Текст книги "Заря империи"

Автор книги: Сэм Барон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Послушай меня, девочка, – сказал он мягко, снова взяв ее за подбородок. – Не бойся. Ты должна мне помочь, и мне необходима твоя помощь. Ты понимаешь меня?

Она посмотрела на него, и Эсккар выдержал этот взгляд. На этот раз он увидел силу, которая скрывалась в темных, широко посаженных глазах. Губы у нее прекратили дрожать, она быстро кивнула ему, и при этом движении густые волосы заструились вокруг лица.

– Отлично. Тогда пойдем со мной.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль, и он повернулся к Крете:

– У нее есть какие-то вещи, которые ей следует взять с собой?

– Кое-что есть, – с неохотой признала Крета. – Она может вернуться за ними утром.

Все безделушки и вещи исчезнут к утру, их заберет или жена Никара, или другие слуги. Эсккар уже начал отворачиваться, затем остановился и снова посмотрел на Крету.

– Плащ. Он ей потребуется, потому что ночью холодно. У нее есть плащ? – Эсккар говорил спокойно и рассудительно. – Или, возможно, ты найдешь для нее какой-то плащ?

Вероятно, жена Никара помнила слова мужа. Она поджала губы, но сдалась.

– Плаща у нее нет, – признала Крета. – Но я отдам ей один из своих.

Она хлопнула в ладоши, и мгновенно появилась еще одна девушка. Несомненно, она стояла сразу же за дверью. Крета велела служанке принести вполне определенную вещь. Девушка вскоре вернулась с выцветшим и заштопанным плащом, который выглядел вполне пригодным для ношения.

Эсккар взял плащ и накинул Трелле на плечи.

– Поблагодари хозяйку за подарок, Трелла.

Он внимательно наблюдал за ней. Сейчас он начнет узнавать, какую девушку приобрел.

Трелла вначале посмотрела на Эсккара, словно пытаясь понять выражение его лица. Он ничего не говорил, только смотрел на нее. Пауза затягивалась. Затем Трелла повернулась к Крете и склонила голову.

– Спасибо, хозяйка, – тихо произнесла она. Слова прозвучали подобострастно, так, как и должна их произносить рабыня.

Подняв голову, она посмотрела на Эсккара, словно спрашивая: “Ты этого хотел?”. Он с трудом сдержал улыбку. Эсккар повернулся к Крете и низко поклонился:

– Спасибо, госпожа Крета. Трапеза, которую ты приготовила, была восхитительной и прекрасно поданной.

Он заранее отрепетировал непривычные слова и был рад, что удалось их произнести без запинки.

Выйдя из дома на улицу, Эсккар рассмеялся вслух, взял Треллу за руку, мягкую и теплую, и повел девушку к казармам.

– У тебя был свой плащ?

Она покачала головой, но смотрела в землю.

– Тогда хорошо. По крайней мере, ты хоть что-то от нее получила.

Девушка бросила на него взгляд украдкой, потом снова уставилась под ноги.

Эсккар подумал о большой кровати в комнате Ариама и пошел быстрее, глядя на звезды. До полуночи всего несколько часов, а ему придется встать до рассвета.

Когда он завернул за угол, то чуть не замер на месте от удивления. Горели два факела, освещая участок перед казармой и толпу солдат, их женщин и жителей деревни. Очевидно, им всем было больше нечего делать в этот час, кроме как ждать его возвращения. Эсккар быстро сосчитал собравшихся. Рядом с солдатами стояли шестьдесят жителей деревни, в целом получалось около ста человек.

Теперь все мысли о Трелле, теплой постели и наслаждении исчезли. Он вспомнил о своем обещании. Ему придется что-то сказать. От этой мысли у него пересохло во рту и возникло неприятное ощущение внизу живота.

Заметив Эсккара, все начали говорить одновременно. Мужчины окружили его, дергали за одежду, задавали вопросы, словно бросали камни. Эсккар знал, что должен начать говорить, иначе толпу не успокоить, но его сознание оставалось пустым, словно кубок после вчерашней пьянки. Он дошел до казармы и остановился там только потому, что вход закрывали солдаты. Он должен был ответить на вопросы толпы.

Эсккар почувствовал, как его руку сильно сжали, и понял, что шумная толпа испугала Треллу. Он посмотрел на нее сверху вниз и увидел в ее глазах вопрос.

