Текст книги "А 259. Всплеск ярости"

Автор книги: Саймон Стронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Эти эксперименты показали, что при условии вашей постоянной концентрации на задаче, удается наблюдать «эффект» с той же легкостью в период бодрствования, как и во сне. Но такое удержание внимание достигается непросто. Действительно, это умение не требует особых способностей, но в значительной мере зависит от тренировок по контролю над воображением.

В моем случае, я провел опыт преимущественно с целью определения границы, если таковая существует, отделяющей наше знание о прошлом от знания о будущем. И что странно, выяснилось, что, по-видимому, такой границы не существует. Следует просто-напросто приостановить все объективные размышления о прошлом, и будущее явится в бессвязных вспышках. (Ведь, несмотря на сложность и затруднительность процесса, в конечном итоге, он сводится к этому.) Однако, если попробовать направить «цепь памяти» от прошлого к будущему, приходишь не столько к сдерживающему пределу, сколько к пустоте. Более того (это я установил в ходе отдельного эксперимента), если переводить внимание от одного рассматриваемого образа к другому, непосредственно связанного с предыдущем ассоциацией, остаешься, так сказать, в «прошлой» части цепочки. Так, внимание полностью соответствует своей природе. Ассоциируемые образы сменяют друг друга в стремительной, легкой последовательности; внимание скользит без заметных усилий или усталости.

Только ограничив очевидные ассоциации одним крупным образом и дождавшись, когда случится явный разрыв, внимание может выскользнуть за демаркирующую линию*

– Итак, – произнес я, – ты утверждаешь, что чем сильнее мы разрушаем ассоциативную цепь, тем больше нам раскрывается будущее? И что это явление связано с количеством лагера-премиум и амфетамина, которые мы поглощаем?

– Точно!

– Но в твоей цитате ни слова об этом не прозвучало! – возмутилась Сэди.

– Сам знаю! – огрызнулся Тёрнер, – К несчастью, те же самые наркотики, создавшие условия, в которых мы можем наблюдать данный феномен, одновременно, свели на нет нашу способность его интерпретировать… C’est la vie!

– Кстати, – заметил Моркемб, – как ты запомнил всю эту белибердятину? В чем фокус?

– Это не фокус, я не могу ее помнить. Я просто взглянул в то время, когда читал книгу, вероятно, так работает память у всех людей. Возможно, мы никогда не узнаем всю правду.

– Ты знаешь, что мне кажется, – произнес Эд, – по-моему, происходит что-то гораздо более зловещее…

– Ты прав! На самом деле, я не читал ее, а просто заглянул вперед, когда я буду ее читать… Вероятно, так работает память у всех людей, возможно, мы никогда не узнаем всю правду.

– Смотрите! – воскликнул Робинзон, внимательно следивший за явлением. – Он заколыхался.

Так оно и было, раздался странный шум, словно кто-то медленно выпускает воздух из воздушного шара, и Джим резко исчез.

– Там! – заволновался Моркемб, указывая на пол, где стояло привидение. – Эктоплазма! – он метнулся и зачерпнул ладонью, – Ёёё! Блядь! Фу-уу! Кончина! – негодовал он, выбрасывая жидкость и вытирая руки о джинсы.

– Спущенка путешествующего во времени Джима Моррисона, если быть точным! – провозгласил Эд, и мы покатились со смеху. Тут вломились несколько вышибал и вышвырнули нас к чертям собачьим.

Мы стояли на тальковом пляже за клубом, пока Эд ходил за джэгом. Мы с Сэди спустились в черноту у края воды. Присели, и она расстегнула мне ширинку, жадно сгребла мой набухающий орган и, обрабатывая его проворными пальцами, она начала мрачно и нараспев читать лотреамо-новского «Мальдорора» (Песнь первая, строфа девятая):

Vieil осёап, tu es le symbole de l’identitd: tou-jours 6gal кtoi-тёте. Tu ne varies pas d’une татёге essentielle, et, si tes vagues sont quelque part en furie, plus loin, dans quelque autre zone, elles sont dans le calme le plus complet. Tu n’es pas comme 1’homme, qui s’arrSte dans la rue, pour voir deux bouledogues s’empoigner au cou, mais, qui ne s’arrSte pas, quand un enterrement passe; qui est ce matin accessible et ce soir de mauvaise humeur; qui rit aujourd’hui et pleure demain. Je te salue, vieil осёап!

