Текст книги "Невеста скандального шпиона"
Автор книги: Селеста Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
Вилла отправилась искать Лили и нашла ее в той спальне, где провела ночь. Девушка была занята тем, что подшивала подол голубого шелкового платья.
– Добрый день, мисс. Я почти закончила.
– Спасибо. Натаниэль, я имею в виду – лорд Рирдон – везет меня за покупками сегодня днем, но вероятно это платье все равно понадобится мне этим вечером. Сомневаюсь, что мы купим что-то такое же грандиозное, как этот наряд.
Глаза Лили расширились от изумления.
– Мисс, я сомневаюсь, что вы купите что-нибудь, кроме грандиозных вещей! Вы скоро станете миледи. Вы должны одеваться соответственно.
– Ох, как скучно. Я только хотела несколько предметов нижнего белья и два-три новых муслиновых платья.
– Мисс – миледи – разве вы не хотите, чтобы его светлость гордился вами?
Вилла не думала об этом в таком свете. Она погладила шелк, не в силах сопротивляться ощущению прекрасной ткани под своими пальцами. В самом деле, она очень хотела, чтобы Натаниэль гордился ею.
Раздался негромкий стук в дверь. Она отбросила свои мысли и поднялась, чтобы впустить посетителя.
Им оказалась вежливо улыбающаяся Дафна, с полными руками одежды.
– Доброе утро, мисс Трент.
– Вилла, пожалуйста.
Дафна ответила ей со сдержанной улыбкой:
– Тогда, конечно же, называй меня Дафной.
Она протянула свою ношу как подарок.
– Лили сказала мне, что вы собираетесь пройтись по магазинам, и я подумала, что тебе может понравиться, если ты наденешь что-то более… обычное.
Посмотрев на себя, Вилла должна была признать, что она окажется очень удачливой, если ее пустят хотя бы на порог магазина, если она заявится туда в такой тряпке. Она была бы рада заявить, что никогда по-настоящему не заботилась о своем гардеробе. Ей не нужно было иметь прекрасные вещи ни для прислуживания в гостинице, ни для прогулок по полям.
К сожалению, у нее была самая настоящая слабость к красивым вещам. Просто у нее не хватало терпения, чтобы деликатно с ними обращаться.
Предметы, которые Дафна передала Лили, были преимущественно верхней одеждой. Редингот[5]5
Французское слово «redingote» происходит от английского названия верхней одежды для езды «riding-coat». Костюм отличается характерными признаками: высокий воротник и пелерина, предохраняющая от дождя, прямые неширокие рукава на манжетах, вертикально расположенные карманы и двойная застежка.
[Закрыть] из прекрасного голубого шелка. Темно-зеленая накидка из тафты, и еще одна черного цвета. Груда шарфиков и шалей и небольшая коллекция шляпок.
– Сегодня на улице очень влажно, так что непременно ожидается, что ты оденешь что-то, что будет полностью закрывать платье.
Это было приятно слышать, и еще приятнее было об этом думать.
– Спасибо тебе. Ты так щедра.
Дафна кивнула с вежливым достоинством, но так по-настоящему и не улыбнулась.
– Рада, что тебе понравились эти вещи. Я… сожалею, что я так плохо отреагировала на вашу помолвку. Просто я так удивилась. Кто мог мечтать о том, что он когда-либо женится?
Она бросила взгляд на ничем не украшенные пальцы Виллы.
– Ты сняла свое кольцо?
Вилла не была готова к той боли, которую причинил ей этот вопрос. Она была уверена, что Натаниэль вскоре вспомнит об обручальном кольце. А между тем…
– Натаниэль сказал, что хочет выбрать мне кольцо здесь, в городе. В Дерритоне совершенно не из чего было выбрать.
Она удивлялась сама себе. Зачем так отвратительно лгать? Возможно, все это из-за неловкости от такого прямого вопроса, исходящего от женщины, которая выглядит самой совершенной леди из всех, кого Вилла когда-либо видела. Так это неловкость или лицемерие?
– О, дорогая, – мило извинилась Дафна. – Я была грубой. Я уверена, Таниэль найдет для тебя нечто прекрасное здесь, в городе.
Вилла прищурила глаза. Хм-м. Извинение было принесено очень изящно. Но Вилла все еще не была слишком уверена.
