Текст книги "Меч и ятаган"
Автор книги: Саймон Скэрроу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– Но ведь если разобраться, она ушла из нашей с ним жизни достаточно давно. Во всяком случае, настолько, что сердце у сэра Оливера должно было уже отойти.
Дженкинс посмотрел с проницательной грустью.
– Но ведь ваше-тоне отошло.
– Это так, – понимающе опустил глаза Томас.
– А своим прибытием вы вновь вскрыли сэру Оливеру раны.
Рыцарь безмолвно кивнул, чувствуя, как на него каменной тяжестью опустилась усталость. Усталость от всей этой жизни с ее неизбывным бременем страдания и памяти. Мучительно хотелось все забыть, вычеркнуть, начать все заново или же просто положить всему конец. Томас, смежив веки, уткнул голову в ладони.
– Оставь меня, дружище. Мне надо отдохнуть.
– Да-да, сэр. Понимаю.
Со старческой медлительностью поднявшись с табурета, Дженкинс собрал на поднос кувшин с чарками, постоял секунду в нерешительности, оставил утварь на месте и как мог тихо пошел к двери. Оттуда еще раз оглянулся на рыцаря, свернувшегося на постели, и бесшумно прикрыл за собой дверь.
Глава 18
Наутро, едва развиднелось, Томаса с Ричардом поднял слуга ла Валетта с приказом прибыть в расположение Великого магистра. Сэр Мартин все еще храпел, когда они спешно покинули обитель и вначале по безмолвным улицам, а затем через подъемный мост прошли в форт Сент-Анджело. С Великим магистром находился и дон Гарсия, которому не терпелось начать осмотр укреплений. В то время как ла Валетт являлся неоспоримым авторитетом в ведении морского боя, дон Гарсия был весьма сведущ в фортификации и осадной тактике.
Начали с укреплений Сент-Анджело, господствующих над подступами к бухте мыса Биргу. Дон Гарсия настоял, чтобы его завели на верх каждой башни, а также в недра форта, где располагались пороховые погреба, хранилища и резервуары с водой. Только тогда он вздохнул сравнительно спокойно.
– Строение надежное. Если турки и возьмут Биргу, оставшиеся рыцари могут укрыться и продержаться здесь до снятия осады.
– Или пока их – то есть нас– не раздолбят вражеские пушки, – съязвил Великий магистр.
Дон Гарсия колкость проигнорировал и изъявил желание осмотреть укрепления Биргу. Здесь он был уже не так доволен. Вокруг шла работа. Артели галерных невольников, скованных меж собой цепями, наращивали высоту и толщину стен и бастионов, защищающих основание мыса. Другие под строгим приглядом солдат кайлили у стены каменистую землю, углубляя таким образом мелковатый ров, опоясывающий укрепления снаружи. Короткая прогулка к югу вывела инспекцию на ров и стену, защищающие мыс Сенглеа. Выше громоздился форт Сент-Мишель, стерегущий обнаженный перст суши, который образовывал собой один из берегов узкой гавани, где стояли на якоре галеоны, рыбацкие барки и семь галер Ордена. Дон Гарсия и здесь взыскательно все изучил, а с башни, откуда открывался наилучший вид, сделал замечания насчет укреплений.
– Слабое место – это берег напротив вон тех высот. – Он указал на полоску воды, известную островитянам как Французский Рукав. Земля за ней тянулась ровно, а в четверти мили от форта крутым уступом шла вверх. – Турки могут затащить туда тяжелые орудия и бить продольным огнем по внешним укреплениям. И противопоставить этому особо нечего.
– Есть опасность куда бо́льшая, сеньор, – кашлянув, подал голос Томас.
Испанец недовольно обернулся.
– Вы о чем?
Томас указал туда, где берег Сенглеа смотрел на противоположные высоты. Там вдоль края воды тянулась цепочка небольших каменных редутов.
