Текст книги "S-T-I-K-S. Дети подземелий (СИ)"

Автор книги: Саят Хе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

–Оооо, герои наших дней, Альт, тебя тут как раз не хватало. – Состояние всей компашки можно было расценить как пограничное. Вроде бы и хочется веселиться, вот только вспомнишь о Тумане, и все падает до уровня плинтуса.

–Привет,  – Фая встала, дав возможность Альту оценить себя по достоинству. Спецназовец оценил. В принципе, проблем со зрением до этого у него не было. Ну подкрасилась, ну оделась как подобает женщине. Да, красиво. И что.

–Присаживайся, мы как раз Тумана поминаем,  – Рыбник  поставил на стол еще одну рюмку. – Четвертым будешь?

–Буду.

–Альт, слушай, ты был там, расскажи, как было?

Спецназовец нехотя потянулся, взял рюмку, не чокаясь, выпил залпом. Занюхал рукавом, хотя на столе было полно добротной закуски.

Потом заговорил. Долго, с подробностями.

–...Атомиты спустились в овраг, думая там залечь. Эти твари, несмотря на потери, отступать и не думали. Когда в их рядах подорвался фугас, они сгорели все. Как цыплята в духовке. Эххх... наших жалко, такие люди были. Если бы оборону грамотнее выставили...А виноват во всем этот мудак.

–Кто?

–Гипс, блять, кто же еще. Этот идиот поставил отвечать за безопасность бывшего начальника склада. Который кроме как воровать ничего не умеет. Вот мы результат и получили. Если будет еще одна заваруха, поселок не вывезет.

–И что ты предлагаешь?

–Предлагаю поменять власть.

–Каким образом? – Фаина прищурилась, изучая степень опьянения Альта. Нет, он еще не в таком состоянии, чтобы нести чушь, за которую потом придется стыдиться.

Рыбник же от последних слов спецназовца окончательно решил того прощупать. Подобно тому, как в обед он поступил с Фаей.

В клубе эмоций он выделил преобладающую, и попробовал ее оценить. Белая звездочка была полна  спокойной решимости. И предвкушения.

–Революция! – Альта, казалось, несло на всех парусах.

–Я хочу узнать у тебя одну вещь, – Фаина прищурилась, ожидая реакции. – ЗАЧЕМ?

Спецназовец  невозмутимо посмотрел ей в глаза. Затем приблизился настолько, что женщина почувствовала стойкий запах перегара. Отчеканил.

– Так. Жить. Нельзя.

Затем, поднявшись из-за стола добавил.

–У вас времени до трех часов дня. Определяйтесь.

Гипса переполнял гнев. Рванувшись прочь от мерзкой ящерицы, он заперся в своем кабинете. Домой в таком состоянии идти нельзя. Убьет еще кого ненароком.

Постарался успокоиться. Кваз несколько раз глубоко выдохнул, попытавшись приструнить расшалившиеся нервы.

Это как. Она. Его. Опустила. Сука.  Может, прирезать ее?

Нет. Это будет слишком просто. Кваз фыркнул, предаваясь сладким мстительным мыслям.

Он посадит ее на цепь. Как собаку. Фаечка будет умолять отпустить. Да. Пары недель голодовки и унижений будет достаточно. Потом он ее убьет. Как? Да кваз и сам пока не знал. Пристрелить слишком просто. Ближе к делу – там придумает. А пока нужно поразмыслить о том, как себя обезопасить и удержать власть до прихода каравана.

С торговцами придут пять гиен. Невеликая, но сила. Пара показательных казней, и вуаля – народ опять шелковый. А то слишком уж рабочие распоясались. Во время того, когда он произносил хвалебную оду защитникам, ехидные голоса в открытую угрожали Гипсу импичментом. Ага, сейчас. Разбежались.

Назавтра нужно срочно подготовить речь. Народ требует успокоения. И признания. Что ж, они все получат. Сполна.

