Текст книги "Хрустальная мечта"

Автор книги: Селина Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Она довольно улыбнулась:

– Иногда мне кажется, что он самый сообразительный в нашей семье.

Оказалось, что лагерь скаутов расположен по соседству с государственным парком. Пока Бун и остальные взрослые мужчины учили мальчиков натягивать палатки, Никси и Стефани накрыли столы для пикника и отправились осматривать окрестности.

Никси была рада, что место оказалось не таким «диким», как она предполагала. Над обеденными столами натянуты тенты и, поскольку для купания было еще холодно, в небольшом искусственном озере ребята могли ловить рыбу. В душевой текла проточная вода. На опушке леса находилось оборудованное грубо сколоченными скамейками место в виде полукруга для утренней церковной службы или вечерних киносеансов. Домик лесника находился всего в миле от лагеря, и в случае необходимости дети могли звонить оттуда родителям.

После того, как палатки были поставлены, а обед съеден, скучать не пришлось никому. Каждый нашел себе занятие по вкусу. Кто-то катался верхом, другие занялись рыбной ловлей или отправились на пешую прогулку.

Но когда все вернулись в лагерь, выяснилось, что без неприятностей все же не обошлось. Роджера, чей отец не смог с ним поехать, ужалила пчела. Пока Никси осматривала покрасневшую распухшую кисть мальчика, Чад сбегал за своим рюкзаком.

– Я сам все сделаю, – объявил он.

Ему хотелось доказать, что он способен сам справиться, не зря же мать обучала его дома. Никси отступила в сторону, наблюдая, как сын выдавливает зеленоватую мазь из маленького тюбика и наклеивает пластырь на запястье приятеля.

– Ты можешь гордиться Чадом, из него выйдет хороший скаут. Он и палатку поставил раньше, чем я кончил объяснять. Просто молодец, – сказал незаметно подошедший Бун.

Ей приятно было слышать от него похвалу своему сыну, возможно даже приятнее, чем от кого-либо другого. И все-таки она испытывала беспокойство, оставляя Чада на выходные, а происшедшее с Роджером только усилило ее нервозность.

– Но ведь ты только что сам убедился в том, что никто не застрахован от несчастного случая? Мне не будет покоя! – Она сказала это более резко, чем намеревалась.

Бун обнял ее за плечи, и этот дружеский жест почему-то глубоко взволновал Никси. Он давал ей ощущение безопасности и надежности, как будто его сильные руки были способны защитить ее от любой неприятности.

– Чад – сообразительный ребенок, который может позаботиться о себе сам. Кроме того, я все время буду рядом. Не тревожься. Кстати, как ты отнесешься к тому, чтобы дать моим подопечным несколько уроков по оказанию первой помощи пострадавшим?

Никси поняла, что он старается отвлечь ее от тревожных мыслей о сыне. И правильно делает, подумала она.

Бун веселился от души. Сын Никси оказался просто находкой. Когда по старой скаутской традиции мальчики у костра начали рассказывать страшные истории, маленький Роджер так испугался, что чуть не расплакался, и Чад тут же переключился на веселого дядю Джима и его розыгрыши. Все долго хохотали, и Роджер сразу успокоился.

Бун разглядывал лицо Чада. Те же тонкие черты, что и у матери, та же заразительная улыбка. Вот только у сына ямочка на правой щеке и тонкие светлые волосы, а слева от подбородка маленький вертикальный шрам. Из этого парня вырастет покоритель дамских сердец! Бун мысленно пожелал Чаду не быть таким неловким и застенчивым в отношениях с девочками, каким был в детстве он сам.

Его было некому наставлять, потому что родители разошлись незадолго до того, как мать переехала с детьми в Лейквуд. Отец не навещал их и даже не оказывал финансовой поддержки.

А теперь вот и Чад растет без отца.

Бун вспомнил тот день, когда в его кабинет вошли мальчик и девочка с просьбой поместить свое необычное объявление, и тихо рассмеялся.

Ему хотелось бы иметь таких детей. Он планировал закончить колледж, сделать карьеру и вернуться в Лейквуд, чтобы убедить Никси в своих серьезных намерениях. Но на третьем курсе он получил письмо от сестры, которая сообщала о том, что девушка, которой он всегда восхищался, вышла замуж за другого. Бун не мог винить в этом Никси. Он так безжалостно издевался над ней, что она, наверное, только радовалась его отъезду.

