Текст книги "Вампиррова победа"

Автор книги: Саймон Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

3

Дэвид Леппингтон быстро шел под городом, носящим его имя. Они достигли водосточной решетки, установленной в крыше туннеля. Проходящего сквозь нее слабого света хватило, чтобы сказать им, что на время они отделались от вампиров. И что пропала Электра.

– Мы не можем вернуться за ней, – сказал Дэвид Бернис. – Скорее всего мы прибежим прямо в объятия этих монстров. Остается только молиться, что ей удалось сбежать от них в темноте.

Бернис хмуро кивнула и оглянулась на Максимилиана, который флегматично глядел на нее.

– С тобой все в порядке?

– Я в порядке, спасибо, – вежливо согласился он. – Но мне хотелось бы поесть пиццы.

– Пиццы? – Дэвид едва не расхохотался, и рассмейся он, смех, он знал, был бы близок к истерике. – Пицца. Ты любишь пиццу?

– Нет, – спокойно отозвался Максимилиан. – Не очень. Но это все лучше, чем быть тут внизу с этими белыми людьми.

– Господи, повтори – и я подпишусь обеими руками! – Дэвид улыбнулся новому знакомому, испытав внезапное и острое чувство родства. Они все здесь заодно. Страх превратил их в собратьев по оружию.

Бернис прошла несколько шагов вперед. Девушка непрестанно потирала руки, зубы у нее стучали, хотя и не от холода. Дэвид впервые обратил внимание на ее одежду. Длинные черные кружевные перчатки, черная атласная юбка, черные кожаные сапоги, зашнурованные так туго, что казались частью ее ног; ее губы были ярко-красными от кровавой помады, а глаза обведены углем и оттенены черным, что придавало им темно-эротический вид. С виртуозной легкостью она могла бы сыграть роль невесты вампира.

С мечом в руке он поглядел в глубь теряющегося в темноте туннеля. Он не видел вампиров, но не сомневался, что если они и отстали, то ненамного.

– Не слышно, Джек идет за нами? – спросила Бернис.

– Похоже, нет.

– По-твоему, монстры уже схватили его?

– Не знаю. – Дэвид мрачно покачал головой. – Спрашивается, куда теперь? – Он указал мечом на полдюжины туннелей, расходящихся от того места, где они стояли.

Бернис покачала головой.

– Эни, мини, майни, мо, – сказал Максимилиан.

– Думаю, этот способ выбора не хуже любого другого. – Дэвид выдавил мрачную улыбку. – Ладно, берем «мо», то есть тот, что справа. Держитесь поближе друг к другу. Проклятие, нам снова идти в темноту. Всем взяться за руки.

И снова чернильная тьма приняла их в свои смертельные объятия.

4

Электра застыла как вкопанная. Вот тут, прямо перед ней, раскинулся круг янтарного света.

– Благодарю, Господи! – Она поспешила вперед. Теперь до нее доносился отдаленный гул. – Ты это слышишь, Джек?

– Что это?

– Это, моя дорогая любовь, шум реки. Чертовски прекрасной речки Леппингтон. Это, наверное, один из загнанных в куверт протоков, вытекающих у берега. Проклятие! Здесь решетка. Нам не выбраться.

– Еще как выбраться, – хмыкнул Блэк. – Отойди-ка. Я ее, черт побери, выбью.

Решетка была изготовлена из сваренных крест-накрест стальных прутьев. Закрывалась она на пару массивных висячих замков.

Господи, подумала Электра, испытывая что-то вроде головокружительного восторга, спасение так близко и так далеко. Вон он, внешний мир, в каких-то трех шагах. Сквозь несущуюся по небу облачную рвань ей была видна луна. Видны были ветви ив. раскачивающихся на ветру. Видны были уличные фонари на дальнем берегу, которые отбрасывали янтарный свет, теперь падающий ей на руки.

