Текст книги "Одна грешная ночь"
Автор книги: Сари Робинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
– Говорю вам, что это негодяй, на котором пробы ставить некуда! Перворазрядный мерзавец! – горячился Рассел Мейберн в тот же день в своем клубе.
– Потише, Мейберн, – укорил его Кейн, раздраженный этим вторжением. Чтение дневной газеты было его священным времяпрепровождением, чего юный тупица не мог ни понять, ни оценить. Кейн хотел бы услать прочь Мейберна и отделаться от него навсегда. Но этот малый был ему нужен. Поэтому сейчас оставалось лишь шуршать газетой, давая понять, чтобы юнец удалился.
– Он схватил ее за руку и вел себя с ней непозволительно фамильярно.
Мейберн отодвинул газету в сторону и уставился на Кейна.
– Клянусь честью, у него гнусные намерения.
Кейн с глубоким отвращением толкнул Рассела на стул.
– Перестаньте валять дурака из-за этой шлюхи.
Мейберн вскинулся:
– Она не шлюха!
– Потише!
Кейн заметил, что они привлекают внимание, сложил газету и спрятал за спину. Никто не прочтет ее прежде, чем он.
– Но вы говорите, что она позволяет ему приставать к ней.
– Ничего подобного!
– В таком случае почему вы кипятитесь?
– Этот человек играет ее чувствами.
Рассел скривил губы, и казалось, вот-вот заплачет.
– Терпеть не могу капризных детей! Сейчас же прекратите истерику, Мейберн!
– Она сказала, что он детектив и постарается освободить Диллона.
Кейн ни в грош не ставил чувства Лилиан. Но этот новый оборот дела задел его за живое.
– Повторите его имя!
– Редфорд.
Черт возьми! Он потер подбородок.
– Это не годится.
– Ну и что мы можем сделать? Он уже работает над этим делом, и, должно быть, у него появились ко мне кое-какие вопросы. Не знаю почему. – Глаза Мейберна округлились. – Думаете, он что-то подозревает?
– Не будьте болваном. Они ничего не знают.
Мейберн сник.
– Разумеется. И все же что нам делать? Нельзя допустить, чтобы он тут слонялся и все вынюхивал. Это плохо кончится.
– Лилиан его наняла. И ей придется его уволить.
– Но она предоставила Редфорду право давать указания слугам. Похоже, она ему доверяет. А вы ведь знаете Лилиан, своих решений она не меняет.
Кейн такого за ней не замечал.
– Надо сделать так, чтобы она в нем разочаровалась.
– Каким образом?
– Если ей пригрозить, она отступает. Так было всегда.
– Вы ей угрожали?
Кейн осклабился.
– Если ее припугнуть, она сразу отступит. Это у нее с детства. Я помню ее ребенком.
– Припугнуть? Но это недостойно.
Этот зеленый юнец дрожал, как девчонка.
– Ах, мой дорогой мальчик, у кого, по-вашему, она в этом случае будет искать поддержки?
– У кого?
– У своего верного друга. Того, кто каждый день ее навещает.
Во взгляде идиота появились проблески разума.
– У меня?
– Разумеется. Мы сразу убьем двух зайцев. Напугать Лилиан – самое простое средство добиться цели. Редфорд сойдет со сцены, а вы укрепите свои позиции.
Мейберн нахмурился:
– Все это представляется таким… экстремальным.
– Мы не нанесем ей урона. Уверяю вас.
Если бы Лилиан умерла, ее деньги отошли бы всевозможным благотворительным фондам, а, к великому сожалению Кейна, его персона среди них не значилась. И это было единственной причиной, почему Лилиан до сих пор была жива.
Мейберн наклонился к Кейну:
– Что же нам все-таки делать?
– Говорю же вам: напугать так, чтобы она выкинула Редфорда из головы.
– Послать ей письмо?
– Это детские игрушки. Вы должны проявить серьезность, если хотите решить вопрос должным образом.
Мейберн замер и обвел взглядом комнату.
– Все, что вы сказали, сэр, подтвердилось, – прошептал он. – Но есть нечто важное, что нам следует обсудить.
Кейн надеялся, что этот кочан капусты, который юнец носил вместо головы, начнет наконец работать в нужном направлении.
– Кончина леди Лэнгем?
Молодой человек просветлел лицом.
– Совершенно верно.
– Ужасная трагедия, бедный Лэнгем пребывает в скорби. Он так и не понял, что на него нашло.
Кейн заметил, что юнец задумался, а в глазах его появились проблески понимания.
– Он мне рассказал все, как было. Его жена завела роман, и это его ужасно расстроило. Но он искренне ее любил и впал в отчаяние. Надеюсь, вам понятны его чувства?
Мейберн удивленно заморгал, потом нахмурился.
– Да, разумеется, – ответил он шепотом и закивал с умным видом.
– В ярости Лэнгем не отдавал себе отчета в своих действиях. Но теперь раскаялся и так страдает, что, узнай архиепископ Кентерберийский, отпустил бы ему этот грех. Эта история весьма поучительна для Лилиан.
Рот Мейберна открылся и закрылся, он поскреб в затылке. Кейн бросился в атаку еще до того, как глупый юнец смог в полной мере оценить аферу.
– Слава Богу, у вас хватило ума передать мне личные вещи вашего брата. Теперь мы можем спасти бедного Лэнгема и избавить Лилиан от пагубного влияния Бомона.
Рассел был ошеломлен.
– К концу дня вы вырвете Лилиан из цепких когтей брата, а я наконец получу деньга, по ошибке доставшиеся ей. Лилиан не будет нуждаться в деньгах, вы обеспечите ее. Теперь вы можете подписать бумаги, которые я вам отдал. Подлинный маркиз Бомон займет наконец подобающее ему место.
– И это буду я, – выдохнул юнец, ухватив единственную мысль, доступную его пониманию.
– Скоро вы станете герцогом Грейстоуном.
– Рассел Мейберн, герцог Грейстоун. – Его распирало от гордости.
– Да будет на то воля Господня. И вся собственность, все деньги перейдут к вам.
– Думаю, это единственный справедливый способ закончить благое дело, – сказал Мейберн.
– Верно. А теперь надо принять меры, чтобы Редфорд не пронюхал о том, что совершил Лэнгем. Этот человек раздавлен. Не стоит терзать его и дальше. Поэтому вам надо сделать следующее…
Заметив доктора Уиннсра в углу за столом таверны Типтона, Ник принялся проталкиваться сквозь толпу. Пахло пивом, потными телами и бараниной. Было время ужина.
Жена хозяина таверны готовила лучшее баранье рагу в городе.
Прошло три дня с тех пор, как Ник видел славного доктора. И в результате драматического поворота событий принялся расследовать дело Бомона. Впрочем, эти три дня пробежали, как несколько часов. Однако Ник знал, что работает лучше, когда глаза не жжет от недосыпа, а в животе не урчит от голода. Его обычный вечерний визит в таверну в компании Уиннсра был прекрасным предлогом для того, чтобы заглянуть сюда.
Он с кряхтеньем сел и поставил возле стула свою трость.
– Прошу простить мне опоздание. Устал как собака.
– Ты слишком молод, Ник, чтобы ворчать, – возразил Уиннер. – Вот через десять лет, а то и позже – скрипи себе как старик.
Ник потер глаза.
– Долгие ночи переходят в долгие дни.
Уиннер выпрямился.
– Значит, мисс Фигботтом оказалась чем-то большим, чем работодательницей? Прошло уже три дня, а ты так и не удосужился прийти и рассказать мне. Так давай же сейчас, Ник! Тогда я тебя прощу. Только я хочу услышать подробности, парень. Даже самые интимные. – Он сделал знак служанке: – Эй, Урсула, пива!
Ник готов был застонать. И зачем только он распустил язык?
– Мисс Фигботтом передумала нанимать меня. Теперь я работаю на Бомона.
– Бомона! – воскликнул потрясенный Уиннер. – Так ведь у него руки в крови.
– Это еще надо доказать, – возразил Ник.
– Но газеты…
– Как полагаете, сэр, я занимаюсь правым делом?
Оглядев Ника, Уиннер откинулся на стуле. Губы его тронула улыбка.
– Ну, тогда все будет хорошо. Не могу дождаться момента, когда ты утрешь нос этому Дэгвуду и он шлепнется на свою амбициозную задницу.
– Пока рано об этом говорить, сэр. Одно дело знать, а другое – доказать это.
Сияя многозначительной улыбкой, к ним подплыла Урсула.
Молодая служанка с грохотом поставила перед каждым по пенящейся кружке. Это была пухленькая девушка с роскошной грудью и, по выражению Мэйбл, «первоклассными бедрами, пригодными для деторождения».
Урсула подмигнула Нику и кивнула Уиннеру:
– Как жизнь, Редфорд?
– Благодарю, отлично.
Отведя от нее глаза, он принялся не спеша цедить пиво. Урсула не нуждалась в поощрении. К разочарованию Джо, его дочь готова была удить рыбку в ближайшем пруду.
– Эй, Док, могу я задать вопрос?
– Конечно, Урсула.
– У меня сыпь. Видите? Уже с месяц. – Она приподняла прядь темных волос за ухом, обнажив кусочек кожи на щеке с ярко-красным пятном. – И она зудит.
Джо крикнул от деревянной стойки бара:
– Прекрати болтовню, Урсула, и ступай на кухню!
Пристроив блюдо на колено, она повернулась к стойке и крикнула:
– Будто ты никогда не болтаешь с посетителями!
– Урсула! – угрожающе начал хозяин, упираясь кулаками в стойку.
Обернувшись к мужчинам, она округлила глаза.
– Этот тип – настоящая заноза в заднице. Даром что он мой папаша. И все же я могу встретить здесь славных и сильных парней.
Она облокотилась о стол так, чтобы в вырезе блузки Нику была видна ее пышная грудь.
– Я могу улизнуть около полуночи, Редфорд. Только скажи.
Ник отвел взгляд, потому что внезапно перед его взором предстал иной образ – стройная фигурка с персиково-кремовой кожей.
Он кашлянул:
– У меня уже назначена деловая встреча на это время.
– Попробуй помазать мазью из базилика, Урсула, – поспешил вмешаться доктор Уиннер. – И сыпь мгновенно сойдет. Ты и ахнуть не успеешь.
– Спасибо, Док.
Подошел Джо.
– Когда я тебя зову, Урсула, ты должна идти немедленно, – гневно произнес он. – Твоя мать работает, как лошадь, и еда стынет. – Схватив Урсулу за руку, он толкнул ее к двери в кухню. – Ступай!
Джо почесал лысую голову и фыркнул:
– Ну и молодежь теперь пошла! Хочется рвать на себе последние волосы. Уинифред спит и видит, как бы поскорее выдать ее замуж.
Он бросил записку на выщербленный стол.
– Для тебя, Ник. Принесли часа два назад. Лакей по имени Гиллман. Он в услужении у леди Джейнос.
– Спасибо, Джо.
Ник потянулся к карману за кошельком, но Джо отмахнулся:
– Я включил это в твой счет.
– Благодарю.
Ник не спеша развернул записку. Почерк был изящным, элегантным, будто летящим, и напомнил Нику автора.
«Мистер Редфорд!
Я понимаю, что вы, должно быть, обременены важными делами, связанными с расследованием. И все же Диллон хотел бы получить от вас отчет о проделанной работе. До суда осталось совсем немного времени. Я тоже с нетерпением жду новостей.
Мы можем встретиться в Ньюгейтской тюрьме; если хотите, навестите меня сегодня до пяти или после семи. Или же встретимся в Литчфилд-Парке в бельведере возле восточного входа. Я буду там, как обычно, с моим близким другом леди Рис.
От всего сердца благодарю вас за ваше участие в судьбе Диллона.
Леди Джейнос».
– В чем дело? – спросил Уиннер. – Что-то не так? У тебя такой вид, будто ты уже до отвала наелся баранины Уинифред.
– Я люблю баранину Уинифред, – рассеянно ответил Ник. Он ощутил укол совести. Обычно он теснее поддерживал связь со своими клиентами, но леди Джейнос не так уж сильно нуждалась в нем, и он мог приложить свои усилия в другом месте. Эта прелестная леди была достаточно умна, чтобы обеспечить свою безопасность, и до сих пор отлично обходилась без него. К тому же ее постоянно навещал Рассел Мейберн. Ник же был занят расследованием убийства, и ему была дорога каждая минута.
Ко всему прочему он избегал ее общества, хотя образ этой прекрасной женщины постоянно стоял у него перед глазами.
Ник опасался быть отвергнутым ею. Эта леди слишком изысканна и достойна всяческого уважения. Весьма опасное сочетание для человека, поклявшегося никогда больше не дотрагиваться до нее.
И все же он решил встретиться с ней. Уж кто-кто, а он хорошо понимал, что ей может грозить опасность. И это не давало ему покоя. Он перечитал записку.
– «Я буду там, как обычно, с моим близким другом леди Рис». – Эта фраза почему-то встревожила Ника.
Если она там постоянно бывает, об этом знают не только ее доброжелатели, но и недруги. Он поднялся.
– Думаю, мне нужно пойти туда.
– Могу я спросить – куда?
Уиннер в своем репертуаре – любопытен, как кошха. Но ответить не грех.
– В Литчфилд-Парк.
– Не бери кеб. В это время дня лучше идти пешком. Отправляйся через Нортленд. Зонтик у тебя есть? Собирается дождь.
Ник взмахнул тростью.
– Этого будет достаточно. И он направился к выходу.
Сквозь тонкое муслиновое платье каменная скамья в бельведере холодила бедра Лилиан. Она озябла и поплотнее запахнула шелковый спенсер[6]6
Спенсер – короткий жакет, как женский, так и мужской, происходит от имени графа Спенсера.
[Закрыть], чтобы защитить горло от вечерней прохлады.
О чем только она думала, надевая этот тонкий белый шелковый спенсер, собираясь в парк на встречу с леди Рис? Неужели она хотела выглядеть целомудренной? – досадовала на себя Лилиан.
И это при том, что муслиновое платье под спенсером обрисовывало каждый изгиб ее тела. Она не могла не признаться самой себе, что оделась так, надеясь на то, что появится Редфорд.
Дело в том, что весь ее гардероб был предназначен для выходов в свет. Хотя она и не была больше девственницей, но не стала женщиной легкого поведения. Она оказалась в некоем сексуальном чистилище, из которого не было выхода. Фанни объяснила ей, что она не получила сексуального опыта в полной мере, а Лилиан гадала, получит ли его когда-нибудь.
Куда подевался Редфорд? Прошло три дня, а от него ни слуху ни духу. Почти все эти дни она провела в тюрьме, а вечера дома. И за это время никто ее не посещал, что почти сводило ее с ума. Даже Рассел не приходил.
Диллон нервничал, да и она сама не находила покоя. Она знала, что Редфорд очень занят. Ведь до начат процесса оставалось совсем мало времени. И все же…
Уж не избегает ли он ее? Может быть, ей просто показалось, что между ними произошло примирение? И все же он мог подать весточку хотя бы Диллону. Поэтому Лилиан испытата облегчение, когда Диллон попросил ее связаться с Редфордом. У нее не хватило духу отправиться в контору Редфорда или в таверну Типтона, и она послала туда записки.
И все же она не могла выбросить Ника из головы.
Она вглядывалась в сгущающиеся сумерки. Ничто не нарушало тишины: ни шум приближающегося экипажа, ни шаги по гравию. Куда нынче все подевались?
Возможно, Редфорд сейчас пьет пиво в таверне Типтона. И рассказывает о своей победе над ней приятелям.
Лилиан содрогнулась от унижения. Хотя и понимала, что все это ее домыслы. Редфорд не подлец, и ему не чуждо понятие чести. Впрочем, кто знает?
Слава Богу, что леди Рис попросила ее о встрече. Эта женщина могла наполнить смыслом пустую светскую болтовню. Она отвлечет Лилиан от тревожных мыслей светской болтовней. Леди Рис не знала тайн Лилиан, и Лилиан ценила ее дружбу. Леди Рис поддерживала отношения с Лилиан, несмотря на то что муж питает к ее подруге неприязнь.
С леди Рис Лилиан познакомилась у модистки, и вскоре они подружились. Встречались они не реже раза в неделю, иногда раз в две недели, но с момента ареста Диллона они не виделись, и им было просто необходимо поболтать.
Обе ее близкие подруги были значительно старше ее. Фанни не меньше тридцати (а, возможно, и больше – кто мог это знать?), а леди Рис далеко за сорок. Ее размышления прервал голос лакея.
– Не принести ли вам зонт, миледи? – спросил Гиллман, шагнув вперед. – Похоже, собирается дождь.
– Пожалуй, вы правы, Гиллман, – заметила Лилиан, подумав, что сейчас совсем не поздно, просто небо обложено тучами.
Сверкнула молния.
Прогремел гром.
На землю пролились первые капли дождя.
– О Господи! – пробормотала Лилиан.
Что будет с ее платьем, если оно намокнет? На кого она будет похожа? Ей хотелось закричать от досады. Слава Богу, что Редфорд не встретит ее в таком виде. Он не пришел и вряд ли ждет ее у нее дома.
Лилиан кивнула лакею:
– Отличная мысль, Гиллман. Благодарю вас. Попросите слуг подогнать экипаж поближе. Видимо, что-то задержало леди Рис.
– Да, миледи.
Гиллман поклонился и скрылся в тени деревьев, которые гнулись от ветра.
Темнота пролилась на ступени бельведера, как чернила на стол. Дождь усиливался. Теперь он громко барабанил по крыше беседки.
Леди Рис не появлялась. Лилиан была совершенно одна в этом бельведере, окруженном парком, больше похожим на лес. Ей стало не по себе. Надо немедленно покинуть это место.
Услышав позади шаги, Лилиан обернулась. Из тени выступил человек в черном и стал подниматься по ступенькам заднего входа в бельведер. Лилиан с криком бросилась к лестнице.
Глава 14
Пробираясь в кромешной тьме, Ник тихонько чертыхался. Струи дождя хлестали его по лицу, шерстяной плащ промок насквозь. Скорее всего леди Джейнос, увидев, что собирается дождь, уже уехала в своем экипаже. Все умные люди попрятались от дождя, а его нелегкая принесла сюда.
Каблук сапога заскользил, попав в рытвину, и Ник с трудом сохранил равновесие. Однако, мучимый недобрым предчувствием, он продолжал свой путь.
И словно в подтверждение его мыслей тишину пронзил душераздирающий крик. Волосы у него встали дыбом.
Он рванулся по тропинке на звук с такой скоростью, словно у него выросли крылья. Вынырнув из-под деревьев, он увидел в некотором отдалении строение, едва вырисовывавшееся во мраке, бросился туда, помчался по деревянной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и остановился как вкопанный, увидев представшее его взору зрелище.
Мужчина одной рукой крепко держал леди Джейнос перед собой, словно щит, а другой сжимал сверкнувший в темноте нож, приставленный к горлу жертвы.
Лицо Лилиан покрыла мертвенная бледность, глаза округлились от ужаса. Ник подумал, что лучше бы ему приставили к горлу нож.
– Отпустите ее, или я убью вас, – прорычал Ник, бросившись вперед.
– Убирайтесь! – крикнул незнакомец. Голос его заглушал толстый шарф, прикрывавший лицо. – Вас никто сюда не звал!
Лицо негодяя было вымазано черной краской. Он мог убить Лилиан еще до появления Ника, однако не сделал этого. Значит, цель у него была другая.
Не отводя глаз от лезвия, Ник сделал шаг вперед.
– Если вы отпустите ее, я не причиню вам вреда и дам уйти.
Лезвие дрогнуло.
– Может быть, поторгуемся. – Ник медленно двигался вперед.
– Не приближайтесь!
Негодяй отступил и потянул за собой леди Джейнос. Сделай он еще несколько шагов, уперся бы спиной в узорную решетку, и у него не осталось бы возможности скрыться. Ник загораживал ему путь.
– По-моему, уже поздно. Да еще льет дождь.
Ник повернулся, будто собираясь уйти, и тут метнул свою трость в руку, державшую нож. Нож выпал и со звоном покатился по деревянному полу. Незнакомец оттолкнул от себя леди Джейнос и бросился вон из павильона.
Ник подхватил Лилиан, и она повисла у него на руках.
– Хватайте его! – закричала она, когда мерзавец метнулся мимо них и помчался вниз по ступенькам.
– Я не оставлю вас одну, – ответил Ник, с трудом сдерживаясь, чтобы не ринуться вслед за злодеем. – Где, черт возьми, ваши слуги? – спросил он. Слава Богу, что он почуял неладное, получив от леди Джейнос записку. Ему хотелось хорошенько встряхнуть ее за то, что она подставила себя под удар.
– Н-незнаю. Гиллман пошел за зонтом. Остальные ждали меня возле экипажа. Это недалеко, и я думала, что я в безопасности…
Ник решил, что сейчас не время ее распекать.
– Вы ранены? – спросил он с беспокойством.
– Он ударил меня, когда я попыталась вырваться.
Сверкнула молния, грянул гром. Ник прижал ее к себе, чтобы защитить от разбушевавшейся природы.
При очередной вспышке молнии он увидел кровь у нее на лбу, и сердце его болезненно сжалось. Ник редко прибегал к насилию, но с наслаждением расправился бы с этим негодяем.
– В чем дело? – спросила Лилиан с тревогой.
Он осознал, что слишком сильно прижал ее к себе, и тотчас ослабил хватку, пытаясь усмирить свою ярость. Надо вначале все хорошенько продумать, а уж потом бросаться в бой.
– Сейчас я посмотрю вашу рану.
Сорвав зубами перчатку, он осторожно ощупал ее голову. Сбоку образовалась шишка величиной с яйцо. Кожа была слегка порезана в том месте, куда пришелся удар рукояткой кинжала. Он не задумываясь растерзал бы этого зверя в человеческом обличье, охотившегося на беззащитных женщин.
Лилиан осторожно поднесла руку к голове и поморщилась.
– Больно? – спросил Ник.
– Такое ощущение, будто я приняла участие в веселой потасовке, не ощутив при этом никакой радости.
Ник немного расслабился. Раз она может шутить, значит, все не так плохо.
– Я хочу увезти вас отсюда.
– Этого я желаю больше всего.
Он помог ей встать и тут же подхватил на руки, хотя она твердо стояла на ногах и в этом не было никакой необходимости.
– Я могу идти. Опустите меня. Не подвергайте себя опасности.
Ник осторожно поставил ее на ноги, но продолжал держать за талию.
– Благодарю вас, но, право же, я… в порядке.
Она была потрясена случившимся, хотя старалась ничем не выдать своих чувств.
– Как… как вы думаете, что произошло со слугами?
– Не знаю. Я никого не видел.
Никто не спешил к ней, и это было плохим знаком.
– Они ни за что не оставили бы своего поста, если бы не… – Голос ее дрогнул. – Мы должны их найти.
– Нет. Прежде всего следует доставить вас домой в целости и сохранности. А потом я вернусь и поищу их.
– Но мы не можем их бросить. Что, если этот человек…
Интуиция подсказывала ему, что надо немедленно уходить.
– Ему были нужны вы. И он может вернуться с подкреплением.
– Я об этом не подумала. И все же нельзя их бросать.
– Вы доверяете моему суждению, когда я решаю, что правильно?
Этот вопрос будто повис между ними.
Она неуверенно кивнула:
– Да.
– В таком случае уходим. Не хочу давать мерзавцу второго шанса.
Вглядываясь в непрекращающийся дождь и тьму, он привлек ее к себе, чтобы она могла опереться на него.
– Надеюсь, вас не испугает небольшой дождик. Вряд ли к нам явится Ной со своим ковчегом.
Но Лилиан было сейчас не до шуток. На верхней ступеньке она заколебалась.
– В чем дело?
– Ничего. Идемте.
Лилиан оперлась о его руку. Тело ее было напряжено.
Он медленно повел ее вниз по лестнице, а дождевые потоки низвергались на них, и в мгновение ока оба вымокли до нитки. Трава оседала у него под ногами, и, оказавшись на тропинке, он старался обходить рытвины и лужи.
– Экипаж был здесь, – объявила Лилиан, оглядывая пустое место.
– Идемте, – заторопил он ее. – Я выясню, что произошло, и сделаю все, что смогу, но сейчас главное – ваша безопасность.
Молния расколола небо, загрохотал гром. Ник старался идти медленно и ступать твердо и был готов к любой неожиданности на случай, если негодяй вернется.
– Бог пытается меня вразумить, что-то подсказать, – прошептала Лилиан, ежась от холода.
Он еще крепче прижал ее к себе.
– Бог пытается вразумить меня с момента моего рождения. А я не прислушиваюсь к нему.
Так приятно было держать ее в объятиях, но Ник гнал от себя эти греховные мысли.
Наконец они миновали ворота, и Ник с облегчением вздохнул. Здесь было уже безопасно. Он повел леди Джейнос к оживленному перекрестку, где надеялся поймать кеб. Улицы были пустынны. Все укрылись в домах от дождя.
Он наклонился к ее уху, и струи воды полились с полей его шляпы прямо ей за ворот.
– Прошу прощения.
– Не стоит. Я все равно насквозь промокла, – с мрачным видом произнесла она.
– Слава Богу, дождь, кажется, стихает.
Небо просветлело, тучи поползли на восток. Ник заметил, что губы Лилиан крепко сжаты, а лицо неестественно бледное. Перья, украшавшие ее шляпку, обмякли, намокли и прилипли к щеке. Он отвел одно перо от ее лица.
– Мы можем нанять экипаж за следующим…
Он недоговорил, пораженный видом ее одежды. Господи Боже мой! Она была похожа на морскую нимфу, готовящуюся его соблазнить! Белый спенсер облегал обольстительные выпуклости тела, выставляя напоказ каждый изгиб и каждую впадинку. Пышные груди выглядели особенно соблазнительно, намокшая ткань подчеркивала их форму и обрисовывала крепкие соски. Не в силах совладать с собой, Ник посмотрел на нее сзади и был так потрясен открывшимся зрелищем, что чуть не упал. Ее изящный зад точно так же был обрисован намокшей тканью и открыт для обозрения.
Он судорожно сглотнул, и его бросило в жар. Он пытался гнать прочь греховные мысли. Эта женщина оказалась на его попечении. Она была ранена и озябла, она была прекрасна и обладала горячей кровью…
Он мог бы притвориться равнодушным. Рыцарь на службе у прекрасной дамы. Он должен сосредоточиться на своей цели: должен охранять ее.
Николас кашлянул:
– Могу я задать вам вопрос, леди Джейнос?
– Да.
– На вас набросился Кейн?
– Нет. Кейн выше, сильнее и агрессивнее.
– Агрессивнее? Что вы хотите этим сказать?
Она слегка пожала плечами:
– Кейн сразу нанес бы мне удар, а этот меня ударил, лишь когда я стала сопротивляться.
Это различие не ускользнуло от него. Но то, что Лилиан равнодушно говорила о насилии, поразило Ника. Надо как можно скорее встретиться с Кейном.
Улыбка Лилиан показалась ему натянутой.
– Я благодарна вам за то, что вы пришли, и за то, что сделали. Благодарю вас.
– Я тоже благодарю вас. Но не могу удержаться от вопроса: почему вы решили встретиться с леди Рис в парке?
Она смахнула с ресниц капли дождя.
– Мы всегда встречаемся в парке, и я не заподозрила ничего дурного, когда получила ее записку. О Господи!
Она поднесла руку к губам. Глаза ее округлились от страха.
– Вы думаете, леди Рис в беде? С ней случилось что-то недоброе?
Он ободряюще сжал ее руку.
– Не стоит спешить с выводами. Мало ли почему она не пришла. Хотя бы из-за погоды.
– И вы верите в это? – Лилиан вздохнула.
– Разумеется, – ответил Ник и, в свою очередь, задал вопрос: – Вы обычно встречаетесь с леди Рис в бельведере?
– Да.
– Кто-нибудь об этом знает?
– Все мои слуги. А также кое-кто из ее слуг. И конечно, Фанни, Диллон. Мы не делаем из этого тайны.
– А почему именно здесь?
– Лорд Рис знает, что мы дружны с леди Рис, но не одобряет нашей дружбы. Поэтому мы предпочитаем встречаться в местах, где немноголюдно. Чтобы не пострадала репутация леди Рис, ведь высшее общество меня не жалует.
Она произнесла это совершенно бесстрастно. Он не мог в полной мере оценить то, от чего отказалась леди Джейнос, чтобы самоутвердиться. И с его точки зрения, угроза со стороны Кейна стала еще более реальной.
– Почему вы пришли? – спросила его Лилиан.
– Я получил вашу записку, и это давало мне некоторую передышку.
– Вы подумали, что я в опасности?
– У меня не было на то никаких оснований. Просто я не хотел, чтобы вы рисковали.
– Я постоянно рискую.
– Но раньше вы так остро не чувствовали опасности и два года прожили совершенно спокойно.
– Однако именно вы почувствовали, что мне грозит сегодня опасность. А у меня даже мысли такой не возникло.
– Я не в курсе вашей повседневной жизни. И все же мне легче судить о том, что для вас обычно, а что выходит за рамки обыденного.
– Вы думаете, что все обстоит как раз наоборот?
– По правде говоря, нет. Иначе моя работа не приносила бы мне никакого дохода.
После недолгого молчания Лилиан сказала:
– Мне бы хотелось заглянуть к леди Рис и удостовериться, что с ней все в порядке. Думаю, в сложившихся обстоятельствах даже лорд Рис отнесся бы к моему визиту терпимо.
– Я никуда вас не поведу, только в теплую постель. – Спохватившись, что леди Джейнос может усмотреть в его словах намек, Ник покраснел. – Разумеется, вы ляжете в нее одна, – добавил он, готовый откусить себе язык.
Лилиан смутилась. Неужели он заметил ее нескромный туалет? Впрочем, он видел ее и вовсе без одежды. И не только видел, но и пробовал на вкус…
– Вы дрожите, – заметил он. Он снял плащ и набросил ей на плечи.
Плащ был тяжелым, но Лилиан с облегчением вздохнула. Теперь по крайней мере она больше не чувствовала себя голой.
– Благодарю вас, – пробормотала она. Плащ волочился по земле, поскольку оказался слишком длинным для нее, и Лилиан сказала: – Мистер Редфорд, набросьте ваш плащ на нас обоих.
– Отличная идея!
Когда они оказались под одним плащом, Ник привлек ее к себе, и Лилиан почувствовала невыразимое блаженство.
– Как ваша голова? – поинтересовался Ник. – Легче стало?
– Все в порядке, – солгала Лилиан.
Голова на самом деле чертовски болела, но она не могла думать о своей голове в то время, как при каждом шаге его мускулистое бедро прикасалось к ее телу. Крепкая рука прижимала ее к себе, и если на пути попадалась выбоина, Ник чуть приподнимал Лилиан, заставляя вставать на цыпочки.
Повернув за угол, они столкнулись с небольшой группой мужчин довольно неприглядного вида, с грубыми лицами, очевидно, простолюдинов, которые искали укрытия от дождя в подъезде. Редфорд попытался загородить ее от них своим телом.
Его галантность тронула ее до глубины души. Николас Редфорд хоть и не был джентльменом по рождению, зато был им по сути. Его благородство не знало границ.
Как бесстрашно он защищал ее в беседке, когда на нее напал какой-то негодяй, а сейчас заслонил ее от взглядов этих мужланов! Впервые в жизни Лилиан почувствовала себя защищенной и в то же время соблазнительной.
Впервые с тех пор как умер дед, ей захотелось, чтобы кто-то взял на себя управление неустойчивой колесницей ее жизни. Она не представляла в этой роли Диллона. Он замечательный человек, но совершенно непрактичный. Отдаться во власть Фанни тоже не хотелось бы. Одному Господу известно, к чему бы это могло привести. Нику она позволила бы распоряжаться ее жизнью, пусть всего несколько прекрасных драгоценных минут.
Лилиан промокла, озябла, голова буквально раскалывалась, но на душе было светло и радостно.