– Что они хотят? – неуверенно спросила девушка.

Он поджал губы перед тем, как ответить.

– Ничего, девочка. Они только боятся предстоящего. Они думают, что варвары уже стоят лагерем перед воротами.

Каким-то образом ее беспокойство придало ему сил, и он повернулся к толпе.

– Оставайся здесь, – приказал он Трелле.

Он отпустил руку девушки, сделал несколько шагов к большому валуну и взобрался на него, чтобы оказаться над толпой.

– Тихо! – громко произнес Эсккар. Он снова повторил это слово, на этот раз командным голосом. – Вы своими криками разбудите всю деревню, и тогда сегодня ночью никто не заснет.

Он кивнул солдатам, и те передвинулись в первый ряд, приказывая возбужденной толпе утихомириться. Когда голоса наконец стихли, заговорил Эсккар:

– Да, это правда. Варвары приближаются.

Эсккар позволил толпе осознать сказанное. Он подтвердил их самые большие страхи и теперь наблюдал за их лицами.

– Но их не будет еще несколько месяцев, поэтому возвращайтесь в свои постели – пока ваши жены не перерезали вам горло за то, что так поздно приходите домой.

После этой фразы некоторые нервно засмеялись, но другие стали выкрикивать вопросы. Их интересовало, откуда придут варвары, следует ли покидать деревню или Орак будет отбивать атаку. Эсккар поднял руку, и в конце концов собравшиеся замолчали.

– Через два дня состоится встреча Никара и представителей других Семей. Тогда мы сможем начать подготовку к обороне. Мы укрепим Орак, чтобы он мог отразить любую атаку.

Послышались крики недоверия, вопросы; шум все усиливался. Эсккар посмотрел вниз на солдат.

– Успокойте их, – приказал он.

Его подчиненные пошли сквозь толпу, заставляя замолчать крикунов и отталкивая назад самых агрессивных.

“Странно, теперь эти солдаты следят за каждым моим жестом и подчиняются любому приказу”, – подумал он. Вчера только его кулаки при поддержке меча, в случае необходимости, обеспечивали какую-то малую, часто призрачную власть и авторитет. Эсккар понял, что это, наверное, и есть настоящая власть, и его немало поразили ощущения, которые он испытывал. Люди боятся. Даже солдаты беспокоятся. Они хотят, чтобы им сказали, что они в безопасности, чтобы кто-то взял на себя ответственность и руководство, нашелся тот, в кого они могут верить, даже короткое время.

– Я знаю, что у вас много вопросов, – продолжал он, когда разговоры стихли. – Но придется подождать до выступления Никара. Послушайте меня, друзья мои. У нас есть средства и люди, чтобы достаточно укрепить Орак и остановить варваров, если мы будем держаться вместе. Я буду руководить вами в этом деле и говорю вам: это можно сделать, и это будет сделано. А теперь возвращайтесь по домам и ложитесь спать. Пусть Никар выступит через два дня. Тогда вы узнаете, что должны сделать.

Они кричали на него, но Эсккар больше не обращал на них внимания. Он спрыгнул с камня и схватил за плечо Гата, видавшего виды ветерана, которому близилось к пятидесяти. Когда Эсккар поступил на службу в ряды стражников Орака, Гат занимал должность младшего командира, но Ариам понизил его за то, что опытный солдат оспаривал его приказы. У Эсккара не было настоящих друзей среди солдат, но он уважал старого бойца, который лучше многих знал свое дело.

– Гат, ты теперь мой помощник, – объявил Эсккар громким голосом, чтобы его слышало как можно больше солдат. – Разгони эту толпу. Проверь, чтобы ворота заперли на ночь и чтобы там стояли стражники. Пусть несколько человек обходят улицы до рассвета. Делать им ничего не нужно, но пусть будут вооружены и выглядят впечатляюще. После этого зайди ко мне.

Гат кивнул, без вопросов принимая свое назначение, как и власть Эсккара.

– И, Гат, я перебираюсь в комнату Ариама. Поставь стражника у меня перед дверью. А то кто-нибудь из этих дураков станет ко мне стучать до рассвета.

Эсккар повернулся к Трелле и увидел, что она неотрывно смотрит на него. Страх исчез, и теперь, когда он вернулся к ней, она не сводила с него больших глаз. Он взял ее за руку и повел прочь от толпы, к задней части казармы, где теперь должен был жить.

Войдя с девушкой внутрь, Эсккар с удивлением отметил, что кто-то здесь прибрался, вычистил и утрамбовал земляной пол, выбросил мусор и перенес сюда его вещи. Кто-то из солдат ожидал его повышения.

При мысли о своих вещах он улыбнулся. Перенос тонкого одеяла, старого большого меча, который пристегивался к боку лошади, и короткого меча не занял бы много времени.

В небольшом очаге горел огонь, и кто-то положил перед ним кучку дров. Вошел солдат с ценной свечкой, которую поставил на застывшую лужу воска в центре грубого стола. Солдат с восхищением посмотрел на Треллу, затем, перед тем как выйти, улыбнулся Эсккару.

Эсккар закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Шум толпы уже стихал. Его солдаты отгоняли жителей деревни от казармы. Пламя свечи взметнулось вверх, добавляя свет к тому, что шел от очага.

Трелла медленно обошла комнату. Эсккар следил за ней, пока она осматривала свой новый дом. Она сняла плащ, повесила на крючок у двери. Туда же она повесила и небольшой кошель, в котором, несомненно, находилось остальное ее имущество. Она прошла к очагу, повернулась и уставилась на хозяина, высоко подняв голову.

Эсккар увидел очертания ее груди под тонким платьем. Она глубоко вздохнула и встретилась с ним глазами.

– Мне сказали, что тебя зовут Эсккар, что ты варвар и меня передают тебе в качестве рабыни, – она не могла скрыть горечи при слове “рабыня”. – Крета не сказала, что ты теперь начальник стражи.

– Степные народы не считают себя варварами, Трелла. Они точно такие же, как любой другой клан, только перемещаются с места на места. Но я покинул их много лет назад, когда мне было четырнадцать лет, и с тех пор жил на фермах и в деревнях, продавая свои боевые навыки. Я просто солдат, и я стал начальником стражи лишь из-за трусости Ариама.

Эсккар все еще стоял спиной к двери и услышал, как с другой стороны на пост встает один из стражников. Шум толпы смолк, лишь время от времени раздавался крик кого-то из его воинов, выполнявших свои обязанности.

Его воины. Слова звучали очень приятно. День начался плохо, но к концу он стал начальником стражи с собственной комнатой, собственной рабыней, а утром следовало ждать прибытия мешка с золотом. Возможно, боги все-таки ему улыбаются. Перспективы на будущее выглядели неплохо, по крайней мере на несколько месяцев, до появления алур мерики. Те, вероятно, отрубят ему голову и насадят ее на копье. Однако этой ночью не было смысла беспокоиться об отдаленной перспективе.

– Мой отец был советником у правителя деревни Карнакс, – сообщила Трелла. – Они оба погибли из-за предательства, а нас с братом продали в рабство. Теперь я принадлежу тебе.

Эсккар задумался, правду ли она говорит. Все знали, что рабы врут о своем прошлом. Ее родители вполне могли быть крестьянами, обрабатывавшими поля, которые продали дочь за несколько монет, потому что не было дождей или умерла свиноматка. Он никогда не слышал про Карнакс, да и вообще, то, что она говорила или на что претендовала, имело мало значения. Трелла была рабыней и останется ею на всю жизнь. Эсккар увидел, как она напряглась, и догадался, что она станет ему сопротивляться, когда он к ней прикоснется.

К его удивлению, мысль об обладании ею не принесла возбуждения. Внезапно он почувствовал в ногах усталость, его клонило в сон. Он отошел от двери. От этого движения в глазах Треллы появился страх. Она шагнула назад и скрестила руки на груди.

Эсккар сел за стол и минуту смотрел на горящую свечу.

– Трелла, сегодня был долгий день, полный многочисленных сюрпризов для нас обоих.

До этой минуты он не чувствовал, сколько сил он потратил на разговоры с Никаром. Он заставлял себя думать и четко излагать свои мысли. Размахивание мечом и разрубание голов отнимало меньше сил. Эсккар понял, что сегодня произнес больше слов, чем за весь последний месяц. Его голова не привыкла к такой работе, и теперь он слишком устал для того, чтобы овладевать девушкой. Он стареет. Тридцать годков позади, и он знал, что ему повезло прожить столько лет.