Держа в одной руке бензопилу – она еще постукивала на холостом ходу и выплевывала облачка синего дыма, – в обычной своей деловитой манере Блэк сделал пару шагов и с размаху ударил в решетку ногой. Решетка содрогнулась от удара. Блэк ударил снова. Загремели замки.

Блэк окинул решетку свирепым взглядом, выискивая слабое место. Отступив чуть в сторону, он ударил по решетке поближе к петлям. Электра заметила, что петли были искорежены многолетней ржавчиной. Он пнул сильнее; по всему туннелю прокатился могучий гул – словно призывный звон невероятных размеров расколотого колокола.

Электра то и дело бросала беспокойные взгляды во тьму, ожидая, что вот-вот на них ринутся белые тени.

Пока Блэк наносил удар за ударом, его искалеченная рука безвольно болталась, будто рукав был всего лишь набит тряпками; на стену падали капли крови.

Гигант нацелился снова вдарить по решетке.

– Ух! Вот тебе, сволочь!

Верхняя петля не выдержала и сломалась. Блэк занес ногу. На этот раз он не ударил, а толкнул. С визгливым скрипом решетка просела вперед.

На татуированном лбу выступил пот, Блэк натужно крякнул.

– Пролезешь в эту щель?

– Думаю, да.

– Тогда вперед. Мы не одни.

Подняв бензопилу так, что мотор оказался вровень с его ртом, Блэк зубами повернул затвор. И тут же, дребезжа, взревел мотор.

Электра поспешно протиснулась в щель между решеткой и каменным косяком жерла туннеля и обнаружила, что стоит на земляной насыпи. Она повернулась, чтобы помочь перебраться Джеку.

И увидела, что вместо того, чтобы последовать за ней из туннеля, он опустил бензопилу на пол и одной рукой тянет изнутри решетку назад, запечатывая туннель.

– Джек!

Он подобрал пилу и дернул головой, приказывая ей уходить.

– Джек! Вылезай оттуда, сейчас же!

Он раскрыл рот – «нет» и снова дернул головой, чтобы она уходила.

– Джек! Я не уйду без тебя!

– Нет! Возвращайся в гостиницу. Запри двери.

– Послушай меня, идиот. Я тебя не оставлю.

Тряхнув головой, он повернулся к ней спиной. Шумно жужжала бензопила, синие выхлопы заполняли воздух.

– Джек! Выбирайся.

Он проигнорировал ее.

– Джек. – По лицу хозяйки гостиницы катились слезы. – Черт бы тебя побрал, я тебя люблю! Не смей меня так оставлять! Не смей!

Он продолжал стоять к ней спиной.

– Ты меня слышал, Джек Блэк? Я люблю тебя! Я люблю тебя!

На долю секунды она подумала, что он ее не слышит. Потом он медленно повернулся к ней лицом. Она взглянула ему в глаза. Глаза, которые всегда были холодными и жесткими, теперь впервые смягчились.

– Электра.

Внезапный визг разорвал воздух, как взрыв гранаты, а за ним налетели, сливаясь в единое месиво, твари. Блэк взметнул бензопилу. Гейзер искромсанной кожи – и обезглавленное тело вампира рухнуло на решетку.

– Джек! Джек!

Электра все выкрикивала его имя, как будто одно это как-то могло придать ему сил. Но из черного сердца земли вампиры набросились на него, как орущая хищная орда.

Блэк отступал, пока не уперся спиной в решетку.

По другую сторону этой решетки, отделенная от человека, которого она теперь любила, холодными железными прутьями, Электра могла лишь наблюдать за битвой.

Выла бензопила. Джек взрыкивал в ярости и жажде крови. Твари набрасывались на него, кусали, драли когтями. Он стряхивал их и как серпом валил бензопилой, отрубая головы, даже разрубил одного монстра по талии, так что тело упало в одну сторону, а подергивающиеся и взбрыкивающие ноги – в другую.

И вдруг атака прекратилась так же внезапно, как и началась.

Бензопила вдруг кашлянула и замерла.

Внезапная тишина оглушала. Электра обнаружила, что усилием воли заставляет себя дышать – она, очевидно, сдерживала дыхание, боясь дышать, пока не закончится атака.

Блэк повернулся взглянуть на нее сквозь решетку.

Уж теперь-то он, конечно, уйдет из туннеля.

Он глядел на нее, пригвождая ее взглядом. Губы его шевельнулись. И никакого звука.

Потом она увидела красную волну – мокрую, живую красноту, сползающую по его белой футболке. Ее взгляд метнулся к его горлу. Там она увидела глубокую рваную рану, из которой свободно хлестала кровь. Ей было видно – даже в этом дерьмово-тусклом свете, – как кровь набухает, пузырится, потом сливается вниз по его горлу, вниз на грудь, пропитывая футболку красным.

– О господи, – выдохнула она, зажимая рукой рот, – о господи милосердный!

Когда Джек стал заваливаться ничком, она протянула руки между прутьями решетки. Она пыталась удержать его на ногах, но вес его тела, соскальзывающего лицом по решетке, утащил ее за собой, заставив стать на колени.

Он опрокинулся набок. Потом, все еще глядя ей в глаза, он медленно моргнул, что, как она догадалась, означало: все в порядке, не волнуйся.

Но все было далеко не в порядке. Она испустила крик, который прозвучал как нелепое, чертовски смешное икание в горле.

Тут пришли слезы.

– Не оставляй меня, Джек. Не оставляй... пожалуйста, не оставляй... ты мне нужен.

Глаза его потускнели, и она поняла, что его больше нет.

– Джек. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Протиснув руку через решетку, она погладила его лоб, гладкий и холодный как мрамор. По лицу ее катились слезы.

– О господи, в конце концов ты и был моим рыцарем в сияющих доспехах. Был, был. Только я была слишком глупа, чтобы это понять.

Из тьмы туннеля вылетел белый шар.

Она увидела горящие глаза, раскрытый рот, заостренные зубы.

Выдернув из-за прутьев руку, Электра отпрянула за секунду до того, как тварь всем телом упала на решетку.

Из-за решетки на нее уставились злобные, светящиеся ненавистью – и о какие голодные – глаза.

У нее на глазах вампир выпрямился и, расставив руки, схватил прутья решетки. Она поняла, что он намерен сделать. Разорвать или растянуть прутья. А потом прикончить и ее.

Позади него с украдкой пантер из тьмы возникло еще несколько тварей.

Единственной преградой между ней и монстрами было хрупкое и ржавое отродье скобяной лавки.

Потом послышалось шарканье, за которым последовало резкое шипение.

– О господи боже мой! – выдохнула она. – Эти сволочи дерутся за его тело.

В ужасе она смотрела, как твари скорчились над телом павшего гиганта. Несколько монстров лизали рану на горле. Еще одна тварь оторвала палец, другая присосалась к ране в руке.

Вампир, собиравшийся сорвать решетку, увидел, что вот-вот упустит свою долю добычи. Отпустив с гневным рыком прутья, он упал поверх тела Блэка. Вскоре и он начал кормиться.

Электра встряхнула головой. Если ей чего и хотелось, так это чтобы ее стошнило.

Усилием воли она заставила себя оторваться от гадостной сцены.

Перед ней грохотала река, вздымаясь у валунов клочьями пены. Сильно дул ветер, остужая ее разгоряченное лицо и взметая волосы.

В это самое мгновение она поняла, что должна сделать.

Глава 44

1

Электра пыталась сосредоточиться. У тебя же есть интеллект. Воспользуйся им!

Она побежала вверх по насыпи прочь от реки. Перед ней высились башни гостиницы. Небо за ними было усыпано звездами. По звездам неслись облака, будто животные, спасающиеся от катастрофы.

Ладно, сказала она себе, пора раз и навсегда покончить с этим.

Эмоции, мысли, воспоминания настойчиво бились, шумели у нее в голове: Джек, залитый кровью... то, как он опал, будто тряпичная кукла... колени и лоб со стуком ударились о решетку... вампиры, питающиеся его кровью. Он теперь – одна из этих тварей? Вампироподобный? Нет, прочь такие мысли. Сосредоточься на одной мысли. Вообрази себе, что эта мысль – единственная в небе звезда. Огромная сияющая звезда. Думай ясно. У тебя не больше нескольких минут, прежде чем эти существа прорвутся сквозь решетку.

Теперь она чувствовала, как успокаивается, как в голове у нее проясняется.

Подбежав к гостинице, она отперла дверь, сдернула с крючка кожаную сумку и вернулась к машине.

Было начало девятого.

Ветер дул все сильнее, извлекая звуки, которые были жалобными – и столь же темными, как кровь в недрах сердца.

Она постоянно оглядывалась по сторонам, ожидая увидеть, как тьма извергает поток подпрыгивающих белых голов.

Несмотря на то что руки и ноги у нее дрожали, она двигалась целеустремленно, без малейшего намека на панику. Она двигалась как автомат, пальцы работали слаженно, когда она открывала дверцу, забиралась в машину, бросала сумочку на сиденье рядом с водительским.

Заведя мотор, она выехала со стоянки, бормоча сквозь зубы:

– Ну ладно, Джек. Это за тебя.

2

В туннеле Дэвид поднял глаза. Водянистый желтый свет уличного фонаря проникал через решетку высоко над головой. Он протянул руку и коснулся стены перед собой, надеясь, что на самом деле ее здесь нет, что она окажется просто жестокой шуткой, иллюзией.

Не оказалась.

– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Мы в тупике.

– Что теперь? – спросила Бернис.

– Нам придется вернуться тем же путем и попробовать другой туннель.

Она кивнула. На лице девушки не было никакого выражения, она не в силах была больше испытывать что-либо; во всяком случае пока. Все чувства – страх, ненависть, отвращение – выдоены из нее; она суха как бумага, сердце ее пусто.

Они медленно двинулись назад по собственным следам, Дэвид вновь возглавил маленькую процессию, сжимая в вытянутой руке меч.

3

Электра подъехала к больнице.

Повсюду ярко горел свет. Были часы посещений, и автостоянка была полна.

Она припарковала машину на месте, зарезервированном для доктора Перро (об этом она узнала из таблички). Потом, захватив сумочку, она выбралась из машины и направилась ко входу в больницу.

Ее мысли бежали впереди, будто разведывая дорогу.

Она знала, какое ей нужно отделение и то, что Джорджа Леппингтона поместили в палату в стороне от главной.

В коридорах, наверное, полно народу. Никто ее не заметит.

Но они заметят кровь у тебя на руке, одернула она саму себя. Кровь Джека, оставшуюся на тебе оттого, что ты пыталась подхватить его, когда он падал, умирая, с вырванным горлом.

Она быстро вернулась к машине, достала с заднего сиденья пальто и повесила его на испачканную кровью руку. Вот так, это все спрячет. Потом она накинула ремень сумки на плечо и снова двинулась к больнице.

По вестибюлю слонялись люди. В основном это были посетители: входящие, или выходящие, или покупающие напитки, и конфеты, и шоколад в автоматах. Была здесь и пара медсестер – эти спешили по собственным делам.

Все так же невозмутимо Электра быстро поднялась по лестнице, потом пошла по выкрашенным тускло-зеленым коридорам в сторону общих палат. После того как она так долго пробыла в полутемных туннелях, свет ламп казался ей ужасающе резким. Само сияние было будто пара больших пальцев, давящих ей на глазные яблоки.

Нет, сказала она самой себе, не позволяй себе отвлекаться. Сохраняй спокойствие. Сохраняй сосредоточенность.

Вот оно.

Она ступила в боковую палату. Здесь была только одна кровать. На кровати лежал старик. Она сразу его узнала. Джордж Леппингтон. Всю ее жизнь он был неизменной составляющей города.

Леппингтон лежал пластом на спине. Повязки на голове были ярко-белыми. Настолько белыми, что она вновь почувствовала давление на глаза. Тоненькая ниточка острой боли бежала от сетчатки через глазные яблоки, по глазному нерву и недрам ее мозга.

Она моргнула.

Боль осталась.

Не важно.

Электра быстро прикрыла за собой дверь. И вновь никаких лишних движений; ее жесты и осанка как будто говорили, что она член семьи больного, который хочет провести с ним несколько минут наедине.

Она приблизилась к кровати.

Трубка внутривенных вливаний бежала от мешка с физиологическим раствором на стойке к локтю старика.

Старик, казалось, глубоко спал. Но Электра видела, как шевелятся бледные губы, словно он ведет беседу с кем-то, кого она не видит. Быть может, в ином измерении за нашим, подумала она, он говорит с древним богом викингов, с Тором. Быть может, он, дрожа от благоговения, объясняет, что его племянник Дэвид Леппингтон отрекся от наследия Леппингсвальтов. Может, старик молит дать ему еще силы, чтобы перенести ее в тварей, которые, без сомнения, уже сейчас отвратительными волнами несутся по туннелями под ее ногами. Электра поежилась. Каков будет ответ Тора? Подобен ли его голос раскатам грома? Доволен ли он тем, как новый принц тьмы, Майк Страуд, взялся вести вампиров в священный поход?

Она поглядела на старческое лицо с закрытыми глазами, которое так напоминало лицо Дэвида, на густые белые брови и длинные ресницы, лежащие на щеке.

В глубине души Электра чувствовала, что контролирует события; она знала, что не отступит перед тем, что она собирается сделать. И что не будет испытывать чувства вины.

Она быстро открыла прикроватный столик. Внутри были мотки трубки для внутривенных вливаний, свернутый в кольцо жгут, розовые салфетки для рта в пластиковых мешочках, коробка бумажных полотенец и тюбик увлажняющего крема для предотвращения пролежней.

Взгляд ее впитывал содержимое тумбочки.

Да, здесь есть все, что ей нужно.

4

– Дэвид? Ну надо же, Дэвид, мне не пришлось даже разыскивать тебя, а? Вы вернулись по собственной воле.

Дэвид замер посреди туннеля. Позади него остановились Бернис и Максимилиан.

Он поднял меч. Страуд с улыбкой поцокал языком. По обеим сторонам бок о бок с ним стояло более двадцати белоголовых вампиров.

– Что, надо думать, туннель зашел в тупик? – Страуд улыбнулся. – Мертвый тупик. Ну не совершенная ли метафора для вашего положения, столь затруднительного в данный момент? – Улыбка вампира стала шире. – Так куда вы теперь побежите?

– Прямо по вам, если придется, – ответил Дэвид, направляя острие меча в лицо твари.

– Давай же, Дэвид, – усмехнулся Страуд. – Отруби мне голову, что же ты медлишь?

– Похоже, именно это и придется сделать.

– Когда меня окружает такая преданная стража? Сомнительно, что тебе удастся подойти ко мне и на дюжину шагов.

– Чего ты, черт побери, добиваешься, Страуд? – горько спросил Дэвид. – К чему разжигать всю эту ненависть?

– Ты сам прекрасно знаешь. Внешний мир уничтожил семью Леппингтонов. Уничтожил их экономически и как единый клан. Ненависть твоего дяди – его страстная ненависть – ко всем тем, кто повинен в преступлениях против вашей семьи дала нам... – он жестом обвел собравшихся вампиров, – дала нам новый контракт на жизнь. Дала нам не только жизнь, но и славную цель.

– Так ты намерен начать наступление на внешний мир с помощью войска вампиров?

