Текст книги "Правила качка (ЛП)"

Автор книги: Сара Ней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

А затем…

Вот и он.

Растягивается, туловище сгибается, его толстые бедра и задница направлены в мою сторону. Даже в группе задумчивых детей-мужчин он стоит особняком со своим самодовольным видом, двигается для растяжки.

Копна волос Кипа поднята вверх, закручена на макушке, и у него повязка на голове – вместе с резинкой на бороде, – и это заставляет меня улыбнуться.

Что это за чертовщина такая?

Я продолжаю изучать его.

Он только что вставил каппу в рот. Ярко-синие бутсы, впивающиеся в землю. Повязка вокруг его бицепса с буквой «К» на ней.

Я не знала, что он капитан команды – с другой стороны, я никогда не спрашивала его об этом.

– И кого ты здесь хочешь увидеть? – спрашивает чей-то голос у меня за спиной, заставляя меня оторваться от моего пристального изучения.

Я резко оборачиваюсь.

Две девушки стоят с клетчатыми одеялами Айовы в руках, с любопытством глядя на меня сверху вниз.

– Мы тебя здесь раньше никогда не видели, – говорит одна из них. У нее темные волосы и приятная улыбка, а в правой руке она сжимает термокружку. – Но я подумала, что раз ты здесь одна, значит, встречаешься с одним из парней, а не просто гоняешься за спортсменами.

Я краснею, несмотря на холод.

– О, хм, я друг Кипа Кармайкла. Он, э-э, пригласил меня.

– Кип Кармайкл... пригласил тебя? – Это скорее утверждение, чем вопрос, и четыре брови взлетают вверх.

Я спешу все объяснить.

– Мы друзья.

– Друзья. Как скажешь... – напевает та, что с черными волосами. – Не возражаешь, если мы присядем? Мы можем рассказать тебе все правила игры.

Я стону.

Еще больше правил.

– Я Рене, – говорит брюнетка. – А это Миранда. Я встречаюсь с Брайаном Фрименом – он номер четыре. – Она тычет фиолетовым ногтем в сторону поля. – А Миранда помолвлена с номером тринадцать, Томасом Деннисоном.

Помолвлены? Вау.

Миранда протягивает руку, показывая крошечный камешек на безымянном пальце левой руки.

– Осталось всего четыреста девяносто семь дней! – она визжит, расстилая одеяло и садясь рядом со мной. – Хочешь поделиться? Земля такая холодная. А ты думала, что здесь будут трибуны?

Я на это рассчитывала.

– Вроде того?

– Обычно так и бывает, но это всего лишь тренировочная игра, так что они играют не на настоящем поле. Это больше похоже на забаву.

– Больше похоже на выставочную игру, – уточняет Рене.

Миранда поводит рукой туда-сюда, любуясь своим обручальным кольцом.

– Мы всегда должны сидеть здесь и надеяться, что они не пострадают во время одной из этих игр.

– А что будет, если они пострадают?

– Ну ладно, – начинает Миранда. – Во-первых, они не смогут играть – это очевидно, а во-вторых, некоторые из этих парней хотят играть за границей. Ну, знаешь, в Британии или где-то еще.

– Этот спорт очень популярен в Англии, – объясняет Рене. – Больше, чем здесь. Здесь всем плевать.

– А ваши парни хотят играть после колледжа?

Миранда делает большой глоток того, что находится в ее термокружке.

– Томас нет, хотя мне бы этого хотелось, потому что... привет! Англия – я бы с удовольствием там жила, даже если Томас этого не хочет, но я думаю, что этот п*зденыш Стивен планирует хотя бы попытаться. И номер два – он действительно хорош.

П*зденыш.

Я никогда в своей жизни не слышала, чтобы женщина называла кого-то так раньше.

– Держу пари, Кип мог бы это сделать, если бы захотел. Он хорош, к тому же он просто огромен. Профессиональные игроки все очень большие.

Супер огромный.

Да, это так.

Высокий. Широкий. Большой.

Везде.

Я изо всех сил стараюсь не думать о его члене, но это невозможно – особенно учитывая, что он находится в ста футах передо мной, одетый в компрессионные шорты из спандекса, очертания его спортивного ремня не оставляют воображению.

Как будто Кип знает, что мы наблюдаем, он приспосабливается, присаживается на корточки на несколько секунд и перемещает свой член внутрь чашки, прежде чем возобновить растяжку.