– Не исключено, что завтрашний день окажется еще хуже. Я устал. Я съел слишком много и выпил слишком много вина, и у меня в голове крутится слишком много мыслей. Скажи мне, что тебе нужно, и мы ляжем спать.

Она подняла голову, и ему показалось, что она покраснела, хотя нельзя было сказать с уверенностью из-за тусклого дрожащего пламени свечи.

– Я никогда не была с мужчиной.

Он улыбнулся ей, хотя в эту минуту не знал, хорошая эта новость или плохая.

– Думаю, что сегодня ночью ты в безопасности, девочка. Для меня гораздо важнее выспаться, чем сражаться с тобой.

Он встал и огляделся.

– Вон там горшок. Не думаю, что тебе следует пользоваться уборной снаружи, по крайней мере сегодня ночью.

Он встал из-за стола и вышел, кивнув стражнику, дежурившему у двери, потом отправился в солдатскую уборную.

Закончив там, он увидел, что его поджидает Гат. Старый солдат не стал зря терять время.

– Никар назначил тебя начальником стражи?

Гат смотрел ему в глаза, стоя прямо перед новым командиром.

– Пока да. Но я сказал ему, что буду командовать всей деревней и всей обороной или ничем. Он подтвердит это после встречи с представителями высшего сословия. Или не подтвердит.

– А если нет? – спросил Гат.

– Если нет, то мы с моей рабыней покинем деревню. Но Никар подтвердит, я уверен в этом.

Гат пожал плечами, затем покачал головой. От этого движения его длинные седые волосы взлетели над плечами.

– Ты в самом деле считаешь, что деревня в состоянии противостоять варварам?

– Гат, я не стал бы тебе врать. Я знаю, что это никогда не делалось раньше. Но Орак не маленькая деревня. Здесь вполне может оказаться столько же людей, сколько и атакующих варваров. Я думаю, что мы можем достаточно укрепить оборону и продержаться, пока они не будут вынуждены уйти.

Ему приходила в голову мысль о том, чтобы украдкой убраться из деревни в один из следующих месяцев, но обещанное Никаром золото отгоняло эту мысль.

Старый солдат явно сомневался, и имел для этого все основания. Тем не менее Гата следовало убедить, иначе и так небольшой авторитет Эсккара у солдат исчезнет вообще. Они уважали Гата, и его слова будут иметь значение.

– Продержись со мной несколько недель. Давай посмотрим, что можно сделать. Я весь день думаю об этом, и считаю, что это возможно. Я уверен. Тем временем твое жалованье удваивается, и ты становишься вторым человеком в отряде.

Гат сделал шаг к новому командиру.

– Ты изменился со вчерашнего дня. На тебя снизошла божья благодать?

Смех Эсккара громко прозвучал в ночи. Он не был в особо хороших отношениях с богами.

– Нет, я не сошел с ума, хотя голова у меня и кружится от всех новых мыслей.

Он уже собрался уйти, но Гат сильно схватил его за руку, и теперь их лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга.

– Ты изменился, Эсккар. Это увидит и дурак, заметят и остальные солдаты. Какое-то время, по крайней мере, я буду выполнять твои приказы. Но если ты мне соврешь, то я сам воткну меч тебе в спину. Клянусь богами, воткну! У меня жена и двое пацанов, и я не допущу, чтобы их забрали варвары!

– Тогда выполняй свои обязанности. Завтра будет долгий день, и тебе придется многое сделать.

Он хотел уйти, но Гат все еще не отпускал его, держа за руку.

Эсккар подумал о том, как быстро все изменилось. Вчера он бы врезал любому, кто попытался бы его так схватить. Теперь это не имело никакого значения.

Когда Эсккар вернулся в комнату Ариама, свечку затушили, а дрова в очаге прогорели, остались лишь тлеющие угли. Он закрыл дверь на деревянную щеколду, развязал сандалии, разделся, не обращая внимания на холод в комнате.

Он снял со стены короткий меч, извлек его из ножен и положил рядом с кроватью. После побега от алур мерики он никогда не спал, не положив оружие рядом. На мгновение он задумался, не воспользуется ли девушка мечом среди ночи, но решил, что слишком устал для беспокойства еще и об этом.

На кровати было более чем достаточно места для двоих, поскольку Ариам любил крупных женщин. Мгновение Эсккар думал, что кровать пуста, но затем понял, что девушка устроилась у стены, как можно дальше от него. Отлично, пусть там и остается. Завтра, может даже утром, он сделает ее женщиной, и вопрос будет решен.

Эсккар рухнул на свою часть кровати, повернулся к ней спиной и посмотрел на дверь. Затем он натянул тонкое одеяло на плечи и позволил телу расслабиться, готовясь ко сну.

Но его сознание отказывалось подчиняться. В голове крутились мысли о Никаре, алур мерики, командовании стражей, самой деревне. Неделю назад Эсккар и представить не мог, что подобное случится. Теперь у него есть шанс получить власть, золото, рабов – все, что хочет, если ему удастся спасти Орак от варваров.

Большое если, несмотря на то что он сказал Никару и Гату. Предстояло столько сделать, и было трудно решить, с чего начинать. Завтра следует заняться несколькими задачами. Ему придется поговорить с Гатом, выбрать новых младших командиров, подготовиться к встрече с Никаром, поговорить с солдатами. Эсккар знал, что перед ним стоит очень сложная задача, но шанс есть, и если ему удастся победить, если он добьется успеха, если боги даруют ему удачу, если… если… если.

Мысли ходили по кругу, от ужина у Никара до встречи с представителями высшего сословия. Он думал о том, что ему следовало сегодня вечером сказать своим солдатам и толпе, что еще необходимо обсудить с Никаром, что нужно сделать завтра, как он должен обращаться к солдатам, что он должен сказать пяти Семьям. Каждый раз, когда он пытался додумать одну мысль до конца, в голове внезапно появлялась другая, и круг начинался снова.

Одеяло слегка потянули, и внезапно он почувствовал, как тело Треллы прижалось к его спине, ее ноги легко скользнули по его, что-то мягкое коснулось его плеча.

– Ты все еще не спишь, – прошептала она так, словно это было обвинение. – У стены холодно, – пояснила она, чтобы оправдать свое перемещение. – О чем ты думаешь?

Все, о чем он думал, вылетело из головы при первом прикосновении ее тела.

– О тебе. Я думал о тебе.

Мысли об Ораке исчезли вместе с усталостью, и он почувствовал, как у него твердеет член.

– Не ври. Ты думал о Никаре и его золоте.

Он тихо рассмеялся. Она определенно быстро соображала и была достаточно смелой, чтобы бросить вызов новому хозяину.

– Да, я думал о Никаре, но не о его золоте. Но теперь я забыл об этом и думаю только о прикосновении твоего тела. Ты очень красивая, Трелла.

Она долго не отвечала. Затем провела рукой по его плечу, и от ее прикосновения коже стало почему-то и холодно и тепло одновременно. Эсккар взял ее руку в свою и крепко держал, точно так же, как на улице вечером. Трелла придвинулась к нему поближе, и теперь он чувствовал все ее тело, вытянувшееся вдоль его собственного, теплое и мягкое.

– И о чем ты думаешь сейчас?

Он почувствовал ее дыхание у своего уха.

– Я хочу держать тебя в своих объятиях, прижимать к себе и целовать твои губы.

Он с трудом сдерживался, он давно не испытывал такого сильного желания, но не хотел двигаться или делать что-то, что нарушит магию, созданную ее словами и прикосновением.

– Я – твоя рабыня, Эсккар, – сказала она ему в ухо тихим голосом, сильнее прижимаясь к его спине.

Ее слова удивили его, он перекатился на другой бок, чтобы смотреть ей в лицо, обнял ее и, притягивая к себе, почувствовал мышцы у нее на спине. Теперь все ее тело прижималось к его, а ее кожа казалась почти горячей. Он чувствовал себя как-то странно. Возможно, на него повлияли события дня или то, что она принадлежит ему. Внезапно он захотел ее больше, чем какую-либо женщину когда-либо в жизни. Но больше всего ему хотелось, чтобы и она испытывала желание, чтобы она так же хотела его.

– Рабыню просто используют. Если бы ты была простой рабыней, то я бы взял тебя независимо от того, хочешь ты этого или нет. Но ты больше, чем простая рабыня. Это знал даже Никар, а я – простой варвар, который не умеет произносить речи.

