355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Семён Афанасьев » Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 (СИ) » Текст книги (страница 3)
Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 (СИ)
  • Текст добавлен: 23 декабря 2021, 11:31

Текст книги "Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 (СИ)"


Автор книги: Семён Афанасьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

– Это же просто нечестно! – по-детски возмутилась Мивако, набрасываясь на мужа.

Её кулаки забарабанили по его груди.

Ватару, довольно ухмыльнувшись, сгреб ее в охапку и повалил рядом с собой на мягкий мат:

– Я так понимаю, вопросов у тебя больше не осталось?

– Гад… – проворчала жена, безуспешно пытаясь высвободиться из рук более сильного мужчины. – Ты просто сильнее физически! Так нечестно!

В следующую секунду финансист ржал уже просто неприлично, катаясь на спине по покрытию.

Мивако, обиженно поглядев на него, непроизвольно улыбнулась. Затем её рот расплылся в стороны ещё шире.

А дальше супруги около минуты не могли уняться, вытирая друг-другу слёзы и хлопая друг друга по плечам.

– А вообще, интересная тема, – призналась Кога, успокоившись после истерики со знаком плюс. – Какой, говоришь, мой второй способ? Занять более высокое положение в иерархии?

– Да от первого не сильно отличается. Не вникая в выбранный мною курс, ты сбоку излагаешь свои поправки: коррективы, уточнения, расширения и углубления, – по инерции хохотнул супруг. – Блин, всё-таки любовь – великая штука… – пробормотал он уже себе под нос без паузы.

– Стоп, – нахмурилась жена. – По поводу уточнений и корректив. А что тебя смущает-то?! Нет, я правда не понимаю! – поторопилась оговориться она до того, как муж открыл рот.

В подтверждение конструктивности позиции и искренности своих слов, она решительно развернула его за ноги на татами и, положив его пятки на свои колени, затеяла достаточно сложный массаж на стопах (который Ватару очень любил, но она редко соглашалась делать).

– А-а-а…! – мгновенно среагировал муж, закрывая глаза и блаженно поднимая брови вверх. – Да-а-а…

– Ответ будет? – скептически напомнила о себе Мивако минуты через три. – Что плохого в таком моём участии?

– Я тебе, по методе нашего сына, лучше практический пример приведу, – с отсутствующим выражением лица счастливо просипел финансист. – Смотри. Приходит муж домой и говорит жене… допустим: «Я приобретаю участок, сто миль на северо-восток, два акра. На нем буду строить дом: один этаж, шестьсот квадратных футов. Там хорошая рыбалка и зимой не холодно».

– Пока не вижу криминала со своей стороны, – осторожно обозначила секретарша.

– А жена ему и отвечает: «Да, конечно! Всё, как ты скажешь! Но только участок не два акра, а четыре. Не на северо-восток, а на юго-запад. Не возле моря, а в горах, в лесу. И не один этаж, а три! Да, чуть не забыла… Ни в коем случае не из кирпича чтоб строил! Строго пенобетон, я тебе продиктую, какие марки! А если будешь делать панорамные окна, обязательно согласуй со мной размеры, форму и стёкла!» – Ватару раскрыл левый глаз, улыбнулся и наклонил голову к плечу, прямо в положении лёжа. – Что лично ты скажешь о такой жене? И о таких отношениях?

– В описанном тобой примере, супруга чуть-чуть перегибает палку, – непроизвольно надулась жена. – Но ей всегда можно объяснить! Вот так, как ты мне сейчас! – кажется, она увлеклась какой-то своей мыслью, потому что продолжила чересчур эмоционально. – И вообще! Неужели энтузиазм сотрудника может быть основанием для его увольнения?! В твоём примере лично я вижу чрезмерное усердие! В то время как ты – злой умысел, – последнее предложение она произнесла уже задумчиво.

– Хочешь поржать второй раз? – финансист выглядел так, словно и его посетила весьма немалая эврика. – А теперь ты мне ответь, как выпускница своего университета: почему каждые пять раз из десяти наш с тобой секс носит именно такой характер, на который ты жалуешься…? Ты поняла.