Ага. Его член действительно большой, как и все остальное в нем, и я хорошенько потрогала его прошлой ночью, прежде чем он набросился на меня.

Мои больные бедра тому доказательство.

– Так ты дружишь с Кипом, да? Он никогда не приглашал людей на игры. – Миранда наблюдает за ним вместе со мной, теребя край своей чашки. – Хотя однажды, кажется, была сестра, потому что после этого они уехали вместе.

– Откуда ты знаешь, что это была его сестра? – хочет знать Рене.

– Она была высокой. Плюс те же волосы. – Миранда смеется. – Господи, ну разве это не ужасно? Если бы Томас так оброс, я бы с ним порвала. – Она встряхивает своими темными волосами, ставит чашку и поправляет шарф, обернутый вокруг ее красивой шеи. – Интересно, каково это – спать с парнем, у которого волосы длиннее моих?

– Хм, странно? – говорит Рене. – Так отвратительно. Типа, отрежь их к чертям.

Я бы не сказала, что это было странно; я бы сказала, что это было по-другому. Не то, что у нас был секс или что-то еще, но мы действительно спали вместе. Они не лежали свободно на его плечах, и, если подумать, разве я когда-нибудь видела их распущенными?

Может быть, только раз, когда он переделывал свой мужской пучок.

Миранда снова задумчиво смотрит на Кипа.

– Я помню, как Молли, наша подруга, которая раньше встречалась с одним из этих парней, сказала, что у Кипа не всегда была борода, и он был довольно горячим.

– Ну, теперь уж точно не горячий. – Рене смеется. – Без обид…

И тут я понимаю, что не сказал ей своего имени.

– О боже, да – я Тэдди.

– Тэдди? Мне нравится! – вскрикивает Рене. – Это так здорово!

– О боже, и мне нравится! – Миранда просто фонтанирует. – Мне очень нравятся мужские имена для женщин. Они мои самые любимые. На самом деле, когда у нас с Томасом будут дети – а у меня будет около десяти детей, – у моих девочек будут имена мальчиков. Фрэнки, Джорджи, Макс…

– Тэдди? – подсказываю я.

– О, я просто добавляю это в мой короткий список. – Она снова берет свою чашку. – Хочешь глоток? Это горячий шоколад.

– Нет, спасибо.

Я не могу поверить, насколько дружелюбны эти девушки. Они совсем не похожи на Кэмерон и Тессу, и они определенно более дружелюбны, чем Марайя, которая никогда бы не подружилась с незнакомцем на спортивном мероприятии, если только это не парень.

– По-моему, я никогда раньше не видела вас в доме регби, – осторожно говорю я.

Рене скорчила гримасу.

– Это потому, что мы там не болтаемся. Там лишь охотницы за бутсами и золотоискатели – я больше не позволю Брайану веселиться там без меня.

– Верно, – соглашается Миранда. – Кроме того, дом такой грязный. Никто его не чистит.

– А ты? – спрашивает Рене. – Ты что, околачиваешься там?

Я смеюсь.

– Ну, там я и познакомилась с Кипом. Он, хм, застукал меня у бочонка, когда я наливала людям пиво, а я и не заметила. Мы стали друзьями вроде как неловким способом.

– Что значит неловким способом? Что ты имеешь в виду? – Миранда заинтересованно вскидывает голову.

– Ну, знаешь, мы тусовались у него дома, и просто... это другое. Ему наплевать на то, что кто-то думает, и он довольно груб, а иногда я застенчива, так что в этом смысле мы противоположны. Кроме того, не думала, что он мне понравится из-за всей этой истории с бородой. Поначалу это было действительно неприятно, но... я к нему привязалась.

Привязалась – это еще мягко сказано, если это вообще имеет смысл.

– И вы просто друзья?

– Думаю... да?

– А почему в конце вопросительный знак? – Рене наклоняется ко мне. – Он тебе нравится?

– Возможно?

– А ты ему нравишься?

Ему нравится мое тело, и я не могу перестать думать об этом.

– Черт, он на тебя смотрит! Веди себя естественно. – Миранда толкает меня локтем в грудную клетку. – Не смотри на него!

Но я смотрю.

Она снова смотрит на меня.

– Я же сказала, не смотри на него.

– Но почему? Почему я не могу посмотреть?

