Текст книги "Ее чудовище (ЛП)"

Автор книги: Сэм Кресент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Лифчик, прикрывающий ее грудь, был помехой. Одним щелчком застежки он расстегнул его, освобождая ее грудь. Обхватив руками холмики, он наслаждался ее громкими стонами, желая, чтобы они никогда не прекращались.

Целуя ее шею, он твердо держал девушку, не позволяя двигаться, наблюдая, как ее голова слегка откинулась назад, рот слегка приоткрылся, а глаза закрылись.

Проведя большим пальцем по ее губам, он просунул его ей в рот и застонал, когда она начала сосать его.

Он не должен быть здесь, не с ней, но чтобы ни говорил ему его внутренний голос, он не мог заставить себя отстраниться.

Глядя на ее девственную грудь, он ущипнул большой розовый сосок. Втянув его в рот, он услышал, как она ахнула и застонала. Улыбаясь возле ее кожи, он прикусил его зубами, и она выкрикнула его имя.

Его имя, слетевшее с ее губ, вызвало прилив крови прямиком к члену.

Скользнув языком между ее грудей, он захватил другую грудь, уделяя ей такое же внимание, как и первой.

Его член оказался в ловушке его брюк, умоляя выпустить его. Он был так чертовски возбужден. Все, чего он хотел, это уложить ее на кровать, раздвинуть бедра и жестко трахнуть. Но он не сделал этого.

Не торопясь, он отпустил ее шею и коснулся пуговицы, удерживающей юбку. Легким движением ее юбка упала на пол, и Хоуп оказалась в простых белых трусиках. Такая невинная, такая неуместная в его комнате, и все же такая соблазнительная, что он не мог отвести взгляд.

Она была совершенством, и она воспламенила его кровь.

Отступив назад, он сбросил ботинки и снял брюки, стараясь быть более аккуратным со своим болезненно-налитым членом.

Боксеры остались на нем, и он снова шагнул к ней. Хоуп тяжело дышала, и Бист заметил, что она пытается прикрыться.

– Никогда не прячь от меня свое тело, – сказал он.

– Я не идеальна.

– Мне нахрен плевать, что ты думаешь.

– Я толстая.

Он ничего не мог с собой поделать. Толкнув ее на кровать так, что ее задница оказалась в воздухе, он шлепнул по каждому аппетитному полушарию ягодиц, наблюдая, как ее кожа покраснела от его прикосновения. Это было так чертовски захватывающе, что он сделал это снова для того, чтобы они стали еще более восхитительно красными.

Бист лег на нее, так что его член прижался к ее ягодицам, и только их нижнее белье сдерживало их обоих, словно некая преграда, удержавшая их в безопасности друг от друга на некоторое время. Он не хотел торопиться лишить ее девственности.

Склонившись над ней, он взял ее руки в свои и прижал к кровати так, что она оказалась в ловушке под ним. Она извивалась, и ему нравилось чувствовать, как эта девочка двигается.

– Никогда не называй себя толстой в моем присутствии. Я без проблем отшлепаю эту горячую задницу.

– Я не идеальна. У меня слишком округлые формы.

Он усмехнулся, потирая член о ее плоть.

– А ты уверена, что мне не насрать на все это, детка? Насрать. Еще раз назовешь себя каким-либо оскорбительным словом, и, клянусь, будут последствия.

ГЛАВА 6

Хоуп лежала неподвижно, пока Бист продолжал прижимать ее к кровати. Ей нравились его шлепки, слова предостережения, слетающие с его языка, приказывающие ей делать то, что ей говорят. Ее вес был проблемой для стольких людей, и все же он был так зол, что она нервничала рядом с ним из-за этого. Ей это нравилось. Ей нравилось его внимание и то, как он, казалось, точно знал, что она чувствует.

– Мне нравятся твои изгибы, детка. Это означает, что ты не сломаешься в моих руках.

Даже его сексуальные предостережения возбуждали ее.

Я сумасшедшая.

И ей было все равно.

С того момента, как он начал свое путешествие, поднимаясь по тем ступенькам, ее тело уже горело огнем, и Хоуп не хотела гасить его, ни сейчас, ни когда-либо еще.

Бист медленно отодвинулся от нее, и она уже скучала по его касаниям, не то чтобы ей пришлось долго ждать до тех пор, пока он снова к ней прикоснется.