Потом он встретил Шерил и через шесть месяцев сделал ей предложение. Их брак не продержался и двух лет.

Теперь жизнь предоставляла ему еще один шанс, и если он соберется с духом на этот раз…

Бун улыбнулся. Может, когда-нибудь он и в самом деле станет отцом этому славному парнишке, и сделает все, чтобы тот был счастлив.

Он шутливо схватил Чада за шею и шепнул ему в ухо:

– Быстрей отправляйся в палатку, пока не вылетели на охоту летучие вампиры.

Позже, когда все устроились в своих спальных мешках, Чад и Роджер принялись рассказывать ему о школе, о своих любимых животных, о телевизионных передачах.

– Что там шуршит? – вдруг испуганно спросил Роджер.

Бун прислушался. Вначале он услышал только шепот из соседних палаток, потом отчетливый шорох сухой листвы и треск сучьев под чьими-то ногами.

– Может, это енот? – предположил Чад.

Судя по звукам, это был кто-то гораздо крупнее, но Буну не хотелось пугать мальчиков.

– Может быть. – Он встал и откинул клапан палатки. – Пойду взгляну.

Он забыл взять фонарик, но полная луна хорошо освещала круглые верхушки палаток и ближайшие деревья. Снова зашуршали листья, и Бун повернулся в ту сторону, откуда шел звук. Судя по очертаниям, это было не животное.

Может, кто-то просто вышел прогуляться, подумал он. Но фигура была слишком маленькой для мужчины и в то же время слишком большой для скаута. Бун стал подходить ближе, мысленно жалея, что не захватил с собой нож. Ему стало ясно, что кто-то угрожает спокойствию обитателей лагеря.

Поняв, что ему не удастся незаметно подобраться ближе, он совершил бросок, которому позавидовал бы любой вратарь футбольной команды, и… пронзительный вопль чуть не оглушил его.

5

– Бун, что там? – взывал из палатки Чад. – С тобой все в порядке?

Ощупав свою жертву, Бун уловил знакомый запах духов и понял, что это не кто иная, как… Никси!

У палаток заплясали лучи карманных фонариков. Мужчины вышли узнать, что происходит.

– Все в порядке, – сообщил им Бун. – Просто какой-то заблудившийся любитель пеших прогулок. Ситуация под контролем.

Но Бун выдавал желаемое за действительное. Он терял контроль над своим телом, а извивавшаяся под ним Никси только усугубляла ситуацию.

К счастью, мужчины разошлись по палаткам, а Чад, скорее всего, услышал его объяснение случившегося. Он приподнялся на руках.

– Ты не находишь, что для прогулок немного поздновато?

Звук, который она произнесла, был скорее похож на рычание. Бун предпочел бы услышать сладострастный стон, но Никси быстро дала ему понять, что об этом он может забыть.

– Ты отпустишь меня или придется прибегнуть к одному из приемов самообороны?

Бун засмеялся. В этом положении ей оставалось только извиваться, какие уж тут приемы! Он встал и помог ей подняться, радуясь уже тому, что она не оттолкнула его руку, поддерживающую ее за талию.

– Позволь мне угадать причину твоего появления, – тихо прошептал он. – Ты наконец придумала, кого выбрать на роль отца Чада, и решила приехать, чтобы пригласить меня, как самого подходящего кандидата.

Никси понурила голову.

– Бун, хватит издеваться, я и так чувствую себя полной дурой.

Он нежно приподнял ее лицо.

– Почему ты решила, что я издеваюсь?

Она так долго молчала, что он уже начал подумывать, что его догадка оказалась правильной. В душе у него затеплилась надежда.

– Я… я беспокоилась о сыне, – тихо произнесла Никси, – и хотела убедиться, что с ним все в порядке.

Бун разочарованно вздохнул. Она сочла это за проявление его возмущения и сердито отвернулась.

– Я так и знала, что ты меня не поймешь. Но ничего, я привыкла к такому отношению с твоей стороны. – Она двинулась к палатке. – Я только взгляну на Чада, пожелаю ему спокойной ночи и уеду.