Затем вошла Лили с еще одной кучей одежды, и игра началась.
Многие вещи были слишком коротки, а редингот совершенно не сходился на бюсте Виллы, но, наконец, прошлогодняя накидка оказалась подходящей длины и достаточно просторная, чтобы подойти по размеру Вилле. Быстро выбрав шляпку, Вилла была готова идти.
Даже сдержанная Дафна казалась совершенно очарованной идеей «заново заполнить» гардероб совершенно новыми вещами.
– Воображаю – никогда не носить того, от чего так ужасно устала, – задумчиво проговорила она. – Кажется, я одевала это утреннее платье уже целых шесть раз.
Вилла с удивлением взглянула на нее. Она знала, что леди меняют свои платья каждый час и через час, или что-то вроде этого – так утверждала Мойра, но протестовать против всего лишь шести раз? Это все равно даже меньше, чем носить это платье целый день.
Какой нелепо вести себя так.
Она не могла дождаться того момента, когда начнет делать покупки.
Пообещав Миртл получить ее окончательное одобрение на все, что он купит для Виллы, Натаниэль покинул ее с быстрым благодарным поцелуем. Он вышел из дома, пересек лужайку и был уже на полпути к конюшням, когда ему в голову пришло, что он должен был вызвать кого-нибудь из слуг, чтобы приказать подать экипаж. Странно. Он настолько привык делать все для себя сам, что ему казалось немного смешным сказать слуге, чтобы тот сказал другому слуге, а тот – еще одному, чтобы этот последний запряг лошадей в карету.
Он почти уже был на месте, и в любом случае, ему было приятно покинуть дом. Обогнув стену, окружающую мощеный конюшенный двор, Натаниэль увидел своего кузена Бэзила, покидающего конюшни.
Его кузен был почти одного с ним роста, но, не занимаясь регулярно никакой активной деятельностью, тяготел к более грузному телосложению. По своей природе Бэзил был раздражающим, но Натаниэль считал его безвредным. Как наследник Натаниэля, Бэзил проводил дни в ожидании, что когда-нибудь станет лордом Рирдоном, так что он соответствующим образом делал закладные. Слова долг и Бэзил были практически синонимами.
– Привет, Таниэль, – лениво, но беззлобно протянул Бэзил. – Я слышал, что тебя принесло прошлой ночью.
– Привет, Бэзил, – Натаниэль не смог удержаться. – Я слышал, что мне уместно принести свои поздравления.
– Ох, да, Дафна. – Бэзил слегка настороженно посмотрел на него. – Ну, ты же не хотел ее, старик.
– Я хотел ее, – немного мрачно ответил Натаниэль. – Я просто не мог подвергнуть ее своему позору. – Хотя так или иначе, это не причиняло ему такой боли, какой должно было. Дафна выглядела бледной акварелью рядом с яркой написанной маслом картиной, какой казалась Вилла.
– Хм-м, да. Что касается этого… – Бэзил сделал гримасу. – Я надеюсь, что ты не планируешь долго оставаться здесь. Через несколько дней ко мне приедут гости. Мы все собираемся ехать на север.
Натаниэль усмехнулся уголком рта. Кажется, что всем людям не терпелось как можно быстрее от него избавиться.
– Ты все так же гостеприимен, Бэзил, как я погляжу.
– Ну, ты же знаешь, что люди обходят тебя стороной. И это портит удовольствие всем нам, вот так.
– В самом деле? А я полагал, что все здесь скорее наслаждаются моим изгнанием.
– Просто я пытаюсь видеть положительную сторону в этом отвратительном деле, старик, в скверной ситуации.
– Прекрати болтать, Бэзил, – устало произнес Натаниэль. – Когда ты говоришь, у меня руки чешутся ударить тебя.
Бэзил замолчал, но Натаниэль мог поклясться, что его кузен просто разрывался от желания высказать что-то еще.
Он вздохнул.
– Что еще, Бэзил?
Бэзил пожал плечами.
– Я подумал, что ты захочешь знать. Конюхи видели, как кто-то шнырял вокруг дома в течение ночи. Ужасный тип, весь покрытый шрамами, так я слышал, они говорили. Они пытались поймать его, но он бегает слишком быстро для калеки-нищего. По словам конюхов, он пытался забраться в дом через окно кухни.
