Текст книги "Птица счастья"

Автор книги: Сара Орвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Но когда он вырастет, то захочет знать больше.

– Наверное. Но я никогда не смогу сказать ему, что его отец...

– Тс-с-с, Кортни, остановись. – Джерет приложил палец к ее губам. – Я услышал уже достаточно, чтобы иметь ясное представление. Малыш, ты такая нежная и чувствительная, а я... знаю, что грубый, но, надеюсь, не слишком. – Джерет пристально смотрел на нее. – Кортни, ты нужна мне. Я люблю тебя. Ты излучаешь столько тепла, в котором я так нуждаюсь.

Он медленно наклонился и осторожно притронулся губами к ее полураскрытым губам, а потом прижался к ним в таком страстном и голодном порыве, что сердце у Кортни гулко застучало. А у него есть сила, которая так необходима ей. Кент был прав: под довольно грубой внешностью скрывался Джерет мягкий, уступчивый и нежный. Глубоко в душе он таил понимание, силу и свет. И обняв Джерета за шею, Кортни страстно поцеловала его.

Джерет соскользнул с кресла, и они прилегли на ковер. Из кухни доносились ароматы жареного мяса, было тепло и уютно. Запах Джерета, как ароматы леса в солнечный весенний день... Время потеряло для них значение. Медленно лаская Кортни, Джерет осторожно, но настойчиво вызывал в ней желание. Каждое прикосновение было открытием для нее, казалось, сердце вот-вот остановится от ласки обжигающих губ и рук.

Они долго ласкали друг друга, лежа прямо на ковре в гостиной, до тех пор, пока Кортни не задрожала от желания. Лихорадочно она начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Одним движением Джерет стянул с нее свитер и отбросил в сторону, туда же полетел и тонкий кружевной бюстгальтер. Он ласкал ее грудь, целовал затвердевшие соски, пока Кортни не застонала в сладостной истоме. Она не могла больше оставаться неподвижной и, изогнувшись всем телом, прижалась к его твердой груди. С наслаждением она проводила рукой по совершенным формам бронзового тела Джерета. Отдаваться его объятиям было так необходимо и естественно.

Осторожно Джерет снял ее джинсы и отбросил в сторону, продолжая ласкать стройные бедра. В порыве нежности и доверия сама прильнув к нему, Кортни вновь протянула губы для поцелуя. Постепенно руки его сняли последнюю деталь ее одежды, а его поцелуи – остатки стыдливости и робости. Каждым изгибом чувствуя мускулистое возбужденное тело Джерета, Кортни окутала его покрывалом своих золотистых волос. Она познала мощь бронзовой груди и тот удивительный восторг, когда мягкие вьющиеся волоски на ней, прикасаясь к ее напряженным соскам, заполняют тысячами осколков хрусталя, острых и переливающихся. Она гладила и познавала его тело – твердый упругий живот, жаркую плоть, длинные мускулистые ноги. Настойчиво и медленно Джерет изучал, какие ласки доставляют ей большее наслаждение, когда стоны блаженства уносят последние следы робости и стыда. Первый раз в своей жизни Кортни встретила мужчину, который отдавал себя полностью, посвящал себя ее удовольствию. Она поймала взгляд Джерета и спросила:

– Ты и теперь скажешь, что я ханжа?

Он нежно поцеловал ее ладонь:

– Ах, черт, конечно же, нет. Но я и раньше знал, что ты иная. А я? Слишком груб и самонадеян? – спросил он в свою очередь.

– Ты и сам знаешь ответ. – Кортни принялась целовать его шею, губами прокладывая тропинку к уху, обвила руками и закрыла глаза. Джерет приподнялся на локте и прошептал:

– Мы так подходим друг другу, ты и я. Ты очень нужна мне, Кортни.

Ей не удалось ответить: голова закружилась, голубое сияние глаз Джерета затопило ее. Кортни просто гладила его плечи, шею, грудь, неожиданно ставшие такими дорогими и необходимыми. Тело Джерета...

– Кортни, беспокоиться о предосторожности – это моя забота, – добавил Джерет очень осторожно.

Пылая, словно в огне, Кортни повернула к нему свое счастливое лицо, которое, как открытая книга, преподносило желанный ответ. Переполненная неистовой страстью, Кортни предложила и отдала себя в эти уже безмерно дорогие руки, доверчиво раскрывая свои тайные глубины. Каждой клеточкой разгоряченного тела Кортни откликалась на ритмичные движения, вызывавшие безмерный восторг. Одновременно прозвучавший стон завершил полное единение, осветив близость более возвышенную, чем физическая.

Джерет бесшумно опустился на ковер рядом с Кортни, не выпуская ее – тоненькую, трепещущую – из объятий. Она лежала с закрытыми глазами и слушала, как выравнивается его дыхание. Неожиданно он громко позвал: «Кортни!», заставив ее улыбнуться. Ошеломленная, уставшая, Кортни неподвижно лежала, прижимаясь к сильному мужскому телу и... все еще хотела его.

Джерет слегка отодвинулся и перевернулся набок, не выпуская ее из объятий.

– Я не отпущу тебя никогда!

– Какое счастье! Только об этом я и мечтаю. – Она пробежалась пальцами по его подбородку, вверх по щеке и запустила руку в волосы. Вид Джерета был весьма серьезен, словно он обдумывал важную проблему. А вот ей совершенно ни о чем не хотелось думать, только лежать рядом и просто смотреть на него, на Джерета. Не на того мистера Кэлхоуна, который едва не застрелил Эбенезера, а восхитительного, чувственного, единственного ее мужчину.

Джерет нежно ласкал ее бедра, затем рука его скользнула к талии:

– Я совсем не насытился тобой, дорогая, мне всегда будет мало тебя, – хрипло произнес он.

– И мне. Но...

– Никаких «но», – пальцем Джерет осторожно провел ей по губам. – Лежи тихонько, а я буду тебя обнимать.

Кортни не знала, сколько времени пролетело. Она пошевелилась и сказала:

– Помню, кто-то говорил о горячем кофе?

Джерет рассмеялся и выпустил ее из объятий. Кортни подобрала свою одежду и, прикрывшись от настойчивого взгляда Джерета, выскочила из комнаты. Она нашла ванну, быстро приняла душ, оделась и, проходя через пустую гостиную в кухню, с облегчением обнаружила, что Джерет тоже ушел. Но пустота комнаты навеяла на нее грусть. Кортни остановилась у окна, глядя на белый мир кружащихся снежинок, бешеный танец которых придавал моменту ощущение нереальности.

В шкафу она нашла кофе и кофейник, зажгла огонь. И только сейчас поняла, как изменились ее отношения с Джеретом Кэлхоуном. Полчаса назад все казалось совершенно естественным: этот дом, объятия Джерета, но едва Кортни осталась одна, как тысячи вопросов замелькали в ее голове.

Джерет появился в дверном проеме, заполнив его широкими плечами. Его теплый ласковый взгляд только усилил волнение Кортни. Вопросов стало еще больше. Влажные после душа волосы Джерета блестели, свежая рубашка цвета хаки расстегнута. Вид его обнаженной мускулистой груди вновь заворожил Кортни. Да, это был привлекательный, сексуальный мужчина. Его голубые глаза сияли восторгом, нескрываемой радостью. И это она, Кортни, была причиной. Ей хотелось броситься к нему, с силой сжать в объятиях, но непонятная робость удержала ее на месте. Джерет пересек комнату и обнял ее, Кортни погладила его по щеке.

– Похоже, что меня ударило молнией, – сказала она.

– Знаю, что ты имеешь в виду, Малыш, но если ты будешь честной, то признаешь, что с самой первой встречи между нами возникло взаимное притяжение. – Джерет улыбнулся. – Даже несмотря на то, что ты натворила.

– Я натворила... что?

Он уже хохотал:

– Совершенно не могу удержаться от насмешек. Хотя знаю, что получу сдачу. Ах, как сверкают твои огромные серые глаза! Как там насчет ланча?

– Знаю, знаю. Сэндвичи с сыром и пиво?

– Ты, как всегда, права, Малыш.

– Садись и устраивай свою ногу. Сейчас я приготовлю ланч, а кофе уже закипел.

Пока Кортни резала сыр, расставляла тарелки, открывала пиво – глаза Джерета неотрывно следовали за ней. Накрыв на стол, она устроилась напротив и спросила:

– Хочешь что-нибудь еще?

– Да, Малыш, – тихо ответил Джерет, заставив ее покраснеть.

Он засмеялся и погладил Кортни по руке:

– Как ты моментально краснеешь.

– Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Думаю, когда-нибудь научусь сдерживаться.

– А мне нравится. Всегда могу определить, о чем ты думаешь.

– Что ж, придется смириться с этим.

Зазвонил телефон, и Джерет поднял трубку. Его односложные ответы «да», «спасибо», «нет», «я увижу маму Райана Мида и все ей передам» заставили Кортни заволноваться. Джерет положил трубку и сказал, глядя в окно:

– Выпало слишком много снега, школьный автобус не придет. Дети останутся ночевать в школе.

Мысли Кортни устремились к сыну: «Накормят ли их? Тепло ли он одет?»

– Не надо так волноваться, Малыш. Вот уж повеселятся они вечером! Сегодня я очень рад, что не стал учителем.

Кортни смотрела на рой снежинок за окном и думала о Райане: как он там? поладит ли с остальными детьми? Потом повернулась и... утонула в голубых-голубых глазах.

Глава 10

– По дороге тебя занесет снегом, Малыш, – тихо сказал Джерет.

Кортни задохнулась, во рту пересохло, сердце ее громко стучало. Мысль о том, что проведет с Джеретом всю ночь, обожгла ее. Словно издалека прозвучал низкий, с хрипотцой голос:

– Мы поставим какую-нибудь пластинку, разведем в камине огонь и будем смотреть, как падает снег.

– Сначала я помою посуду.

– Забудь о ней.

– Не могу. Да это и займет не больше минуты.

Джерет улыбнулся:

– А мою жизнь ты собираешься привести в порядок?

Ошарашенная, Кортни уставилась на него. Не ожидая никакого ответа, Джерет, тихо сказал:

– Пойду разожгу в камине огонь.

Пока Кортни мыла на кухне посуду, эти слова неотступно звучали в ее ушах, заставляя сердце бешено стучать. Она разбила стакан, ополаскивая чашки, забрызгала весь свитер водой, уронила пустую бутылку и, в довершение всего, споткнулась, больно ударившись о стул.

– Что с тобой, Малыш? Успокойся, – сказал вошедший в кухню Джерет. – Твои нервы сейчас лопнут и ты рассыплешься на мелкие кусочки. Я развел там, в гостиной, чудесный огонь, приготовил замечательное вино. Снегу навалило полным-полно. Хочешь поиграть в снежки? Или посмотреть, как падает снег? А может, построим во дворе снежную бабу?

– Пойдем посмотрим на снег, – ответила Кортни, и улыбка на лице Джерета подсказала ей, что именно это он и хотел услышать. Его пристальный взгляд открыто говорил о вновь возникшем желании, о том, что недавнее полное удовлетворение уже улетучилось. Тайными путями его состояние тут же передалось Кортни: стало невыносимо жарко, кровь забурлила.

Обняв за плечи, Джерет повел Кортни в гостиную, где в камине уже плясал огонь, трещали дрова и оранжевые языки пламени, поднимаясь вверх, исчезали в трубе. Он отодвинул софу и прямо на полу расстелил коричневое, стеганое ватой одеяло. Два стакана с вином стояли на каминной полке.

– Ты хотел поставить пластинку, – напомнила Кортни, чтобы хоть как-то нарушить повисшую в комнате тишину. Но произнесенные слова не имели никакого значения. Она остро чувствовала, как соскучилась по нему. Воспоминания о его ласках ожили в ней, Кортни вся трепетала, хотя осторожная натура и пыталась удержать сердце, полное желания.

– Где у тебя пластинки? – спросила она.

– Посмотри в шкафу, – ответил Джерет, опустился на одеяло и потянул ее к себе. Кортни присела, поджав колени, и заглянула в потемневшие глаза.

– Мне нравится покой, тишина, вот как сейчас, Малыш, – сказал Джерет. – Нравится треск огня в камине, когда снаружи падает снег, – он вытянул ноги, осторожно устраивая раненую. Правую руку положил на ее колено, провел пальцами по внутренней поверхности бедра. Не отрываясь, Кортни смотрела в окно, где мириады кружащихся снежинок падали на землю в замысловатом танце. Даже сквозь плотную джинсовую ткань она чувствовала нежность прикосновений, вызывающих в ней почти электрические разряды.

– За старушку Зиму, – произнес Джерет, протянув ей стакан.

– И за «старину» Кэлхоуна, – в тон ему ответила Кортни.

Рассмеявшись, они чокнулись. Кортни медленно поднесла стакан к губам и отпила вино под пристальным взглядом голубых глаз. Ей было жарко не от огня – открытая шея, видневшаяся в вырезе рубашки, темные волосы на груди, мягкие и притягательные, широкие плечи – завораживали ее, хотелось трогать твердые мускулы, скрывавшиеся под гладкой загорелой кожей. Маленькими глотками Кортни пила вино. О чем думал Джерет, отрешенно глядя на огонь? Как узнать его мысли?

Взгляд его вновь обратился к Кортни – и каждый нерв ожил в ее теле, каждый волосок затрепетал в золотистом потоке, падающем на плечи. В восхищении Джерет любовался и простотой ее одежды, и отсутствием всякой косметики, и босыми ногами. Дыхание Кортни стало частым и неровным. Она вновь поднесла вино к губам, но Джерет забрал стакан у нее из рук и поставил на полку рядом со своим. Кровь застучала у Кортни в висках.

Джерет протянул руки, и через секунду Кортни почти растворилась в его объятиях. Это было так хорошо и естественно, как падающие за окном на землю снежинки. С восторгом Кортни вернула поцелуй, словно одаряя Джерета возникшим между ними волшебством. Она лежала в его объятиях, касаясь его обнаженного бедра, плечом – его плеча, их ноги переплелись. Ни о чем не думая, Кортни смотрела на падающий снег, наслаждаясь теплом его сильного тела, наблюдая, как снежинки оседают на оконной раме.

– Прощайте, перец и вино, – тихо пробормотал Джерет.

Прошла целая вечность, прежде чем смысл его слов дошел до Кортни.

Она заморгала, повторяя про себя скрытое в них обещание, затем повернулась к Джерету лицом, приподнявшись на локте:

– Нет!

– О черт, приехали! – подбородок Джерета упрямо дернулся. Он яростно накручивал себе на руку прядь длинных светлых волос. – Мы, конечно, очень разные. Но то, что произошло, – намного важнее. – Голос его звучал так серьезно, что у Кортни дрогнуло сердце.

– Джерет, мне сложно это объяснить... Сейчас у нас с тобой есть ночь, больше я не могу думать ни о чем. Ведь существуют еще Райан и Гай, и к ним это тоже имеет отношение. У нас с тобой – только ночь.

– У нас с тобой больше, чем ночь, Кортни, – командным тоном мрачно заявил Джерет, и Кортни тихо рассмеялась.

– Ты сразу превращаешься в репейник! Как многого я о тебе еще не знаю.

– Спрашивай.

– Я не знаю, где ты родился...

– В Нешвилле, Теннесси, округ Дэвидсон, – Джерет принялся рисовать пальцем кружки у нее на плече. Нежность этих прикосновений отвлекла ее внимание. – Да, еще ты знаешь, что лежит в моем холодильнике, – продолжил он, – что я ношу, мой сахарный характер. Мои черные плавки и мои шрамы – один на плече, а другой...

– Прекрати! – Кортни смотрела на огонь, на тлеющие в камине угли. Упало полено, рассыпав в разные стороны пляшущие искры.

– Я чувствую, Малыш, что пиву приходит конец. С сигарами я простился уже давно. Когда женщина входит в твою жизнь – ты не можешь больше управлять ситуацией. Но я признаю, хотя и очень неохотно, что взамен получу нечто большее.

– Я не хочу и не собираюсь никоим образом контролировать твою жизнь, Джерет. – В первый раз это имя легко слетело с ее губ.

– Ладно, говори-говори. А что же тогда делать с этим? – Он притянул ее к себе и поцеловал. Долгий поцелуй опалил Кортни жаром большим, чем это могли сделать горящие в камине дрова. – Так что же нам делать? – повторил, оторвавшись от ее губ, Джерет. – Я ведь намерен держать тебя рядом, владеть тобой. Ты стала частью моей жизни. Ты и Райан. – Из хриплого голос его стал низким и глубоким, проникал прямо в душу. – Мы созданы друг для друга, Малыш, мы так дополняем друг друга. И как родители для наших детей, и как любовники.

Слова Джерета взволновали Кортни, в ней родилось сладкое желание без колебаний и сомнений принять решение...

Родители... любовники... Просто рай...

– Давай на время отложим приговор, – сказал Джерет, – послушаем огонь и снег.