Бун догнал ее и схватил за руку.

– Нет.

Никси попыталась вырвать руку, но поняла, что бороться с ним бесполезно, и подчинилась. Даже в темноте Бун разглядел, как напряглись ее плечи в решимости прибегнуть к последнему аргументу.

– Нет?

Он заговорил тише.

– Если тебя увидят в лагере сегодня ночью, твой сын не сможет показаться в школе на следующей неделе. – Он притянул ее к себе и мягко похлопал по плечу. – Ты же не хочешь, чтобы он стал всеобщим посмешищем, а это случится, если кто-нибудь узнает, что ты была здесь.

Сердце Никси разрывалась на части. Она понимала, что Бун прав, но в то же время испытывала непреодолимое желание убедиться в том, что ее сын в безопасности.

– Пошли, – тихо скомандовал Бун, – я провожу тебя к машине.

В этот момент кто-то расстегнул клапан их палатки и вышел.

– Бун, ты где? – послышался голос Чада.

Никси инстинктивно сделала шаг к сыну и в нерешительности остановилась. Бун жестом приказал ей оставаться на месте, а сам пошел в палатку за фонариком.

– Забирайся в спальный мешок и больше не выходи, – сказал он Чаду. – Я только провожу заблудившегося гуляку до автостоянки.

Когда мальчик вернулся в палатку, оттуда послышался громкий смех.

– Представляешь, Роджер, какой-то придурок гуляет по ночам!

Улыбнувшись, Бун застегнул клапан. Направив свет фонаря на тропинку, он пошел рядом с Никси. После такого комментария сына она никогда не признается ему, что была здесь ночью.

– С ним будет все в порядке, поверь мне.

Она шла молча.

– А где Стефани? – спросил он.

Никси споткнулась о корень дерева и слегка оперлась на его руку.

– Она осталась ночевать у дяди с тетей.

Вскоре они дошли до стоянки.

– Моя машина стоит вон там, рядом с твоей.

Бун взял у нее ключи и открыл дверцу, обратив внимание, что Никси выбрала машину густого кремового цвета, который удачно оттенял ее рыжевато-каштановые волосы. Лучом фонаря он обшарил заднее сиденье и пол, отодвинулся, чтобы пропустить Никси в машину, но вдруг передумал и загородил ей дорогу.

– Чад хорошо проводит здесь время, перестань беспокоиться за него.

Она попыталась улыбнуться.

– Легче сказать, чем сделать.

Бун нерешительно поднял руку, дотронулся до шелковистого локона и провел пальцами по нежной бархатистой щеке.

– Как мне убедить тебя?

Трудно сказать, как это произошло: то ли он притянул ее к себе, то ли она сама положила голову ему на грудь. Какая разница? Главное, что наконец-то она очутилась… в его объятиях.

Бун держал ее нежно, страшась спугнуть. Когда-то он мечтал стать ее защитником и заботиться о ней так же, как она заботилась о других. В Никси было столько любви, и он мечтал, что она поделится с ним. Но она всегда стремилась быть сильной. И теперь, спустя пятнадцать лет, все осталось по-прежнему. Она одна воспитывает детей, работает, да еще помогает в качестве добровольца службе «скорой помощи».

Буну хотелось убедить ее, что необязательно всегда быть сильной, что ей идет беззащитность… хрупкость… женственность… Он нежно погладил ее худенькие плечи.

Она подняла к нему лицо, и в ее глазах промелькнул страх расслабиться и потерять над собой контроль. Бун склонил голову и коснулся ртом ее губ, манивших его еще во времена юности, а с годами ставших еще привлекательней. Рука его скользнула ей на талию и крепче прижала к себе. Она прильнула к нему, и всем телом он ответил на ее призыв. Их губы слились в жадном поцелуе.

Они тут же почувствовали, что этой близости им мало. Но заходить так далеко было неуместно. Бун поднял голову и взглянул на женщину, которая, казалось, желала его так же сильно, как и он ее. Веки ее глаз были полузакрыты, дыхание участилось. Она обнимала его за шею.

– Похоже, ты знаешь, как убедить человека, – засмеялся Бун и, сжимая ее в кольце своих рук, покружил вокруг себя. Запечатлев легкий поцелуй на вспухших губах Никси, он поставил ее на землю.

– Если ты сейчас же не уедешь, – пригрозил он, – мы останемся здесь на всю ночь. Не думаю, что Чад и Роджер этому обрадуются.

Никси направилась было к машине, но вдруг заколебалась.

– Бун, – позвала она.

Он смотрел на нее и понимал, что если она не уедет сию же секунду, он увлечет ее на заднее сиденье, а ему не хотелось, чтобы их первая близость произошла так банально.

– Да?

– Спасибо.

Он ухмыльнулся.

– Всегда к вашим услугам.

– Я имею в виду заботу о Чаде.

– Разумеется, и в этом тоже.

Никси свернет ему шею и будет абсолютно права, с горечью говорил себе Бун.

Он обещал заботиться о Чаде, а теперь везет ей сына в таком состоянии. Бун опустил козырек, чтобы прикрыть глаза от полуденного солнца, и взглянул на мальчика. Чад ответил ему кривой улыбкой, а потом начал бессмысленно хихикать. Бун поскреб выросшую за ночь щетину на подбородке. Как сказать Никси, что ее восьмилетний сын пьян?

Они уже подъезжали к ее дому. Конечно, в этой ситуации лучше было бы отвезти Чада к себе, чтобы он поспал часа два. Но Никси ждала их и стала бы беспокоиться, если бы они не появились вовремя.

Бун заглушил мотор и пошел открывать дверцу со стороны Чада. Мальчик спал, прижавшись щекой к ремню сиденья.

– Пошли, Спящая красавица, пришло время расплачиваться за свои грехи.

Чад пошевелился и что-то невнятно пробормотал. Бун сгреб его в охапку и понес к дому. Как он и опасался, Никси при виде сына сразу же почуяла неладное.

– Что с ним? – требовательно спросила она. – Он заболел? Пищевое отравление, солнечный удар? Что?

– Позволь, я внесу его и тогда все объясню.

Чада устроили на кушетке. Бун, Никси и Стефани стояли полукругом и смотрели, как он тщетно силится открыть глаза. Бун обратился к Стефани:

– Будь добра, принеси брату ведро… на случай, если его… понимаешь, вырвет.

Девочка посмотрела на него с таким же испуганным выражением, как и ее мать.

– Чада никогда раньше не тошнило, – объявила она и поспешила за ведром.

Никси опустилась на колени и потрогала лоб сына.

– Что случилось? – снова спросила она.

– Ну-у… – Бун засунул руки в карманы. Как бы сказать об этом поделикатней? Но он так ничего и не смог придумать. – Он… в некотором роде… немного перепил.

Никси вскочила на ноги и уставилась на Буна. В таком гневе он ее еще никогда не видел.

– Мой сын пьян?!

Чад пошевелился и, запинаясь, сказал:

– Мы играли в такую игру…

Никси уничтожающим взглядом смотрела на Буна.

– В какую игру?

– Перед самым отъездом мы устроили небольшое соревнование – кто быстрее выпьет целую упаковку сока. – Бун ухмыльнулся.

Вернулась Стефани и поставила ведро на пол рядом с кушеткой.

– Но где Чад мог взять алкоголь?!

– Чад пьян? – Стефани зло посмотрела на Буна. – Мам, если он будет продолжать в том же духе, то к десяти годам окажется в тюрьме.

– Стефани, иди в свою комнату! – повысила голос Никси.

Девочка медленно вышла.

– Это Буна надо наказывать, а не меня! – крикнула она с верхней ступеньки лестницы. – Ведь это он напоил Чада.

Бун поморщился. Что ж, ее возмущение можно понять.

– Пойдем на кухню и поговорим, – предложил он Никси, – а заодно приготовим Чаду кофе.

– Это нечестно! – снова крикнула Стефани. – Мне никогда не дают кофе.

Никси закатила глаза и пошла вслед за Буном на кухню.

– Что он выпил?

Бун задумался.

– Наверное, винный напиток.

– Наверное? Ты даже не знаешь? Где он взял его?

– У тебя.

Чайник чуть не выпал у нее из рук. Бун успел подхватить его. И все-таки Никси перенесла это легче, чем он ожидал. Он обошел стол и выдвинул для нее стул.

– Помнишь коробки с соком, что ты давала ему с собой? Одна из них, видимо, долго простояла в холодильнике, и сок забродил. Когда Чад стал вести себя странно, я проверил срок годности на коробке. Оказалось, он давно истек.

Бун наблюдал, как менялось ее выражение лица – на нем промелькнули гнев, недоверие и наконец чувство вины.

– О господи, наверное, это та, что стояла в самой глубине. Я заметила, что она немного вздутая, но так торопилась, что не проверила дату.

– Перестань винить себя. – Он взял ее за руку. – Я должен был понять это, когда Чад сказал, что у сока какой-то странный привкус.

Никси тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Плечи ее затряслись. Бун подумал, что она плачет, и растерялся, не зная, как ее утешить, когда вдруг понял, что ее трясет от смеха. Он поднял ее лицо к себе. Никси утерла слезы и снова захохотала.

– Это так смешно, – сказала она. – Я подготовила его к любым случайностям, но забыла научить, как распознать алкогольные напитки и что надо делать, если выпьешь слишком много.

Бун налил в чашку кофе и протянул ей.

– Выпей, тебе это нужнее, а Чаду лучше всего просто поспать. – Он подал ей сахарницу и сел рядом. – Все предусмотреть невозможно. Ты сделала для своего сына очень много, и теперь остается только молиться, чтобы ему хватило здравого смысла применить все эти навыки на практике и научиться самому заботиться о себе.

Никси задумчиво водила пальцем по краю чашки.

– Трудно разобраться, насколько он усваивает мои уроки. Иногда он ведет себя так… легкомысленно.

– Тебе не о чем беспокоиться, – заверил ее Бун. – Вспомни, как Чад вовремя, спокойно и умело оказал первую помощь покусанному Роджеру. А сегодня утром он сам поджарил себе яичницу на костре.

Никси резко выпрямилась и выронила на стол ложку.

– Ты позволил ему находиться возле открытого огня?

– Да, и его яичница выглядела такой аппетитной, что я попросил приготовить такую же для меня. – Он понимал, как трудно матери пережить, что сын взрослеет и становится самостоятельным, но считал, что ради того же Чада должен убедить ее. – Не лучше ли поощрять парня, когда он берется за что-то новое, чем запрещать это и приучать его прятаться за твоей спиной? – Никси не ответила, и Бун понял, что дал ей пищу для размышлений. – Почему бы тебе не попытаться протрезвить Чада, а я приготовлю кофе с молоком и отнесу Стефани, – решил он переменить тему.

– Я не позволяю детям пить кофе. Кофеин им вреден. – Она помолчала и, горько усмехнувшись, добавила: – За исключением тех случаев, когда они напиваются.

– На твоем месте я бы все же дал Стефани кофе, чтобы она не пыталась использовать этот способ, чтобы заработать свою чашечку.

Девочка молча сидела на постели, так что говорить пришлось Буну. На его расспросы она отвечала, кивая, качая головой или пожимая плечами. И только когда он упомянул о котенке, которого назвали Шустриком, Стефани разговорилась.

– Он вторгся на территорию Китти, – процитировала она слова матери. – Его приходится держать в кладовке, чтобы он не пострадал. – Девочка помолчала, о чем-то задумавшись. – У нас в семье хватает животных, которых мы любим. Нам больше никто не нужен.

И у Буна вдруг появилось подозрение, что она имеет в виду не только животных.

– Если Шустрик тебе не нужен, то я могу дать объявление в газете и постараться найти ему новый дом.

Она подняла на него глаза.

– Мама сказала, что надо подождать. Может быть, со временем Китти примет его. Но я так не думаю, – обреченно добавила она. – Моя кошка знает, что я ее люблю, и не захочет делить меня с кем-то еще.

Бун встал и похлопал девочку по коленке.

– Дай ей время, она успокоится.

Уходя из комнаты, он оглянулся и увидел, что Стефани задумчиво качает головой.

Спустившись вниз, Бун обнаружил, что Чад уже пришел в себя и теперь обучает попугая всем ругательствам, которые слышал в лагере. Сидя на своей клетке, птица, похоже, внимала своему хозяину с неподдельным интересом. Никси вошла в комнату и протянула сыну кружку кофе.