Джон Дэй. Проклятие. Очевидно, его предположения об этом человеке оправдались.
По крайней мере, он никогда не оставлял Виллу с ним наедине… не так ли?
В любом случае, пришло время принять меры. Натаниэль приказал подать закрытый экипаж и дополнительного человека для охраны, что тот ехал впереди. Если он собирается взять Виллу с собой в город, то он не должен допускать даже возможности того, что она подвергнется опасности. Покачав головой, Натаниэль велел одному из явно заинтересованных конюшенных мальчиков передать конюху, который поедет впереди, чтобы тот был вооружен.
Настало время встретиться лицом к лицу с городом.
Город был гораздо более очаровательным, чем Вилла могла себе представить. Она так ужасно стала прошлым вечером, когда они проезжали по городу, что она почти ничего не разглядела сквозь смог и туман.
Сейчас они ехали в закрытом экипаже по улицам, сворачивая с одной улицы на другую, до тех пор, пока Вилла поняла, что не смогла бы найти дорогу назад за всю свою жизнь.
Путь был забит повозками, верховыми и пешеходами, очевидно не принимавшими в расчет никаких правил, кроме «доберись туда первым».
Так много людей. Мысленно Вилла понимала, что город битком набит людьми, но в действительности, такая давка, кажется, лишала ее легкие необходимого для дыхания воздуха.
Шум не смолкал. Она никогда не слышала такой какофонии звуков: стук лошадиных подков по булыжнику и скрип и скрежет повозок и экипажей смешивался с выкриками и барабанами уличных продавцов.
Это было увлекательно. Ей отчаянно хотелось выпрыгнуть из экипажа и самой исследовать каждый дюйм улиц.
– Ты привыкнешь к этому, – заметил Натаниэль, который смотрел, как она бросается от одного окна к другому, чтобы ничего не пропустить.
– А ты уже привык?
Он посмотрел вокруг.
– Однажды. Но не теперь.
Вилла подумала о новом потоке вопросов, грозящих прорвать дамбу ее самообладания, но усилием воли остановила его. Сейчас было не время для этого.
Ей нужно было застать Натаниэля одного, заставить его ответить на каждый вопрос без отсрочки, до тех пор, пока все дыры в их будущем не окажутся заделанными. А до тех пор, она будет получать удовольствие от города и заново наполнит свой утраченный гардероб.
Она обстоятельно повернули на более широкую улицу, по обеим сторонам которой расположились преуспевающие магазины. Над витринами магазинов возвышались здания в три и четыре этажа. Вилла никогда не видела ничего подобного.
Когда они вышли из экипажа, она едва смогла удержаться от того, чтобы не запрокинуть голову и не рассмотреть окна, которые находились так высоко над ней, но магазины привлекли ее внимание со всей силой своих соблазнительных и любопытных товаров.
Первым магазином, в который они вошли, было ателье. Выбор платьев был скудным до тех пор, пока Натаниэль не сунул владелице банкноту. Тогда, казалось, прямо из ничего появились прекрасные вещи.
– Ох, Натаниэль. Эти платья очень дорогие, – запротестовала Вилла. Так что она осторожно выбрала простое утреннее платье из муслина с веточками, думая, что сама пришьет к нему отделку, но Натаниэль быстро вернул его владелице ателье и выбрал другое, больше напоминавшее кондитерское изделие, и похожее на то, что было сегодня на Дафне.
– Но это же так дорого, – она понизила свой голос практически до шипения, так она была шокирована стоимостью платья.
Натаниэль только с любопытством посмотрел на нее и положил еще одно, в зеленую полоску, на прилавок. Затем добавил миленькое светло-голубое прогулочное платье и подходящий к нему по цвету редингот.
– Мы начнем с этих и закажем еще.
Три новых платья? Они были так прекрасны. У Виллы прямо текли слюнки от их вида. Но цена?
– Натаниэль, это просто не…
Разве вы не хотите, чтобы его светлость гордился вами?
Она улыбнулась Натаниэлю.
– Этого просто недостаточно, – бодро проговорила она.
– Вот это моя девочка, – он подмигнул ей и после того, как с нее сняли мерки и он распорядился о доставке через несколько дней, быстро повел ее в магазин перчаток.
А затем к модистке.
А затем к сапожнику.