– Воспрепятствовать высадке в том месте очень сложно. Если османы там закрепятся, они могут выгрузить на берег пушки и оттуда из пушек и бомбард палить по Святому Михаилу сзади. А еще уничтожить на швартовке корабли и беспрепятственно обстреливать Биргу.
– Вы правы, – дон Гарсия медленно почесал бороду. – Действительно, крайне неприятный оборот событий.
– Эту угрозу мы предусмотрели, – вмешался ла Валетт. – Я распорядился, чтобы в десяти шагах от берега в морское дно вбили ряд столбов, каждый с железной петлей для цепи. Любое судно, даже мелкое, при попытке подойти неминуемо напорется на цепь, так что пассажирам до берега придется добираться вплавь.
– Хорошо, очень хорошо, – похвалил дон Гарсия. – Хотя берег все равно надо будет дополнительно оградить. Даже если высадке помешают цепи, надо дать врагу скопиться на берегу, чтобы потом уничтожить орудийным огнем. Вон в том месте надо возвести бруствер.
Великий магистр бровью велел ординарцу взять это на заметку.
Дон Гарсия вдумчиво оглядел с высоты Большую гавань и окружающий рельеф.
– Недостаток всей позиции в том, – подвел он итог, – что каждый форт просматривается с более высокого уступа. Иметь здесь удобный порт для галер – это, несомненно, плюс. Но при осаде врага, наверняка вооруженного множеством пушек, это становится уязвимым местом. Основной ваш козырь, магистр, – то, что турки будут вынуждены атаковать узкими фронтами, какую бы из крепостей они ни штурмовали.
– Что тем более к лучшему, учитывая, как мало у меня в распоряжении людей.
Дон Гарсия задумчиво поджал губы.
– Вопрос в том, которое из укреплений они атакуют в первую очередь. На месте турецких военачальников я бы начал вон с того. – Он уставил руку в сторону Святого Эльма. – Этот форт самый небольшой, да к тому же находится несколько на отшибе, в стороне от других ваших укреплений. Его захватить легче всего. Если Сент-Эльмо падет, под пятой у врага окажутся подступы к обоим бухтам, а сами турки смогут прочно и, главное, безопасно бросить якорь в Марсамшетте. Более того, у них появится возможность вести огонь через бухту и бомбардировать оба эти мыса. Это не говоря уже об уроне вашему боевому духу и ликовании среди сарацин. – Испанец, приглядевшись еще раз, уверенно кивнул: – Да, именно туда они первым делом и ударят. А значит, жизненно важно, чтобы Сент-Эльмо продержался как можно дольше. Предлагаю сейчас же осмотреть тот форт.
Весна еще только начиналась, и море дышало холодной свежестью, но и Томас с Ричардом, и все офицеры, пока взбирались на главную башню Святого Эльма, основательно взмокли. Сверху распахивался вольный вид на северо-восток. У зубцов башни все ненадолго остановились отдышаться. Обрывистую каменную оконечность полуострова тонкой ниточкой оторачивал прибой. Стоял штиль, и гладкая поверхность томного, серебристо-молочного моря тянулась до горизонта, где безбрежно растворялась стальными бликами.
Томас находился чуть в стороне. Стоявший рядом Ричард, с прищуром оглядев офицеров, вполголоса высказал замечание:
– Среди них слишком много стариков, сэр Томас.
Не успевший еще отдышаться рыцарь, кольнув эсквайра взглядом, какое-то время молчал, чтобы одышкой лишний раз не подтвердить правоту слов молодого человека.
– Вы взгляните на них, – продолжал между тем Ричард. – Великий магистр – живая тень былых походов, то же самое и большинство других старых рыцарей. Как они вообще могут рассчитывать удержать Мальту горсткой своих седых бород и местных уроженцев? Да даже если они найдут каких-нибудь наемников, которым достанет глупости купиться на их флорины, положение все равно безнадежное. Заведомо.
Томас с глубоким вдохом облизнул сухие губы.
– Никогда не принижай достоинства опытности. Эти люди, как и я, воевали турок еще задолго до того, как ты появился на свет. Когда придет время, значимость этого опыта станет видна всем. Если враг допустит ту же ошибку, что и ты, не оценив должным образом рыцарей Ордена, – Томас сумрачно усмехнулся, – то и тебя, и сарацин ждет большой сюрприз. Помяни мое слово.
Он повернулся и пошагал по площадке к остальным офицерам, обступившим дона Гарсию и ла Валетта. Испанец с укоризненным цоканьем языка озирал сверху форт. Башня давала четкий обзор всего внутреннего пространства форта. В данную минуту там внизу муштровал отряд мальтийского ополчения испанский сержант, орущий приказы смуглому толмачу из местных, который затем мягкотело, с растерянностью их переводил (куда ему до наставника).
– Кто приказал возводить форт именно здесь? – сердито спросил Гарсия у ла Валетта. – Вы?
– Великий магистр, что был передо мной.
– А кто, интересно, насоветовал ему?
– Один фортификатор из Италии. Подрядился за хорошую плату возглавлять инженерные работы, да вот вскоре по прибытии на Мальту отошел в мир иной.
– Вот досада… А ведь он мог удержать вашего предшественника от роковой цепи ошибок.
– В самом деле? И от каких же?
– Начать с того, что место для форта выбрано на редкость неудачно. Его надо было возводить вон там. – Дон Гарсия указал на гористый гребень, разделяющий остров с его бухтами повдоль. – Там он мог бы господствовать над любым приближением неприятеля. А здесь враг при желании сможет занять место выше по склону, откуда форт будет перед ним как на ладони. Это раз. Далее, на стене здесь нет защитного бруствера. Любой, кто высунет голову, на фоне чистого неба моментально становится прекрасной мишенью для любого из аркебузиров, которые обязательно будут понатыканы перед укреплением. А на самих стенах почти нет места для пушек, сюда их войдет всего ничего. Придется под них задействовать башни, а это несподручно. И еще. Гляньте-ка сюда. – Дон Гарсия указал на ближний угол звездообразного форта. – Если турки сподобятся обогнуть укрепление, они у вас смогут взобраться вон на тот угол, причем без особого труда. Он слишком низок. Там нужно обязательно построить равелин.
Ла Валетт сосредоточенно кивнул, а Ричард в этот момент придвинулся и шепнул на ухо Томасу:
– Что-что? Ре-ве…
– Равелин, – терпеливо пояснил Томас. – Дополнительное укрепление, обычно в виде острого угла. Воздвигается перед слабой точкой.
Дон Гарсия на минуту притих, собираясь с мыслями.
– Всякий день, что над Святым Эльмом реет орденский флаг, указывает на то, что вы можете использовать его на усиление обороны Биргу и Сенглеа. И если вы этим купите себе время, позволяющее дождаться подхода союзных войск или окончания сезона кампаний – что обычно приходится на октябрь, – то тем самым заручаетесь шансом, что Мальта останется в наших руках.
– Я добьюсь того, чтобы Мальта выстояла, – твердо произнес ла Валетт. – Орден Святого Иоанна оказался уже вытеснен со Святой земли, а затем с Родоса. Мальту мы удержим во что бы то ни стало. Если нет, то Орден здесь и погибнет. Поляжет весь, до единого рыцаря. Каждый из нас исполнен решимости стоять до конца.
– Славная смерть? – Дон Гарсия окинул старого рыцаря вопросительным взглядом. – Вы этого хотите?
– Смерти я не страшусь, ибо она во служение Христу. И не страшился никогда.
– Как бы похвально ни звучали ваши намерения, я бы все же советовал беречь себя, тем более когда турки двинутся на Мальту.
– Это уж как придется, – хмуро пожал плечами Великий магистр.
– Нет уж. Вы должны. Я знаю, вы гордый человек. Подумайте о моральном духе вашего воинства. Вы им не просто командир, но путеводная звезда. Они будут смотреть на вас, идти за вами; вы же неизменно должны являть собой образец силы и стойкости. Если вас ранят или, не дай бог, убьют, духу ваших людей будет нанесен непоправимый урон. Я сам старый солдат и знаю, что к чему. Боевой настрой – штука переменчивая, сродни переменчивости толпы. Вам, в отличие от меня, досконально известно, что лежит в основе успешной обороны этого острова. Я же лишь умоляю вас поставить интересы других выше собственной доблести. Ордену и без того грозит серьезнейшее из испытаний.
– Вот видите. В таком случае что мешает вам отрядить мне то количество войска, которое я испрашивал у Его Величества? Пять тысяч солдат были бы неоценимым вкладом в защиту Мальты.
– Пяти тысяч у меня нет. Даже для вас. Этим числом я сам едва довольствуюсь, а ведь подо мною вся Сицилия. Сейчас в Испании проводится рекрутский набор, скоро он вольется в армию. Как я уже говорил вчера, подкрепление выйдет к вам сразу же, как только появится возможность. Вам же надо лишь набраться терпения.
– Терпение? – с горечью повторил ла Валетт. – Месяцами я слал вам и вашему королю подробности того, что мои лазутчики выведали на верфях и в арсеналах врага. Вы же лишь отсиживались у себя в замках, выжидая, когда нагрянет враг. И вот он нагрянул. Я говорю вам: он идет сюда. Здесь, и именно здесь будет решаться судьба Ордена и всего христианства.
– Может, вы и правы. Но у меня есть свои указания и круг обязанностей. Тем не менее я попрошу у короля разрешения послать вам тысячу моих лучших солдат с Сицилии и сделаю все, что в моих силах, чтобы при первой же возможности направить вам дальнейшие подкрепления.
– Я могу положиться на ваше слово? – испытующе поглядел на испанца ла Валетт.
От такой нападки на свою честь дон Гарсия помрачнел лицом, но сдержал вспышку гневливости и ответил ровным голосом:
– В знак приверженности обещанию я готов оставить у вас своего сына.
– Сына?
Дон Гарсия, обернувшись, поманил к себе Фадрике.
– Ты пойдешь на это? – спросил он, кладя юноше руку на плечо.
Юному испанцу не оставалось ничего иного, как согласиться, хотя, судя по его лицу, перспектива сразиться с врагом и испытать себя была ему вовсе не в тягость.
– Для меня было бы честью, – прочистив горло, сказал он, – сражаться плечом к плечу с рыцарями Ордена Святого Иоанна.
– Ну вот. – Дон Гарсия вновь перевел взгляд на Великого магистра. – Как видите, на вашу стойкость перед нехристями я делаю наивысшую ставку. Вверяю вам свою плоть и кровь; можно сказать, сам стою рядом с вами и вашими людьми.
Ла Валетт кивнул с искренним уважением.
– Приятно в этом убедиться. Я уверен, что ваш сын не посрамит чести вашего рода, и с удовольствием принимаю его в свои ряды.
– Я тоже рад. – Дон Гарсия с задумчивой нежностью посмотрел на сына и, не сдержавшись, ласково потрепал его по щеке. – Великий магистр, – уже деловым тоном продолжил он, – время не ждет. Перед тем как отбыть с вашего острова, я хотел бы обсудить с вами еще два вопроса. Прежде всего, вам для планирования обороны острова понадобится коллегия советников. Мне известно, что у Ордена уже есть управляющий орган под вашим началом. Но он излишне велик, громоздок, и к тому же в нем присутствуют трения. Ваш же совет должен быть по возможности небольшим, гибким и без малейших признаков разногласий. Если, не приведи Господь, с вами что-нибудь случится, ваше место должен тотчас занять один из членов совета. Следовательно, вы должны избрать людей, чья направляющая воля будет восприниматься солдатами так же беспрекословно, как ваша.
