Текст книги "Цвет жизни (СИ)"

Автор книги: Саша Ройс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 62

Прошло три дня, а Валентин так и не позвонил.

В первый день своего нахождения в Хельсинки я располагалась в домике, куда меня привезли Михаэль и Аглая. Они провели ознакомительную экскурсию по дому и оставили меня обустраиваться на месте одну.

Несколько часов я была занята бытовыми заботами и разбором вещей. Приятная рутинная работа хорошо отвлекла меня и избавила от возможности критически анализировать события последних недель.

А потом мне захотелось познакомиться с городом, где я была однажды в составе туристической группы и провела три насыщенных поездками дня. Прихватив с собой карту города, я отправилась прогуляться.

Глаза слепили яркие и светлые краски зданий. Воздух отличался бодрящей свежестью, прохладностью и чистотой. Найти дорогу, ведущую на набережную, мне не составило труда.

Это какое-то необычное удовольствие прогуливаться вдоль берега, слушать вторящий шум воды, вдыхать чистый морской воздух и жмурится от приятного ветерка, который то навязчиво теребит выбившиеся из прически прядки волос, то нежно ласкает кожу щек, шеи своим теплым дуновением.

Я почти и не заметила, как прогулочных шагом преодолела несколько километров. Позже, замерев у парапета, я любовалась разными и красочными морскими суднами.

«Красота!» – с умильной улыбкой заключила я и отправилась в обратный путь.

Для себя я расчетливо запомнила, где находится ближайший от моего жилища супермаркет, аптека и булочная. Совершила кое-какие покупки и отправилась домой.

На второй день мне предстояло выйти на работу.

Понятно, что мой перевод был чисто стратегический, но адаптация на новом месте работы в любом случае грозилась отнять внушительное количество времени и сил.

К тому же, чтобы ускорить мой период адаптации, Михаэль приложил дополнительные усилия. Он определил меня на курсы совершенствования английского языка и на курсы изучения финского или шведского на выбор. Я выбрала шведский.

Также обязал три раза в неделю встречаться со штатным психологом, который мне должен был разложить по полочкам все тонкости менталитета скандинавов и бизнеса с европейцами.

А поскольку я обедала в кафе, расположенном в здании офиса, то, можно сказать, я все время была на глазах начальства.

Коллектив принял меня доброжелательно, и единогласно была одобрена идея, отметить в конце недели мой перевод в филиал, собравшись на барбекю. Разумеется, его предполагалось устроить по моему теперешнему месту жительства.

Меня и восхищала, и удивляла находчивость Татта. Ведь все по работе, ведь все по правилам, и никто меня ни к чему не принуждал. А в итоге вышло так, что я постоянно под его присмотром. Вот что значит грамотное руководство.

На третий день мне и вовсе показалось, что я живу в Финляндии как минимум месяц, и все шло своим чередом.

Разбор готовящихся проектов и разработка презентаций, обед с коллегами, обсуждение рабочих моментов с Таттом, встреча с психологом, коей оказалась элегантная эмигрантка из Латвии.

После обеда позвонила Аглая и взяла с меня обещание, что я обязательно зайду в ее студию танцев, посмотреть, как она работает, заодно просто поболтать.

Поэтому, когда я поздно вечером возвращалась домой и увидела на экране номер Валентина – растерялась.

– Да, – суетливо поднося телефон к уху, выдохнула я, наблюдая, как из брошенного под ногами пакета выпрыгивают апельсины.

– Привет, – слышу улыбку в знакомом голосе, и сама тоже улыбаюсь.

– Рада, что позвонил, – присаживаюсь на корточки и собираю озорные фрукты обратно в пакет, – когда операция?

Что-то я совсем потерялась. Живее нужно соображать, что же такого дельного сказать Панкратову.

– Час как после наркоза отошел.

Моя рука застывает над лежачим апельсином.

Что?

В горле внезапно все пересохло, и я едва могу сглотнуть. Чувствую, как сердце мощно отбивает ритм о грудную клетку, а в висках начинает пульсировать.

Ну ничего себе новости! Так быстро? Эта тема не для шуток.

– Я не ожидала, что тебя прооперируют в ближайшие дни. Подумала, что анализами будут мучить недели две, – нервно закусываю губу.

– Нет, Света. Все уже было давно запланировано. Операцию мне сделали те же специалисты, что и ранее, только на этот раз материал не донорский, а искусственный имплантат.

Улыбаюсь.

– Как хорошо, что никто не умер, чтобы сделать тебя зрячим.

Слышу мягкую усмешку.

– Никто не умер, Света. Только я сейчас точно ничего не вижу. И буду носить повязку несколько месяцев. Зато в этот раз риск отторжения снижен до минимума.

Забываю про все свои апельсины и подхожу к окну.

– Валентин, ты мне сразу после операции позвонил. Почему?

– Потому что ты моя девушка. Кому я должен был позвонить? Я же тоже по тебе скучаю, – приятно рокочет в трубке его голос.

А в мою голову меж тем лезет дурная мысль.

– Вот ты сейчас прозреешь и увидишь меня… Какая я на самом деле.

И глаза уже на мокром месте, и голос предательски дрожит.

– Я тебя помню, Света. Я тебя тогда еще запомнил…

Глава 63

– Мы виделись только однажды, – с грустью выдыхаю я, – совсем мимолетно, в холле офиса. И все!

– Это имело место быть, но…

– Что «но»? – несколько напрягаюсь.

Отчетливо слышу в трубке, как Панкратов вбирает в грудь больше воздуха, чтобы сказать что-то новое для меня.

– Отец присылал твое резюме, – не торопясь выкладывает он, – так вот там была большая, цветная фотография. Я и резюме прочитал и фотографию хорошо рассмотрел. Так что я прекрасно осведомлен, о том, как ты выглядишь.

Мои глаза прищурились, как у умной лисички.

– А зачем Виктор Станиславович присылал тебе мое резюме?

Из динамика раздается усталый вздох.

– Света, мы сейчас съезжаем с темы. С какой целью возвращаться к тому, что было почти три года назад?

Я освежила в своей памяти информацию, что Панкратова только что прооперировали, и свернула свое наступление.

– Ты прав, Валентин. Извини.

– Не нужно извинений, все в порядке. Как устроилась?

– Если честно, я в восторге. Все благодаря Михаэлю и Аглае. Чувствую себя, как дома, – отвожу штору в сторону и вижу автомобиль охранников, – к тому же за мной очень хорошо присматривают. – Многозначительно произношу я.

– Татт выполняет мой приказ. Так мне спокойнее.

– Ты знаешь, мне тоже гораздо спокойнее, что меня опекают, – а саму так и подмывает в который раз спросить, почему Комацу сосредоточил внимание на нашей компании, но осознаю, что сейчас не подходящий момент и от нечего делать прикусываю щеку изнутри.

– Не хочешь поделиться подробностями, как проходит твой день? – льется из трубки теплый голос Панкратова, и я начинаю млеть.

– Давай я тебе в следующий раз расскажу. Тебе сейчас надо отдохнуть и поспать.

– Ладно, заяц. Завтра вечером жди звонка и готовь отчет во всех подробностях, – великодушно заключает мой милый собеседник.

– Валь, а ты мне теперь каждый день звонить будешь? – с робкой надеждой спрашиваю я.

– КАЖДЫЙ ВЕЧЕР звонить буду, – чеканит он. – Днем ты работаешь, между прочим, на меня. Звонить в рабочее время – минус продуктивности труда.

Хитрый какой! Хорошо устроился, Панкратов!

Мы нежно прощаемся, и я завершаю звонок. А через минуту я сама себя ругала, что про Кирилла Андреевича совершенно позабыла спросить.

Миновала неделя.

Каждый свой день я проживала очень насыщенно. Аглая уговорила меня записаться на танцы и я едва поспевала вернуться домой, чтобы в спокойной обстановке поговорить с Валентином.

Операция прошла успешно. Оставалось верить, надеяться и ждать, что период восстановления пройдет ровно и гладко, а для этого необходимо соблюдать все без исключения рекомендации врача.

В один из дней я созвонилась с Магаловым по видео связи и потолковала с ним с глазу на глаз. Беседа с ним меня успокоила, и я твердо убедилась, что все будет хорошо.

В воскресенье ближе к обеду ко мне пожаловал коллектив нашего финского филиала. Некоторые пришли парами. Получилось около сорока человек.

Это был довольно таки необычный опыт для меня, когда ты со всем коллективом общаешься в непринужденной обстановке. Я и не помню, чтобы кто-то на барбекю заговорил о работе. В основном все делились своими планами на будущее, на отпуск, рассказывали о прожитых веселых эпизодах жизни.

Ближе к завершению мероприятия женщины помогли мне перемыть посуду, а мужчины прибрали мусор на заднем дворе. Так что, когда все гостьи разъехались, у меня оставалось еще куча сил, чтобы покорять этот мир.

На какое-то время у меня задержались Михаэль и Аглая. Мужчина принялся проверять дом на наличие прослушки, а мы с Аглаей засели на кухне.

Я долго не могла решиться, но после все-таки задала ей так мучающий меня вопрос. Как не крути она спутница Татта, а мужчины не всегда держат свой рот на замке.

– Аглая, ты прости меня, если что-то скажу не так, но мне жизненно важно знать одну вещь, – заговорщицким шепотом начала я, удерживая зрительный контакт с девушкой Михаэля.

– Не поняла, о чем ты, – она слегка покачала головой.

– Мне кажется и Татт, и Панкратов от нас что-то скрывают.

– Что-о? – и Аглая тоже перешла на шепот.

– Я по поводу компании, – обозначила я сферу своих подозрений, а то можно было подумать о совсем ином.

Я опасливо оглянулась на открытую дверь – никого, и наклонилась через стол.

– Мне доподлинно известно, что львиную долю доходов Панкратов старший вливал в финский филиал. Но что по факту мы здесь видим: офис на тридцать пять сотрудников и завод вне Хельсинки. Оборудование там новое, но все равно это не те деньги.

Я еще раз посмотрела на дверь, Татта не было видно.

– От Михаэля я только и слышу про завод и офис, – девушка удивленно водила по сторонам глазами.

– А ты на завод хоть раз с ним ездила?

– Зачем? – она в полнейшем изумлении распахнула глаза.

– А вот попросись с ним в следующий раз. Сто процентов, что найдет тысячу причин оставить тебя здесь.

От волнения у меня все во рту пересохло, беру стакан с минералкой. А когда я пью воду, Аглая делиться своими соображениями:

– А тебе не кажется странным, что офис в Хельсинки, а завод в Лаппеенранте. Буквально в двух шагах от границы с Россией.

Я так поперхнулась. Моя собеседница поспешила мне на помощь. И, когда она хлопала меня по спине, вернулся Татт.

– На минуту оставить вас нельзя.

– Спасибо. Я уже в порядке.

– Света, ты ко мне завтра в студию загляни, и мы с тобой договорим про рецепты.

– Какие еще рецепты? – Михаэль не сводил с нас обеих своего вопросительного взгляда.

– Света захотела попробовать приготовить что-нибудь из финской кухни. А ко мне в студию ходит шеф-повар. Вот завтра и узнаем рецепты самых вкусных блюд здешней кухни.

– По интернету посмотреть нельзя? – задал вполне логичный вопрос Михаэль.

– «По интернету» невкусно! – строго заметила Аглая.

Она вздернула нос, махнула мне рукой и направилась к выходу. Попрощавшись со мной, за девушкой проследовал Татт.

Не прошло и минуты после их ухода, как раздался звонок в дверь. Я поспешила открыть, так как была просто убеждена, что это ребята. Второпях что-то должно быть оставили.

Добродушно улыбаясь, распахиваю дверь.

– Вы что-то… забыли? – договариваю я фразу по инерции, уже видя перед собой Григория Панкратова.

Глава 64

Впервые за все время, что знаю Григория, я испытываю столь острый момент, находясь рядом с ним.

Мы смеряем друг друга взглядами. Чувство справедливости и собственного достоинства добавляет мне сил. Я расправляю плечи и плавно поднимаю подбородок.

– Уж никак не ожидала вас здесь увидеть, Григорий Викторович, – подмечаю я, приподняв бровь.

– Рано ты, Салевич, начальство свое стало забывать, – открыто упрекнул меня Панкратов.

Бросаю взгляд в сторону – два охранника уже покинули свою машину и борзо шагали к домику. Миновали калитку и вот джентльмены в темной форме в нескольких шагах от меня и незваного гостя.

– «Забывать» – чудесная функция мозга, – дерзко роняю я. – Всего доброго, Григорий Викторович! Об этой короткой встрече я тоже постараюсь как можно скорее забыть.

Надо же, под конец своей речи, даже расщедрилась на очаровательную улыбку для этого наглеца.

Еще пара мгновений и охранники возьмут Панкратова под белы рученьки и «до свидания, господин из России!»

Хитрый Гриша засек «мою гарантию безопасности» чуть раньше и запел песню уступающего:

– Хорошо, твоя взяла, – по-быстрому признал он, выставив ладони вперед.

Вот сейчас я была готова от чистого сердца поблагодарить Валентина за то, что приставил ко мне охрану.

– Нет, это не «моя взяла», а просто ваш младший брат вас снова сделал! – гордо парировала я.

С нескрываемым торжеством наблюдаю, как охранники, говоря на английском языке, пакуют хитрого Гришу.

– Послушай, Салевич, дай мне пять минут и я докажу тебе, что тебя обманывают.

Господи! А еще говорят, женщины наивные существа. Как можно перевернуть мир человека за пять минут?

– Вы явно будете нести абсурд, а я живу настоящим. Мне не до ваших сказок, Григорий Викторович. Завтра рано просыпаться на работу, – театрально прикрываю рот ладошкой. – К тому же вы чрезвычайно скучны.

– Пять минут! Это все, о чем я прошу!

Я внимательно посмотрела на Панкратова, несомненно, в его глазах было нефальшивое отчаяние. В то же время чутье мне подсказывало, что все не так просто, как видится на первый взгляд.

Ну а как быть с бесконечно добрым женским сердцем? Милость и сострадание барышень вроде меня порой не знает границ.

– Оставьте его, – говорю на английском охранникам. – Пройдемте в дом.

Я, наконец-то, отступаю внутрь жилища и предоставляю возможность переместиться в гостиную.

– Прошу подождать меня здесь. Я переговорю с этим мужчиной на кухне. Если разговор продлиться дольше десяти минут, кто-нибудь из вас войдет на кухню.

Нет никаких проблем договориться с секьюрити, они преспокойно располагаются в гостиной.

Я ловлю себя на том, что испытываю явное недовольство своим поступком. Однако отступать уже поздно.

Провожаю Панкратова на кухню.

– Честно, мне уже кажется, что я сморозила глупость, согласившись с вами поговорить, – закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, честно признаюсь я.

Григорий заметно приосанился, когда бодигарды остались за дверью.

– Света, ты не понимаешь, что творишь, – сверля меня глазами, выговаривает мне он.

– Зато вы все больно знаете! – язвлю я.

– Ты думаешь, что Валентин такой хороший, добрый и просто замечательный?

– Вы приехали в Финляндию, чтобы узнать о моем мнении? – деловито уточняю я.

– Ты не наглей, Салевич, как ты понять-то не можешь, что он использует тебя!

– Все мы немного друг друга используем, – с откровенным равнодушием роняю я.

– Ты что совсем ничего не понимаешь? – Панкратова явно выводит мой пофигизм.

– Григорий Викторович, или вы говорите, зачем приехали, или… – я красноречиво кладу руку на резную ручку двери.

– Хорошо, – уступает он.

Мужчина осматривается и забирается на барный стул, упирается ладонями о колени и хмуро начинает свой рассказ.

– Ксения подала на развод.

Мое сердце екнуло, но я велела себе крепиться и держать лицо.

– Сожалею, – сдавленно и глухо выдыхаю я.

– Что мне твои сожаления? – снова вспылил Панкратов. – У меня семья рушится из-за этого козла!

Я вынуждена была прикрыть глаза из-за неприятной громкости, бьющей потоком ненависти и возмущения.

– Еще раз вы допустите подобный тон, вы немедленно пойдете вон, – решительно пообещала я, вскинув на гостя глаза. – Я категорически не понимаю ваших обвинений. Разве в том, что ваша семья терпит крах, виноват кто-то еще, кроме вас?

– А ты думаешь, моя жена от деда Мороза в подарок получила конверт с фотографиями, на которых я… запечатлен с одной девушкой, – нехотя признался Григорий.

Глава 65

– Вы, Григорий Викторович, на своем претензионном языке говорите, – качаю я головой.

– Что тебе не понятного? – возмущается Панкратов. – Валентин нанял какого-то мудака. Тот достал фото и видео материал, на которых я с девушкой и все это прислал на электронную почту моей жене.

– Теперь понятно, – киваю. – Вот только вместо слова «м*дак», логично использовать «детектив».

– Ты еще поучи меня! – с пренебрежением бросает Григорий.

Его недовольную реплику я пропускаю мимо ушей, стараюсь пораскинуть мозгами, как поступить мужчине, в том случае, если он хочет сохранить семью. Правда, почему об этом должна думать я – не знаю.

– Скажите жене, что это было очень давно. Убедительно врите и ни в коем-случае не сознавайтесь, – советую я. – Помнится, ваша жена уверяла меня, что разбирается в сердечных делах лучше меня. Давала мне советы. Думаю, она проявит свое великодушие и мудрость и даст вам, Григорий Викторович, «последний» шанс.

Панкратов не оценил моего усердия. Он спрыгнул со стула и оперся ладонями о стол.

– Фотографии свежие и на них стоят даты! Еще приложили видео с мероприятия, которое проводилось как раз в те дни, в Сочи. И там меня тоже с ней в объектив поймали.

И тут меня осеняет. Как я раньше-то не догадалась?

– Значит, три дня, которые вы провели в Сочи якобы на переговорах, вы были с любовницей. На солнышке грелись, голубки! – усмехаюсь я своей доверчивости и наивности.

Вместо ответа хитрый Гриша смерил меня холодным взглядом.

– Ксения уже подала на развод, на алименты и также на раздел имущества, – процедил сквозь зубы незваный гость.

– Поздравляю. Вы же щедрый мужчина. Отдадите жене то, что ей причитается по закону.

– По закону? По закону? – Панкратов принялся гневно сотрясать воздух. – Ты знаешь, что он забрал у меня все? Я теперь элементарно не могу пройти в компанию! Меня отстранили. Все счета заблокированы, до выяснения обстоятельств по поводу нашего родства. Этот гаденыш подал на меня в суд!

Из последних сил сношу оскорбление в адрес Валентина. Еще одно и больше слушать не стану.

– Разве вы не хотели признать законного наследника Виктора Станиславовича недееспособным? Вам было мало того, что вы имели. Захотелось все прибрать к своим рукам. Тогда он забрал у вас и то, что вы имели. Ведь перед тем, как прибегнуть к подобным мерам, Валентин предложил вам мировую. Не так ли?

– Его адвокатишки пытались мне впихнуть недостроенный развлекательный парк аттракционов. А я что совсем дурак, что ли на это соглашаться?

– «Парк аттракционов» – это постоянный поток деньг при хорошем развитии. А вы, собственными руками отказались от золотой жилы! – не могу сдержать снисходительной улыбки.

– А кто его будет достраивать? – озадаченно развел руками Григорий.

Одной единственной фразой Панкратов убивает мою надежду. Улыбка исчезает с моего лица, и я с глубоким разочарованием смотрю на человека пред собой.

– Дед Пихто его будет достраивать! – непонимающе прищурившись, сурово шиплю я.

Резко срываюсь с места и, схватившись за ручку двери, приоткрываю ее. Не могу устоять перед соблазном, чтобы не вознаградить хитрого Гришу прощальными словами.

На языке ужиками завертелись разные язвительные слова, но женское сердце, как всегда смилостивилось.

– Позвоните адвокатам и дайте свое согласие на мировую. Надеюсь, они возьмут трубку.

Вернувшись в гостиную, выговариваю охранникам настоятельное поручение, впредь не пропускать незнакомых людей в мой дом. Секьюрити признали свою вину. О неожиданном визитере они уже доложили Михаэлю Татту.

– Сопроводите его, – кивком показываю в сторону кухни, – и чтобы больше я его не видела.

Поднимаясь по лестнице в спальню, я в последний раз встретилась взглядом с Григорием, когда охранники выводили его из дома. Я ничего не почувствовала. Мне было, в самом деле, все равно на судьбу этого человека. Да простит меня Бог!

Я отчетливо запомнила, что в эту ночь я спала особенно хорошо.

* * *

На второй половине постели, рядом со спящей Светланой лежал телефон. Его экран вспыхнул в ночи и горел примерно с минуту.

Глава 66

Несколько дней спустя…

В один из выходных дней Аглая прихватила меня и своих учениц в парк на занятие. Время от времени она практиковала выездные уроки. То мог быть городской парк, бассейн, стадион, роллердром, каток – все что угодно!

Я нагло отлынивала от разминки, сидя в тени высокого ветвистого дерева. Прислонившись спиной к его могучему стволу и играя соломинкой во рту, я издалека слежу за тем, как Аглая ведет занятие.

Параллельно моя голова была занята размышлениями на тему, что же недоговаривают мне Валентин и Михаэль? Во что Панкратов старший вливал внушительные суммы денег? И почему финны делают вид, что им все равно, что компания из другой страны арендует завод на самой границе двух государств?

Почувствовав, что мозг перегружен, отрываю взгляд от людей и без всяких мыслей смотрю на небо.

Погода выдалась чудесная. Солнце радует теплыми яркими лучами, а над ухом я слышу мерное жужжание. Оглядываюсь и застаю застывшую в пространстве осу. Я затаилась и наблюдаю. Через несколько мгновений насекомое приземлилось на мое колено. Ловлю каждое движение строптивого членистоного, а в голове меж тем всплывают картинки.

Мой мозг пронзает интересная догадка, и я хватаюсь за телефон.

– Алло, – отвечает мне сонный голос.

– Тая, привет. Это Света, – тихо молвлю я.

В трубке раздается стон только что проснувшегося человека.

– Салевич, ты на часы смотрела?

– Прости, но мне нужна твоя помощь, – я совсем перехожу на шепот.

– Ты что, куда-то влипла?

Моя просьба окончательно прогнала сон у собеседницы.

– Ничего подобного. Мне нужно, чтобы ты нашла мне в архиве портфолио одного парня.

– Ты серьезно? В выходной день?

– Мне срочно нужно! А еще мне нужен отчет, о движении персонала между головным офисом в Москве и филиалом в Хельсинки!

– Салевич, ты просто обнаглела! – с иронией в голосе объявляет коллега.

– Некогда спорить, Тая. Я заплачу.

– Да что ты! Все тип-топ. Я съезжу, – уже охотно отзывается она.

– Найди мне портфолио одного художника, который приходил устраиваться к нам на работу примерно три года назад. Он рисует исключительно насекомых.

– Что-о?

– Имя из головы вылетело напрочь, но, кажется, он откуда-то с юга. Посмотри в электронном и бумажном архивах. Ты пока собирайся, я скину то, что мне нужно в сообщении. Все, что добудешь, отправь мне, пожалуйста, на электронную почту.

– О'кей!

Подруга Татта так расписала выходной день, что и отдыхать нам было некогда. После парка мы отправились кататься на яхте. Затем в спа-салон и в турецкие бани. Под конец дня у нас был намечен сеанс в кино и ужин в ресторане. Мне нравилось общаться с Аглаей, благодаря ей я не чувствовала, что нахожусь в другой стране.

По пути домой я пыталась дозвониться до Таи, но она не брала трубку. Надеюсь, моя просьба не была ей в тягость.

Звеню ключами и вхожу в дом. Шагнув от двери в гостиную, хватаюсь за сердце, когда вижу мужской силуэт.

– Господи, боже мой! – разобрав, что это Татт, меня отпускает. – Какого черта, Михаэль?

Мужчина не шелохнулся. Он с невозмутимым видом продолжает сидеть за столом. Облокотившись о его крышку, не спуская с меня глаз, задумчиво растирает подбородок.

– Я связался с Валентином, прежде чем поговорить с тобой. Предложил ему интересное решение возникшей проблемы, и он со мной согласился.

Сердце в груди мощно отбивает ритм. Не хочется верить, что «проблема» – это я. Отвожу взгляд в сторону, не выдержав натиска Татта. Он смотрит так, будто я на самом деле совершила нечто ужасное, страшное, непростительное. Тоже мне судья нашелся.

– Мне не интересны ваши секретные переговоры, – открестилась я и зачем-то добавляю: – надеюсь, они не связаны со мной?

Вынимаю стеклянную крышку из графина, наливаю в стакан воды и подношу к губам. Смотрю на Татта. Его взгляд содержит откровенный упрек. Делаю глоток и отставляю стакан.

– И чем я нарушила ваше душевное равновесие? – приподнимаю бровь.

– Твой запрос в архив. Зачем ты ищешь художника? Зачем копаешь туда, куда не надо?

Черт! Черт! Черт!

– Прости мне женское любопытство, Михаэль. Меня сдала моя коллега?

– Тая здесь не причем.

– Да-а, – тяну я, совершенно не понимая, откуда дует ветер.

– Я тебя слушал.

Моя челюсть так и отвисает.

– Что? Как? Вы же убрали всю прослушку.

– И установили новую. СВОЮ прослушку. – Татт победоносно барабанит пальцами по столешнице. – Валентин хотел, чтобы ты не натворила глупостей.

Чувствую, как обида растекается в груди. Паршиво!

– Я ничего такого не сделала! – дрожащим голосом заметила я.

– Все шло к тому, чтобы ты рано или поздно отправилась… Не суть. И компания еще долго бы решала возникшие проблемы. Поэтому важно предотвратить подобное пока не поздно.

– Я себя чувствую предательницей родины! – из меня вырывается нервный смешок. – Вы, парни, не переигрываете? Нет?

– Ты не оставила нам выбора, Света, – строго чеканит Татт и сверлит меня глазами.