– Конечно. В общих чертах план тебе известен. Твой дядя рассказывал его тебе достаточно часто, когда ты, карапуз, сидел у него на коленях.

– Но чего вы этим добьетесь?

– Уничтожения христианства.

– Но тебе-то ничего не достанется. Ты же слышал выражение «пиррова победа». Это означает, победа, которая досталась столь дорогой ценой, что она того не стоит. Это все, что ты сможешь получить. Тебе никогда не добиться ничего ценного, тебе никогда не создать новой империи. Ты и твои монстры способны только разрушать. Твоим царством станут населенные вампирами руины. В нем не будет души. Мертвый мир.

Майк улыбнулся, но это была холодная, полная ненависти улыбка.

– Что за чудесное красноречие. Видишь ли, ты мог бы стать императором. Вместо этого ты отрекся от своей ответственности и от престола. Ты мог бы...

Дэвид взмахнул мечом. Еще один шаг – и он отрубил бы вампиру голову, а так меч прошел мимо.

– Провальная попытка, Дэвид, – улыбнулся Страуд. – Э, глянь-ка сюда. Вижу, у нас пополнение. Рослый молодой рядовой, гм?

Он отступил в сторону.

– Джек. Господи, ты... – Голос Дэвида стих. За спиной у него охнула Бернис.

Перед ними стоял Блэк. Свет в его глазах изменился. Теперь он был темнее. Теперь в этих глазах стояло Зло.

Дэвид опустил взгляд, чтобы увидеть разорванное горло и окровавленную футболку.

– Вот именно, Дэвид. Мистер Блэк – теперь один из нас. В точности как будете и вы двое, Бернис и Дэвид. Боюсь, Максимилиана придется отвергнуть. Понимаешь ли, его гены ни на что не годны, их не переделаешь. – Он рассмеялся собственной шутке. – Следовательно, когда через несколько мгновений он умрет, он и останется мертвым. А теперь... – Он оглядел остальных вампиров, прежде чем вновь остановиться взглядом на Дэвиде и Бернис. – Ну что, завершим эту фазу вашего бытия?

5

В больнице Электра быстро вынула из прикроватной тумбочки пластиковый пакет с салфетками для вытирания рта. Из коридора доносились голоса. Она в напряжении помедлила, ожидая вот-вот увидеть, как открывается дверь и входит сестра. Голоса стали громче. Потом начали стихать.

Со вздохом огромного облегчения Электра высыпала салфетки на прикроватный столик.

Потом осторожно открыла пластиковый пакет. Пакет был из прозрачного полиэтилена, на деле довольно прочного.

Уж конечно, достаточно прочного.

Руки Электры двигались умело и спокойно. Одной рукой она приподняла голову старика. Тот все еще бормотал, беседуя с кем-то или чем-то, ей невидимым. Свободной рукой она натянула пластиковый пакет на голову старику.

Покончив с этим, она пальцами собрала края пакета и затянула их на горле, затянула туже, удостоверилась, что полиэтилен образовал теперь воздухонепроницаемый манжет на шее.

И тут же пакет на голове старика надулся от выдоха. Морщинки на пакете разгладились – с хрустом натянулся полиэтилен.

Когда старик вдохнул, мешок осел. Пластик приник к контурам лица; создавалось впечатление, что перед Электрой – голова в пластиковой вакуумной упаковке. Омерзительно, но она не отступала.

Джордж Леппингтон выдохнул. На этот раз мешок запотел, так что черты лица человека, лежащего без сознания, стали размыты.

Она не двинулась с места, обеими руками крепко держа пакет на горле старика, слушая, как пакет скрипит при каждом вдохе и выдохе.

Теперь ритм дыхания убыстрился – двуокись углерода постепенно заменяла в пакете кислород.

Она чувствовала, как дрожит под ее ладонями шея.

Она глядела сквозь запотевший пластик.

Господи милосердный. Пара голубых глаз глядела на нее в ответ.