Vieil осёап, il n’y aurait rien d’impossible кce que tu caches dans ton sein de futures utiles pour Phomme ¹.

Но не успел я эякулировать, как нас осветили фары и настойчивое бибиканье эдовского джэга. Мы залезли в машину и почесали прямо на хату. Моркемб сидел впереди и звонил всякому народу, зазывая их зайти. Добравшись до места, мы наполнили спидом большое красное ведро и пусти-

* О древний Океан, ты символ постоянства, ты испо-кон веков тождествен сам себе. Твоя суть неизменна, и если шторм бушует где-то на твоих просторах, то в других широтах гладь невозмутима. Ты не то что человек, который остановится поглазеть, как два бульдога рвут друг друга в клочья, но не оглянется на похоронную процессию; утром он весел и приветлив, вечером – не в духе, нынче смеется, завтра плачет. Привет тебе, о древний Океан!

О древний Океан, в тебе, возможно, таится нечто, сулящее великую пользу человечеству. (Лотреамон. Песни Мальдорора. М. 1993; пер. Н. Мавлевич).

ли его по кругу, попивая пиво, как вдруг Сэди предложила: «Давайте играть в шарады!»

И я поддержал ее: «Ага!» и стал трясти остальных: «Народ! Заткнитесь! Играем в шарады, пока гости не заявились. Я вожу».

– Это почему? – возмутился Эд. – Моя вечеринка. – Но я уже начал.

– Книга ³³…

– Четыре слова…

– Первое слово… четыре слога…

– Второе слово… три слога…

– Третье слово… один слог

– Четвертое слово… Два слога…

Моркемб, казалось, негодовал: «Ты такой об-

сос… В смысле… Полная хуйня. Еб твою мать…»

– Отьебись! – прикрикнул я.

– С тобой все ясно, твою мать! Бла – бла – бла.

– Херня!

Тут Робинзон толканул меня, и я врезался в Моркемба, он отпихнул меня и врезал мне свингом. Я лягнулся остроконечным ботинком и поздоровался с коленной чашечкой.

– ХГЫ! – взревел он и запустил в меня банкой «Гролша», я засек ее приближение, но почему-то не успел посторонится, и она треснула меня по башке, довольно полная и тяжелая.

– ХГЫ! – взревел я, складываясь пополам. «НА!» – я схватил оказавшийся под рукой молоток и бросился вперед. Моркемб огляделся на предмет оружия и в итоге отдал предпочтение опасного вида заостренной палке. Тут дверь разлеталась на куски, и вломились два быка в темносиних спортивных костюмах с вышитыми на спине флуоресцентными буквами «ПОЛИЦИЯ ОК-РУГА ВОСТОЧНЫЙ ЭССЕКС» и бейсбольными кепками задом наперед, размахивая 9-миллиметровыми «Хеклер энд Ком».

– ПОЛИЦИЯ! – крикнули они оба. – Положь молоток! А ты положь острую палку. Затем они выпустили в полоток по автоматной очереди, демонстрируя весомость своих требований. На них обрушился водопад из штукатурки и прочей хре-ни.

– Потолок! – неизвестно к чему произнес Эд, когда мы с Моркембом с неохотой проявили послушание.

– Мы представляем НАРКОТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ! – объявил первый мусор (поэтому в дальнейшем будем обозначать его HOi, а его коллегу Н0 ₂).

– Будьте добры, три Пурпурных Ома ³⁴и фасовку Тайской Травки! – пропел неизвестный шутник из дальнего угла комнаты.

– МОЛЧАТЬ! – рявкнул НО] и добавил: – К стенке, гондоны ³⁵!

– Очевидно, существует какая-то оперативная процедура…, – заметил Тернер.

НО|, проигнорировав его, продолжал: «Поступила информация, что кто-то здесь занимается ввозом и распространением запрещенного вещества, а именно – коры йохимбе.

– Наверно, какой-то педрила на меня настучал! – удивленно и негодующе произнес Эд.

– Сначала вычислим главного или сперва всех замочим? – спросил Н0 ₂.

– Без понятий, – ответил НО|.

– ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА НАС МОЧИТЬ! – запротестовал Моркемб.

– Это почему? – удивился Н0 ₂.

– Потому.

– Он прав, – твердо произнес Тёрнер, – мне следовало бы знать. Я умею видеть будущее.