Успокоенная передышкой, Кортни кивнула и уютно устроилась рядом.

– Мы не можем слышать, как падает снег.

– А мы попытаемся.

Кортни тихонько рассмеялась:

– Я не буду шевелиться.

– Хорошо, Малыш.

Мысли Кортни бродили вокруг неожиданного предложения Джерета. Его желание резко изменить и свою, и ее жизнь взволновали ее. Да, Джерет был удивительный, чувственный любовник. Он стал ее другом, заботливо относился к Райану. Но эта ночь, так отличавшаяся от всех остальных ночей в ее жизни, – чудесный снегопад, они одни, и Джерет – рядом!

Кортни оглядела комнату: кучи ненужного хлама, инструменты, разбросанные по углам, рыболовные снасти... Ах, потом... Она открыла глаза и, стараясь ни о чем не загадывать, свернулась калачиком рядом с Джеретом. Он повернулся к ней лицом и обнял, прижав к себе. Ноги их сплелись.

– Ты как? – прошептал он.

Кортни помолчала, потом искренне ответила:

– Чудесно.

Как прекрасно находиться в сильных руках, прижиматься к его стройному телу! Она гладила Джерета по плечу, затем рука скользнула вниз по широкой мускулистой спине, снова вверх – и пальцы запутались в мягких вьющихся волосах. Кортни закрыла глаза и вздохнула. Часы слились в одну чувственную ночь любви у тлеющего в камине огня, в волшебную ночь, в которой не было ничего реального, кроме ласк Джерета, его поцелуев, его жаждущего тела...

Яркое солнце разбудило Кортни, снег за окном ослепительно сверкал. Она приняла ванну, причесалась и, натянув свитер и джинсы, вышла на кухню. Джерет стоял у плиты и поджаривал два бифштекса. На столе уже дымился кофейник. Взгляд Кортни пробежал по его фигуре – синий свитер, плотно сидящие на бедрах джинсы подчеркивали стройность и силу рельефных мышц. Воспоминания о бронзовой гладкой коже под ее рукой нахлынули с такой силой, что Кортни встряхнула головой, чтобы сбросить оцепенение.

– Давай я пожарю мясо, – предложила она, но голос сорвался.

– Почему ты шепчешь? Тебе не нравится мясо? В чем дело?

– Да нет, это ты взволновал меня.

Мгновенно родившаяся нежность изменила лицо Джерета. Положив нож и вытерев полотенцем руки, он подошел к ней вплотную и бережно взял в руки ее лицо, слегка поглаживая пальцами.

– Как замечательно ты сказала!

– Нетрудно произнести слова, которые переполняют тебя. Наверное, это ты так изменил меня.

– Нет. Ты – все та же женщина, которая перепрыгнула забор, чтобы спасти сокола. Добавилось немножко раскованности, только и всего. – Его губы были очень близкими и куда более соблазнительными, чем завтрак.

Кортни с трудом сдержалась, чтобы не подставить ему свои полураскрытые губы для поцелуя. Словно услышав ее призыв, Джерет наклонился и прижался к ее рту, целовал до тех пор, пока запах подгоревшего мяса не заставил Кортни отскочить:

– Что-то дымится!

– Ах, Малыш, это – мои нервы. – И Джерет поцеловал ее снова. Когда же он разомкнул объятия и вернулся к плите, из-под крышки валил дым, подгоревшие бифштексы шипели.

– Почему ты сегодня без костыля? – спросила Кортни.

– Моей ноге стало намного лучше. Кажется, мясо готово.

– А вообще бывает, что ты ешь что-нибудь другое, например, яйца или кашу?

– Да, но сейчас я буду есть мясо. После завтрака нужно будет покормить лошадей.

– Снег перестал. Скоро я смогу пойти домой.

– Когда растает, я достану запасную деталь для твоего джипа и отремонтирую его.

– Спасибо, Кэлхоун, ты становишься необыкновенно хорошим.

Джерет не улыбнулся. Взгляд его заставил Кортни затрепетать.

– Надеюсь, ты говоришь это от чистого сердца.

– Да. – Голос ее прозвучал еле слышно.