– Восстанавливаешь иерархию? – брови Мивако, практически соединившись на переносице, изображали высшую степень сосредоточенности. – Э-э-э… *****шь меня максимально жестко? С удовольствием для себя – но достаточно резко по отношению ко мне?

– Неосознано. – Признался Асада-старший. – Скажем, я больше всего возбуждаюсь в такие моменты именно когда так… – финансист имел вид столь же ошарашенный, как и его жена.

– Это ты где так в мыслительных процессах прокачался? – без тени отрицательных эмоций, излучая чистое любопытство, непосредственно спросила Кога, продолжая разминать правую стопу.

– Да с Масой когда ругаемся – я потом его аргументы систематизирую, – нехотя признался супруг. – Потому что, как у нас было раньше? Если мы спорим, то я просто повышаю голос – и передавливаю его громкостью.

– А сейчас что?

– А сейчас он говорит: «Ты орёшь только потому, что у тебя нет никаких логических аргументов!»

– А ты ему что?! – Мивако в этот момент выглядела именно той любопытной и непосредственной девчонкой, ради которой Ватару был готов в своё время изорвать свою жизнь на клочки.

– А я ему – подзатыльник.

– И что? – судя по интонации последнего вопроса, жена начала что-то подозревать.

– Не попал, – недовольно признался муж. – В первый раз. А он сказал – что сейчас даст сдачи. И попадет. В отличие от меня. Оба раза.

– Почему оба-то?! Откуда оба?! – нисколько не задумываясь, рефлекторно выпалила женщина.

– Один раз по корпусу, второй – уже по голове, – сконфуженно завершил пояснение Ватару.

– А ты ему что?!

Муж и жена, переглянувшись во второй раз, еле удержались от ещё одного приступа истерики.

– Спросил, как он так может с родным отцом.

– Если я сейчас спрошу опять, «а он тебе что?», это будет уже не изысканно. – С каменным выражением лица выдавила из себя супруга.

Дом тут же сотрясся от взрыва хохота двоих человек.

– А он ответил: хороший специалист всегда говорит… нет, не так… о! Всегда умеет разговаривать на языке заказчика!

– Фигасе. Какой у нас с тобой умный сынишка, – абсолютно без тени веселья констатировала Кога. – Это он имел ввиду…?

– ДА. Если говорим словами – то он аргументирует.

– А если кулаками…

– То тоже аргументирует. Но уже со сменой языка общения.

* * *

Там же, через пару минут.

– … И, кстати, одевайся.

– Зачем? Если ты меня только что уволил? – почти резонно возразила Мивако. – Тем более, время никак не рабочее.

– А за руль сядешь, – легко пояснил Ватару. – Я очень здорово нетрезв. Повезешь меня, как моя жена. Не как сотрудница.

– Та же работа, но уже бесплатно?! – то ли в шутку, то ли всерьёз возмутилась секретарша.

– Хочешь опять начать ревизию существующей иерархии?! – весело задал встречный вопрос муж, хлопнув её по голому заду. – Оденься для Лотоса! Туда сейчас поедем…

* * *

Сё Ито молча глядел на собственное отражение в зеркале.

Его характер был прямой противоположностью его же внешности: он очень быстро заводился, вспыхивал и взрывался.

В эмоциональном плане он часто выходил за пределы самоконтроля – но это было и неплохо, когда он занимался спортом. Скажем, и боль лучше терпеть, когда злой; и схватка за схваткой, на истощение физического ресурса, гораздо лучше переносится, когда огонь эмоций постоянно подпитывает твоё тело.

В нынешней же роли, он достаточно регулярно страдал от собственной импульсивности.

Если честно, он даже начал ходить к психологам (узнает кто – стыда не оберешься). В другой части города, абсолютно анонимно, периодически закрывая лицо медицинской маской (будто бы от кашля).

Именно сегодня, спасибо некоторым освоенным техникам, он почти спокойно принял события, включая уход от него Рейко.

Блин, когда шестнадцатилетний гайдзин-молокосос вырубает тебя на виду у всей страны, единственным ударом… Где уж тут сохранить спокойствие.

Плюс долбаная охрана Лотоса. Тоже ещё, сраные партнеры… одно название.

