Текст книги "Исход Эдема (СИ)"

Автор книги: Сайрита Л. Дженнингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Когда никто не осмеливается прокомментировать мою триаду, я разворачиваюсь, чтобы убраться из этой комнаты. Черт, я лучше буду жить на улице, чем буду чьей-то шлюхой.

– Погоди, – резко говорит Легион, прежде чем я успеваю отойти от его места во главе стола. – Подожди, ты права.

Я даже не смотрю на него.

– Права на счет чего?

– Мы…нет, я держал тебя в неведении во многом, что относится к твоей роли здесь. Я знаю, что ты не доверяешь мне сейчас, но прошу поверь мне еще один раз. Иден, пожалуйста, присядь, чтобы я мог объяснить.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть противоречит ли его искренний тон его обычному хладнокровному выражению лица. И на удивление это не так. То, как он смотрит на меня – словно я лунный свет в его безоблачном ночном небе – он тянет меня туда, где стоит, вызывая во мне желание погреться в этих сияющих, мерцающих звездах. На секунду я позволяю себе взглянуть на них – на него, прежде чем сажусь. Уставившись на Ли, я вспоминаю, каково это быть любимой им под покровом сумерек, и тогда бы я никогда не смогла бы вырваться из его рук. Я была бы слишком счастлива, находясь в блаженном неведении, пока была с ним, и мне нужны ответы. Ответы, которые не будут разбавлены полуправдой.

– Оружие, о котором ты говоришь, – начинает Ли, ставя пальца пирамидкой перед подбородком, – в моём распоряжении.

– Что?

– Николай…то, что он дал мне перед тем, как мы покинули ад.

Конечно. Теперь все понятно. Нико нужно было, чтобы я отвлекла достаточно долго Люцифера, чтобы он смог достать оружие оттуда, где оно было спрятано. Бал оказался идеальным отвлекающим маневром, хотя в конечном счете отвлек Люцифер меня. Тем не менее, Нико времени хватило, чтобы достать его, пока Легион пробирался в мою комнату. Словно это было запланировано…но как Ли узнал, что в ту ночь был бал? И как Нико узнал, что Ли появится в нужное время, чтобы отдать оружие ему?

Совпадение? Возможно. Божественное вмешательство? Возможно.

– Ну, почему мы не используем его? – с сомнением в голосе спрашиваю я. Оружие, которым можно победить Люцифера…что тут можно обсуждать?

– Потому что это не так просто, Иден.

Легион лезет в карман и достает мешочек и кладет его на столешницу. Неуверенно он открывает его и показывает вещицу, которая похожа на старинный амулет из потемневшего от времени золота.

Амулет сделан в виде рогатого зверя, возможно дракона, с крошечными ослепительными бриллиантами на месте глаз. И внутри его пасти с острыми, как бритва, клыками находится кроваво-красный камень, очень похожий на камни, врезанные в рукоять священного кинжала Се7мерки, Искупителя.

– Что это такое? – шепчу я, почти боясь разбудить спящего зверя, охраняющего сокровище. Это жутко, но одновременно странно величественно. Я не могу оторвать глаз от его пугающей красоты.

– Это то, чем я когда-то был, – объясняет Ли, в голосе появляется тот грохочущий тембр, переполненный ностальгии и грусти. – Я знаю, что он рассказал тебе о чудовище, которым я был, Иден. Знаю, что он показал тебе ужасные вещи, которые я творил. В этом амулете моя сила – сила многих. Это Легион потерянных душ. Оружие, которое может победить Люцифера…это я. Я и есть оружие.

Импульсивно я протягиваю руку к амулету, но останавливаюсь. Я поднимаю глаза на Ли и он просто кивает.

– Вперед, – мягко призывает он, подвигая его к моим пальцам.

Есть, что-то в этом странном и пугающем амулете, что-то, что притягивает меня к нему, как мотылька на пламя. И в ту же секунду, когда кожей я касаюсь гладкой, красной жемчужины, взрыв тепла пронзает меня, как быстро движущийся вирус. Это длится всего секунду, прежде чем угаснуть, но я чувствую это костями, слово он выжег свое имя на каждой моей клетки.

«Легион», шепчут они. Миллионы потерянных душ, заточенных в крови, клеймят меня, как будто я их собственность. Я одергиваю руку, но уже слишком поздно. Они уже знаю кто я.

– Что…что это было? – заикаясь спрашиваю я.

Легион засовывает амулет в мешочек и прячет в кармане.

– Вот почему я не могу использовать это оружие, даже чтобы победить Люцифера. Ты почувствовала его силу, ты можешь представить себе, что эта сила может сделать с твоим миром. Я не могу так рисковать.

– Ты хочешь сказать, я почувствовала твою силу и я знаю, что ты можешь сделать с моим миром. Ты и есть оружие?

Он кивает и его плечи поникают.

– Ты боишься, что это изменит тебя? После всего, что ты сделал, чтобы искупить свои грехи? После всего хорошего, что ты сделал на земле? Сила амулета не может полностью изменить тебя…верно?

– Не уверен, и как сказал, я не могу воспользоваться таким шансом. Не тогда, когда на кону невинные люди. Не тогда, когда на кону твоя жизнь. Я никогда не поставлю тебя в такое положение.

Я киваю, потому что спорить было бы невежественно с моей стороны. Я не знаю, насколько мощна сила Легиона, но, судя по небольшой, поверхностной дозе, которая пульсировала через меня, я могла догадаться. И если Ли говорит, что воспользовавшись ей значит уничтожить человечество, тогда, возможно, я должна засунуть в задницу гордость и делать именно то, о чем он просит: довериться ему.

– Ну… – начинает Андрас, прощупывая напряжение в комнате. Я и забыла, что он здесь. Честно говоря, присутствие Легиона затмевает все, что не стоит между нами. – Теперь, когда все улажено, мы можем перейти к слону в комнате?

Я и Легион оборачиваемся на него. Я растеряна, а на лице Ли явное выражение разочарования.

– Она не может оставаться там вечно, – объясняет Андрас. – Мы должны решить эту проблему. Ты сказал, Ли – мы потеряли человека. Не обязательно так должно быть.

– Да пошло оно все, – огрызается Каин на другом конце стола, и на этот раз я с ним полностью согласна.

– Она одна из нас, – говорит Андрас. На полсекунды он смотрит на меня своими небесно-голубыми глазами, и я точно знаю, что он хочет таким образом мне сказать: что я не одна из них. А Лилит да. И они должны быть преданны ей. – Мы не поворачиваемся спиной к семье.

– Лилит сделала свой выбор, когда присоединилась к Люциферу, – твердо заявляет Ли. – Се7мерка была основана на абсолютном доверии, и она подорвала его в ту же минуту, когда нас подставила.

– А она сказала, что он угрожал назначить цену за наши головы? Что он собирался развязать войну на Земле, если мы не отдадим ему Иден?

– А это разве не то, что он уже сделал? – перебивает Тойол.

Андрас качает головой.

– Это всего лишь было предупреждение. Отныне он не будет играть по правилам.

– Он не посмеет, – отвечает Тойол. – Он знает правила, установленные Всевышним. Нарушать их – самоубийство, и он слишком самовлюблен, чтобы так рисковать.

– И теперь, когда он заключил с Иден сделку и отказался от Призыва, он потерял рычаги давления, – добавляет Ли. – Мы можем справиться с чем угодно, что он на нас обрушит.

– А что если за многочисленными атаками стоит не Люцифер?

В комнате повисает тишина и холод проносится через пространство, словно кондиционер подул. Все поворачиваются к источнику этого женского, поющего голоса. Не могу сейчас смотреть на нее. Не тогда, когда я все еще чувствую серебренную, пропитанную ангельским ядом веревку, обжигающую мои запястья.

– Тебе запрещено быть на собрании, Лилит. Уйди! – рявкает Ли, достаточно громко, чтобы заставить Лилит вздрогнуть.

– Просто выслушай меня, – умоляет она. – У меня есть информация, которая поможет нам спасти наши жизни. Я хочу помочь.

– Ты уже и так достаточно помогла.

– Пожалуйста, Легион…я сожалею. Иден? – Её голос дрожит, но я по-прежнему отказываюсь верить ей.

– То, что я говорила там…это было ложью. Ты должна знать. Я должна была сказать все то, чтобы Люцифер поверил, что я на его стороне.

Когда я не отвечаю, говорит Феникс:

– Ты была на его стороне, Лилит. Твои действия навредили всей команде. Ты должна ответить за свои поступки.

– И я отвечу. Феникс ты же знаешь мое сердце. Ты ведь знаешь, что я никогда не могла злонамеренно навредить кому-то, и особенно Ли. Люцифер обещал, что Легион не пострадает.

– И ты принесла в жертву Иден? – рычит Ли, вскакивая на ноги. – Как ты могла это сделать? Ты хоть знаешь, чем я рисковал, чтобы вернуть ее? Чем пожертвовали Темные, чтобы защитить ее? Ты хоть понимаешь, какие неприятности ты нам принесла?

– Я…я…знаю, я… – Она хнычет, вероятно пытается выглядеть, как девица с глазами лани, которая попала в беду, когда мы встретились я видела в ней эту девицу. Затем я узнала, что она всего лишь волк в овечьей шкуре. – Мне очень жаль. Позволь все исправить. Дай мне еще один шанс. Я могу помочь.

У Ли такое выражение словно он собирается послать Лилит куда подальше. Он свысока смотрит на меня, и каким-то образом, черты его лица смягчаются.

– Что ты хочешь с ней сделать, Иден? Ты больше всех пострадала от ее предательства. Что следует с ней сделать?

Отречение.

Изгнание.

Смерть.

Все они кажутся мне довольно хорошими вариантами. Но я знаю, что Се7мерка не просто потеряет одного члена. Они бы потеряли двоих. Андрас не справился бы с этим. И я больше не могу быть причиной боли или разногласий.

– Если вы думаете, что ей можно доверять, то информация, которую он знает, может быть ценной.

Мне не нужно поднимать глаза, чтобы увидеть, как некоторые смотрят на меня с выражением шока или смятения. А некоторые с облегчением и благодарностью. Мне надоело быть частью этого. Я сделала то, что сказала, и теперь не могу больше находиться в одной комнате с Лилит. Медленно я поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь от их озадаченных лиц. В тот момент, когда я перевожу взгляд на ее стройное и необычно неопрятное тело, мои глаза заволакивает красным. Потом я иду к ней, сердце бешено колотится, а челюсть так сильно сжимается, что щеки болят. Она даже не успевает поставить блок или просто не чувствует в этом необходимость, прежде я кулаком бью ей в нос с громким хрустом звук разлетается по комнате. Она шатается, закрывая рукой окровавленный нос и смотрит на меня дикими глазами.

– Ты и я…мы закончили, – плюю я, яд капает с моего языка. – Не прощаю тебя, и я не забыла, что ты сделала. С этого момента мне будет насрать на тебя и твои извинения. Ты для меня мертва.

Я выхожу из комнаты и иду по коридору с ошеломленной тишиной за спиной, не считая звука грубого хихиканья Каина.

Глава 11

После того как адреналин спал, у меня чертовски сильно болит рука, но я слишком зла, и, может быть, немного смущена, чтобы пойти на кухню за льдом. Поэтому, когда Феникс появляется с подносом еды и пакетом льда, я чуть не плачу.

– Ну, ну, – воркует Феникс, опуская поднос на тумбочку. – Я же не мог позволить тебе голодать. Кроме того, это был офигеный хук правой. Тебе нужно восстановить силы.

Он улыбается, наполняя меня теплом, которого я так долго не ощущала. Помимо Ли, по Фениксу я скучала больше всего.

– Спасибо, – отвечаю я, а затем закусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

– Ты, наверное, устала. Вот. Давай накормим тебя и потом ты сможешь хорошо отдохнуть.

Феникс поднимает металлическую　крышку и передо мной стоит тарелка с горячим ростбифом, овощами и картофельным пюре с соусом. Пахнет просто божественно и мой желудок урчит, тем самым соглашаясь со мной.

– Думаю, Джин скучал по тебе больше всего. И хотя это уже слишком, – добавляет он, открывая блюдо поменьше, – но я подумал, что ты заслужила это.

Макароны с сыром. Самая клевая хрень. Если бы я не умирала от голода, я определенно бы ревела как белуга.

– Мне не по себе, что я ем перед тобой, – говорю я с набитым ртом. – Угощайся.

Феникс поднимает ладонь.

– Все для тебя. Я в порядке.

Я с наслаждением набрасываюсь на еду, понимая, насколько голодна на самом деле. Прошел, по крайней мере, день с тех пор, как я ела…или, может быть, нет. Если время здесь течет иначе, чем в аду, мое тело должно быть поврежденным. И честно говоря, я никогда не слышала о живом, дышащем человеке, который отправился в ад и вернулся из него целехоньким.

– Хочешь поговорить о об этом…о том, что произошло? – неуверенно спрашивает Феникс. Теперь понятно. Это не просто дружеский визит. Он здесь в качестве доктора.

Покачав головой и отложив столовые приборы, я говорю:

– Было кое-что…что произошло. От чего мне физически было плохо. Но я ничего не могла сделать, чтобы помешать этому. Не могла. А иногда…иногда…

Феникс накрывает теплой рукой мою руку.

– Все хорошо. Чтобы ты не сказала сейчас, все останется между нами.

Глубоко вздохнув, я выдыхаю недельный позор.

– Иногда мне не хотелось останавливать это. Люди, которых он наказал…некоторые из них по праву заслужили наказания. Я знаю, что веду себя как монстр, – рявкаю я, – и знаю, что это делает меня не лучше его, но…

– Это не делает тебя монстром, Иден, – перебивает Феникс, сжимая мою руку. – Это делает тебя человеком. И то, что делает тебя абсолютно не похожим на Люцифера, это то, что ты чувствуешь раскаяние, в то время, когда он не чувствует ничего.

– Правда? Он совсем ничего не чувствует?

– Я не могу поверить, что кто-то, способный творить без всякого сожаления ужасные вещи способен хоть на какую-то эмоцию, кроме корысти.

Может быть он прав. Он знает Люцифера лучше, чем я, что чертовски точно. Но мне немного больно от того, что все сказанное Люцифером, скорее всего является ложью. Говоря, что он заботится обо мне, говоря, что я могу доверять ему, то как он смотрел на меня, словно в комнате я единственная, которая существовала в его сумеречных глазах…все это могло быть лишь уловкой. В смысле, конечно, так и было. Он одно из самых могущественных существ в мире, а я всего лишь девушка с юга Чикаго. Было бы глупо думать, что он может увидеть что-то большее во мне.

Так же, как и Легион.

Так что да, я полностью уверена, что у них обоих есть свои собственные планы, когда дело доходит до меня. Я просто должна верить, что намерения одного более благородны, чем у другого. Я сжимаю руку в кулак, морщась от боли. Феникс сразу же берет пакет со льдом и прикладывает к моей руке.

– Знаешь… – начинаю я, симулируя интерес к белой, льняной салфетке. – Есть кое-что, о чем я хотела спросить у тебя.

– Спрашивай о чем угодно.

– И это останется между нами?

– Врачебная тайна, – улыбается он, двигаясь между нами. – Даю тебе слово.

Я делаю гигантский глоток ледяной воды, прежде чем продолжить, желая, чтобы вместо нее была водка.

– Просто хотела узнать, как это работает…я имею в виду…как происходит зачатие?

Феникс выгибает темную бровь.

– Ну, Иден, когда два взрослых человека по обоюдному согласию решают провести время вместе и выразить свою…

– Нет, нет! – качаю я головой, стараясь не рассмеяться. Феникс пытается рассказать о пестиках и тычинках? О Боже, этот корабль уже давно отплыл. – Я имею в виду, как концепция работает между человеком и…не человеком? С кем-то из другого мира.

– С кем-то вроде…демона?

– Да, – отвечаю я, чувствуя, как лицо заливается румянцем. Просто избавь меня от страданий, черт подери! – Или. с кем-то еще.

– Хммм, – раздумывает Феникс. По крайней мене, он достаточно порядочный, чтобы не осуждать меня. – Полукровки, демоны или же ангелы, большая редкость и они очень желанные. Это было бы очень похоже на человеческое зачатие, но мать должна быть очень сильной, чтобы выносить ребенка до конца срока. Нередко мать умирает во время родов.

Я сглатываю.

– А продолжительность беременности…будет также девять месяцев? Или короче? Или дольше?

– Около пяти месяцев, короче для самых выносливых. Человеческий организм не выдерживает такого напряжения. Ребенок буквально лишает мать всех ее сил.

Еще раз сглатываю.

– А как можно определить беременность? Хватило бы обычного теста на беременность? Или есть какой-нибудь сверхъестественный?

Несмотря на то, что голос Феникса остается ровным и спокойным, внутри должно быть он бьется в панике.

– Лучше анализ крови, хотя я подозреваю, что у матери появятся признаки беременности уже через две недели, в крайнем случае через месяц.

Две недели? Сколько времени прошло с вечеринки у Наблюдателя? Черт, я даже не знаю какой сейчас день. Наконец, Феникс забирает из моих рук стакан и взяв за обе мои руки, смотрит прямо в глаза.

– В чем дело, Иден? Думаешь, что беременна?

Черт, я знала же, что это плохая идея. Но мне больше некого спросить. Тем не менее, он не может знать о том, что произошло в уборной с Люцифером. Я не уверена, был ли он там, или это просто иллюзия, но это было чертовски реально. Внезапно, еда, которую я с таким удовольствием ела, падает свинцом в моем желудке, и волна тошноты прокатывается через меня. Я сглатываю слюну, собравшуюся во рту, и сжимаю губы вместе, чтобы меня не вырвало.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Феникс, увидев мое тревожное состояние. Я не сомневаюсь, что сейчас скорее всего выгляжу немного зеленоватой.

– Да, просто устала, – вру я. – Не возражаешь, если мы закончим нашу беседу попозже? Я очень хочу принят горячий душ и поспать.

– Конечно. Прости, что отвлек тебя.

Быстро собрав посуду, Феникс осматривает мою руку и отмечает несколько синяков.

– Заживет довольно быстро. Тем временем, если я могу что-то сделать, чтобы удовлетворить твои медицинский потребности, моя дверь всегда открыта.

И на этих словах он целует меня в лоб и желает спокойной ночи. Или хорошего дня. Не уверена точно, сколько сейчас времени, и пасмурные, темные облака за окнами не помогают точно определить время.　К счастью тошнота проходит после нескольких глотков воды, и минуя фарфоровый трон, я направляюсь прямо в душ. После почти недельного баловства Саскией, самостоятельное купание мне кажется в новинку.　Я буду вечно благодарна за ее тихую доброту? И меня тревожит вопрос, что с ней там будет. Ее обвинят в моем побеге? Накажет ли ее Люцифер за то, что она не углядела за мной? Или она повернет все информацию против меня, чтобы спасти свою жизнь?

Я глубоко вздыхаю, пробуя слезы разочарования в воде, которая льется сверху мне на голову. Теперь, когда шок проходит, я чувствую, что меня хоронят под тяжестью моей трагичной реальности. Я побывала в Аду. В Аду. Я пила вино и ужинала с самим Дьяволом, в то время как изысканным десертом стало лишение жизни. Я повторяла роль тупой шлюхи, скачущей вокруг в яркой одежде и с клоунским макияжем, чтобы сделать Люциферу приятно. И в конце концов, я что-то почувствовала. Не ненависть, как в самом начале. И не страх. Я почувствовала что-то в том самом бальном зале, пока он кружил меня под нашу собственную симфонию. Не знаю, что это было, но я должна забыть об этом. Я должна притвориться, что этого никогда не было, если я хочу иметь хоть какой-то шанс, чтобы восстановить отношения с Легионом.

Если это именно то, чего он хочет.

Если это именно то, чего хочу я.

Что со мной происходит?

Куда меня это завело? Почему я чувствую себя чужой в собственной шкуре?

Я не могу здесь думать. И если у меня есть хоть какой-то шанс возродить ту девушку – ту версию себя, которая умерла в той холодной, сырой бетонной комнате, может быть…может быть мне стоит быть здесь.　Я остаюсь под душем до тех пор, пока вода не остывает. Или может мне просто так кажется. И когда я протираю ладонью запотевшее от пара зеркало, девушка которая смотрит на меня совершенно незнакома мне. Изможденные карие глаза, бледная кожа, сгорбленные плечи. Я потерпела поражение. Позволила себе стать жертвой, а теперь посмотрите, что случилось. И я должна винить только себя.

Я знаю, что должна сделать. Даже если мне придется сломать каждую кость в моем теле, чтобы сделать это.

Глава 12

Я нахожу его стоящим у окна, глядящим в беззвездную ночь, когда вхожу в спальню. Он не поворачивается, но я знаю, что он чувствует мое присутствие. Мы связаны таким образом. Наши тела – это две половины целого, и каждая секунда, которую мы провели отдельно лишь усилило между нами магнитное притяжение. Я физически ощущаю его боль. Чувствую его силу в костях, пульсирующих от восхитительной агонии, которая заставляет меня, босую, дрожать.

– Ты слишком долго отсутствовала, – говорит он не оборачиваясь.

– Мне жаль. – Только это и говорю. Слова…мысли…их так трудно соединить, когда он рядом.

– Почему? Почему ты это сделала? Почему бросила меня? – В его голосе слышится боль и каждое слово, как острая бритва, режет меня.

– Я думала тебе будет все равно.

Он поворачивается ко мне и его бесподобно красивое лицо искажает выражение шока и боли.　

– Как ты могла так подумать? После того, как я сказал…открыл тебе свои чувства. Я пролью кровь ради тебя, Иден. Посмотри на меня, – требует он, его глаза цвета неба блестят от боли предательства

– Это не я, не тот, кем я должен быть. Ты меняешь меня. С того самого дня, как ты вошла в мою жизнь, ты изменила меня. Разве ты этого не видишь?

– Вижу. Ты же знаешь.　

Видя его таким…таким открытым, таким ранимым…это сводит меня с ума. Стена, которую я построила вокруг себя в попытке защитить разбитое сердце, начинает рушится.

– Нет. Не совсем. Не достаточно, чтобы ты осталась со мной.

– Ты же знаешь, я не могу остаться. Мы разные – из разных миров. Я никогда не смогу вписаться в твой мир, как и ты не сможешь в мой. Но это не меняет то что я чувствую к тебе – к нам. Просто так должно быть.

Он качает головой.　

– Нет. Я не согласен. И если ты перестанешь лгать себе, ты увидишь, что ты тоже с этим не согласна. – Он идет туда, где я стою, заполняя расстояние между нами своим тлеющим огнем.

– Скажи мне, что не хочешь меня. Скажи мне, что не почувствовала ничего необычного, за то время, которое мы провели вместе. Знаю, что не всегда шло как надо, но это было по-настоящему. Это судьба, Иден. Наша судьба.　

– Может все этого недостаточно, – шепчу я.

– Разве? – произносит он, накручивая на палец мой выбившийся влажный локон из небрежного пучка. – Разве тебе недостаточно меня? Разве я не доказывал снова и снова, что всегда буду бороться за тебя? Что не остановлюсь ни перед чем,　

только чтобы быть с тобой?

– Говорил, – без раздумий отвечаю я.

– Тогда перекати все это. Впусти меня. Не борись. Не тогда, когда так сильно желаешь этого.

У меня перехватывает дыхание, и я закрываю глаза, когда чувствую, как он опускает голову и оставляет дорожку из легких поцелуев вдоль моего подбородка. Всякий раз, когда он прикасается ко мне, клянусь, я чувствую прикосновение ангельских крыльев. Эта часть его прошлого все еще где-то существует глубоко внутри него, даже если он отказывается верить. Но я вижу…чувствую. Если Бог есть, то он все еще живет внутри него.

– Просто дай мне попробовать, Иден, – бормочет он у моего горла, заставляя мое тело дрожать. – Просто дай мне шанс показать, что я могу любить тебя.

– Да, – взываю к небесам я. – Да, Люцифер.

Сжимая крепко в кулаках шелковые простыни, я пробиваюсь на поверхность сознания. Я не слышу криков, но у меня болит горло, словно я задыхаюсь и пытаюсь ртом хватать воздух. Окутывающий меня жар, опаляет кожу и разрушает сон – нет, кошмар – который держал меня в заложниках серебренными цепями, пропитанными ангельским ядом.

– Все хорошо, Иден. Я с тобой. Ты в безопасности, – бормочет Легион, прижимая меня к свое теплой, обнаженной груди. Он горячее, чем я помню. Почти обжигает меня. Или, может быть, я просто забыла, каково это.

