Текст книги "Дева-воительница"
Автор книги: Сара Маккерриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Сара Маккерриган
Дева-воительница
Глава 1
Граница между Англией и Шотландией
Лето 1136 года
– А где же третья? – небрежно пробормотал сэр Пэган, стараясь быть невозмутимым, когда они с Колином дю Лаком сидели на корточках за скрывающими их зарослями вереска, подглядывая за двумя красивыми девушками, купающимися в озере внизу.
Колин чуть не поперхнулся от возмущения.
– Святые угодники, не будь таким жадиной, – хмыкнул он. – Тебе мало того, что ты можешь выбирать из этих двух? Да большинство мужчин отдали бы свою правую руку.
Они оба замерли, когда блондинка, восхитительно омытая солнечным светом, полила водой кремовое плечо, поднявшись над водой настолько, что обнажились идеальной формы груди.
Кровь отхлынула от лица Пэгана и устремилась к паху, отчего там сладко заныло. Властитель небесный, надо было покувыркаться с той аппетитной шлюхой в последнем городе по дороге сюда, прежде чем отправляться улаживать подобные дела. Это так же глупо, как заниматься покупкой съестного с полным кошельком, но на пустой желудок.
Ему кое-как удалось продемонстрировать спокойствие и рассудительность, несмотря на всепоглощающее желание, путающее мысли и воспламеняющее тело.
– Мужчина никогда не покупает клинок, Колин, – сипло проговорил он, – не осмотрев все мечи в магазине.
– Ха! Мужчина никогда не проверяет пальцем на остроту меч, подаренный ему королем.
Колин прав. Кто такой сэр Пэган Камелиард, чтобы подвергать проверке подарок от короля Давида? Кроме того, он выбирает не оружие. Он выбирает жену.
– Тьфу! – Он раздраженно оттолкнул веточку вереска от лица. – Женщины мало чем отличаются одна от другой, – проворчал он, – так что не имеет значения, на какой из них я остановлюсь.
Колин иронично хмыкнул.
– Так ты говоришь теперь, – зашептал он, не сводя похотливого взгляда с купальщиц, – когда у тебя перед глазами такой щедрый выбор. – Тихий свист сорвался у него с губ, когда более пышногрудая из двух девиц нырнула под мерцающую воду, дав им мельком увидеть обнаженные, гладкие, соблазнительные ягодицы. – Везучий же ты!
Пэган и в самом деле считал себя везучим.
Когда король Давид предложил ему шотландское владение и жену вместе с ним, он опасался обнаружить захудалый полуразрушенный замок и какую-нибудь старую каргу в башне. Один лишь взгляд на внушительные стены Ривенлоха успокоил его опасения по первому пункту. И, к полнейшему изумлению, предполагаемые невесты, эти изысканные сласти, которые король преподнес ему на блюде, – воистину самые аппетитные из всех, что он когда-либо видел.
И все же мысль о браке нервировала Пэгана, словно кота, которого гладят против шерсти.
– Не могу решить, с которой из них предпочел бы покувыркаться, – размышлял Колин, – с той красоткой с выбеленными солнцем локонами или с другой, с пышной гривой и огромными… – Он прерывисто вздохнул.
– Ни с той, ни с другой, – пробормотал Пэган.
– С обеими, – решил Колин.
Дейрдре Ривенлох перебросила длинные белокурые волосы через плечо. Она ощущала на себе глаза незваных гостей, чувствовала их взгляды уже некоторое время.
Не то чтобы кого-то из сестер волновало, что их застигли во время купания. Они не страдали ни скромностью, ни стыдливостью. Как можно стыдиться или гордиться чем-то, что есть у каждой женщины? Если какому-то сбившемуся с пути бродяге случалось посмотреть на них с неуместной похотью, это было не более чем ошибкой с его стороны.
Дейрдре расчесала пальцами мокрые пряди и бросила еще один незаметный взгляд в сторону высокого берега, поросшего густым вереском и плакучими ивами. Глаза, устремленные сейчас на нее, скорее всего принадлежат парочке каких-нибудь желторотых юнцов, которые еще ни разу в жизни не видели обнаженной женщины. Но она не осмелилась упомянуть об их присутствии Элене, ибо ее импульсивная сестра сначала хватается за меч и только потом задает вопросы. Нет, Дейрдре позже сама разберется с этими невеждами.
А сейчас им с Эленой надо обсудить одно очень важное дело, и времени у них в обрез.
– Ты задержала Мириель? – спросила Дейрдре, проводя по руке куском мыла из овечьего жира.