А потом – в магазин, где Виллу осмотрительно провели за занавешенную дверь, чтобы она смогла выбрать себе нижнее белье из самых распущенных и невероятных вещей, которые она когда-либо могла себе представить.
В самом деле, некоторые из них были настолько непрактичны, что она не могла вообразить, как надевать или снимать их без посторонней помощи! Мысль о том, что Натаниэль может помочь ей снять это, заставила Виллу покраснеть на несколько мгновений, пока она безучастно смотрела на пару прозрачных панталон и мечтала. О Боже.
Затем она осознала, что у многих женщин есть горничные, такие как Лили, чтобы помогать им с одеждой. Отлично, но Лили не вечно будет помогать Вилле, так что будет лучше, если она выберет те предметы, которые сможет надеть сама.
Здесь был большой ассортимент корсетов и Вилла с любопытством рассматривала их. Она слышала о них, но так как Мойра считала их вредными для здоровья, то она никогда их не носила. И хотя ей бы понравилось, если бы она выглядела стройнее, Вилла вынуждена была согласиться, что корсеты немного напоминали орудия пытки.
Ей понадобилось уговаривать себя, но в итоге она умудрилась не купить ни простых сорочек, ни полотняных панталон, ни ночных рубашек из муслина в горошек, ни единственную пару чулок без вышивки, которые были в этом магазине. Вместо этого она купила вещи из прекрасного батиста, шелка и больше чулок, чем понадобилось бы любой другой женщине.
Вышивка, вот как! Какое тщеславие, сказала она себе, закусив губу и ощущая непреодолимую тягу к кружевным вещицам. Она купила три пары.
Затем, покраснев, потому что она была уверена, что Натаниэль каким-то образом узнает о том, что она приобрела, она рискнула вернуться обратно в общее помещение, где она оставила его одного.
Но он не был больше в одиночестве. Группа дам стояла в одном углу, разглядывая Натаниэля и очевидно обсуждая его. Когда Вилла пересекла комнату и подошла к нему, приглушенный шепот вырос до ропота. Затем, одновременно, вся группа многозначительно повернулась спиной к Натаниэлю и Вилле.
Вилла может быть и выросла в провинции, но она знала, что значит «намеренно игнорировать», когда сталкивалась с этим. Лицо Натаниэля стало жестким, и он стиснул челюсти. Вилла быстро прикоснулась к его руке.
– Я думаю, что мне здесь больше ничего не нужно. Почему бы нам не пойти дальше?
Он бросил на нее мрачный взгляд, который она не смогла понять. В нем был почти что… страх. Она слегка потянула его за руку.
– Идем.
Как раз в это время помощник спросил, куда доставить покупки Виллы.
– Рирдон-Хаус, Гросвенор-Сквер, – прорычал Натаниэль, вызвав новый шторм шипения у женщин в углу. Бросив клерку банкноту, Натаниэль взял руку Виллы и вышел из магазина. Шепот преследовал их вплоть до выхода на улицу.
– Я вам скажу, это же Рирдон! Тебе хорошенько достанется по яйцам, раз ты вздумал показаться в городе.
Натаниэль застыл от этого язвительного замечания, его рука под ее рукой стала словно железной. Вилла обернулась, чтобы увидеть, от кого исходили эти слова.
Группа джентльменов слонялась возле входа, их количество совпадало с числом дам, находящихся внутри. Они казались богатыми, скучающими и совсем не рады были видеть Натаниэля.
Натаниэль закрыл глаза и глубоко вдохнул. Вилла уже около дюжины раз видела, как он делает это, наиболее часто в тех случаях, когда он был рассержен. В этот раз он был больше похож на королевскую кобру, зажатую в угол.
Он медленно повернулся. С высоко поднятой головой и невыразительным лицом, он кивнул группе джентльменов.
– Финстер. Барроу. Я просил бы вас помнить о том, что здесь находится леди.
Мужчина в центре фыркнул. Он был крупным, молодым человеком, но у него уже появились признаки того, что он слишком много ест и пьет много портвейна. Презрительно усмехнувшись в сторону Виллы, он посмотрел на своих товарищей.
– В ней не так много от леди, раз она выходит на улицу вместе с Рирдоном, так? – послышался фальшивый смех, привлекший внимание прохожих.