– Он парень, вот почему! Если он увидит, что ты смотришь, он подумает, что у тебя нет никакой жизни, и ты пришла сюда, чтобы просто увидеть его.

В этом нет никакого смысла.

Никакого.

Вообще.

– Но я здесь именно поэтому – чтобы увидеть его. – Похоже, я защищаюсь, но в моем голосе слышится смех.

Мне весело с этими двумя – гораздо веселее, чем с Марайей за долгое-долгое время.

– Миранда, дай ей передохнуть. – Хихикает Рене. – Ладно, он больше сюда не смотрит. Ты можешь расслабиться.

Как будто это произойдет.

– Можно я посмотрю на него, когда начнется игра?

– Это называется матч, и да, ты можешь посмотреть, как только он начнется, то есть, – она проверяет свой телефон, – меньше чем через десять минут. Обычно они стараются начать вовремя.

– Надеюсь, они начнут пораньше – я замерзаю, и Томас пригласил меня на ужин.

– Кстати, о заморозке, – осторожно начинаю я. – Вчера вечером я была у Кипа, и у него не было отопления. Это было ужасно.

Я отчаянно хочу обсудить случившееся с кем-то, у кого будет своя точка зрения, а не как у Марайи, которая будет выкачивать из меня информацию о Кипе – не для меня, а для себя.

За последние несколько уик-эндов я поняла, что она не принимает близко к сердцу мои интересы, как и положено лучшей подруге, и, вероятно, пришло время дистанцироваться от нее.

– Ты была у Кипа, и там было холодно. Интересненько. – Миранда шевелит бровями. – Так что же ты делала, чтобы согреться?

Снова шевелятся брови.

– Мы... – я колеблюсь. Я никогда раньше не занималась подобными девичьими разговорами, сплетничая о своих собственных отношениях, потому что у меня никогда не было поводов для сплетен. Я прощупываю почву. – Мы прижимались.

– Вы прижимались. – Похоже, мой ответ никого из них не впечатлил.

Я киваю, прикусывая нижнюю губу, прежде чем расплыться в улыбке.

– И это прижимание включало в себя какой-нибудь обмен телесной жидкостью? – Миранда лукаво ухмыляется поверх края своей чашки.

– Миранда! Это же личное дело! – ругает её Рене. Затем она поворачивается ко мне. – Но это было?

Я точно не знаю, что они имеют в виду, но:

– Думаю, некоторыми из них?

– Вы сделали это самое? – У Миранды нет фильтра. Или границы.

– Нет! Ничего подобного.

– О. – Она явно разочарована.

– Но он просто спустился... – Я указываю на свою вагину. – Туда.

– Да, ладно! Он ублажал тебя? И как это было, ну, ты знаешь, с бородой?

Ха! Я знала, что девушки просто помешаны на бородах и оральном сексе.

– Позвольте мне сказать вам вот что: я хожу криво, и у меня на внутренней стороне бедер «ковровые» ожоги. – Я откидываюсь назад, упираясь обеими ладонями в одеяло, чувствуя себя самодовольной от того, что произвела впечатление на этих девушек.

– О. Мой. Бог! Ты испытала оргазм больше одного раза? – Миранда витает в моем личном пространстве.

Я сажусь прямо.

– А так можно?

– Ты сейчас серьезно говоришь? Да, конечно, можно иметь больше, чем один оргазм. Однажды Томас дал мне три – два от того, что вылизывал меня, а потом трахнул сзади. Боже мой, как я была измотана!

– Миранда! – Рене в ужасе. – Какого черта? Слишком много информации!

Миранда закатывает глаза.

– Ой, да ладно, я тебе все это уже говорила.

– Но мы же только пять минут назад познакомились с Тэдди, – упрекает его Рене. – Дай ей минуту, чтобы получше узнать нас, прежде чем ты ее отпугнешь. Расслабься, господи!

– Тэдди ведь никуда не денется, правда, Тэдди? – Она похлопывает меня по плечу. – Она будет одной из нас, я точно знаю. – Миранда кокетливо подмигивает мне.

– Я же не говорила, что мы встречаемся, ребята, – поспешно замечаю я. – Я могу и не вернуться.

– Пока нет, но за последние три минуты Кип смотрел на тебя, по меньшей мере, дюжину раз, так что я бы сказала, что ты направляешься именно туда, особенно если он попросил тебя быть здесь. И трахал тебя ртом прошлой ночью.

– Ты ему отсосала? – выпалила Рене, и Миранда разражается громким смехом.

– Ты только что накричала на меня за то, что я говорю о личном, лицемерка.

Рене, смеясь, прикрывает рот руками.

– Мне очень жаль, но это только что вырвалось. Тэдди, ты не обязана отвечать на этот вопрос.

– Нет уж, пусть ответит, – упрекает ее Миранда. – Шучу, только если ты сама этого хочешь.

– Я... нет, а должна была?

– А он сам этого хотел?

– Он ничего не сказал.

– И он не просил отсосать? – Брови Миранды находятся на линии роста волос. – Черт возьми, девочка, у тебя же единорог.

– Что ты имеешь в виду?

– Он дал тебе оральный секс, не желая получить его взамен? Это настоящая находка, мой друг. Томас всегда хочет отсос после того, как он на меня набросится, если только я не позволю ему трахнуть меня.

– Эм, я не позволила ему... трахнуть меня, но... сначала у нас был петтинг. Это считается?

– Ты терлась о него? Это так горячо.

– Я помню, как мы с Брайаном все время раньше зажимались. – Рене вспоминает об этом с тоской, глядя на линию деревьев в глубине парка. – Я точно сделаю это с ним сегодня вечером. И постараюсь заставить его кончить в трусах, как в старые добрые времена.

– Например, когда мы учились в старших классах, я всегда боялась забеременеть, поэтому позволяла своему парню трогать меня только через одежду. Боже, я была такой ханжой.

– Это не ханжество – это сексуальность.

– Точно, но ты хоть знаешь, как много потертостей от этого? Боже. Так много раздражения.

Этих девушек слишком много.

Я откидываюсь на одеяло, смеясь в небо, и они присоединяются ко мне, пока мы не слышим три коротких свистка.

– О! Матч начинается. – Меня похлопывают по бедру. – Будь внимательна, а мы все тебе расскажем, чтобы ты знала, что происходит. Это похоже на футбол, но правила совершенно другие.

– В основном это парни, которые любят валяться друг на друге, пачкаться, бить друг друга по лицу, а потом пить, – поддразнивает Рене.

В кои-то веки Миранда стала серьезной.

– Перестань, ты же знаешь, что это неправда. Регби – это настоящая физическая нагрузка на их организм. Видишь? Они играют всего тридцать секунд, а этот парень уже хромает.

– Этот парень просто козел, – бормочет Рене себе под нос, когда игрок соперника хромает к боковой линии. Его быстро сменяет другой гигант. – И эти столкновения называются схватками. Это часть игры.

Я киваю, хотя ничего не понимаю.

Некоторые парни носят шлемы, а большинство – нет, все они носят каппы, их майки все в пятнах. У каждого из них синяки, порезы и царапины.

Раньше я не замечала их на Кипе, но теперь замечаю. Темный синяк на его бедре я не разглядела в темноте. Порез на лбу, прямо у линии волос.

– И как долго все это длится? – спрашиваю я.

– Восемьдесят минут. Две половины.

– По сути, вечность, если только они не играют с кем-то действительно сильным, как Пенн Стейт или Нотр-Дам.

Нотр-Дам.

– Ой! Смотри, смотри, смотри, Томаса вот-вот изобьют. Фу, ну почему он делает такое дерьмо?

– И что же это за дерьмо такое? – спрашиваю я. – Что он сделал?

– Он всегда должен быть в центре этих дурацких разборок, ему опять будет больно.

Игроки обеих команд сгрудились в центре поля, и это похоже на гигантскую драку в баре, когда каждый человек пытается получить контроль над мячом.

– Кто это придумал? Это выглядит ужасно. – Мой голос звучит ошеломленно, когда я смотрю, как мужчины прыгают друг на друга, бросая локти, плечи и выкрики. – Господи, а где же судьи?

– Понимаешь? Брайан проводит весь следующий день после одного из матчей в жалобах, весь обложенный льдом и перевязывая кровавые раны. – Она улыбается. – Я думаю, что он чувствует себя настоящим мужчиной, играя в эту глупую игру, как гладиатор или что-то в этом роде.

Я вижу это – ни подкладок, ни жестких шлемов, ничего, что могло бы помешать им получить серьезные травмы.

Шорты из спандекса.

Идеальные задницы и подтянутые спины. Толстые бедра. Мускулистые руки.

Трудно не смотреть, трудно не оценить, насколько тверды и прекрасны эти тела.

Они очень грубые. И очень грязные.

Некоторые из парней такие же волосатые, как Кип, но их немного.

Я пристально смотрю на него, когда он низко опускается, чтобы схватить противника, пятки впиваются в землю для тяги.

– А какая у него позиция? Защитник? Полузащитник?

– Ты путаешь регби с футболом и американским футболом. – Миранда хихикает. – Кип левый столб, потому что он большой и тяжелый. Они не поставили бы его сзади – он нужен ему впереди.

– Не то чтобы он там остался, – Рене ухмыляется. – Он настоящий боров с мячом.

Это меня не удивляет.

– Так в чем же заключается его работа?

– Ну... хм. – Миранда думает об этом. – Он поднимает парней в схватке – та гигантская куча, которую мы только что видели. Он калечит людей, как дикарь, и отпихивает чуваков с дороги.

Рене согласно кивает головой.

– Да. Это примерно подводит итог, но если ты действительно хочешь узнать больше, погугли.

Погуглю. Несомненно.

Игра затягивается, земля неумолимо холодна. Я испытываю облегчение, когда раздается финальный свисток, и судья объявляет игру в нашу пользу. Девочки собираются уходить, и я встаю вместе с ними, так как ничего не принесла.

– Пойдем с нами и поздороваемся с Кипом. – Рене перекинула одеяло через руку и свободной рукой тянет меня за куртку.

– Нет, все в порядке. Вы, ребята, идите, а я просто... я пойду.

– Почему? Он будет рад тебя видеть.

– Я... нет. Я буду чувствовать себя странно. Мы же не встречаемся и все такое.

Спешить к парням после матча – это похоже на поступок подруги, а я знаю, что не близка к этому уровню с Кипом.

– Ты уверена?

– Да, уверена.

Вряд ли он заметит, когда я не появлюсь рядом с ними.

Обе девушки спешат обнять своих парней и поздравить их с победой, обнимая и целуя их. Я бросаю на Кипа последний взгляд, прежде чем повернуться к нему спиной – он склонился над скамейкой, развязывая бутс, идеальный зад в воздухе, черные носки подчеркивают его мускулистые икры.

Я вздыхаю, идя к машине, которую одолжила у Тессы, чтобы добраться сюда, бежевая «Камри», которую она была достаточно милой, чтобы одолжить мне время от времени, чтобы облегчить мою жизнь.

Пройдет еще несколько лет, прежде чем я смогу накопить достаточно денег, чтобы позволить себе машину.

– Тэдди! Подожди.

Я останавливаюсь от голоса Кипа, от звука его бутс, щелкающих по мостовой в моем направлении.

– Куда это ты собралась?

Я оглядываю его с головы до ног.

– Почему ты такой грязный? – это первые слова, которые я произношу вместо приветствия, потому что, честно говоря, он грязный. Весь с ног до головы в грязи. – А ведь даже дождя нет, как же ты так выпачкался?

Кип пожимает гигантскими плечами.

– Даже не знаю.

Он выглядит как воин-викинг, высокий, внушительный и светловолосый. Борода завязана этой резинкой, так что она ему не мешает, пряди волос выпали из пучка.

Он викинг, который только что сражался в желто-черной майке.

Широко расставив ноги, он тяжело дышит и смотрит на меня под уже освещенными уличными фонарями. Мы пробыли здесь так долго, что уже стемнело, и парковка начала пустеть, когда игроки и зрители направились домой.

– Так... куда ты собралась? – снова спрашивает он, заложив руки за голову, выпирая бицепсами.

– Домой?

– Почему?

Ух. Разве дом – это не правильный ответ?

– Я должна вернуть машину Тессы, но у меня вроде как нет планов.

– Так ты придешь ко мне?

Он хочет, чтобы я приехала? Он видел меня вчера вечером и сегодня утром, разве этого недостаточно?

– Я не знала, что ты этого хочешь.

– У меня тоже нет никаких планов.

– Конечно, нет, ведь сегодня не вечер пятницы. – Я ловлю себя на том, что кокетливо подмигиваю ему.

– Мы могли бы сходить в кино. – Его ноги все еще раздвинуты в стороны, от холодного воздуха в нашем дыхании образуется пар.