Но он не мог остановиться и не обнимать ее, и услышал, как Трелла резко втянула воздух, когда он коснулся ее мягкой груди.

– Я заметила страх в твоих глазах, когда ты впервые столкнулся с толпой снаружи. Но ты произнес правильные слова, и, как я думаю теперь, ты веришь в них.

Он ничего не ответил, удивившись ее словам и немного стыдясь того, что его нервозность была заметна, по крайней мере девушке. Он думал, что хорошо справился и, возможно, больше никто ничего не заметил.

Трелла провела губами у него по щеке, и все мысли снова улетучились у него из головы.

– Я тоже боюсь, Эсккар. Боюсь варваров, боюсь будущего. Но мне уже давно пора стать женщиной, и я думаю, что ты не причинишь мне слишком много боли.

Она позволила телу расслабиться и спрятала голову на плече у мужчины. Через несколько мгновений ее рука проскользнула ему между ног, и она резко вдохнула воздух.

Он поцеловал ее в щеку, затем в губы, вначале нежно, затем настойчивее и глубже. Она прижималась к нему. Он ласкал ее тело, касался ее, гладил живот и сдерживался столько, сколько мог, пока не почувствовал, что его разорвет от желания. Он сдерживался, пока она не застонала от желания, и он почувствовал влагу у нее между ног. Тогда он оказался на ней и двигался так медленно, как только мог, зная, что причинит ей боль, но пытался быть как можно более нежным. Затем, когда он вошел в нее, она вскрикнула, это был резкий крик боли, она снова втянула воздух, а ее ногти впились ему в спину, затем последовал вздох удовольствия.

Эсккар мгновение лежал без движений, пока она не расслабилась и не обняла его снова. Девушка крепко прижималась к нему. Он стал раскачиваться на ней, и теперь ее легкие вскрики боли смешивались с выражением удовольствия. Ее желание нарастало. Когда все закончилось, к сожалению, слишком быстро, он прижал ее к себе и гладил по голове, наслаждаясь ее присутствием, пока не заснул у нее в объятиях. Это был глубокий сон человека, уставшего эмоционально и изможденного физически. Ему было уютно рядом с ней – этого ощущения он не испытывал с детства.

* * *

Трелла подождала, пока не убедилась, что не разбудит его. Затем она нежно высвободилась из его объятий, убрала руку, обнимающую шею мужчины, но осталась рядом с ним и чувствовала дыхание Эсккара у себя на груди. Он лежал на боку, тяжело дышал, одна его рука осталась у нее на животе. Она уставилась в темноту и думала о том, что произошло. Их окружала тишина, деревня спала. Но беспокойные мысли не давали ей заснуть.

Она хотела этого, но не по тем причинам, по которым этого желал мужчина рядом с ней. Ее девственность усложняла ей жизнь. Никар, его сын, слуги в доме Никара и даже работорговцы, которые привезли ее в Орак, хотели ее, и ее девственность добавляла ей привлекательности. Этот Эсккар тоже хотел ее и взял бы силой, независимо от ее желания, этой ночью, если бы не события дня.

Он должен был это сделать. Иначе начальник стражи потерял бы уважение своих воинов. Если бы она сопротивлялась, он бы избил ее, а она не хотела такого начала отношений с ним. Нет, лучше со всем покончить сразу, пока у нее еще оставался для него подарок. В предстоящие месяцы многое должно случиться, и ей требовался ум, чтобы остаться в живых, в особенности если варвары в самом деле придут.

Кроме всего прочего, Эсккар хотел ее, и эта мысль доставляла ей удовольствие. В доме Никара она увидела это у него в глазах, несмотря на свою старую одежду и слезы на щеках. Трелла вспомнила отчаяние, нахлынувшее на нее, когда она впервые увидела высокого варвара с мрачным лицом, которому теперь принадлежала.

Она пыталась рассуждать здраво, хотя время от времени воспоминания о ее собственных желаниях затуманивали логику. Странно, призналась она себе, что когда он ушел из комнаты, она как раз решила, что, несмотря на страхи и опасения, хочет, чтобы именно он стал первым. И, предложив себя, вместо того чтобы просто позволить себя взять, она сохранила какое-то чувство собственного достоинства. Мужчина должен быть больше, чем животным, и этот Эсккар, варвар или нет, продемонстрировал, что обладает не только тем, что видно сразу. Она рабыня, но даже рабыня может делить жизнь хозяина. Теперь его жизнь стала ее жизнью, и Трелла хотела, чтобы они оба поднялись в будущем.