            ***

После  ухода  Альта наступило неловкое молчание.

–Ну, что делать будем? – Балерун первым вышел из ступора.

Фая молчала несколько секунд, потом расхохоталась.

–Фай, ты чего? – лицо Рыбника казалось озабоченным. Беспричинный смех женщины знахарь посчитал ни чем иным как нервным расстройством. Собственно, все так и было.

–Ничего, просто сегодня я здорово накосорезила.

–И? – Балерун удивленно поднял бровь. Он считал, что Фаина делала глупости постоянно, сама того не замечая. Признание же своей неправоты – это что-то новенькое.

–Потом расскажу.

–Опять интриганишь. – Балерун, знавший женщину не первый день, всерьез обеспокоился ее состоянием.  – Что там с революцией?

–А что с ней? – Фая не понимала, какой смысл препираться, если на тебя идет толпа доведенных до состояния экстаза людей с лозунгом «Кто не с нами – тот против нас». – Народ, ну головй подумайте. Нас не спросили, будем ли мы поддерживать переворот. Просто дали выбор, жить в толпе либо сдохнуть за Гипса. Лично я буду в первых рядах.

Она конечно лукавила. В первых рядах не пойдет, пережитый опыт уже не дает потерять голову от ощущения значимости чего-то большего. Прожитые годы научили размеренности и принимать решения на горячую голову – это пьеса не для Фаи. Но как же, черт подери, это все играет на руку.

–Рыбник, чего задумался? – Балерун подтолкнул локтем знахаря, задумчиво изучающего содержимое бутылки на свет. Тот поднял глаза.

–Ничего не думаю. Останусь в стороне.

–Не останешься. В какую бы щель ты не забился, тебя вытащат и поставят перед выбором.

–Значит выберу.

Балерун с досады махнул рукой.

–Вы что, не понимаете, что делаете, зачем вам переворот? – он психовал, срываясь на крик.

–Не ори, не дома. – Фая холодно его осадила. – Ты тоже чуть запахнет жареным, пойдешь с толпой. И не перечь. Не мы устраиваем, не нам и править.

–Я тоже такого мнения. – Рыбник разлил по очередной порции спиртного. – В конце концов, ничего не изменишь.

Долго выпендриваться Балерун не стал.

–За то, чтобы все обошлось малой кровью.

–Слушай, что ты там за секрет узнал?  – Фаина повернулась к знахарю. Алкоголь сыграл свою роль по затуманиванию печали. Понеслась. Тело требовало приключений.

–Я видел механизм твоей способности.

–Тоже мне, открытие.

–Для меня – да. Мне вот только интересно, как ты в дурном настроении умудряешься не гадить в пищу всему поселку.

–Никак.

–В смысле?

–Стараюсь думать о хорошем.

–Понятно. Наконец-то раскрыта тайна приручения страшных монстров. – знахарь, довольный собой, пытался шутить. Фаина откровенно шуток не понимала, Балерун же закрылся в себе, предаваясь горестным раздумьям.

Сенс переживал за  Гипса, за судьбу поселка. И прочие вытекающие. Если смотреть правде в глаза, кваз был так себе руководителем, однако в финансовой грамотности ему не откажешь, Подземелье процветало.

–Слушай, если нас всех поубивают, наслаждаться плюшками будет некому, – Фаина, кажется, читала мысли. – Все твои конфликты гроша ломаного не стоят. Успокойся, – женщина, поняв, что словами ничего не докажешь, пустила нужную эмоцию по каналу. Сенс разозлился.

–Прекрати издеваться надо мной, – он помахал перед ней корявой рукой, –  накосячила – признай и извинись. И больше так не делай.

–Уйду я от вас, злые вы все. – Фая поднялась, и. чуть пошатывающейся походкой направилась к себе в бокс. Настроение так себе. Разругалась в хлам с Балеруном, жаль. Хорошо, что ушла вовремя. Еще неизвестно, чем это все закончится.

Гипс удовлетворенно пробежал глазами по наброскам завтрашней речи. Недурно.

Он уже почти забыл, какой конфуз произошел в комнате Фаечки. Осталась тихая шепчушая всякие гадости злость. А вот теперь можно и отдохнуть.

Кваз открыл ящик стола, достал жестяную банку. Внутри хранились небольшие тубы с порошками. Выбрал нужный.

Гипсу всего-то и требовалось, что увидеть красивый цветной сон. Пусть мозг отдохнет. Может, немного увеличить дозировку?

Пожалуй, можно.  Сегодня выдался сумасшедший день, жирный тролль, оставленный Фаей в комнате, окончательно добил и без того невеселого кваза.

Сделав две аккуратные дорожки, он поочередно принял порошок в каждую ноздрю. По идее, сейчас он заснет. Вещество действовать не торопилось. Странно, гиены говорили, что перемену можно почувствовать сразу. Не долго думая, Гипс принял остатки порошка, тем самым превысив стандартную дозу в четыре раза. Все-таки он кваз, наверняка требуется больше. На порядок. Никогда ничего подобного не употреблял, наверняка пары бутылок виски вполне хватило. Или трех. Неважно. Он со стопроцентной уверенностью мог сказать, что алкоголь в ситуации сильного нервного напряжения ведет себя непредсказуемо.

Приход был моментальным. Ощущение безраздельной радости накрыло с головой.

Созерцая стол, заваленный стопками бумаги, подумал: да пошло оно ко всем чертям. Откинулся в кресло, приняв блаженное забытье как должное. Прикрыл глаза. Сон не приходил.

Сидя в полудреме, сверкающей причудливыми геометрическими фигурами, совершающими совершенно дикие метаморфозы, он наслаждался. Красотой и гармонией цвета и формы. Странные конструкции складывались в нечто упорядоченное, вот только во что, понять до конца кваз сразу не смог. Через некоторое время пред ним появилось огромное лицо Фаины, заливающееся трескучим смехом.

Уйди с глаз. Гипс махнул рукой. Зацепил со стола стакан, тот, изящно кувыркаясь в воздухе, разбрызгивал воду. Ее было много. Жидкость накрыла все вокруг. Стены, пол, потолок – из воды. Перед ним возникла большая зала. Осколки стекла дополняли композицию, сверкая тысячами маленьких солнц. Кваз встал и огляделся. Вот это я понимаю, красочные видения. Ни одна марка коньяка, сколь дорого она бы не стоила, на такое не способна. Стол исчез.

Немного резало глаза, и Гипс, распираемый радостью, решил покинуть эту странное огромное помещение, а что там? Скользя ногами по водному полу, растекающемуся кругами от его ботинок, прошел в арку, сплетенную из разноцветных проводов.

Здесь, в другой комнате свет был приглушенно-синеватым, больше напоминавшим грозовое облако. Уши улавливали мотив приятной мелодии. Гипс понял, что очутился в прекрасном дворце с прозрачными перегородками. Кучка маленьких созданий, по росту больше относившихся к гномам, а по изяществу – к феям, водили вокруг него хороводы.

–Гипс! Гипс! Пойдем с нами.

Кваз, засмеявшись взял одного кроху за руку.

Ручонка была очень горячей.

–Куда мы идем?

–Танцевать.

Улыбнившись до ушей, кваз поднял кроху на руки, несколько раз подкинул в воздухе. Тот заливисто визжал, и звук этот Гипс воспринимал как звон бубенцов на праздничной упряжке оленей.

–Я не хочу танцевать. Покажи мне дворец.

–Пойдем... Пойдем.. Пойдем...

Прибежало еще несколько чудесных созданий, и кваз вприпрыжку пошел за ними.

Сквозь прозрачный потолок светило ярко-оранжевое солнце. Рядом присоседилась сиреневая луна.

–Как же мне надоело жить под землей.

Вдохнул чистый, наполненный неизвестными ароматоами воздух. Блаженство.

–Пойдем... Пойдем... Пойдем.

Сказочные гномы звали за собой.

Дальше начался бэд. По совершенному водному полу заползали змеи. Небольшие, разноцветные, они своим шипением заглушали самую приятную на свете мелодию.

–Заткнитесь.

Змеи никуда не делись, а вот феи-гномы, развернувшись, почернели, превратившись в маленьких ядовито-розовых крокодилов. Они не кусали, нет.Просто путались под ногами, пытаясь помешать пройти дальше.

–Пошли вон, – Гипс смотрел себе под ноги, боясь раздавить хоть одно создание. Шипение, усилившись в десятки раз, становилось для слуха невыносимым. Стены оставались такими же прозрачными, а вот пол отчего-то покрылся жуткой серой чешуей.

Гипс продолжал радоваться. Перемены его не смущали, ведь это было так здорово.

–Господи, когда же меня отпустит.

Все так же стараясь переступать вездесущих змеек, он пробирался к выходу. Воздух наполнялся зловонием. Ускорив шаги, Гипс не сразу заметил перемену.

Он стоял на аллее, вдоль которой росли причудливые исполинсие деревья. На их ветвях зрели экзотические плоды.

–Не уходи, не уходи, не уходи...  – шипение незаметно переросло в чарующие голоса, уговаривавшие его остаться. Пол снова стал водяным, в совершенстве испуская звезды от касания ботинок кваза.

Гипс смеялся. Больше всего на свете сейчас хотелось прижаться к чему-нибудь родному. Вокруг никого не было, и он с чувством безраздельной радости обнял ствол ближестоящего дерева.

Немног передохнув, кваз решил попробовать диковинные фрукты. На дереве, которое он держал в своих объятьях некоторое время, росли неприглядные сливы.

Подбежал к другому, нагнул ветку, попытался сорвать красно-зеленый ананас. Фрукт поддавлся плохо, и ему пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы его сорвать. Удовлетворенный, Гипс наконец-то откусил. Невкусно. Ананас лязгал чем-то неприятным по зубам, да и на языке оставались странные ощущения. Как будто йода понюхал.

Бросив недоеденный фрукт, он, радуясь, что деревьев еще очень много, решил попробовать все. Фрукты по-прежнему от ветвей отделяться не хотели и с каждым разом, становились на вкус все поганее.

Беспричинную радость стала потихоньку сотрясать черная тоска. Дойдя до конца аллеи, он обнаружил малахитовую лестницу с перилами, украшенными прекрасными черно-синими камнями.

Зрелищность видений зашкаливала. Подъем казался бесконечным, ступени норовили убежать из-под него то вправо, то влево. Исключительно благодаря реакции, Гипс не скатился. Через очередную арку, сплетенную из толстых жил разноцветных проводов.

Кваз оказался в саду, усеянном диковинными цветами. Там под ноги сама бросилась тропинка из голубовато-зеленого камня, напоминающего бирюзу. Медленно прохаживаясь по дорожке, кваз разглядывал колючие оранжевые кустарники и крупные цветы, раскрывающиеся от одного дуновения ласкового теплого морского ветра.

В глаза бросился один куст, на котором росла одна-единственная крупная желтая астра. Сорвав ее, кваз понял, что устал. Попробовал присесть на тропинку, но как только его зад приближался к отшлифованному, натертому до лакового блеска камню, тот проваливался в неизвестность.

Он прилег рядом с кустом, и, перевернувшись на спину, разглядывал светлые небеса, имеющие сейчас два светила. Редкое явление. Нюхал астру. Тонкий пряный аромат кружил голову. Гипс смежил веки. Его обрубило. В руке осталась та самая астра, оставившая воспоминания о чудесном водяном городе.

Кваза в этот раз угораздило заснуть, лежа спиной  на противопехотной мине. Да, с дозировкой все-таки лучше лишний раз не шутить.

Фаина сидела у себя на кровати. Дурное настроение не исправил даже ментальный видеоотчет Вовы о конфузе мерзкого кваза. Ну испугался этот урод не на шутку. Разозлился.

Затея такой смешной и гениальной уже не казалась.

Балерун серьезно обиделся. Усугубило положение то, что Фая попыталась залезть к нему в голову, навязывая ненужную эмоциональную связку. Заметил, паршивец.

Блин, хотела как лучше, а получилось все наоборот.

Серьезно огорчившись смертью Тумана, Фаина бездумно подсунула в постель к Гипсу Вовчика, и, услышав о надвигающемся перевороте, не особо расстроилась. Хоть отомстить и хотелось, но чужими руками это делать еще приятнее. Забыла о маске глупой женщины, проявив неприглядную подлую и трусливую сущность перед одним из своих близких друзей. Теперь уже единственным.

Рыбника Фаина в расчет не брала. Странный он. Таких женщина и на Земле не особо-то ценила. Да, трудолюбивый. Но никаких выдающихся качеств нет. Намек на лидерство, и то еле брезжащий в ровном спокойствии. Фаю в свое время увлекали мужики более подвижные. С харизмой. Как этот тихий знахарь дорос до управляющей должности?

Спать совсем не хотелась. Она накормила Вовчика, потом планомерно сцедила яд в трехлитровую бынку. Что делать с этой кислотой. Гипсу относить смысла нет. Ладно, будет день и будет пища.

Взгляд зацепился за коробку конфет, недавно появившуюся утром у ее лежанки. Фая потянулась, открыла.

Фаечка, дорогая, ты очень вкусно пахнешь. Туман.

Ну кто же еще. От  кваза знаков внимания ждать не приходилось. Белая жемчужина, выданная авансом, была давно и бесповоротно съедена. Женщина горько усмехнулась.

Погибший как герой Туман был ей очень симпатичен. Делал недвусмысленные намеки, но Фаина старалась их игнорировать. Нажилась. Спасибо. Плавали, знаем.

Прощальный подарок. Как символично.

Раздался тихий стук в дверь

–Открыто.

На пороге стояла Бритни с бутылкой вина. Вид у блондинки был виноватый.

–Можно?

–Заходи. Что хотела?

Жена кваза завозилась, доставая из кармана складной штопор.

–Убери, я градус повышать не люблю.

Через несколько минут женщины уже распивали причудливый коктейль на основе коньяка, закусывая «Родными просторами».

Взяв очередную конфету, Бритни надкусила и поморщилась. Вынимая изо рта шоколад.

–Кажется, это было здесь для тебя.

Небольшая изящная подвеска с гранатом и записка, накарябанная мелкими буквами.

Будь со мной

Туман, Туман. Все-таки от судьбы не уйдешь.  Рушится хорошая дружба, не успев перерасти в крепкую.

Даже если бы механизатор выжил, Фая отказала.

А так... умер в блаженном невежестве. Земля тебе пухом, Туман.

Глаза наполнились слезами. Напряжение, сковывающее нутро ледяным комом весь день, уходило, прорываясь наружу дорожками соленой воды.

Уткнувшись в колени и сотрясаясь всем телом, Фаина рыдала. Теплые руки обняли за плечи, прижимая к себе, гладили по голове, успокаивая плач, который не хотел прекращаться.

Хорошо, что она была в этот момент не одна. И просто здорово, что Гипса завтра порвет на части недовольная толпа. Так ему, уроду, и надо.

Женщины проговорили еще около четырех часов, обсуждая все на свете. Большие и маленькие проблемы, политику, высоту шпильки для коктейльного платья и прочие глупости.

Бритни попрощалась, когда на поверхности уже светало.

Фая без сил завалилась на постель, и не подумав отнести посуду из бокса обратно в столовую. Этот день  вымотал до чертиков.

Стук в дверь. Опять блондинка на пороге. Дежавю? Или у меня день сурка?

–Мне нужна твоя помощь. Сейчас.

Гипс лежал среди кучи металлолома, всхрапывая и блаженно улыбаясь во сне чему-то неведомому. В руках он нежно, одними когтями держал кусок арматуры.

–И что он тут делает? – блондинка смотрела на дежурного голодным удавом.

–Так это... спит.

–Да что ты блять говоришь. Как он сюда попал?!

–Мы были на посту, а Гипс бежал вприпрыжку, ругаясь на каких-то змей, потом обнял ствол пулемета, отломил. Откусил. То же самое сделал с другими орудиями. Мы пытались ему помешать, только он на нас внимания не обращал.

–Вы пулеметы заменили?

–Так за вами послали.

–Это я, что ли, по-вашему, должна о безопасности заботиться?! Бегом на склад!

Дежурный испарился.

–Что делать будем? -Бритни вопросительно смотрела на Фаину.

–Может, пусть его?! Все равно завтра помирать.

–Не подходит. Эй, ты, дрищ, иди сюда. Да, да, ты, больше здесь дрищей нет.

–Чем могу помочь. – парнишка, кажется боялся Бритни как огня.

–Шороха сюда из лазарета несите.

–Так ведь Тунгус не разрешит.

–Мне насрать. Выполняй.

Через десять минут (видимо, у Тунгуса с дежурными все-таки состоялась небольшая перепалка) искомый персонаж, потирая глаза единственной рукой, сидел на носилках.

–С добрым утром.

–И тебе, сука, добрейший утречек.

–Ты сможешь удержать мину?

–Я вообще-то не совсем в форме...

–Я не спрашиваю, в форме ты или нет, отвечай по существу, сможешь?

–Да.

–Так, вы, четверо, поставьте носилки на землю. Да подальше, идиоты, вы хотите, чтобы Шороха зацепило? У него силы не безграничны, так что поосторожнее.

–Насчет три. Раз, два...

Четверо мужчин с трудом подняли негнущуюся тушу Гипса, аккуратно затягивая тело в проход.

–Фая, нам здесь делать больше нечего, пойдем.

–Вообще не понимаю, зачем я здесь была нужна.

–Как группа поддержки, – личико Бритни порозовело,она с довольным видом шла вглубь поселка. – Есть у меня одна хорошая мысль.

–Страшно мне от твоих мыслей, подруга. Даже если и хороших.

–Слушай.

Всю ночь Альт, не спавши и толком не евши самолично проводил подрывную работу.

Народ оказался сговорчивый. Женщины, потеряв мужей, злились на Гипса не меньше, чем работники цехов, вынужденные вкалывать по восемь часов в день, имея один выходной в неделю.

Кого-то зацепил недавний эпизод с подростками. Свалить все на безолаберность кваза Альту не составило особого труда. Дети – тема больная, а потому вызвала нужный отклик в сердцах жителей.

Незамужние девушки повально страдали от постоянных нападок прихвостней Гипса, подстилками быть не хотелось.

Всю ночь спецназовец работал творцом революционного настроения. Когда ноги донесли его наконец-то до своей комнаты, и, раздевшись, Альт улегся в постель, чтобы крепко заснуть, в дверь постучали.

–Ну кто там еще.

Лицо Фаины сияло. Что-то эта баба задумала нехорошее. Вон, через глаза видно, как в голове танцуют тараканы.

–Можно?

Рыбник встал рано. Отдельный бокс ему не полагался, но в свете последних событий помещение было полностью в его распоряжении.

Сходил в душ, стараясь как можно быстрее проснуться. Еще в медблок нужно, Тунгуса подменить. Знахарь не спал со вчерашнего дня, а потому Рыбник поспешил туда, где его помощь пришлась как нельзя кстати.

В коридоре столкнулся с Фаиной.

Глаза женщины лихорадочно блестели, движения были дергаными. Хорошо, что на этот раз без топора. Он ее побаивался. Отмороженная.

–Ты сможешь наркоту из крови вывести?

–Не пробовал. Может, Тунгуса попросишь?

–Хотелось бы без лишних глаз.

–Если это ненадолго, пойдем. Ничего не обещаю,  – сразу предупредил Рыбник.

Гипс лежал на постели в полном неадеквате. Раскинув руки, он что-то бормотал, то улыбаясь, то скаля обломанные почти до основания зубы.

–Слушай, его же сегодня убивать будут.

–И что?

–Запас сил у меня не резиновый

–Можешь – делай.

–Не можешь – вали, – Бритни, нервничая, грубила, сама того не замечая.

Давайте перевернем его на живот.

Бокс супружеской пары был не чета тем, в которых проживали рабочие.

Изящная мебель, ковры с замысловатыми узорами, и огромная нестандартная кровать. Здесь десять человек миогут спокойно переночевать, и не подозревая о существовании друг друга.

Когда они совместными усилиями перевернули тело Гипса в требуемое положение, тот даже не проснулся. Так и продолжал храпеть, пуская слюну сквозь крошево зубов.

–Теперь просто молчите и не мешайте.

Знахарь уже повторно посмотрел на тело кваза через призму дара. Так и есть. Вещество концентрировалось в головном мозге и чуть меньше в сером веществе позвоночного канала.

Наркотик, к этому моменту не разложившийся в организме даже наполовину, опутывал всю область поражения ядовито-желтой сеткой.

Рыбник  подцепил одну из ячеек, пытаясь освободить небольшое пространство токсичной зоны. Результат так себе. Освободилось около пяти квадратных сантиметров.

Женщины же видели только то, что Рыбник, делая легкие движения пальцами, вытягивает мелкодисперсную пыль порошка.

Уже через пятнадцать минут головной мозг Гипса был чист. Осталось только сделать детоксикацию синовиальной жидкости.

Еще через пять минут знахарь удалился. Гипс спал, и Рыбник предупредил, чтобы, как только кваз проснется влить ему в горло живчика.

–А, что? – кто-то настойчиво тряс за плечо.

–Дорогой, просыпайся.

Кваз сел на кровати, озадаченно тряся головой. Что вчера было?

Гипс припомнил сочное видение, посетившее него намедни. Здорово. Как-нибудь он повторит.

Облизнул губы, ссохшиеся из-за водно-солевого дисбаланса, вызванного употреблением наркотического вещества n-ой маркировки.

Бритни, сочувственно глядя, предложила живчика, плескавшегося в прозрачно-желтом стакане. М-дяяя. Запах так себе. Но надо.

–Спасибо.

Гипс трясущейся рукой перехватил стакан. Залпом выпил все содержимое.

–Ты знаешь, какой сегодня день? – Бритни веселилась. Впрочем, как всегда. С антидепрессантами явно нужно завязывать.

–Нет.

–Фанфары. Блондинка приблизилась. Как хороша. Повеяло легким непринужденным ароматом ее духов. Склонилась над ухом.

–Сегодня в Подземелье революция.

Негодующая толпа растекалась. Бурлила, заполняя собой пространство. Голодные глаза наполнены торжеством и предвкушением.

Сегодня день перемен! Все равны! Долой тирана!

Альт шел в первых рядах. На очереди медблок. Гиен нужно убить. Это будут первые агнцы на алтаре свободы.

На пути встал какой-то парнишка. Новенький. Пришел с последним караваном. А потому не успел набраться недовольства и наглости. Чистая душа. Реальность нового мира его еще не испоганила. Идеалист.

–Остановитесь! Вы совсем не понимаете, что делаете! Люди!

Боится. Стоит твердо, но озирается по сторонам, словно затравленный зверь. Помощи не будет, успокойся. Не сегодня.

В глазах плещется страх, который невозможно не заметить. Твоя самоотверженность и верность похвальна. Жаль, что находишься  по другую сторону баррикад.

 Зачем здесь стоишь? Ради каких идей?

Толпа и не думает останавливаться. Масса, охваченная единым настроем, прет напролом, не замечая преград. Прошла.

На месте, где пару минут назад стоял паренек, лежит бездыханное, затоптанное тело. Оно того стоило?

Медблок. Недовольные, но сплоченные единым желанием перемен к лучшему. Заходят, рассредоточиваясь по ограниченному стенами пространству. Гиены смотрят недобро. Чувствуют, что им конец. Активисты первых рядов идут прямо к ним.

Альт подговорил кладовщика закрыть хранилища оружия. В горячке люди могут навредить сами себе. И правильно. Обезьянам пулеметы в руки давать нельзя. Лишние жертвы ни к чему.

Первые ряды вспыхивают красным пламенем. Толпа негодует и потихоньку звереет. Пирокинетик решил стоять до последнего. Заодно и зацепить с собой побольше. Похвально. Доблесть одинокого героя. Увы, твоя биография останется безызвестной. Я позабочусь.

Второй, на другом конце зала. Крики боли и хруст крошашихся костей. Несколько людей , моментально теряют сознание, превращаясь в бесформенные куски мяса. Ты остался один, Шепот. Совсем один. Зря. Хороший человек, всегда вел себя культурно, несмотря на занимаемое положение. Прощай, брат. Был бы рад тебя видеть при новой власти. Но не срослось. Земля пухом, как говорится.

Толпа разворачивается и с ревом идет дальше, шерстя все закоулки на своем пути. Первая кровь, как же ты вдохновляешь.  Внутри каждого сидит монстр, готовый убивать. Границы норм стираются, уступая место истинной сущности. Очень неприглядной.

Когда все успокоится, люди будут смотреть друг на друга в недоумении. Мы ли это? Откуда столько ненависти? А я знаю. Чаша терпения переполняется и хватает лишь мимолетного сотрясения, что выплеснуть лавину накопившейся злости. Я все знаю. И понимаю. Оттого меня не ввести в экстаз кровью и быстрой победой. Я всего лишь наблюдатель.

Где же администрация? Где сейчас прячутся эти крысы?

Энтузиазм стихает, нужно срочно принести кого-нибудь в жертву. Кирсан, как же ты вовремя появился.

Еще один труп. Прости, ничего личного. Нужно было идти со всеми.

Первые помощники Гипса укрылись, запершись в зале собраний. Идиоты. Лучше бы вы убежали. Спрятались. Двери здесь хлипкие, толпе на один зуб.

Дрожат, твари, забившись в угол. Ни одного достойного. Хотя. Налим.

Вчерашняя неприятность с атомитами что-то в нем поменяла. Поднимается. Что-то кричит. Не слышат.

У тебя должно хватить ума понять –  объяснения здесь бесполезны. Единый оболваненный мозг действует как танк, наматывая на гусеницы неугодных. Для особо важных стреляет главное орудие. Кажется, пришло время.

Альт занимает трибуну. Крики стихают. Все восхищенно слушают. Откликаются ревом, словно животные.

Массовая казнь. Люди  наблюдают, как Альт изощренно расправляется с Налимом. Голыми руками. Он не думает о милости. Сегодня спецназовец  – состав, тянущий за собой неподъемные вагоны. И нужно ехать, пока не закончится топливо. В пункте назначения он будет первым. Ведь он – головная часть.

Смертники закончились. Эмоции льются через край. Возмездие. Наконец-то. После долгих лет ожидания изменений к лучшему и рабского труда. Они заслужили.

Чем завершится  марш согласных?   Безмерной пьянкой, где все поздравляют друг друга. Со светлым будущим. Посмотрим, как оно будет. Свежо предание...