355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сборник Сборник » Скоморошины » Текст книги (страница 29)
Скоморошины
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 03:50

Текст книги "Скоморошины"


Автор книги: Сборник Сборник



сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Материалы по народным верованиям великорусов.[264]264
  Этнографическое обозрение, XXIX–XXX. М., 1896, № 2–3, с. 149–164,183–191.


[Закрыть]
 Д.Н.Ушаков

<…> Домовой

Духи, населяющие жилища, в огромном большинстве случаев носят название домового или домового деда; кроме этих в нашем материале встречаются имена: доможил, хозяин, домовик и жена его домовичка, дворный (дворной) или дворовый (дворовой). Два последние названия предпочтительно перед другими употребляются в Калужской губ., причем в одной местности Мещовского уезда название «домовой», употребленное вместо «дворовый», считается оскорбительным. Других названий, известных в Великороссии, как напр, подполянник, запеченник, гуменник и т. п., в нашем материале не встречается.[265]265
  Есть, впрочем, одно неясное упоминание об «овинщике». (27, Вязем. у. Смол. г.).


[Закрыть]
Иногда домовому духу не дается названия, и, не упоминая о нем, крестьяне говорят: «он» или «тот-то»; это, конечно, не характерно именно для домового, так как избегать произнесения имени духа – явление весьма распространенное (и не только в России); но этот обычай в данном случае мешает выяснению вопроса о том, населяло ли первоначально «двор» несколько духов с различным местом жительства (изба, хлев и проч.), которые впоследствии слились в одном «домовом», или, наоборот, различные стороны деятельности одного сберегателя домашнего очага и хозяйства получили в народном представлении каждая своего представителя. Домовой находится в каждом доме, и в каждом доме по одному домовому. Больше одного домового не уживается в одном доме; а сталкиваться двум домовым приходится в том случае, если при переходе дома во владение другого лица новый домовой уже успел вместе с новым хозяином переселиться, а прежний домовой еще не приглашен своим хозяином следовать за ним на новое жилье; домовые разных дворов обыкновенно враждуют между собою, так как им в заботах о своем дворе часто приходится действовать в ущерб соседнему двору (о чем ниже).

Итак в большинстве местностей, откуда мы имеем ответы, известен лишь один дух жилья, которого мы далее и будем называть вообще «домовым».

Что касается в частности Медынского уезда Калужской губернии, где, как сказано выше, наиболее употребительным названием является «дворный» или «дворовый», то в одних местностях уезда дух, носящий это имя, признается тождественным с «домовым», в других же – «домовой» и «дворовый» считаются различными духами: первый живет в доме и имеет, по-видимому, большее отношение к людям, второй живет на «дворе» и ведает скотину. И тот и другой находятся опять-таки в каждом дворе.[266]266
  «Кроме домового, при каждом доме есть дворовой, который ухаживает за всем, находящимся на дворе».


[Закрыть]
Из того же Медынского уезда сообщается между прочим, что дворный находится в «каждом доме, где есть скотина»; к сожалению, в этом именно сообщении ничего не говорится о различии «дворного» от «домового», так что остается неизвестным, существует ли «домовой» в том доме, где нет скотины, между тем как знать это было бы важно для определения различия между «домовым» и «дворовым» и их взаимных отношений.

Своим местопребыванием домовой указывает на преимущественные отношения к скоту: живет на дворе, чаще всего в лошадином хлеве, где любит сидеть на перемете. Но в числе мест его пребывания указываются и строения, имеющие другое назначение в хозяйстве: овин, клуни, рига. На жительство домового в самой избе нет указаний: известно лишь, что иногда он стонет в подполье (избы). Кроме того известно, что при сношениях с домовым обыкновенно даже оставляют избу, напр., в случае его гнева умилостивительную жертву (о чем ниже) ему выносят в сени, – факт, заставляющий видеть в современном духе жилья именно «дворового» духа в более узком смысле термина (т. е. если «двор» понимать не в смысле всей крестьянской усадьбы).