Великий магистр, пожевав задумчиво губами, кивнул.
– Условились. Но это, как я понимаю, лишь первое. А что второе?
Испанец, повернувшись, указал на бухту, где под сенью стен Сент-Анджело стояли на якоре галеры Ордена.
– Ваши корабли, находясь здесь, подвергаются ненужному риску. В случае осады турок они вам без надобности. Будет лучше, если вы отдадите их под мою команду. У турок мощный флот, и мне для противостояния им нужна каждая свободная галера. Да что там галера – даже лодка!
– Мои галеры остаются здесь, – спокойно ответил ла Валетт.
– Но зачем?
– Они нам нужны.
– Для какой цели? Какой вам с них прок, если Мальта будет осаждена?
– Охранять суда с провиантом, оружием и людьми. Перевозить тех, кто пожелает до прихода османов покинуть остров. Да и корсаров вокруг по-прежнему пруд пруди. Забрав мои галеры, вы оставите грузовые суда без защиты.
– Я обеспечу вас своими собственными галерами, которые будут неустанно следить за морскими путями.
– Зачем мне ваши сопроводители, если у меня есть свои собственные боевые корабли?
Дон Гарсия сузил глаза:
– А не объясняется ли это тем, сир, что две самые лучшие из тех галер принадлежат лично вам? – он понизил голос. – Мы все ради общей цели должны идти на какие-то жертвы. Непозволительно, чтобы собственный интерес становился на пути у здравого смысла.
– Мною движет как раз здравый смысл, – подчеркнул ла Валетт. – Без своих галер Орден становится беспомощен. Впрочем, если вы думаете, что мнение мое однобоко, мы можем спросить кого-нибудь из незаинтересованных лиц. Сэр Томас, – обернулся Великий магистр. – Каково ваше мнение?
– Зачем спрашивать его? – воспротивился дон Гарсия. – Он член вашего Ордена. А значит, его мнение предвзято.
– Ордену он не служит вот уже два десятка лет, но не является и подданным короля Испании. Так что человек этот вполне сторонний. Ну так что, сэр Томас? Ждем вашего слова.
Вот те раз. Попробуй-ка ответь однозначно. Вообще-то, с учетом надвигающейся угрозы, просьба дона Гарсии имела под собою основания, но уж больно Орден дорожил своими галерами. А потому если поддержать испанца, то это может сказаться на дальнейшем отношении Великого магистра и большинства других рыцарей. Еще, того гляди, обидятся и отвернутся. Кроме того, налицо неплохой шанс завоевать расположение ла Валетта. А иначе и Ричарду будет сложно с выполнением задания, и об участи Марии не разузнать. Томас прочистил горло.
– Я считаю, что без галер Орден войну вести не может. Рыцари уподобятся рыбе, выброшенной на этот камень среди моря. Располагая же флотом, они с окончанием осады смогут продолжить войну против османов и их союзников-корсаров. А для этого нужны галеры. Если их забрать, то где гарантия, что их вернут Великому магистру в целости и сохранности? Кроме того, можно подумать, что какие-то семь галер сделают погоду испанской армаде. У вас, кстати, сеньор, есть приказ не рисковать своими судами и людьми понапрасну. А потому разницы, отойдут ли галеры вашему флоту или останутся здесь, как таковой и нет.
Дон Гарсия обидчиво покосился на изменника.
– Так-то вы мне воздаете за мою к вам доверительность?
– Прошу простить, я в ту пору не знал, что эти сведения конфиденциальны.
– Ох уж эти мне сторонние мнения, – желчно усмехнулся испанец, снова оборачиваясь к ла Валетту. – Ну да ладно, Бог с ними, этими галерами. Пускай остаются у вас. Только обещайте: если вдруг возникнет опасность, что они попадут к врагу, вы их уничтожите.
– Смею вас заверить. Сожгу их дотла, этими вот руками, но не допущу, чтобы они оказались у сарацин или, хуже того, у этих дьяволов корсаров.
– Тогда будем считать, что вопрос улажен, хотя и, по моему убеждению, не в общую пользу. Что касается укреплений, то я свое мнение высказал; уповаю, что в оставшееся время вы доведете их до ума. Ну а теперь мне пора возвращаться в свою ставку, на Сицилию. Засим прощаюсь и желаю здравствовать. Идемте, сеньоры! – взмахом руки позвал он своих офицеров.
Испанцы потянулись к проему, откуда вниз вела винтовая лестница. Проводив взглядом последнего идальго, ла Валетт с приязненной улыбкой направился к Томасу.
– Я в вас не ошибся, друг мой. Только рыцарь может понять, что значат для Ордена галеры.
– Я ваш слуга, сир, – почтительно склонил голову Томас, – и присягал на верность Ордену. Хотелось бы лишь, чтобы правда оказалась на моей стороне. А то ведь может статься и так, что прав дон Гарсия: эти галеры хоть и капля в море, но кто знает, может, как раз они и создадут решающий перевес над силами врага.
– Теперь мы об этом уже не узнаем: решение принято. И пусть это больше тебя не тяготит. – Похлопав Томаса по плечу, Великий магистр тронулся в сторону лестницы.
Томас задержался наверху, и к нему, улучив момент, подошел Ричард.
– Хорошо получилось, сэр Томас, – скороговоркой сказал он ему на ухо. – Вы завоевали его доверие. Этим можно неплохо воспользоваться.
– Тебе виднее.
Томас сложил руки на парапете башни и через Большую гавань устремил взор на Биргу. Все утро он гнал от себя мысли о той короткой встрече с Оливером. Не встрече, а скорее стычке… Нынче ночью сон никак не шел; был момент, когда избавлением мелькнул соблазн выбросить из головы всякую мысль о тайной причине своего пребывания на этом острове. Тем не менее, где-то в сокровенной глубине, требовала утоления неотложная, непреложная цель. Лишь после этого можно будет со спокойной душой и ясным умом встать лицом к врагу.
* * *
Вечером того же дня, когда рыцари сели ужинать, Дженкинсу и Ричарду было дано задание почистить доспехи Томаса. Снаряжение господина, а также свое хозяйство – рундучок с тряпьем, притирками и горшочками мастики и воска – эсквайр и слуга захватили с собой в зальцу и, устроившись там на табуретах, взялись за работу. Дженкинс степенно наставлял оруженосца, как правильно накладывать на поверхность доспеха притирку с мастикой, как втирать ее чистой тряпицей, пока на металле не останется лишь матовое пятно, которое затем кусочком кожи втирается до образования мягкого глянца. Ричард какое-то время натирал в тишине, после чего, кашлянув, спросил:
– Послушай, Дженкинс, а ты не припомнишь такого рыцаря, сэра Питера де Лонси?
– А как же, сэр, – с серьезным видом ответил тот, обмакивая в мастику намотанную на палец тряпицу, которой затем стал натирать гребень рыцарского шлема. – С той поры как старый король Генрих ополчился на Папу, рыцарей из Англии в Орден вступало не так уж много. Так что сэра Питера я помню, даром что пробыл он у нас недолго. Поступил служить примерно за пару лет до кончины короля. Человек был тихий, благочестивый и очень набожный. Не чета иным. Обеты свои соблюдал свято. Весть о его кончине я встретил с грустью. Он тогда только вернулся из отлучки в Англию, по каким-то семейным делам, кажется. – Дженкинс печально покачал головой. – Надо же, сплавать в такую даль для того лишь, чтобы потом утонуть здесь в гавани… Случайность поистине роковая.
– Да, – вздохнул Ричард. – А уж для меня – тем более. Он ведь был мне кузеном.
Дженкинс неторопливо поднял глаза.
