Текст книги "Откровенье танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

   Глава 2. Раствориться[2]2
     РАСТВОРИТЬСЯ 
     растворюсь, растворишься, сов. (к растворяться 2).
     1.Разойдясь в жидкости, образовать с ней однородную смесь, раствор. Сахар растворился в воде. Смешиваясь с каким-н. веществом, расходясь в нем, образовать с ним однородную смесь (спец.).
     2. перен. Стать незаметным, потеряться среди чего-н., подчиниться влиянию окружающего.


[Закрыть]

   9. Не новое, а заново...

   Грохнуло так, что, казалось, может обрушиться внешняя каменная стена. То, что началась гроза, я осознал уже стоя посередине комнаты. Когда же я только подскочил с лежанки, мне на мгновение представилось, что вышний Бог Авегаст запустил в меня огненный шар и я, пытаясь избежать погибели, резво отскочил в сторону. Так и проснулся уже, будучи на ногах. Кажется, у меня появилась новая привычка – вставать раньше, чем проснусь. Собравшись с мыслями я понял, что проспал весь день. Такой кромешной тьмы не может быть днем. Впрочем, эта тьма не мешала мне достаточно отчетливо видеть очертания предметов перед собой. Стол, два кресла, чуть подальше в углу – сосуд, в который кто-то воткнул цветущую то ли жермь то ли листру, а на полу поблескивала лужа – внутрь комнаты уже вовсю заливал косой дождь. Сделав прыжок к окну и закрывего заслонкой, я плюхнулся обратно на лежак. Раздалось тихое сонное «ууууу»...

   О, Боги, Ирлиинн! Еще б чуть и раздавил. Просто не верится – как я мог забыть, что она спала рядом со мной? Это просто удача, что она отодвинулась к самой стене, закутавшись с головой в мягкий плед. Нет, немыслимо – только вчера был проведен семейный обряд, а я веду себя так, словно нахожусь здесь совершенно один. Хорошо, что не проснулась... не хотелось бы объясняться... Я поежился, но не потому, что представил себе это объяснение, а потому что вдруг почувствовал холод. Сделав это запоздалоеоткрытие, я и поспешил растопить камин. Неохотно, только с пятой попытки занялись от факела дрова, желто-фиолетовые язычки пламени начали пробиваться вверх и в стороны, стремясь занять собой побольше пространства. Вскоре передо мной предстало ровное, чуть коптящее пламя. Убедившись, что огонь достаточно хорошо управляется с подмокшими дровами, я установил факел в отверстие на стене. Захотелось есть.

   Запасов съестного оказалось заметно больше, чем можно было себе представить. Видимо кто-то позаботился о нас с Ирли... Я как-то не особенно усердствовал, чтобы заполнить комнату разнообразной едой. Зачем? Все цветет и плодоносит. Благодатный сезон. Да и на складе в башне всегда можно что-нибудь найти. Я – один из тех, кого племя обязуется кормить. Кто-то приносит, а я... Как просто это у меня вошло в привычку – просто брать то, на что ляжет глаз. Я настолько забыл, что надо о чем-то заботиться, что, признаться, последнее время даже перестал заносить еду к себе в комнату. Только сейчас мне вдруг подумалось, что раз еда в ней, как помнится, все же присутствовала, значит это делала Ирлиинн. А я даже не обращал на это внимание... только брал то, что хочу. А ведь это я, я должен был о ней заботиться!

   Вздохнув, я взял большую чашу и зачерпнул в нее воды. Бросил внутрь чаши горсть ягод вераты я поставил ее на огонь. Так вкусней. Пока закипала вода, я очистил от колючей кожицы вост. Этот пористый плод не особо смачен, но вместе с ягодным наваром жуется хорошо.

   За окном снова загрохотало... вот тебе и жрецы – обещали ураган, а пошел дождь... Впрочем, одно другому не мешает. А ведь хорошо, что ненастье зарядило сегодня, а не вчера, а то бы никакого обряда... Никакого обряда... Мда... По серой стене пробежала легкая тень, я оглянулся – точно! За моей спиной выпал из гнезда факел...