Он перевернул ее, и Хоуп уставилась на него. Ее грудь была обнажена, и единственным материалом, защищавшим ее, – были трусики между бедер.

Пальцы Биста опустились на ее бедро, потом он погладил ее живот. Кончики его пальцев скользнули под резинку трусиков, заставляя девушку жаждать большего.

– Они прелестные, но я предпочитаю, чтобы ты была без них. – Он сорвал их с нее. Проявление подобной грубой силы удивило ее, когда он взял инициативу в свои руки, избавившись от кусочка ткани и бросив его на пол. – Вот так-то лучше, и очень красиво. – Его пальцы гладили тонкие волоски ее киски. – Я мужчина, которому нравится знать, что он трахает женщину, так что не делай ничего из того дерьма, что делают порно звезды, которое, по мнению женщин, нравится мужчинам. Некоторым мужчинам это может понравиться, но не мне.

– О-окей.

Он улыбнулся.

– Заставляю тебя нервничать?

– По-моему, ты всех заставляешь нервничать.

– Знаю. Приятно осознавать, что ты наконец-то обратила на это внимание.

– Думаю, ты делаешь это ради забавы. Тебе нравится заставлять людей бояться тебя.

– Страх держит в узде многих людей. Страх перед неизвестностью и тем, на какое дерьмо люди способны.

– Я тебя не боюсь.

– В таком случае ты сумасшедшая, потому что страх это то, что ты должна чувствовать.

Бист опустился на пол, и она увидела, как он раздвинул ее бедра.

– Посмотри на эту мокрую киску. У тебя было достаточно пошлых мыслей. Надеюсь, все они обо мне. Я не люблю делиться.

Не было никого другого, кого она могла бы хотеть. Он раскрыл губки ее киски, и она приподнялась на локтях, чтобы лучше его видеть.

– Ни один мужчина не касался тебя здесь? – спросил он.

Она покачала головой.

Хоуп вскрикнула, когда его язык впился в ее клитор, всасывая его внутрь. Удовольствие было мгновенным, и она рухнула на кровать, уставившись в потолок, в то время как он вкушал ее киску. Он скользил языком, посасывая и облизывая.

Он прикоснулся к ее входу, но не проник внутрь, скользя выше, чтобы взять клитор в рот, снова глубоко втягивая его.

– Ты такая мокрая. Такая отчаянно жаждущая.

Его руки двинулись к ее бедрам, удерживая ее на месте, пока он продолжал наслаждаться ее киской. Она не знала, что делать, и не было никакой возможности бороться с ощущениями, которые он вызывал. Прикосновение Биста подняло ее на совершенно новый чувственный уровень, и она не сомневалась, что сейчас кончит. Это не было медленно. В одну секунду его прикосновение было таким приятным, а в следующую почти невыносимым, когда оргазм пронесся по ее телу.

Она выкрикивала его имя, а он продолжал безжалостно дразнить ее клитор.

Не было никакого способа избежать его прикосновений, и для него не заняло много времени, чтобы заставить ее умолять его остановиться.

Наконец, Бист смягчился, отпустил клитор и поцеловал ее бедро.

– Это был твой первый оргазм? – спросил он.

Она кивнула.

– Ты никогда не пробовала прикоснуться к себе?

– Я трогала себя. Просто никогда… не доходила до конца.

– Спасибо тебе.

Он оставил еще один поцелуй на ее бедре.

Когда мужчина встал, она не могла просто лежать и ждать, поэтому подвинулась на его кровати, села на подушки и смотрела, как он идет к стереосистеме. Тихая, мелодичная композиция заполнила пространство.

Классическая музыка нравилась ей больше всего. Она помогала ей расслабиться.

Но Бист еще не закончил. Он снял боксеры, и впервые перед ней предстал настоящий вид мужчины, и, черт возьми, это был настоящий мужчина, не какой-то там мальчишка.

Его член был длинным и твердым.

Он был большим, хотя она не видела никого, с кем бы можно было сравнить, но он выглядел… готовым ринуться в бой. Казалось, он не поместится в нее, или, если хотя бы попытается, будет больно.

Вспомни уроки по половому воспитанию. Никто не может быть слишком большим.

