Текст книги "Одна грешная ночь"
Автор книги: Сари Робинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
Ветерок проникал в открытые окна спальни и приносил слабый аромат жимолости. Вглядевшись из окна в безлунную ночь, Лилиан вздохнула и откинулась на золоченом буковом стуле. Она знала, что не сможет уснуть этой ночью, какую бы комфортабельную спальню ни предоставил ей Хоган. Она находилась в одной из парадных комнат Виндзорского замка и не могла поверить, что ночует под одной крышей с особами королевской крови.
Король Англии Георг тоже находился в этом огромном здании. Узнал ли он наконец об этом отвратительном преступлении? Если ему сказали, то что он понял? Ходили слухи, что он безумен. Лилиан с трудом представляла, как тяжело приходится его семье.
Она выглянула из окна и застонала, не увидев на небе ни единой звезды в эту безлунную ночь. Бедный Ланселот был где-то там, во мраке, как и его спасатели. То тут, то там мелькали огоньки факелов.
– Гнусные мерзавцы, – прошептала Лилиан. Недавно ей довелось встретиться со злонамеренным убийцей, а теперь появились демоны в человечьем обличье, похитители любимых зверьков. Неужели весь мир постепенно превращается в новый Содом?
Даже королева стала мишенью этого адского заговора.
«Как тяжко голове, увенчанной короной», – мысленно процитировала Лилиан своего любимого поэта. Могли Шекспир придумать подобное злодейство?
Она беспокоилась и за несчастных слуг, оказавшихся замешанными в эту игру. Тревожили ее и будущее Ника, и судьба его детективного агентства. Оно так много значило для Ника. Благородный по натуре, он был готов на все, чтобы злодеи понесли наказание и справедливость восторжествовала. Он видел в этом смысл существования, свой резон. Но, если ему не удастся выполнить поручение королевы, его агентству будет нанесен сокрушительный удар.
А Диллон будет страдать в тюрьме за преступление, которого не совершал, и ждать своего рокового часа. Единственное, что не давало ей окончательно пасть духом, – это ее вера в Николаса.
В дверь тихо постучали.
Запахнув пеньюар, Лилиан встала и на цыпочках подошла к двери.
– Да?
– Это Ник, откройте.
Она прикусила губу, боясь впускать его в комнату. В Виндзорском замке это было очень рискованно. Но Лилиан страстно желала узнать, как обстоят дела. Она открыла дверь, и Ник проскользнул в комнату.
Лилиан окинула взглядом коридор. Там не было ни души, и, мысленно возблагодарив Бога, она быстро заперла дверь.
Он был в полном изнеможении. Одежда в беспорядке, на подбородке щетина, под глазами темные тени, волосы растрепаны.
– Какие новости? – спросила Лилиан.
Он молча покачал головой.
Лилиан совсем пала духом.
– Почему вы не там, среди тех, кто ведет поиски? – спросила она, указывая на открытое окно.
– А какой смысл? – спросил Нике горечью, бросив шляпу на стул. – Здесь полковник Томпсон.
– Кто?
– Он из конных гвардейцев. Считает, что поиски – дело армии.
– Для поисков домашних животных требуется вмешательство армии? – воскликнула Лилиан.
– Да, если речь идет о собаке королевы, – не без сарказма ответил Ник.
– Это чертовски осложняет дело.
Он скрестил руки на груди и с мрачным видом прислонился к стене.
– Знаю, но ничего не могу поделать.
– Не говорите так.
– Но это правда.
– Вы можете поймать негодяев, похитивших Ланселота, и послать посрамленного Томсона в казармы конных гвардейцев, чтобы он чувствовал себя побитой собакой и держал хвост между ног.
Их глаза встретились, и он едва заметно улыбнулся. Внезапно Лилиан осознала, что невольно сказала каламбур, потому что все ее мысли были заняты собаками.
– Вы поняли, что я имела в виду, – добавила Лилиан, чтобы сгладить неловкость.
– Они собираются выплатить выкуп.
Лилиан сжала кулаки.
– Неужели мы ничего не можем сделать? Оторвавшись от стены, он прошел мимо нее и остановился у раскрытого окна.
– Разве вы не слышали, что я сказал? Мне дали отставку. Отстранили от дела. Если бы не Хоган, не пожелавший тревожить вас среди ночи, меня бы уже здесь не было.
– Нам надо поискать новые улики, проследить, куда пойдут деньги. Похитители должны прийти за ними.
– Их положат в корзину и отправят вниз по реке, – сказал Ник. – Томпсон собирается последовать за корзиной и поймать преступников.
– Но ведь вы можете сделать то же самое, – возразила Лилиан с надеждой в голосе.
– Думаете, у меня есть выбор? – Он со вздохом провел рукой по взъерошенным волосам. – Как бы то ни было, это наилучший способ поймать их. У нас осталось чуть больше недели до начала процесса Бомона. Если здесь я не нужен, то могу вернуться в Лондон и сделать доброе дело.
В душе Лилиан боролись противоречивые чувства. Она верила, что Ник мог бы помочь королеве. К тому же будущее его конторы висело на волоске. Но Диллон тоже нуждался в его помощи. Дэгвуд и лорд Лэнгем жаждали суда.
Она прикусила губу.
– Думаете, королева согласится на отсрочку суда над Диллоном?
– Разве не вы сделали так, чтобы она ничего не узнала о том, что я работаю над делом Диллона?
– Верно, – вздохнула Лилиан. – Аристократы не любят ни с кем делиться. Королева хотела, чтобы все внимание вы уделяли только ей.
– И что теперь?
Лилиан прижала руки к глазам.
– Сомневаюсь, что у нас нет выбора. Диллон нуждается в вас. Но королеве вы тоже нужны. Уверена, что вы можете поймать похитителей.
– Я ценю вашу веру в меня, Лилиан. Но собака, даже королевская, не стоит человеческой жизни.
– Думаете, Томпсон сможет их поймать?
– Река местами делится на несколько рукавов. Невозможно проследить все подступы к воде. Виноваты, должно быть, местные жители, знающие каждый поворот, каждый уголок и каждую извилину реки.
– Мне ненавистна мысль о том, что эти негодяи останутся в выигрыше, – пробормотала Лилиан, сжав кулаки.
Его лицо смягчилось.
– А знаете, Лилиан, в ваших словах есть крупица правды.
– Не могу переварить этого безобразия. Это вызывает у меня опасения за будущее человечества.
– Данн всегда говорил, что несколько скверных яблок не могут испортить сидра.
Лилиан обхватила себя руками за плечи, понимая его правоту, но не соглашаясь и становясь от этого все мрачнее.
– Мы имеем дело с убийцей, а теперь еще и это. Как можно сохранить оптимизм при таких обстоятельствах?
Он снова подошел к окну и уставился в черноту ночи. Ветерок проникал в комнату, ворошил его черные кудри, овевал лоб.
– Я понимаю, какое несчастье может навлечь человек на себе подобных, я это испытал, – сказал он бесцветным голосом. – И все же мне посчастливилось познать и огромную человеческую доброту. В людях все перемешано, но они не такие уж плохие.
– Как… как случилось, что вам пришлось страдать? – спросила Лилиан.
Ей хотелось узнать все о его прошлом, столь непохожем на ее собственное. При всех неприятностях, связанных с Кейном, Лилиан всегда находила защиту у дедушки и бабушки, никогда не была бездомной или голодной. Она не представляла себе мира, в котором вырос Ник.
– Данн не всегда был директором Андерсен-Холла.
Воцарилось гнетущее молчание. Лилиан ждала продолжения, не желая давить на него и боясь задать вопрос.
– Вы не хотите рассказать мне?
Он пожал плечами, продолжая вглядываться в черноту ночи.
– Фестас был сержантом, а потом майором, в общем, военным. Он верил, что принципы, приемлемые для обращения с пехотой, годятся и для воспитания маленьких детей.
Она судорожно сглотнула.
– Вы имеете в виду дисциплину?
– Дисциплину, обязанности, муштру. Господи! Сколько мы маршировали! Даже по ночам. В дождь и в снег. И сохрани Боже, только бы не дрогнуть, не проявить слабость! Не заплакать!
– Почему же он настаивал на таких жестких методах воспитания? Вы ведь были детьми!
– Если мы были заняты, у нас не оставалось времени для шалостей. Фестас любил порядок. – Ник стиснул зубы. – Ведь дети по своей природе – народ неорганизованный.
– Никто не знал о его ужасных методах?
– Мы же были сиротами, – фыркнул он. – Наоборот, его методы одобряли, по крайней мере мы не стали воришками, не очищали карманы и не крали вещи. К счастью, я был тогда в младшей группе. Другим не так повезло.
Она похолодела.
– Что с ними случилось?
– Тимоти Доббинс был не из тех, кем можно покомандовать. Он сопротивлялся Фестасу всеми силами. И Фестас решил преподать Тимми урок. Порка для тринадцатилетнего мальчика – нечто такое, чего он не может вынести.
– О Боже!
– Тимми умер, а попечители приюта наконец соизволили вмешаться.
– Они назначили Данна?
– Прежде чем его назначить, они совершили еще кучу ошибок. И это дало нам время на размышление. Мы поняли, насколько по-разному можно руководить приютом.
– И все наладилось?
– Стало несравненно лучше. Но для многих облегчение пришло слишком поздно. Например, для Тимми Доббинса.
По телу Лилиан пробежала дрожь. Она подумала, что свершилось чудо, если Николас сумел выйти из этой переделки целым и невредимым.
Ник словно окаменел от напряжения и выглядел измученным. И совершенно одиноким. И она потянулась к нему всем сердцем.
Лилиан подошла к Николасу и взяла его за руку. Он не смотрел на нее и не произнес ни слова, но пальцы его крепко сжали ее руку, и она ощутила его тепло.
– Мне очень жаль, – прошептала Лилиан.
– Не стоит меня жалеть. Надо смотреть вперед, идти вперед и стараться сделать мир лучше. Вот почему я не могу допустить, чтобы наследие Данна пошло прахом. Мы не можем допустить, чтобы закрыли Андерсен-Холл.
– А такая опасность существует?
– Говорят, существует. Возможно, я не гожусь для того, чтобы руководить сыскным агентством. А, Лилиан? Быть может, это перст судьбы?
– По-моему, вы просто созданы для этой профессии.
– А может быть, для более достойной, благородной?
– Разве не благородное дело – спасти невинного человека от петли? Или наказать убийцу леди Лэнгем? Разве не достойно помочь королеве и защитить ее от мерзавцев? – Подперев щеку рукой, она добавила: – Думаю, Данн не хотел бы, чтобы вы так легко сдались.
Он вздохнул.
– Вы бы ему понравились.
– Значит, он согласился бы со мной?
Ник задумался, а время шло.
– Да, согласился бы, – сказал он наконец. – Данн говорил, что нужно следовать велению сердца. Но для этого надо обладать вашими качествами.
– Мудрый человек.
Порыв легкого ветерка принес с собой аромат жималости. Она не знала, сколько они простояли здесь бок о бок, касаясь друг друга и даря успокоение. Его близость приносила ощущение тепла и нежности. Ему было тяжело. Он страдал, и она ощущала такую печаль, будто это были ее страдание и боль.
Он медленно отпустил ее руку и провел ладонью по волосам.
– Я не должен был приходить к вам в спальню, я просто…
– Я рада, что вы пришли, – успокоила она его. – Я хотела знать, что случилось.
– Хотел бы принести вам лучшую весть.
– Вы, должно быть, утомлены, измучены. Вы хоть ужинали?
Он покачал головой.
Она подтолкнула его к маленькому столику, заставила сесть на стул и поставила перед ним поднос с едой и бокал вина.
– Ведь это ваш ужин, – возразил было он.
– Мне принесли столько еды, что хватило бы на целую армию, но не стану же я делить ужин с полковником Томпсоном. Я готова разделить его только с вами.
– Я польщен, – откликнулся он с энтузиазмом и подкупающей искренностью. Выражение его лица смягчилось, он уже не чувствовал себя таким скованным.
– Отведайте телятину, – предложила Лилиан, протягивая ему бокал с вином. – Это изысканное блюдо.
Она села на стул напротив и смотрела, как он ест. Он покончил с одним блюдом, потом с другим. Расправил плечи. С лица исчезла напряженность.
Отпив из бокала, Ник вздохнул.
– Благодарю вас, Лилиан. Я и не подозревал, что так голоден. Скажите мне что-нибудь доброе, – попросил он, наклонившись к ней. – Чем вы занимались сегодня?
– Уилсон показал мне королевских собак.
– Не мистер Глен?
– Мистер Глен был в плачевном состоянии. Он получил некоторые увечья, пока искал Ланселота, и был подавлен.
Ник наклонил голову.
– И какие же увечья он получил?
– Поцарапал и порезал руки, пока искал собаку в кустарнике. Его ливрея была запачкана кровью.
– В самом деле? – заметил он. – Вы видели его раны?
– На нем были перчатки. И что же интересного в увечьях мистера Глена? – спросила она. Перед ее мысленным взором предстал образ маленькой окровавленной собачки. – Думаете, Ланселот точно также был изранен, а его похитители просто воспользовались этим обстоятельством? Ачто, если у них вовсе нет Ланселота?
– Мы основательно прочесали все пространство и нашли бы Ланселота, даже если бы он и не смог к нам выбежать. Мы не обнаружили следов крови. Поэтому я считаю, что Ланселота похитили.
– И он жив?
– Да.
Она с облегчением вздохнула.
Через минуту Ник встал.
– Я должен идти.
– И куда же вы?
– Хочу кое-что проверить.
– Это касается Ланселота? – спросила Лилиан с надеждой.
– Да, Ланселота.
Она вскочила:
– Я знала, что вы не сдадитесь!
– Постараюсь оправдать ваше доверие, – лукаво произнес он.
– Все, что вам было нужно, – это минута отдыха и поддержка.
– Откровенно говоря, не понимаю, почему вы так верите в меня. Но я вас не подведу.
– Вы хотите сказать, что не подведете королеву.
– И ее тоже.
Лилиан просияла:
– Почему вы передумали?
– Вы мне напомнили о том, что и от одной личности многое может зависеть.
Обойдя стол, он взял ее за плечи, привлек к себе и приник губами к ее губам. Она была так потрясена, что не могла даже пошевелиться. Ее веки медленно опустились, и она утонула в этом поцелуе, чувствуя себя ивой, покачивающейся на теплом ветерке.
В его поцелуе она ощутила вкус телятины и вина, и ее окутал легкий аромат миндаля. Он был надежен и крепок, как дуб, а Лилиан нуждалась в опоре, потому что колени ее превратились в желе. Ее тело плавилось, переливалось в него. Нежность, которую Лилиан испытывала, была предвестницей любви к этому замечательному человеку.
Подняв голову, он пробормотал.
– Я дал себе слово, что не сделаю этого.
– Не сделаете чего? – прошептала Лилиан. Глаза ее затуманились, губы припухли от его поцелуев. Эта женщина трогала его. Она была так не похожа на всех тех, кого он знал прежде. Эти сияющие лазурные глаза и мелодичный голос, звеневший в его душе. В своем ночном одеянии она напоминала облако из сливок и кружев, и трудно было устоять перед таким соблазном. Ему захотелось провести пальцами по ее светлым кудрям, растрепать ее прическу и заставить ее стонать от наслаждения. Но он поклялся защищать ее, а не пользоваться се слабостью.
– Поддаться искушению… – пробормотал Ник и отстранился от нее, все еще держа руки на ее округлых плечах, обтянутых шелком.
– А в чем проблема?
– Я поклялся не прикасаться к вам, Лилиан.
– А если я этого хочу? – Он увидел в ее синих глазах желание.
И от этого взгляда растаяли остатки его воли, и ничто не смогло бы теперь заставить его отказаться от нее. Он готов был овладеть ею прямо сейчас. Но в Винздоре это было невозможно.
– Теперь вы этого хотите, но что почувствуете потом? – Он поцеловал Лилиан в лоб и пробормотал: – Вы, возможно, пожалеете об этом, а я этого не вынесу.
Прильнув к его груди, она вздохнула.
– Хотелось бы мне, чтобы вы были чуть менее благородным и честным, Николас Редфорд. Но просить вас об этом все равно что просить леопарда избавиться от пятен.
– Если бы только я мог стать таким, каким вы хотите меня видеть!
Оттолкнув его, Лилиан сказала:
– Идите же и найдите Ланселота. Поймайте этих негодяев и заставьте полковника Томпсона сожалеть о том, что он явился в Виндзор. Покажите ему, на что вы способны!
Выражение его лица смягчилось.
– Благодарю вас, Лилиан.
– За что?
– За то, что отсылаете меня выполнять свой долг.
Выпустив ее из объятий, он повернулся и бесшумно вышел из комнаты.
Глава 21
Как только первые лучи солнца просочились в окно спальни, Лилиан решила, что не может больше ждать. Она могла бы отважиться выйти из комнаты и узнать, что происходит. Ей не терпелось узнать о том, что делает Ник и что он хотел проверить, а также убедиться, что Ланселот найден. Ведь только Ник могего найти. Лилиан плеснула в лицо холодной воды, совершила утренний туалет, но тревога не покидала ее, и она молила Бога, чтобы он послал Нику удачу.
Она шла по мягким коврам, прислушиваясь к тихому гулу пробуждающейся в замке жизни. Будто какая-то сила толкнула ее к кабинету Хогана. Лилиан легонько постучала в дверь.
– Войдите, – откликнулся он, не поднимая глаз от бумаг, разбросанных по письменному столу. Хоган обмакнул перо в чернила и что-то нацарапал на бумаге. Лилиан проскользнула в просторную комнату и ожидала, остановившись на расстоянии нескольких футов от него, перед огромным коричневым письменным столом.
Зеленый охотничий костюм Хогана был вычищен и отутюжен, но волосы свисали на уши, а под глазами залегли темные тени. Морщины вокруг рта, казалось, углубились по сравнению со вчерашним днем, будто он не переставая хмурился.
Удивленный ее визитом, он бросил перо на стол и поднялся.
– Доброе утро, леди Джейнос. Надеюсь, вас хорошо устроили?
– Замечательно. Я просто не могла тратить время попусту в своей комнате, зная, что Ланселот и его похитители все еще не найдены. Умоляю вас, скажите, есть какие-нибудь новости?
Он набрат в легкие воздух, его широкие плечи распрямились, потом опустились.
– Сегодня мы заплатим выкуп, миледи, и надеемся, что Ланселот наконец вернется к ее величеству.
– Вы сомневаетесь в том, что похитители сдержат слово?
– Как только они получат деньги, у них не будет оснований удерживать собаку. Боюсь, они захватят добычу и скроются, опасаясь кары.
– А полковник Томпсон не сможет поймать их, когда они явятся за деньгами?
Он прищурился, и Лилиан поняла, что совершила ошибку. Хоган догадался, что ночью она виделась с Ником. Лилиан ждала его реакции, но Хоган, казалось, пропустил ее слова мимо ушей.
– Не думаю, что Томпсон способен оценить всю трудность ситуации. Он не сумеет выследить никого, учитывая протяженность реки.
– В таком случае предоставьте эту возможность мистеру Редфорду.
– Вы и мистер Редфорд уезжаете нынче утром. Больше в его услугах не нуждаются.
– Но ведь Ланселот не найден. К чему отсылать лучшего детектива?
– Я сделал одолжение Данну, предоставив Нику возможность услужить королеве. Но никогда не думал об этом всерьез.
– Ведь речь идет не о благотворительности. Это нужно королеве. И вам предоставлена блестящая возможность воспользоваться талантами мистера Редфорда.
– Хватит, леди Джейнос. Я принял решение, – заявил он тоном, не терпящим возражений.
Лилиан сникла.
– В таком случае мы проиграли.
– Мы все проиграли.
– Хоган, мне нужна ваша помощь! – В комнату влетел Ник. В измятой одежде, со спутанными волосами. Но глаза его сверкали. От вчерашней усталости не осталось и следа. Ник взял след и выглядел великолепно.
Он учтиво поклонился Лилиан:
– Доброе утро, миледи.
Она лишь кивнула в ответ, но душа ее пела.
Хоган нахмурился:
– Ваши услуги больше не нужны, мистер Редфорд. Я не изменю своего решения. Я кое-что должен вам, а в остальном…
– Да мне наплевать на ваше чертово вознаграждение, Хоган. Думаю, я нашел способ вернуть Ланселота.
Густые кустистые брови Хогана сошлись на переносице.
– Это попытка спасти свою шкуру?
– Вы хотите его вернуть или нет? – Ник не двигался.
Лилиан затаила дыхание.
Лицо Хогана приобрело жесткость. Он не собирался уступать.
– Мистер Хоган, пожалуйста! – выступила вперед Лилиан. – Пожалуйста, дайте ему шанс! Данн неспроста рекомендовал мистера Редфорда на такую работу. Редфорд видит то, что недоступно другим. Доверьтесь ему!
– У меня нет времени на бессмысленные, обреченные на провал мероприятия…
– Всего несколько минут, сэр, – умолял Ник. – Я докажу вам.
– Как?
– Захватите с собой двух дюжих молодцов и следуйте за мной.
Хоган выставил руку с широко расставленными Пальцами:
– Пять минут, Редфорд, и ни секундой больше.
– Отлично, – с облегчением пробормотала Лилиан.
Ник повернулся к ней.
– Я не могу вам позволить присоединиться к нам, миледи.
– Но почему?
– Эти мошенники на свободе.
– Но…
– Верьте мне. – Он покачал головой. – Ждите нас здесь.
– Ваши пять минут истекают, мистер Редфорд, – перебил его Хоган.
– Нет, Лилиан.
Ник повернулся и направился к двери. Хоган махнул рукой.
– Мой кабинет в вашем распоряжении, миледи.
Лилиан шагнула за порог, стараясь остаться незамеченной. Однако ноги сами несли ее, и она оказалась в коридоре. Лилиан понимала, что должна следовать указаниям Ника, но не могла бездействовать, в то время как Нику и Ланселоту грозила опасность.
Челядь расступалась перед Ником. Сердце Лилиан бешено колотилось. Она понятия не имела о намерениях Ника и молила Бога, чтобы это не оказалось безумной затеей. Да, она верила в него, но ведь речь шла о любимой собачке королевы и ее похищении.
Слуга прошмыгнул мимо нее, и она стремительно повернулась, притворяясь, что любуется гобеленом. При этом оглядела коридор и заметила удаляющиеся фигуры Ника, Хогана и двух дюжих молодцов. Лилиан устремилась вслед за ними, бесшумно ступая по толстым коврам. Только бы Ник не обернулся. Иначе ей несдобровать. Но к счастью, этого не случилось.
Ник повел Хогана и его людей к черной лестнице, которой пользовались слуги. Вскоре Лилиан оказалась на верхней площадке лестницы, и оттуда ей была видна дверь помещения, в которое вошли Ник и Хоган.
Стены просторной комнаты были окрашены в светлый цвет. Мебель дорогая, но разномастная. Лилиан проскользнула внутрь в надежде постоять незамеченной у двери.
Две горничные о чем-то шушукались в углу, но при виде Ника и Хогана тотчас же удалились. В кресле у камина сидел Глен. Перед ним, держа шапку в руке, стоял Уилсон и что-то взволнованно говорил.
Псарь повернулся в кресле и встал.
– Надеюсь, у вас есть новости о Ланселоте? – с тревогой спросил мистер Глен.
– Снимите перчатки, мистер Глен, – скомандовал Ник.
– Что? – закричал Глен, и его бледные шеки побагровели.
– Я хочу взглянуть на ваши раны.
– Не понимаю, – выкрикнул Глен, бросив взгляд на Хогана.
– Я настаиваю на том, чтобы вы сняли перчатки, мистер Глен, – повысил голос Ник.
– Зачем?
– Хочу видеть ваши увечья, которые вы, как утверждаете, получили, когда разыскивали в кустарнике Ланселота.
– Я возражаю, – умоляюще заблеял Глен, обращаясь к Хогану. – Я и так пострадал…
– Делайте, что говорят, – велел Хоган.
Глен ощетинился.
– И вы слушаетесь этого… этого типа…
Ник с угрожающим видом шагнул вперед:
– Если вы не снимете перчаток, я сам стащу их с вас.
– Ладно, ладно, но я не забуду этого унижения.
Глаза Уилсона воровато забегали. Он переводил взгляд с Ника на Глена, с Глена на Хогана, затем снова на Глена.
Глен медленно снял перчатки, под которыми оказались белые бинты с пятнами крови, поднял руки и с вызовом спросил:
– Удовлетворены?
– Снимите бинты! – приказал Ник.
– Послушайте… – Глен стал заикаться.
– Снимите, или я их сорву!
Лилиан испугала грубость Ника. Неужели несчастный старик совершил это ужасное преступление? Едва ли такое возможно. Ведь он так дорожит своими подопечными, и Ланселотом в особенности.
Глен судорожно сглотнул. Не спуская глаз с обоих мужчин, он развязал узлы на бинтах и медленно размотал их. На его руках были видны длинные кровавые порезы. Некоторые из них были глубже и больше кровоточили, чем другие.
Глаза Уилсона округлились, а веснушчатое лицо побелело.
– Как вы получили такие увечья, мистер Глен? – спросил Ник.
Щеки Глена порозовели, но он молчал.
– Я отправился туда, – сказал Ник, – где был похищен Ланселот, и обнаружил там только кусты рододендрона, а о них едва ли можно так сильно пораниться. – Ник приблизился к Глену. – Объясните же, мистер Глен, как вы получили такие увечья?
Мистер Глен задрожал.
– Это ничего не доказывает.
Уилсон покачал головой.
– В чем дело, Уилсон? – спросил Хоган.
Голос Уилсона прозвучал хрипло:
– Это следы собачьих зубов.
Лицо Хогана посуровело.
– Где Ланселот, Глен?
Глен покачал головой:
– Это ничего не доказывает.
– Я наводил справки в деревенском пабе, и мне не потребовалось много времени, чтобы узнать, что у вас есть карточные долги, мистер Глен. Значительно превышающие ваше жалованье на службе ее величества за последние семь лет. Поэтому для вас такой куш был бы счастливым билетом. А? – Ник обошел кресло, в котором сидел Глен, завел ему руку за спину. – Где Ланселот?
– Если вы меня не отпустите, королеве не видать больше своей чертовой собачонки! – проскрежетал Глен.
Лилиан застыла с открытым ртом. Ник еще сильнее заломил руку Глена.
– Где Ланселот?
Лицо Глена исказила гримаса боли, но он только скрежетал зубами:
– Причините мне вред, и собака умрет. Вы должны отпустить меня.
Хоган сжал его руки.
– Вы – мерзавец! Вас за это повесят!
– Вы меня отпустите, или королеве не видать ее Ланселота. – Глаза Глена сверкали злобной радостью. – Королева не упустит возможности вернуть Ланселота. Она не захочет его лишиться. Отпустит меня.
– Королева ничего не узнает, – проворчал Ник и пнул Глена сапогом под коленку.
Глен плашмя растянулся на полу. Ник резким движением головы дал слугам знак помочь.
– Держите его!
Лилиан прошла несколько шагов вдоль стены. Она должна была все видеть и быть свидетельницей происходящего.
Ник схватил левую руку Глена, в то время как двое дюжих молодцев удерживали тощего псаря.
– Вы должны меня отпустить! – завопил Глен. – Королева…
– Заткнись! – приказал Ник, выхватив из-за голенища кинжал.
Лилиан со свистом втянула воздух. Глаза Глена расширились от ужаса.
– Ты мне скажешь, где Ланселот и кто твои приспешники. – Ник разрезал манжет Глена и обнажил его бледное запястье.
Глен вскрикнул.
– Вы этого не сделаете!
– Я не джентльмен. Я следую своему чертову кодексу. Вору отрубают руку. Так поступают бедуины.
Кинжал Ника медленно скользнул по запястью Глена. Из ранки показалась кровь.
Глен вскрикнул и дернулся всем телом.
Лилиан содрогнулась. Ей стало дурно, но она была не в силах отвести глаз от происходящего.
– Спокойно, Глен, – процедил Ник сквозь зубы. – Чем больше ты будешь дергаться, тем будет больнее.
– Я скажу! – завопил Глен, с мольбой глядя на Хогана. – Только уберите от меня этого безумца!
Ник прижал лезвие кинжала к его запястью.
– Где и кто?
– Он в амбаре моей сестры! Возле мельницы! Собаку похитили моя сестра и ее муж! – Он содрогался от рыданий. – Пожалуйста, прекратите!
Ник повернулся к Уилсону:
– Знаешь, где амбар его сестры?
Уилсон кивнул. Его веснушчатое лицо пылало от негодования.
Ник отпустил руку Глена.
– Отведите этого червя в кабинет Хогана. Не давайте ему воды, не кормите, никого не пускайте к нему.
Мужчины угрюмо кивнули.
– Точно выполняйте указания мистера Редфорда, – сказал Хоган.
Ник склонился над Гленом и медленно вытер окровавленный кинжал о ливрею дрожащего псаря.
– Я вернусь, Глен. Если ты меня надул, отрежу тебе язык.
Глаза Глена полезли на лоб.
Ник обернулся.
Лилиан попыталась скрыться за драпри.
– Раз уж у вас хватило терпения не вмешиваться, Лилиан, можете сопровождать меня. По крайней мере я смогу за вами присмотреть.
Сжав губы, она послушно кивнула и шагнула вперед.
– Не хотел, чтобы вы это видели, – прошептал Ник, предлагая ей опереться на его руку.
– Я большая девочка, Ник, – пробормотала она.
– Не такая большая, как вам кажется.
Хотя упрек был вполне заслуженным, она почувствовала себя уязвленной и обиженной.
– Но ведь не случилось ничего плохого.
– Могло случиться. Право же, из-за вас я поседею к концу недели.
– Но ведь вы ничего не боитесь, – возразила Лилиан.
– У вас нереальные представления об устройстве мира.
В заброшенном амбаре пахло сыростью, навозом и перепревшим сеном. В воздухе повисло облако пыли, поднятой слугами, участвовавшими в поисках. Они ворошили сено, раскидывая ведра и поломанные инструменты и выкрикивая:
– Ланселот! Ланселот!
Но ответом им было молчание.
Солнечный свет проникал в амбар сквозь слуховое оконце на чердаке.
Хоган и Лилиан остановились на пороге. Утреннее солнце-светило им в спины, и на земляном полу вытянулись их тени.
– Его нигде нет! – с отчаянием выкрикнул Уилсон, сжимая шапку в руках.
Хоган снова поднес к влажному лицу носовой платок.
– Неужели этот плут солгал?
Ник огляделся, затем опустился на колени и принялся разглядывать ямку в полу амбара.
Лилиан тоже рванулась вперед, но Хоган преградил ей путь.
– Пожалуй, вам лучше не видеть этого, миледи.
Двое слуг поспешно выбежали за дверь, в то время как Ник лихорадочно разгребат землю голыми руками. Уилсон стал ему помогать.
Лилиан охватил ужас. Господи! Неужели они закопали в землю бедного Ланселота? Но как в таком случае он мог выжить?
Лилиан зажала рот кулаком.
Вернулись слуги с лопатами, Ник сбросил плащ, схватил одну и принялся копать. Слуга копал рядом примерно на расстоянии фута от него.
Лилиан мысленно молилась.
Движения Ника приобрели четкость и точность, когда он снял верхний слой земли и из-под него показался предмет круглой формы. Через минуту, отбросив землю в сторону, Ник добрался до нижнего слоя почвы и извлек предмет из земли. Это оказался керамический кувшин для воды с длинным носиком и без дна.
– Что это? – прошептал Хоган.
У Лилиан затеплилась надежда.
– Я не уверена, но, думаю, это канал для доступа воздуха. Ник отбросил находку подальше и снова стал копать.
Никто не произносил ни слова. Слышались только удары лопаты о землю и тяжелое дыхание мужчин. После нескольких минут напряженного ожидания послышался глухой удар. Все замерли.
– Перестаньте копать, – приказал Ник. – Мы можем навредить ему.
Работая голыми руками, Ник выкопал ящик величиной с небольшой дорожный чемодан. Лилиан подошла ближе, Хоган присоединился к ней.
Наконец все увидели покрытый грязью деревянный ящик.
Ник подался вперед, не отрывая глаз от ямы.
– Проклятие! Ничего не могу разглядеть! – Он опустился на землю. – Помогите мне его поднять. Только осторожно.
Ящик подняли с земли и поставили. Он был квадратным, с небольшим отверстием в правом верхнем углу. Все затаили дыхание. И в следующее мгновение почувствовали облегчение. Лицо Ника просветлело.
– Он жив!
Уилсон закричал: «Ура!» Остальные захлопали в ладоши. Глаза Лилиан обожгли счастливые слезы.
Ник сорвал деревянную крышку с ящика. В углу, свернувшись, лежала маленькая белая собачка. Она была грязной и очень испуганной. Возле нее стояли две пустые миски. Запахло нечистотами.
– Его надо напоить. – Уилсон потянулся к собачке, но рука его замерла в воздухе. – Можно, сэр?
Ник кивнул:
– Непременно.
Он посмотрел на Лилиан, и их взгляды встретились. В шоколадных глазах Ника Лилиан прочла радость триумфа, и сердцу ее стало тесно в груди.
Ник повернулся к Уилсону:
– Искупайте Ланселота, Уилсон, и отнесите к королеве.
– Должен вмешаться, мистер Редфорд, – подал голос Хоган, выступив вперед. – Это вы должны отнести Ланселота королеве.