Сёгун был далеко не дураком, но у его психологов до сих пор не получилось донести до него главного: он умел обманывать самого себя.

Сё категорически не признавал того факта, что место оябуна занял (и занимал сейчас) не по праву: он был просто слишком молод. Банально неопытен и для хладнокровных решений, и для взвешенности позиции, и для самой должности.

Поглядев самому себе в глаза ещё пару минут, он спустился на один этаж ниже и решительно направился к холодильнику: бутылочка рисового пива хуже ситуацию не сделает. Или две бутылочки…

Асада, старый козёл, определённо имел какие-то козыри в рукаве. Иначе – с чего вести себя так дерзко?

Понять бы, что там за козыри…

Ито с удивлением обнаружил, что обе литровые бутылки пива опустошил буквально за минуту.

– Ну, сакэ так сакэ, – хмуро известил он собственное отражение уже в зеркале первого этажа.

По всему выходило, что наезда со стороны закона Асада не боится. Почему?

Вариант только один: боевой концентратор у его отпрыска находится на законном основании. Странно, непонятно – но второго варианта просто не может быть.

Конечно, теоретически, у Асады могла бы быть гигантская лапа… где-нибудь в другой жизни.

Потому что в этой он, вон, и в тюрьме ни за что посидел; и муниципальные выборы они ни разу не выигрывали.

Если исключить любую незаконную поддержку административного ресурса, значит, концентратор у щенка законный. Кстати, это отчасти объясняет и его «спортивные» успехи: сразу после горького поражения в ресторане, Сё не поленился тщательно изучить профиль пацана по месту его учёбы.

Ито, вопреки своему не самому лучшему образованию, очень многие рабочие схемы жизни знал из спорта.

Не остаётся очевидных вариантов – работай так, как раньше не планировал.

Подглядев на время, он какое-то время поколебался, но затем решительно потянулся к смартфону:

– Всё равно они уже не спят… а ночной мордобой завтра и так на всю страну прогремит.

* * *

Один из представителей китайской диаспоры на островах, формально занимающийся логистикой, был чуть удивлён, когда ему позвонил знакомый японец.

Пикантности добавлял тот факт, что звонивший был далеко не последним человеком в местной иерархии.

– Привет, не разбудил? – хмуро поинтересовался руководитель достаточно серьезной (хотя и не совсем законной) организации.

– Когда звонят хозяева этой страны, нам, бедным эмигрантам, следует только радоваться! – весело ответил хань, устраиваясь поудобнее. – Что о нас вспомнили и на нас обратили внимание! Привет! Не могу не поинтересоваться: что стряслось?

– Утром во всех пабликах будет, – хмуро пробормотал звонивший. – Если совсем коротко… Слушай, даже не знаю, с чего начать! – Сёгун почти растерянно поднял глаза.

Особенностью их общения был тот факт, что они (да, бывает и такое!) всегда разговаривали с позиции своих искренних эмоций.

– А ты не с начала тогда, – предложил китаец. – Если трудно начинать с начала – расскажи, чем всё окончилось?

– Пацан. Шестнадцатилетний гайдзин. Глиста, ростом мне по колено. Увёл у меня Рейко ровно за пару часов, при всём честном народе. Ночью. Сосался тут же с ней в Лотосе, посередине зала. Потом одним ударом сбил меня с ног, после чего из Лотоса меня выкидывала уже тамошняя охрана.

– Вау! – хань сбросил даже тень невозмутимости. – Будешь ржать… Обычно мы чужим этого не рассказываем, но смотри, какая интересная петрушка у нас накануне приключилась! – он отвлёкся, чтобы отхлебнуть из стакана воды.

– Да уж не веселее моей, – грустно вздохнул Ито.

– Ха… не торопись! Слушай…

Глава 5

В итоге, говорили они добрые полтора часа.

Китайский знакомый, очень точно уловив состояние собеседника, вначале вообще предложил приехать – неважно, кто к кому. Чтобы разговаривать лично, за одним столом. Тем более что японец в таком состоянии, когда дружеская компания однозначно не повредит.

Когда Сё, подумав, поблагодарил и вежливо отказался, хань не смутился – и, сбегав за своим китайским пивом к холодильнику, устроил посиделки онлайн.

