Текст книги "Вампиррова победа"

Автор книги: Саймон Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Глава 18

1

Бернис прищурилась на яркий свет. Но все, что ей было видно, это чудовищный силуэт, наползающий на нее из-под сводов подвала.

– Кто это? – испуганно вопросила она.

– Я.

Фигура выскользнула из теней с плавностью рептилии.

– Отдай мне замки. – Голос был низкий и, казалось, сочился угрозой.

– Джек? – Она прикрыла глаза рукой от яркого свечения лампочки.

– Он самый, – как всегда недружелюбно согласился голос. – Замки.

Он возник из слепящего потока света, чтобы встать прямо перед ней. Злобные глаза пригвоздили ее взглядом. Татуировки у него на лице выступали, будто рисунок из толстых синих вен на черепе мутанта.

– Замки, – с нажимом повторил он, протягивая массивную лапу.

Несмотря на весь свой страх перед звероподобным громилой, Бернис испытала острую досаду. Она уже решила, что ей делать – открыть железную дверь, – а теперь эта безобразная обезьяна говорит, что она не имеет права. Он же просто присвоил себе власть говорить ей, что она может, а чего не может делать.

– Я слышала шум за дверью, – сказала она. – Мне кажется, там кто-то заперт.

– Ну и?..

– Ну и?.. – Она рассмеялась, не веря своим ушам. – И нам нужно проверить. Возможно, кто-то попал в беду!

– Единственно, кто может попасть в беду, это ты.

Это была скорее угроза, чем предположение, что с ней может произойти несчастный случай или она может подвергнуться какой-то опасности. Бернис снова вспыхнула от негодования.

– А я открою эту дверь, – с вызовом бросила она. – Я думаю, там кто-то заперт.

Повернувшись, она потянула за последний замок. По обеим сторонам ее появились две огромные ручищи. Одна оттолкнула ее руки с такой легкостью, будто это была пара хрупких бабочек, потом татуированные пальцы охватили дужку висячего замка и со щелчком поставили ее на место.

– Замки, – повторил он все так же вполголоса; он явно не собирался отвлекаться от того, в чем видел Богом данную обязанность.

– Мх. – Она резко кивнула на полку возле двери. – Там.

Вне себя от злости она смотрела, как он один за другим возвращает на место замки. Больше всего ее приводило в ярость сознание того, что сила и власть на его стороне, – она беспомощна.

Он лишил меня права решать, что мне делать. Всего пара секунд – а он уже захватил контроль надо мной.Она сжала кулаки.

– Ключи, – произнес он все тем же бесстрастным голосом. – Дай мне их.

– Кто дал тебе право говорить мне, что делать?

Он не ответил, только протянул мускулистую лапу за ключами; звериные глаза пригвоздили ее холодным взглядом.

– Я скажу Электре. Что ты тогда будешь делать?

– Ключи. Дай мне их.

Яростно выдохнув, она шмякнула связку ему в ладонь.

– Вали отсюда, – вполголоса проговорил он. – И больше сюда не спускайся.

– Что ты сказал? – Щеки у нее горели от ярости. – Что ты мне сказал?

Она гневно уставилась ему прямо в глаза, пытаясь заставить его опустить взгляд.

Он холодно уставился в ответ: и пули бы не поцарапали эту ледяную мину.

– Черт, – выплюнула она, отвела глаза и вылетела из подвала, чтобы взбежать наверх, в свой номер.

2

Джек Блэк вернул связку ключей в шкаф за стойкой портье. Вестибюль был пуст. Он застыл на мгновение, чувствуя пульс здания – медленный, старый... умирающий. Как город.

Джек Блэк не переводил своих ощущений в слова. Слова лишь мешали тому, что реально. Из баров и ресторана доносились гул разговоров и приглушенный шум музыки. В Серебряных апартаментах происходило собрание чего-то под названием Королевский Орден Бизонов (древняя ветвь): это было сборище старикашек, застегнутых в костюмы и полупридушенных галстуками, которые они надевают только на свои дерьмо-дурацкие собрания да на похороны.

В женском туалете, на автомате, выдающем тампоны, были накорябаны слова: «Вопрос: Чем Электра похожа на маятник? Ответ: Тем, что ходит на обе стороны». А ниже кто-то нацарапал еще более неряшливо: «ЛЕСБИ!»