– После матча, который вы только что сыграли? Ты, должно быть, устал.

И изрядно потрепан, если учесть кровь на его майке, царапину на колене и порез на губе…

Господи, он выглядит просто ужасно.

Как настоящий зверь.

И мне это даже нравится.

– Или мы можем заказать пиццу, заморозить мою ногу и сидеть без дела, – предлагает он, все еще сцепив руки за головой. Это делает его грудь шире и тверже, сетчатая майка натянута поперек нее.

Черт возьми, он в хорошей форме.

– Так я обычно и делаю, – продолжает он.

– Могли бы.

Кип опускает руки, обдумывая.

– Я последую за тобой, чтобы ты могла вернуть машину Тессы, а потом отвезу тебя ко мне.

Он говорит это небрежно, как будто это так просто, как будто мы делали это миллион раз раньше.

– Ладно.

– Круто.

Круто.

ГЛАВА 9

ВТОРАЯ СУББОТА (После игры)

Давай. Прикоснись к нему.

Кип

У Тэдди что-то на уме, я вижу это по тому, как она смотрит на меня. Маленькие, быстрые, украдкой бросаемые взгляды, когда она думает, что я не смотрю на нее, но я замечаю.

Она вся раскраснелась с тех пор, как мы приехали ко мне домой, клубок нервной энергии, причину которой я никак не могу понять.

Не то чтобы она не была здесь раньше.

Не то чтобы я не касался ее сисек или трахал её своим языком.

Я шлепаю пакет со льдом на свое распухшее колено, в то же время мой взгляд падает на ее грудь. Ее плоский живот. Она сидит рядом со мной на полу в гостиной, аккуратно поджав под себя ноги.

Именно в этот момент она двигается, распрямляясь и вытягиваясь, шевеля пальцами ног, когда вытягивает их перед собой. Ногти выкрашены в довольно яркий розовый цвет.

– Красивые пальчики.

Она снова шевелит ими.

– Спасибо.

Красивые пальчики. Классные сиськи. Красивая... вся.

Чертовски жаль, что было темно, когда я пробовал её прошлой ночью; я умираю от желания увидеть ее обнаженной, умираю от желания снова увидеть ее распростертой на моей кровати. Хочу услышать ее стон и почувствовать, как она хватает меня за волосы.

Мы осилили всю большую пиццу больше двух часов назад, и ни один из нас не смотрит фильм, который мы выбрали, какую-то комедию о каких-то старых парнях, которые играют в бла-бла-бла – хрень какая-то.

– Может, посмотрим что-нибудь еще? – предлагаю я, скучая.

– Нет. Уже довольно поздно.

Поздно?

Я переворачиваю телефон, чтобы проверить время: 12:29.

– Мне пора идти, – нерешительно говорит Тэдди, теребя подол своей простой серой футболки.

– Или... ты можешь остаться на ночь. – Я бросаю ей ленивую улыбку. – Сейчас здесь тепло.

Это значит, что ни один из нас не замерзнет, если разденется догола.

Она делает паузу.

– Все починил?

– Да. Все сделал сам, помнишь?

– Так удобно, – поддразнивает она. – По шкале от одного до десяти, насколько тебе больно?

Я обдумываю этот вопрос.

– Пять.

На самом деле пятнадцать, но я ей этого не говорю. Я не хочу, чтобы она была нежна со мной на случай, если она решит остаться, и попозже будет прикасаться ко мне.

– Только пять? – Сомнение написано на ее великолепном лице. – Почему я тебе не верю?

– Потому что я законченный врун. Кроме того, борода скрывает большую часть моего выражения лица, – я по-волчьи ухмыляюсь.

– И ты не думаешь, что мне следует уйти?

– Только если ты сама этого захочешь.

Я постукиваю по ее пальцам ног своим большим пальцем.

– А ты хочешь, чтобы я осталась?

О, черт, она собирается заставить меня сказать это. Почему девушки так поступают? Разве она не понимает этого, если я говорю, что она может остаться на ночь, то хочу, чтобы она осталась на ночь? Ей нужно, чтобы я объяснил ей это сейчас?

Тьфу. Черт возьми.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

И я не хочу, чтобы ты спала в гостевой спальне. Я хочу, чтобы ты спала со мной. Подо мной. Надо мной. Рядом со мной.

– Ты хочешь меня обнимать?

Я хочу сделать больше, чем просто обнимать ее.

Я понимаю, что Тэдди девственница, но это не мешает мне хотеть ее.

Она удивительная компания. Она милая, красивая и умная. У нее доброе сердце и отличная задница, а кто может все это превзойти?

– Да.

– У меня нет пижамы.

Почти уверен, что мои ноздри раздуваются именно в этот момент. Тот факт, что ей не в чем спать, приводит меня в восторг.

– У меня тоже, – ухмыляюсь я

– Ты не устал?

Какое это имеет отношение ко сну?

– На самом деле, да.

Хотя сейчас я чертовски хочу, чтобы это было не так.

– И я тоже.

Я встаю и протягиваю ей руку, чтобы помочь подняться. Целую ее в макушку и... беру ее за руку.

Иисус.

Так по-домашнему.

Я позволяю ей первой подняться по лестнице, пристально глядя на ее упругую попку и покачивающиеся бедра.

Мы быстро чистим зубы; Тэдди умывается, пользуется туалетом.

Затем, когда мы стоим рядом с кроватью, и она полностью одета, это внезапно становится чертовски неловко, и единственное, что можно сделать, это помочь ей выбраться из этого. Потому что я джентльмен, и именно этим мы, бл*дь, и занимаемся.

Первой идет футболка.

Я тяну её вверх, позволяя упасть на пол.

– Это нормально?

– Да, – шепчет она.

Свет включен, так что я могу видеть каждый дюйм ее кожи. Ее высокая грудь в белом хлопчатобумажном лифчике, который она надела. Ничего кружевного, ничего слишком сексуального. Только Тэдди.

Лифчик остается, а она выбирается из черных леггинсов.

Опускает их вниз, по бедрам, затем выходит из них.

Практичные, белые хлопчатобумажные трусики.

Никаких стрингов. Ни кружевных шортиков. Никаких кокетливых тонга.

Мило.

Разумно.

Она разворачивается и запрыгивает в постель. Подползает к центру и зарывается под одеяло. Натягивает его прямо до подбородка, видны только плечи и бретельки лифчика.

От этого мне хочется нырнуть под одеяло и сделать с ней грязное, отвратительное дерьмо.

Я оставляю прикроватную лампу включенной.

Залезаю внутрь.

Лажусь на спину, закинув руки за голову, и смотрю в потолок.

– Спасибо, что пришла сегодня.

И осталась.

– Спасибо, что пригласил меня. Это было познавательно, это уж точно.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

– Тебе было весело?

– Да. Я познакомилась с Рене и Мирандой.

С кем?

– Кто это?

– Ну, подружки Брайана и Томаса.

– А, эти двое. Да, они вполне приличные люди. Я часто вижу их. Они приходят почти на каждую игру, даже на выездные.

– Неужели?

– Да.

– Ну, они были очень полезны, рассказывая мне правила – я не знала, как играют в эту игру.

– Было весело?

– Да. Правда, много крови, что мне показалось странным.

Я смеюсь.

– Вот это мне и нравится.

Тэдди закатывает глаза, поворачивается на бок лицом ко мне и подражает моей позе.

Теперь мы в нескольких дюймах друг от друга, и ее ложбинка просто прелесть, пухленькая и прямо перед моим гребаным лицом. Я хочу провести пальцем между ее грудей, но у меня не хватает смелости.

Вместо этого Тэдди удивляет меня, проводя пальцем между моими грудными мышцами. Проводит кончиком пальца вниз по моему плоскому животу по четкой дорожке моего счастливого следа.

Это заставляет мой член дернуться.

Я лениво улыбаюсь ей и позволяю прикоснуться ко мне.

Это убивает меня – лежать здесь, не дрогнув, просто наблюдая за ней.

– Ты... – робко начинает она. – Ты очень красивый.

– И ты тоже.

Тэдди прячет лицо, краснея до самой долины своих сисек.

– Вовсе нет.

– Да, это так. – Тогда я тянусь к ней, кладу руку на ее талию под одеялом. – Ты просто великолепна.

Я бы никогда не сказал этого кому-то, если бы не имел в виду это всерьез.

– Я не могу поверить, что лежу здесь без одежды. – Она нервно смеется. – Это так на меня не похоже.

– Серьезно?

– Да.