В личной беседе, вопреки стереотипным мнениям, товарищ запираться тоже не стал.

У ребят с континента, если опустить лишние и ненужные детали, недавно сорвалась одна затея. Если совсем точно – то её отдельная часть, на конкретном объекте, но тем не менее…

Подвязки в департаменте полиции у ханьцев были на удивление шикарными. Возможно, потому, что, в отличие от местных, китайцы даже не пытались влиять на операционную деятельность стражей порядка.

Вместо этого, они сосредоточились исключительно на одностороннем информационном потоке – и просто качали из полиции информацию. Разумеется, не бесплатно.

Всё.

А вот уже на основании этой информации, не напрягая служителей закона откровенно противозаконными процессуальными вопросами и задачами, ханьцы вносили коррективы в обстановку непосредственно на местах. Своими руками. Если можно так выразиться.

По крайней мере, Ито понял именно так.

При совместном распивании пива ранним утром по сети выяснилось следующее. То ли пятерых, то ли чуть больше, своих человек ребята с материка накануне практически безвозвратно потеряли в инциденте, который токийской полицией был мгновенно классифицирован (засекречен, если простым языком).

Подробности были неизвестны даже товарищу Сёгуна, несмотря на его непоследнее место в китайской иерархии (сам друг изображал из себя мелкую сошку, но это было далеко не так – Ито знал точно, в том числе, по личному опыту).

Главное, что удалось узнать: непосредственно в активной части сорвавшейся операции у ханьцев были все основания предполагать участие какого-то школьника, европейской внешности, отлично говорящего по-японски.

Вроде как этот гений старших классов и послужил основной причиной провала плана, который без сучка и задоринки сработал на всех других объектах.

– И самое главное! – товарищ Сё выдержал почти театральную паузу, салютуя другу полупустой бутылкой. – Этот ваш малолетний тип нашим вроде как начистил морду… – китаец многозначительно промолчал. – А они далеко не ботаники. Были. Откровенный вопрос можно?

– Конечно, – удивился Ито. – Спрашивай.

– Ты же сейчас больше не по силовой части? Лично, своими руками, в поле уже ничего не делаешь?

– Нет, – хмыкнул бывший борец. – Личное участие в делах в поле давно в прошлом: и не по статусу, и банально времени хватает. – Он непритворно вздохнул. – Лучше бы в поле, как раньше. Там, по крайней мере, всё очень просто было… Увы! Сейчас сплошная административная работа.

– Ну-у, административная работа намного лучше оплачивается, – мудро заметил собеседник. – Не вижу повода для огорчения! Но я не о том. Сё, ты не обидишься, если я скажу, что даже с нашей тройкой ты в одиночку не справишься? Если в поле, лоб в лоб? Несмотря на все твои завидные габариты.

– Даже спорить не буду, – Ито и не подумал возражать. – Я очень неплохо понимаю в спорте и в физической культуре! И не строю никаких иллюзий на тему своей нынешней физической формы. А ваши что, до сих пор даже регулярные нормативы сдают? Как в армии? – хохотнул японец.

– Да. Конечно. – Хань прикрыл глаза. – Ну, вообще-то, это я тебя успокоить хотел. Тот непонятный подросток, который и нам всё испортил накануне, с нашей стандартной тройкой справился. – Китаец многозначительно посмотрел на своего местного партнера и друга, подчеркивая последнее слово. – Если твой малыш из Лотоса – из той же плеяды, уже не знаю, где вы таких берёте… то на твоём месте я бы не огорчался: кто-то подобный у нас профильную команду вынес. Насухо. А там всё же чуть больше одной тройки участвовало, и команда была не последняя…

– С которой я бы не справился. Скорее всего, – веселея на глазах, заключил Ито.

– Э-э, а чему ты сейчас так обрадовался? – непритворно запереживал китаец. – Тебя так радуют мои неудачи?!

– Не они. Просто приятно же знать, что ты в своей проблеме не одинок, – Сёгун мысленно отметил, что в его резких перепадах настроения бывает и положительный момент.

Вот как сейчас, например. Когда эмоции резко, без разбега, круто уходят в плюс.