В большинстве случаев домовой одинок или, по крайней мере, о семье его ничего неизвестно. В нашем материале есть только одно косвенное указание в этом роде, где сказано, что домовые «плодятся», и одно вполне ясное, идущее из Смоленской губернии, свидетельство о том, что домовой (там он называется хозяином) женат, что жена его называется домовичкой и что они имеют детей, плач которых иногда можно слышать.

Что касается образов, в которых является домовой, то их можно разделить на два разряда: или домовой имеет вид человека, или вид животного. В первом случае домовой представляется частию «старым-престарым» стариком и притом иногда лохматым, частию же домовой – человек среднего роста, сутуловатый, широкоплечий, коренастый; оброс длинной шерстью (по цвету шерсти: гнедой, вороной, белый или пегий); одет в старый зипун и лапти.[267]267
  Иногда домовой является одетым в непривычный для него костюм, который он получил, очевидно, вполне случайно, а именно – черный фрак, лаковые ботинки и черную шляпу.


[Закрыть]

Кроме роста обыкновенного человека, домовой может иметь и огромный рост, напр. выше дерева, с сосну ростом.

Помимо образа человека вообще, преимущественно старого, домовой является и именно чаще всего в виде какого-либо известного человека, принадлежащего к той семье, на дворе которой он живет. Так, в нашем материале мы встречаемся или с представлением домового в виде отсутствующего члена семьи (мужчины), или с наиболее распространенным и известным в науке представлением домового в образе хозяина дома, старшего члена семьи, как живущего, так и умершего. Похож на хозяина он цветом волос, одеждой, ростом и может явиться в таком виде самому же хозяину.

Наряду с человеческим видом домовой может принимать образы кошки, собаки, зайца. Насколько естественными являются представления духа, имеющего столь близкое отношение к домашнему очагу, в образе домашних животных, настолько мало понятным представляется упомянутый образ зайца. Надо заметить, что этот последний образ домового является один только раз в нашем материале на всю массу случаев первого рода (т. е. образов домашних животных). Домовой, как кажется, должен был уже утратить в народном представлении характерные черты своей физиономии, чтобы явилась возможность заподозрить домового в зайце, выбежавшем с одного двора и пропавшем на другом дворе, как это было в рассказе, который я здесь имею в виду.[268]268
  «Два брата разделились: один переселился на новое жилище. Вскоре после этого соседи заметили,» что из прежнего дома выскочил заяц, ударился бежать по «порядку» и пропал на новом жилище. Это был, по их мнению, хозяин-домовой. Брат, который остался на старом месте, скоро овдовел и переселился к брату, уже отделенному».


[Закрыть]
Как в человеческом виде домовой имеет волосы одного цвета с хозяином дома, так и цвет шерсти собаки или кошки, в виде которых он является, одинаков с хозяйскими волосами. Может быть, в связи с представлением домового в виде собаки существует поверие о дружбе его с собаками.

Что касается способов увидеть домового, то в нашем материале сообщается следующее. Домового обыкновенно можно видеть через хомут или через хомут и борону, наконец, – с небольшим, но характерным видоизменением первого способа – через хомут, при котором непременно есть гужи: «чтоб вышел крест». Можно также увидеть его на святой неделе, смотря по углам со свечой от светлой заутрени: от этой свечи домовой не может укрыться. Днем домовой не виден. Стараться увидать его вообще не следует, потому что он очень страшен и потому еще, что он не любит любопытных, «гладит» их, обдирая лицо или спину, или, наконец, толкает их в яму, погреб, сталкивает с лестницы, с сеновала и т. п.; поэтому, из боязни рассердить домового, не следует высказывать излишнего любопытства и выходить, напр., из дому на шум, если при этом не лают собаки, друзья домового.

Так или иначе, а увидеть и даже ощупать[269]269
  Каким способом, неизвестно.


[Закрыть]
его все-таки удается; так, каждый хозяин знает своего домового.

Теперь обратимся к занятиям домового и его отношению к дому и семье. Выше уже было упомянуто, что домовой по современным представлениям имеет больше отношения к скотине, чем к людям. Из скотины особой любовью его пользуются лошади. Но у него есть также и нелюбимая скотина, именно, несходная с ним самим по масти.