– Если ты намерен обучить Коко ругательствам, не забудь научить его извиняться.

Они не заметили Буна. Он остановился внизу, облокотился на перила… и замер, наслаждаясь этой семейной сценой. Здесь все любили друг друга, принимая причуды каждого как должное. Буну понравилось, что Никси не стала стыдить сына, а отреагировала на его выходку как на игру, то есть пошла на компромисс.

Эти отношения резко отличалось от тех, что сложились между ним и его бывшей женой. Шерил перечила ему на каждом шагу. Она ни за что не хотела заводить детей. Бун мог бы примириться со многим, но не с этим. Например, с тем, что она помешана на чистоте. Он никогда не забудет сцену, которую жена устроила ему по поводу грязных следов в прихожей, когда он пришел после футбольного матча с соседскими подростками.

А однажды он предложил ей отправиться в путешествие на каноэ. Крася ногти, она ответила, что не испытывает никакого желания барахтаться в грязной реке среди рыб, жуков и змей.

Они оба поняли, что их брак обречен, в тот день, когда Бун привел домой группу скаутов на первое еженедельное собрание. Он был полон энтузиазма воспитать из этих мальчишек настоящих мужчин, и с упоением рассказывал об этом Шерил. Но, правда, к счастью, дождавшись ухода детей, она потребовала, чтобы «эти отвратительные маленькие грязнули» больше никогда не появлялись в доме.

А вот Никси реагирует на порой не совсем безобидные выходки своего сына с милой улыбкой. Как ему хотелось бы стать частью этой дружной любящей семьи…

Но после разговора со Стефани Бун понял, что ему надо действовать с большим тактом. Он подошел к мальчику.

– Тебе лучше, Чад?

– Немного. Мама говорит, что сок не подействовал бы на меня так сильно, если бы я не выпил его залпом.

– Рад это слышать, – сказал Бун и улыбнулся Никси.

Она ответила на его улыбку. Значит ли это, подумал Бун, что она больше не сердится на него?

– Эй, мам, можно я утром сам приготовлю себе завтрак? Бун говорит, что у меня совсем неплохо получается яичница.

Прежде чем ответить, Никси посмотрела на Буна.

– Посмотрим, – неопределенно ответила она.

– Я возьму Коко к себе в комнату. Он любит играть с моими игрушками.

Сын пошел к себе, и Никси обратила внимание, что он шагает по ступенькам медленнее обычного. Хорошо, что все обошлось, и забродивший сок не причинил ему вреда, иначе она никогда бы не простила себя.

Тут Никси вспомнила о Буне и занервничала, обнаружив, что он пристально разглядывает ее. Возможно, услышав ругательства из уст ребенка, он считает теперь, что она плохо воспитывает сына.

– Он не всегда такой грубый, – заметила она, – я учу своих детей хорошим манерам.

– Это заметно, – согласился он, – они хорошие ребята.

Никси наблюдала, как Бун машинально раскачивает колокольчик, свисавший с клетки Коко. Не удивительно, что ее сын влюбился в этого человека. Плохо только то, что Чад может слишком привязаться к нему, а потом будет страдать, ведь нет никакой гарантии, что Бун навсегда поселится в Лейквуде. Он может жениться и завести собственную семью.

От этой мысли ей почему-то стало не по себе. Если Бун Шелтон уйдет из их жизни, страдать придется не одному Чаду, вдруг поняла Никси. Удивительно, как быстро ему удалось войти в их семью… и сердца.

В детстве Никси была влюблена в Буна. Узнав о его отъезде, она скоропалительно вышла замуж сразу после окончания школы. Многие из ее подруг говорили, что Пол напоминает им Буна. Тоже блондин, та же манера поддразнивать. Теперь она и сама поняла, почему вышла замуж именно за него.

Если быть честной, призналась себе Никси, я рада, что Бун вернулся в мою жизнь. Разумеется, не стоит слишком серьезно относиться к его визитам и, тем более, к вчерашнему поцелую… И все-таки она не удержалась.

– В следующую субботу балетная школа Стефани выступает с концертом. Не хочешь пойти?

Бун оставил в покое птичью игрушку.

– Ты приглашаешь меня на выступление Стефани?

– Если тебе интересно, конечно.