– Чё, правда? – сказал Н0 ₂, – А это ты видел? – крикнул он, жестоко ударяя Моркемба по голове, отчего он покатился кубарем и, потеряв сознание, приземлился лицом в ведро спида.

– Да! – воскликнул Тёрнер. – Я знал, что ты это сделаешь!

– А как насчет вот этого? – вмешалась Сэди, метнувшись вперед с быстротой молнии и втащив НОг прямо по яйцам, тот, задохнувшись, сложил-* ся пополам, она вцепилась ему в голову псевдо-джюдошным захватом и бросила на пол. Мусор тяжело грохнулся, и Сэди резко вонзила свои 5-дюймовые шпильки туфель «фламенко» ему в глазницы, взметнулись две густые кровавые струи и стекловидные тела, а злополучный легавый стонал, корячился и бился на полу. Когда она по очереди вытаскивала каблуки, издавался страшно неприличный шум.

– Мило! – похвалил я.

– Спасибо! – произнесла Сэди.

– В жизни не видал большего ужаса, – проговорил НОь – и за это я вас сейчас самолично расстреляю.

Он многозначительно взвел курок, но, по счастью, в эту секунду Моркемб поднялся над ведром, его рожу покрывали белые кристали-ки, которые он вдыхал, пока происходили события. На физии красовалось выражение, мной доселе невиданное, и, казалось, говорившее: «Я только что вдохнул 500 грамм нехорошей пыльцы. ААААААААААРРРГ! ОТЪЕБИ-ТЕСЬ!

Он бросился на перепуганного, следившего за ним НО _ьпарализованного от страха. Его трясло так сильно, что он выронил автомат, и неумолимая очередь чуть не снесла НО] остатки чайника. Все неотрывно следили за развитием ситуации. Через несколько минут, как всем показалось, они стояли лицом к лицу. Затем Мор-кемб раскрошил кулачищем лоб НО* и вынул его мозги через отверстие с сосущим звуком, на порядок непристойнее тех, что выдавали рвущиеся глазные яблоки НО 2несколькими секундами раньше. После проведения убюения ³⁶неизбежно последовала потеря HOj дееспособности, он шумно опорожнил кишечник перед тем, как рухнуть на пол.

– Ковер! – расстроился Эд.

Секунду Моркемб мечтательно созерцал пульсирующий у него в руке орган, потом отшвырнул его, и тот лопнул на манер перезрелого кочана цветной капусты.

– Ладушки! – произнес я, и он угрожающе на меня уставился, – Ээээ. Не злись на молоток, ладно, чувак? – я подал ему руку, в которой он мне раздавил несколько косточек, – Спасибо! – поблагодарил я.

Его явно требовалось утихомирить, и Робинзон притаранил лекарств от чувака, торчащего в сортире. «Никаких тяжелых наркотиков…, – провозгласил он, – исключительно легкие. Хахахаха». Мы накачали обалдевшего от спида Моркемба полным «Special Brew», что вроде бы оказало успокоительный эффект. Кто-то поставил запись – «Peebles folume 3: The Acid Gallery», и народ вернулся к веселью, когда Driving Stupid вдарили «The Reality Of Air-Fried Borscht», Эд припрятал улики в шкафу под лестницей, двое ребят оттащили трупы к пожарной лестнице и зашвырнули их в соседские сады, замаскировав дело под несчастный случай. Стал восстанавливаться нормальный порядок вещей.

– У тебя есть во что переодеться? – спросила у Эда Сэди. Она стояла у НО _ькогда его репа треснула, и все ее парадные одежки были в крови, ошметках мозговой ткани и осколках костей, а чулки мерзко воняли гадостью, брызнувшей, после того, как она лишила мусора зрения.

– Ндааа, – задумчиво проговорил Эд, – Тебе понравится. Пошли со мной в тайную комнату. Потом махнул мне: – Ты тоже пошли, случай особенный.

Так оно и было, ведь никто никогда не бывал в тайной комнате Эда, хотя мы нередко размышляли, что же все-таки там: секретные атомные лаборатории и камеры пыток составляли наши наилучшие предположения. И потому с великими предвкушениями в душе мы втроем вышли из квартиры и направились к общему лифту. Эд нажал кнопку П, и когда мы спустились в подвал, он дождался, пока двери откроются, и надавил ее

дважды. Двери закрылись обратно, и до нас долетел звук дополнительных сбрасываемых реле, а лифт продолжал опускаться ¹.