– Да что вы? Вот жалость-то.
– Близки мы с ним не были, – сделал оговорку Ричард, – но все равно родня. – Он отложил начищенный нагрудник и потянулся за латным воротником. – Я перед отъездом из Лондона увиделся с его братом.
– Братом? Я и не знал, что у него был брат.
– Да так, серединка на половинку. Когда Питер покинул Англию, он был еще ребенком. Не думаю, чтобы маститый рыцарь упоминал о нем в разговорах. Хотя когда я сказал ему, куда собираюсь, он спросил, не выполню ли я одну его просьбу. Так, сущую безделицу.
– Мгм? – гукнул Дженкинс, не отвлекаясь от работы.
– Семье так и не были возвращены личные вещи сэра Питера. Было несколько раз писано сэру Оливеру Стокли, да безрезультатно.
– Не удивлюсь. Он человек занятой.
– Уж могли бы, по крайней мере, откликнуться на письма… Тут и дел-то всего ничего: вернуть пожитки.
– После себя он мало что оставил, – Дженкинс с утробным звуком дыхнул на гребень шлема и стал яростно его натирать. – Кое-что из одежды, Евангелие, письменный прибор, какая-то еще мелочевка… На сундучок только и набралось. Доспехи его отошли к Ордену.
– Понятно… Послушай, а я могу на тот сундук взглянуть? Ведь есть еще время отослать его семье, пока не нагрянули сарацины. Знаешь, как родственники обрадуются! Ты бы видел, как они убивались по покойному…
Дженкинс отставил шлем и шлифанул свои обгрызенные ногти.
– А сундука здесь больше нет.
– Вот как?
– Какое-то время он стоял у нас в подвале. Но потом, – Дженкинс развел руками, – в соседнем здании стала протекать емкость с водой, и пришлось все отсюда свезти. Если мне не изменяет память, все мало-мальски ценное переместили в Сент-Анджело. Вот тогда я и видел тот сундук в последний раз. Его увезли в форт вместе с другими коробами да корзинами. Я тот сундучок помню хорошо: красивый такой, лакированный, чисто шкатулка. Вот он там сейчас, по-моему, и стоит.
– Понятно, – сказал с улыбкой Ричард. – Лакированный, говоришь? Наверное, черный.
– Как уголь. С медными ободами. А на крышке еще герб.
– Герб? Что, интересно, на нем изображено?
Дженкинс, поглядев вверх, указал на рыцарские щитки под стропилами.
– А вон он. Голова вепря под золотым шевроном на красном поле. Видите?
Ричард накренил голову, отыскал глазами герб и кивнул.
– Ясно. Такой ни с чем не спутаешь. Надо только выбрать время и сходить.
– Не все так просто, мастер Ричард, – хохотнул Дженкинс. – Сундучок стоит под присмотром в темнице, где хранятся орденские архивы и казна. Туда так просто не войдешь. На вход нужно письменное разрешение от самого Великого магистра. Там ведь хранится целое состояние: злато-серебро, драгоценные каменья, шелка да бархаты… Все добытое на вражеских кораблях и в портах.
– Да, – усмехнулся Ричард. – Неудивительно, что оно все под замком. От греха подальше. И видимо, под тщательной охраной.
– Не без того.
– Жаль. А то я хотел отправить пожитки сэра Питера домой к родственникам.
Дженкинс хрустнул суставами и кивнул на поножи и латы:
– Давайте-ка дружнее. А то до конца господского ужина не управимся.
Ричард со вздохом потянулся к ближнему поножу и поместил на него первый шарик мастики. Поглядев искоса на слугу, увлеченно натирающего пластины нагрудника, не смог сдержать довольной улыбки: ведь он теперь знал, что искать и где найти. Впрочем, улыбка сошла при мысли о том, как непросто проникнуть в хранилище – тщательно охраняемое подземелье, расположенное в самом сердце Ордена.