И во всей гостинице электроны текли по старой электропроводке, и вода пыхтела по покрытым налетом ржавчины трубам к ванным комнатам, будто кровь по старым артериям.

Блэк поднял руки, чувствуя, как приятно щекочущие вибрации проникают сквозь кожу, потом поднял к потолку глубоко посаженные глаза.

Рекламный листок гостиницы на стойке портье гласил: «Относящийся по своему архитектурному стилю к чистой викторианской готике, „Городской герб“ был построен по проекту Дж. Т. Эндрюса в 1863 году в манере, типичной для железнодорожных гостиниц, дабы угодить вкусам железнодорожных путешественников тех дней, желавших чего-то более благородного, чем постоялый двор прошлых времен».

Все это вы до посинения могли бы рассказывать Джеку Блэку, но когда он представлял себе гостиницу, перед его внутренним взором представал череп гигантского животного посреди продуваемой ветрами равнины. Внутри этого черепа ползали насекомые, подъедая оставшиеся крохи кожи и мозга. А в земле под ним обитали иные твари, готовые питаться этими насекомыми.

Он облизнул потрескавшиеся губы. Шрам у него на виске, шедший от глаза до мочки уха и будто нарисованный ярко-красной губной помадой, начал зудеть.

Он чувствовал бестолково суетящихся людей в чреве гостиницы, не более осознающих смысл своего бытия, чем насекомые в огромном гниющем черепе.

Мысли струйками стекали сквозь пять перекрытий из кирпича и дерева:

Эт'ти кости, эт'ти кости, эт'ти сухие кости.

«...не может со мной так обращаться. Скажу Электре, как только ее увижу. Что у нее тут, в конце концов? Гостиница или ночлежка для придурковатых мерзавцев вроде Джека Блэка – шляпу съем, если это его настоящее имя, – а теперь тени для век, тени для век. Куда я их положила?»

Он закрыл глаза. Сучка Бернис в своей комнате примеряет чужую одежду. Он чувствовал, как она злится на него за то, что помешал ей открыть железную дверь в подвале. Эта злость теперь переходила в бунт неизвестно против кого или чего. Он видел, как она сидит перед зеркалом туалетного столика: длинная черная юбка, в почти черной блузке просверкивают пурпурные нити. Она накладывает макияж, надевает черные кружевные перчатки, которые ей выше локтя, серебряные кольца. Серебряные кольца с птичьими черепами, человечьими черепами, магическим глазом.

Мысли Бернис Мочарди текут сквозь его бритую голову. «У него нет никакого права говорить мне, что делать. Он, наверное, в бегах, его ищет полиция, его застали на месте преступления. Электра – дура. А вот теперь, моя дорогая, разве ты не похожа на принцессу готов? Добро пожаловать в замок Дракулы. Приди по своей воле. Гуляй с миром. И оставь часть счастья, что принесла с собой...»

С грохотом открылись двери лифта.

Он смотрел, как человек выходит в вестибюль, – мужик по имени Леппингтон. То же имя, что и у города. Джек Блэк смотрел, как мужик пересекает вестибюль к стойке портье. Было в нем нечто притягивающее. Джеку Блэку просто нужно было смотреть на него, даже если мужик чувствовал себя от этого неуютно.

Ну и что, черт побери, холодно подумал Джек Блэк. Я одной левой смогу его завалить на спину.

Давай же, прямо сейчас, врежь ему хорошенько, ты же знаешь, что приятно будет смотреть, как из его расквашенного носа выступит густая, как патока, кровь.

Леппингтон, одетый в джинсы – чистые джинсы, аккуратненько отглаженные – и дорогую хлопковую фуфайку, собирался оставить ключ от номера на стойке портье.

Но поскольку он видел меня, он этого не сделает, думал Блэк, потому что думает, что стоит ему уйти, я заберу его ключ, поднимусь в его дерьмовую комнату, украду его дерьмовые шмотки, а потом помочусь в его дерьмовую постель. Очень надо!