– Изначально здесь предполагалось устроить подземный гараж, – объяснил Эд, – но вскоре после завершения блока, это посчитали небезопасным и решили укрепить и заполнить наполнителем. Сами понимаете, насколько не так все обстоит в реальности.

Когда лифт опять открылся, помещение залил свет автоматически включающихся флуоресцентных ламп. Они освещали огромный склад с рядами полок и ящиков, громоздившихся до потолка.

– Еб твою мать! – произнес я. Я стоял у подставки 20x7 дюймов с видеокассетами. На верху значилась надпись: «Несертифицированные ужастики».

– Это первое поколение видеопленок преимущественно из США, хотя есть из Голландии и Италии, но они похуже, потому что эти дурацкие субтитры вечно закрывают интересные фрагменты. Согласно «Законопроекту о видеозаписях от 1984», каждая пленкастоит около 20 тысяч долларов.

Мне пришлось лезть на табурет, чтобы прочитать названия фильмов на верхней полке, где ето-

¹Два предложения из рассказа Харлана Эллисона «От а до я в шоколадном алфавите». ³⁷

яли многочисленные копии более-менее известных вещей:

«1001 ночь кошмаров», «Автоматический нож сатаны», «А-маньяки», «Аморальные мозги», «Бери пилу, будем резать», «В кошмаре», «Вампиры-крошки», «Вкус запекшейся крови», «Вопль трупа», «Все, что осталось от тебя», «Гарем Waffen SS», «Гарем смерти», «Глаза видят это», «Глаза дома», «Глаза куклы», «Глаза маньяка», «Глаза трупов», «Девичий праздник», «Девственница внутри», «Девственное чудовище», «Девушка внутри», «Девушка Дракулы», «Девяносто трупов», «Демоны сатаны», «День оборотня», «Дерьмо дьявола», «Детский холокост», «Дитя вампиров», «Дитя судороги», «Дитя экзорсизма», «Доктор мертвых», «Дом 13», «Дом глаз», «Дом дерьма», «Дом запекшейся крови», «Дом пыток», «Дом холокоста», «Др. Бензопила», «Дурдом 13», «Дьяволицы с топором», «Дьяволова девственница», «Дьявольские зомби», «Дьявольский гвоздь», «Женщина из неоткуда», «Женщина-зомби», «Жестокая крошка», «Жестокие дети», «Живое зло», «Живой урод», «Живые кошмары», «Жуткие колеса», «Жуткие кошмары», «За пределами мозга», «За пределами неизвестности», «Завоевание оскверненного», «Замороженное мясо», «Запредельные цепи», «Зловещий плюмаж», «Зловещий сатана», «Зомбированные нефтяные маньяки», «Испытание каннибала», «Каннибал в доме», «Карнавал

убийцы», «Колдун-потрошитель», «Королева глаз», «Кошмар горбуна», «Кошмар на колесах», «Кошмары Дракулы», «Кошмары маленьких девочек», «Красный день», «Красный дом», «Кристалл вампира», «Кровавая птица», «Кровавые глаза», «Кровавые глаза», «Кровавый потрошитель», «Кровавый холокост», «Кровожадный мясник», «Кроворгазм» (часть 1–2), «Кровь!», «Кукла вампира», «Кукольник, любовники-оборотни», «Маньяк на тюремной территории», «Маньячки», «Мастер девственниц», «Машина мозгов», «Мертв?», «Мертвая половина», «Мертвенные удары», «Мертвец во мне», «Мертвое дело», «Мертвое дитя», «Мертвое отродье», «Мертвое тело», «Мертвые колеса», «Мертвые любовники», «Мертвые существа/Снова мертвые существа», «Мертвые школьницы», «Мертвый колдун», «Мертвый маньяк», «Мертвый мозг», «Мертвый незнакомец», «Мечты топоров», «Мир насилия» (часть 1–4), «Мистер похоронных дел мастер», «Могила трупов», «Могильный праздник», «Мон-до-морг», «Морг для любовников», «Мясная опера», «Мясник воплей», «Мясник из дурдома», «Мясник-маньяк», «Мясной сад», «Мясо! Мясо! Мясо!», «Мясопроизводитель», «Наполовину в цепях», «Не смей похищать девушек!», «Невидимка изнутри», «Невидимые цвета», «Невидимый мертвец» «Нехорошая пятница», «Новые пытки», «Ночной зверь», «Ночь визжащего кровавого ужаса», «Ночь жажды», «Ночь зомбированных трупов», «Ночь тьмы», «Обезьяны смерти», «Одержимый мясник», «Она, которая смертельна», «Оскверненная девственница», «Парк тьмы», «Пижамное дело сатаны», «Пижамное мясо», «Планета пыток», «Племянница дьявола», «Плетеные лица», «Повреждено!», «Подогретый праздник», «Полночь цепной пилы», «Полузом-би», «Полумертвый», «Полуночные любовники», «Полуночные люди», «Полуночный мертвец»» Полуночный убийца»., «Последнее мясо», «Последние выжившие любовники», «Последние дьяволы», «Последний вон там», «Последний мясник» (часть 1–2), «Последний подсчет», «Последний экзорсизм», «Потрошитель из морга», «Потрошитель трупов», «Поцелуй черепов», «Праздник клоуна», «Праздник плоти!» (часть 1–2), «Предел смерти», «Приют дьявола», «Психушка», «Птичий праздник», «Пыточные цепи», «Разбитый», «Разбитый кристалл», «Рассвет чаек», «Садовник Сатана с гвоздем», «Седьмой рассвет куклы», «Семь кошмаров», «Семь странных дьяволов», Сестры-убийцы», «Сказки об экзор-сизме», «Следующий праздник», «Сломанная тьма», «Сломанная цепная пила», «Смертельное прошлое», «Смертельный край», «Смертоносный убийца», «Спрятанный во вне», «Спятивший мертвец», «Странное мясо», «Странность’90», «Странный рассвет», «Судороги убийства», «Су-