– Ты, – стону я, – это ты.

– Конечно, я. Я никуда не уйду.

Знаю, что не должна, знаю, что играю с огнем, но я обнимаю его, желая оказаться в комфорте его тепла. Он обнимает меня так крепко, что его пальцы кажутся кинжалами, которые протыкают мою плоть. Но мне плевать. Мне нужно, чтобы он был еще ближе. Еще жестче. Горячее. Мне нужно, чтобы он сжег воспоминания о Люцифере своими прикосновениями. Мне нужно, чтобы он заставил забыть последние шесть дней или шесть часов. Мне нужно, чтобы он заставил забыть мое собственное имя.

В тусклом свете я нахожу его губы и выпиваю тоску, капающую с его языка, позволяя Легиону питать мою истощенную душу. Хотела бы я, чтобы он смог задушить меня такой силой. Утопил меня в своем желании, чтобы я больше не могла думать…больше не могла ничего чувствовать. Я бы предпочла ничего не чувствовать, чем противостоять этому…замешательству, этой ненависти к себе самой. И я знаю, что это неправильно. Знаю, что чертовски отвратительно красть его поцелуи и воровать его прикосновения, но мне нужно, чтобы он заставил меня вспомнить. Вспомнить, как это было до того, как я ушла. Прежде чем я упала во тьму и потеряла себя. Если я вспомню его, возможно, смогу вспомнить себя.

Я выдыхаю ему в рот, мое тело реагирует на его знакомые руки. Я знаю эту часть. Когда он прикасается ко мне вот так, словно я сделана из хрупкого, треснувшегося стекла, одновременно нежно и осторожно, словно он боится, что я могу разбиться в его руках и оставить на его коже глубокие порезы. Когда я дрожу от его прикосновений, Легион отстраняется.

– Ты уверена? – спрашивает он, его серебристые глаза блестят в темноте.

Я хочу сказать ему, что я больше не в чем не уверена, что я солгала – я не в порядке. Из ада я ушла не невредимой. Шрамы в моей душе настолько глубокие и кровоточащие, что я, возможно, уже никогда не буду той Иден, которую он когда-то крепко прижимал к груди, пока я билась и плакала во сне. Но вместо этого, я трушу и просто отвечаю «да», а затем толкаю Легиона в грудь и сажусь на него верхом. Мы уже были здесь – я пыталась утопить свои кошмары в его тепле, а он желал утопить себя в моем теле. Легион накрывает большой ладонью мою грудь, тут же соски напрягаюсь через ткань.

– Сними, – призываю я резким шепотом.

Не тратя секунды, он срывает с меня футболку и тянет меня вниз, чтобы накрыть мои губы своими. Первое касание его языка заставляет меня ахнуть, а мягкая и решительная влажность вызывает покалывание в моем позвоночнике.　Я трусь о твердую длину Легиона, которая пульсирует подо мной. Я чувствую, как мои трусики становятся влажными, добавляя еще один слой трения. Черт, я могу кончить только от этого. Они сказали, что прошло всего несколько часов с тех пор, как я ушла с Люцифером, но, честно говоря, я чувствую, что ко мне не прикасались месяцами.

Я плыву – дрейфую по фиолетовым облакам похоти – когда внезапно Легион поднимает меня за бедра и усаживает к себе на лицо, мое лоно идеально совпадает с ртом Ли. Я хватаюсь за спинку кровати, чтобы сохранить равновесие, когда он расставляет мои ноги шире, отводит трусики в сторону и толкается языком внутрь. Длинные, медленные, сводящие с ума удары по моим влажным складкам заставляют меня запрокинуть голову назад и восхвалять его. Обхватив мою попку, он проводит пальцами по расщелине между ягодицами. Каждый раз, когда он проникает в меня языком, Ли слегка надавливает сзади, достаточно сильно, чтобы заставить меня дрожать, пока я отбрасываю все запреты и кончаю ему в рот. Он снова и снова пьет меня, словно целую вечность голодал. С каждым стоном его одобрения я ощущаю вибрацию против сверхчувствительной плоти, отчего возношусь на облаках удовольствия до небес, я еще никогда в жизни не ощущала такого блаженства.