Просто будет немного некомфортно.

Он обхватил пальцами свою плоть, но не бросился к кровати, чтобы взять ее руку. Хоуп смотрела, не в силах вымолвить ни слова, как он достает презерватив из прикроватной тумбочки.

– Ты принимаешь таблетки?

Хоуп покачала головой.

– Я чиста, но не хочу рисковать беременностью.

Она смотрела, как он разорвал пакетик презерватива и начал раскатывать его по своему члену.

Когда колени Биста коснулись кровати, она напряглась. Хоуп ничего не могла с собой поделать.

– Хочешь, чтобы я остановился?

Она покачала головой.

– Нет. – Она легла на кровать. – Я хочу этого.

Он лег рядом с ней, положив руку ей на живот, и она снова смутилась. Бист не занимался любовью и не был романтиком, и все же его поступки говорили об обратном.

Если бы он не верил в романтику, разве не трахнул бы ее и не покончил с этим?

Она не знала его достаточно, чтобы судить; только то, что представляла у себя в голове, а этого было недостаточно, это сбивало ее с толку.

– Поговори со мной.

– Ты просишь всех женщин говорить с тобой?

– Только тех, чьи голоса мне нравится слышать, – сказал он.

Ей это не понравилось, но она промолчала. Мысль о нем с кем-то другим наполняла ее ревностью, и она ненавидела это, ненавидела, что кто-то может так контролировать ее, а она еще даже не была с ним близка.

– В этой постели не было ни одной женщины, и я не люблю слушать речи других женщин.

– Я ничем не отличаюсь от них, – сказала она.

– Ты ошибаешься.

Она повернулась к нему.

– Почему же?

– Ты моя первая и единственная девственница, Хоуп. Я же сказал, я плохой человек. Ты не должна быть здесь, потому что я собственник по отношению к тому, что принадлежит мне, и я не люблю играть.

Рука на ее животе поднялась, и он обхватил ее грудь.

– Я эгоистичный ублюдок.

– Не знаю, что и сказать.

– Тогда ничего не говори, просто знай, что если другой мужчина или мальчишка думает, что может трахнуть тебя, им придется пройти через меня.

От этих слов у нее по спине побежали мурашки. Хоуп нравились его собственнические слова. Никогда в жизни ее никто не хотел, и хотя ей было восемнадцать, она хотела, чтобы ею хоть кто-то дорожил.

Обхватив его шею, она притянула к себе мужчину, которому жаждала отдать себя, и поцеловала в ответ.

Она была более чем готова принять его.

Бист навис над ней, и она раздвинула свои бедра. Несмотря на то, что была напряжена, она не хотела останавливаться.

Девушка хотела, чтобы он стал ее первым, и в глубине души знала, что хочет, чтобы он был и последним, но сейчас она решила остановиться на «первом». Мужчина собирался уничтожить ее для любого другого, и для нее это было нормально. Она не собиралась быть ни с кем другим.

Бист прервал поцелуй первым, и слегка отстранился. Она наблюдала, как он схватил свой член, провел кончиком между ее складками, задев клитор, прежде чем двинуться дальше. Она ахнула, когда он не стал ждать и не стал медлить.

Глубоко вонзив свой член, он прорвался сквозь ее девственный барьер, жестко взяв ее. Боль была мгновенной, и он схватил ее руки, прижимая их к кровати, удерживая девушку под собой, и Хоуп почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Она всегда знала, что будет больно, но никогда не думала, что это будет так… болезненно.

Это был просто тонкий кусочек кожи, девственная плева. Она читала, что ее можно было лишиться всего лишь от верховой езды, но вот она дала о себе знать, разрушая ее первый опыт.

– Ш-ш-ш, я держу тебя, – сказал он, целуя ее шею, притронувшись губами к пульсу.

Постепенно, по мере того, как боль начала утихать, она смогла думать о другом. То, как он держал ее, как нависал над ней. Хоуп нравилось чувствовать его плоть внутри себя.

Его поцелуи, прокладывающие дорожку от ее шеи к груди, посасывая каждый бутон сосков, прежде чем вернуться, чтобы завладеть губами.

Каждый его поцелуй пробуждал огонь в ее жилах. Бист начал выходить из ее киски, только чтобы снова толкнуться внутрь. На этот раз боли не было.

Она вскрикнула от удовольствия и желания, когда он начал раскачиваться внутри нее.

– Черт, детка, ты так чертовски хороша.

Его движения были размеренными и нарастали с каждым толчком, пока он не вошел в нее каждым дюймом своего члена, и ей нравилось это, она не желала, чтобы это заканчивалось, до тех пор, пока он не довел ее до второго оргазма.

На этот раз Бист присоединился к ней, изливаясь в презерватив.

****

Первый раз не был идеальным, но он никогда не бывает идеальным ни для кого. Бист продолжал нависать над ней и смотреть ей в глаза, пока она медленно открывала их. Он улыбнулся ей в ответ.

– Ты прекрасна, – сказал он.

И он правда так думал. Бист не мог припомнить, чтобы когда-либо видел более красивую женщину, чем эта.

– В следующий раз будет лучше.

– У нас будет следующий раз?

– Ты пытаешься убедить меня, что тебе достаточно одного раза.

Он ненавидел причинять ей боль. На самом деле, у него остался горький привкус во рту, когда он увидел слезы, стекающие по ее щекам, и ему захотелось кого-нибудь убить. Вместо этого он ждал, надеясь, что боль утихнет, как он читал.

Да, он так чертовски низко пал, будучи одурманенным ею, что даже прочел исследование, как трахать девственницу. Это было… жалко.

Он привык к женщинам, которые знали, как принимать мужской член, которым нравилось, когда их использовали и трахали.

Хоуп не была похожа на тех женщин.

Она была девственницей.

Красивой как внутри, так и снаружи.

Даже после всего, через что она прошла.

– Я бы хотел, чтобы у нас был следующий раз.

Он вышел из нее и увидел вспышку боли на ее лице. Но на сегодня достаточно.

– Оставайся на месте.

Войдя в ванную, он наполнил ванну, добавил немного успокаивающей соли и зажег ароматические свечи, и остальное девчачье дерьмо, которое помогает женщинам, когда им больно. Бист вошел в комнату и вернулся к кровати, видя, что Хоуп пытается стащить одеяло.

– Кажется, я велел тебе оставаться на месте.

Она двигалась быстро, но он заметил, что она что-то скрывает. Подойдя ближе, заглянул ей через плечо и увидел то, что она пыталась скрыть.

На его белоснежной простыне, которая была постелена под черными шелковыми простынями, отпечатался признак ее девственности. Он уже видел кровь на презервативе, который выбросил в мусорное ведро.

– Э-э, мне нужно постирать эти простыни. Мне очень жаль.

Обхватив ладонями ее лицо, он поцеловал ее в губы и улыбнулся.

– Тебе не за что извиняться.

Ему… нравилось это.

Бист всегда знал, что он чокнутый ублюдок, и его первобытные чувства подтверждали это. Вид ее девственной крови на его кровати наполнил его чертовски большим удовольствием. Не только это, но и то, что он был поглощен необходимостью сделать ее своей. Чтобы только его член мог трахать ее.

Ты не занимаешься любовью.

Не занимаешься романтическим дерьмом.

Ты не трахаешься с девственницами.

Все его установки дали сбой. Он даже не хотел думать о ее подростковом возрасте, хотя ей уже было восемнадцать.

Обычно, ему не нравились чересчур молодые женщины.

Но в Хоуп было что-то особенное. Она не такая, как все, и, черт возьми, он хотел заботиться о ней.

Он не хотел, чтобы она уходила от него.

Когда он поднял ее на руки, она обхватила его ногами.

– Я должна все убрать.

– Тебе нужно расслабиться в ванне, а я позабочусь об этом. Тебе не о чем волноваться.

Он опустил ее в ванну. Запрокинув ее голову назад, Бист снова завладел ее губами, не в силах отказать себе в удовольствии ее поцеловать.

– Я займусь простынями.

– Это мерзко.

– Нет, это подтверждает, что ты – моя. – Он снова поцеловал ее. – Я еще вернусь. Не выходи из воды.

Войдя в спальню, он снял простыню и уставился на пятно.

Девственница.

Его девственница.

Его женщина.

Что бы ни говорил ему здравый смысл, он чувствовал непреодолимую потребность удержать ее.

Даже когда она планировала уехать из города, он хотел, чтобы она осталась.

Есть способы это сделать.

Он знал, что есть много способов удержать ее. Первым был страх, к которому он не хотел прибегать. Меньше всего ему хотелось, чтобы она его боялась. Он любил, когда она улыбалась ему, разговаривала с ним.

В тот момент, когда страх становился частью жизни, что-то простое, как разговор, становилось вызовом.

В ее жизни уже было достаточно страха, и она видела жестокость этого мира. Он не собирался снова возвращать ее к этому ужасу. Другой способ – беременность. Этот способ ему тоже не нравился, хотя он был бы самым эффективным.

Отогнав эти мысли на задний план, он бросил простыню в корзину для белья и сменил постельное белье, прежде чем войти в ванную. Когда Бист вошел, Хоуп лежала на спине. Увидев его, она села, ее щеки пылали.

Он не стал дожидаться приглашения и скользнул в ванну позади нее, обняв за талию, притягивая к себе так, чтобы она лежала на его груди.

– Тебе нечего стыдиться, когда ты со мной. – Он поцеловал ее в плечо. – Я не хочу, чтобы ты скрывала от меня хоть малейшую деталь.

– Наверное, сейчас я просто в замешательстве.

– Почему?

– Я не знаю, что делать. Разве правило не говорит, что я должна уйти в свою комнату и никогда больше не смотреть в твою сторону?

Он расхохотался.

– Правило? О чем это ты?

– Понятия не имею. Правило одной ночи? Я не знаю, что сейчас происходит.

Положив руку ей на живот, он поцеловал ее в макушку.

– Я думал, ты хочешь учиться. Всем тем восхитительным позам, которые ты рассматривала в той очень грязной книге.

Она расслабилась в его объятиях.

– Это может быть всем, чем ты захочешь, всем, чем пожелаешь, Хоуп. Наши отношения не должны быть чем-то быстрым и законченным в одно мгновение. Они могут быть больше, чем мгновение, и тебе не нужно вешать ярлык. Я точно не стану.

– Я не хочу, чтобы это заканчивалось. – Она подняла на него глаза. – Я… я не буду приставать к тебе, или что-то в этом роде. У меня все еще есть школа, и через пару недель собираюсь искать колледж. Не хочу откладывать это на последнюю минуту.

Ему не нравилась мысль о ее отъезде, но он ничего не мог с этим поделать, по крайней мере, пока.

– Я могу помочь тебе с заявлениями в колледж.

– Можешь?

– Конечно.

– Не хочу, чтобы Дуэйн знал, – сказала она, закусив губу. – Не стыжусь этого, но мы с ним не очень ладим, и я не знаю, что он может рассказать в школе, а все это уже и так чертовски странно…

– Даже если он узнает, я прослежу, чтобы он ничего не разболтал. Никто и никогда не заставит тебя чувствовать что-то, что будет тебе не по нраву, Хоуп.

Она хихикнула.

– Твоя власть распространяется на всю школу?

– Нет, но у меня есть Дуэйн. Просто замолви слово, и ты станешь самой популярной девушкой в школе к концу понедельника.

Хоуп покачала головой.

– Никогда не хотела быть популярной. Это кажется слишком утомительным. Мне нравится, когда люди оставляют меня в покое. Мне нелегко заводить друзей. У меня всегда была мама.

Его охватило чувство вины.

Ее мать убили, и она пыталась выжить самостоятельно.

Стиснув зубы, он потянулся за губкой и начал мыть ее тело.

– Прости, я не хотела омрачать твое настроение.

– Ты не огорчила меня. – Он взял ее лицо в ладони и погладил по щеке. – Я не хочу, чтобы ты скрывала что-либо от меня. Хочу знать каждый секрет.

– Какой смысл в секретах, если я их все раскрою тебе?

– Многие секреты предназначены для того, чтобы ими делиться.

Он провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Я могу попробовать, – сказала она. – А ты поделишься со мной своими секретами?

– Я не люблю брокколи. Мне она никогда не нравилась. Думаю, это пища дьявола.

Хоуп рассмеялась, и он улыбнулся. Это была правда. Он никогда никому этого не говорил, и всегда оставлял ее на тарелке. Бист ненавидел эту дрянь.

– Это не такой уж большой секрет.

– Нет, но это то, о чем больше никто не знает.

Она прикусила губу и уставилась на него.

– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь убил моего отца, – призналась она. – Я так злюсь, что он смог забрать у меня единственного человека, которого я когда-либо любила. Он не всегда был рядом, и всегда был таким занудой. Жалкий, и он забрал тот теплый свет из маминых глаз.

– Это нормально – хотеть чего-то подобного.

– Но так ли это? Он убил мою маму, и я больше всего на свете хотела, чтобы он приставил пистолет к своей голове, прежде чем вернуться домой.

Он видел, как она стиснула зубы.

– Хоуп, твой отец был трусом. Не позволяй ему сломить тебя.

Бист поцеловал ее в макушку. Он сделает все возможное, чтобы защитить ее.

ГЛАВА 7

– Смотри-ка что у меня, – сказал Дуэйн.

Хоуп вытащила сумку из шкафчика и повернулась к нему. Он поднял листок бумаги.

– Это твой тест по математике?

– Да, и я получил «B». Я, черт побери, сдал его.

Она улыбнулась.

– Поздравляю. Видишь, я знала, что ты сдашь его.

Она хлопнула в ладоши и рассмеялась, когда он поклонился ей.

– Думаю, мы должны это отпраздновать.

– Окей, и каким образом?

– Вечеринка.

Покачав головой, она достала свои вещи из шкафчика.

– Не получится. Я не хожу на вечеринки.

– Ты ведь понимаешь, что это чертовски странно, да? Кроме того, эта вечеринка будет у нас дома.

Она сморщила нос.

– И твой дядя действительно разрешит тебе?

– Я спрошу его сегодня вечером. Кроме того, он уезжает на выходные, так что мы будем одни, и ему не нужно об этом знать.

Мысль о том, чтобы что-то утаить от Биста, была ей не по душе. Выходные, которые они недавно провели вместе, что-то значили для нее. Она не знала, чувствует ли он то же самое, но не могла заставить себя солгать ему.

– Брось, Хоуп. У меня и раньше бывали вечеринки без его ведома. Не говори ему, пожалуйста.

– Я буду чувствовать себя неловко перед ним. Он так много для меня сделал.

Дуэйн закатил глаза.

– Да ладно, Хоуп. Жизнь коротка. Оглянуться не успеешь, как станешь старой, покрытой морщинами, и будешь сожалеть, что не попала на ту вечеринку.

Она рассмеялась и покачала головой.

– Сначала спроси его. Я не собираюсь злить мистера Карсона.

– Да пофиг.

Дуэйн подмигнул ей и сказал, что они увидятся позже.

Глубоко вздохнув, она провела остаток дня без каких-либо признаков присутствия Дуэйна, чему была очень рада.

К концу занятий она увидела, что Калеб ждет ее, чтобы отвезти домой. Дуэйна нигде не было видно.

– Ты здесь, чтобы отвезти меня домой? – спросила она, подходя к нему.

– Да. Бист отлучился по кое-какому делу, и он будет дома, когда решит все проблемы.

Он открыл ей дверцу, и она не стала спорить, что он пропустил ее к заднему сиденью.

Пристегнув ремень безопасности, она заметила, что несколько человек обратили на нее пристальное внимание. Машина была хороша собой и, вероятно, популярной марки. Она не знала этого. Хоуп никогда не интересовалась машинами.

После смерти родителей она подсчитала расходы на содержание машины, и они были отнесены к категории «никогда».

– Бист хотел, чтобы я передал тебе, что он надеется, у тебя был хороший день.

Она улыбнулась.

– Спасибо.

– Так это был хороший день?

– Да, все было в порядке.

Она прикусила губу.

– Ты вообще понимаешь, чем занимаешься с моим братом? – спросил Калеб, снова привлекая ее внимание.

– Прошу прощения?

– Не притворяйся, будто я не знаю, что у тебя и моего брата интрижка. Ты намного моложе тех женщин, с которыми он обычно спит, но я думаю, у него пунктик насчет невинности и тому подобное.

Ее щеки вспыхнули.

– Мне неудобно говорить с тобой об этом.

– Послушай, ты одна из множества женщин, с которыми он спал. Закончи школу, убирайся нахрен из города и поступи в колледж. Это мой тебе совет. Не рассчитывай, что выйдешь замуж, что у тебя будет много детей и все такое. Женщины не заслуживают быть частью той жизни, которую мы ведем, по крайней мере, такие женщины, как ты.

Он въехал в главные ворота.

– Я не специально веду себя как мудак. Просто думаю, что ты очень хороший человек, и это для меня проблема. Хорошие люди в этой жизни имеют тенденцию умирать.

Она сглотнула ком в горле.

– Я… то есть, ты о слухах?

– Это правда. Бист скорее всего будет зол от того, что я тебе все это говорю, но мы нехорошие люди, Хоуп. Нет никакой надежды найти хоть что-то хорошее внутри нас, поэтому даже не пытайся. Найди того, кого полюбишь, и держись от нас подальше, иначе ты присоединишься к своим родителям на кладбище.

Хоуп не мешкала. Она вышла из машины и направилась прямо в свою комнату. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной, сердце девушки колотилось в груди. Это был брат Биста, и он предостерегал, и она не могла думать об этом, не сейчас.

Закрыв глаза, Хоуп увидела улыбку на его губах в тот уик-энд. Она не могла припомнить, чтобы он так часто улыбался, как в те дни.

Да, девушка играла с огнем. Разница в возрасте только подтверждала это, но он ей нравился. Ее влекло к нему с самого начала. Даже сейчас, после предупреждения Калеба, Хоуп все еще хотела его, и это никогда не изменится.

Отойдя от двери, она бросила сумку и направилась в ванную. Сняв одежду, она забралась под теплые струи, благодарная за то, что они, казалось, смыли все ее тревоги.

Что бы ни происходило между ней и Бистом, это все равно не продлится долго.

Со временем ей захочется романтики и любви. Не просто секса. В данный момент она могла принять его правила без особого беспокойства. Положив руку на кафель, она вспомнила ощущение его рук на своем теле, прикасающихся к ней, поглаживающих между ее бедер, разжигающих огонь, который только он мог потушить.

Вода начала остывать, и она быстро выбралась из тумана и переоделась в пижаму. Было рано, но она не хотела покидать свою комнату. Здесь было уютно и не было чувства постоянного смущения.

Она устала от этого.

Вытащив книги, она раскрыла их и следующие три часа просто сидела на кровати, занимаясь учебой.

Когда ей понадобилось освежить голову, она прошла к веранде, выходящей в сад.

Хоуп услышала стоны и увидела Дуэйна с одной из девочек из школы в саду. Быстро вернувшись в свою комнату, она вздрогнула. Она не хотела видеть, как другие занимаются сексом.

Вернувшись к своим книгам, она не следила за временем, пока не заметила, что уже почти девять, и в животе у нее заурчало.

Поднявшись с постели, Хоуп спустилась вниз и пошла на кухню. Девушка остановилась, когда увидела Биста без рубашки, рыскающего по кухне. Уставившись на его спину, она увидела несколько бледных шрамов, которые выглядели так, будто их оставила плеть.

– Кто это сделал? – спросила она.

– Мой отец. Это было частью его наказания и его метода, как держать ребенка в узде. Не думаю, что для него имело значение, был ли ты хорошим или плохим ребенком, это то, что он делал независимо ни от чего.

Он повернулся к ней, держа что-то в руках, чтобы сделать бутерброд.

– Голодна? – спросил он.

– Да.

Она кивнула, скрестив руки на груди.

– Еще не передумала?

– О чем это ты?

– О прошлых выходных.

Она покачала головой.

– Нет. Но… Калеб, он… кое-что сказал мне.

– Дай угадаю, он сказал тебе, что мой мир не подходит для таких женщин, как ты? – спросил он.

Она видела, как он сжимает нож для масла.

– Насколько правдивы слухи? – спросила она.

Он улыбнулся, и только тогда она поняла, что понятия не имеет, кто он такой и за кого себя выдает.

Истории гуляли по всему городу. Куда бы она ни повернула, всюду были эти пустые сплетни, но потом она сравнила их с историями о том, как они относились к ней, и все эти россказни казались ей чертовски неправильными. Но теперь Хоуп начала сомневаться в себе.

– Почему бы тебе просто не задать мне вопросы, а я расскажу то, что бы ты хотела узнать, и то, что тебе не позволено знать.