– Получается, это не я такой криворукий бездарь! – гораздо более позитивно продолжил он. – Получается, тут какой-то системный момент. И всё не сводится к тому, что я – просто жалкий неудачник.

– Я бы не выбрасывал последнего компонента из своего анализа! Так быстро. – С абсолютно серьезным выражением лица задумчиво проговорил хань.

После чего собеседники, казалось, взорвали все окрестности раскатом хохота.

Ито почему-то не стал говорить товарищу, что у младшего Асады, если верить его личной технике, был на себе боевой нейро-концентратор.

Такой информацией надо пользоваться крайне осторожно. А он сейчас был слишком нетрезв, плюс по инерции подавлен эмоционально, чтобы решить взвешенно: поделиться до конца собственной новостью? Или пока придержать ее при себе?

Ладно. Сейчас лучше поспать. А рассказать китайцам о причинах удачливости лично его оппонента в Лотосе можно будет и чуть позже – если трезвые мозги против этого не возразят.

Опять же, товарищ явно что-то предлагать хочет. Вначале послушаем, что скажет.

* * *

– Бля, до чего ж стыдно, – я и правда не знаю, куда девать глаза.

– Тс-с-с, – глумится надо мной Цубаса, положив ладонь мне на загривок и считывая посредством тактильного контракта какие-то там показатели с моего нейро-концентратора.

Который на самом деле её. Но сейчас просто у меня в брюхе. Работает.

Ч-чёрт, даже мысли по пьянке путаются. Хорошо ещё, что таблетка в животе оба раза во время сегодняшнего рукоприкладства нейросеть бокса посчитала приоритетной. Пожертвовала ради неё мыслительными процессами.

В том смысле, что тогда у меня всё вышло, как надо. А сейчас, такое ощущение, мозги разбегаются в разные стороны.

– Что, думаешь, ещё не всё? – спрашиваю подругу и попутно прислушиваюсь к себе. – По моим ощущениям вроде норма. Нет?

– Хы-хы, – по-прежнему глумливо выдаёт моя вторая половина. – Маса, прибору твоя психика до пи*ды. Он на эмоциональный настрой при интоксикации вообще не реагирует! Прибор задает твоему организму вопрос – и на уровне электромагнитных колебаний получает ответ! Там чистая информация, никаких эмоций.

– Да вроде бы всё уже! – видимо, моим затуманенным мозгам хочется отстоять своё право на личное мнение.

Потому не могу не поспорить.

– Ага, – покладисто кивает красноволосая. – Ща, погодь… Четыре. Три. Два. Один. ПУСК!

– Бу-э-э-э!.. Уы-ы-ы!.. – я снова упираюсь руками в стенку над унитазом.

– Во-о-от, – жизнерадостно резюмирует Кимишима. – А говорил, уже. Хе-хе. Уже снизил почти на три десятых! Ещё два таких раза – и будешь снова как огурец.

– Бля… стыдно-то как…

– Ой, не парься! – она между делом обхватила меня левой рукой за живот, поддерживая в вертикальном положении и не давая свалиться вниз. – Дело житейское! Меня наоборот радует! Мы никогда не были с тобой так и настолько близки, хи-хи. Бы-ы-хи-хи…

– Э-э-э? – разумеется, не уточнить причин её оптимизма я не могу.

Потому пытаюсь развернуться и задать вопрос.

– НЕ ПОВОРАЧИВАЙСЯ! – буквально взвизгивает она. – ТУДА ЛИЦОМ СТОЙ!

Меня уже слегка отпустило, потому получается сообразить: крутиться в вертикальной плоскости, по шкале компаса – в моем нынешнем положении не самая лучшая идея.

Учитывая, что свою одежду я, кхм, несколько испачкал…

– Ещё два спазма! Всё остальное – потом, – безальтернативно требует Цубаса.

* * *

Выбравшись минуты через три из кабинки, я с жестоким разочарованием смотрю на своё отражение в зеркале.

Правда, моя подруга держит в руке мой же лёгкий пиджак, так что…

– А если попробовать застегнуться? – посещает меня достаточно оригинальная, как по мне, идея.

Я даже начинаю тянуть руки к непострадавшей части своего гардероба.

Цубаса возмущенно вскрикивает и ударяет меня по тыльной стороне моей ладони:

– Снимай лонг-слив! Моя же ты красотуля… м-да.

На удивление, в её голосе нет и тени негатива. Но полностью расшифровать все подтексты её слов у меня почему-то не получается – видимо, я всё же не до конца трезв.

Недолго думая, тут же ей это и выкладываю. Послушно стаскивая через голову футболку с длинным рукавом (еле, кстати, в теперешнем состоянии догадался, о чём это она и что за long-sleeved; с тем учётом, что звука «л» здесь вообще не произносят. Меняя его на родной «р»).

– Иди, стирай переднюю часть, – Цубаса кивает на рукомойник. – В месте твоих могучих грудных мышц, мой господин! – а дальше она вредно хихикает мне в спину.

– Ты смотри, тут даже несколько видов жидкого мыла есть, – бормочу под струей воды, выбирая нужный пузырёк.

– Специфика заведения, – пожимает плечами моя половина, располагаясь сбоку от меня. – Ты же не думаешь, что ты один здесь такой, уникальный? Э-э! Больше три руками! Половина осталась слева!

– Да отстиралось и так вроде, – снова пытаюсь спорить.

Безуспешно.

– Это в твоём, залитом понятно чем, зрении, оно нормально! – мгновенно парирует она. – А у меня расширение работает! Здесь просто лампы такие. В зале, с тем освещением, пятна будут видны… Не позорь меня. Пожалуйста.

Ещё минуты через две прачечных работ моя одежда приобретает относительно пристойный вид. Только вот мокрая спереди…

– А почему тут нет пневмо сушки?! – осматриваюсь по сторонам, но действительно этого прибора не нахожу.

– Ага. И массажа на пяточках, – продолжает вредничать Цубаса. – Не тупи. Просто надевай чистое задом наперёд…

Удивляясь её изобретательности, послушно надеваю футболку с длинным рукавом, как она говорит.

– Чуть неудобно, – прихожу к выводу, подвигов руками взад-вперед. – И вырез прямо под горло стал. Но на вид – да, и не поймешь, если не знать.

– Сейчас по жопе стукну, – ворчит красноволосая, одевая на меня пиджак и поворачивая к себе перед зеркалом. – Надо меньше…! – она тактично недоговаривает, что именно нужно делать меньше. – Ну вот. В принципе, и правда незаметно почти. Погнали обратно в зал?! А то сейчас осьминога без нас подадут!

* * *

Рейко оказывается, ни много ни мало, звездой ну очень взрослого кино. Национального, что ли, масштаба.

Именно потому она и не могла поверить поначалу, что я её вижу впервые в жизни и не узнаю: ну какой пацан не знает текущего секс-символа нации?

Это же, видимо, объясняет и её не совсем адекватный, как по мне, старт нашего знакомства: когда она, широко распахнув одежду, пыталась предъявить мне вместо документов, кхм… чуть другие документы. Либо натолкнуть на какие-то ассоциации – уточнять детали, естественно, у неё не буду.

Когда мы возвращаемся за стол, Рейко и Вака уже вовсю рубятся на какие-то профессиональные темы, в том смысле, что речь идёт о некоей маркетинговой коммуникации. И Рейко, вытягивая из Коюме деталь за деталью, с энтузиазмом спорит на темы «ярких иллюстративных маркеров» и прочей лабуды.

– Блин, да если бы я знал, чем она занимается…! – договорить фразу у меня не получается.

Мне мгновенно прилетает подзатыльник от Цубасы:

– Тс-с-с! Не позорь! – её шёпот скрежещет, словно железом по стеклу.

Увы, обе взрослые дамы некстати услышали мои слова.

– И что бы это изменило? – вежливо и мгновенно концентрируясь, уточняет актриса, глядя только на меня.

– Предложение! – красноволосая не даёт мне даже слова вставить. – Давайте вы продолжите вашу выработку стратегии, или согласование?.. а я пока ему объясню пару культурных моментов? Рейко, ну он уже правда ни одного фильма с тобой не видел! И не только с тобой! Он вообще без смартфона и концентратора годами живёт!