   Навар тем временем закипел, и бордово-красная пена совсем уже было собралась перемахнуть через край чаши и опрокинуться на угли. Но я успел-таки подхватить жерди и вытащить пузырящуюся жидкость. Еще слишком горяч, чтобы пить. Немного подумав, я решил, что стоит разбудить Ирлиинн. Едва я наклонился к ней – она сомкнула руки на моей шее.

   – Я тебя люблю – прошептала, не открывая глаз.

   Я почему-то промолчал, лишь коснувшись губами ее полуприкрытых век. Затем встал, разлил приготовленный напиток по чашам поменьше. Протянул одну из них, вместе с кусочком воста, ей. Она не выказала удивления, принялась жевать. Я последовал ее примеру.

   – Я так хорошо выспалась....– потянулась Ирлиин, вернув мне пустую посудину, – хорошо спится в непогоду, да и вообще, все так удачно сложилось, да?

   – Да, я рад...

   – Правда, рад?

   – Ну, а почему нет?

   – Все это было немного неожиданно... Я, правда, давно ждала... но...

   – Я в тот день как раз думал, почему обряд все не проводится... – припомнил вслух я.

   – Правда?

   – Ну да... Может, ты что-то сказала мне в то утро, а я просто не осознал твоих слов в полусне?

   – Что сказала?

   – Ну, то, что, например, идешь к жрецам узнавать, когда будет обряд.

   – Нет, когда я ушла к жрице, еще не знала, что мне будет предложено его провести немедленно... если не будешь возражать ты.

   – Как я мог возражать?

   – Я тоже удивилась ее словам. Даже подумала, может она знает что-то, чего не знаю я? Но как представила, что ты вдруг возьмешь и возразишь, – она улыбнулась и потянулась ко мне.

   Я прижался к ней щекой, слов не получалось... Все так просто и так сложно... да кому они нужны эти сложности? Из-за окна доносился неравномерный перестук крупных капель и вой ветра, а здесь, у нас, было тихо и тепло. Все просто. Вот как вчера – просто пришли, просто поставили, по сути, перед фактом...

   – Слушай, а ведь у тебя есть родители? – Задал я вопрос, вдруг припомнив, что вчера никто мне в качестве них не представился. Это показалось странным.

   – А ты как думаешь? Конечно, есть.

   – И ты меня с ними до сих пор не познакомила?

   – У нас это не принято... Вот будет праздник, на котором соберется вся семья, тогда я уже приду вместе с тобой.

   – А семейный обряд, это разве не праздник?

   – Нет, – Лиинка пожала плечиками, – это только наше, личное. Мы объединяемся перед племенем, а члены наших семей просто часть племени в этом случае. Иногда они могут об этом узнать, только увидев обновленную роспись.

   – А что понимается под семейным праздником?

   – Это мог бы быть, например, мой день рождения. Правда, он уже был недавно...

   – То есть как недавно?

   – В лунном танце Эллоит, точно в середине...

   – Когда?

   – В текущем танце... – она на миг сосредоточилась, – Сваст по Смиалоэтски сейчас? Сваст?

   – Только что? А почему я не знал?

   – А тебе тогда рано было знать, – она снова пожала плечами, – на дни рождения мы встречаемся только с родными – а ты еще не совсем был мне родным... Впрочем, если бы ты умел читать – она показала на кружочек с какой-то загогулиной внутри на плече сверху – ты бы мог заметить, что мне уже 25, и я уже обязана племени, а не только оно мне. С этого возраста возникают обязательства участвовать в заготовках на зиму наравне со всеми и еще патруль... Наш, из наирий. Он дежурит внутри... Правда, дел там немного. В основном информацию передаем. В детской еще... там интересней...

   – Ты, вроде, и раньше участвовала в заготовках, – сморщил я лоб.

   – Так это – добровольно, за компанию – понимаешь? А теперь – обязана... Впрочем, теперь есть причина, по которой я ныне обязана заботиться только о себе – ее рука коснулась живота.

   – С вашими обычаями можно знакомиться вечно, – нахмурился я, – все так сложно...

   – Ничего сложного, – улыбнулась Ирлиин, – просто запомни: также, как свадьба качается только племени и пары, дни рождения касаются только семьи. О них не особо принято говорить даже близким друзьям.

   – Странно, а мое отмечали компанией...

   – Ну, так это твое. У тебя же нет родных. Нет, не потому что ты аллиол для тебя сделали исключение, так же поступают, если нет братьев и сестер, а старшие по роду перекочевали в долины Богов... Вообще-то вопрос "а когда у тебя день рождения" обычно традиционно задают сироте... Конечно те, кто знает.

   – Но у меня есть братья и сестры и мать, скорей всего, жива...

   – А, ну тогда навести, – голос Ирли зазвучал откровенно насмешливо, хотя чуть грустно, – она верно обрадуется...

   – Не шути... я ведь, верно больше никогда не увижу ее.

   – Ты скучаешь по ней?

   – Не сказать, чтобы очень. Нормально, конечно, относился, а так... вырос, ушел... Но знал, где она, мог всегда прийти, иногда помогал, а теперь увидеть не смогу...

   – Сможешь, да вот она, конечно, не оценит и не поймет, что это и правда ты, если увидит. Но тебе повстречать ее вероятность есть.

   – Где? Ты же понимаешь, что женщины из Смиалоэтского поселения в лес ни ногой, а уж нам к ним тем паче путь заказан.

   – Ты разве не слышал, что женщины у Смиалоэтов теперь тоже гуляют по лесам? Правда, наирии там пока не охотятся. Чтоб не спугнуть пока те не привыкнут.

   – Это что ж получается, это при каких же обстоятельствах ты можешь вскоре познакомиться с... – я сжал руками виски.

   – Ты же понимаешь, что я не стану знакомиться... – очень серьезно вдруг сказала Ирли.

   – Ну да... времени будет в обрез...

   В этот момент я получил ладонью в лоб.

   – Чтоб я больше такого не слышала! – резко взметнулась Ирли, – говори об этом с кем хочешь – только не со мной. С меня хватило напутствий жриц и волнений моих родственников из-за того, что ты...

   Она отвернулась. Я уставился в ее затылок, силясь что-то сказать...

   – Да успокойся, бешеный, – она вдруг развернулась и чмокнула меня в нос, – я туда охотиться точно не пойду. И вообще я года минимум три буду жить за счет оказания посильной поддержки мне другими.

   – Извини...

   – Да ладно, я не обиделась. Я ведь понимаю, ты – другой, ведь за это я и любила... полюбила тебя... А ты любишь меня?

   – Мы же это уже выяснили давным-давно, – пробормотал я, заключая ее в объятья, но когда я попытался коснуться губами ее лица, в деверь постучали.

   – Войди! – воскликнула, опередив меня Ирли.

   На пороге пещеры тут же возникли Амри и Вег.

   – Здрасте! Не помешали? – как бы невзначай поинтересовался первый.

   – Нет, нет, – заходите, – Ирли сделала приглашающий жест.

   Вошедшие не преминули этим воспользоваться.

   – Вот не задача вышла, – заметил Вег, – из-за этого ненастья торжество не было продолжено...

   – Главное – успели, – краешком губ улыбнулась Ирлиин

   – А поговорить? – расплылся в улыбке Амри.

   В это момент снова скрипнула дверь, на пороге появился Нияст. Я автоматически изобразил рукой приглашение пройти, хотя оно особо и не требовалось.

   – Еще один поговорить, – отметил Вегаст.

   – Собственно, я хотел позвать, – ответил Ней, поприветствовав всех жестом, – Риарина пойти в зал. Не ждал здесь такого сбора, но, думаю, приглашение есть смысл оставить с силе. Думаю, Рин, ты уже и сам начинаешь забывать, когда последний раз открывал подкрылки.

   – А, может, ты вообще, забыл, что они у тебя уже есть? – поддел меня Амритан, будучи, впрочем, не далек от истины.

   – Да, дожди все... – вздохнул я.

   – Ну, это не отговорка, – заметил Амри, – я не могу оказаться на твоем месте, но... зачем было раскрывать, если не учиться применять по назначению?

   – Пойдем, – довольно настойчиво предложил Ней.

   Оглядевшись по сторонам, я понял, что никто меня не держит и, махнув рукой, вышел за Неем.

   – Пусть поболтают, – сказал мне Нияст, когда мы вышли в сумрачный коридор, – они привыкли общаться между собой. Как бы то ни было, но ты им чужой...

   – Почему? Вроде, было, мы вполне нормально проводили время...

   – Они вместе выросли, они лучше понимают друг друга, у них могут быть свои темы для разговоров.

   – И без меня они могут, не напрягаясь, болтать на родном...

   – И это тоже... Об этом мы тоже еще поговорим. Тебе надо как-то научить воспринимать наш язык.

   – Как вы ухитряетесь изучить столько языков?

   – Примерно так же как учимся летать... линна, линна, линна – вся сила в ней. Ты бы мог меня понять, если бы научился управлять этой силой. По-настоящему. Этого не может ни один аллиол. Но ты, казалось, уже начинал ей управлять даже тогда... когда еще был самосильным. А теперь тем более должен, ведь должен. Как любой вампир!

   – Ты хотел сказать человек...

   – И все же я не оговорился. Я же понимаю, для себя самого ты как раз теперь не человек... Мы с детства привыкаем к определенным понятиям, и чтобы не случилось потом где-то в глубине все равно где-то внутри...

   – Ты сказал "самосильный", – перебил его я, – почему ты использовал именно это слово?

   – А это один из переводов слова аллиол, – усмехнулся Ней, – линна – живительный поток, аллинавия – сила создающая живительный поток, аллиол – создающий живительный поток в себе. По иному можно сказать, что линна – это жизненная сила, аллинавия – источник силы, аллиол – имеющий самостоятельный источник сил, то есть самосильный. Ясно?

   – Ясно... интересно у тебя получается переводить... Так что же выходит, что я лишился источника собственной силы?

   – А ты еще не понял этого сам?

   – Я почему-то думал только о том, что я приобрел... силу, крылья, внешность...

   – Она тебя все еще шокирует?

   – Да, – признался я, – странно, я абсолютно привык к вам ко всем, очень быстро как начал здесь жить, а вот к себе в зеркале...

   – Меньше смотрись, – посоветовал Ней.

   Мы уже вошли в большой нижний зал, осталось только зажечь несколько факелов, хотя мне казалось, что это не обязательно – я вполне хорошо различал контуры стен...

   – Ты хочешь здесь научить меня летать? – поинтересовался я, втыкая в отверстие в стене очередной факел.

   – Ты возражаешь? – ответствовал Ней, – впрочем, ты знаешь, это не совсем полет. Это просто способность делать рывок и управлять планированием при спуске. Так что, не хочешь попробовать?

   – Хочу, – ответил я, выкинув подкрылки.

   Опять жжет... Даже на миг спину свело... Наверно, я и, правда, напрасно ни разу не попытался хотя бы распахнуть подкрылки практически со дня их обретения. Как-то что-то отвлекало... Ну, ничего, здесь все лечится, надо только собраться... Линна, ее поток... Вот уже и все нормально. Все же выдвинуть подкрылки не так уж сложно.

   – А теперь попробуй один убрать наполовину..., – предложил Нияст, – оставь в покое другой. Ну... еще раз попробуй!

   Это оказалось куда сложней, чем просто их выкинуть. Я их и чувствовал и не чувствовал одновременно. А уж заставить подкрылки совершать мелкие, точные, и при этом еще и ассиметричные движения оказалось совсем не просто. Это все равно, что научить двигаться каждый по одному пальцы ног! В детстве пытался, стараясь подражать безрукому инвалиду Миолу.

   Да, я ощущаю легкость серого полога за спиной, но как единое целое. Ней принялся мне помогать, прикосновениями рукам стараясь дать мне понять, какой точкой этой новой части моего тела надо попытаться управлять. Я старался сосредоточиться, как мог. Вот бы сейчас сюда пожаловал Свест! Может, под его руководством мне было бы проще? Но его нет... для меня нет... Был ли смысл ссориться с ним? Неужели я не мог сразу понять, что теряю больше, отдаляясь от него, чем, если даже... потеряю Ирлиин? Я помотал головой – эта спонтанная мысль показалась абсурдной...

   – Да ты не отчаивайся, – по своему понял меня Ней, – надо просто повторять и ничего больше. Я знаю, о чем говорю. Оно получится.

   – Я сейчас подумал о Свесте, – признался ему я, – не могу забыть, что раньше мы все время были втроем...

   Ней охватил меня за плечи, заставив сесть на пол:

   – Пойми, он не может постоянно вытаскивать тебя за счет себя. Он для этого тоже слишком слаб. Ему тоже свойственны обычные человеческие слабости.

   – Свесту? Свест...

   – Такой же, как все. Чуть удачливей, сильней, в чем-то умнее и способней, но в остальном – он как все. Я знаю – поверь. Ему бы тоже кто помог привыкнуть, что прирученный им аллиол теперь обратился в равного ему... Легко потакать заведомо слабому, это как забавляться настойчивостью ребенка. Но вот как терпеть нападки сильного, не зная, что от него ждать в следующий момент? Все мы так и иначе защищаем себя, свой статус, а ты...

   – Что я?

   – Ты – не такой... Слуш, давай пока бросим этот разговор. Давай-ка соберись и работай подкрылками. Перестанешь зависеть от других хотя бы в передвижении – легче будет во всем. Действуй! – произнес Нияст и вдруг добавил словно спохватившись, – или скажешь тобой не командовать?

   – Да чего там, валяй, – миролюбиво произнес я.

   10. Потоп

   Дождь, опять этот дождь. Третьи сутки льет как из ведра! Стучит за стеной крупными каплями, раскаты грома все повторяются, сотрясая нутро башни, и гудит, гудит жестокий ураган. Представить страшно, что происходит с шаткими смиалоэтскими домиками в поселении. Все летает и ломается... Иногда сильных бурь не выдерживали даже более надежные семейные жилища. Скорей всего все мои бывшие соплеменники, да и прочие дикие аллиолы попрятались в сырых землянках и ждут окончания непогоды. Я тоже этого жду, расположившись поверх сухой травы своего лежака в протопленной пещере и глядя в потолок. Никакие занятия не прельщают, хотя неподалеку валяется тилон... Собирался веревок навить... Но... Спина, руки, плечи ноют от занятий в зале. Может, Ней переусердствовал ежедневно подолгу пытаясь меня научить летать? Снять неприятное ощущение не удавалось: из-за его расплывчатости я не мог сконцентрироваться. А Нияст еще пытался заодно поучить меня агорийским, тьфу ты, сатриильским словам... Неужели я Вов сем стал так безнадежно бездарен?

   Хорошо Ирлиинн, спит себе как младенец и что ей этот дождь. Она вообще стала спать куда больше, может это для ее положения сейчас нормально? Сидеть и смотреть на нее сонную я уже был не в силах. Поэтому я здесь, у себя, в одиночестве... тоска.

   Легкий шорох приоткрывающейся двери был кстати: кто бы это не был, Нияст или Ирли – я приподнялся, в готовности радостно поприветствовать вошедшего. Но я не угадал – на пороге стоял Свест. Уже почти готовая разбежаться по лицу улыбка замерла в зародыше...

   – Привет! Не скучал? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.

   – Ты – здесь? – не без удивления спросил я, тут же поднимаясь, – я же думал, что тебя в башне опять нет. Ты откуда пришел... сейчас же нельзя перемещаться снаружи?

   – Крайне не рекомендуется! – заверил меня Свест, – по некоторым данным смерч уже прогулялся по территории замка и, возможно, заглянет еще. Я здесь, конечно, потому что был в башне еще до начала урагана и грозы.

   – Я об этом ничего не знал, – вздохнул я, – у тебя было закрыто, Ней как-то стучал – ничего.

   Свест тем временем видимо поняв, что я забыл об элементарной вежливости, не дожидаясь приглашения, устроился на циновках. Я переместился к нему.

   – Хочешь спросить, почему я зашел? – поинтересовался он.

   – Нет, хочу спросить, почему не дал знать раньше, что ты здесь.

   – Зачем? Хотел отдохнуть. Заперся и отдыхал.

   – Раньше мы отдыхали вместе, – вспомнил я.

   – Так с того времени, сколько дождей прошло!

   – Ну, тогда я, правда, хочу спросить: зачем зашел?

   – Сегодня объявили – будет молебен дождя, как стемнеет. Ты знаешь?

   – Да, Ней сказал. Велел отдохнуть и быть готовым, что он зайдет, когда пора...

   – Командует тобой? – усмехнулся Свест, – интересно.

   – Я почти и не замечаю этого, – вздохнул я, – давно привык. Так что...

   – Это хорошо, что ты еще кого-то слушаешь.

   – Я бы стал слушать и тебя...

   – Прекрасно! Тогда слушай: сегодня на празднике дождя давай будем себя вести по-приятельски. Доставим удовольствие окружающим!

   – Хорошо, Свест, мне это тоже бы доставило удовольствие, – тихо пробормотал я, словно боясь спугнуть его идею.

   – Сомневаюсь... – почему-то не поверил мне Свест, – я еще хотел тебе сказать, что к числу своих ближайших друзей отношу и Ирли.

   – Я знаю... Свест, я же просил прощения.

   – Но я же отвечал, что ты отчасти прав – все не так просто. Когда ты находился на территории Эттов между нами...

   – Что бы там между вами не было – я не хочу ничего знать!

   – Ты уверен? Соответственно мои чувства к ней не совсем...

   – Важнее ведь, что чувствует она! А она осталась со мной! Тем более теперь, когда состоялся семейный обряд, да и в ее положении...

   – Все правильно... но пройдет время, и не исключено я еще попытаюсь найти ее благосклонность.

   – Но сейчас оно еще не прошло! Давай жить тем, что есть сейчас, – произнес я почти вкрадчиво...

   – Думаешь, она все равно останется с тобой? – в лоб поинтересовался тот, чьего общества я, несомненно, жаждал.

   Я хотел ответить, что с учетом местных обычаев она все равно будет постоянно выбирать. Я собирался сказать, что выбор в мою пользу менее вероятен, если я буду бросаться на кого бы то ни было, с кем ей хочется побыть рядом. Я успел подумать, что даже если она решит уйти – вовсе не факт, что это будет именно он. Я искал обороты, чтобы не задеть его ненароком. Я уже открывал рот, чтобы более-менее сносно выразить все эти мысли, но...

   Свест ухмыльнулся и посмотрел мне в глаза:

   – Не иначе как ты хочешь предложить полное перемирие?

   – Да! – я немного осмелел, – я мог бы пообещать...

   – Ладно, не торопись, – Свест наклонился ко мне и шепнул почти в ухо, – никогда не давай обещаний, если не владеешь толком ни ситуацией, ни собой.

   И тут же неожиданно притянул меня к себе и впился. Резко и почти неощутимо. Так, словно не допускал и мысли, что я отшатнусь или попытаюсь его оттолкнуть, выломав ему тонкие, практически полностью выдвинутые клыки.

   – Не знаю как тебе, а мне так проще, – произнес он, отпихнув меня не менее бесцеремонно, чем притянул, – если что – обращайся.

   На этом он поднялся и отправился на выход, даже не замерев на время, чтобы впитать забранную у меня линну.

   ***

   Дождь лил еще три дня после молебна. За окном бушевал ветер, и стучало, стучало, стучало... не давая себе отдыха ни на миг, словно Боги решили превратить наш мир в одно большое болото. Обстановка в замке накалялась, да что там – еще на том же молебне дождя, с которым жрецы порядком, на мой взгляд припозднились, как я сумел заметить чуть ли не десяток наэрлов были увлечены служителями богов прочь. Ней, заметив, что я это вижу, прошептал мне коротко – «на срыве». И я понял, о чем он. Что ж удивительного, что как только ветер через сутки после того начал понемногу стихать, многие наэрлы, не обращая внимания на непогоду, бросились прочь – охотиться. Поддались этому порыву также и Нияст со Свестом, чем просто спасли меня и, наверно, Лиин. Они вернулись мокрые, но довольные... Я впился даже не помню в кого из них, хорошо хоть смог соблюсти необходимую осторожность не разодрав... Но это потребовало такой собранности, что я почти не слушал, что там Ней говорит о том, что охотиться было не сложно – опустошившие свои небогатые запасы аллиолы тоже были вынуждены выбраться из хижин за пропитанием...

   Да уж, у нас, здесь не ощущалось недостатка в еде – предполагаю, можно было бы уже и с этими запасами зимовать. Да они сейчас даже разнообразней зимних! Так, как-то бродя по башне, я ненароком оказался вблизи зимних истопных пещер. Заглянув внутрь, я был в первый момент несколько озадачен открывшейся картинкой. Напротив остывших печей росли в отраженном многократно зеркалами свете узкого окна красноватые душистые листья издыри. Тут же по стенам, норовя вылезти в окно и закрыть собой источник света рос эхатовый плющ. Его молодые росты – эхаты вполне годились в пищу даже такие – беловатые и почти лишенные лиловых точек, понял я, начав жевать один из них... В соседнем отсеке весь пол был сплошняком покрыт варемкой – желтоватой плотнолистной травой, которая в таких условиях была несколько желтей обычной, но так же исправно плодила вытянутые полосатые вары. Я не сразу разглядел под буйной зеленью широкие сосуды, в которые находились корни растений.

   Да все это было бы очень здорово, если бы не осознание, что ничто из этого изобилия не может удовлетворить голод иного рода. Теперь напрасно я ел некогда столь благодатную издырь. Линна на деревьях не растет и из прокушенных плодов и стеблей не течет. Большинству местных обитателей ничего не стоит принести еды гораздо больше, чем можно съесть и тем самым запросто обеспечить всей общине пропитание на многие дни в запас. Но все мы, будем вечно вынуждены зависеть от жестокой охоты и изредка от покладистости аллиолов, которых каким-то образом кому-то удалось приручить. Таких же аллиолов, каким был и я совсем недавно. Но теперь я сам знаю этот совершенно особый голод! Линна, линна, эта жажда может быть еще не сильна, она может еще не брать над тобой власть и не заставлять бросаться на источник живительной силы, почти вырубая способность соображать, она даже еще может и не давить изнутри беспредельной пустотой... Но она есть. Чуть, но свербит. Она есть и будет со мной отныне часто, очень часто. Она будет требовать от меня искать источник силы снова и снова. Всегда. Всю мою жизнь. Долгую, по всей видимости, очень долгую жизнь.

   Нет, действительно мои приятели просто спасли меня.

   ***

   Праздник лун в эти ненастные дни пришлось отмечать в родной башне. Потоки дождя к вечеру 30 сваста уже немного ослабли, но продолжало противно моросить. Без крайней необходимости выйти наружу никто бы не пожелал. Казалось, стихия не уймется никогда. Правда, все же начавший выходить на охоту народ заметно повеселел, хотя многие и сообщали, мрачнея на глазах, что даже на территории дворца полно буреломов.

   Что ж поделать очередной праздник лун пришлось проводить внутри башни. Мы сидели своей компанией во внутреннем зале, и Свест делал вид, что между нами абсолютно нормальные отношения, улыбался, шутил, хлопал меня по плечу. У меня это получалось несколько хуже, потому как я уж очень отчетливо понимал, что он именно "доставляет удовольствие окружающим", поскольку в промежутке между молебном дождя и праздником лун, в тот единственный раз, когда я застал его в комнате Нея, он довольно быстро покинул нас, сославшись, что у него назначена встреча с Аркеттом. В его комнату было бесполезно пытаться попасть – всегда заперто и молчание в ответ на стук. И только вечером накануне встречи лун он снова завалился ко мне и поинтересовался, не помешает ли и в ответ на мой кивок, как ни в чем не бывало, завалился на мой лежак... Подошедший вскоре Ней аж просветлел лицом, увидев эту картину... Откуда ему было знать, что Свест перестал отвечать на мои фразы односложно только с момента его появления.

   Итак, на самом празднике я разрывался между желанием порадоваться от посиделок "По-старинке" в полном согласии и хотением устроить "разбор полетов" относительно наших с ним странных отношений, пользуясь его приветливой разговорчивостью. Благо на праздник лун относительно "доставления удовольствия" кому бы то ни было, я никаких согласий не давал. В результате мне не удалось ни первое, ни второе и я скорей полуавтоматически делал то, что было естественно в подобной обстановке: ел, пил, ухаживал за Ирлиинн, пытался танцевать, но что-то как-то с трудом, хоть наука-то нехитрая.

   Но что бы я не делал, я все же нетерпеливо ждал "зимнего" продолжения праздника с символическим изображением лун и обливанием друг друга, собираясь после этого потихоньку уйти. Однако традиционные вопли прозвучали как-то иначе и все ломанулись из зала прочь. Вырвавшись вместе со всеми, скорее вынесенный наружу толпой я увидел, что дождь окончательно стих. Однако вода стояла по щиколотку, покрывая собой всю траву. Настоящий потоп. Две луны в небесах еще не сошлись, но осталось совсем чуть-чуть подождать. Испускаемые небесными светилами лучи бросали искры по всему огромному водному пространству, в которое превратилась вся прилегающая к башне поляна. Тем не менее, хлюпая ногами я вместе со всеми направился к озеру, потеряв из виду не только Свеста с Неем, но и Ирлиин. Поломанные деревья, плывущие сучья, оборванные межбашенные мостики представляли печальное зрелище и явно требовали к себе внимания в ближайшие дни. Даже страшно было представить, что могло сейчас твориться в лесах.

   Приозерная поляна как бы стала частью озера, однако растущий рядом с ней лес затоплен не был. Там и обосновались жители башни. От сырости начинало знобить. Предполагаю, мерз не только я, но никто даже не пытался развести костер. Все рассаживались, выискивая местечко посуше, жались поближе друг к другу и смотрели вверх. Напрасно я оглядывался, пытаясь нащупать взглядом приятелей и Ирли. Чуть замешкался, отстал, а теперь попробуй угадать, где кто находится среди деревьев. Не оставалось ничего, кроме как ждать в одиночестве.

   Эту встречу лун я не забуду никогда. Кто бы мог подумать, что эти считанные мгновения оставшиеся до традиционного соприкосновения ночных светил могут длиться так долго. Я рассматривал осколки лун среди крон, а они, казалось, просто замерли в пространстве, пораженные, что в такую промозглую погоду целая толпа расположилась средь сырых ветвей и травы, чтобы не пропустить их небесное свидание. И вот... наконец!!!

   – Новому танцу – да!!!! – я перевел я себе знакомый общий крик, вслушиваясь в его переливы. По идее сейчас следовало тушить факелы, но их практически и так никто не прихватил.

   – Аттчеттт! – я так и не вспомнил значения этого слова, только знал – пора идти к воде. Все стали браться за руки, но цельного круга не получилось, хотя к водной глади вышли и обитатели других башен.

   В ныне ставшим столь огромным озере сияли Астара и Лисабель, в этот раз не причинившие, похоже, никому особых хлопот в преддверии своей встречи. Вот их светящиеся кроны пересеклись, чуть соприкоснулись бока...

   – Аэаээррррт! – возглас прокатился как всегда дружно, но потребовалось еще некоторое время пока самые решительные покрепче сжав в руке руку соседа не втащили в воду всех остальных. Холодная вода неприятно обожгла, но тем быстрее мчались мы назад, в башню, растапливать камины...