Текст книги "Непристойная сделка (СИ)"

Автор книги: Саша Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12
Всплывающие подробности

Утро среды встречает меня злобным отражением в зеркале.

Мало того что я ни фига не выспалась, полночи прокручивая в голове произошедшее и придумывая остроумные ответы для Зарецкого, так ещё и Кристинка с утра позвонила раньше будильника.

Нет, подумать только!

То её не поднимешь, а тут она уже копытом стучит.

«Ты же не забудешь за мной заехать?»

Я, вообще-то, на работу на автобусе езжу. А сегодня придётся на такси круг давать. Ну хоть ждать не нужно будет эту копушу.

Придирчиво разглядываю себя в зеркале.

Достаточно строго, чтобы Зарецкий не возомнил себе невесть что.

Даже не знаю, что он вчера хотел сказать своей идиотской выходкой.

Наверное, предполагалось, что я ночь спать не смогу вся такая возбуждённая, а с утра побегу к нему с воплем: «Я согласная!».

Ну да, ну да.

И ничего такого.

И вовсе мне не было обидно обломаться после того, как ко мне в трусики уже залезли. И совсем неинтересно, как это, когда дело доводят до конца.

И нет, у меня не подгибаются коленки при мысли о том, где так нагло меня трогал Андрей, и о том, что он прекрасно знает, что я чувствовала при этом.

Не краснеть!

Я взрослая, самодостаточная девственница!

Ну подумаешь. Это с каждым могло случиться!

Так, если я застегну ещё одну пуговку, то рискую просто свариться в своей рубашке.

Зато, когда я подъезжаю к родительскому подъезду, Кристинка меня уже поджидает, притопывая ногой на таких высоченных каблуках, что её и без того недлинная юбка кажется совсем милипизерной, а под оверсайз-пиджаком у неё майка на бретельках, под которой явно нет лифчика.

– Ты на практику или на вечеринку? – сварливо спрашиваю я, чувствуя себя занудной старой девой.

– Ой, ну хватит, а, – отмахивается Кристина.

Рядом с ней я выгляжу старой кошёлкой в футляре для древностей, естественно, это не добавляет мне хорошего настроения.

Я киплю всю дорогу до работы.

– Лена, – окликает меня знакомый голос, когда мы с сестрой вытряхиваемся из такси, которое, несмотря на жару, экономило на кондиционере.

Ощущая себя взопревшей, красной тёткой на фоне молодой и свежей старлетки, я оборачиваюсь к Зарецкому. Он как раз ставит машину на сигнализацию. Пока Андрей идёт к нам, Кристина лихорадочно шепчет:

– То есть, это не враньё? Он знает, как тебя зовут, и он реально твой парень? Вот это фактура… Охренеть…

То, что Кристина узнает Зарецкого, меня не удивляет. Я показывала ей фотку, которую скачала с сайта компании.

Так-то, конечно, враньё, но меня задевает, что сестра думает, будто я не способна привлечь внимание годного мужчины.

Походкой хищника Андрей приближается, и у меня неожиданно случается приступ тахикардии, потому что подлец по ходу движения расстёгивает манжеты и начинает закатывать рукава, словно напоминая о моём позорном признании, что я тащусь от его рук.

Кажется, я снова переоцениваю свою выдержку и мгновенно перегреваюсь. Чувствую, как краснеют щёки и шея. Ещё немного, и запотеют очки, которые мне пришлось сегодня надеть, потому что после бессонной ночи я являюсь обладателем воспалённых глаз.

А Зарецкий явно красуется.

Кристинка вот-вот слюни начнёт пускать.

Ей же не объяснишь, что перед ней бесчувственный чурбан, прикидывающийся джентльменом.

– Лена, мы вчера вечером недоговорили, – хрипотца в секси – голосе усиливается будто нарочно. – Зайди ко мне, как сумку бросишь.

– Хорошо, – стараюсь не шептать от смущения, – познакомься. Это моя сестра – Кристина, я тебе о ней рассказывала…

– Надеюсь, Кристина проведёт время практики с пользой, – кивает он ей довольно равнодушно, хотя та инстинктивно выпячивает свою безлифчиковую грудь вперёд. – И Лен… – Андрей чуть склоняется ко мне. – Очки не снимай.

Он проходит внутрь, а я стою и понимаю, что меня потряхивает.

Вот ничего такого не сказал, а я разволновалась.

– Чего ждём? – шипит Кристинка. – Пошли догонять.

– Какой догонять, – ворчу я, постепенно приходя в себя. – У тебя пока пропуска нет, нам сначала в другую дверь, где безопасники сидят.

Пока мы оформляем карту-пропуск сестре, я немного прихожу в себя.

Ну и чего я, собственно?

Зарецкий выполняет свою миссию – играет роль моего парня. И даже не переигрывает. И про посещение его кабинета наверняка сказал только для того, чтобы Кристина услышала.

Кстати, без малейшей жалости я сдаю сестру кадровичке.

Учитывая, каким взглядом та на меня смотрит, она уже тоже в курсе последних новостей. Так что я злорадно умываю руки.

Пока то да сё, я немного задерживаюсь, а в отделе меня уже ждут.

– Лена, я просил зайти ко мне, – начальственным голосом напоминает Зарецкий.

Я бросаю сумку на стол и следую за ним, под понимающие перегляды коллег. Ох и наплюют они мне в кофе при первой же возможности.

За закрытыми дверями Андрей всё такой же суровый.

– Что? – не выдерживаю я.

– Твоя сестра ещё даже не приступила к практике, а подробности наших отношений уже вовсю обсасывают в офисе.

– При чём здесь Кристина? – я начинаю нервничать. – Это всё гарпи… твоя секретарша.

– Ума не приложу, откуда бы Кате пришло в голову, что я, чтобы завоевать твоё сердце, влезал к тебе на балкон в костюме Зорро, – с могильным спокойствием парирует Зарецкий, медленно поворачивая ключ в двери.

Глава 13
Детали сценария и реквизит

– Что ты делаешь? – я не могу скрыть лёгкую панику в голосе.

– Я пока ещё не решил, – зловеще наступает на меня Зарецкий. – Чтобы определиться, мне нужно понимать весь масштаб трагедии.

– Никакой трагедии, – заверяю его я.

– То есть ты хочешь сказать, что сейчас весь офис не представляет, как я в чёрном трико лажу по балконам?

– И в маске, – поправляю я, под суровым взглядом Андрея. – Это часть легенды. Просто смирись. В этом нет ничего такого…

– Лена, – Зарецкий складывает руки на груди, останавливаясь в десяти сантиметрах от моей начинающей нервически вибрировать тушки, – ты можешь представить меня в подобном амплуа?

– Э… – кряхчу я. – Ну…

В самом деле, эту каменную бесчувственную глыбу, которая только и может, что насильно недопричинять оргазм подчинённой, я с трудом могу представить в романтическом порыве вообще. Машина же. Мачо. Самец. У тебя есть два варианта, блин.

– Вот видишь. Я совсем не похож на клоуна.

Не выдержав поругания детской ещё мечты, сформировавшейся, когда я тащилась от фильма с Бандеросом, пересматривая его раз за разом, огрызаюсь:

– Конечно, непохож. Ты же зануда.

– Я зануда? – брови Зарецкого сходятся над переносицей, и я тут же вспоминаю, что Андрей не только участник сделки, но и мой босс, и мне ещё придётся с ним работать как-то. Ну какое-то время точно.

– Оставим обсуждение твоих личных качеств, – соскакиваю со скользкой темы. – Дверь можно отпереть…

– Я пока не уверен, что не собираюсь сделать с тобой что-то такое, при чём свидетели мне будут не нужны, – не соглашается генеральный. – Рассказывай, чего ещё мне ждать.

Я прямо сразу начинаю тосковать. Если Андрей так реагирует на невинные вещи, что же с ним будет, когда он узнает всё?

– Может, отложим? Я перед праздником проведу инструктаж… – юлю я.

– Лена! – рык Зарецкого подсказывает мне, что я только что усугубила положение, и босс полон справедливых подозрений.

Ну что, Лена?

Имею я право помечтать? Я, может, в душе Ассоль! Только жду не алых парусов, а Зорро на балконе!

– Ну, давай хотя бы на вечер перенесём, – несчастно прошу я. – У меня, вообще-то, рабочий день, начальница меня сожрёт.

– Ты же девушка босса. Не сожрёт. А вечером я не могу. Чтобы освободить пятницу для вылазки к твоим родителям, я перенёс деловую встречу на сегодня.

– Как это не можешь? – волнуюсь я. – Это что же? Ты на глазах у моей сестры не повезёшь меня домой?

Зарецкий закатывает глаза.

– Лена, начинай говорить. Это в твоих интересах, – рубит он. – Или ты узнаешь, какой я аморальный в действительности.

С этими словами Зарецкий протягивает руку и расстёгивает верхнюю пуговку моей рубашки.

– Стоп! Я всё расскажу!

Ну что он мне сделает? Убьёт? Ничего страшного. Главное, пусть убивает после пятницы.

По мере моего рассказа глаза Андрея сначала округляются, потом сужаются.

Когда я заканчиваю, Андрей какое-то время молчит, сверля меня взглядом.

– Ты сам этого хотел! – защищаюсь я.

– Это всё?

Ну почти. Но окончательно во всём сознаваться я не собираюсь. Вдруг пронесёт.

Поэтому я бодро вру:

– Ага, – и пальцы за спиной скрещиваю.

Зарецкий отпирает замок, и на меня накатывает облегчение.

Преждевременное.

– Ты мне за это ответишь, – ровно отвечает он, и ни один мускул на щеке не дёргается.

Я вылетаю из кабинета и, прислонившись спиной к закрывшейся за мной двери, перевожу дух. Взрыв хохота, донёсшийся изнутри, никак не может принадлежать Зарецкому. У него же нет чувства юмора, и всё такое. Он суровый босс. И тем не менее кто-то в его кабинете ржёт, хотя кроме нас там никого не было.

Нервы у меня ни к чёрту после моей исповеди, и под злобным взглядом гарпии я смываюсь, чтобы плюхнуться на своё рабочее место под не менее злобным взглядом начальницы.

– Лена, тебя наверняка задержали очень важные дела, раз ты пропустила оперативку, – не удерживается она от подкола.

Что бы я сейчас ни ответила, это будет звучать стрёмно, поэтому я просто отгораживаюсь ото всех монитором, благо у меня дальний стол в кабинете, соседствующий с общим принтером.

Весь день Зарецкий обо мне больше не вспоминает. Может, и к лучшему, потому что отдел продаж становится местом паломничества всех сотрудниц офиса. Они приходят типа по делу или просто поболтать с кем-то, но все косятся на меня. У всех на лицах недоумение.

В обед, скрывшись ото всех в туалете, я опять подслушиваю, как обсуждают наши отношения с боссом.

– Он, конечно, не афиширует своих девушек, это мы поняли, проверив его соцсети. Но ведь ходил слух, что он встречался с Линдой Ренсбергой, ну, до её замужества. Ничего не понимаю. Где Линда и где наша Лена…

Злобно пыхтя, ищу в соцсетях Линду Ренсберга, чтобы посмотреть на эту богиню. Не нахожу. А вот интернет-браузер говорит мне, что она теперь Линда Крамер и даже сразу фотку выдаёт.

Я кисну. Ничего общего со мной.

Холодная нордическая красота и сумасшедшего фиалкового цвета глаза.

Да ну. Сто пудов, фильтры или фотошоп.

Так, стоп.

Мне всё равно, с кем встречался Зарецкий.

Хотя эта девица ему под стать. Наверняка такая же зануда.

Соль на раны моего самолюбия, нанесённые «милыми» коллегами, посыпает драгоценная сестра.

Под конец обеденного перерыва она возникает у моего стола и громким шёпотом, слышным даже в коридоре, начинает меня поучать:

– Тебе надо привести себя в порядок. Так ты Зарецкому быстро надоешь.

Смотрю на эту звезду поверх очков.

– Я впечатляю его каждый день, – говорю я и не вру, стоит только вспомнить глаза Андрея, когда я упомянула, что он сочинил для меня песню. Хоспадя, лишь бы родители не попросили его исполнить этот шедевр.

К концу дня я только что ядом не плююсь, настолько меня достало нездоровое отношение окружающих. Я на себе прочувствовала, почему служебные романы скрываются.

Без десяти минут шесть мне приходит сообщение на телефон.

«Уехал на встречу. В пятницу всё в силе».

И на том спасибо, Андрей Владимирович.

Кристина уже трётся рядом, демонстрируя все признаки желания побыстрее свалить.

– Мама просила тебя заехать, – сопит она.

– Это не может подождать до пятницы? – морщусь я.

– Мама и подождать? – удивляется сестра.

И то верно.

Я ожидаю, что мама будет выспрашивать меня про Зарецкого, когда я подтверждаю, что приеду на праздник не одна, но мамулю, к счастью, интересует, как прошёл первый день практики Кристины. Беспокойство мамы объяснимо. Сеструха чуть не вылетела из универа после первого курса за прогулы. Сейчас вроде взялась за ум, но нет-нет, да и выкидывает какой-то фортель.

Очень хочется сказать, что первый день Кристина целиком посвятила сплетням, но я ограничиваюсь нейтральными фразами, внутренне обижаясь на мать, что ни моим первым днём практики, ни моим первым рабочим днём она особо не интересовалась.

На прощанье только высказываюсь самой Кристине:

– Ты бы молола поменьше языком.

– Я вроде ничего секретного не рассказала, – с наигранным недоумением хлопает ресницами сестра.

– Если ты не заметила, на работе мы держим дистанцию. И ты светишь не только подробности жизни Андрея, но и моей личной жизни, а я этого не хочу.

Судя по лицу Кристины, я до неё не достучалась.

День, конечно, ужасный. Я вымоталась, будто работала не продажником, а донором энергии для всех окружающих вампиров.

Так ещё и на выходе из подъезда я натыкаюсь на Климова.

– Так-так-так… Заморыш-Леонидова…

Обычно я игнорирую его эти детские обзывалки, но сегодня не тот случай. Я и так наслушалась, какая я бледная моль.

– Пижон-Лёшенька…

Климов, разглядывая, обходит меня по кругу и осуждающе цокает языком.

– С этим надо что-то делать… Так, поехали к тебе.

– Это ещё зачем? – напрягаюсь я.

Как-то я уже была в гостях Климова, мне не понравилось.

– Будем делать из тебя женщину, – решительно отвечает он.

Глава 14
Неблагодарный труд костюмера

Учитывая, что я знаю, как именно Климов делает из девушки женщину, соглашаться не спешу.

– Климов, у тебя, что, на сегодня пробел в расписании? – фыркаю я, делая шаг в сторону.

– Леонидова, я тебя буду не раздевать, а одевать. Ну не верю я, что в твоём шкафу совсем нет годноты. Сестра твоя нормально одевается, значит, это не генетическое отклонение…

Меня раздирают смешанные чувства.

Во-первых, я уязвлена. Не так уж я уныло выгляжу. Узкая юбка и светлая блузка – это вечная классика. И крой моих шмоток актуальный, а не десятилетней давности.

Во-вторых, я зла. Даже если этот конкретный мужчина – мой полувраг, это не значит, что меня не задевают его комментарии. Да кто ему вообще давал право открывать рот по поводу моего внешнего вида?

А в-третьих, ну интересно же, что может предложить Климов. Его бренд «Клематис» уже набирает обороты вовсю. Лёха пользуется спросом не только у наших местных шишек, я точно знаю, что его постоянно ангажируют из Москвы. Вдруг он сможет сделать меня краше Кристинки?

Ну и маленькое в-четвёртых: хочу увидеть выражение лица Климова, когда я забракую и разнесу в пух и прах его усилия.

Чисто по-женски моя душа мечется между отбрить и послать или поддаться любопытству и посмотреть, что получится.

– А тебе это зачем? – с подозрением спрашиваю я.

Запросто могу представить вариант, когда предложение Климова продиктовано желанием надо мной поглумиться.

– Подозреваю, что, если мне придётся работать с сестрой твоего парня, я буду вынужден наблюдать это тоскливое убожество. Ну и спортивный интерес – как это будет выглядеть, если достать тебя из этого вечного чехла отличницы и хорошей девочки.

Что-то прям звучит не айс.

Лёха мечтает вырядить меня в какое-то непотребство?

Так у меня дома ничего такого нет.

Может, пыжиться, сколько ему угодно, а все мои наряды в одном стиле.

– Ну? Так и будешь упорствовать в своей серости? – Клипов раскачивает у меня перед носом брелоком от своей тачки.

А вот это уже аргумент. Тратиться на такси в это время, когда ценник конский, у меня желания нет, как и тащиться в автобусе среди потных людей. К тому же тачка у Климова крутая. Не просто так я обзываю его пижоном.

– Ладно, – вздыхаю я. – Но, если ты меня выбесишь, я ни за что не ручаюсь.

Моё предупреждение имеет смысл. Учитывая историю наших отношений, я реально могу идиоту членонавредить.

– Даже и не мечтай, Леонидова. На такое у меня не стоит, – скалится придурок. – Прошу.

Следую приглашающему жесту и усаживаюсь на пассажирское сидение двухместного авто. Климов, устроившись за рулём, бросает взгляд на мои коленки:

– Лена-Лена… – наигранно сокрушается он, – юбка должна подчёркивать ноги, а не прятать их.

– А ты точно стилист? – закатываю я глаза. Просматривая модные тенденции лета, я видела, что в тренде летние юбки макси. Бохо-стиль, все дела.

– В первую очередь я мужик и клюю, когда мне что-то показывают. Зачем раскапывать гипотетический клад, когда круго́м полно тех, кто выставляет ценности на витрину? – комментирует этот мужлан, заводя мотор.

У дверей квартиры я делаю Климову внушение:

– Только попробуй что-то вякнуть по поводу моей квартиры, и я точным пинком отправлю тебя с балкона.

Лёха поднимает руки в жесте смирения и поэтому получает доступ в мою двушечку. Пока ещё мою.

Разувшись, я иду в спальню, радуясь, что там прибрано, но Климов пропадает с радаров. Да где он? В стандартной хрущёвке невозможно заблудиться?

Обнаруживается тот, кто в первую очередь мужик, на кухне.

Лёха пристально разглядывает содержимое моего холодильника.

Я демонстративно закрываю дверцу.

– У тебя там борщ! – возмущается индивид.

– Он пересолен моими девичьими слезами по своей серости, – не поддаюсь я.

– Не дашь? – догадывается Климов.

– Не-а.

– Ты всегда была противной, – вздохнув, делится он со мной своими наблюдениями и топает в нужном направлении.

А дальше начинается мой личный ад.

Нет, я догадывалась, что не услышу ничего хорошего, но теперь Лёха ещё и мстит мне за борщ.

– Боже, Леонидова. Тебе сколько? Никак на пенсию собралась…

Стискиваю зубы.

Одна за другой извлекаются вешалки с блузками и рубашками.

– Тоска, – плечики брезгливым жестом отправляются на кровать. – Колхоз, – следующие летят. – Просто гадость, – ещё одна тряпка отбракована. – Ну вот это вот почти ничего. А вот это для кого? Чтобы мама думала, будто ты до сих пор в шестом классе? Так, ну в этом на похороны. Нужная вещь. Кошмар какой. Даже смотреть больше не могу. Что у нас ещё имеется?

Он принимается за брюки:

– Ну что… На удивление прилично, но вместе с рубашками или вот с этим свитером… Только сжечь. Так-с юбки у тебя «прощай молодость» всё. Лена, где платья? Сарафаны? Где намёк, что ты не только офисная крыса?

Я. ЕГО. УБЬЮ.

Мои ноздри так раздуваются от гнева, что вот-вот лопнут.

– А здесь у нас что? – Климов нагло отодвигает ящик комода с нижним бельём.

– Не лезь туда! – взываю я.

– О-ля-ля! А ты не такая уж пропащая! – одобряет Лёха.

Да, какие-то перспективы во мне увидел Зарецкий, насмотревшись именно на моё бельё, но какого хрена Климов лезет, куда не надо!

Я задвигаю ящик, чуть не прищемив чужие пальцы.

Жаль, что Лёха шустрый и культяпки свои оперативно убирает.

– Всё? Доволен? – рычу я.

– Не-е-ет, у тебя есть ещё одно отделение, Леонидова. Если и там нет ничего приличного, я пришлю тебе марки шмотья. Нет, даже не бренды. Прям конкретные тряпки, и если ты их не купишь, я вернусь и выброшу весь этот ужас.

– Там вещи, которые я не ношу, – бешусь я, кажется, Климов опасно близко подошёл к той черте, за которой я буду его медленно и мучительно убивать.

– Ну вот и посмотрим… Мать, а почему ты это задвинула в самый угол?

– Оно слишком короткое.

– Угу. А это?

– Слишком яркое.

– Этот сарафан тебе чем не угодил?

– У него слишком низкий вырез и разрез высокий.

– То есть хорошие вещи у тебя есть, но ты их не носишь. Всё секси или женственное ты засунула в жопу. И за что ж ты так себя не любишь, Лена?

– Климов, если ты считаешь, что у тебя зубы лишние, ты так и скажи, – шиплю я, наступая на идиота, но он останавливает меня, тыча в грудь вешалкой с тем самым сарафаном.

– Надевай.

– Не буду!

– Леонидова, надевай, говорю. Ты в чём собралась на праздник к родителям? Опять в образе молодой версии Шапокляк? Вы где праздновать будете?

– На турбазе, – выплёвываю я.

– И что наденут все, кроме тебя? Что наденет Кристинка?

Но я же не Кристина!

Но воображение тут же подкидывает мне один из образов сестры, где каждый элемент выигрышно подчёркивает её достоинства.

– Надевай, – безапелляционно требует Климов и складывает руки на груди.

– Выметайся из комнаты, – поджимаю я губы.

– Ой, при мне можно не стесняться… – паясничает Лёха, отхватывает подзатыльник и всё-таки оставляет меня одну.

Переодевшись, я пристально разглядываю своё отражение в дверце шкафа.

– В нём и поедешь, – высовывается Климов из-за двери.

– Не уверена.

– Леонидова, ты же не совсем безнадёжна. Так, а в чём ты завтра на работу собираешься?

Я тычу пальцем в одну из вешалок, что горой лежат на кровати.

Тяжкий вздох.

Климов опять роется в том отделении шкафа, куда я убрала всё ненужное, и выуживает белое платье.

– Если наденешь его завтра на работе и пришлёшь мне селфи с подтверждением, я договорюсь за знакомой девочкой, она тебя перед праздником приведёт в порядок: волосы там, мордочку… Давай, не жмись. Примеряй.

– И после этого ты свалишь в закат? – с надеждой спрашиваю я.

– Свалю. Сил моих нет находиться в этом царстве саванов.

Лёха выходит, а я втискиваюсь в платье. Оно настолько узкое, что дышать в нём страшно. Зато спина сразу ровная, грудь колесом, и талия как будто на три сантиметра уже.

Вернувшийся Климов, встаёт за моей спиной и критично разглядывает воображение. Потом беспощадно щиплет мне щёки:

– Что ж ты какая зелёная? Ты хоть гулять ходишь?

Не спрашивая разрешения, распускает мой хвост и лохматит мне волосы.

В зеркале отражается эдакая нимфа, которая от Зевса убежать не успела.

– Ну и что ты изобразил? – ворчу я, хотя на самом деле отражение мне нравится, давно я себя такой не видела, но, разумеется, Климову я об этом не скажу. – Похоже, тебе переплачивают. Иди. Я раскусила твой манёвр: ты припёрся, чтобы пожрать, но тебе ничего не обломится.

Толкаю упирающегося Лёху в прихожую.

– Леонидова, надевай завтра это платье, и я обеспечу тебе салон и визажиста.

– Откуда такая щедрость.

– Интересно посмотреть, что получится…

– Я тебе не модель для экспериментов, – пыхчу я.

Звонок в домофон встречает нас в прихожей, я, не задумываясь, нажимаю «Открыть», мне то ли сегодня, то ли завтра должны посылку принести.

– Проваливай, Климов. Неискреннее тебе спасибо за участие, но я как-нибудь без твоей помощи…

Стук в дверь приходится очень кстати.

Я её распахиваю, чтобы выставить Климова, кося́щего лиловым взглядом на кухню, а на пороге Зарецкий.

Внезапный, как инфаркт.

У меня даже дар речи отнимается.

Он же куда-то там уехал!

Только не говорите мне, что Андрей явился, чтобы сказать, что наша договорённость потеряла силу!

А Зарецкий осматривает меня с головы до ног, сначала задерживаясь в стратегически выпуклых местах, потом на растрёпанных волосах и на горящем, взопревшем от натуги лице. В конце босс переводит взгляд на Климова, и брови генерального ползут вверх.

– Я не понял.