Почему-то именно эти аргументы мгновенно умиротворяют звезду экрана.

На каком-то этапе, примерно полчаса назад, Цубаса с тщательно скрываемой гордостью, под расширение, доказала за полминуты: местных взрослых фильмов я отродясь не видел, и не собирался их смотреть.

Хорошо ещё, никому в голову не пришло копать тему вглубь – и выяснять причины такой моей правильности.

Что Рейко, что Вака, после такой моей высоконравственной индифферентности (на тему определенного киножанра), только дружно переглянулись и присвистнули. Удивляясь.

А Цубаса ещё больше выпрямила спину, наливаясь необъяснимой (для меня) гордостью.

* * *

Там же, через некоторое время.

– … да у нас даже в древних памятниках нет и намёка на неодобрительное отношение к сексу! – возмущённым шепотом просвещает меня красноволосая. – Ты на историю что, и не заходил никогда?!

– Да я как-то не задумывался на тему интимной атрибутики ваших мифов! – автоматически начинаю заводиться в ответ. – И уж тем более не анализировал их на предмет контента! Романтического характера…

– Зря, – чуть удивляется Цубаса, пожимая плечами. – Тебя тупо смущает откровенность! Кстати, эта сегодняшняя откровенность – всего лишь продолжение той самой традиции. В вашей культуре, если правильно понимаю, её роль занимает античная…

– Да хрен его знает, я только это слово и слышал…

На самом деле, на задворках памяти припоминаю: да, античная культура вроде и характеризовалась как раз-таки абсолютным отсутствием стыдливости на эту самую тематику. Но тут не точно – какой из меня историк? Ещё в таком состоянии, м-да.

– Что я тебе уже говорила? – она подчеркивает последнее слово. – На тему различий в наших философиях? – Одноклассница требовательно смотрит на меня, словно экзаменатор.

– В японской культуре не было в отношении секса сознания первородного греха, как это имело место в христианских культурах, – оттарабаниваю по памяти, не задумываясь.

Саму эту её фразу я ещё давно запомнил, но вдумываться в неё по второму кругу лень. Тем более что о христианстве я знаю как бы не менее самой Цубасы – рос-то после войны в Ташкенте. Там с христианством было не очень. В обоих смыслах.

– Около двухсот тысяч японок заняты в этой индустрии в роли актрис, – абсолютно спокойно сообщает Рейко мне, во время образовавшейся паузы.

– Фигасе… – я действительно впечатлён. Причём сразу по нескольким пунктам. – Ты что, можешь за двумя беседами одновременно следить?!

Вместо ответа моя новая знакомая поднимает в воздух своё запястье – демонстрируя на нём нейро-концентратор в виде браслета.

– И что? Не понял.

– У меня очень специфический пакет расширений, – спокойно поясняет она. – Индивидуальный, под меня лично. На съемочной площадке нужно в деталях воспринимать команды автоматической съемочной системы – раз. Периодически что-то подговаривает режиссёр, два. Три: сама съемочная сцена с партнёром – надо же ещё и персонаж изображать. Убедительно и искренне.

– Она тянет до трёх-пяти мыслительных процессов параллельно, – вклинивается с комментариями красноволосая. – Рейко, а у тебя расширение на базе…? – дальше между двумя представительницами прекрасного пола виснет откровенно инженерная тема, от которой лично меня тянет зевать.

– Ты слегка перебарщиваешь с консервативностью, – подает голос Вака, замечая, что я сейчас усну. – Я это и сама хотела с тобой проработать, в рамках конструирования имиджа.

Видимо, пытается отвлечь и развлечь.

– Ты что, правда считаешь, что её профессия её же компрометирует?! – пиар-менеджер, не в первый раз за утро (или ночь?), излучает искреннее любопытство.

– В глазах будущего мужа и семьи – несомненно! – честно говорю ей, что чувствую.

Не задумываясь и без паузы.

Рейко стреляет глазами в мою сторону и только прыскает, никак не комментируя.

– Он тёмненький у меня, – Цубаса с покаянным видом ерошит волосы на моей голове. – Я его просвещаю, но не всегда успеваю по всем направлениям.