Они съели подгоревшее мясо и выпили кофе, потом Кортни загрузила тарелки в посудомоечную машину и убрала на кухне, вместе они сходили покормить лошадей. Вернувшись в дом к ланчу, они слушали по радио новости и сводку погоды. Репортер рассказал, что из-за снегопада дети вынуждены были остаться в школе, но речь шла не о начальной школе Джефферсона Дэвиса. В конце передачи сообщили о том, что ожидается потепление.

– Пошли-ка построим снеговика до приезда мальчишек, – предложил Джерет.

– Нет, давай лучше соорудим короткохвостого дракона, а они смогут вылепить ему хвост подлиннее.

Кортни охватила беззаботность. Как здорово прозвучали его слова: «когда возвратятся мальчишки», словно они уже были единой семьей. Она накинула куртку и с сожалением посмотрела на свои руки и ноги:

– У меня нет соответствующего обмундирования.

– Одну минуту, пожалуйста, подождите. Кэлхоун идет на помощь!

Джерет вернулся, неся в руках пару ботинок Гая, перчатки, отороченные мехом, и шерстяной шарф. И они вышли во двор, в сверкающий мир снега, чтобы построить огромного дракона.

Изумленная Кортни наблюдала, как ловко Джерет лепит голову, сооружая из сосулек длинные острые зубы.

– Совсем как живой, – восхищенно сказала она, – здорово у тебя получается.

Джерет улыбнулся.

– Кэлхоун – Снежный Дракон и К°. Налепим еще и снежных баб?

Кортни рассмеялась и бросила в него снежок. Она ахнула, увидев, что попала дракону прямо в пасть и выбила ледяной зуб.

– Извиняюсь.

Джерет бросился к ней. Кортни отскочила.

– Ну посмотри, всего лишь один только зуб, – крикнула она, рассмеялась и бросилась бежать. Джерет догнал ее и толкнул в сугроб.

– Ой, ты намочишь меня!

– Ты боишься растаять? он подхватил ее и прижал к себе.

Кортни вскрикнула, думая, что он снова повалит ее в снег. Джерет улыбнулся и заглянул ей в глаза, мир вокруг закружился.

– Как я люблю слушать твой смех, Малыш! – голос его был тихим и ласковым. – Можешь выбить все его зубы, а вдобавок и мои, если это поможет тебе оставаться такой, как сейчас.

Джерет наклонился, и Кортни подставила ему губы. Поцелуй заполнил их восторгом и положил конец скульптурным работам. Джерет схватил ее в охапку и понес в дом. Оба чувствовали, как содрогаются от желания их тела.

Они снова любили друг друга, теперь уже на широкой кровати Джерета, при ярком солнечном свете, в котором отражался сверкающий снежный мир там, за окном.

Было далеко за полдень, когда они снова вышли из дома. На улице потеплело, и сосульки, свисающие с крыши, таяли. Джерет вновь с увлечением принялся работать над головой дракона, оставив Кортни доделывать короткий хвост.

– Никогда не видела белого дракона, – сказала Кортни, отступив на шаг назад, чтобы полюбоваться своим произведением.

Джерет, нахмурившись, долго изучал скульптуру, потом сказал:

– Сейчас вернусь, – и направился в дом. Когда он показался из дверей, Кортни увидела у него в руках всякую всячину: два шоколадных печенья для глаз, длинный бордовый шарф, чтобы повязать на шею, и клочки зеленой бумаги для пятен на туловище.

– Улыбающийся снежный дракон в горошек Джерета Кэлхоуна! – представил он снеговика. – Даже не верилось, что у нас получится.

Кортни рассмеялась, Джерет подмигнул ей и осторожно повязал шарф вокруг шеи чудовища, расправил концы и отступил, чтобы полюбоваться.

– Ну, и как мы смотримся вместе?

– Ледяной и свирепый.

– Кто свирепый? Я? Ты только поцелуй нас, и мы растаем.

Кортни назвала его лгунишкой, поцелуем доказав, что никто не растает, затем сказала:

– А теперь, добрый человек, мне лучше все-таки вернуться домой. Я должна проверить, хватает ли птицам корма.

– Пошли в дом, погреемся, выпьем по чашке кофе, а затем я тебя провожу.

– А разве нога не болит?

– Малыш, прогулка с тобой стоит жертвы, – произнес Джерет с такой уверенностью, что Кортни не стала спорить.

Они выпили по чашке кофе, согрелись и вышли на ослепительно-белую дорогу. Между темно-коричневых стволов деревьев открывались заснеженные поля. Им пришлось перелезть через забор, разделявший их земли, который напомнил о первой встрече. У дома Кортни Джерет остановился:

– А что случилось с твоим водопроводом?

– Потекла труба.

– Пойдем я взгляну.

Почти целый час Кортни разносила по кормушкам семена для птиц. За это время Джерет справился с трубой и успел посмотреть систему отопления. Когда Кортни вернулась, он сказал:

– Тебе нужно заменить увлажнитель. Закажи новый, а я пока поищу дома, чем можно его заменить. Если Райан возвратится домой не слишком поздно, пошли его посмотреть дракона. А теперь, Малыш, поцелуй меня на прощание.

Кортни выполнила эту просьбу, но прощание затянулось. Наконец Джерет пошагал к своему дому, оглянувшись, помахал Кортни рукой. Прижавшись носом к холодному кухонному окну, она долго махала ему вслед.

– Пока, Джерет, – прошептала она, остро ощущая потерю. Как пусто и одиноко в доме без него!

Снег растаял. Джерет починил ее джип. Каждый день после школы Райан заходил к Кэлхоунам в гости, а по вечерам они все вместе ужинали, чаще у Кортни. И когда подошло время школьного карнавала, поехали туда вчетвером. Кортни чувствовала: с каждым днем ее отношения с Джеретом становятся ближе, духовная связь крепнет. У них стало много совместных дел, участие в которых принимали и дети. И в то же время снежная симфония любви, воспоминания о ней вызывали в Кортни страстное желание. Ей хотелось снова лежать в жарких объятиях, целовать чувственные губы, ощущать ласку нежных рук. Случайные прикосновения зажигали в ней неистовый огонь.

Однажды Джерет приехал в два часа дня, перед самым началом экскурсии, которую Кортни должна была проводить с группой из орнитологического общества. Когда она объявила эту новость, Джерет облокотился о крыло грузовика и чертыхнулся.

– Я никогда не могу застать тебя одну. То у нас заседание Ассоциации Учителей и Родителей, то – школьный карнавал, то экскурсии, то дети, то мои лошади. Мы и минуты не можем выкроить для себя.

– Зато у нас свидание в субботу вечером.

– Я не могу ждать так долго. Проклятье! – Его прервал шум мотора. – Тогда хоть один короткий поцелуй, Малыш. – Джерет потянулся к ней, но машина уже въезжала во двор. Руки его опустились, и горечь разочарования охватила Кортни: ей так хотелось, чтобы он обнял ее и поцеловал. Как много времени уже прошло с тех пор, когда они были наедине!

Наконец наступил уик-энд. Семнадцатое марта, начало весны в Теннесси. Погода словно бы радовалась вместе с Кортни яркое солнце согревало землю, небо было голубым, а по деревьям порхали малиновки. Напевая что-то под нос, Кортни примерила черное облегающее платье. Потом передумала и одела свободное шерстяное цвета беж. Она высоко зачесала волосы и заколола на затылке в пучок, оставив над ушами легкие нежные завитки.

Зазвонил телефон. Подняв трубку, Кортни ответила: «Алло?» и услышала голос Джерета.

– Привет, Малыш. У нас неприятности. Позвонил мой брат Лонни. Они – в ужасе. Их шестилетний сын Тедди упал с крыши гаража.

– Боже! Какой кошмар!

– Надеюсь, все обойдется, он попал в кустарник, который смягчил удар. Сейчас он в больнице скорой помощи, Лонни с женой будут дежурить около Тедди и, естественно, не смогут взять Гая на ночь.

– Да, я понимаю. Тогда приведи его ко мне, миссис Бартлет не будет возражать, да и Райану веселее иметь компанию.

– Правда?

– Ну конечно.

– Согласен. Я уже не могу больше ждать, чувствую себя, как подросток перед первым свиданием.

– И со мной происходит то же самое: я уже дважды переодевалась.

– Ох, Малыш! Я буду у тебя через двадцать минут. Я заказал на вечер столик у Стрэтфорда, мне хочется побывать там с тобой.

– У Стрэтфорда? Это замечательно!

– До встречи, Малыш!

Попрощавшись, Кортни повесила трубку и пошла предупредить Райана, что к нему придет Гай. Вдруг, когда Кортни уже надела пальто, раздался еще один звонок. На этот раз звонила миссис Бартлет. Она сообщила, что больна и не сможет приехать.

Кортни повесила трубку, подумав, что беда никогда не приходит одна, подумала о вечере, которому не суждено состояться. Она снова подняла трубку телефона, чтобы сообщить Джерету эту последнюю новость. Прислушиваясь к длинным гудкам, решила, что Джерет и Гай уже выехали из дома, и вернулась в гостиную дожидаться их. Услышав шаги на крыльце, Кортни побежала открывать, не забыв, однако, еще разочек взглянуть в зеркало, придирчиво оценив свое бежевое платье.

Она открыла дверь – на пороге стояли Джерет и Гай. Сердце у нее замерло. Она махнула Гаю, показывая, чтобы тот шел в дом, и предупредив, что Райан ждет его в своей комнате, но все ее внимание было сосредоточено на Джерете. Он был чисто и тщательно выбрит, а непокорные темно-каштановые волосы аккуратно причесаны Черный костюм и белая рубашка с темным галстуком делали Джерета строгим и элегантным Он был до того хорош, что Кортни потеряла дар речи. Спустя несколько секунд она вдруг поняла, что Джерет должно быть, не меньше поражен ее изменившейся внешностью. Сквозь опущенные ресницы его глаза пробе жали по фигуре Кортни по груди, бедрам, стройным ногам, остановились на изящных лодочках на высоком каблуке.

– Кортни, ты выглядишь сногсшибательно!

– Спасибо, – тихо сказала она. Как ей хотелось дотронуться до него, почувствовать гладкость его щеки! Застывшая, она молча стояла в дверях.

– Где же твое пальто? Ты еще не собралась?

– Пальто? О, у меня плохие новости Джерет. Неожиданно заболела миссис Бартлет. Я не сумела предупредить тебя до твоего отъезда.

– Черт побери! Проклятье!

– Я приготовлю что-нибудь на ужин. Входи и закрывай дверь.

– Ну нет. Я по горло сыт домашней стряпней, и твоей, и своей. Мы возьмем с собой мальчишек.

– К Стрэтфорду? В субботу вечером?

– Попытаемся. Гай, Райан! – Через секунду мальчишки неслись по коридору.

– Ребятки, помойте-ка руки. Мы едем ужинать. Да хорошенько заправьте рубашки в брюки.

– Хорошо, сэр, – ответил Райан, а Гай спросил. – В Макдональд?

– Нет, мы поедем к Стрэтфорду.

Гай взвыл от восторга и помчался за Райаном. Кортни усмехнулась:

– Чувствую, сегодня у нас будет грандиозный выезд.

Джерет погладил Кортни по плечу:

– Не думай ни о чем. Я даже рад, что мы едем все вместе.

На ходу натягивая куртки, вернулись мальчишки.

– Думаешь, к Стрэтфорду пустят мальчиков в джинсах? – спросила Кортни.

– Обязательно. Леди в бежевом настолько очарует их, что проблем не возникнет.

– А кто она – леди в бежевом? – спросил Гай, когда они вышли во двор. Кортни рассмеялась.

– Это миссис Мид, Гай, – ответил Джерет.

– О! – сложив указательный и большой пальцы колечком, Гай помахал рукой перед носом Райана.

Вся компания уселась в машину, и возбуждение от предстоящего вечера вновь охватило Кортни. Ей нравилась мысль взять детей с собой. Вечер обещал быть потрясающим.

Когда машина проезжала по авеню Вест-Энд, Гай заметил:

– Пап, а вон – «Макдональдс».

– Да, вижу.

Прошло еще несколько минут, и Гай сказал:

– А вон – «Пицца Шоубица», пап.

– Гай, мы едем к Стрэтфорду.

Наклонившись к Райану, Гай прошептал:

«Был я там один раз. Тихо и скучно».

Наконец на заднем сиденьи воцарилась тишина.

Бросив один только взгляд на переполненный посетителями бар и на толпу в фойе, Кортни поняла, что ужинать им здесь не придется. Джерет переговорил с метрдотелем и вернулся хмурый.

– Так как сегодня суббота и заказ сделан только на двоих, а нас – четверо, метрдотель предложил подождать, пока что-нибудь не освободится. – Он окинул взглядом Кортни; вытянутые лица мальчишек говорили о разочаровании.

– А как насчет пиццерии, Кортни?

– Я не против.

– Пошли есть пиццу, ребята.