– Мне интересно, – быстро поправился он, – только твоя дочь, кажется, не очень-то жалует меня. Не знаю, приятно ли ей будет видеть меня в зале.

– Не обращай внимания на ее выходки, она сейчас переживает подростковый нигилизм.

– Тогда я буду там к началу.

Он улыбнулся, и у Никси потеплело на душе.

Если Никси и питала слабую надежду, что их поцелуй у машины что-то значил для Буна, то после того, как он принес еще три ответа на объявление детей, все ее сомнения исчезли. Видимо, тогда он просто поддался минутному порыву.

На этот раз она осталась в комнате и проявила интерес к соискателям своей руки и сердца. Раз Бун способен поцеловать женщину и тут же забыть об этом, значит и она может позволить себе… или, по крайней мере, притвориться, что может.

– Похоже, ты изменила свое отношение к брачным объявлениям? – спросил Бун, когда она уселась на кушетку рядом с ним. Чад оседлал его колено, а Стефани пристроилась поблизости.

– Мне просто тоже стало интересно, – ответила Никси.

Он подозрительно посмотрел на нее, словно почувствовав в ней какую-то перемену.

– Давайте читать, – поторопила их Стефани.

– Вполне может статься, что одно из этих писем написал мужчина моей мечты, – поддержала ее Никси. – С годами моложе не становишься, и я не хочу остаться старой девой. – Она схватила первое попавшееся письмо и начала читать вслух. В основном посвященное карьере и увлечениям автора, оно заканчивалось так:

«Я убежденный сторонник брака. Моя шестая жена бросила меня в прошлом месяце, и я хочу снова попытать счастья».

– Ну, что ж, у него весьма солидный опыт, – с усмешкой заметил Бун.

– Опыт в качестве мужа, – сказала Стефани. – Но способен ли он справиться с ролью отца?

– Я голосую против, – совсем как взрослый заявил Чад.

Слава богу, пронесло, подумала Никси.

Два других претендента оказались не лучше. Один сообщал, что животные – это здорово, но у него на них аллергия, поэтому их лучше держать на улице. А последний потенциальный жених интересовался доходами Никси, поскольку у него накопилось много долгов.

Она решительно встала и выкинула все четыре письма в мусорное ведро. А вернувшись в гостиную, напомнила своему семейству, почему была против этой затеи с самого начала.

– А теперь нам пора собираться на концерт. Мы встречаемся с дядей Джимом и тетей Лаурой в ресторане. Не будем заставлять их ждать.

Но когда они приехали, выяснилось, что пожилая пара запаздывает. Бун развеселил официантку, потребовав и для себя детские тарелки, украшенные картинками из мультфильмов, которые так понравились Чаду и Стефани.

Никси с улыбкой глядела на дочь, которая послушалась ее совета и надела на шею подаренное Буном украшение. Заметив это, он сказал, что бархотка с атласными туфельками очень идет ей.

Семейство Томас и раньше посещало этот ресторан, но теперь, в компании Буна, оно выглядело естественнее, почти как тогда, когда был жив Пол. Впрочем, нет, подумала Никси, муж всегда задерживался на работе и редко сопровождал их.

Она наблюдала, как Чад копирует каждое движение Буна. Когда тот взялся за стакан с содовой, мальчик тут же схватился за свой с молоком.

– Можно я попью из твоего стакана? – попросил он Буна.

– Конечно, – ответил тот, – только не напусти туда слюней… потому что я не хочу, чтобы они смешались с моими.

Чад, который в это время поднес стакан ко рту, фыркнул, и содовая пролилась на его рубашку.

– Ты проиграл, – сказал Бун, передавая ему салфетку.

Никси и Стефани обменявшись взглядами, понятными только матери и дочери. Бун перехватил их.

– А что? – спросил он. – Мы же не играли в набитый рот.

Стефани хихикнула.

– Последний раз, когда мы играли в эту игру, мама разогнала нас по комнатам. Она сказала, что опасно смеяться с набитым ртом, можно поперхнуться. Правда, мам?

Никси не успела ответить, так как появились Джим с Лаурой и заняли свои места за столиком.

Пока официантка принимала у них заказ, Стефани, к удивлению Никси, сняла с шеи украшение и спрятала его в кошелек. Хуже всего, что и Бун это заметил.