Текст книги "Иней как ночь"

Автор книги: Сара Рааш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

37
Мира

Ангра здесь. И он все еще жив. Но я столько всего преодолела не для того, чтобы выжить.

Я поднимаюсь на ноги и тянусь к шакраму. Мой диск летит к Ангре прежде, чем я успеваю почувствовать боль от новых ссадин и синяков. Ноет одно ребро, горит порез на бедре, с рассеченной брови капает кровь, и я вытираю ее, метнув шакрам в Ангру.

Конечно же, Ангра сбивает мой диск, но мне нужно было лишь отвлечь его. Край уступа всего в десятке шагов от меня. Я срываюсь с места и на бегу обволакиваю себя прохладой магии, чтобы перенестись к краю. И снова Распад отбрасывает меня назад.

Шакрам ударяется о скалу, отскакивает и падает в пропасть. Я вижу его падение словно во сне. Энергетический шар с треском поглощает коснувшийся его предмет.

Нет больше моего шакрама.

Руку простреливает боль, когда я падаю и ударяюсь о камень. Я слышу щелчок, но из-за отчаяния не могу понять, что я сломала. Не так все должно было случиться. Я готова покончить с этим… я должна покончить с этим…

– Тебе меня не одолеть! – ревет Ангра, каждое его слово наполняет дикая ярость.

Я поднимаюсь – левая рука висит как плеть, – и смотрю на безумца. Его лицо пошло красными пятнами, глаза неистово горят, светлые волосы торчат в разные стороны. Он направляется ко мне, и Мэзер тотчас загораживает меня собой.

Ангра смеется.

– Как мило, – громко говорит он. – Но я привел кое-кого, чтобы он позаботился о тебе.

Я хватаю Мэзера за плечо здоровой рукой и пытаюсь утянуть себе за спину – из нас двоих с Ангрой сражаться лучше мне, – но тут из прохода за спиной Ангры выходит Терон, и мы с Мэзером напрягаемся.

От Терона буквально веет безумием Ангры, ведь он подпитывается его эмоциями. Он стремительно спускается по уступу к нам, сжав в руке меч. Мэзер толкает меня себе за спину, но Терону нужна не я. Он атакует Мэзера.

Я падаю и кричу, видя, как Мэзер уходит в сторону, стараясь сохранить дистанцию между собой и Тероном. В его руке появляется нож. Лезвие вспыхивает, отражая свет энергетического шара.

– Я не отдам ее тебе, – рычит Терон, бросаясь на Мэзера.

Я шарю у бедра, пытаясь достать свой короткий меч, но, когда наконец сжимаю в ладони его рукоять, меня обхватывает Распад. Он вырывает из моих пальцев клинок и тащит меня по камням к Ангре. Моя рука сломана, и я кричу от боли.

Моя магия ледяной волной сметает удерживающую меня тьму, и я вскакиваю на ноги. Ангра стоит в нескольких шагах от меня рядом с пропастью. Я ищу взглядом меч и нахожу его за сталагмитом. С моих пальцев срывается поток магии, но Ангра опережает меня: дымчатая тень обвивает меч точно лоза. Резкое движение рукой, и меч летит в пропасть вслед за шакрамом.

– О нет, светлейшая, – насмехается Ангра. – Я знаю все твои трюки. Я много чего пережил по твоей воле. Но я всегда буду выходить победителем.

Не обращая внимания на его слова, я бегу к источнику магии. Я ничего не чувствую: ни боли, ни любви, ни эмоций. Я – пустота, в которой может взрасти что угодно. Добро или зло, свет или тьма – что бы дальше ни взошло на земле, оно будет являться непосредственным выбором самого мира.

Путь к источнику преграждает выросший передо мной барьер из Распада. Я мысленно кричу «Нет, нет, нет» и падаю на колени. Парящие над источником напитанные магией частички воздуха летят ко мне и образуют стену льда за миг до того, как барьер взрывается.

Засмеявшись, Ангра ударом магии сотрясает мою ледяную стену.