Теперь он убирает ключ в карман, даже несмотря на то, что с ключа на проволоке болтается громоздкий брелок из красной пластмассы, который будет впиваться ему в ногу всякий раз, когда он попытается сесть. Теперь он делает вид, что спустился сюда только ради того, чтобы взять туристическую брошюру со стола; а теперь он пройдет мимо, как будто я не существую.

Врежь ему. Давай же. Есть что-то в этом мужике, Леппингтоне, что действует мне на нервы, руки просто чешутся; шрамы так и зудят, будто по ним марширует полк муравьев. Ударь его, выруби засранца.

– Джек... Джек. В баре кончается минеральная вода. – Это старшая сука, Электра. – Похоже, жители Леппингтона ни с того ни с сего обратились к добродетели и пьют шипучку вместо пива.

Буркнув что-то, Джек зашаркал в сторону двери в подвал.

Электра наделила его благодарной улыбкой.

Она меня боится, думал он, но ее ко мне тянет. Только посмотрите, она глаз от меня не может отвести.

Он стрельнул глазами в того мужика, Леппингтона. А этот, черт побери, даже видеть меня не может. Нечего и сомневаться. Он спит и видит, как меня уволакивают в наручниках копы. Ему бы это понравилось.

Дэвид Леппингтон заметил злобный взгляд, который бросил на него Джек Блэк, прежде чем открыть дверь в подвал.

От Джека Блэка вскоре будут неприятности, сказал сам себе Дэвид, и Бернис так думает; и с чего только Электра с такой готовностью его наняла.

Да ладно тебе, Дэвид, подумал он, кажется, без особого риска можно угадать истинную причину. Электра живет одна. Многие женщины сочтут мускулистого татуированного мезоморфа[14]14
  Мезоморф – один из трех соматических типов человека, согласно теории Уильяма X. Шелдона.


[Закрыть] вроде Джека Блэка сексуально возбуждающим.

Пусть так, но так странно было обнаружить, выйдя из лифта, этого Джека Блэка, который стоял посреди вестибюля с поднятыми руками и безобразным, в татуировках лицом, устремленным в потолок, будто он общается с каким-то божеством или вроде того.

Дав указания Блэку, Электра, как всегда элегантная, в черной блузе и кожаных брюках, величаво прошла в вестибюль.

– Добрый вечер, Дэвид, мы можем заманить тебя сегодня в ресторан?

– Спасибо, не сегодня. Я думал рискнуть и посетить местный кинотеатр.

– Не буду вмешиваться в твои планы, но на последнюю буффонаду Арни были паршивые рецензии.

– Нет, я собирался попытаться сходить в... как это называется? – Он порылся в памяти. – Киноклуб?

– А, Общество любителей кино. Там показывают классику в маленьком кинозале при библиотеке.

– Оно самое.

– Неплохо. – Она улыбнулась. – Между рядами достаточно места, можно вытянуть ноги. А что в программе?

– "Поединок".

Она нахмурила лоб:

– Не знаю такого. Это вестерн?

– Нет, ранний фильм Спилберга с Деннисом Уивером. В общем, о человеке, за которым через всю страну гонится огромный грузовик.

– Ах да, сейчас же месяц Спилберга.

– Они показывают его в паре с «Цветом пурпура».

– А вот этот я знаю. Проходной фильм, к тому же бессовестно литературный. Мне он нравится. Как бы то ни было, приятного вечера.

– Спасибо.

Электра улыбнулась, глядя, как Дэвид покидает гостиницу через вращающуюся дверь. И почему хотя бы часть моих постояльцев не может быть такими, как он, подумала она. По будним дням в гостинице останавливались коммивояжеры и торговые агенты, которые глядели мрачно, нередко тосковали по дому и тихонько напивались в баре. В уик-энды преобладали парочки, бежавшие ради тайного свидания. Вроде той, что занимает сейчас номер 101. Вот где в понедельник матрас придется хорошенько проветрить.

– Отнесите бутылки прямо в бар, – сказала она Джеку Блэку, который поднял тяжелый ящик так, как будто тот был из утиного пуха. – Вы закрыли за собой дверь в подвал?

– Да.

На нее смотрели глаза непостижимой глубины.

М-м-м... быть может, он мысленно раздевает меня, с озорной дрожью подумала она. Интересно, каков он под одеялом? Не удивлюсь, если истинный зверь.

– Джек?

– Что?

– После того как отнесете бутылки в бар, вы не перенесете мешки с картошкой с кухни на склад?

– О'кей.

– Шеф покажет вам какие. Джек?

Он поднял голову, его взгляд обжег ей лицо.

Давай, Электра, пригласи его к себе наверх на поздний ужин. Эта мысль последние двадцать четыре часа копошилась на задворках ее сознания. Над этим человеком висел большой знак вопроса. Ей хотелось узнать о нем побольше. Он ее просто завораживал.

– Чего надо? – вопросил он.

Как всегда без экивоков, усмехнулась про себя Электра, беря себя в руки перед прыжком в пропасть: пригласить его на что... перекусить? А потом прыгнуть в постель? Бог мой, Электра, то-то американские горки тебя ждут.

– И помогите Мэри собрать стаканы в баре. Джек сегодня так и не появился.

Слегка кивнув, что понял, он удалился в сторону бара.

Трусиха, обругала она саму себя, самое время было. Надо было пригласить это огромное чудовище к себе в комнаты; подумай, сколько удовольствия ты могла бы получить.

Да уж... он, похоже, из тех, кто прибьет девчонку и не подумает. Электра, у тебя что, появилась тяга к смерти?

Телефон на стойке зазвонил. Снимая левую серьгу, Электра подняла трубку.

– Алло.

В динамике заскрипело тяжелое дыхание. Телефонные шутники. Спасибо тебе, господи, и за это.

Красная лампочка на стойке указывала, что звонок внутренний.

– Алло, – вежливо повторила Электра. – Портье. Чем могу помочь?

Тяжелое дыхание. Смешок. Затем скрежет в трубке.

– О... а... – задохнулся женский голос, как будто обладательница его давилась смешком. – Шампанского... бутылку шампанского, пожалуйста. Номер 101.

Электра подняла глаза к потолку, отчасти с выражением стоицизма, рожденного в общении с подвыпившими или одуревшими от секса постояльцами, отчасти представляя себе, что способна видеть сквозь потолок, будто сквозь стекло. Она вообразила себе постояльцев из номера 101: обнаженные тела сплетены на кровати, телефонная трубка лежит на подушке. Всегда полезно для возбуждения, философски подумала она, позвонить в обслуживание во время полового акта.

– Разумеется, – вежливо ответила она. – Номер 101. Какое шампанское вы предпочитаете?

– О?

– У нас есть «Боллинже» по цене двадцать пять фунтов бутылка, «Моэт е шандон» по...

– О... Любое. Любое подойдет. И два бокала, пожалуйста.

– Я принесу немедленно. Спасибо.

Сорок пять секунд спустя Электра поднималась по лестнице на второй этаж. В руках у нее был поднос с бокалами, ведерком для льда и бутылкой шампанского, обернутой белой салфеткой.

В субботу вечером все это было вполне обычным делом. Ничего из ряда вон выходящего.

И все же она не могла удержаться и не подумать об истории царя Дамокла, восседавшего на троне с подвешенным над ним на волоске мечом. Что-то смертельное, казалось, зависло над гостиницей. Волос рвался...

Она постучала в номер 101. Дверь немедленно открыла возбужденная женщина, завернутая в купальную простыню.

– Спасибо большое, – сказала женщина. – Давайте я у вас это заберу.

– Надеюсь, шампанское придется вам по вкусу. – Электра улыбнулась, передавая тяжелый поднос. – Если вам еще что-нибудь понадобится, просто позвоните.

– Да. Спасибо. – Женщине явно не терпелось закрыть дверь.

– Мне занести шампанское на счет вашего номера?

– Да. Спасибо. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Фиона закрыла дверь ногой.

– Шампанское, – возвестила она Мэтту, лежащему ничком на кровати в чем мать родила. – Холодное как лед.

Мэтт улыбнулся, потом хмыкнул:

– И что, скажи на милость, ты собираешься с ним делать?

– Выпить. И ты, дорогой мой, будешь мне чашкой.

Поставив поднос на стол, она подняла из ведерка бутылку и налила немного ему на поясницу, где немедленно вспенилась лужица вина.

– Ой-ой. – Мускулы у него на ногах содрогнулись.

– Холодное?

– Ужасно.

– А теперь дай твоя нехорошая девочка его слижет.

– А нехорошая девочка в настроении облизывать?

– В нем самом. М-м-м... – Она слизала шампанское с его кожи, пузырьки щипали язык. – Что-нибудь еще полизать, сэр?

– Ну, коль ты уж об этом заговорила... – С широкой улыбкой на красивом лице он повернулся на спину.

Фиона испытала прилив волнения. Вот оно. Первый раз наступает для всего на свете. Она налила немного шампанского из бутылки на его пенис, облизала губы и опустила голову.

Снаружи ветер дул сильнее; по оконному стеклу стучал дождь. Гром рычал над холмами, будто древние демоны. Гроза готова была вот-вот разразиться.

Глава 19

1

Налетев из тьмы, буря сорвалась с горного склона, сгибая деревья, ломая ветки, грохоча цепями автостоянок, сбивая с ног бредущих по улицам пьянчуг и взнося высоко над городом старые газеты. Одна из первых полос ударилась о матовое стекло в окне второго этажа «Городского герба» и на мгновение прилипла к стеклу.

– Что это? – спросила Фиона, бросив испуганный взгляд на окно ванной. Белый предмет, бившийся в него, напоминал гигантскую птицу на фоне ночного неба.

– Просто кусок бумаги... Так ты намерена забраться в ванну или нет?

Она улыбнулась:

– Ванна слишком маленькая.

– Можешь сесть мне на ноги.

Усмехнувшись, он запустил руку в серо-стальнью волосы.

– Давай, здесь хватит места для двоих.

Ванная была полна пара, затуманившего зеркало и кафель на стенах. Мэтт сидел в ванне, покручивая в сильных пальцах бокал шампанского.

Фиона, чья голова кружилась после шампанского и шести часов чистейшего, ничем не разбавленного секса, наклонилась над ванной, чтобы поцеловать его в лоб.

– Не хочу, чтобы кончался этот уик-энд.

– Я тоже.

– Ты еще будешь обращать на меня внимание в понедельник?

– Буду.

– Я не буду просто одной из девушек в офисе?

– Не будешь.

– Обещай мне, Мэтт.

– Обещаю.

– А как ты это покажешь?

– Знаешь что, надень мини-юбку и никаких трусов.

Не успел он договорить, а она уже хихикала.

– Войдя в офис, я уроню ручку. А когда я нагнусь за ней, ты закинешь ногу на ногу и сверкнешь этой сладкой маленькой штучкой.

Протянув руку, он коснулся ее между ног. Его скользкие от мыла и горячей воды пальцы прошлись по губам меж ее ног и скользнули вовнутрь. Теперь уже она целовала его страстно. Ей хотелось вытащить его из ванны прямо на пол, где она могла бы сесть на него сверху и почувствовать, как его прекрасный – о, произнеси это! – прекрасный член входит в нее с твердостью гранитной колонны.

Крепко поцеловав его, она скользнула рукой по его груди.

– Трахни меня, – задыхаясь, прошептала она. – Сейчас. Трахни меня на полу. Боже, я так тебя хочу. Я хочу...

– Проклятие.

В дверь стучали. Тихий такой, почти заговорщицкий стук. Он нахмурился, и во взгляде у него появилась жесткость, какой она никогда не замечала раньше.

– Кто, черт побери, это может быть?

– Не обращай внимания, Мэтт.

Он вздохнул.

– Возможно, что-то с машиной.

– Ничего с ней не случится. Не волнуйся, мы заперли дверь на задвижку, и они не смогут попасть в комнату.

Стук раздался снова.

– О проклятие, – проворчал он. – Лучше мне посмотреть, чего им надо.

– Мэтт... не обращай внимания. Они уйдут.

– Возможно, что-то с машиной, – безо всякого выражения повторил он. – Мне сразу не понравилась эта стоянка. Слишком далеко от гостиницы.

– Мэтт...

Он не удосужился ответить.

– Мне только еще одного страхового иска не хватает. Кларисса мне всю душу вымотает.

Капая водой на пол, он выбрался из ванны. Потом, бормоча себе под нос что-то о взломанной машине, украденном CD-плейере и порезанной кожаной обивке, он завернулся в большую белую купальную простыню. Теперь выражение его лица напоминало то, какое бывало обычно в офисе, когда Мэтт был поглощен прибылями и убытками и выбиванием контрактов или кисло качал головой над неряшливыми бухгалтерскими расчетами Джексона.

Внезапно ей подумалось, что она не хочет, чтобы он уходил. В минуту она успела почувствовать, что теряет его.

– С машиной все будет в порядке, – сказала она, чувствуя, как в ее голос закрадываются молящие нотки. – Оставайся в ванне. Я намылю тебе шею.

Мэтт бросил ей улыбку – ее внезапность заставила Фиону задуматься, не была ли она искусственной.

– Не волнуйся, любимая. Я выясню, что им нужно. И если это та женщина со счетом за шампанское, она у меня получит по заслугам. От этой коровы у кого угодно мурашки по коже пойдут.

Он обернул живот и бедра полотенцем. Фиона смотрела, как он выходит из ванной в комнату с развороченной кроватью и разбросанной по столу и стульям одеждой.

Ей нравилось смотреть на его широкую мокрую спину, блестящую от воды в свете лампы на столике. Вот если бы найти способ удержать его таким же любящим и теплым; ей совсем не понравилась внезапная вспышка – отблеск управленческой жестокости в глазах.

Мэтт отодвинул задвижку на двери. Внезапно она сообразила, что стоит голая в дверях ванной. Быстро сделав шаг назад в ванную, она закрыла дверь.

Закрыться на задвижку было делом привычки.

Ну и ладно, подумала она, через пару минут он вернется. Вероятнее всего, просто хозяйка гостиницы пришла спросить, что они желают на завтрак или другую какую ерунду. Она надеялась, что Мэтт на нее не рассердится. Ей не хотелось слышать, как голос его становится таким холодным и резким. Ей хотелось, чтобы он был мягким, теплым, любящим. Подобрав бокал с шампанским, она осталась стоять посреди ванной, потягивая холодную жидкость и желая, чтобы Мэтт вернулся и обнял ее.

За дверью в комнату она услышала звяканье и щелчки: это Мэтт поворачивал ключ в замке, а потом опускал дверную ручку.

Фиона вообразила себе капли воды, сбегающие у него по спине.

Она перевела взгляд на матовое стекло в окне над дверью в ванную. Через стекло лился мягкий желтый свет настольной лампы.

Встрепенулись тени; без сомнения, это Мэтт открывает дверь.

– Да? – услышала она его голос.

Потом...

Внезапная тишина.

Короткая, но поразительная в своей... своей полноте.

Теперь она взглянула на матовое стекло с чувством внезапного необъяснимого ужаса.

Одновременно из щели между дверью ванной и ковром потянуло холодным сквозняком.

Раздраженный – или удивленный? – голос Мэтта:

– Что вам, черт побери, нужно? Это что, какая-то шутка? Какого...

Несмотря на парной жар в ванной, кровь застыла у Фионы в жилах. Она поежилась. Что-то не так. Что-то ужасно не так.

Поставив бокал на край ванны, она бросилась к двери.

Послышался звук глухого удара. Мэтт начал было что-то говорить, а потом издал странный сдавленный крик, прозвучавший как нечто среднее между недоверчивым смехом и возгласом ужаса.

Бабах!

Что-то ударилось в дверь ванной – по звуку бетонный блок. Или... или...

...тело.

Тут она поняла, что на Мэтта напали.

– Хватит! Остановитесь! – заорала она. – Оставьте его! Я вызову полицию. Полиция едет! – Глупо было это орать, но посреди внезапно охватившей ее паники это было единственное, что пришло в голову.

Вновь грохот падений. Как будто Мэтта, как тряпичную куклу, швыряли по комнате.

Тело с грохотом ударилось в дверь ванной, заставив затрястись задвижку.

– Пожалуйста... – Голос Мэтта казался высоким и испуганным. – Пожалуйста, Фиона. Впусти меня. Пожалуйста, во имя господа, впусти меня... Впусти меня!

Резкие удары – это он колотится в дверь. Она подбежала к двери, потянулась отодвинуть задвижку.

Потом остановилась. Она голая. Безоружная. Что она может сделать?

Если это грабители, они заберут его бумажник и уйдут. Голос рассудка звучал ясно, как колокол. Если ты выйдешь отсюда голая, ему это не поможет. Как же, возможно, им хватит одного взгляда, чтобы решить...

– О Боже, Фиона... Фиона!

Мэтт, всхлипывая, повторял ее имя за толстыми досками двери.

– Фиона... Фиона. Не дай им... – Потом послышались скомканные слова. Дверь раз за разом сотрясалась, когда Мэтт бил по ней... или (ее затошнило от одной этой мысли) кто-то бил в дверь его головой.

Она упала на колени. Ей надо было видеть. Незнание, что там происходит, было невыразимо; ей казалось, она вот-вот разорвется.

Что они с ним делают?

Как может кто-то за каких-то пару минут заставить плакать сильного мужчину, вроде Мэтта, как ребенка?

Замочной скважины в двери ванной не было.

Не поднимаясь с колен, она поглядела вверх. Матовое стекло над дверью было недостаточно прозрачным, чтобы хоть что-нибудь увидеть, даже если бы ей удалось до него дотянуться. Все, что было видно, – это мечущиеся по комнате тени.

Как будто вся комната пришла в движение.

– Фиона... о, о...

– Оставьте его, вы, ублюдки, – заорала она. – Оставьте его в покое!

Холодный сквозняк прошелся по вдавленным в ковер коленям.

Она перевела взгляд вниз. Щель между ковром и дверью была довольно широкой.

Быстро пригнувшись, будто мусульманин на молитве, она прижалась щекой к ковру и заглянула под дверь.

Босые ноги. Это было первое, что она увидела. Босые ноги, пальцами к двери.

Они прижимали Мэтта лицом к двери.

– Оставьте его, сволочи. Я вызвала полицию. – Опять это невероятное заявление, но что еще она могла сказать. – Я их вызвала. Они сейчас приедут! Они вас поймают, сволочи!

Она снова заглянула в щель под дверь, хотя от ледяного сквозняка у нее слезились глаза.

Теперь она увидела другие ноги. Женские. Ноги были в грязи, но ей было видно, что на женщине пара дорогих сандалий и что ногти у нее на ногах накрашены красным лаком.

Тут появилась еще одна пара ног.

Эти были босые.

Еще одна пара босых ног?

В этом не было никакого смысла.

– Я вызвала полицию, – крикнула Фиона, ударив ладонью в дверь. – Убирайтесь отсюда, сволочи! – Никакого ответа. – Мэтт, с тобой все будет в порядке. О Боже, с тобой все будет в порядке, я обещаю.

Мэтт не ответил.

Она сильнее вжалась лицом в ковер, пытаясь разглядеть грабителей. Полиции понадобится описание, подумала она. Полиции? Теперь еще жена Мэтта узнает об их романе.

Мысли о скандале с истеричной женой еще не успели промелькнуть в голове Фионы, а на дверь ванной обрушился целый каскад ударов.

Потом о ковер глухо ударилось лицо. Оно было всего в нескольких сантиметрах от ее собственного. Она могла бы даже подсунуть пальцы под дверь и коснуться его. В щель между ковром и дверью ей видны были серо-стальные волосы, лоб, еще влажный от пара в ванной, глаза...

...незряче смотрели прямо перед собой.

Все еще на четвереньках, Фиона попятилась от двери. Она пятилась до тех пор, пока ее голый зад не уперся в унитаз. Дальше отступать было некуда.

В ней нарастало вулканическое напряжение: начинаясь в желудке, оно поднималось по груди, к горлу и изо всей силы рвалось изо рта.

...стук стук...

Широко открыв глаза, она поглядела вверх на стеклянную панель над дверью...

...стук стук...

где за матовым стеклом возникли две расплывчатые головы.

...стук стук...

выстукивал по стеклу палец.

Они хотели, чтобы она открыла дверь ванной. Они хотели и ее.

...стук стук...

И тут вулкан в ней извергся – Фиона открыла рот и закричала.