После того, как оргазмы прокатываются по телу несколько раз, что я даже сосчитать не могу, Ли поднимает меня с его лица и кладет меня на бок. Я чувствую его позади себя, как он срывает одежду себя, затем поднимает мою ногу и закидывает ее себе на руку, обнажая мое все еще пропитанное соками желания лоно. Чувствую на затылке его горячее, рваное дыхание, Ли скользит ладонью по моему животу, спускаясь все ниже, накрыв клитор пальцами, он начинает выводить медленные восхитительные круги.

– Я думал, что потерял тебя, – стонет Ли. Его член пульсирует около моей задницы. Он мог бы толкнуться бедрами вперед и с легкость проникнуть в меня.

– Но ты нашел меня, – отвечаю я серией приглушенных стонов. Прямо сейчас, когда он горячий и готовый против меня, я не могу сказать ему правду.

– И больше я не позволю тебе уйти, – рычит он. – Никогда больше не отпущу тебя, хлопушка.

Он погружает палец внутрь меня, толкаясь до тех пор, пока кончиком пальца не касается того место, которое заставляет меня дрожать с головы до пят. Влажные стенки сжимаются вокруг его длинного, толстого пальца, в это же время Ли накрывает ладонью мое лоно, все еще покалывающее от прикосновение его языка. Ли давит с достаточной силой, чтобы заставить меня выгнуться и прижаться к его твердости, желая привести в исполнение наказание.

– Еще, – задыхаюсь я, чувствуя, что крепкий узел внутри меня жутко болит. Он нужен мне – весь он. Мне плевать что я звучу отчаянно или бедственно. Возможно, моя душа потеряна, но мое тело безвозвратно принадлежит ему. Он раздвигает шире мои ноги, подготавливая меня к своему размеру. И одним безумно медленным толчком, от которого мы в унисон стонем, он оказывается внутри меня, глубоко, пульсируя и такой живой. Еще секунду он во мне, затем почти полностью выходит, оставляя лишь головку, чтобы вновь войти на полную длину. Ли по-прежнему вырисовывает круги на моем клиторе с остатками моего оргазма. Я закрываю глаза и просто фокусируюсь на ощущении наполненности. Его тело – это все, что я хочу до конца дней своих.

– Скажи мне, что он смог заставить тебя ощутить что-то подобное, – шепчет он между толчками мне на ухо. – Скажи мне, что он трахал тебя, так же, как и я.

Пошлость в его словах только возбуждает меня еще сильнее, и я отстраняюсь от него, встречая его толчки своими собственными. Черт, он так глубоко…так глубоко, что больно. Но мне это нравится. Я хочу ощутить монстра внутри – того, от которого он пытался отказаться с тех пор как покинул ад. Я хочу ярость и огонь в самой пьянящей форме. Отдай мне свою ложь. Отдай мне свою жестокость. Я хочу, чтобы Легион уничтожил меня, одним мощным толчком за раз. Но даже сквозь дымку похоти, затуманивающую мое и без того спорное суждение, я не упускаю смысл этих грязных слов.

Он.

О ком он думает…почему он думает, что есть он?

– Потому что есть, – голос, гладкий, как бархат, звучит в нескольких дюймах. Я зажмурилась и затем снова открываю глаза.

– Ты в порядке? – тревожно спрашивает позади меня Легион, повернув мою голову, чтобы взглянуть на меня. – Слишком грубо?

Слишком грубо? Как он может не видеть? Почему он еще не начал сжигать здание дотла?

– Потому что он не видит меня. Только ты можешь, – усмехается Люцифер. Он закидывает руки за голову и скрещивает ноги в лодыжках.

Даже в тусклом освещении я вижу, что он безупречно одет, впрочем, как и всегда. Словно он прогуливался по подиуму и ненароком заскочил в эту спальню.

Я смотрю на Легиона и затем снова перевожу взгляд туда, где лежит Люцифер.

– Эм…ага. В порядке. Просто не останавливайся.

Ли начинает снова двигаться, но сбавив темп, словно он боится причинить мне боль, поэтому на каждый толчок я с энтузиазмом отвечаю. Может быть туман экстаза заставит исчезнуть его. Все, что угодно, чтобы изгнать этот призрак из моих мыслей.