И в этих глазах стояла ярость. Выражение лица было яростным и свирепым.

Господи, о Господи, только не очнись... пожалуйста, только не очнись.

Несмотря на то что глаза открылись, старик, похоже, так и не пришел в сознание.

Господи милосердный. Не очнись. Пожалуйста, только не очнись!

Бормотание, извергающееся изо рта старика, стало громче. Дрожь тела превратилась в конвульсии. Она поглядела на крупные руки, сжавшиеся в кулаки.

И все же она не отпускала своей хватки.

Пусть воздух станет ядовитым. Пусть он задохнется. Пусть эта сволочь задохнется, думала Электра с такой жгучей яростью, что на глазах у нее выступили слезы.

Тело старика дрожало теперь с такой силой, что сотрясало кровать, и та ударялась о стену. И даже будучи без сознания, старик, задыхаясь, хрипел.

Господи, они услышат; кто-нибудь придет!

Ее остановят.

И она уже ничего не сможет поделать.

Стиснув зубы, она крепче сжала пакет. На губах старого Леппингтона выступили пузыри слюны; нос стал ярко-красным, потом так же внезапно побелел, пока не стал белым, как наволочка на подушке, на которой он лежал.

Грудь поднялась, но этот огромный вдох лишь погнал по пакету теперь уже ядовитый воздух.

Из груди старика послышалось низкое бульканье, которое становилось все громче, громче, громче.

Потом прекратилось.

Внезапно со всем было покончено.

Концентрация двуокиси углерода привела к остановке сердца.

С пусто прозвучавшим вздохом тело расслабилось.

Давай же, еще не конец, прошептала она самой себе.

Проверив пульс, чтобы убедиться, что жизнь оставила это восьмидесятичетырехлетнее тело, Электра стащила с головы пластиковый пакет, потом аккуратно собрала в него салфетки для вытирания рта. Пакет с салфетками она вернула на место в тумбочку, положив его в точности так же и на то же место, где он лежал.

Проклятие.

Из носа старика бежал ручеек крови. Верный признак удушья.

Черт, ничего не кончено – далеко не кончено.

Она опрокинула на кровать свою сумку.

Ключи от машины, три тампона, карандаш, перьевая ручка, маникюрные ножницы. Пара тюбиков помады.

Двигаясь теперь с почти сверхъестественной скоростью, она выхватила из шкафчика бумажное полотенце, стерла кровь с ноздри. Потом разрезала ножницами тампон пополам, после чего вставила по половинке тампона в каждую ноздрю. Ловко подхватила карандаш и затолкала половинки тампона как можно глубже в ноздри. Она надавливала так сильно, что сломался карандаш.

Быстро заменить карандаш ручкой. Несколько секунд спустя половинки тампона были уже затолканы так далеко, что их не было видно. Там они вздуются от соприкосновения с кровью, сочащейся из лишенных кислорода легких. Если повезет, они напрочь перекроют поток крови.

Потом, разжав челюсти мертвеца, она отклонила его голову назад и затолкала оставшиеся два тампона ему в глотку. На сей раз пришлось воспользоваться средним пальцем, чтобы затолкать их ему в горло достаточно далеко, чтобы их не заметил измотанный врач, который будет составлять свидетельство о смерти старого Леппингтона. Благодаря закупоренным воздушным путям не будет никакого симптоматического потока крови, который мог бы возбудить подозрения врача и навести на мысль о том, что старик мог умереть от удушья. Что до доктора (хотелось бы надеяться, замотанного), он установит, что больной просто умер от сердечной недостаточности, вызванной весьма преклонным возрастом и обостренной взрывом динамита.

Старик лежал теперь неподвижно. Уста его безмолвствовали; глаза глядели в потолок. Они ничего не видели. Они больше никогда ничего не увидят.

Уничтожив все следы своего посещения, Электра набросила ремешок сумки на плечо, сложила и перекинула через руку пальто, а потом вышла из палаты.