Любимый скот он чистит, кормит, поит, выбирая для него корм у нелюбимого; любимой лошади он заплетает гриву, которой обыкновенно и не расплетают хозяева, чтоб не прогневить домового. Если он не полюбит какого-либо животного, то может извести его: он гоняет нелюбимых лошадей, так что те оказываются на утро все в мыле, отнимает у них овес, наконец, заваливает их даже в корыто или чан, из которого их с трудом приходится освобождать. Такую, пришедшуюся не ко двору или «не в руку», скотину спешат продать и справляются у домового, какой масти ему нужно; при этом нужно смотреть через хомут, и домовой, говорят, иногда дает ответ с указанием желаемой масти. Кроме своих, так сказать, специальных забот о скоте, домовой не чужд забот о благосостоянии всего дома вообще: охраняет дом, бережет от беды семью и даже посылает ей счастье. Являясь сторожем хозяйского добра, он в случае кражи ходит в дом вора и воет там в переднем углу до тех пор, пока вор не возвратит похищенного. Наконец, в случае пропажи скота, он иногда отправляется на поиски в лес, поля и пригоняет его домой.

Домовой между прочим является и предвестником будущего (обыкновенно будущего несчастья), что делает или по своей собственной инициативе, или же бывает вызван на это. Так, когда он ночью «наваливается» на спящих, то его можно спросить: «к добру или к худу?» и получить тот или другой ответ. Отвечает он или прямо, человеческим голосом, или условно: если ему надо ответить «к добру» – он молчит,[270]270
  Или дышит теплым воздухом на спящего, как мне известно.


[Закрыть]
в противном случае – издает звук «х». Перед бедою, напр., перед покойником, пожаром, он окликает хозяев, плачет и стонет под полом. Самое появление домового в некоторых местностях считается предвестием беды, большею частию смерти; в этом случае он является в виде хозяина, или умершего деда, или хозяйского сына. Знанием домовым будущего можно воспользоваться и следующим образом. Иногда в различных частях жилья вдруг слышится – и слышится всегда только одному лицу – плач ребенка: это плачет дитя домового; в этом случае можно покрыть платком то место, откуда слышится плач (скамью, стол, куст, если дело происходит вне избы), и «домовичка», мать, не находя скрытого ребенка, отвечает на задаваемые ей вопросы, лишь бы открыли ребенка; спрашивать в этом случае можно все, что угодно.

До сих пор домовой являлся у нас более или менее добрым существом, расположенным к людям; но он не всегда добр. В перемене же отношений его к людям виноваты бывают обыкновенно последние. Обидеть его можно, между прочим, божбой, бранными словами, произносимыми за едой и т. п. Обиженный домовой или вымещает свою злобу на скотине[271]271
  Каким образом, указано выше.


[Закрыть]
или чаще, по своему миролюбивому характеру, просто уходит из дому и уходит на беду семье и дому: обитатели дома по его уходе болеют, умирают, на здоровых людей находит уныние, скотина худеет и мрет. Кажется, единственная неприятность, которую он причиняет людям без видимой причины, это то, что он наваливается на них во время сна и душит,[272]272
  Для домового, наваливающегося на спящих, мне известно, между прочим, название «постен».


[Закрыть]
причем принимает вид кошки или лохматого старика.

Так как обида, причиненная домовому, не влечет за собой ничего хорошего, то его стараются всячески ублажать и в случае ссоры – восстановить с ним добрые отношения тем или иным способом. В Медынском у. Калуж. губ. в чистый четверг втыкают на дворе можжевельник, под верею льют святую воду, курят ладоном, – все это домовой очень любит; в Мещовск. у. той же губ. перед масленицей в заговенье ему выносят остатки скоромной пищи и оставляют их под комягой; в Рыльском у. Курской губ. после ужина в «хороших семьях» на столе всегда оставляется на ночь «харч» для домового. Рассерженного домового умилостивляют обыкновенно тем, что отправляются во двор с хлебом-солью. В Ельнинском у. Смоленской губ. это называется «относить относы», причем там названный обряд совершается следующим образом: берут кусок хлеба, посыпанный солью и завернутый в чистую белую тряпку, прошитую красной ниткой, выходят в сени или на улицу (на перекресток) и, положив на что-нибудь хлеб-соль в тряпке, кладут четыре земных поклона на все стороны, читают Отче наш, а также заклинания, призывающие «хозяина» возвратиться в дом и переложить гнев на милость; белая тряпка с красной ниткой, как объясняется, изображает рубаху, жертвуемую домовому; для исполнения этого обряда приглашаются обыкновенно люди, которые «знают» или «шупят»; кроме Отче наш ими читаются еще молитвы к Б. Матери, Миколе, Прасковее-Пятнице, а также к семи сестрицам, к бел-горюч-камню; текстов этих молитв и заклинаний не удалось записать.