OTHER MiSC ?

масшедший дом», «Твой долг – убивать», «Территория ужаса», «Топор для пыток любовников», «Топорный холокост», «Тринадцатый», «Тринадцать девственниц», «Ужасный маньяк», «Ужасный театр», «Хеллрайзеры школьниц», «Холокост нефтяного шейха», «Хрустальные колеса», «Цвет крови», «Чао, Иисус!», «Чудовище из морга», «Чудовище на воле», «Чудовище на колесах», «Чудовище-людоед» (часть 1–3), «Чья кровь?», «Школьницы, оставленные сатаной», «Это смерть!», «Я следующий!».

Я заметил, что на другом конце Эд и Сэди изучают какие-то коробки. Я пошел мимо другого видео, полок, помеченных «Эротика», где на одних пленках были названия, на других одни номера, но на каждой кассете стояла та или иная пометка.

– Вот смотри черный, совсем неплохой, – обратился Эд к Сэди, доставая из большого ящика ультра-тонкое микро-бикини, по виду кожаное, но Эд сообщил мне: – Стопроцентная детская кожа! Выбирай цвет!

– Мммм, шикарно, – проговорила Сэди, стоя в одном белье и пробуя разные оттенки. – Пожалуй, я возьму белый.

– Самое дорогое… сама понимаешь. Можешь переодеться вон за теми ящиками.

– И как идет торговля? – полюбопытствовал я.

– Неплохо. Я думал, будет лучше, но выяснилось, загорать в них непрактично, поскольку через некоторое время загар сливается с купальником.

Когда она вышла, легкая оболочка, прилипшая к ее телу, и напрягшиеся от холода соски, предстали нашему взору в более броской наготе, чем просто неприкрытое тело ³⁸,

– Беру, – заявила она.

– Охуеть, – проговорил Эд, явно впечатленный этим явлением красоты, – В этом-то доме, – и добавил: – Хотите еще посмотреть? Вот здесь все журналы,.

Среди названий я узнал несколько тех, что я рассылал несколько дней назад. За каждое детское издание светит три годы тюрьмы и/или штраф 10 тысяч фунтов. А вот бутлеги, я занимаюсь в основном современщиной, сейчас хорошо идет «Black Album» Принса. Недавно вышла куча Misfits, разумеется, до сих пор катят Morrissey и the Smiths. A Sisters (Of Мегсеу) последнее время сдохли, Joy Division/New Order вообще с треском лопнули… образно говоря. Смотрите сами: Cure, Jesus And Mary Chain, все в таком духе… Хлеб с маслом.

– CD нет? – поинтересовался я.

– Для бутлегов они не катят.

– И что ты за это можно схлопотать? – спросила Сэди.