– Я же сказал тебе, светлейшая: я знаю все твои трюки.

Скрипнув зубами, я наращиваю слой льда. Не важно, что он говорит. Я с ним покончу.

– Как бы ты ни защищалась, какие бы жалкие планы ни строила, – продолжает Ангра, и мой барьер снова сотрясается под ударом его магии, – остановить меня ты не сможешь. Даже твоя союзница, саммерианская принцесса, теперь моя. Моя. И все люди на земле последуют ее примеру. Придет время, и я буду управлять всем человечеством.

Кэридвен подчинилась Распаду Ангры? Не может быть… Я смотрю в сторону – Мэзер с Тероном еще бьются.

Сражаясь на тренировочной площадке Битая – кажется, уже вечность назад, – они были равны в навыках и силе. Теперь же Терона подпитывает Распад, и он двигается гораздо быстрее обычного человека. Он так стремительно машет мечом, что мне трудно за ним уследить. Если меня это нервирует, то, Мэзера, наверное, доводит до белого каления.

Я собираюсь броском с помощью магии наделить его энергией и силой, но не успеваю: Мэзер поворачивается, Терон рассекает воздух мечом, и они оба наклоняются друг к другу. Я задыхаюсь от волнения, понимая, что Мэзер не сможет избежать удара меча. Однако меч не пронзает Мэзера. Я пораженно моргаю.

Мэзер отбил удар Терона. Как это… Он не мог двигаться столь стремительно…

Его кулак обвивает золотистое свечение: он держит в нем камень, вобравший в себя магию источника и теперь ставший накопителем. Таким, какие были на земле тысячелетия назад. В отличие от королевских накопителей, они содержат в себе смехотворно маленькое количество магии, быстро опустошаются и наделяют лишь кратковременным притоком сил.

Но именно это и нужно Мэзеру.

Сияние камня в его руке тускнеет, и он отбрасывает его. Уходит из-под следующего удара Терона, хватает камень, сияющий синим, и ловит меч Терона своим клинком. Он использует магию только для защиты, но не для атаки. Снег небесный! Мэзер сам понял то, чему меня обучали Рарес и Оана.

Раздается оглушительный треск. Вверху моей ледяной стены образовалась трещина, и она быстро ползет вниз. Ангра разрушает мой барьер. У меня не осталось оружия. Нет ничего, чем можно его атаковать. Если только льдом.

Ангра не дает мне время на размышления. Поднявшись, я отскакиваю назад, и мой барьер тут же взрывается. Осколки летят мне в лицо и режут кожу. Я успеваю перенаправить в сторону один особенно большой кусок льда, и он разбивается, врезавшись в камень.

– Нет, – злюсь я. На Ангру, на себя, на всю эту ужасную войну. Я сжимаю в руке ледяной осколок, и он распарывает кожу ладони.

Ангра победоносно стоит среди обломков льда.

– Давай же, королева Винтера, попробуй меня одолеть. Спринг всегда будет побеждать.

Я бросаю в Ангру ледяной осколок. Ангра вскидывает руку, уничтожая его щитом из Распада. Но я уже запускаю в него другой и наклоняюсь за новым. Под руку попадается камень-накопитель, и моя магия вспыхивает, желая вырваться на свободу. Я отпускаю ее, но только для того, чтобы исцелить сломанную руку. Магией нельзя атаковать Ангру. Я слишком близка к своей цели, чтобы проиграть.

Запуская осколок за осколком, я шаг за шагом приближаюсь к Ангре и краю уступа. Ближе и ближе. Наклониться, схватить кусок льда, метнуть, наклониться, схватить кусок льда, метнуть… Один за другим Ангра сметает ледяные обломки магией. Его лицо перекошено от злости, глаза яростно пылают, он рычит как дикий зверь. Еще несколько шагов, всего несколько…

Ангра вытягивает руки перед собой, переставая защищаться от ледяных осколков, и один из них попадает ему в лицо. Из тонкого пореза на его щеке струится кровь. Распад отбрасывает меня назад и пригвождает к стене высоко над землей. Ангра тяжело дышит, поднятой рукой удерживая меня на весу.

– Если ты убьешь меня, – говорю я, – весь народ Винтера станет накопителем. И всегда найдется тот, кто будет сражаться с тобой.

– Думаешь, они смогут меня остановить?

Ангра опускает руку, и я съезжаю вниз по стене, сдирая со спины кожу. Я не могу сдержать крика, и Мэзер оборачивается ко мне. Всего на миг. Меч Терона вскользь проходит по его животу.

Я чувствую обжегшую Мэзера боль как свою собственную, и из головы вылетают все разумные мысли.

– Винтер радушно принял меня, – продолжает Ангра, не обращая внимания на то, что происходит рядом с нами. – Твое королевство распахнуло для меня свои двери, стоило мне открыть его жителям всю правду о моей силе. Они поклоняются мне. Мир поклоняется мне, королева Винтера, и тебе меня не победить.

Мэзер сгибается, обхватив рукой живот. Терон ходит вокруг него кругами с окровавленным мечом. Он ухмыляется. Мэзер судорожно ищет накопитель, из раны течет алая кровь. Терон встает позади него и поднимает меч.

Я вижу лишь смерть. Магия не принесла мне ничего, кроме смерти.

Генерал, Несса, Гарриган, Элисон, Ноум, Финн, и все остальные, кого я не смогла спасти.

Ангра думает, что это его война. Может, когда-то так и было. Но она переросла в нечто гораздо большее, и это большее затмило его самого. Теперь дело совсем не в нем. И не в его магии.

Дело в людях, живых и погибших. Дело в будущем, которого лишилась я, видевшая в детстве оружие, а не игрушки. Которого лишился Мэзер, считавший себя королем потерянного королевства. Которого лишился Терон, вынужденный жить по правилам Корделла и указке своего отца. Которого лишились Рарес и Оана, не способные иметь детей.

В будущем, которое даже у Ангры должно было быть. Возможно, хуже того, что сулит ему магия, но он сотворил бы его своими руками. Оно было бы настоящим и человеческим. Будущее без магии. Жизнь, не зависимая от тьмы или света.

Магия не принесла мне ничего, кроме смерти. Но после моей смерти наступит жизнь. Я кричу, высвобождая себя магией из хватки Распада. Падаю и останавливаюсь у самой земли. Оказавшись внизу, сразу наполняю Мэзера целительной силой магии. Он выпрямляется и смотрит на меня. Мое внимание перескакивает на замахнувшегося мечом Терона.

Мэзер, нагнувшись, уходит влево, и меч Терона рассекает воздух в волоске от него. Порез на его животе затянулся, и о ране напоминает лишь окровавленная одежда. Лезвие вспарывает крепящуюся на спине Мэзера сумку, и, когда он разворачивается, чтобы пнуть Терона по ногам, из нее вываливается связка веревки, еда и…

Кинжал с рукоятью, излучающей мягкий лиловый свет. Корделлианский накопитель?

Мне некогда думать. Частички воздуха сдвигаются вокруг меня, предупреждающе покалывают кожу. Магия здесь чиста, нетронута и свободна, как и та, что течет в моих венах. Но теперь она пробудилась. Когда Ангра атакует меня Распадом, я чувствую изменения в воздухе и уклоняюсь от его удара. Сгусток тьмы разбивается о стену, и в меня летят осколки камней. Увернувшись от них, я вскидываю руку в сторону. Я не направляю магию прямо на Ангру. Я поступаю как Оана, которая вызывала молнии, тренируя меня.

Парящий энергетический шар отвечает на мой призыв щелчками и потрескиванием. Я вызываю не снег и не лед, а магию в ее чистейшей форме. Я перенаправляю энергетический разряд на землю у ног Ангры. Король Спринга шарахается назад, взвыв от боли.

Слышу стон. Терон падает, ударяется локтем о землю и роняет меч. Прыгнув к нему, Мэзер бьет его кулаком. Терон обмякает, ударившись головой о камень.

– Ты не отберешь у меня мою силу, – цедит Ангра. Вокруг его кулака темным облаком растет Распад. Должно быть, он готовит смертельный удар. – Никто не отберет мою силу. Этот мир наконец-то свободен от людей, желающих его задушить.

Он протягивает вперед руку. Тень срывается с его ладони и, разбившись на десятки сгустков, устремляется ко мне.

– Лучшего даже я сама сказать не смогла, – бормочу я.

Видя несущийся на меня Распад, я чувствую лишь всплеск безумной радости от того, что сейчас все закончится. Потому что через мгновение так и будет.

Я сбиваю ногой ближайший сталагмит, прыгаю поверх первых сгустков Распада и разворачиваюсь, чтобы избежать столкновения с другими. Зависнув в воздухе, снова ударяю энергетическим разрядом в землю у ног Ангры. Он отскакивает назад почти к самому краю уступа над пропастью.

Все еще паря, я поднимаю внутри себя снежно-ледяной поток магии и направляю его к ближайшему оружию – кинжалу, выпавшему из сумки Мэзера. Я смотрю на Ангру. И улыбаюсь.

В ладонь ложится рукоять принесенного магией корделлианского накопителя, и на меня обрушиваются образы и эмоции. Но все они тут же пропадают. Не остается ничего – ни мыслей, ни того, что может отвлечь. Здесь и сейчас только Ангра и я. И конец мира.

Кинжал светится фиолетовым, отражая сияние магического источника. Его отблеск привлекает взгляд Ангры, но слишком поздно. Время замедлилось, будто весь мир на мгновение задержал дыхание, чтобы увидеть, как я одним огромным прыжком пересекаю разделяющее нас с Ангрой пространство и вонзаю клинок ему в грудь.

Я мысленно посылаю Мэзеру свой последний приказ. Слишком схожий с тем, который отдал нам Генерал перед смертью.

«Беги!»

Ангра теряет равновесие и качается, тщетно хватаясь руками за воздух. А я, упершись ногами в камень, напираю на него, толкая к пропасти.

За мгновение до того, как мы срываемся вниз, я оборачиваюсь. Мэзер тащит полубессознательного Терона к выходу, закинув его руку себе на плечи. Он не останавливается, чтобы посмотреть на меня, не думает о том, чтобы прыгнуть за мной. Он выполняет мой приказ – выбирается из пещеры, неся на себе своего главного соперника.

Мои ноги соскальзывают в пустоту.

Ангра жутко кричит – это воет его темная магия, отчаянно пытающаяся вытащить своего носителя из пропасти. Но разряды энергетического шара пресекают эти попытки. И я тоже готова. На потоки Распада я отвечаю волнами своей магии. Смешиваются свет и тьма, чистота и распад. Источник становится ярче, ближе и жарче.

Было время в моей жизни, когда за магию я бы отдала все, что угодно. Да я и отдала за нее все. Сломя голову кинулась в длившуюся веками войну.

Сияние источника слепит глаза. Я вижу лишь один цвет – идеально белый, прекрасный, чистейший. Я понимаю: магия повергла мой мир в пучину хаоса, но все хорошее и плохое, принесенное ею, было одинаково необходимо.

Всю мою жизнь магия была движущей силой. Всю мою жизнь я сражалась и проливала кровь за будущее, в котором мои любимые будут жить счастливо и в безопасности.

Я закрываю глаза.

Пусть мир возродится.

38
Мэзер

Мэзер твердил себе, что Мира магией заставила его покинуть источник. Что она вложила в его разум свою волю, и ее последний приказ вел его, не позволяя поступить по-другому. Но это была ложь. Мира крикнула ему бежать с таким надломом в голосе, что он чуть не бросил Терона и не кинулся к ней.

Нет, кое-что другое заставило его покрепче обхватить корделлианского короля и побежать к выходу из источника. То, что вселило в него сильнейшее чувство, – надежду.

Накопитель Корделла.

Они с Филом пронесли его по всему миру: от Ринтиро к Пейзли, от Пейзли к Ранийским прериям, а потом весь путь от прерий к Отему. Мэзер не просто так взял накопитель с собой в лабиринт. Он считал, что Терон будет биться наверху, и не хотел подвергать жизни своих друзей опасности, вручив кинжал кому-нибудь из них. При любой мысли о Корделле его наполняла такая жгучая ненависть, что о накопителе он старался не думать, и теперь осознал, насколько был слеп.

Вот же оно – решение. Накопитель Корделла.

Терон отказался от него в Ринтиро. Признал, что тот ему не нужен. В тот момент он пожертвовал им, и теперь его можно вернуть источнику. Только сделает это не его владелец, а Мира.

Этого будет достаточно для уничтожения магии? Мира выживет?

Это должно сработать. Должно.

Света в туннеле не было, поэтому чем дальше удалялся Мэзер от источника, тем больше его окутывала тьма. Он замер, прислушиваясь: не бежит ли за ним Мира, избавленная от смерти накопителем Корделла? Но слышал лишь бесконечное шипение и потрескивание магического шара…

Затем по туннелю прокатился рокот. Кларинские горы будто пробудились от долгой спячки и начали подниматься из глубин земли. От вибраций со стен и потолка посыпались камни. Несколько из них стукнули Мэзера по голове и плечам. Пошатнувшись, он ударился о стену. Терон застонал. Рокот возрастал до тех пор, пока не взорвался в источнике оглушающим грохотом.

Мэзер бросился вперед. Он не оглядывался и не позволял себе никаких разрушительных мыслей вроде: «Источник взорвался из-за того, что в него упал накопитель Корделла? Или накопитель Винтера?»

Обхватив Терона поудобней, он бежал как никогда. Туннель осветило ослепительно-белое сияние, тело опалило жаром. Мэзер закричал, ноги подогнулись, но он не упал, не ударился коленями о каменный пол. Его подбросила и понесла вперед волна магии. Терона она несла перед ним. Магия разлилась под ними пульсирующим волнообразным потоком. В ушах Мэзера с шумом пульсировала кровь, а может, это была магия или продолжающиеся в глубине источника взрывы. Казалось, он глохнет от этих звуков и слепнет от яркого света. Сияние становилось все ярче и ярче, магия обжигала все больше и больше…

Магия вынесла его на поверхность. Он упал в сугроб и покатился по склону, пересчитывая телом камни и пучки травы. Ударился о дерево, и его обдало ливнем из золотых листьев. Магия выкинула их с Тероном где-то между Отемом и Винтером у подножия Кларинских гор. Должно быть, рядом с полем битвы.

Мэзер развернулся к горам. В их глубине все еще что-то взрывалось. Землю так сотрясало, что Мэзеру пришлось опереться о ствол дерева, чтобы встать. Терон медленно подошел к каменному уступу, уперся в него локтями и закрыл уши ладонями. А грохот все нарастал и нарастал, и прямо на глазах Мэзера посреди водопада золотой листвы горы взорвались.

Разноцветные лучи – красный, оранжевый, серебристый, зеленый – раскрасили кристально-голубые небеса, будто вулкан выбросил наружу не лаву, а радугу. От оглушительного сотрясения камней закладывало уши. От испаряющейся магии воздух посверкивал и шипел, точно фитили тысяч заряженных перед боем пушек.

Мэзер в каком-то оцепенении смотрел на то, как голубизна неба тонет в многоцветье оттенков. Эта картина даже показалась ему прекрасной. А потом все закончилось.

Взрыв уничтожил магию. Радуга медленно растворялась, и с каждой секундой дышать становилось все легче – воздух очищался от энергетической подпитки. Магии больше нет. Желание Миры исполнилось.

Выход из туннеля завалило камнями. Мэзер подошел к нему и попытался сдвинуть один из валунов. Тот не поддался. Нет… Мира должна была выбраться. Может, магия перенесла ее в другое место? Чуть ниже?

Земля продолжала сотрясаться, но Мэзер спускался вниз, цепляясь то за скалу, то за дерево, разрезая ладони об острые камни. Но он не мог остановиться и ни за что не остановится. Его сердце колотилось, вторя вибрациям земли.

– Мира! – закричал он.

Отчаяние накрывало его с головой, внутри разрасталась мучительная тоска. Мэзер цеплялся за крошечный лучик надежды, но тот тух, растворяясь, точно льдинка в ладони.

Мэзер, запинаясь, вышел из-за деревьев на поле боя. Или то, что когда-то им было. Солдаты с обеих стороны неподвижно стояли, уставившись на исчезающую магию. На их лицах читалось облегчение. Большинство падали на колени, словно сраженные пониманием: их жизнь навсегда изменилась. Некоторые плакали, глядя на свои руки и будто впервые их видя. Другие просто глубоко дышали, наслаждаясь освобожденным от магии воздухом.

Даже те, кого не подчинил Распад, чувствовали изменения и вдыхали полной грудью очищенный воздух. Они повернулись к стоявшим на коленях солдатам и возликовали, как когда-то в Эйбриле винтерианцы. Мира тогда победоносно стояла в лагере Ангры, и Мэзер считал, что все кончено.

– МИРА! – Отчаянье в его голосе эхом вернулось, отразившись от всеобщего счастья.

Все должно было получиться… Неужели недостаточно было пожертвовать накопителем Корделла? Может, и достаточно, но Мира находилась слишком близко к разрушению. Может, Ангра утянул ее за собой.

Мэзер со всей силы ударил валун ладонью.

– НЕТ! – закричал он, глядя на горы. – Вы столько у меня отняли!

– Мэзер?

Он резко повернулся, почувствовав ладонь на своем плече. Перед глазами все расплывалось от слез… нет, это отчаяние ослепило его.

– Мира, – умоляюще выдохнул он.

Но это был Трейс. И Холлис, Кифер, Эли, Фидж. Его друзья. Он их не потерял.

Мэзер упал на колени. Трейс опустился рядом с ним и что-то сказал. Мэзер его не слышал. Может быть, когда-нибудь он придет в себя и услышит его, но не сейчас, когда душа рвалась на части посреди всеобщей радости, облегчения и победы, которую так жаждала Мира.

Она должна быть здесь. Если кто-то из них и должен был выжить в лабиринте, то это она.

Мэзер обнаружил, что снова стоит на ногах. Наверное, его подняли Трейс и Холлис. Позади них находилась Кэридвен – уставшая и окровавленная, со слезами на глазах. Она уже все поняла. Все собравшиеся здесь поняли, что случилось. Каспар и его генералы, Рарес и Оана – как они попали сюда? У Дендеры опухли веки, словно она долго рыдала. Рядом Хенн.

Снег небесный, никто из них не погиб. Мэзер обвел взглядом их лица.

«Ты будешь нужен миру…»

Это была последняя просьба Миры, и он ухватился за нее. Он не может подвести Миру. Все смотрели на него, ожидая объяснений или приказов.

Мэзер шагнул вперед, и лица всех просветлели. Кэридвен зажала рот ладонями, ее глаза наполнились слезами, а плечи вздрогнули в безмолвном плаче. Каспар улыбнулся. Рарес засмеялся – нет, ликующе взвыл, чуть не кувыркнувшись наземь от избытка чувств. Его удержала смеющаяся Оана. Даже Дендера улыбнулась сквозь слезы и закрыла глаза, чтобы не расплакаться.

Мэзер непонимающе взглянул на своих друзей. Но от потрясения они все потеряли дар речи. Его шеи сзади коснулись два пальца.

Мэзер в детстве часто подшучивал над Мирой, подкрадываясь из-за спины и приставляя к ее шее пальцы. «Ты убита!» – восклицал он, и Мира возмущалась, что это не честно, что она бы поборола его в настоящей схватке, что она была не готова.

Теперь он был не готов.

Мира всегда поражала его своей непоколебимой уверенностью, неистовостью и силой. Он ни на секунду не должен был усомниться в ее способности выживать.

Мэзер повернулся, и его затопило бешеное счастье.

Мира.

Вся в крови и грязи.

Но Мира.

Живая.

Она улыбнулась, превозмогая усталость, и качнулась вперед.

Мэзер, не задумываясь, подхватил ее и сжал в объятиях. Мира обняла его за шею и положила голову ему на грудь. Он чувствовал волны ее теплого дыхания, и это наполняло его сердце невообразимой радостью.

На языке вертелась тысяча разных слов, но Мэзер произнес лишь:

– Наполнитель Корделла.

Мира кивнула.

Снег небесный, ему хотелось кричать от счастья, просто чувствуя любое ее движение.

– Я совсем не подумала о нем, – сказала Мира, не отрывая лица от его груди, словно так же сильно жаждала касаться его, как и он ее. – Но магия поглотила Ангру вместе с кинжалом, и все вдруг вспыхнуло ослепительным светом. Магия понесла меня вверх. Я думала… думала, что умерла. Но он спас меня. Накопитель.

Мира покачала головой, не в силах больше ничего произнести, крепко сжала Мэзера и, смеясь, отступила. От ее звонкого смеха у Мэзера стало так легко на душе, что, удивительно, как он не воспарил к небесам.

Все закончилось.

Кэридвен бросилась к Мире, которую все еще обнимал за талию Мэзер, и тоже заключила подругу в объятия. За ней их со смехом облепили Предвестники Расцвета, а потом и Дендера с Оаной и Раресом. Превратившись в сплошное переплетение рук, улыбок и слез, они радовались победе, несмотря на свои потери, и торжествовали, несмотря на скорбь.

Мэзер уловил взглядом движение в стороне.

У рощи неподалеку собрались корделлианские солдаты. К ним прихрамывая, держась за бок, шел Терон. На его лице не было ни единой эмоции.

Терон освободился от Распада Ангры. Как он отреагирует на то, что сотворил собственными руками? И сколько из того, что он сотворил, было на самом деле сделано им?

Почувствовав на себе взгляд, Терон обернулся и тут же об этом пожалел. Он не готов был пока встретиться лицом к лицу с Мэзером и Мирой, и Мэзер не мог его в этом винить. Но благодаря Терону Мэзер сейчас обнимает Миру. Ненависть, которую он испытывал к Корделлу, злость на Ноума и ревность к Терону… именно они вернули ему Миру.

Поэтому прежде чем Терон отвернулся, Мэзер склонил голову.

Терон моргнул, стиснул зубы, закрыл глаза и кивнул в ответ.

– Спасибо, – прошептала Мира, касаясь губами уха Мэзера. – За то, что спас его.

Мэзер улыбнулся, покачнувшись под напором все прибывающих людей. Положил ладонь на ее затылок и, наклонив к ней голову, ответил:

– Спасибо тебе, что спасла всех нас.

Лицо Миры омрачилось, и Мэзер понял, что она подумала об Уильяме.

– Теперь мы свободны, – сказала Мира и Мэзеру, и самой себе.

Она повернулась посмотреть на ликующую толпу и прижала руку к груди. Ее глаза озарились тем душевным светом, в котором ему так хотелось греться всю оставшуюся жизнь.

– Мы свободны!

Ее торжествующий крик подхватили остальные. По долине разливалась безбрежная, заразительная радость, и каждый окунался в нее с головой.

Мира с ослепительной улыбкой повернулась к Мэзеру и без предупреждения поцеловала. Он думал, что никогда больше не сможет обнимать и целовать ее, ласкать ее губы. Что эти чудесные мгновения останутся только в его воспоминаниях. Тоска, комком застрявшая внутри, начала рассасываться.

Мэзер засмеялся, подхватил Миру на руки и закружил, не прерывая поцелуя. Их новая жизнь начиналась посреди счастья и смеха.