– Ошибаешься, – коротко и уверенно припечатывает Вака. – Я, конечно, подумаю, куда бы тебя сводить… И какие материалы дать почитать либо посмотреть… Но если в цифрах. В личном сетевом профиле Рейко – несколько миллионов фанатов. Три, пять? – она на мгновение поворачивается к актрисе.

– Шесть пятьсот активных, – скромно опускает взгляд звезда экрана.

– Из этих почти семи миллионов, минимум тридцать процентов завтра же бросят семьи, работы, свои дома – если она предложит познакомиться лично, с вариантом на продолжение. – Твердо, с видом лектора, продолжает Вака. – Даже некоторые женщины к ней побегут, не только мужики.

– Даже если она заикнется о браке?! – ей удалось меня заинтриговать.

– Если заикнется о браке – то будет не тридцать, а все семьдесят процентов, – философски замечает с другой стороны Цубаса, ковыряя японской вилкой жаркое, которое приготовила Рейко.

– Я вас очень здорово не понимаю, – констатирую вслух, обдумывая услышанное. – Не вас лично! – тороплюсь поправиться, замечая изумление сразу с трех сторон. – Этнопсихологию вашу не до конца понимаю.

– Так надо в младшей школе занятия не прогуливать, чтоб хоть что-нибудь выучить. И оттуда вынести, – продолжает читать назидательные лекции Кимишима. – А так знаешь, что ты сейчас говоришь? «Квадратного уравнения в глаза не видел; что такое формула дискриминанта – не знаю, как явление в природе; но суть вашего решения от меня всё-равно ускользает».

– Обычно ты меня не возишь лицом по салату при других людях, – с языка опять слетает то, что я думаю, без фильтра.

– Обычно ты не делаешь агрессивных в своей двусмысленности выпадов, – парирует она. – В адрес тех, кто с нами сидит за одним столом.

– Во блин! – буквально в следующий момент мне становится не до абстрактных умозаключений, потому что я замечаю своего местного отца.

Он старательно машет мне рукой из соседнего сектора зала.

– А его сюда какие черти принесли? – мой нетрезвый язык уже привычно обгоняет мой же разум.

– Ух ты! – из всех присутствующих, первой на изменение обстановки реагирует менеджер. – Сейчас метнусь, приведу! Их же охрана к нам не подпускает!

Точно. Мивако я и не приметил: она одета в какое-то чёрное платье и практически полностью сливается с фоном стены.

Или это у меня с фокусировкой зрения в нынешнем состоянии проблемы?

* * *

Приехав в Лотос, Ватару решительно направился к цели своего визита, сопровождаемый женой – но, к собственному величайшему удивлению, был твердо остановлен охраной:

– Извините. В тот сектор нельзя. Пожалуйста, выберите любой из трёх оставшихся?

– Эй, народ, это мой родной сын! – проворчал финансист, не принимая всерьёз абсурдного заявления местных.

И пытаясь по дуге обойти охранника.

В следующую секунду на месте одного охранника выросло сразу трое:

– Пожалуйста, соблюдайте правила нашего заведения! Давайте не будем ставить друг-друга в неловкое положение! – старик в форме местной охраны выглядел бы гротескно, если бы не очень характерный взгляд.

– Это мой родной сын! – повторное искренне возмутился Асада-старший, закипая и собираясь всерьез шуметь. – Я из-за него сюда ехал!

– Родной сын? – абсолютно бесстрастно уточнил служащий, возрастом годящийся финансисту если не в отцы, то в дяди точно.

– Да! – без паузы выпалил Ватару.

– Приёмный! – мгновенно сориентировалась трезвая Мивако.

Попутно прикидывая, что бы предпринять (Рюсэй, как на зло, именно сейчас работал – и на звонки не отвечал).

– Извините. У нас нет возможности пропустить вас за стол, клиенты которого категорически запретили подобное. До самого закрытия заведения, – вежливо и бесстрастно проинформировал охранник. – Вы же у нас не первый раз?

– Нет, – сердито проворчал финансист, оглядываясь по сторонам.

– Тогда вы однозначно должны быть в курсе правил?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю