Текст книги "Рождение империи"

Автор книги: Саймон Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Когда вода нагрелась, Хэтти первыми отвела мыться Полому и Гэлис. Она проводила гостью в деревянный сарай, где стояла огромная жестяная ванна, полная горячей воды. Затем вышла, чтобы отвести Полому в соседнее помещение.

Гэлис торопливо разделась и с наслаждением залезла в ванну. Она моментально почувствовала, как уходят прочь усталость и напряжение. Скоро Хэтти вернулась, чтобы забрать грязную, пахнущую болотной жижей одежду гостьи. Нянька демонстративно несла вещи девушки в вытянутой руке, как можно дальше от носа.

Рядом с ванной, на табуретке, Гэлис нашла мочалку и брусок мыла, которыми принялась яростно стирать с себя присохшую к коже грязь. Наконец ей удалось соскрести с тела противную корку, и она почувствовала себя так, будто заново появилась на свет. Затем девушка встала и облила себя водой, чтобы смыть мыльную пену.

На массивной деревянной полке лежали две стопки сложенной одежды. В первой оказались поношенные брюки, во второй – парусиновые рубашки. Гэлис вытерлась полотенцем, затем порылась» одежде, выбрала себе подходящий по размеру наряд и облачилась и него.

Перед тем как выйти из комнаты, она бросила взгляд на ванну, из которой только что вылезла. Грязная вода в ней была похожа на болотную жижу. Интересно, подумала Гэлис, кто и куда будет выливать ее, но тут в комнату вошли двое слуг – пожилые мужчина и женщина – с огромными кувшинами горячей воды. Вычерпав грязную воду, они заново наполнили ванну.

– Энки Мальвара, – произнесла Хэтти, указывая на слуг. Гэлис непонимающе посмотрела на нее.

– Семья Мальвара им доверяет, – раздался за ее спиной голос Поломы. Обернувшись, деувшка увидела, что у него мокрые от мытья волосы и чистое, распаренное лицо. – Это самые старые слуги нашего семейства. Они старше моего отца. Если уж им нельзя доверять, то я вообще не знаю, кому можно.

В сопровождении Поломы и Хэтти Гэлис вернулась в кладовую, где хранились съестные припасы. Здесь оставались двое последних солдат, которых нянька Мальвары тут же увела за собой. После ванны Гэлис особенно чутко уловила исходивший от них запах.

– Это не только грязь, – угадав ее мысли, произнес Полома. – Это долгие дни без бани, проведенные на корабле.

– Он здесь, – сообщила Соркро при помощи сына, который перевел ее слова Гэлис и воинам ее отряда.

– Твоя мать знает, как его зовут? – поинтересовалась Гэлис.

– Намойя, – ответил Полома. – Намойя Кевлерен. Ты его знаешь?

Гэлис покачала головой.

– С ним был телохранитель, – продолжила Соркро, – и целая свита рабов.

– Это Акскевлерены, – кивнула Гэлис. – Он произносил заклинания после твоего бегства из Кидана?

Заметив выражение ее лица, Мальвара сощурился, но ничего не сказал.

Затем, повернувшись к матери, он перевел вопрос.

– Заклинания? – удивилась Соркро.

– С их помощью вызывают мощь Сефида. Мать Поломы отрицательно покачала головой.

– Где мы можем найти его?

– В Цитадели, – ответил Мальвара. – Именно этого я и опасался. Нам будет нелегко туда пробраться.

– Мы в любом случае должны попытаться. Причем еще до возвращения «Англафа», – сказала Гэлис. – Нам можно рассчитывать на помощь твоих друзей?

– Трудно сказать, – пожал плечами Полома. – Я до сих пор не знаю, кто из моих старых товарищей готов нам помочь. Мать говорит, что очень многих казнили вместе с моими родственниками сразу после моего бегства.

– Когда они смогут прийти сюда?

– Мать отправила им записку вместе с надежными слугами. Наверное, скоро. Если вообще придут.

– Они не выдадут нас плутократам?

На лице Поломы проступила тревога, но он не стал отрицать того, что подобное в принципе возможно.

– В записке, которую отправила моя мать, ничего не говорится о вас. Там написано лишь о том, что я вернулся.

Слова его не слишком обрадовали Гэлис, однако беспокоиться было уже поздно.

– Отлично. Что ж, нам теперь не остается ничего другого, как ждать прибытия твоих друзей.

– Думаю, что ждать придется недолго, – отозвался Полома. Стратег ничего не ответила, и Мальвара с матерью принялись что-то обсуждать на своем родном языке.

Пусть поговорят, подумала девушка. Кто знает, может статься, им больше не суждено встретиться. Впрочем, трудно загадывать что-либо на будущее: не исключено, что весь отряд погибнет при штурме Цитадели.

Мысли Гэлис вернулись к Китайре, и она с грустью подумала о том, что они покинули Омеральт весной, когда весь город был в цвету.

Девушка тряхнула головой, чтобы отогнать ненужные воспоминания. Мечты о Китайре и Омеральте переместились на задворки сознания. Стратег посмотрела на солдат. Все они были воинами из личной гвардии Мэддина: преданные своему командиру, хорошо обученные, закаленные в боях. Вид у них был простецкий, все – в киданской одежде. Однако Гэлис нисколько не сомневалась, что бойцы выполнят все, что от них потребуется. В данный момент они занимались огнестрелами – проверяли, не забились ли стволы грязью, исправно ли работают спусковые механизмы. В бою всегда побеждает тот, кто успевает удачно сделать первый выстрел.

Полома и Соркро закончили разговор.

– Мы с матерью готовы встретить всех моих друзей, которые приняли ее приглашение, – сказал Полома, подойдя к Гэлис. – Если произойдет что-то непредсказуемое, никто не узнает, что вы здесь. Хэтти даст знать обо всем, и уж тогда решайте, что делать. Если все сложится удачно, то я сразу же приду за вами. Вы станете доказательством того, что меня поддерживает Хамилай.

– Но ведь твоя мать рискует жизнью, разве не так?

Полома молча кивнул. Гэлис с улыбкой посмотрела на Соркро.

– Как будет по-кидански «спасибо»? – спросила она у бывшего префекта.

– Боро.

– Боро, Соркро Мальвара.

Соркро широко улыбнулась и несколько раз поблагодарила гостью, как будто девушка оказала ей великую любезность.

«Наверно, мы действительно заслужили благодарность, – решила Гэлис. – Вернули ей сына, помогаем ему обрести прежнюю власть. Да, но при этом мы раз и навсегда лишим Кидан независимости», – с горечью подумала она.

ГЛАВА 20

Гэлис попыталась сосредоточить мысли на Китайре. Всего несколько минут назад она не могла заставить себя не думать о ней. Теперь же, когда стратегу требовалось выбросить из головы мысли о том, что происходит в данный момент в главной части дома бывшего префекта, ей стало ясно, что образ возлюбленной сделался смутным, призрачным и неуловимым.

Гэлис сидела на полу кладовой, стараясь сохранять на лице невозмутимое и даже чуть скучающее выражение – к облегчению ее солдат. Девушка вспоминала минуты, проведенные в обществе Китайры. Летний Омеральт, восхитительный и теплый, нежные объятия возлюбленной… Безмятежные обеды в университетских кабачках, доверчиво склоненные головы. Увеселительные поездки в Вардарские горы, где ни единой души на многие мили вокруг. Однако все эти картины рассеивались как утренний туман под лучами солнца, уступая место сомнениям. А если Полому и Соркро выдал какой-нибудь предатель из числа их общих друзей? Быть может, «Англаф» все-таки засекли, несмотря на отчаянные усилия его капитана проскользнуть незамеченным? А вдруг плутократы именно сейчас готовятся к отражению возможной атаки?.. Возможно, ривальдийский Кевлерен сейчас направляется к дому Поломы, готовый в любую минуту применить против них сокрушительную мощь Сефида.

Стоп, приказала себе Гэлис. Хватит. Все будет хорошо…

Послышались чьи-то шаги. Решительные, спокойные, неспешные. Идет явно один человек.

Стратег выразительно посмотрела на солдат, и те медленно подняли огнестрелы.

Дверь открылась. На пороге стоял Полома, одетый в просторные штаны из цветастой ткани и жилет, сшитый из более плотной материи и богато украшенный вышивкой. На ногах у него были открытые сандалии. Волосы подстрижены короче, чем принято по хамилайской моде. Полома удивленно посмотрел на десять стволов, направленных ему в грудь.

– Так-то каждый может, – с иронией произнес он. Солдаты нахмурились и опустили оружие.

– Пожалуй, нам следовало бы договориться о пароле, – пробормотала Гэлис.

– Что-то вроде специального танца, исполняемого прямо в коридоре перед дверью? – сыронизировал Мальвара.

– А у нас получится? – игриво подхватила Гэлис.

– Вполне, – улыбнулся ее собеседник. – Однако сейчас не время для танцев, к большому моему сожалению.

Его улыбка слегка угасла. Он перевел взгляд на солдат.

– Было бы лучше, если бы они ненадолго отошли в сторонку. Не стоит потрясать воображение моих друзей. Во всяком случае, пока что.

Гэлис кинула, приказала солдатам подождать ее, потом собралась было последовать за Поломой, однако неожиданно остановилась и указала на свой кортик.

– Пожалуй, его тоже лучше не брать с собой.

Сняв перевязь через голову, стратег оставила ее возле двери.

Кладовая, в которой прятались хамилайцы, была соединена с главным жилым помещением узким коридором с дверьми в каждом конце.

Когда Гэлис вышла наружу, то не смогла скрыть своей радости. Из верхнего ряда окон, освещающих хоры и световые люки, открывался роскошный вид на осыпанное звездами небо. Беленные известью стены в свете фонарей и факелов казались мертвенно-бледными и значительно увеличивали окружающее пространство. Посередине находился небольшой внутренний дворик, открытый ночному небу; в центре его безмятежно журчал фонтан. В углах и нишах в изобилии расставлены деревянные скульптуры. Коридоры выходили на все стороны дома. Четвертая сторона являла собой главный вход – две широкие массивные двери.

Друзья Поломы стояли полукругом. К каждому из них подходил слуга, предлагая поднос со сладостями. Рядом стояла Соркро, беседуя о чем-то с киданцами.

Все гости были одеты столь же живописно, как и Полома, однако Соркро перещеголяла всех, облачившись в длинную тунику из пестрого тонкого материала такой красоты, что Гэлис буквально не могла оторвать глаз от него.

Позади нервно переминались с ноги на ногу слуги. Появление Поломы заставило кое-кого из присутствующих замолчать.

Соркро тоже умолкла и стала внимательно вслушиваться в речь одного из гостей. Он произносил долгие, певучие предложения, показавшиеся Гэлис чем-то вроде ритуального заклинания.

Полома легонько похлопал стратега по руке, призывая выйти вперед, чтобы ее увидели все присутствующие. Но прежде чем девушка успела сделать хотя бы один шаг, раздался настойчивый стук в дверь. Все разговоры разом смолкли, однако никто не двинулся с места.

Полома глубоко вздохнул и кивнул слуге, угощавшему гостей сладостями. Тот поспешил к двери и торопливо открыл ее.

Гэлис было не видно, кто там появился, поскольку от входа ее отделяла масса человеческих тел, однако заметила, что поведение толпы мгновенно изменилось. Те, кто стоял возле самого входа, мгновенно застыли на месте. Словно последовав их примеру, остальные тоже пришли в оцепенение. Выглядело это так, будто всех сковал леденящий холод.

Какое-то время ничего не происходило, и Гэлис оставалось лишь гадать, в чем же дело. Затем Мальвара провел ее сквозь толпу к дверям. Люди послушно расступались перед ними с какой-то почти недостойной поспешностью и облегчением. Все киданцы по-прежнему хранили довольно-таки зловещее молчание.

После того как толпа раздалась в стороны, Гэлис наконец-то поняла, чей приход вызвал такую тревогу. Это был темноволосый мужчина, ростом даже ниже Поломы, с необычайно широким лбом и неприятно узким, заостренным подбородком. Глаза – самые холодные, какие только Гэлис доводилось видеть у человеческого существа, а выражение лица столь бесстрастное и безразличное, что девушку бросило в дрожь.

Незнакомец прибыл не один. С ним были еще трое людей, нес в неком подобии униформы – рубашки из белой шерсти, парусиновые штаны, заправленные в сапоги, широкие кожаные ремни с мечами на перевязи и черные шляпы с узкими полями, суженными спереди.

Соркро задала какой-то вопрос, видимо, не понимая, что происходит. Полома что-то ответил ей, и она замолчала на полуслове.

– Квардо Сьенна?

– Да, мама, – сказал Полома, затем спросил ее о чем-то. Соркро покачала головой, и ее сын повторил вопрос, на это раз еще более настойчиво. Женщина с явной неохотой шагнула вперед и встала рядом с Поломой. Затем поприветствовала прибывшего. Гот ответил ей писклявой монотонной фразой; он произносил слова так, будто они были лишены всякого смысла. После этого тон Соркро изменился: в ее голосе прозвучал нескрываемый гнев. Она вспыхнула, а на губах появились крошечные пузырьки слюны. Черноволосый ответил ей по-прежнему монотонно, словно вспышка ярости пожилой женщины нисколько его не задела.

Пока шел этот обмен любезностями, Гэлис тихонько вышла в коридор, ведущий в подсобные помещения, после чего едва ли не бегом поспешила к кладовым комнатам. Ее солдаты развлекались игрой в кости, однако как только заметили свою госпожу, немедленно похватали свои огнестрелы и взяли их на изготовку. Стратег торопливо разъяснила им сложившуюся ситуацию и отдала необходимые указания. Ее выслушали молча, никаких вопросов не последовало. Проверив оружие и приготовив его к бою, солдаты стали выходить наружу.

Гэлис подняла с пола перевязь с ножнами и надела ее. Затем снова вернулась к киданцам.

Черноволосый незнакомец продолжал что-то говорить, и по его интонации девушка догадалась, что он обращается ко всем присутствующим, а не только к Поломе или его матери. При этом мужчина водил глазами по всему пространству, и взгляд его на мгновение останавливался на каждом из присутствовавших. Когда же очередь дошла до Гэлис, на лице незнакомца впервые отразились эмоции.

Он спросил о чем-то Полому, и в голосе его прозвучало несомненное удивление. В следующее мгновение глаза всех, кто находился в этот момент в зале, обратились к девушке.

– Он желает знать, откуда ты родом, – произнес Мальвара, разглядывая ее кортик.

– А кто он вообще такой? – вопросом на вопрос ответила Гэлис.

– Его имя Квардо Сьенна, – ответил Полома. – Он… он был… другом моего покойного брата. Мать считала, что он будет исполнен гнева на плутократов за то, что те сделали с братом и его друзьями. Похоже, что это не так.

– Кто это с ним? Солдаты?

Полома пожал плечами.

– Они из числа бывших стражников, но после того как плутократы взяли верх, у киданцев, похоже, не осталось своего ополчения. Майра Сигни и ему подобные ни за что не будут доверять простому народу. Думаю, эти парни так же похожи на местных солдат, как и мы. Судьба города теперь в руках Ривальда.

– Какой же пост занимает Сьенна?

– Он – офицер Ассамблеи. Его обязанности состоят в том, чтобы приглашать граждан на собрания, надзирать за общественной безопасностью, руководить караульной службой, арестовывать возмутителей общественного спокойствия… вроде нас. Собственно говоря, арест он только что произвел. Сейчас Квардо читает собравшимся наставления по поводу того, какое неблагоразумие они проявили, общаясь с нами.

– Его спутники знают, как обращаться с этими жалкими сабельками, что болтаются у них на поясе?

– Они пользуются ими только при встрече с безоружными, – не смог удержаться от улыбки Полома.

В следующее мгновение Квардо Сьенна довольно резким тоном задал ему какой-то вопрос.

– Ему не понравился мой смех, – пояснил Гэлис Полома.

– Отлично, – отозвалась Гэлис и тоже рассмеялась. Затем еще ближе подошла к Соркро и ее сыну. – Пожалуй, пора сказать ему, кто я такая.

Гэлис спокойно выдержала недовольный взгляд Сьенны, сделала паузу и заговорила. Полома сразу же принялся переводить ее слова.

– Меня зовут стратег Гэлис Валера, я офицер при дворе Генерала Третьего Принца Мэддина Кевлерена, двоюродного брата императрицы Лерены, властительницы Хамилайской империи, прямой наследницы великого Эмбера Завоевателя, первого императора. Кто вы и каков ваш титул?

Полома перевел все ее слова. Глаза Сьенны удивленно расширились, а лицо заметно побледнело. Стратегу оставалось только надеяться, что сказанное произвело аналогичное впечатление и на спутников этого неприятного человека.

Услышав ее вопрос, Квардо сначала замялся, а затем довольно нервно ответил – по-видимому, сильно смущенный тем, какой оборот приняли обстоятельства. Он явно утратил контроль над ситуацией. Гэлис, напротив, была полна решимости. Главное – не дать ему снова перехватить инициативу в свои руки.

– Он говорит, что его имя Квардо. Он – Протектор Сьенны, Первой Фамилии и офицер Киданской Ассамблеи.

Сьенна продолжал что-то говорить. Выслушав его, Полома рассмеялся.

– Кроме того, он утверждает, что является прямым наследником Мафури Сьенны.

– А кто это? – переспросила Гэлис.

– Глава одного из первых семи семейств Кидана.

– Он был воином? – поинтересовалась Гэлис.

– Нет, он был рыбаком… Вовсе не из той славной когорты, к которой принадлежал Эмбер.

Сьенна сказал еще что-то, на этот раз обращаясь к Поломе, и указал на Гэлис.

– Он требует объяснений. Желает узнать, почему вы оказались здесь.

– Скажи ему, что у него нет права требовать от меня чего-либо. Я стану отвечать только моему принцу.

Полома перевел. Сьенна от возмущения поперхнулся и закряхтел: этот звук услышали все присутствующие. Затем, взяв еще более высокую ноту, Квардо заговорил снова. Шестеро его спутников быстро обменялись озабоченными взглядами. Стычка с полномочным представителем столь могущественного принца явно не входила в их планы.

– Он говорит, что вы находитесь в Кидане, где следует подчиняться местным законам и обычаям, установленным Ассамблеей города, – перевел Мальвара.

– Ах, так вот в чем дело, – задумчиво произнесла Гэлис, обращаясь скорее к себе самой, чем к Поломе. – А как он хочет поступить со всеми вами?

– Собирается отвести нас в Цитадель, – ответил ей бывший префект. – По всей видимости, он желает представить нас Намойе Кевлерену.

Сьенна что-то пролаял в сторону Поломы. Гэлис предположила, что неприятному киданцу не нравится, когда на него не обращают внимания. Она хмыкнула про себя, продолжая делать вид, что не замечает Квардо.

– Думаете, что он хочет сделать сюрприз Намойе Кевлерену? Или же Кевлерен сам отправил его сюда?

Полома задумчиво наморщил лоб.

– Мне кажется, Сьенна делает это по собственной инициативе, чтобы добиться расположения Ривальда и плутократов.

– Согласна. Я того же мнения, – сказала Гэлис, бросив взгляд на верхние окна на восточной стороне дома. Небо постепенно светлело. Затем стратег улыбнулась Сьенне. – Хорошо. Не будем заставлять протектора ждать. Думаю, всем нужно увидеться с Кевлереном.

Полома перевел. В зале послышались удивленные возгласы. Лишь одна Соркро презрительно усмехнулась.

Сьенна снова произнес какую-то фразу.

– Он говорит, что вы проявили благоразумие, – сообщил Полома.

«Отлично, Квардо Сьенна, – подумала Гэлис. – Мы еще посмотрим, сколь весомой властью вы обладаете».

Бесцеремонно оттолкнув Сьенну в сторону, она направилась к дверям. Ее поведение, видимо, настолько удивило офицера Ассамблеи, что он в растерянности замер на месте.

Сьенна открыл было рот, чтобы выразить свое неудовольствие, но Полома, взяв под руку мать и сделав знак остальным приверженцам своей семьи следовать за ним, направился за Гэлис.

Как только они прошли мимо караульных и оказались на дорожке, ведущей к границе поместья, Мальвара произнес что-то такое, отчего киданцы зашлись веселым смехом.

– Что вы им сказали? – полюбопытствовала Гэлис.

– Я спросил их, чего они ожидали. Сьенна пришел сюда, чтобы торжественно сопроводить нас в Цитадель, но теперь мы стали его эскортом.

Гэлис немного замедлила шаг, чтобы всмотреться в лица тех, кто сейчас шел рядом с ней. Вид у киданцев был испуганный, но в то же время решительный. Все ясно: такие готовы победить – или умереть.

Стратег поймала себя на мысли, что отчаянно надеется на то, что «Англаф» прибудет вовремя.

Рядом с ней шли Сьенна и его люди. Квардо одарил стратега взглядом, в котором читалось твердое обещание расквитаться за оскорбление. Он украдкой посмотрел на кортик девушки, и Гэлис, сжав рукоятку, быстро отвела глаза в сторону.

Глянув через плечо, она увидела, что ее солдаты стоят на прежнем месте в тени возле дома, выжидая момента, когда можно будет последовать за стратегом. Девушка беззаботно улыбнулась Сьенне и прибавила шаг, чтобы отвлечь его внимание от своих людей. Киданец постарался не отстать от нее, приказав караулу конвоировать Полому и его мать.

Небо на востоке потихоньку начало светлеть, но на улицах все еще было довольно темно и совершенно пустынно. Правда, шум, производимый процессией, заставил нескольких любопытных киданцев выглянуть из окон, чтобы узнать, что происходит.

Скорее всего им удалось разглядеть лишь толпу, удалявшуюся неизвестно куда, и поэтому горожане быстро потеряли интерес к происходящему. Пара человек – видимо, самые любознательные – вышли на улицу, однако они поспешили снова скрыться в домах, заметив Сьенну и его стражников.

Квардо возглавил колонну. Он построил своих стражников так, чтобы со стороны казалось, будто они и впрямь торжественно сопровождают Полому в Цитадель. Странная штука это тщеславие, подумала девушка. Оно даже умных людей порой превращает в глупцов и заставляет совершать самые неразумные поступки.

На дороге, по которой двигалась процессия, едва ли могли разминуться две большие повозки, да и недавние дожди сделали ее совершенно непригодной для передвижения. Дома по обе стороны были сложены из камня и крепкого дерева. Девушка раньше уже видела такие, однако здешние жилища казались меньше и грязнее тех, что располагались в предместье неподалеку от болота. Вполне вероятно, что деревянные балки зданий были покрашены, но определить это наверняка в утреннем полумраке не представлялось возможным.

Так или иначе, здешние дома абсолютно не отличались каким-либо изяществом, были слишком похожи друг на друга и не шли ни в какое сравнение с архитектурными изысками Омеральта. Это унылое однообразие произвело на Гэлис гнетущее впечатление. Получается, что она поменяла самый красивый город мира на глухое захолустье.

Наконец дорога вывела их на большой тракт, пролегавший с востока на запад. Колонна двинулась на восток. Занималась заря, и небо на горизонте заметно просветлело. Это несколько воодушевило Гэлис. Наверное, не стоит судить о Кидане лишь по разрозненным неясным впечатлениям, подумала она.

Дорога пошла в гору. Стратегу показалось, что она находится в самом начале вздымающейся вверх исполинской каменной арки. Перехватив взгляд Поломы, девушка спросила:

– Это Длинный Мост?

– Он самый. На другом его конце находится Великий Квадрант, затем Ассамблея, а за ней и Цитадель.

– Где нас ожидает Намойя Кевлерен.

– Будем надеяться, что так.

Вскоре стали попадаться более массивные здания, таких Гэлис в Кидане еще не видела, если не считать дома, в котором проживала семья Поломы. Хотя строения были выполнены из тех же материалов, архитектурный стиль был уже другой. Это были высокие здания, украшенные чем-то вроде витражных окон.

– Наши базилики, – пояснил Полома, когда Гэлис обратилась к нему с вопросом.

Девушка решила, что после того как все беды останутся позади, она обязательно найдет время побывать в местных храмах.

В Омеральте и других хамилайских городах тоже имелись культовые сооружения, однако в настоящее время они использовались совсем для других целей – Кевлерены и Сефид вытеснили старые религии за пределы империи, и Гэлис ни разу не приходилось бывать в действующих молельнях.

Другие городские здания были скорее всего складами и торговыми лавками. Вскоре стали попадаться повозки, нагруженные всевозможными товарами. Возницы, едва заметив Сьенну, спешили уступить дорогу, видимо, полагая, что он сопровождает группу арестованных.

Когда они добрались до Длинного Моста, Гэлис отметила по себя, что по мере приближения к Цитадели в Поломе пробуждается все большая уверенность. Подобную смену настроения она раньше замечала и в других людях; видела, как робкие и застенчивые в минуты опасности становились смелыми и решительными. От внимания Гэлис не ускользнуло и то, что Сьенна нервничает, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Время от времени он тревожно посматривал на Полому и его спутников, как будто ожидая, что в любое мгновение может утратить контроль над ситуацией. Впрочем, Сьенна и с самого начала не мог влиять на нее.

Подобное поведение тоже не было для Гэлис в новинку. Она видела, как высокомерные и чванливые делались беспомощными, словно дети, стоило случиться чему-нибудь неожиданному или непредсказуемому.

Длинный Мост вполне соответствовал своему названию. Гэлис еще никогда не приходилось видеть, чтобы подобные сооружения были такими огромными. Его базальтовый свод достигал в высоту не менее лонгьярда и при этом сохранял изящество линий. В ширину он равнялся длине той улицы, по которой они только что прошли.

По обеим сторонам у входа на мост возвышались две исполинские статуи, тоже высеченные из базальта. Своими очертаниями они смутно напоминали человеческие фигуры – правда, непропорционально вытянутые. Было в них что-то зловещее; сходство с человеческим лицом ограничивалось лишь наличием пары глаз, носа и рта. Белесые известняковые глаза выкатились из орбит, ноздри широко вывернуты, рты разинуты, как у выброшенной на берег рыбы…

Полома перехватил взгляд девушки.

– Они великолепны, не правда ли? – спросил он. – Мой народ строил этот мост целых тридцать лет. Чтобы высечь статуи, потребовалось еще двадцать.

– Это ваши древние короли? – полюбопытствовала Гэлис.

– У нас никогда не было королей, – рассмеялся Полома. – Это наши речные божества.

Когда они приблизились к мосту, Сьенна шагнул к правой статуе и почтительно прикоснулся губами к ее подножию. Его спутники разразились одобрительными возгласами. Сьенна вернулся в строй, и колонна зашагала дальше по Длинному Мосту.

– Скажите, я не ошиблась в своих предположениях? Киданцы действительно поприветствовали своего бога реки? – спросила Гэлис.

– Все правильно, – ответил префект.

Гэлис на мгновение зажмурилась, чтобы вспомнить то, что ей известно о речных богах.

– Кидан зачала от Фрея и родила семерых детей, – сказала она. – Трех ее дочерей звали Кархей, Кайнед и Херрис. – Произнося последнее имя, Гэлис слегка топнула ногой. – Это – остров Херрис. Четырех сыновей ее звали Карим, Сайефф, Полома и Монтамма…

– Отличная память. Скоро мы сделаем из вас истинную киданку.

– И каким же образом? – насмешливо поинтересовалась Гэлис. – Мы станем киданцами, а вы – вы так и не станете хамилайцами?

– Именно так все и будет, – совершенно серьезно ответил ей Полома. – Обещаю вам, что так все обязательно и будет…

Гэлис отвела взгляд в сторону. Было в выражении лица Поломы нечто такое, что озадачило и слегка напугало ее. Не хотелось бы, чтобы он увидел ее смущение.

Когда они достигли высшей точки дуги моста, Гэлис смогла по достоинству оценить величие Кидана.

Пока еще было довольно темно, чтобы во всех подробностях разглядеть пейзаж, однако форма и очертания островов оказались вполне различимы. На западе раскинулся сам город с его улицами и площадями. Но там, где окраина постепенно переходила в болотистую местность, линии утрачивали свою четкость. На севере вырисовывались размытые в предутреннем свете берега острова Кархей.

Обратив взгляд на восток, Гэлис увидела Цитадель, высокую столовую гору, которую венчала крепость с зубчатыми стенами; на ее возведение ушло не меньше лет, чем на строительство моста. Внутри Цитадели стратегу удалось разглядеть лишь нечеткие силуэты различных строений – в том числе и главной башни, – слабо различимые на фоне предрассветного неба.

Затем Гэлис перевела взгляд вниз. Арка Длинного Моста простиралась не только над водой, но и над узкой вытянутой долиной, отделявшей Цитадель от западного края острова. Там девушка разглядела квадратные заплатки полей и синие нити оросительных каналов. Движущиеся черные точки – скорее всего земледельцы, приступившие, несмотря на столь ранний час, к работе.

Наверное, это и есть Седловина, подумала Гэлис.

Еще раз посмотрев на запад, стратег увидела, что к мосту приближается десяток ее солдат. Глянув в другую сторону, девушка заметила Киданскую бухту, где на фоне воды, похожей на темно-красный бархат, мелькнул белый парус.

Это был Мэддин.

Вскоре они вышли к Великому Квадранту. Гэлис даже в предутреннем полумраке заметила, что многие камни чем-то перепачканы. Полома и его люди замедлили шаг и принялись оживленно переговариваться. Стратег вспомнила, что именно на этом месте пехота ривальдийцев перебила членов совета. Мальвара что-то сказал Сьенне, однако протектор сделал вид, что не расслышал его. Лицо Поломы исказилось гневом.

Со всех сторон площадь окружали многочисленные строения. Полома указал Гэлис на здание Ассамблеи, расположенное с восточной стороны. Если бы не бывший префект, стратег ни за что не обратила бы внимание на этот невзрачный дом, сложенный из темно-красного кирпича. Он был круглой формы и напоминал гигантских размеров пирог. Внутрь его вела всего одна деревянная дверь, а небольшие квадратные окна располагалась высоко над землей. Мальвара с нескрываемой горечью пояснил Гэлис, что первоначально здание Ассамблеи задумывалось как одноэтажное, чтобы символизировать равенство всех политических убеждений.

Над Ассамблеей высилась громада Цитадели – могучий величественный монолит, главенствующий над всеми остальными строениями города. Чуть позже киданцы и Гэлис оказались перед входом в Цитадель. Стратег внимательно осмотрела ворота, сложенные из крупных камней, с металлической опускной решеткой. В самой решетке имелась открытая настежь калитка.

Прислонившись к дверному косяку, там стоял караульный с метательным копьем в руке. Лишь услышав приближение колонны, он пробудился от привычной полудремы.

Сьенна скомандовал что-то стражнику: тот вытянулся по стойке «смирно», картинно стукнув тупым концом копья в землю. Показное рвение вызвало смех у Поломы и его сопровождающих. Протектор рявкнул новую команду, и воин вернул копье и прежнее положение, вытянувшись в струнку.

Не сводя взгляда с ворот, Гэлис отступила назад, в самый конец колонны, и знаком велела своим солдатам приблизиться к зданию Ассамблеи.

Стараясь двигаться бесшумно, хамилайцы перешли на бег. Сьенна уже отдал приказание поднять решетку и принялся пересчитывать прибывших по головам, чтобы убедиться, что никто не отстал. В следующее мгновение Гэлис прижала к его горлу острие своего кортика.