Она не слышала ничего из того, что Эсккар с Никаром обсуждали во время ужина, но слышала большую часть разговора Никара с женой, Кретой, до появления Эсккара, а потом – с достопочтенным Дриго. Никар делился своим беспокойством из-за приближения варваров, и именно это заставило его послать за Эсккаром. Каким-то образом этому варвару удалось убедить Никара, что он в состоянии организовать оборону деревни. Это достижение удивило даже Никара, который сам обладал острым умом – таким же острым, как ее отец.

При мысли об отце ее охватила грусть, но она заставила себя не думать о том, как он лежал на полу, а кровь лилась из его ран, невидящие глаза смотрели в потолок. Отец хорошо обучил ее, слишком хорошо, как обычно говорила ее мать, он увидел в дочери такой же острый ум, как у него самого. Трелла надеялась когда-нибудь отомстить за его смерть. Но теперь у нее не осталось слез, чтобы оплакивать родителей или собственные несчастья.

Ей нужно было выяснить все про этого варвара, и как можно быстрее. Он может быть сильным бойцом и иметь опыт участия в сражениях, но ей требовалось знать, достаточно ли у него ума, чтобы продержаться до встречи с варварами, не то что отбить их атаку. Это волновало ее больше всего. Завтра она выяснит гораздо больше о своем новом хозяине. Теперь ее будущее зависело от него.

С сегодняшнего вечера она принадлежит солдату, да к тому же еще и варвару, значит, ее положение лишь немного выше, чем у женщины, пристроившейся к воинской части, или проститутки. Однако если Эсккар преуспеет как начальник стражи и возглавит оборону Орака, то и он, и она несоизмеримо поднимутся в глазах окружающих. Хотя она знала, что даже этого подвига может оказаться недостаточно, чтобы смыть клеймо чужеземца и варвара.

Тем не менее, если Никар увидел что-то стоящее в этом человеке, то ей также следует это поискать. И любое место лучше, чем дом Никара, где его отвратительный сын лапал ее при каждой возможности. Днем она выполняла обязанности служанки, и скоро отец передал бы ее сыну, а потом ее отдали бы слугам. Даже жизнь рабыни варвара лучше такого существования.

Трелла удивилась тому, как варвар вел себя с ней. Мать предупреждала ее о боли в первый раз, но боль она чувствовала только одно мгновение, а страх превратился в удивление и удовольствие. Он отнесся к ней нежно, гораздо более нежно, чем она ожидала, а от своей реакции на него она даже смутилась. Трелла знала, что вела себя бесстыдно, и до сих пор чувствовала между ног влагу, которая снова заставляла думать об ощущениях, охватывавших ее тело быстрее, чем она могла их контролировать.

Наконец мысли замедлились, и она начала засыпать, думая о мужчине рядом и о том, что завтра она начнет новую жизнь рабыни этого выскочки, нового начальника стражи. Это была не та жизнь, к которой она готовилась, которую они с отцом часто обсуждали, пока он ее обучал. Вместо помощи какому-то богатому и могущественному торговцу теперь ей придется помогать этому грубому солдату отразить вторжение варваров. Чем больше она думала об этой задаче, тем больше она ее пугала и обескураживала.

Трелла была слишком молода, ей было всего четырнадцать с половиной лет, но ей следовало попытаться. Оставалось надеяться, что отцовских уроков окажется достаточно для преодоления неопытности.

Кроме того, даже Эсккар признал, что никто никогда раньше не отражал атак варваров, поэтому, возможно, новый хозяин послушается ее совета. Трелла решила, что должна использовать все, чему научилась, а также и свое тело, чтобы он держался рядом. Она ему потребуется больше, чем он предполагает, как и сказал Никар.

А если Эсккар добьется успеха, то только боги знают, что им может принести будущее. В предстоящие дни их ждет много работы. Последней мыслью перед тем, как она наконец погрузилась в сон, стала мысль о завтрашней ночи. Она снова будет лежать в его постели и его объятиях, и на этот раз не будет страха, только удовольствие.