Он положил немного ветчины и сыра на бутерброд, положил сверху тост и откусил от него.

Что-то здесь происходило, и она не совсем понимала, что именно, но это пугало ее.

– Ты когда-нибудь кого-нибудь убивал? – спросила она.

– Да.

Она сделала паузу и перевела дыхание.

– Были ли они невиновны?

– Разве это имеет значение?

– Понятия не имею. – Она отступила на шаг, потирая лоб. – Я… я возвращаюсь в свою комнату. Не могу. Мне очень жаль.

Она больше ничего не сказала и направилась в свою комнату, немного разочарованная тем, что он не последовал за ней. Дуэйн стоял прямо за своей дверью, когда она подошла к следующему пролету лестницы, ведущей на этаж.

Ни один из них не сказал ни слова друг другу, когда она направилась в свою комнату. Все изменилось в тот момент, когда она согласилась быть его репетитором.

* * *

Бист был взбешен. Доев сэндвич, он вытащил два ломтика хлеба и принялся готовить один для Хоуп. Она ничего не съела, а он слышал, как урчит у нее в животе. Он был в ярости, и когда он был в таком настроении, это заставляло его говорить и делать то, о чем он часто сожалел.

– Ты должен оставить ее в покое, – произнес Калеб.

Он швырнул нож, тот пролетел в миллиметре от лица брата, ударился о стену и с грохотом упал на пол.

– Ты, должно быть, стареешь.

– Я не промахнулся.

Он схватил другой нож и доделал ее сэндвич, добавив кусочки фруктов и немного торта, который он видел в холодильнике.

– Ты, мать твою, не должен говорить с ней о том, чего не понимаешь.

– Чего ты ждешь от нее, Бист? Она невинна. Она думала, что то, о чем болтают в городе, – это просто гребаные слухи.

– Мне плевать, что говорят другие, Калеб. Ты не должен выливать на нее свое дерьмо, или смущать.

– Ей всего восемнадцать.

– Она, черт возьми, моя! – Он посмотрел на брата и краем глаза заметил движение, привлекшее его внимание к Дуэйну, стоящему рядом. – У тебя с этим проблемы?

Дуэйн поднял руки.

– Я не знаю, что здесь происходит, и, как всегда, узнаю все последним.

– Ты не такой, как наш отец, – сказал Калеб. – Она… слабая. Она не росла в нашем мире, и как ты думаешь, что случится, когда она узнает про твою в своем роде причастность к смерти ее родителей?

Бист уставился на брата и племянника.

– Я не отпущу ее. Она не узнает об этом, и если кто-нибудь из вас что-нибудь скажет, лучше молитесь, что я не буду в том настроении, чтобы потерять брата.

Взяв тарелку с едой, он направился к ее комнате.

Ничто не заставит его отказаться от нее.

Он не постучал в дверь, а просто вошел и увидел, как она сидит на кровати, уставившись на книги перед собой.

Закрыв за собой дверь, он несколько секунд наблюдал за ней. Никто из них ничего не говорил, и ему нравилось, что она не была болтушкой. Но ему хотелось, чтобы она заговорила сейчас, чтобы он понял, что происходит в ее голове.

– Я убивал людей, которые того заслуживали.

– А как же копы?

Он покачал головой.

– У меня есть люди, которые закрывают на это глаза.

Она кивнула.

– Ты своего рода мафия?

– Нет. Я нет.

– Тогда как это называть?

– Я парень, который унаследовал эту ответственность. У меня есть законный бизнес, как и тот, о котором я не хочу говорить. Мой отец научил меня всему, что я знаю, и после того, как он убил мою мать, я позаботился о нем.

Ее рот открылся и вновь закрылся.

– Я говорю тебе это, потому что ты видела эту тьму, Хоуп, и ты пережила ее. До тебя доходили слухи, и я уже говорил тебе, что я нехороший парень. Я не Прекрасный Принц из сказок в этой истории. И никогда не был. И никогда не буду. Я из тех парней, о которых тебя предупреждала мама, – он рассмеялся. – Я даже не должен был быть здесь сейчас, и уж точно не должен был трахать тебя. Честно говоря, не знаю, что в тебе есть, но я не могу насытиться тобой, и даже когда пытаюсь держаться подальше, меня тянет к тебе.