Текст книги "Дуэль на троих (СИ)"

Автор книги: Саша Кор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Отиравшийся поблизости любопытный подросток с энтузиазмом закивал. Подбежал поближе и спросил на почти чистом тертанском:

– Что показать?

– Ну, просто покрутись тут немного. Развороты, что-нибудь такое.

– Ладно, – мальчишка резво прыгнул в седло третьего грава.

Дек только покачал головой. Тонкие ручки ребенка могут хоть до скончания века дергать за скобу, нос не приподнимется ни на миллиметр. Все, что может этот пацан, – положиться на электронику, позволить бортовому компьютеру самому обрабатывать препятствия. Какие уж тут гонки! Тренер явно преувеличивает.

Мальчишка запустил двигатель, машина плавно приподнялась над землей и развернулась вокруг своей оси. Зрители расступились, пропуская ее. Пацан рванул с места, давая ускорение, как настоящий профессионал. Промчавшись вдоль улицы, он вдруг ухватился двумя руками за одну скобу и неожиданно резким движением свесился вбок. Одна нога его цеплялась за седло, колено другой почти коснулось земли. Грав клюнул носом, сильно запрокинулся, край днища чиркнул по дорожной пыли. Разворот вышел почти на месте. А пилот уже перегнулся через седло и свесился с другого борта, возвращая гравилет в вертикальное положение.

– Ты видел, видел? – Тренер возбужденно сжал локоть Дека. – Понял? Просек, в чем фокус?

– Пожалуй, – неохотно признал тот.

Теперь он действительно понимал, о чем толкует Сант. У ребенка нет той силы, которая нужна, чтобы управлять таким гравом. Но он использует собственный вес плюс резкость движений. Гравилет подвешен в воздухе, изменить его положение в этих пределах – от днища до земли – не так уж сложно. Он легко подается. И ведь этого, как правило, хватает! Остальное возьмет на себя автоматика, определит изменившуюся поверхность, использует неровность, как трамплин для прыжка. Главное – немного поднять нос, чтобы не вписаться в эту неровность на скорости. Немного. Не так, как это всегда делал Дек. Хотя выглядит действительно смешно.

Мальчишка все носился кругами, выписывал резкие повороты и даже сделал несколько маленьких прыжков. Наконец, утомился. Привел машину назад, утер пот с лица. Вид у него был гордый.

– Здорово! – похвалил Сант. – О карьере гонщика не задумывался?

– Не, – пацан помотал головой. – Я охотником буду.

Уже стемнело, когда вождь пригласил гостей есть добытое днем мясо. Герк забеспокоился: как так, объедать бедных дикарей, которые с таким трудом добывают себе пропитание! Может, стоит хотя бы расплатиться? Ноа возразила: пытаться заплатить за угощение не стоит. Это просто гостеприимство, правила вежливости. А вот что стоит сделать, так это купить у местных какие-нибудь сувениры.

На открытой площадке догорали костры. Над жаркими углями люди подвешивали куски мяса, посыпали их солью и какими-то травами. Вокруг костров собралось все население деревни. Взрослых, наверное, около сотни. Дети же беспрерывно носились вокруг и не поддавались даже приблизительному подсчету.

Гости неуверенно устраивались на земле возле костра. На предстоящее угощение многие косились с ужасом и брезгливостью. Мясо, приготовленное вот так, на открытом огне, без соблюдения санитарных норм…

– Все не так страшно, как кажется на первый взгляд, – щебетала Ноа. – Просто попробуйте. Между прочим, наши предки очень любили подобное времяпрепровождение. И я сейчас не о первобытном периоде истории. Спросите своих бабушек и дедушек, они наверняка помнят. Ездили на природу, жарили мясо на углях. Очень жаль, что традиция почти исчезла. Это же вкусно!

Мнения в итоге разделились. Одни признали, что никогда не пробовали ничего вкуснее, другие – что в этом что-то есть, но блюдо скорее экзотично, чем вкусно, третьи – что в рот никогда больше этого не возьмут. Дек присоединился к третьей категории. И не потому, что ему не понравилось блюдо, которого он даже не успел попробовать. Просто глянул на Кьяра, увидел, как тот жадно вгрызается в свой кусок, как слизывает с пальцев жир, и его охватило отвращение. Он не сумел скрыть своей реакции, и Кьяр ее, похоже, заметил. Вот только Деку уже не было до этого дела. Нет, они все же чересчур разные, чтобы прийти к взаимопониманию!

Ужин затянулся надолго. Тем, кто не решился пробовать местные блюда, Ноа принесла походные запасы с платформы. У костров царила атмосфера всеобщей расслабленности. Ленивые разговоры велись на тертанском, видимо, из уважения к гостям. Наверное, не все владели этим языком, потому что некоторые говорили на своем. Но гости все равно не прислушивались к разговорам: почти все они, запрокинув головы, уставились на звезды. В городах никогда не видно звезд.

Дек наблюдал. Старательно, напрягая все душевные силы. Он не знал, что хочет увидеть, какие мелочи подметить, а главное – какие выводы из всего этого он должен сделать. Он никогда не был силен в психологии, да и наблюдательностью не отличался. В конце концов он решил положиться на свои ощущения, но честный анализ здорово огорчил его. Дек испытывал отвращение. И еще какое-то мучительное неудобство, непонимание, собственную чуждость этому месту. Да, он должен был признаться себе, что экскурсия шокировала его. Он не ожидал, что где-то в этом мире люди еще могут жить подобным образом.

***

К месту ночлега пришлось добираться с фонарями, такая непроницаемая сгустилась тьма. Но даже в свете фонариков гостевой дом представлял собой удручающее зрелище. Не дом, собственно, а просто очень большой шалаш.

– Я начинаю жалеть, что мы решили не возвращаться в гостиницу, – проговорил Герк.

– Все не так страшно, как кажется, – увещевала Ноа.

– Вы сегодня весь день это говорите.

– Потому что это действительно так! Здесь не бывает холодно, замерзнуть вам не грозит. Тем более, у вас такие спальные мешки, в которых до снега спать можно. И свежий воздух, звезды…

– Которые видны через крышу, – Герк усмехнулся. – Действительно, сервис. А если хищники?

– Здесь нет хищников, кроме нашего пятнистого знакомца и его супруги. А мелкие не страшны для человека.

Долго торговаться не пришлось: все слишком утомились, чтобы спорить или искать другие варианты, и скоро смирились с экзотической ночевкой. Разбирали спальники, переодевались, негромко переговаривались, делясь впечатлениями дня.

– А вот меня нисколько не шокирует! – утверждал Кирпси. – И люди хорошие. Мне нравится эта философская отрешенность. Такие спокойные все. По сравнению с Га Бором – интеллигентнейшие люди!

– Он действительно такое чудовище?

– Еще бы! Моментально теряет человеческий облик, стоит немного разозлить.

– А завтра поедем смотреть окрестности, – оживлено докладывала Ноа. – Здесь замечательные окрестности. Смешение самых разных природных зон. И саванна, и леса, и горы…

Дек выбрался наружу, немного постоял, привыкая к темноте. Площадь уже опустела. Дотлевали угли в кострах. Из леса доносились жутковатые звуки: кто-то резко тявкал и выл заунывно, на одной ноте. Дек пытался разобраться в своих ощущениях. Если подумать, люди действительно ничего. Некоторым цивилизованным бы у них поучиться спокойствию и дружелюбию. Да и сдержанности. Не таращатся, не показывают пальцем, не подшучивают над странными пришельцами, отказавшимися от вкуснейшего, по их понятиям, угощения. И все же: откуда взялось отвращение? Грязь? Возможно. Ему, цивилизованному человеку, привыкшему почти к стерильности, трудно сидеть в пыли, есть руками плохо прожаренное мясо. А они не замечают. Не обращают внимания на дыры в одежде, ржавчину на боках грава, кровь, пот… Для них это норма жизни. Наверное, люди ко всему привыкают. Вон, даже Ноа уже не видит ничего ужасного, с таким восторгом воспринимает ночевку на голой земле, едва не под открытым небом.

В других условиях Деку не было бы никакого дела до того, что здесь происходит. Он, следуя совету экскурсовода, принял бы все, как должное, и получал удовольствие. Поездка и в самом деле выходила освежающая, да и с точки зрения знакомства с командой полезная: интересно посмотреть, кто как держится в столь необычных обстоятельствах. Если бы не Чемпионат. Если бы не потребность внимательнее изучить своего опасного помощника и главного конкурента. Вот что заставляет вглядываться… и обнаруживать неприятные вещи.

Но, пусть даже Дек обнаружил в себе отвращение, это не отменяет необходимости подбирать к Такьярне ключик. Стоит выследить его, вдруг да удастся понять еще что-нибудь. В гостевой шалаш с командой Кьяр не пришел. Где он может быть? Дома, вероятно, где же еще. Найти бы только этот дом. Дек осторожно двинулся по улице, с напряжением вглядываясь в смутные тени. Одни тени были чернее, другие чуточку светлее, вот и попробуй тут разбери, где что. Из некоторых домов пробивался сквозь щели слабый свет, только это и помогало как-то ориентироваться.

Удача оказалась на стороне Дека: ему удалось набрести на нужный дом. Пришлось подойти вплотную, чтобы различить знакомые очертания. Благодаря тому, что в течение дня они несколько раз сюда возвращались, Дек сумел запомнить, как выглядит это сооружение. А потом услышал и голоса. Знакомые голоса Кьяра и его брата. Кажется, эти двое сидели даже не в доме, а по другую его сторону, снаружи. Дек затаил дыхание и осторожно шагнул вперед. И подглядывать, и подслушивать. Чего не сделаешь ради Чемпионата!

Оказалось, что насчет подслушивать он поспешил. Братья говорили на незнакомом языке, видимо, здешнем. Они действительно сидели снаружи, прислонившись к стене дома, и Дек разглядел даже чью-то ногу и локоть, остальное скрывалось за углом. Он замер, не решаясь двинуться. Зря пришел. Если бы говорили на понятном языке, еще был бы смысл поторчать тут немного, а так… Нет, лучше убраться потихоньку. Он сделал шаг назад…и услышал чье-то дыхание за спиной. Кто-то крался за ним след в след, так тихо, что он даже не заметил.

В панике обернувшись, Дек увидел Ноа. Она улыбнулась ему и открыла было рот, но тут, заметив его перепуганные глаза и услышав голос Кьяра, моментально сориентировалась и не произнесла ни звука. Насколько можно было судить в темноте, ее улыбка стала понимающей и насмешливой.

Дек вспыхнул. Застукала его тут, в таком положении! Что она подумает?! Надо как-то уводить ее отсюда, оправдываться, придумать что-то, но Дек, погибающий от смущения, не мог сообразить, что следует сказать. А Ноа вдруг отвернулась от него и явно начала прислушиваться к разговору. Тогда и Дек замер, стараясь не дышать.

Некоторое время они так стояли, не шевелясь. Братья негромко переговаривались за стеной, говорил в основном Кьяр, Хьон задавал вопросы. Вдруг послышался шорох, словно кто-то переменил положение, и Дек запаниковал. Если они сейчас встанут, выйдут оттуда, заметят его… Что Кьяр будет о нем думать?! Дек ухватил Ноа за локоть и попятился назад.

Оказавшись на центральной улице, они, не сговариваясь, зашагали обратно к гостевому дому. Красный от смущения Дек не знал, что сказать, как объяснить свое поведение. Но его спутница заговорила сама:

– Вы разве знаете местный язык?

– Нет…

– Зачем тогда подслушивали?

Дек вспыхнул еще сильнее. Даже удивился немного, что его уши не начали освещать им дорогу.

– Я не думал, что они… ну, по-своему. И не хотел я подслушивать! Я искал Кьяра. А потом решил не мешать. Вообще уходить собрался, а тут вы… подслушивать начали.

Ноа тихонько рассмеялась.

– Но если вам интересно, о чем они говорили…

– Интересно, – тут же сознался Дек.

– Когда я пришла, они говорили о Чемпионате, – сообщила Ноа так спокойно, словно не видела в подслушивании ничего особенного. – Наверное, Хьон в чем-то упрекнул Кьяра, потому что тот оправдывался. Хотя нет, правильнее было бы сказать, объяснял. Ничего виноватого я не заметила в его голосе. Он говорил, что руководству команды это все равно, кто забросит. Лишь бы победа досталась команде. И что он просто соблюдал командные интересы.

– Врет! – процедил Дек сквозь зубы. – Врет, мальчишка! Он собирался уходить.

– Хьон ему тоже об этом напомнил. И вот тут Кьяр смутился. Помните, как виновато засопел? Сказал, что устал ждать. И что сам не понимает, как его уговорили терпеть еще целый год. Ему ужасно хочется побеждать. Он просто одержим кольцом. Это брат ему так сказал.

– Не надо было его уговаривать, – обреченно проговорил Дек. – Ничто его не удержит. Ничего у нас опять не получится.

– Может быть, и получится, – попыталась утешить его Ноа. – Кьяр еще говорил, что придется терпеть, раз обещал. Это уж точно последний раз. И что если будет видно, что капитан способен взять Чемпионат, он уступит. И тогда Хьон спросил, что он будет делать, если вдруг ему покажется, что капитан на это не способен…

– И что же? – жадно воскликнул Дек. – Что он ответил?

– Сказал, что и сам еще не знает.

Бомба

Войдя в кафе, Маррэ огляделся и сразу заметил своего анонимного корреспондента. Парень сидел в одиночестве за условленным столиком и заметно нервничал. К тому же на нем, согласно договоренности, оказалась зеленая рубашка, так что, хотя Маррэ никогда его прежде не видел, обознаться было невозможно.

– Добрый день, – нейтрально-вежливо сказал журналист, останавливаясь возле стола.

Парень поднял на него глаза, в которых отражались сомнение и тревога. Кажется, он, с тех пор, как написал то письмо, успел десять раз передумать и пожалеть о своем поступке. Еще мгновение он колебался, но все же решился.

– Вы из «Большого спорта»?

Маррэ кивнул и уселся напротив, повесив куртку на спинку стула. Почти не глядя, ткнул в кнопки электронного меню: перекусить не мешало. В командировке у журналиста плотный график. Он и на эту встречу сумел вырваться только под предлогом обеда.

– Я из МКСК, – сказал парень. – Младший программист. А имени я вам, пожалуй, не назову. На всякий случай. Я сейчас собираюсь совершить должностное преступление.

– Неужели настолько интересная информация, что стоит такого риска? – насторожился Маррэ.

Программист кивнул и снова замешкался. Наверное, написал письмо под влиянием момента, а потом задумался и испугался. Что ж, у него было полно времени, чтобы передумать. Сам виноват: просил, чтобы его встреча с журналистом не вызвала подозрений. Пришлось ждать, когда издательству понадобится отправить кого-то в Тёнебахтен, освещать крупное соревнование по грависпорту. Маррэ, заинтригованный обещанной секретной информацией, вызвался съездить.

– Вот, – программист выложил на стол небольшую карту памяти. – Это файл. Фрагмент записи программы-шпиона.

– Расследование? – Журналист мигом понял, откуда дует ветер, его глаза заблестели от любопытства. – В отношении кого?

– Ниммитона.

Маррэ откинулся на спинку стула, чувствуя нечто среднее между удовлетворением и предвкушением. Парень прав: это очень, очень, очень интересная информация. Добыть сведения о проводимых МКСК расследованиях газетчикам не удается никогда. Все становится известно лишь после того, как будет вынесен обвинительный приговор. А уж разузнать о подобном расследовании в отношении чемпиона Мира!..

– Почему? – только и спросил Маррэ.

– Не хочу, чтобы он ушел от ответственности, – буркнул программист. – Он ведь уйдет. Только огласка вынудит их вести дело честно.

Надо же, какие распри внутри Комитета! Кто бы мог подумать?! Но Маррэ это было только на пользу. Когда-то он задумывался о том, на что готов ради сенсации. Теперь сенсация сама шла в руки.

– Только… – парень замялся. – А можно как-то сделать так, что мы как будто не встречались?

– Запросто! – заверил Маррэ. – Вы ведь посылали этот файл команде? Оттуда мы его и добудем!

– Хорошо, – буркнул программист, не вдаваясь в подробности. – Тогда мы никогда не виделись. Если кто-то спросит, я вас не знаю. Я пошел. Обедайте спокойно.

Он подхватил свою куртку и стремительно вышел из зала. А Маррэ остался на месте. Во-первых, хорошенько пообедать. А во-вторых, поразмыслить, как он получил эту маленькую штучку, которую анонимный собеседник оставил на столе.

***

Главный редактор «Большого спорта» пребывал в сомнениях. Он теребил в пальцах карту памяти, его ноздри раздувались, чуя сенсацию. Скандал. Шумиха. Миллионы просмотров. Эксклюзивная информация. Он всегда требовал от своих подчиненных выискивать нечто этакое. Чтоб первыми. Чтоб ни у кого больше. Карта содержала в себе именно это, и все же кое-что смущало редактора.

– Как же мы ему обеспечим анонимность? Материал не может выйти без ссылки на источник! А если они опровергнут? Еще и в клевете обвинят…

– Я все продумал. Я даже уже сделал. – Маррэ взмахивал руками, от возбуждения широко растопыривая пальцы. – У меня есть знакомый хакер.

– Который взломал сервер МКСК? – редактор скептически прищурился. – Очень сомнительно. Учитывая, какие специалисты делают для них защиту…

– Нет, разумеется, взломать Комитет ему не под силу, – охотно согласился журналист. – А вот сайт команды – запросто.

– Команды? – редактор заинтересованно подался вперед, едва не сполз со стула, упираясь локтями в стол. – Да ты сядь, хватит маячить! Объясни толком, зачем хакеру взламывать сайт команды.

– Мало ли. – Маррэ, наконец, отодвинул стул и тоже присел на самый его краешек. Теперь заговорщики оказались очень близко друг к другу, словно боялись, что их подслушают. – Хакеры – народ дурной. Взбалмошный. Им для взлома и повода не нужно. А тут Ниммитон выигрывает Чемпионат Мира, и почему бы не проверить, вдруг что-нибудь интересное найдется на серверах команды.

– Хорошо. Допустим. Он влез без всякой задней мысли, обнаружил… А что он обнаружил, кстати?

– Письмо от МКСК. Файл с записью. Этого более чем достаточно.

– Компьютерный взлом – это преступление. От нас потребуют сдать этого хакера. А что мы им скажем?

– Но это же хакер! Разумеется, мы с ним никогда не встречались. Он сбросил нам информацию просто потому, что ему так захотелось. А мы его знать не знаем. У меня уже есть от него письмо с этим самым файлом, а если правоохранителям так хочется его найти, пусть сами ищут следы. При чем тут мы?

– Но они его не найдут?

– Не должны. Парень – профи.

– Так, давай с самого начала, – редактор утомленно потер переносицу. – Этот хакер, он и в самом деле существует?

– Он не просто существует, он уже даже взломал почту «МТА». Прежде чем предлагать эту идею, я должен был удостовериться, что все получится.

– Отлично, отлично. Тогда возникает вопрос, отчего прежде никто так не делал.

– Но ты сам только что сказал: это противозаконно. Кому какой интерес читать переписку команд, рискуя, что тебя вычислят?

– А этот, значит, полез?

– А может он фанат?

– Дека Дёрта?

– Вот именно, – Маррэ рассмеялся. – Хотя как раз его фанаты должны быть довольны, что он проиграл. Выиграй Дёрт Чемпионат, ушел бы из спорта уже в этом году.

– Ладно! Хорошо! – редактор откинулся на спинку кресла, удовлетворенно хлопнул ладонью по столу. – Допустим, он действительно мог найти этот файл на сервере команды…

– Он не мог, он его там и нашел. На этом диске файл именно с сервера команды. И письмо тоже. Он мне сказал, что важно публиковать именно этот файл. Если вдруг начнут копать, то другого у нас не было.

– Какие сложности только ради того, чтобы прикрыть какого-то парня из Комитета, – проворчал редактор. – А если «МТА» не поверит во взлом? Начнут искать, кто на самом деле нам сообщил…

– Поверит, – самодовольно улыбнулся Маррэ. – Я же сказал, что все продумал. Мой знакомый уверял, что оставил следы взлома. Только не спрашивай меня, что это значит, это он так сказал. Только по этим следам его все равно не смогут вычислить. По крайней мере, он в этом уверен.

– Получается, все действительно так и было, – подвел итог редактор. – Кто-то взломал сервер «МТА», нашел письмо и анонимно передал нам. А мы имеем право опубликовать информацию, которая к нам поступила.

– Да, единственное, о чем мы умолчим, что хакер полез к ним по нашей наводке. Когда знаешь, что искать, все становится намного проще.

– Что ты ему пообещал? – усмехнулся редактор.

– Деньги, конечно, – пожал плечами Маррэ. – Гонорар пополам. Материал обещает стать популярным, так что, я надеюсь, накапает мне с него немало. А потом я еще что-нибудь напишу. Интервью с чемпионом. Новые подробности расследования. Много можно придумать всего. Эта тема у нас еще долго продержится.

– Ты что же, обещал делиться гонорарами со всех статей? – заинтересовался редактор.

– Со всех по этой теме. Это справедливо: без его помощи не получилось бы публикации вовсе.

– Ладно, это не мое дело, как ты тратишь свои деньги. Но материал действительно перспективный. Главное – поднять волну. А потом… Миллионы просмотров по всему миру! Взлетим в рейтинге! А сколько можно будет заломить за рекламу!.. Ты прав, это бомба!

***

В штабе команды Международной Телевизионной Ассоциации собрался за столом генерального менеджера весь руководящий состав. В уголке пристроился и чемпион Мира в состоянии крайней растерянности. Ошеломленное выражение застыло на его лице с самого утра, когда он прочитал статью, и не торопилось исчезать.

Бомба взорвалась, и взрывная волна с шумом прокатилась по всем часовым поясам. Люди просыпались утром, по привычке тянулись к портативным компьютерам, чтобы почитать за завтраком свежие новости, и обнаруживали это. Даже тот, кто был далек от грависпорта, невольно тянулся открыть заголовок: скандал с чемпионом Мира всякому любопытен. Болельщики «МТА» возмущенно стучали кулаком по столу: «Это невозможно! Кто их просил раскрывать данные?» Болельщики «Галактики» с не меньшим возмущением вопили: «Так вот как он выиграл! Обманом увел Чемпионат у Дёрта! Дек мог победить уже в этом году!» Поклонники других команд потирали руки в предвкушении сочного скандала и гадали, чем может кончиться это дело.

– Закрыть информацию обратно уже не получится, – озабоченно высказался Гитс, менеджер по связям. – Журнал опубликовал файл, и его мигом растащили на копии. Теперь все программисты мира с удовольствием в нем покопаются.

– Пусть копаются, – проворчал Нейтон. – Все равно ничего не выкопают. Тэнс ведь не использовал автопилот.

В конце этой фразы Тэнсу померещился намек на вопросительные интонации, и он вытаращил глаза.

– Какой автопилот? Откуда он у меня?

– Но вот нервы нам сейчас потреплют, – продолжал генеральный, словно не заметив реплики чемпиона. – От прессы теперь не отобьешься.

Напрасно Маррэ хитрил, запутывая следы. Никто в команде даже не заинтересовался, каким образом информация попала к журналистам, не пытался найти признаки вторжения. Куда важнее было решить, что теперь со всем этим делать.

– Нужно будет организовать Тэнсу встречу с журналистами, – озабоченно сообщил Гитс. – Сделать заявление. Что-нибудь такое, успокаивающее. Ну, я сочиню.

– А можно как-нибудь сделать так, чтобы мне не нужно было с ними встречаться? – испугался Тэнс. – Ну, например, я уехал на сборы.

Нейтон вопросительно глянул на менеджера, и тот в панике затряс головой.

– Ну да! Вы – на сборы, а мне отдуваться? Они же меня живьем съедят!

– А если конструктивнее? – строго спросил генеральный.

– А если конструктивнее, то прятаться – плохой пиар. Неверная тактика. Будет намного лучше, если мы откровенно во всем признаемся. Что, в конце концов, произошло? Стандартное расследование ошибки программного обеспечения. Такое хоть раз в жизни бывает со всеми. Вот это мы и должны озвучить. Только поспокойнее, поувереннее. Без паники.

– Ты и сам можешь это сделать.

– Один я не отобьюсь. Публика хочет видеть чемпиона. И хочет слышать все из его уст. Многим даже невдомек, что он просто повторит мои слова. И журналисты соответственно будут требовать с меня чемпиона. И пока мы его не предъявим, они не угомонятся.

– В чем-то он прав, Тэни, – Нейтон обернулся к спортсмену. – Мы можем хоть весь персонал проинтервьюировать до последнего техника, шум не уляжется, пока ты не выскажешься. Просто выйди, ответь на вопросы, и на этом все закончится. Ничего интересного нет в этом расследовании, скоро всем надоест.

– Легко сказать – увереннее, – проворчал Тэнс. – Меня никогда не обвиняли в нарушениях. Даже в мелких. Я просто не знаю, как реагировать.

– Но ведь ты ничего не нарушал?

– Нет, конечно!

– Ну вот это и держи в уме. И все будет хорошо.

***

Тэнс держал это в уме, когда его ввели в комнату, до отказа набитую журналистами. Микрофоны и диктофоны полезли ему в лицо еще до того, как он переступил порог. Кто-то подцепил его под локоть, потащил вперед, и Тэнс даже не оглянулся, чтобы выяснить, был это кто-то из персонала команды или особо наглый журналист. Со всех сторон таращились стеклянные глаза сотни камер. Пресс-конференция. Такое уже было много раз, но прежде Тэнс представал перед этими людьми триумфатором, победителем, теперь же оказался в роли вынужденного оправдываться обвиняемого. Спокойствие и выдержка, повторял он про себя, спокойствие и выдержка. И пытался улыбаться.

А потом начался допрос. Перекрестный допрос с пристрастием. Тэнс рассказал все, что знал, но знал он немного, и журналистов это не удовлетворило. Казалось, они пытаются вытянуть из него что-то еще, спровоцировать на признание или хоть какую-то неадекватную реакцию. Текст, составленный менеджментом, давно закончился, и приходилось выкручиваться самому.

– Но вы просто присмотритесь к тому участку, на котором зафиксирована ошибка, – увещевал чемпион. – Ведь это простейший кусок. У меня даже не было мяча в этот момент. Я просто преследовал Дёрта. Какой смысл задействовать автопилот?

– Есть мнение, – важно заявил один из журналистов, не уточнив, чье это мнение, – что автопилот позволил вам сэкономить силы для финального рывка. И благодаря этому вам удалось так ловко увести мяч сразу у двух игроков «Галактики».

Тут Тэнс, потерявший терпение, ляпнул не то, что нужно:

– Да они просто передрались между собой, поэтому мяч мне и достался!

И прикусил язык. Не следовало этого говорить. Даже когда всем все очевидно, нужно делать вид, будто ты ничего не замечаешь. О соперниках следует отзываться максимально корректно и обтекаемо, это правило хорошего тона в спортивной среде. Можно, конечно, снискать себе скандальную славу, говоря об игроках все, что думаешь, но вот попробуй после этого перейти в другую команду…

– Значит, вы утверждаете, – оживился журналист, – что победа досталась вам потому, что в «Галактике» наметились внутренние разногласия?

Это утверждение было чистейшей правдой, но вот озвучивать его вслух – ужасная ошибка с политической точки зрения. Во-первых, журналисты все переврут. Из небольшого недопонимания внутри команды раздуют гражданскую войну. Еще и подпишут, что такое видение ситуации высказал именно он, Тэнс Ниммитон. Во-вторых, неизвестно, как отреагирует «Галактика» и Дёрт лично. На правах обиженных и несправедливо обвиненных поднимут волну, выскажут в ответ все, что думают об «МТА» и ее капитане. Тут может разразиться настоящая информационная война, способная повредить репутации всех, кто окажется в нее вовлечен. Но идти на попятный, мол, ничего не говорил, вам послышалось, было поздно. Отказ от невольно вырвавшихся слов прозвучал бы нелепо и беспомощно. Приходилось срочно что-то выдумывать. И подсказать некому. Тэнс решил держаться фактов и только фактов.

– Я не знаю, что происходит в «Галактике». Это не мое дело. Но я видел ровно то, что видели вы. Они набросились на мяч вдвоем, не пытаясь разыграть командную тактику. Вероятно, это просто была ошибка, какое-то недопонимание между Деком и Такьярне. Не знаю. Но вы сами видели: Дек не сумел подхватить мяч потому, что столкнулся бортом со своим защитником. Я просто воспользовался тем, что мяч отскочил мне прямо в руки. А кто бы не воспользовался? Мне было не до того, чтобы разбираться. Наша команда потеряла одного игрока, мы оказались в сложном положении. «Галактика» – слишком сильный противник, чтобы играть с ними в поддавки. В той ситуации я должен был использовать их ошибку. Они редко совершают ошибки, и раз уж мне так повезло, глупо было бы отказываться.

Тэнсу казалось, что вывернуться удалось неплохо. Похвалить соперников, свести все к ошибке, которые у кого угодно могут случиться, напирать на собственное бедственное положение после потери одного помощника… Вроде бы, все как надо. Вот теперь уже можно будет тыкать скандалистов носом в запись и утверждать: я такого не говорил.

Но журналисты, эти информационные акулы, уже почуяли, что заготовленный текст у чемпиона закончился, что он плетет отсебятину, к тому же волнуется и ошибается, а значит, самое время вернуться к теме автопилота. Вдруг да ляпнет что-нибудь еще!

– Кстати, вы ведь работали на «Галактику». Чем объяснить тот факт, что в этой команде вы так ничего особенного и не продемонстрировали, зато в «МТА» резко пошли в гору? И свой уникальный стиль начали использовать только в «МТА». Ведь все разговоры об автопилоте начались именно из-за необычности этого стиля.

Тэнс мысленно взвыл. Вот как им сейчас все объяснить? Рассказывать про свой первый грав? Про тренера «Галактики», с которым они так и не сошлись во мнениях? Про политику команды, которой он нужен был только в качестве защитника? Все это долго и сложно, к тому же запросто можно наломать дров от волнения, сказать что-нибудь лишнее, за что снова придется оправдываться. Тэнс решил говорить максимально коротко.

– На самом деле все не так. Этот стиль я использую с детства. Я привык так ездить. Но я пришел в грависпорт довольно поздно, и в то время, когда я играл за «Галактику», я еще не успел найти себя. Я пробовал играть по-разному, прислушивался к советам тренера и старших товарищей. Просто в «МТА» заметили эту мою посадку и решили, что я им подхожу. Поэтому только здесь я начал всерьез ее прорабатывать. А что касается автопилота… – Тэнсу показалось, что ему в голову пришла неплохая мысль. – Если предположить, что у нас такие замечательные программисты, которые могли сделать мне автопилот для всех стадионов, где мне приходилось выступать, да еще и заметать следы, то почему же сейчас они допустили такую глупую ошибку?

– Все совершают ошибки, – философски сообщил кто-то с дальнего ряда.

– В том числе и техника, – подхватил Тэнс. – О чем мы вообще говорим сейчас? Идет расследование технической ошибки. Чтобы обвинять меня в чем-то, нужно сначала исключить возможность сбоя оборудования. Пока идет расследование, ничего нельзя утверждать.

– А вы все-таки утверждаете, – ехидно заметил журналист с огромным мохнатым микрофоном наперевес. – Утверждаете, что не использовали автопилот.

– Это единственное, что я знаю наверняка, – твердо ответил Тэнс.

Когда закончилось это испытание, и журналисты принялись сворачивать свое оборудование, Тэнс на нетвердых ногах выбрался в коридор, где уже поджидала половина менеджмента команды.