– Ты не хочешь снова одеться?

Еще один смешок.

– Нет.

Хорошо.

– Я хочу... – Тэдди прочищает горло. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Так я и делаю.

Мы притягиваемся друг к другу, наши губы мягко соприкасаются, и я осознаю тот факт, что мои гребаные усы частично мешают мне чувствовать ее рот.

Сегодня днем я снова подстриг свою бороду, но она все еще слишком длинная, и Тэдди не может погладить мою кожу на подбородке, щеках, шее.

Борода лишает меня чувствительных мест, на которых я когда-то любил ощущать посасывание и покусывание нежными губами.

Наши рты открываются и сливаются, языки соприкасаются – сначала осторожно, потом жадно, и моя эрекция незамедлительно растет в моих боксерах.

– Мы снова собираемся заняться петтингом? – усмехается она.

– А ты этого хочешь?

– Я не знаю, но не думаю, что готова заниматься с тобой сексом.

– Тебе вовсе не обязательно заниматься со мной сексом, я вовсе не поэтому хотел, чтобы ты осталась на ночь. Я просто хотел провести с тобой ночь. Это все.

Потому что, может быть, мне, наконец, надоело быть одному все это чертово время.

Может быть, пришло время впустить кого-то еще, в ком я не нуждался, пока не встретил Тэдди.

Забавно, как устроена Вселенная, не правда ли? Дерьмо падает на тебя, когда ты смотришь в небо, думая, что делать со своей жизнью, а иногда случается то, что тебе чертовски нужно, именно тогда, когда это нужно.

Тэдди – это то, что мне нужно.

– Я думаю, что хочу... – Ее голос прерывается. – Я даже не знаю, как это сказать. Это так неловко.

– Что? Ты можешь мне сказать.

– Я никогда раньше не делала минет.

Простите, и что мне на это сказать?

– Я весь во внимании.

Смех, вырывающийся из ее живота, заставляет бабочек танцевать в моем.

– Может, ты все-таки прекратишь? Я очень нервничаю. Я имею в виду, что хочу, но не знаю, как.

– Э-э... все знают, как это делается.

Ты кладешь его в рот – предпочтительно целиком – и сосешь.

Очевидно, я не говорю этого вслух, я не хочу, чтобы она думала, что я полный придурок, но насколько тяжело может быть отсосать у парня?

– Не думаю, что существует такая вещь, как плохой минет, если только ты не прикусишь его.

– Что?

– Не думаю, что существует такая вещь…

– Нет, я все прекрасно расслышала. Я просто не могу поверить, что ты это сказал. Ты когда-нибудь слышал о парне, которого... ну, знаешь... укусили?

– Нет, слава богу. – Иисус Христос. Я не хочу представлять себе, как чьи-то зубы кусают мой член, и не должен был этого говорить. От этого образа меня бросает в дрожь. – Никаких зубов.

– Но что, если он не подойдет должным образом, типа будет слишком большой, и я не смогу удержаться, чтобы не поскрести его зубами?

– Думаю, нам придется проверить, не так ли?

Это заставляет ее краснеть сильно и густо, и теперь я твердый и готовый, член пульсирует от предвкушения.

Я жду, когда она двинется первой, лежа неподвижно, не желая пугать ее.

Проходят секунды, прежде чем она решается пойти на это, откидывает одеяло, прикрывающее мою талию. Смотрит на мой стояк, предварительно изучая его, прежде чем перейти к действию.

Проводит кончиком пальца по резинке моих боксеров.

Тащит их вниз достаточно далеко, чтобы обнажить кончик моего члена. Проводит по нему большим пальцем, обводя маленькое отверстие наверху.

О господи, она собирается медленно убить меня.

– Я думаю, что это может быть моя любимая часть.

– Какая часть?

– Эта. – Подушечка ее указательного пальца касается кончика, размазывая появившуюся прозрачную жидкость. – Головка. Это... сексуально.

Угу.

– Иногда, когда я лежу ночью в постели, я смотрю маленькие порноклипы, понимаешь, что я имею в виду? – Тедди продолжает дразнить меня пальцем. – И однажды я видела, как одна парочка делала это, и он никак не помещался полностью.

О, боже мой.

– Я думаю, что хочу это сделать.

Да, черт возьми, мы точно сделаем это. Мы собираемся сыграть в маленькую игру «только кончик».