Текст книги "S-T-I-K-S. Дети подземелий (СИ)"

Автор книги: Саят Хе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

S-T-I-K-S Дети подземелий
Саят Хе

ПРОЛОГ

Темно и жутко воняет. Сладковатый запах гниющей плоти неприятно щекочет ноздри. Еще немного. Пальцы разжимать нельзя. Впереди маячит перспектива улететь  дальше, по пищевому каналу, выделяющему совершенно дикие ферменты, переваривающие даже металл.

         Интересно, из каких тканей состоят кишки твари, у которой, похоже, в качестве желудочного сока плещется ядерная смесь соляной и азотной кислот в жуткой концентрации. Опытным путем проверять желания нет. Оно и понятно.

         Дышать тяжело. Зловоние обжигает легкие. Втягивать в себя воздух, снабжая кислородом тело, становится все проблематичнее. Нужно что-то решать. Долго он не выдержит.

Где же топор? Ага, вот он. Пальцы свободной руки нашарили на поясе удобную деревянную рукоять. Еще побарахтаемся

 Глава 1. Ярослав

Страдай со мной. Страдай с нами. Страдай лучше нас.

Выходные у Славика не задались. Мало того, что дура-жена затянула его в эти Богом забытые лиманы, так еще и в придачу его угораздило там заблудиться.

Славик был вполне себе заурядным обывателем с приличной работой, машиной, квартирой, женой, пачкой детей  и прочими плюшками трудолюбивых людей средних лет. Занимаемая должность коммерческого директора компании не повысила его ЧСВ (далее в тексте – чувство собственной важности) до  небес, он оставался веселым и приятным в общении человеком.

Работал Ярослав Игоревич Незлобин как вол, но и отдохнуть любил с огоньком. Нет, фанатом гламура или же каких-либо оргий он не был.  Был Славик рыбаком.  Рыбалку  Ярослав уважал не абы какую, а непременно полную экзотики, но и мазохизмом отнюдь не страдал. Подледная ловля в двадцатипятиградусный мороз  не прельщала.  Ему подавай гигантского кранкса, радужную форель, байкальского омуля в общем все, ради чего надо было мотаться за тридевять земель к черту на кулички. Жемчужиной его коллекции  было приключение на китобойном судне в Северном Ледовитом океане.

Да, рыбалка, можно сказать, была второй сущностью Славика со всеми вытекающими. Он прекрасно разбирался в любой оснастке, хотя бы косвенно касающейся рыбной ловли, умел собрать все необходимое за полчаса и был легок на подъем.

А теперь, мало того что он, как новичок-любитель, заблудился в трёх лиманах, так ещё и приступ мигрени, подкатил невовремя, играя болевыми  ощущениями  в его голове этюды Листа, а может быть, и Шопена. Ярославу было плевать, какое именно произведение воспроизводил взбесившийся мозг, от классической музыки он был далёк и вовсе в ней не разбирался. Всё Ленка, мать её так со своими сюрпризами.

В пятницу вечером Ярослав Игоревич Незлобин, ничего не подозревая, вернулся домой (ровно три дня спустя подумав об этом, Славик твердо решил, что именно тогда перспектива податься в недельный запой была бы как нельзя кстати).

Жена встретила его хорошим ужином и веселым (на самом деле – торжественным) молчанием целых 15 минут.  После еды Славик  отправился в душ, переоделся в халат  и занял почетное место лентяя– на диване возле ящика. Во время просмотра новостей, ежедневно кормящих обывателей свежими трупами, Ленка присела рядом и начала делать  ему массаж ног.  Ежедневная беготня в новомодных дизайнерских туфлях (ну он же все-таки коммерческий директор, а не рабочий с завода – должен и выглядеть соответственно) давала о себе знать, ступни выли как волки в полнолуние.

Жена все прекрасно понимала, поэтому не упускала случая угодить любимому мужу.

Походу разведет меня Ленка на очередное платье, – подумал Ярослав, оценивая ситуацию, – ох неспроста она молчит. Славик улыбнулся,  делая одобрительный жест рукой.

 – Ну, дорогая, слушаю,  чего тебе для счастья не хватает?

Ленка зарделась.

 – Я тур на выходные купила, думаю тебе понравится. – её лицо растянулось в улыбке. – Ни за что не догадаешься, куда мы поедем!

         В голове у Ярослава чётко обрисовался образ его и Ленки с выпученными глазами удирающих от белого, нет, трёх белых медведей где– нибудь на заснеженном Щпицбергене. Его жена по части культурного отдыха  вовсю тянула за мужем и обладала искромётной выдумкой.

 В прошлом году Ленка умудрилась купить паломнический тур в Индию. Шесть (!) дней они спали по пять часов в сутки, посещая храмы, занимаясь  йогой, медитацией  и перемежая всё это постоянным  полутора– или даже шестичасовым марафоном  в автобусе по сорокоградусной жаре.

Кормёжка была не особо вкусной – Ярослав привык к изысканным (ну, или на худой конец – сносно приготовленным,  домашним блюдам), да и к тому же вегетарианской.  Ленка всё это терпела стоически и ни разу не пожаловалась – ее затея как-никак, а Славик то и дело стебался  над живностью, которая, как правило, жила в стенах отелей, видя в ней ценный источник белка.

Из Индии тогда привезли чувство усталости, кучу статуэток (подарки родственникам, коллегам и прочим знакомым) и около четырех килограмм благовоний, которые лежат в их квартире по сей день,  заглушая аромат  пребывания в доме двух животинок семейства кошачьих.

 С того времени у Ярослава и Елены была негласная договоренность – все маршруты поездок выбирает Славик, а Ленка имеет право вносить лишь несущественные изменения, либо дополнять отдых парой-тройкой местных достопримечательностей.  Как-то так.

– Мы едем любоваться лотосами! – голос Ленки отвлек Ярослава  от созерцания тех недалеких воспоминаний.

 – Ты в ботаническом саду на них не могла полюбоваться? – с нотой раздражения в голосе спросил он.

 – Нет! Я хочу увидеть, как растут эти цветы в дикой природе, тем более, что нам не нужно будет терпеть долгих перелетов – в тысяче километров от нас по прямой. Замечательная турбаза в Азовских лиманах, рыбалка... – Ленка совсем сникла, уловив в его голосе недовольство, и уже не надеясь доказать Славику всю уместность этой затеи.

– Что ты там про рыбалку говорила?

– Зеркальный карп, лещ, сом, раки, – она просияла.

Ярослав фыркнул. Ага, лещ, сом. Фигня-я-я-я-я. С неохотой он кивнул.

 – А с подопечными что делать будем?

– Дети на три дня с мамой, котам я заказала гостиницу.

– Самолет во сколько?

Она закатила глаза и выдохнула:

 – В полшестого утра.

 – Окей, я спать, вставать рано. Ты со мной?

 Ленка обняла его: «Ну как же я тебя одного в спальню отпущу?!»

***

Турбаза порадовала хорошим сервисом, приятно удивила кухня – шашлык был действительно восхитительным, да и закуски не подкачали, выбор оснастки и арендуемых лодок вполне приличный, к тому же консультант дело своё знал и от рыбалки получал удовольствие не меньше, чем Ярослав. Было около трех часов пополудни. Славик, потрепавшись с консультантом Костей не менее полутора часов, наконец-то отправился в свою стихию, а именно – на рыбалку.

И тут началось. Когда Ярослав отъехал километра на полтора от турбазы, когда винт лодочного мотора намотал на себя рыболовную сеть. Пока он справлялся с этой неприятностью – налетел густой туман, отдающий жуткой кислятиной. Солнце, которое до этого светило, пригревая первым весенним теплом, внезапно скрылось за густыми черными тучами. Заискрились вспышки молнии.  «Гроза будет» – подумал Славик.

Настроение испортилось. Внезапно лодку подхватило какое-то странное, но достаточно сильное течение, более свойственное горным рекам, хотя Костя уверял, что в этих лиманах течений нет и быть не может, поскольку они являются по сути питомником – рукотворными прудами, четко поделенными на квадраты, соединяющиеся между собой небольшими протоками.

Когда Славик  все-таки освободил винт от сети, то с неприятным удивлением обнаружил, что ландшафт изменился, причем кардинально. Вместо камышей – высокие угольно-черные скалы, Ярослав мог с высокой долей вероятности предположить, что на Азовском море, тем более в лиманах – такие громадины еще поискать надо.

Попробовал на вкус воду за бортом – пресная, значит определенно не в море. Поворачивать назад смысла нет – течение очень сильное, а протоки по-прежнему узкие.  Можно попробовать выйти к какой-нибудь другой турбазе  и спросить дорогу – благо их тут понатыкано, что тюльпанов в административных клумбах.

Глава 2. Бомжара

– Папа, а как попасть в историю?

– С твоим везением, сынок, в нее можно только вляпаться.

Приблизительно  через полчаса пути скалы исчезли, а водное русло расширилось до неприличия (на лиманы это уже стопроцентно никак не походило – скорее совсем обычная равнинная речушка около километра в поперечнике) – берег стал песчаным и на диво чистым, ни одной пластиковой бутылки или кострища.

Вдали от берега просматривались небольшие холмы, густо заросшие тёмным еловым лесом. Ярослава этот пейзаж поверг в некоторый шок.

 Уж ельников в этой местности днем с огнем не сыщешь. По левую сторону берега на расстоянии пары километров на холме просматривалось белоснежное здание в ореоле парковой зоны, окруженное все тем  же лесом, тянувшемся насколько  хватало возможности видеть. Но тут его внимание привлекла совсем другая картина.

Перед ним, над рекой возвышался кованый мост, взятый из какой-то европейской сказки – причудливые узоры балясин отметали все мысли о том, что это штамповка – чувствовалась рука мастера. На всевозможных металлических завитках  висели замки всех мастей – от изящно-вычурных в форме голубей, сердечек и прочей чепухи до вполне серьезных моделей, которые, не имея ключа, разве что автогеном можно снять.

Помимо бросающегося в глаза своей вычурностью моста не менее привлекало взгляд действо, разворачивающееся на нем. Туда, припадая на одну ногу, взбежал  заросший мужик в грязном до безобразия и кое-где рваном камуфляже. За ним резво гналась невеста и еще тип, подозрительно похожий на жениха, если бы не одно но: нижняя часть одежды отсутствовала полностью. Ярослав сначала не поверил своим глазам – это что такое употребить надо, чтобы по улице средь бела дня без трусов бегать. Его размышления прервал крик камуфлированного:

 – Сваливай, братка, жива-а-а-а!! – его истошный вопль игнорировать было очень сложно.

Славик не заставил повторять дважды. На нормальных людей эти двое похожи не были, хотя бы тем, что издавали на всю округу жуткое урчание, чем-то похожее на кошачье, но на порядок громче и своеобразнее.

 Краем глаза он уловил, что мужик перепрыгнул через перила и бомбочкой полетел в воду.  Ярослав  начал разгонять мотор, но как только он  проплыл под мостом, мир перед его глазами побелел. Затем лодка сотряслась, зачерпнув через  борта приличное количество воды. Славик на миг потерял ориентацию в пространстве, но это было лишь мгновение. Дикая боль и холодная забортная водапривели  его в чувство.  Что-то очень неприятно стиснуло его запястье. Ярослав поднял глаза.  Девушка, которую он видел на мосту несколько секунд назад, сейчас стояла к нему практически вплотную , привлекая к себе за левую руку.

Быстрый анализ ситуации показал, что по ходу пьесы сейчас она вырвет ему клок мяса из самой вкусной части тела,  которую в мясном магазине называют шейкой, и, если ничего не предпринять, скорее всего, одним трупом в этих проклятых лиманах станет больше.

Свободной правой рукой  Славик отвесил барышне оплеуху, в узком кругу его знакомых, именовавшейся «перевёрнутой ладьёй», поскольку ладонь при замахе бьет не по лицу, а, изворачиваясь ребром, по уху. Удар, как правило, выводит из строя вестибулярный аппарат, и человек, получивший «подарок», теряя равновесие, валится с ног. Иногда страдает и целостность височной кости, но Ярославу такая удача не светила. Спортивным мужчиной он не был, и просто понадеялся на фактор внезапности.

 Девушка  не была готова к столь скоротечной развязке, поэтому от неожиданности (а  может, от беспросветной тупости) выпустила запястье  Ярослава и улетела за левый борт, тут же красиво уходя ко дну топориком. М-да, подумал Славик, все-таки не зря невесты выбирают  такие  наряды – утонула она с шиком.

 И тут же содрогнулся – выражение лица у этой юной особы было специфическим, глаза черными с непонятной мутью, поэтому Ярослав мгновенно заподозрил что-то не то, и без лишних сожалений отправил её за борт.

А когда барышня так резко и стремительно пошла ко дну – на мгновение испытал  облегчение от того, что добивать её не придется.  Деру отсюда и поскорее, труп рано или поздно всплывёт, а в полиции поди докажи, что не осёл. Он перевел дух.

Так, а что там с этим камуфлированным бомжом? Ярослав оглянулся. А-а-а, жив, красавчик, и четко плывет к нему, резво перебирая конечностями, видно, понимает, что от этих психов приятных разговоров он не дождется. Мотор заглох еще во время приземления девушки  в белом, поэтому лодка двигалась теперь своим ходом влекомая течением.

Ну да ладно,  два хороших человека между собой всегда смогут договориться – подумал Ярослав. Незнакомец был в нескольких метрах от лодки, когда Славик кинул ему канат. Бомжара с благодарностью его принял, не прошло и минуты, как тот уже стоял на борту, улыбаясь и протягивая здоровенную мокрую пятерню.

– Жмых, – представился он. – Спасибо тебе, братка, выручил ты меня сегодня, я уж думал совсем каюк пришел. Ни ножа, ни автомата, ни клюва – НИЧЕГО! Только рваная нога да двое бегунов за спиной.

 – Бегуны? Какие же это бегуны?! Бегунов я знаю – это такие спортсмены в коротких шортах с накачанными ногами. Так что, мужик, это совсем не бегуны, а это психи с перекошенными мордами и обгаженными подолами. Эстафетную палочку они не передадут, а сожрут сами, с аппетитом у них проблем явно нет,  – тут  Ярослав   почувствовал, что его начинает накрывать. – Нет, Жмых, это совсем не бегуны.

– Привыкай – Жмых пожал плечами.

– К чему? – недоуменно спросил Славик.

 – А ты еще не понял, что вляпался? – вид у Жмыха был такой, будто он знает то, что другим не постигнуть за целую жизнь. – Кстати, голова не болит?

 – ??!

 – На вот,  сделай пару глотков, попустит. На вкус, конечно, далеко не нектар, но голова пройдет практически сразу. – Жмых протянул ему флягу с дурнопахнущей жидкостью.

Голова Ярослава болела так, что он был готов закусить носками, около недели использовавшихся по прямому назначению. Лишь бы отпустило. Впрочем, жмыхово пойло  мало чем отличалось от оных. Чтобы немного отвлечься от тяжких раздумий типа «я убил человека, как мне с этим жить», Славик попробовал завести мотор. Дернул – не заводится. Лодочный мотор не подавал признаков жизни, несмотря на все манипуляции, которые проводил с ним Ярослав.

 – Выкинь его за борт, братка, тут этого добра на каждом углу. Как голова пройдет, расскажу тебе все, у нас есть немного времени. Потом быстро и дружно двигаем в зимовье. Переночуем, потом к  Волгограду.

 – Волгоград от нас в шестистах километрах.  Да и не думаю, что из-за какой-то психопатки нужно так далеко уматывать. Она просто утонула, а нас здесь не было.  –  Ярослав в бега не собирался, и перспектива поехать в Волгоград прельщала его мало.

Жмых на секунду задумался, переваривая информацию. Затем снисходительно улыбнулся.

 – Я вижу, голова отпустила. А теперь слушай внимательно и не перебивай, все интересующие вопросы потом. И не забывай смотреть по сторонам – хоть мы и на воде, о полной безопасности не может быть и речи. Ты, на корме. Смотришь вперед, я – назад. Увидишь что-то странное – ори во всю глотку, не стесняясь. Паранойя – это то, без чего в Улье не  выжить.

Жмых выдохнул и продолжил.

 – Видишь ли, как там тебя зовут?

– Ярослав.

– Первое и самое главное правило – всегда держи при себе оружие. Что у тебя есть?

 – Топорик, электрошокер... еще нож, «мичман». Наверное, и все.

–Поделись, чем не жалко. Я себя прям  неглиже без оружия ощущаю.

Славик не без опаски отдал Жмыху нож. Тот явно облизывался на топор, но и  разделочный инструмент принял с великой охотой. Затем продолжил.

– Видишь ли, Ярослав,  ты уже  далеко не там, где был несколько часов назад. Сейчас ты в Улье, или Стиксе, как говорят некоторые. И выхода отсюда нет. Семье, друзьям и ненавистной работе можешь помахать ручкой. Ты попал сюда, как только заплыл в кисляк, то бишь кислый туман, его не с чем не спутаешь.

Перенос в Улей переживают далеко не все – где-то от одного до пяти человек на сотню. Организм атакует паразит, таково мнение наших ученых. Большинство людей он превращает в тупых пустышей, часть погибает, будучи сожранными, так и не поняв где они и во что вляпались, некоторым иммунным везет немного больше – они сохраняют рассудок, получают дар Улья, способность быстро регенерировать и пожизненную зависимость от живчика.

 – Что за дар?

 – Потом, не перебивай. А то забуду что-нибудь важное.

 – Так что, имей в виду, за убийство бегуна тебя никто не посадит. Наоборот, большинство иммунных за то, чтобы тварей стало как можно меньше. Пустыши жрут друг друга и со временем грейдятся.

Следующая стадия – бегуны, с этой разновидностью ты успел познакомиться. У всех монстров, начиная со стадии бегуна отрастает споровый мешок в районе затылка, похожий на половину чесночной головки, в которой мы нередко добываем полезные вещицы, спороны, – такие зеленые виноградины, из которых делается лекарство для всех иммунных, живчик, горошины – черные шарики, и жемчуг – перламутровые кругляши.

Кстати говоря, споровый мешок у тварей – уязвимое место. Достаточно небольшого повреждения, и  любой мутант отдаст концы. Это ты должен помнить всегда. Но вернемся к нашим монстрам.

Итак, пустыш, бегун,  далее идут горошники,– лотерейщик, топтун, кусач, жрач и прочие руберы. Чем круче тварь, тем меньше она похожа на человека – со временем они обрастают плотной костяной бронёй, наращивают мышечную массу. В нескольких словах, становятся быстрее, прыгают  выше, бьют сильнее. Лотерейщик ударом своей клешни способен запросто снести тебе полголовы. После горошников идут жемчужники – элита мира тварей и вершина их пищевой цепочки.

Но, допущу оговорку – хоть жрут они и друг друга с большим удовольствием, самым лакомым блюдом для них является человек. Вкуснее человека только коты, собаки, лошади и прочий домашний скот. Классификация тварей соответствует хабару, который добывают из их споровых мешков. Если спороны  жизненно необходимы каждому, то горошины и жемчуг  – опционально для развития своего дара.

Теперь о географии. Улей состоит из кластеров – своеобразных сот, участков той или иной местности, словно конструктор. Кластеры делятся на три типа – обычные – таких большинство, перезагружаются с определенной периодичностью, стабильные – или вообще не грузятся, или  грузятся с очень длительным периодом ожидания, и черные – жуткое безжизненное пространство, даже заходить туда Минздрав предупреждает. Видимо, не наша среда обитания.

Каждый раз на перезагружаемый кластер опускается  один и тот же кусок местности с людьми, зданиями, техникой, растительностью и прочим. Внешне они не отличаются, только конструктор этот Стикс выдергивает из параллельных Вселенных. В нескольких словах, все то же самое, только носки красные.

Вполне реально встретить двойника. Есть тут у нас парочка – теперь вдвоем гуляют.

Поехали дальше. Основная масса народа живет в стабильных кластерах, образуя  что-то наподобие небольшого городка.  Некоторые городки объединяются в анклавы – своеобразные мини-государства – сообща ведут торговлю, охотятся на монстров и получают прочие преимущества от совместной хозяйственной деятельности.

 Валюта везде едина – спороны, оружие, бронетехника и прочие инструменты членовредительства. Все что за стабами – территория беспредела. Волгоград – один из таких стабильных кластеров, тот еще клоповник, но выбирать не приходиться. С городом на нашей Земле ничего общего не имеет. Знаю лишь, что основатель этого городка был родом оттуда.

Еще, забыл упомянуть – никаких Саш, Олегов, Славиков у нас нет. Каждый, кто попадает в Стикс, берет себе прозвище. Как-то так,  братка. Вопросы?

– А ты почему без оружия гуляешь? – Ярослав все это время внимательно слушал монолог Жмыха, и, принимая то, что тварь можно встретить, мягко выражаясь, и под соседним кустом, задал именно этот вопрос.

 – Долгая история. В двух словах, вышли с группой на охоту, да сами стали добычей. Из двенадцати человек ушел я один, да и то, гол как сокол, только фляга с живчиком и ничего больше. Ну так что, какое прозвище берешь? Так и быть, сегодня ты спас мне жизнь – отблагодарю тебя, стану  крестным. Первая часть моих обязательств перед тобой выполнена – что здесь к чему я  в доступной для тебя форме я объяснил. Со второй частью посложнее.

 – А что там?

 – Я должен довести тебя до стаба. Обычай такой. Да только самому бы добраться целиком. Так что с прозвищем?

 – Друзья за глаза меня рыбником  называли.

 – Рыбак что ли?

 – А что я тут, по-твоему,  с полной лодкой снастей делаю?!

– Окей. Будешь Рыбаком.

–Не Рыбаком, а Рыбником.

–Уговорил.

Жмых торжественно встал, взяв в руки флягу.

–С этой минуты нарекаю тебя прозвищем Рыбник, воспитанником Жмыха, детищем Улья. Пусть руки твои...

 – Давай без церемоний.

Жмых принял обиженное выражение. Ну вот, обидел человека – подумал Ярослав – может он всю жизнь мечтал окрестить кого-нибудь по всем правилам. Его размышления прервал голос крестного.

 – Ну что за люди пошли, ни капли уважения к старшим.

– Ты лучше про подарки Стикса  расскажи.

– Что здесь рассказывать-то, и так все понятно. Улей взамен твоей чудесной, спокойной и сытой жизни дарит тебе своеобразный подарок. Каждому – свой. В любом случае – какая-либо способность, но на таком зачаточном уровне, что является по сути бесполезной.

Чтобы её сколько-нибудь развить нужны годы, а средняя продолжительность жизни попавших сюда иммунных  мала до безобразия.  Кому-то дается способность видеть в темноте, кому-то отличать правду от лжи, женщинам же зачастую попадается дар очаровывать мужчин. Таких здесь называют нимфами. Но для них подарок Улья  становится проклятьем. Их нигде не любят – ну кому понравится даже намек на возможность быть управляемым взбалмошной девицей?

 – А какой дар у тебя?

 – Я же говорил, дается дар в зачаточном состоянии, а я здесь сравнительно недавно.

– И все же?

– Я делаю твердое мягким, могу менять форму или структуру выбранного элемента. Но так как дар развит плохо – всего несколько десятков грамм, и то, с металлами и камнями  пока туго. Вот от запора избавить – запросто, да только клиентуры нет.

Специфика Улья такова, что достаточно выйти за ворота стаба , увидеть тварей, которые стадами пасутся  за пределами городков – и проблем с кишечником как не бывало. Так что дар Улья – та еще рулетка, да и более того – могу дать гарантию, близкой к ста процентам – когда он у тебя появится, первые месяцы будет бесполезен.

Тут взгляд Ярослава уткнулся в разодранную, пропитавшуюся кровью штанину.

– Может, ногой займешься? Неслабо тебя приложило, смотрю, я бы с ума сошел уже от боли.

 – Мне не больно. Живчика припил – жить буду. А царапина через пару часов зарастет, и беспокоить не будет. Так-то, братка.

 – Да у тебя там мясо наружу торчит, зашить бы.

 – Успокойся. Послушай старого больного дядюшку Жмыха. Если сказал –  зарастет  – значит, так и будет.

 – А рука отрастет, если вдруг что?

 – Угу, через пару месяцев. А потом еще полгода будешь к ней привыкать. Это если сам на сам. В медицинских центрах процесс регенерации проходит гораздо быстрее – за пару месяцев, но все равно – для Стикса это очень большой промежуток времени. Тут только голова не отрастет. Да и если травмы получишь, несовместимые с жизнью. Все остальное – Улей вылечит. От простуды до рака и триппера – вылечит. Да еще омолодит на пару десятков лет. Как-то так, братка. Если доживешь.

 – В смысле?

 – Во-первых, ты здесь находишься, как я вижу, еще очень мало времени, возможно ты переродишься.

– И стану пустышом??!

 – Ну да. Выкину тебя из лодки и поплыву дальше.

 – Добрый ты, – ехидно заметил Ярослав.

 – Зато честный. Ты поступил бы точно так же. Жить хочется всем, братка. Но, могу тебе сказать, что выглядишь ты бодро, могу предположить, что ты иммунный. В противном случае – выкину за борт – твари плавать не умеют.

– А какова вероятность, что я останусь человеком?

 – Один к двадцати. Плюс-минус. В Улье никто точных подсчетов не ведет. И один к ста, что ты протянешь здесь хотя бы год. Человеческая жизнь здесь не стоит ничего. Всегда имей ввиду.

Ярослав оценил свои перспективы. Мда, коммерческому директору с навыками рыболова-профессионала здесь делать нечего. Чтобы отвлечься от не слишком радужных мыслей, Славик решил перевести разговор в другое русло.

 – Нам долго еще плыть?

 – Потерпи, братка, еще немного. Ельник закончится, через часа полтора, пойдет черная пустыня, обычный кластер, только с черными песками, километра два по воде. Сразу за ней – таежный лес, причаливаем к правому берегу и топаем к зимовью. Недалеко, если бодрым бегом – минут  пятнадцать. Там уже выдохнем, да и сожрать чего-нибудь не помешает.

 Ярослав почувствовал, что зверски голоден. Сколько он здесь? Часы показывали погоду, электронное табло горело всеми значками и индикаторами одновременно. Часы были подарком жены, и он носил их, практически не снимая, показывая , насколько дорог ему этот подарок. Сейчас он злился. Ну почему жена не додумалась купить ему надежный хронометр, работающий сугубо на механике?!

 Вспомнив о Ленке, детях, об их уютном гнездышке, которое пахло, как лавка с благовониями,  Славик вздохнул. Вроде бы как все сходится, и Жмых четко обрисовал картину мира, но просто так взять и смириться с тем, что больше никогда не увидишь близких тебе людей – сложно.

В  подкорке засела мысль о том, что он просто сошел с ума и тело его лежит где-нибудь в психиатрической лечебнице, в то время как больное сознание фонтанирует постапокалептическо-бредовыми идеями. Но полнота ощущений говорила об обратном.  Ладно, что гадать, будем справляться с проблемами по мере поступления.

 – Рыбник, оружие в руки, и в вооооду, быстрррра!

Ярослав оглянулся, поскольку впереди ничего странного он не наблюдал и похолодел. К ним на большой скорости приближалась субмарина.