– Сложно сказать, в нашей стране еще никого не осудили за изготовление бутлегов, и неясно, в чем тебя могут обвинить. Это как с купальниками из детской кожи. Некоторые вещи у нас настолькозапрещены, что даже не прописаны в законах.

– Но мусоров ведь это не остановит, – цинично заметил я.

– Ты прав. А тут у меня опасные наркотики, – Эд открыл замок шкафа. – Поскольку он опаснее всего прочего, их запас не особо большой.

– Опочки! Вот так запас! – воскликнула Сэди. – Если тебя запалят, то ключ с удовольствием потеряют.

– Ну… Технически, количество не влияет на приговор. За хранение, невзирая на объем и качество, наркотиков класса А (ЛСД, мескалин, опиаты) дают максимум полгода тюрьмы и/или штраф в 1000 фунтов в мировом суде, либо семь лет и/или штраф неограниченного размера в Королевском суде. За наркотики класса В (амфетамин, барбитураты, каннабис) дают три года и/или штраф в 500 фунтов в моровом суде, либо пять лет и/или штраф неограниченного размера в Королевском суде. За хранение и распространение, распространение/производство или ввоз/вывоз наркотиков обоих классов ответственность одинаковая, т. е. полгода и/или штраф в 1000 фунтов в мировом суде, либо четырнадцать лет и/или штраф неограниченного размера в Королевском суде.

– О-кей, Эд. Продемонстрируй свой арсенал.

– Ээээ… что вам известно про мой арсенал?

– Ну, понятное дело, вся эта хрень, сам знаешь…

– Ладно, между прочим, ты абсолютно прав. Секретный арсенал существует, но я еще не решил, как его притранспортировать. Все оружие складировано в пристани на борту «Ио»: автоматы, базуки, гранатометные установки, минометы, ручные гранаты, воздушные мины – вся хуйня, одним словом.

Подходя к дверям, мы услышали доносившийся по направлению от квартиры гам.

– Должно быть, еще гости подвалили! – произнес я, и мы отправились включаться в веселье.

Париж Вторник, вечер

Агенты ОСО ВМС США намеревались оставить жуткий бардак в ванной миссис Моррисон. Она храпела на диване, насытившись обедом из «Кваалуз» и бренди, и пока она спала, они проникли с помощью поддельного отмычки и притащили с собой ящик. Ворча шепотом, они пробрались в ванную и легко открыли крышки. Внутри находилось что-то, герметично упакованное в полупрозрачный черный полиэтилен. Они заткнули ванну, затем подняли туда мешок, а затем один из агентов вынул швейцарский армейский нож («монтаньяра»), сделал на полиэтилене длинный надрез, и они вместе вывалили содержимое, словно монстр из кино «Полуфабрикат «Вареное в мешке мясо».

– Знаешь, Ал, должен тебе сказать, в жизни ничего более поразительного не видел, – произнес один, когда страшная мертвечина выскользнула наружу

– Тоже самое, Вилли, я думаю о том же самом, – отвечал второй.

– Гадкая работенка, но кто-то должен ее делать…

– Ага… Если кто-нибудь заподозрит о существовании временной воронки, вся операция пиши пропало.

– Все-таки давай поторопимся.

– Au contraire ³⁹, Вилли, бедный уебок до сих пор мечется, хотя и осел в пространстве…