Кроме таких просительных средств, в случае, если рассерженный домовой начинает тревожить домочадцев или мучить скотину, прибегают также и к принудительным средствам, обращаются к каким-то другим силам, которые заставляют его смириться. Интересных фактов такого рода можно привести только три: чтобы усмирить домового, хозяин машет по всему двору лутошкой (липовой палкой без коры), или втыкает нож над дверью, или, наконец, его усмиряет бабка с помощью наговоренной воды. В тех же случаях прибегают также к изображению мелом крестов на потолке, притолках и проч., или к служению в доме молебна, окуриванию ладоном скотины, кроплению ее святой водою.

Итак, для благополучия семьи весьма важно иметь домового в доме и сохранять с ним дружественные отношения. Поэтому при перемене жилища хозяева всегда зовут его с собою с хлебом-солью. Приглашение производится в таких выражениях: «иди, хозяин, с нами жить», или: «дворный, дворный, иди со мной», или: «мой домовой, пойдем со мной» и т. п. При этом в некоторых местностях обходят три раза вокруг дома, взяв в руки часть навоза. В Курской губ. при приглашении домового ставят в трубу водку и закуску для домового, или берут первую ковригу хлеба, испеченную в новой избе и, вынесши ее на двор перед полуночью и обратившись к востоку, зовут: «хозяин, пожалуйте ко мне на новоселье!» Хлеб этот вместе с солью ставят на ночь на припечке или на столе в избе; если все это будет тронуто, то, значит, домовой являлся.

Без приглашения домовой не покидает вполне старого дома, и потому ему приходится вступать в спор с вновь пришедшим домовым. Неприглашенный домовой жалобно плачет и нередко мстит как прежнему, уже выехавшему, так и новому хозяину дома. Месть его выразится в том, что он переведет всю скотину на новом месте; новых же хозяев он щиплет по ночам до синяков или швыряет в них, чем попало, наваливается на них, душит у них скот, разбрасывает ночью по избе дрова, растворяет на морозе двери, прячет разные вещи, – словом, старается выжить новых хозяев, чем бы то ни было.

В области поверий об отношениях домового к семье я должен отметить несколько весьма архаических черт, указывающих косвенным образом на происхождение верования в домового или, точнее сказать, подтверждающих наиболее достоверную теорию его происхождения. Мы уже видели, что в трогательных заботах о своем доме домовой доходит до того, что ворует с чужого двора корм для своего скота. Приведу еще факты, указывающие на то, что чужой домовой считается врагом.[273]273
  Ср. Ковалевский. Происх. семьи и собственности, 58 стр.


[Закрыть]
От чужого домового втыкают над воротами чертополох. Домовой чаще тревожит по ночам гостей, чем своих (в этом случае для избавления от него втыкается нож над дверью). – На теснейшую связь домового с семьей указывает также поверие о том, что голос и привычки домового бывают похожи на голос и привычки одного из прапрадедов (особенно любивших хозяйство); напр., если предок любил коров, то и домовой любит рогатый скот. Здесь интересно припомнить название «домовой дед» и поставить его в связи с названием известного белорусского поминального обычая «дзеды».

В заключение изложения материала о домовом приведу еще черту его характера. Являясь духом не злым, он большой шутник и любит попугать, особенно девушек, занятых гаданьем. Кроме того, он является (один лишь раз) даже сластолюбцем и «не стесняется пользоваться чужими (?) женами, на что, впрочем, последние не особенно претендуют». Эта черта является мне непонятной.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю