Текст книги "Атланта"

Автор книги: Сара Орвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 13

Когда они спускались по холлу к нартексу,[2]2
  Нартекс – притвор, помещение с западной стороны христианских храмов, предназначавшееся для лиц, не имевших права входить в храм. (Прим. ред.)


[Закрыть] внимание Клер привлек гул голосов, доносившихся из церкви. Храм был заполнен людьми, и все они пришли, чтобы увидеть ее. Заиграла музыка, и вместе с мелодией органа волнение девушки усилилось. Пока собравшиеся, повернув головы к входу, ждали, по проходу вдоль рядов в сопровождении Софии прошла Чентл. Рафферти дернул Клер за руку, и они пошли к двери.

Церковь утопала в море ярких красок и черных френчей. Людей оказалось гораздо больше, чем ожидала Клер, хотя она должна была предположить, что у Рафферти и Чентл очень много друзей. Из разговоров с Чентл Клер узнала, что на торжество придут всего несколько друзей и одна семья, но теперь она поняла, что Чентл обожает различные праздники и свадьбы и не упускает возможности устроить их.

В следующий момент Клер забыла обо всем на свете. На другом конце прохода она заметила Форчена. Он был потрясающе красив в белой рубашке, белом галстуке, в черных брюках и френче. Ее охватило острое чувство благодарности Форчену за то, что он берет ее в жены. А затем это чувство сменилось неожиданной тоской – ведь на самом деле он не хотел на ней жениться.

С Форчена Клер перевела взгляд на Калеба и Дарси, стоящих рядом. А потом она увидела Майкла, он сидел в первом ряду. Она почувствовала, как подкатывается к горлу комок, когда Майкл улыбнулся ей. Его черные волосы, аккуратно причесанные перед торжеством, уже растрепались, а темные глазенки радостно сверкали. Он поднял свою маленькую ручку и слегка помахал ею, а она незаметно ответила ему.

Когда музыка заиграла громче, собравшиеся поднялись, и Клер в сопровождении Рафферти медленно двинулась по проходу, не видя ничего, кроме глаз Форчена, неотрывно глядящих на нее. Опять она заметила восхищение в его взгляде и почувствовала себя лучше.

Когда они подошли к алтарю, Рафферти передал Клер Форчену, вложив ее холодную ладошку в теплую руку брата. Стоя перед алтарем рядом с Форченом, Клер произносила клятву.

– … любить, уважать, повиноваться, – торжественно повторяла она, всем сердцем чувствуя, что постарается не разочаровывать своего мужа.

Когда Форчен своим баритоном произнес те же слова, она посмотрела в его глаза, страстно желая, чтобы все, что он сказал, случилось на самом деле. Церемония длилась долго; они вставали на колени, молились, затем опять поднимались. Наконец священник с намечающейся лысиной посмотрел на них обоих, и Форчен крепко сжал ладонь Клер.

– Объявляю вас мужем и женой.

От этих слов сердце Клер затрепетало: «Майкл теперь мой сын!» Она повернулась к своему мужу и, охваченная чувством благодарности, посмотрела в его голубые глаза. Форчен с торжественным выражением на лице наклонился к Клер и, едва касаясь ее губ, поцеловал. Улыбаясь, он взял ее под руку, и они поспешили по проходу к выходу из церкви.

Как только они сели в экипаж, чтобы поехать к Рафферти, Форчен махнул рукой Майклу, приглашая его ехать вместе с ними. Когда мальчик уселся между Клер и Форченом, кабриолет тронулся. Глаза Майкла сияли, одной рукой он держал под руку Клер, а другой – Форчена.

– Теперь у меня есть мама и папа! – сказал малыш, улыбнувшись Клер, а потом – Форчену.

– Правильно, Майкл, – поддержал его Форчен, улыбаясь своему сыну. И даже если он чувствовал сожаление или печаль, то не показывал этого. Он посмотрел поверх головы Майкла в глаза Клер, и у нее перехватило дыхание. Он был таким красивым и так любил Майкла!

Все гости собирались в доме Рафферти. Люди прогуливались по лужайке, ходили по дому, и почти сразу, как только новобрачные прибыли, Клер разлучили с Форченом. И только позже, когда она проходила мимо библиотеки и заглянула туда, увидела его. Форчен и Рафферти беседовали. Каждый держал в руке бокал виски. Муж стоял к ней спиной, а брат хмуро смотрел на него. Клер направилась дальше, понимая, что они о чем-то спорят.

В библиотеке Форчен пересек комнату и, подойдя к окну, посмотрел на ярко-желтые цветы пушницы и ряды белого и пурпурного космоса. Он водил пальцами по краю бокала.

– Отвези ее в отель, – настаивал Раф. – Представь вашему браку хоть малейший шанс, вместо того чтобы сегодня же вечером отправляться в Атланту.

– Я же говорил тебе, что не люблю ее, и она знает об этом. И я спрашивал ее об интимной стороне нашего брака… Сказал ей, что это возможно, но она ответила: «Нет».

– Бог мой, Форчен! А что ты хотел от нее услышать?!

Он отвернулся от окна и посмотрел на своего брата, чувствуя, что начинает раздражаться.

– Я не намерен лгать ей. Она знает, что я не люблю ее.

– Она красивая женщина и очень любит Майкла.

– Ты должен знать, что для мужчины просто красивая женщина и женщина, которую он любит, – не одно и то же. Если бы тебе пришлось жениться из-за ребенка во второй раз, ты бы, может быть, понял это.

Рафферти провел рукой по волосам.

– Это не мое дело, но, по-моему, ты обманываешь и себя, и эту прекрасную женщину. Если бы ты перестал жить прошлым, тебе бы удалось начать прекрасную, новую жизнь. Клер – удивительная и красивая женщина.

Форчен искоса посмотрел на Рафа.

– Давно ли ты знаешь ее, а, Раф? – сухо спросил Форчен.

– Мы знакомы с ней уже несколько дней, и Чентл с Софией провели с ней достаточно много времени. Я видел ее отношение к Майклу. И каждый скажет тебе, что она – великолепная женщина.

– Да, это бесспорно, – Форчен посмотрел на бокал с виски у себя в руке, поднял его и медленно выпил, чувствуя жжение внутри. Он посмотрел на Рафа. – Я не могу любить ее только потому, что она красива и хорошо относится к Майклу. В моем сердце нет любви, а ты знаешь, что в любви не всегда присутствует логика. Любовь нельзя придумать себе только для того, чтобы твоя жизнь стала сносной.

– Черт возьми, ты бы мог ей дать больше, чем даешь на самом деле.

– Она более чем довольна. Спроси у нее.

– К чему? Я и так вижу. Но однажды в ее жизни появится мужчина и уведет ее у тебя, и тогда ты пожалеешь, что столько времени оставался слепым.

Сдерживая раздражение, Форчен с легким стуком опустил свой бокал на стол.

– Сегодня мы уезжаем в Атланту. Он направился к двери.

– Майкл уже собрался и готов к путешествию. Спасибо за все. Я поговорю с Чентл. Хорошо, что вся семья собралась вместе, но мы и так пробыли у вас гораздо больше, чем я рассчитывал.

– Ты знаешь, чего хочешь. Форчен, дай ей шанс.

Форчен слегка кивнул головой и пожал руку Рафферти.

– Спасибо. Я заберу их, и мы поедем. Направимся в Атланту.

– Я приеду к тебе справиться о своих вложениях. А ты давай о себе знать.

– Еще раз за все спасибо.

Форчен, выйдя из комнаты, направился за Клер и Майклом.

После долгих объятий и поцелуев, обещаний приехать в гости они наконец сели в кабриолет, которым правил один из слуг. Как только они отъехали от крыльца, Клер обернулась и посмотрела на дом. Над ним сияло яркое послеполуденное солнце. «Неужели это недолгое безоблачное счастье больше никогда не повторится в моей жизни?» – подумала Клер.

Она взглянула на своего мужа. И с каждым оборотом колес он, казалось, становился похожим на прежнего угрюмого и жестокого Форчена О'Брайена.

По дороге в порт он сидел молча, а Майкл непрерывно разговаривал с ней. Когда подъехали к оживленному доку, Майкл при виде кораблей пришел в дикий восторг.

– Посмотрите, какие они большие!

– На одном из них ты поплывешь, и я попрошу, чтобы тебе позволили постоять у штурвала, – пообещал Форчен.

– Здорово! – радостно воскликнул он. – Мама, посмотри, какой он огромный.

Паруса были спущены, канаты привязаны, а вокруг стояли люди, следившие за погрузкой бочек.

– Пошли, – сказал Форчен и направился по трапу на палубу корабля. Под ботинками скрипели доски трапа. От легкого ветерка позвякивали фалы, над водой, не переставая, кружили чайки и пронзительно кричали. Слуга поднял на борт чемодан, и Клер подумала о платьях, подаренных ей Чентл, не зная, заметит ли их когда-нибудь Форчен. Предстоящее путешествие на корабле приводило Майкла в неописуемый восторг. Однажды, когда мальчик был совсем крошечным, он плыл на корабле, но он не мог помнить этого.

Они спустились вниз, и им показали их каюту, а рядом – каюту Майкла. Клер окинула взглядом узкое помещение: скромная обстановка, небольшая простая кровать – и поняла, что им придется спать вместе.

– Мы с Майклом подойдем к капитану, и мальчик посмотрит, как готовят корабль к отплытию, – сказал Форчен.

Клер кивнула, и они вышли из каюты. Она посмотрела в овальное зеркало, прикрепленное к стене, на свое отражение в свадебном наряде. Клер осталась одна, ее муж вместе с сыном ушли на верхнюю палубу. И опять ею овладела тоска. Как ей хотелось, чтобы этот брак был заключен по любви! Клер принялась расстегивать пуговицы на спине, но тут же решила, что придется подождать Форчена, потому что она не сможет дотянуться до всех пуговиц.

Она почувствовала, что корабль сдвинулся от причала, под ногами скрипнул пол. Поспешно застегнув платье, Клер приподняла подол юбки и пошла на верхнюю палубу. Паруса уже были подняты, по палубе сновали матросы. Форчен и Майкл стояли на носу судна и наблюдали, как корабль выходит из гавани. Ветер трепал их волосы.

Клер подошла к борту, взялась за поручень и посмотрела на шпиль церкви, где она обвенчалась, на деревья и крыши домов Нового Орлеана – города, который навсегда останется в ее памяти как воспоминание о самом счастливом времени ее жизни. Она перевела взгляд на мутную, бьющуюся о борт корабля воду Миссисипи и почувствовала страх перед неизвестной, ожидающей ее впереди жизнью.

Клер подняла голову и, отыскав глазами Майкла, успокоилась. Малыш всегда избавлял ее от страхов перед будущей жизнью с Форченом. Стоило Клер лишь взглянуть на него, и она понимала, какой счастливой сделал ее брак с Форченом О'Брайеном.

Ей в лицо дул легкий приятный ветерок. Клер отошла от борта, но, когда корабль изменил слегка курс, снова припала к поручням. Атланта, штат Джорджия… За время скитаний она никогда не бывала там. Клер слышала, что во время войны город был сожжен, и попыталась представить себе дом Форчена, если у него вообще был дом с тех пор, как он уволился из армии.

За доками начинались пыльные насыпи, поросшие высокими кипарисами, стволы которых обросли мхом.

Форчен оторвал взгляд от реки и посмотрел на Клер. Она стояла у бортика, придерживая подол свадебного платья, ветер трепал ее волосы, от прически не осталось и следа.

– Ты вымочишь платье.

Она повернулась к нему и посмотрела на него своими большими карими глазами, от которых нельзя было оторвать взгляд.

– Мне нужна твоя помощь, я не могу расстегнуть все пуговицы.

– Я отведу Майкла к капитану и спущусь вниз помочь тебе.

Он ушел, взяв мальчика за руку. Клер услышала радостный от возбуждения голос ребенка, но не могла понять, что он говорит: дул сильный ветер, а они были слишком далеко от нее.

Клер бросила прощальный взгляд на Новый Орлеан, и спустилась в каюту. Через несколько минут вошел Форчен и, казалось, занял собой все крошечное пространство помещения.

Он начал снимать френч.

– Позволь, я разденусь, – сказал Форчен, развязывая галстук. Затем он взял со стола бутылку шампанского. – Поздравляю от моего брата.

Пробка с выстрелом выскочила из бутылки, и Клер ждала, глядя, как он разливает шампанское. Когда пена осела, он взял бокалы и, протянув один ей, хмуро посмотрел на нее.

– За удачный брак.

Чокаясь с Форченом, Клер подумала, что он, должно быть, уже раскаивается, потому что его голос не казался счастливым.

Форчен залпом осушил бокал и отошел от Клер, чтобы снова налить шампанского. Клер пила пузырящийся напиток и с волнением наблюдала за Форченом. Он подошел к ней.

– Повернись, я расстегну тебе пуговицы.

Клер повернулась к нему спиной и почувствовала, как его пальцы касаются пуговиц. Когда платье было расстегнуто, Клер стало прохладно, но она ощутила на своей коже ласковое прикосновение теплых пальцев Форчена.

О'Брайен, не отходя от Клер, крутил пуговицы и, несмотря на отчаяние, охватившее его, когда он вспомнил свадьбу с Мерили, в нем проснулось желание. У Рафферти он выпил бренди, и оно затуманило его сознание. Расстегнув длинный ряд крошечных жемчужных пуговичек, он увидел гладкую, словно атлас, узкую спину девушки. Локоны ее длинных каштановых волос спадали на плечи, разделяясь у затылка, обнажали ее красивую шею. Форчен смотрел на Клер и ему хотелось прикоснуться к ней. Она была сказочно красива и влекла к себе.

Руки Форчена задрожали – его охватило страстное желание. Талия Клер была тонкой и узкой, что ее легко можно было обхватить пальцами. Его взгляд скользнул по сорочке и кружевам корсета. Форчен опять посмотрел на ее затылок и, наклонившись, слегка коснулся его губами.

Девушка немного отстранилась, но не остановила его. О'Брайен целовал ее шею, ощущая мягкое прикосновение ее шелковистых волос. Он развернул Клер и, обняв за талию, прижал к себе. Ее руки уперлись в грудь Форчена. Сердце неистово забилось. Клер, подняв глаза, посмотрела на мужчину: его взгляд был прикован к ее губам. Он еще крепче обнял девушку и прижал к своей груди. Ее руки скользнули по рукам Форчена. Он опустил голову и коснулся теплыми манящими губами ее рта. Она разомкнула губы и почувствовала у себя во рту его язык, медленно скользящий по ее нижней губе. Клер застонала от удовольствия, еще крепче обняла Форчена и почувствовала его упругую возбужденную плоть.

Голова закружилась, все мысли исчезли. О'Брайен приспустил с одного плеча Клер ее свадебное платье. Она запротестовала, когда его рука скользнула к обнажившейся груди, но его пальцы начали ласкать сосок. По телу Клер разлилась теплота, она почувствовала жжение внизу живота. Ей казалось, что она начинает таять в этих сильных мужских руках. Она опять негромко застонала, но губы Форчена накрыли ее рот и заглушили стон.

О'Брайен потянул за второй рукав платья, и оно, плавно заскользив вниз, обвило талию Клер атласным облаком. Он слегка отстранился от нее, лаская ее груди: его рука обхватила упругую грудь, а большой палец гладил сосок. Страсть проснулась в Клер. В возбуждении она начала прижиматься к его бедрам. Девушка еще никогда не испытывала на себе любовь мужчины, но то, что она почувствовала в этот момент, было несравнимо с ее представлением о сексе. Прикосновения Форчена туманили ее сознание, ей хотелось, чтобы он продолжал ласкать ее и никогда не останавливался. Она обвила его шею руками и всем телом прижалась к нему, просунула свой язык в рот Форчена и коснулась его языка, испытывая головокружительные ощущения.

Форчен наклонил голову и обхватил губами ее сосок. Клер вскрикнула от наслаждения и вплела пальцы в его волосы. Он взялся кончиками пальцев за тонкий атлас и потянул его вниз. Платье, скользнув по бедрам, с шуршанием упало на пол. Сердце Клер неистово колотилось, перед глазами все плыло, когда Форчен ласкал ее.

Клер взглянула на Форчена – он пристально смотрел на ее грудь, его взгляд был полон страсти и желания. И она поняла, что слишком легко позволяет ему овладеть собой. В его сердце нет любви. Он ласкает ее так, как ласкал бы любую другую испорченную женщину.

Эта мысль терзала сердце Клер. Ведь ей хотелось получить от него гораздо больше. Она почувствовала, что если сейчас уступит его желанию, то потом уже никогда у нее не появится возможности завоевать его уважение, а может быть, и его любовь.

– Форчен, – тихо сказала она.

Клер замолчала и, наклонившись, взяла платье и натянула его до талии.

– Форчен, мне не хочется, чтобы это произошло между нами таким образом. Мне необходимо, чтобы было что-то большее.

О'Брайен поднял ресницы и посмотрел на нее. Его взгляд был таким страстным и жаждущим, что Клер испугалась, что он возьмет ее силой.

– Мне необходима любовь, – прошептала она, отступая от него. – Мы ведь уже говорили об этом.

Ей хотелось увидеть в его глазах то нежное выражение, которое он иногда дарил Майклу, или ту нежность на лице, с какой он общался с братьями.

Но вместо этого Форчен глубоко вздохнул, его широкая грудь высоко поднялась.

– Хорошо, Клер. Я обещаю тебе ничего не делать против твоей воли…

Он развернулся, и Клер с болью почувствовала, что О'Брайен отступил. Она все еще была возбуждена, и ей хотелось, чтобы Форчен все так же обнимал ее. Клер жаждала его поцелуев, его ласки, его присутствия рядом предстоящей ночью.

Форчен выпил следующий бокал шампанского и подошел к двери.

– Я поднимусь наверх.

Как только он ушел, Клер ощутила себя покинутой и одинокой. Она скрестила на груди руки и подумала о том, что станет с ее независимой жизнью: «Неужели я уже влюбилась в своего мужа?.. Влюбилась в человека, который достаточно ясно дал мне понять, что никогда не полюбит меня?»

Чувствуя себя одинокой, охваченная тревожными мыслями, Клер закрыла глаза и попыталась представить, каким будет ее брак с Форченом. Можно позвать его назад, отдаться ему, но это не принесет ничего, кроме пустоты. К тому же после этого он может подумать, что она не многим лучше продажных женщин.

Клер тяжело вздохнула.

– Я люблю его, – раздался в пустой каюте ее тихий шепот. – Я люблю его, а он никогда не ответит мне любовью.

Она сняла кринолин, нижнее белье и переоделась в белую хлопчатобумажную ночную сорочку, подаренную ей Чентл. Клер не хотела оставлять красивое свадебное платье на виду: оно постоянно напоминало ей, что Форчен не любит ее. С щемящим чувством она аккуратно сложила платье.

С мыслями о Форчене Клер легла на кровать и почувствовала, что ей тесно на этом крошечном пространстве. Вопрос за вопросом вспыхивал и угасал в ее возбужденном сознании: «О чем думает сейчас Форчен? Может быть, он сожалеет о случившемся? Или он смирился с их сделкой? Думает ли он о ней?»

Она смотрела на деревянный потолок каюты и размышляла о том, что, кроме Майкла, может принести им счастье. Клер села в кровати и посмотрела через иллюминатор на широкую реку.

Летом по вечерам темнело поздно. Клер поднялась и, порывшись в чемодане, извлекла из него свое нижнее белье, платье из тонкой розовой кисеи с глубоким вырезом, отделанным кружевами, короткими рукавами и юбкой с рюшами.

Форчен оперся о поручни и подставил свое лицо прохладному ветерку. Он переживал из-за Клер, но никак не мог забыть последней клятвы, произнесенной на могиле Мерили. Тогда ему казалось, что они останутся верны друг другу. Неужели это все было всего лишь год назад?

Он наблюдал, как садится солнце за горизонт, окрашивая бурую поверхность воды оранжево-золотистыми красками. О борт корабля, набиравшего ход, бились пенистые волны.

…Клер – прекрасная женщина и достойна большего, но он не может притворяться, что любит ее. Он очень сильно хотел ее… Она красива, невинна, легко отзывается на его ласки… Он мог бы соблазнить ее, но она из тех женщин, которым нужна любовь. Если он овладеет ею сегодня вечером, завтра, и так будет повторяться постоянно, она захочет любви. Любви, которую он не может ей дать. И тогда их отношения станут еще хуже, чем они есть теперь.

Сейчас никто из них не влюблен, и поэтому Клер не обидится, если он не будет с ней спать. Форчен глубоко вздохнул; его тело не подчинялось разуму. Напрасно он пытался избавиться от образа Клер. Перед глазами стояли ее бледные груди, которые он ласкал загорелыми руками… Тело Клер было таким нежным, что ему хотелось слиться с ней воедино.

Форчен застонал. Ему хотелось поскорее прибыть в Атланту, где он сможет все внимание уделять работе и Майклу. Придется найти любовницу, какую-нибудь женщину, спокойную, неболтливую и не сплетницу. Если он не найдет любовницу, то однажды ночью соблазнит Клер, потому что она – очень привлекательная женщина. А если это произойдет против ее воли, им обоим придется пожалеть о случившемся.

Форчен повернулся и направился к рубке капитана. Ему хотелось найти кого-нибудь, чтобы поговорить и попытаться забыть о Клер, не представлять, как она сейчас лежит на кровати в их каюте с рассыпавшимися по подушке волосами, без корсета и кринолина.

До него донесся радостный, оживленный голос Майкла.

– Майкл? – спросил Форчен, глядя на своего сына и капитана Смита; они стояли у штурвала. Капитан обернулся, его лицо было красным, а из-под фуражки выглядывала прядь светлых волос.

– Мне разрешили подержать штурвал! – громко воскликнул мальчик. – И капитан Смит рассказал мне о путешествиях на корабле вокруг света.

– Замечательно. Надеюсь, ты поблагодарил его?

– Он отличный парень, – сказал Смит.

– Пойдем, Майкл, на палубу и не будем мешать капитану управлять кораблем.

– У вас замечательный парнишка, полковник О'Брайен, – с легким датским акцентом сказал капитан. – У меня есть сын, и он так же, как и Майкл, обожает море. Оставьте его со мной.

Форчен неохотно кивнул и вернулся на палубу. Он пришел за Майклом, когда уже почти стемнело, и солнце село за горизонт.

– Пойдем. Посмотрим, что на самом верху корабля.

– Хорошо, сэр, – радостно воскликнул мальчик. – Спасибо, сэр, – поблагодарил он капитана, и Смит широко улыбнулся Майклу в ответ, обнажив свои белые зубы.

– Ты станешь отличным моряком, Майкл. С восторженной улыбкой на лице мальчик шел рядом с Форченом, который направлялся к мачтам.

– Если хочешь, можешь залезть невысоко, а я помогу тебе забраться, – сказал он.

– Конечно, хочу!

Форчен поднял Майкла и помог ему дотянуться до канатной лестницы, ведущей на мачту. Мальчик полез первым, а Форчен – после него, чтобы в случае, если он оступится, подхватить его. Майкл ловко и проворно взбирался по вантам, не испытывая страха от высоты, что очень порадовало Форчена.

– Ну, хватит, – сказал О'Брайен, потому что они поднялись достаточно высоко, и Майкл мог обозреть речной простор.

– Ух ты! Это океан?

– Это еще пока Миссисипи. В этом месте она просто становится шире, а потом мы войдем Гольфстримское течение. Там затонул наш корабль, когда я вместе со своими братьями возвращался из Ирландии. В ту ночь утонула твоя бабушка, моя мама.

– Ваша мама? – погрустнев, переспросил Майкл, пристально посмотрев на Форчена. Ветер трепал его волосы.

– Да. Я оказался вдали от твоих дядей, и всех нас подобрали разные корабли. Поэтому мы вышли на берег в разных местах. Но теперь мы собрались все вместе.

– Вы были с кем-нибудь из них?

– Нет. Вместе оказались только дядя Калеб и Дарси. Я был один и дядя Раф тоже. Он вышел на берег в Новом Орлеане, а позднее туда прибыли и все остальные. Я обосновался в Балтиморе…

Форчен взглянул вниз и увидел Клер. Она стояла на палубе и смотрела на них. На ней было розовое платье без кринолина. От ветра подол платья плотно прижался к ее стройным ногам. Она стянула сзади волосы розовой лентой, и Форчен вспомнил, как совсем еще недавно держал ее в объятиях, ласкал ее нежное тело.

Клер внимательно посмотрела на них. Форчен подумал, что она, должно быть, беспокоится из-за Майкла.

– А вон и Клер. Пойдем вниз, Майкл.

– Да, сэр. Папа, а завтра мы заберемся на самый верх?

Форчен посмотрел на небо, затем перевел взгляд на мальчика. Он вопросительно смотрел на него.

– Да, мы заберемся на самый верх, вон в то «воронье гнездо», – ответил Форчен, указывая на наблюдательный пост на верхушке мачты.

– Я хочу рассказать об этом маме.

Они спустились вниз, и О'Брайен, подхватив мальчика, поставил его на палубу и посмотрел вверх. От ветра несколько прядей ее волос выбились из-под заколок. Форчен уловил дурманящий запах жимолости, исходивший от ее кожи.

– Мама, мы завтра заберемся на самый верх.

– Хорошо, Майкл. Но только при условии, что ты подождешь папу и будешь очень осторожен.

– Ты тоже можешь пойти!

Клер засмеялась, и в этот момент Форчен понял, что радуется она по-настоящему только в присутствии Майкла. Она покачала головой.

– Майкл, платья не предназначены для того, чтобы лазить по мачтам.

– Ты можешь взять брюки у папы.

Клер улыбнулась и посмотрела поверх его головы на Форчена.

– Готов услужить, – со смешком ответил он.

– Спасибо, не надо. Майкл, предоставляю лазанье по канатам тебе и твоему папе.

Форчена слегка удивило, что Клер не возражала. Стоя на палубе у бортика, она казалась очень взволнованной. Неужели она уже полностью доверяет ему?

Они все вместе подошли к борту. С наступлением темноты над водой появился серебряный диск луны.

Наконец Майкл успокоился, Клер взяла его за руку и повела в каюту. Вернулась она нескоро, но, возвратившись, встала у борта рядом с Форченом.

– Это его второе путешествие на корабле. Первое было, когда я убежала из дома. Он был очень хорошим малышом, спокойным и счастливым…

Форчен повернулся и, облокотившись на поручень, посмотрел на Клер.

– А когда за ним начали охотиться? Клер молча посмотрела на воду.

– Я высадилась в Новом Орлеане и получила место в магазине одежды. Пока я шила, Майкл мог находиться со мной. Сняла небольшую комнатку, и мы прожили там несколько месяцев… Однажды днем я обнаружила, что какой-то человек наблюдает за магазином. Еще днем раньше я заметила его на другой стороне улицы. Без видимых причин у меня на душе стало тревожно. Я вынесла Майкла через черный ход, вернулась в свою комнату, собрала вещи и села в поезд до Виксбурга. В Виксбурге я впервые стала работать в магазине дамских шляпок и очень полюбила эту работу. И опять я увидела того человека у магазина, и опять убежала… Так начались наши скитания.

– Тебе, наверное, постоянно приходилось оглядываться назад?

– Да, такова цена за мой поступок. Одно время мы жили в Сент-Луисе…

– Почему ты не вернулась на Восток, в какой-нибудь большой город?

– Я думала, что жить там сложнее. К тому же я была молода и напугана.

– Продолжай, я прервал тебя… – спокойно сказал Форчен.

– В Сент-Луис я приехала с тремя тысячами долларов, которые мне удалось скопить, и там я открыла счет в банке. Позже я перевела их на Север, на свой счет. А все остальное тебе известно.

Они стояли молча. Клер не знала, о чем думает сейчас Форчен. Может быть, он осуждает ее за все, что она сделала? Наконец она повернулась к нему.

– Стало очень прохладно…

– Там есть стулья, – сказал Форчен, указывая на простые деревянные кресла, стоящие на палубе. Он взял ее за руку, едва касаясь ее пальцев, и повел к ним. Клер почувствовала легкое, едва ощутимое прикосновение его руки. Она расположилась в деревянном кресле, Форчен сел рядом.

Дул свежий, прохладный ветерок. Тишину нарушал только шум волн, бьющихся о борт корабля. Через несколько минут Клер уже дремала.

Наслаждаясь прохладой, О'Брайен смотрел на звезды и думал о семнадцатилетней девушке, у которой на руках был маленький ребенок. Ей пришлось одной содержать его и защищать от охотившихся за ним людей. Форчен взглянул на Клер. Она слегка склонила голову набок, ее длинные черные ресницы лежали на щеках. Он встал и взял ее на руки. Она казалась легкой, словно пушинка, хрупкой, нежной и теплой.

В каюте Форчен положил Клер на кровать, снял с нее туфли и провел рукой по ее узким щиколоткам.

О'Брайен повернулся и вышел из каюты. Он направился на палубу и, сев на стул, начал думать об Атланте и своем новом бизнесе. Форчен построит новый красивый дом и не позволит Тревору Венгеру даже приблизиться к Майклу.

Наконец Форчен откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и заснул.

* * *

Через несколько дней они пересели на корабль поменьше, следующий вверх по реке в Чатакучи, штат Флорида. Там Форчен купил фургон, на котором они отправились в Атланту.

Поздно вечером они остановились переночевать в Дональсонвилле. В двухэтажном отеле Форчен снял две соседние комнаты. После того как Майкл заснул в своей комнате, он вернулся в их с Клер номер. Она посмотрела на него.

– Теперь Тревор Венгер уже наверняка узнал, что Гарвуд мертв. По-моему, небезопасно оставлять Майкла одного. Его дед мог послать за ним еще кого-нибудь.

– Теперь Тревор Венгер поймет, что мы возвращаемся в Атланту. Думаю, ему уже известно, что мальчик со мной. Нет причин для беспокойства, но я на всякий случай запер дверь в комнату Майкла. Мы услышим, если он позовет нас.

В комнате Форчена и Клер стоял умывальник, кресло-качалка и одна кровать. О'Брайен беспокойно ходил по комнате. Рукава его рубашки были высоко закатаны и верхние пуговицы расстегнуты. Он открыл сумку, которую взял с собой в номер, достал нож и засунул его за голенище ботинка. Потом заткнул за пояс маленький пистолет Клер, накинул китель и повернулся к ней.

– Клер, я уйду из номера. Здесь душно, а еще нескоро собираюсь ложиться… Пойду сыграю партию в карты.

Клер кивнула и посмотрела ему вслед. «Может быть, он пошел попытать счастье в картах, а может быть, найти женщину», – подумала она. Во время путешествия на корабле он спал где угодно, но только не в их маленькой каюте, не вместе с ней.

Она потерла пальцами виски и подошла к окну, наслаждаясь приятной ночной прохладой. Клер несколько раз заходила к Майклу в номер, он мирно спал. Она оставила, наконец, дверь, соединявшую их номера, открытой и стала укладывать спать.

Клер одела свою белую ночную рубашку и посмотрелась в длинное зеркало. Сорочка была достаточно плотной, и все же через материал проступали коричневые точечки ее сосков. Она решила спать без одеяла: в комнате было очень жарко. Да и Форчен еще нескоро должен был вернуться.

Она вытянулась на кровати. От духоты Клер вспотела и не могла заснуть. Она расстегнула пуговицу на вороте сорочки и вытерла шею. Клер смотрела в пустоту и уже почти задремала, как вдруг до ее слуха донесся какой-то звон.