То были «останки» Джима Моррисона. Ужасающее рагу из окровавленного мяса, шотландский рубец из кишок, отшметков кожи, осколков костей, серых скользких комочков, некогда бывших мозгом, и непонятного происхождения тканей, обрывков внутренностей, кусков внутренних органов, некоторые из которых есть у всякого человека, а некоторые вообще неизвестно к чему. И все это раздавлено и раскрошено в алую кашу под сокрушительной тяжестью времени. Это рассыпанные останки, которые его отец сумел выловить из временного потока, используя лишь пипетку и наскоро сколоченный хроно-локатор собственного изобретения; на поиски потребовалось три часа. Три Страшных Часа. Самые долгие и страшные часы за всю его долгую и страшную жизнь. Когда они поняли, в чем была загвоздка в кабинете Опс, они немедленно осуществили экстренную процедуру, но опоздали! Поскольку части Джима оказались в высшей степенивыброшены на место неисправного срабатывания, его основательнорассеяло географически наобум по временной воронке, например: паутинная оболочка мозга с наполовину сцепленной тканью головного и спинного мозга, плавающих в притоке Ориноко у Португезы в Восточной Венесуэле в 16:32, 22 июля 1159 года; пищевод и 6-8-й позвонки в дебрях Суфриерских холмов Монсеррата, 23:17,1 октября 1549 года; 4 '/2фунта грудной клетки в коровьей лепешке на ферме у Арнхема в нидерландской провинция Гельдерленд, 7:46, 9 апреля 1628 года; правая доля печени с неотцепившейся пупочной веной, висела в груде мешковины в цементном заводе в албанской провинции Пюк, 0:45, 22 января 1952 года; правое предсердие и часть желудочков с сохранившейся жилой, соединяющей с легочной артерией находились на могиле неизвестного солдата в Пантеоне героев в Аскунционе на югозападе Португалии, 19:42, 27 февраля 1974; правое глазное яблоко в сохранившемся жире орбиты, но с вырванной фациальной оболочкой, растерзанное фламинго и антилопами гну на соляном озере Макгадикгади в центрально-северной Ботсване, 1:24, 30 ноября 1747; обе почки, соединенные почечными артериями лежали на сиденье главной столовой Тамперского технологического института в провинции Хам на юго-западе Финляндии, 16:14,23 июля 1988 года; гениталии, вырванные из пузыря перинеального тела, неповрежденные благодаря округлению внизу и удерживаемые пещеристыми телами пениса, оказались на месте автокатастрофы на 60-й магистрали США, ведущей к Новому Орлеану, 2:30, 29 июня 1967 года.

Брайтон Понедельник, 10 вечера

Яошибся, это были не гости и даже не нежданные тусовщики. У квартиры нарисовалась троица прируливших на «Форд-транзит» мусоров.

– БЛЯХА-МУХА* – выругался Эд, рассматривая их с безопасного расстояния. – Они, наверно, нашли своих коллег! Точнее то, что от них осталось!

– Ты охуительно прав! – поддержал я.

– Нет, глядите! – произнесла Сэди.

Среди них находился один военный, и, когда он обернулся, разгоняя зевак своим М-16, на ее одетой задом наперед кепке мы прочитали «Полиция нравов», а не «НО», как было у его предшественников.

– Наверно, какой-то педрила на тебя настучал! – предположил я.

– Еб твою мать! – ругнулся Эд. – Куда катится этот мир, если в нем столько пронырливых педерастов?

– Это примета эпохи, чувак, – сочувственно заметил я.

– Придумал! – провозгласил Эд* – Сэди бежит в дом и устраивает стриптиз покучерявистее, а пока он отвлекает мусоров, мы как можно тише пробираемся внутрь, достаем из шкафа пушки и потом РАССТРЕЛИВАЕМ ГОНДОНОВ НА ХРЕН!

– Хмм… ну, не знаю, – протянул я, но Сэди уже приступила к делу и входила в помещение.

– Нам нельзя рассусоливать, – проговорил Эд. – Одежды на ней раз-два и обчелся.

Но только мы залезли в дом через окно в прихожей, как сразу поняли, что наш план обречен на неудачу. Один из легавых грубо схватил Сэди и отпихнул ее к остальным узникам, и мы вместе ощутили на плечах его тяжелые ладони, а главный легавый коротко пояснил: «Все мусора психи, но не все психи мусора!»

Ситуация казалась безнадежной. На весь народ в гостиной надели наручники. Гости сидели, понурившись, в ожидании своей очереди, когда их отведут на кухню, где, как нам было слышно, их пытали с помощью различной кухонной утвари.

– Признавайся, где здесь секретный склад детского порно? – вопрошал ПН ₍под злобные/ду-шераздирающие звуки включаемого и выключаемого «Кенвуд Чефетта» ⁴⁰.

– Ты ничего от меня не услышишь, легавый! – храбро отвечал допрашиваемый, а потом кричал: – УАААААААААЙ! Жопа!

Через несколько секунд злополучного тусовщика выводили, он шел в странную раскорячку и отказывался садиться.

За ним выходил ПН _Ьразмахивая окровавленным орудием пыток. «Ыыыы…», – мычал Он, выбирая новую жертву видом злобного деспота: «Этот!» – решил он, указывая на меня.

– Упс! – воскликнул я. – Надеюсь, вы сперва сполоснете вашу взбивалку!

ПН| ухмыльнулся и отвел меня в жуткий кошмар омерзений, коим стала пыточная кухня. Стены покрывала кровь и горячий жир. Я подавил приступ рвоты, когда зловоние горелого мяса обожгло мои легкие. После них комната явно не сохранится в более-менее первозданном виде.