– Чертовски верно, Финстер, – один человек из группы отступил в сторону, перекрыв им путь.
Вилла посмотрела назад. Аллея между магазинами могла бы стать путем к спасению, если бы она не была загорожена.
Это становилось опасным. Вилла не знала этих людей, но она знала, что когда животные собираются в стаи, они осмеливаются на такие вещи, которые никогда не сделали бы поодиночке.
Она вышла вперед, став перед Натаниэлем. Он положил руку ей на предплечье, чтобы отодвинуть ее в сторону, но она прошла от него прочь и остановилась прямо перед человеком по имени Финстер.
– Я леди, но я не ожидаю, что вы поверите моему заявлению. Возможно, вы должны поцеловать меня, чтобы узнать это, – проклятие никогда еще не подводило ее.
– Вилла!
Финстер зло усмехнулся и подошел ближе.
– О, не беспокойся, Натаниэль, – она обернулась, чтобы улыбнуться ему – и кончик зонтика, позаимствованного у Миртл, воткнулся Финстеру прямо в пах.
Вилла быстро обернулась – и ручка зонтика в виде головы лебедя ударила беднягу прямо в нос, когда он согнулся пополам от боли.
С тихим хрипящим звуком Финстер упал на колени, позорно сжимая свой пах, не способный даже вытереть кровь, текущую у него из носа.
– О, дорогой, – в голосе Виллы была неподдельная жалость. – Я должна была предупредить тебя. С теми мужчинами, которые подходят ко мне слишком близко, случаются разные неприятные вещи.
Тут ее резко потянули назад. Натаниэль взял ее под руку и быстро повел ее к их экипажу. Посадив ее внутрь, он остановился, чтобы взглянуть обратно на проулок.
Вилла вытянула голову, чтобы тоже бросить взгляд назад. Финстер все еще стоял на коленях, громко завывая, в то время как его сторонники толпились вокруг него. Внезапно его вырвало. В этот момент даже его друзья сбежали от него, и он остался только со своим кучером, который осторожно поднимал его на ноги.
Вилла перевела взгляд на Натаниэля.
– Если ты не возражаешь, то я немного устала. Не вернуться ли нам в твой дом?
Натаниэль пристально смотрел на нее. Его лицо было напряженным.
– Мне так жаль. Я надеялся…
– Не сожалей об этом. Я просто изумительно провела время.
Он резко поднял голову.
– В самом деле?
– Конечно. День с тобой заслуживает того, чтобы провести несколько минут со всеми жалкими Финстерами в мире.
После этих слов острый взгляд Натаниэля смягчился. Он потер лицо рукой, затем снял шляпу и запустил пальцы в свои волосы.
Вилла обожала, когда он так делал. Со спутанными волосами он выглядел так по-мальчишески, таким… доступным.
– Финстер не чувствовал себя жалким, Вилла. Он считает себя превосходящим меня. Намного превосходящим.
Думая о том, в каком виде они оставили беднягу, Вилла не была так уже уверена в этом.
– Мы поедем домой, Натаниэль?
– Я не могу сопровождать тебя сейчас, – он взял ее руку в свою и быстро поцеловал. – Увидимся за обедом. – Затем он закрыл дверь экипажа и отступил назад, приказав кучеру отвезти ее обратно в Рирдон-Хаус.
Без него.
Не обращая внимания на то, что она выглядит как гусыня, Вилла высунула голову в окно, чтобы увидеть, как он становится все меньше, по мере того, как грохочущий вдоль улицы экипаж набирал скорость.
Натаниэль смотрел, как экипаж с Виллой исчез в потоке другого транспорта. Насколько он мог судить, она также смотрела на него, пока он не исчез из ее вида.
После того, как наблюдение за экипажем перестало быть подходящим оправданием для того, чтобы откладывать неизбежное, Натаниэль повернулся, чтобы прогуляться по улице. Он был лордом Предателем, напоминал он себе. Он был высокомерным и нераскаявшимся, в точности таким, каким изображало его общество. Он отказался от того, чтобы отправиться в добровольную ссылку в Вест-Индию, что подобало сделать всякому порядочному предателю, что в точности и проделал сэр Фостер.
Нет, что по-настоящему раздражало Лондон в связи с лордом Предателем, так это то, что он просто остался таким же чертовски богатым и привилегированным прямо у них под носом.
Натаниэль обнаружил, что он направился к учреждению, которое он не видел в течение многих месяцев, с той ночи, когда он склонился перед необходимостью надеть на себя хомут позора.
Когда он подошел к дверям, тучный молодой швейцар бросил на него взгляд, затем заморгал, а потом уставился, не сводя глаз. Бурная нерешительность отображалась на лице парня, пока он быстро моргал, глядя на Натаниэля. Должен он впустить этого печально известного лорда или нет?
Натаниэль решил помочь бедняге в его несчастье. Он близко наклонился к нему и прошептал:
– Я здесь, чтобы увидеть Джентльмена.
Глава 14
А тем временем в роскошной комнате Рирдон-Хауса, смежной с гостиной, Вилла рассматривала рисунок ковра уже в сотый раз. С Дафной было нелегко разговаривать, но Вилла подавила свое собственное стремление заерзать на месте от скуки и завязать осмысленный разговор с девушкой.
Миртл уже сдалась в этом сражении и сидела, склонившись над своей тростью и похрапывая.
– У меня готово платье, и все гости сейчас в городе, и Бэзил так давит на меня, – Дафна неуклюже улыбнулась Вилле. – Но папа Рэндольф – так я называю его с детства – папа Рэндольф так болен. Мое сердце так опечалено из-за того, что он лежит там день за днем, – она сумела очень деликатно пожать плечами. Виллу восхитил этот прием. Когда она пожимала плечами, это напоминало подпрыгивание заварного крема в чашке.
Дафна продолжила.
– Мама Виктория и я планировали этот бал в течение нескольких недель.
Миртл подняла голову.
– Бал? Когда Рэндольф так болен? Давать бал, который он даже не сможет посетить? – Миртл выглядела шокированной.
Вилла была согласна с Миртл. Давать бал в доме умирающего человека было крайне неуместно. Вилла подозревала, что объяснением намерению Дафны было не столько то, что она не могла ждать, чтобы устроить бал, а то, что она опасалась, как бы ей не пришлось ждать слишком долго. Если отец Натаниэля и в самом деле умирает, как печально сообщила Лили, то это значит, что скоро семья будет носить траур, и даже Бэзил и Дафна не станут так решительно бросать вызов правилам поведения и устраивать бал в течение года или даже дольше того.
Виктория вошла в комнату с шуршанием юбок.
– Мисс Трент, сядьте прямо. Вы выглядите как сгорбившая горгулья на насесте. Берите пример с осанки Дафны, если вам угодно, – она отвернулась от Виллы к Дафне. – Дорогая, пойдем, посмотрим на прекрасные цветочные композиции, которые я заказала. Мистер Ламонт нашел как раз то, что нужно.
Дафна грациозно поднялась на ноги, слабо улыбнувшись в сторону Виллы.
– Тетя Миртл возражает против приготовлений к балу, мама Виктория.
Виктория бросила на пожилую женщину испепеляющий взгляд.
– К счастью, здесь вовсе не Миртл принимает решения, – и не дожидаясь ответа, Виктория провела Дафну за дверь, а затем вылетела из комнаты за ней.
– Богомол[6]6
Богомол – (Mantis religiosa), крупное прямокрылое насекомое, с удлиненною передногрудью и сильными хватательными ногами первой пары, которые в покое подняты кверху и напоминают воздетые к небу руки, отсюда – название «богомол».
[Закрыть], – прошептала Вилла. – Mantis religiosa.
– Что это значит? Я уже не понимаю никакой латыни, – пожаловалась Миртл.
Вилла покачала головой и улыбнулась.
– Ничего. Маленькая игра, в которую я иногда играю. Я сравниваю людей с животными. Я знаю, это глупо.
Миртл покачала головой.
– О, вовсе нет. Я заинтересовалась. Продолжай.
– Ну, богомол очень элегантное насекомое, даже красивое, но на самом деле это прожорливый хищник.
– Так вот кто по-твоему Виктория! – воскликнула Миртл. – Никогда не удовлетворяется тем, что есть! – она наклонилась ближе. – А кто же я?
Вилла покраснела. Теперь ей придется сказать.
– Хорошо, когда я в первый раз вас увидела, то я подумала, что вы немного напоминаете сойку.
– Сойку? – удивилась Миртл. – Это такие властные маленькие птички? А теперь что ты думаешь?
– Теперь… – Вилла пожала плечами. – Я уверена, что вы в точности напоминаете сойку.
Миртл долго смотрела на нее, ее рот был приоткрыт. Затем послышался резкий, лающий, хриплый смех. Она погрозила пальцем Вилле, продолжая хрипло смеяться. Наконец она глубоко вдохнула воздух.
– А ты наблюдательна, не так ли! – задыхаясь, выговорила она. Она легко постучала себя по грудине. – Ох, дорогая, надеюсь, что я не растрясла себе никаких костей. – Затем она весело подмигнула Вилле. – Скажи мне, а кто Дафна?
Вот здесь Вилла была менее уверена. Было что-то такое в Дафне… бывают ли на свете люди настолько полностью приятные?
– Я пока еще плохо ее знаю, – Вилла помедлила с ответом. – Расскажите мне о ней.
Мирт прищурила глаза.
– О Дафне? О, когда-то она мне очень нравилась. Я всегда считала ее немного глуповатой, но я не злилась на нее за это, – вздохнула Миртл. – Я полагаю, что я просто никогда не прощу ей того, что она порвала с Таниэлем, когда он больше всего в ней нуждался.
Вилла поколебалась.
– Натаниэль давно ее знает?
– О да. Дафна всегда была здесь. Ее отец – сосед Таниэля в Рирдоне, и все трое – Таниэль, Бэзил и Дафна – выросли вместе. И так как у Дафны нет матери, сэр Дэнвилл попросил Викторию позаботиться о ее воспитании в качестве леди.
– Она и Натаниэль были помолвлены с юного возраста?
– Не официально, хотя у Таниэля было мало шансов устоять, как только Дафна решила выйти за него замуж.
– И все же вы сказали, что это она разорвала помолвку, а не он.
– Да, это так. И затем обратила свое внимание на Бэзила. Это было довольно грубо со стороны Дафны. Плохо было уже то, что она бросила Таниэля. Я предполагаю, что ее едва ли можно винить за это, но… – она неловко замолчала.
– Не волнуйтесь, дорогая. Натаниэль рассказал мне все. Я знаю о его так называемом позоре, – Вилла ободряюще улыбнулась, а затем сменила тему разговора, обратившись к своей поездке по магазинам. – Подождите, пока я не расскажу вам о мистере Финстере…
Натаниэль сел на стул в тихой части главной залы Клуба Лжецов и сделал знак обслуживающему мальчику принести бренди. Было чертовски рано для крепких напитков, но лорд Предатель едва ли будет беспокоиться о таких тонкостях.
Его напиток быстро принесли, и он бросил пареньку монету, даже не взглянув на него. Довольно странно, но изображая из себя угрюмого и нераскаявшегося типа, он не слишком выделялся среди других гостей.
Конечно, Клуб Лжецов тяготел к тому, чтобы привлекать угрюмую публику, по крайней мере, внешне. Это место было игорным притоном, но слегка респектабельным, похожим на «дом вдали от дома» для тех, кто любит хорошие напитки, отменный табак и время от времени – сомнительное ревю[7]7
Театральное представление, состоящее из ряда отдельных сцен, эпизодов и номеров, объединенных по какому-нибудь общему признаку.
[Закрыть].
Здесь находилось не так уж много мужчин его положения. Большинство составляли младшие сыновья – «запасные», как их называли в высших слоях общества – со своими дружками и прихлебателями. Большая часть из них, конечно же, никогда ничего не унаследует. Их старшие братья женятся и заведут своих наследников.
Однако Натаниэль не испытывал большой симпатии к «запасным». Подобно Бэзилу, они могут жить за счет фамильного состояния и ожиданий, не считая необходимым обременять себя какой-либо ответственностью.
И тем не менее эта ситуация порождала неудовлетворенность. Хотя существовало несколько мест, где Натаниэль мог появиться на публике и подобраться к сэру Фостеру, Клуб Лжецов был так же пригоден для того, чтобы начать с него это дело, как и любой другой.
А кроме того, он манил к себе тем, что был выгодным полем деятельности для секретной банды воров и оперативных шпионов Королевской Четверки.
Он заказал выпивку только для маскировки, так что уровень бренди в его стакане не уменьшился к тому времени, когда обслуживающий мальчик вернулся.
Паренек поклонился.
– Милорд, ваша отдельная столовая готова, как вы заказывали.
Единственным заказом, который сделал Натаниэль по прибытии, был заказ увидеть Джентльмена. Кивнув, он поднялся и последовал за мальчиком – несомненно, это был один из новых стажеров Академии – к одной из дверей, который располагались в дальней стене главной залы.
Это действительно была отдельная столовая, не удивившись, подумал он. Знакомая, мужская обстановка – темно-зеленые обои на стенах и обшивка из выдержанного дуба. В комнате была только одна дверь, та, через которую вошел он сам, но за столом помещалась внушительная фигура Далтона Монморенси, лорда Этериджа, главы Клуба Лжецов и бывшей Кобры.
– Хорошая шутка, – небрежно произнес Натаниэль.
Этеридж не улыбнулся.
– Что Лжецы могут сделать для тебя, Кобра? – невыразительно поинтересовался он.
Натаниэль со вздохом уселся в одно из кресел.
– Расслабься, Далтон. Я здесь не по поводу Лжецов. Мне требуется твоя помощь по другому делу.
Этеридж только прищурил глаза.
– Если это имеет какое-то отношение к Кларе…
– К Кларе? Умоляю тебя, Далтон, неужели ты так никогда и не простишь меня за то, что я похитил твою жену?
Этеридж сложил руки на своей широкой груди.
– Похитил… посадил ее как в тюрьму к себе на колени… целовал ее…
– Один проклятый поцелуй! Один несчастный маленький поцелуйчик!
Этеридж поднял бровь.
– И с этого момента все полетело кувырком.
Натаниэль вытянул перед собой обе руки, признавая свое поражение.
– Отлично. Я только трачу свое время. – Он встал. – Спасибо за бренди.
Этеридж шумно выдохнул, затем ослабил свою угрожающую позу.
– Ох, ну хорошо! Садись, Кобра. Скажи мне, что тебе нужно.
Натаниэль сел.
– Мне нужно приглашение. И, возможно, не одно, – он откинулся назад в кресле. – Лорд Предатель заново выходит в свет, и я хотел бы, чтобы при этом присутствовало так много публики, насколько это возможно. У тебя есть связи с людьми, которые смогут убедить кого-либо пригласить меня на общественное мероприятие.
– Китти Найт, племянница Клары, и ее муж дают бал по случаю окончания сезона завтра вечером, – Этеридж заколебался. – Я слышал, что ты теперь помолвлен. Ты придешь со своей невестой?
– Да.
– Ты уверен, что это хорошая идея?
Натаниэль слегка улыбнулся.
– Нет. Но я также уверен, что я не смогу остановить ее.
– Очень хорошо. Думаю, что я смогу достать тебе такое приглашение.
– Благодарю тебя. Я это очень ценю.
– Мой Бог, парень, неужели необходимо быть таким несгибаемым? Ты начинаешь походить на кочергу каждый раз, как только переступаешь порог этого здания!
Натаниэль в ответ еще больше напрягся.
– Этот клуб не является одним из моих любимых мест.
Этеридж покачал головой.
– Пришло время отпустить прошлое, Натаниэль, – тихо проговорил он. – Я знаю по своему опыту, что оно только тянет тебя назад, – Этеридж смягчился еще больше, сострадание мелькнуло на его лице. – Говоря об этом, как себя чувствует Старик?
Услышав, как его отца, который раньше занимал место Этериджа в качестве главы шпионской сети, называют его прозвищем Лжеца, Натаниэль ощутил ностальгию, к которой примешивалась горечь. Рэндольф всегда был сначала Лжецом, а только потом – отцом. А сейчас он не был отцом даже во вторую очередь.
– К нему не допускают посетителей. Он слишком сильно напичкан лекарствами, и мы не можем доверять никому, учитывая информацию, которую он держит в голове. Боль, причиняемую ему сердцем, можно ослабить только маковым сиропом. Ты знаешь, как легко сознание начинает блуждать под таким влиянием. Он может заговорить с кем-нибудь, считая это безопасным, и слухи могут разнестись по городу в один момент.
Этеридж нахмурился.
– Ты уверен, что он не рискует тем, чтобы скомпрометировать нас?