И тут я увидел пыточную команду! Один грел картофеледавилку на газовой горелке, второй весело щелкал выключателем электрического тостера, а третий пытался раздуплить, как включается таймер микроволновки.

Тут ПН2, пригнавший меня сюда мусор, стянул с меня брюки с трусами и мужественно швырнул меня на один из эдовских стульев из бара. Затем ранее не обозначенный ПН ₃извлек провод. Им он прикрутил мои запястья к подлокотникам, а ноги к передним ножкам стула. Он дважды обмотал мне туловище под подмышками, привязав к спинке. Он без единой ошибки завязал все узла, исключив возможность освободится. Сиденье протерлось еще несколько недель назад, и ягодицы вместе с нижними частями тела провалились сквозь него аж до пола. Вся сцена напомнила мне «Королевское казино», причем скорее книгу, а не фильм с Вуди Алленом и Дэвидом Найвеном. Я спросил себя, что они будут со мной делать, ведь, насколько мне известно, у Эда не водилось выбивалки для ковров.

IlHi приблизился ко мне и произнес с немецким акцентом:

– Злушай! Ти зкажеш нам, где тут зклад дед-ского порно!

– В секретном хранилище под подвалом! На шестой полке! – услужливо сообщил я.

– Аха! Но ми все равно будем тибя пытать. Или не нада? – провозгласил он, беря у ассистента раскаленную докрасна давилку.

. – Ты гондон и дерьмо! – сказал я, когда он стал наступать на меня.

Париж Среда, утро

– Джим, а, Джим! Ты там не застрял? Я сейчас описаюсь, – говорила Пэм Моррисон, приплясывая в полупросвещающейся ночнушке. И добавила: «Если ты надолго, то я вхожу!». Потом сказала: «Ладно!» и вошла, и пожалела об этом.

– Фууу!» – произнесла она. – Что это? – и быстро оглядела маленькое помещение, видимо, не находя там мужа. «Джим! Что это за гадость в ванной? Джим! Джим!! Джим?» – и тут к ней начала закрадываться догадка. «Уууаааааййй! Джим-джимджимджимджимджим!!», – тараторила она, а ее лицо перекашивала маска мучительного ужаса, и она протягивала руки к малиновому месиву в поисках мужа. Ослепшая от горя и омерзения она нырнула достать скромный обрубок – явно, член Джима. «Арруууу!» – зарыдала она, прижимая его у груди. Ее ночнушка уже успела промокнуть от крови и прочих останков и прилипнуть к ней, словно вторая ярко-красная кожа, подчеркивая ее девичью фигурку. «Оххххх…» – выла она, в тоске целуя откочерыженный орган Джима, единственный узнаваемый артефакт, и потом слезы потекли обильнее, когда она лизала его, оплакивала и немного порвала на себе волосы.

Было уже слишком поздно, когда до нее дошло, что поцелуи и посасывания перешли в гло-дание и жевание соответственно, и она отъела почти пол-члена. «Фууу!» – сказала она, и сильный рвотный порыв согнул ее пополам, но все осталось при ней. Тут она ощутила труднообратимый спуск сладковатой плоти в желудок, где началось постепенное ее переваривание и включение в ежедневный питательный процесс. Ее это вполне устроило.

Брайтон Понедельник, ночь

И тут квартира содрогнулась от мощного взрыва, из гостиной долетел шум решающей схватки. IlHi и его кодла, не успев приступить к допросу, были разорваны на кусочки градом автоматной очереди из комнаты, вокруг меня брызнуло ломтями копченой свинины.

«Фууу!», – произнес я и помню только, как Моркемб пробрался сквозь алое месиво и отвязал меня. Я подтянул штаны, затем на четвереньках пополз за ним в укромный угол, откуда он открыл дверь резиновым валиком швабры. Из своего укрытия мы наблюдали, как разворачивается жестокая перестрелка между двумя, как оказалось, соперничающими полицейскими подразделениями.

– Мусора из полиции нравов расхаживали, отвешивая нам пинки и прочее, – объяснил Мор-кемб, – когда раздался мощный взрыв, дверь вышибло, ввалились новые мусора и завопили: «Бросайте оружие!». Чуваки из ПН завопили: «Нет, сначала вы!», а потом началась кровавая мясорубка, которую ты сейчас видишь».