– Я спрятала ее клинок, – поведала Элена, – а потом сказала, что видела, будто мальчишка-конюх зачем-то шмыгнул к ней в комнату.
Дейрдре кивнула. Это на некоторое время должно отвлечь их младшую сестру. Мириель никому не разрешает трогать свое драгоценное оружие.
– Послушай, Дейр, – предупредила Элена, – я не позволю Мириель пожертвовать собой. Мне плевать, что говорит отец. К тому же она еще слишком молода для замужества. Слишком молода и слишком… – Она раздраженно вздохнула.
– Знаю.
Невысказанным остался тот факт, что их младшая сестра вылеплена из иного, чем они, теста. Дейрдре и Элена – дочери своего отца. В их жилах течет кровь викингов.
Высокие и сильные, они обладают железной волей и прекрасно владеют оружием. Известные на всей приграничной территории как Железные Девы Ривенлоха, они впервые взяли в руки меч едва ли не раньше, чем оторвались от материнской груди. Отец вырастил их мужественными, ни перед кем не испытывающими страха и не пасующими ни перед какими трудностями.
Мириель же, к огорчению лорда, оказалась утонченной, нежной и покладистой, как их покойная матушка. Даже тот малый воинственный дух, который мог быть взращен в ней, погашался и смягчался леди Эдвиной, которая умоляла, чтобы Мириель была избавлена от «извращения», как она это называла, присущего двум другим сестрам.
После смерти их матери Мириель по-своему пыталась доставить удовольствие отцу, собрав внушительную коллекцию экзотического оружия, которое покупала у заезжих купцов, но ни желания, ни силы пользоваться им у нее не было. В общем, она стала именно такой, какой желала видеть ее их мать: мягкой, кроткой, послушной. И поэтому Дейрдре и Элена всю жизнь защищали Мириель от собственной беспомощности и отцовского разочарования.
А теперь им предстоит спасти ее от нежеланного брака.
Дейрдре передала кусок мыла сестре.
– Поверь, у меня нет ни малейшего желания отправлять ягненка на бойню.
Искра воинственности вспыхнула в глазах Элены.
– Значит, мы вызовем этого жениха-норманна на поединок?
Дейрдре нахмурилась. В отличие от сестры она понимала, что не каждый конфликт следует решать на поле битвы. И покачала головой.
Элена чертыхнулась себе под нос и разочарованно шлепнула ладонью по воде.
– Почему?
– Бросить вызов норманну – значит бросить вызов королю.
Эл вызывающе вздернула бровь.
– И?..
Хмурая складка между бровями Дейрдре углубилась. Когда-нибудь дерзость Элены ее погубит.
– Это измена, Эл.
Элена раздраженно запыхтела и потерла мылом руку.
– Едва ли это измена, когда нас предал собственный король. Этот чужак – норманн, Дейрдре… норманн. Фу! Я слышала, они такие мягкотелые, что не могут отрастить нормальную бороду. А некоторые рассказывают, что даже своих гончих купают в лаванде. – Ее прямо передернуло от отвращения.
Дейрдре вынуждена была согласиться по крайней мере с возмущением сестры, если не с ее утверждениями. Несомненно, она пришла в такую же ярость, узнав, что король Давид передал управление Ривенлохом не шотландцу, а одному из своих нормандских союзников. Да, говорят, что этот человек – прекрасный воин, но он наверняка ничего не знает о Шотландии.
Дело осложнялось тем, что их отец не выразил протеста. Но с другой стороны, уже много месяцев, как рассудок лорда Ривенлоха утратил свою ясность. Дейрдре часто замечала, что он разговаривает с воздухом, обращаясь к их матери, которой уже нет на свете, и может заблудиться даже у себя в замке. Казалось, он живет в каком-то идиллическом времени в прошлом, где его власть была неоспорима, а земля – в безопасности.
Но с водружением короны на голову Стивена наглые английские бароны, пользуясь воцарившимся хаосом, начали совершать опустошающие набеги на приграничные территории, чтобы захватить чужие земли.
Поэтому последний год сестры, как могли, скрывали немощь своего отца, дабы кто-нибудь не счел Ривенлох легкой добычей. Дейрдре исполняла обязанности управляющего замком и капитана стражи, Элена – ее помощника. А Мириель вела домашнее хозяйство и счета.
Они неплохо справлялись. Но Дейрдре была достаточно умна, чтобы понимать, что такое положение не может длиться вечно. Возможно, именно в нем кроется причина этого неожиданного назначения от короля. Быть может, до него дошли слухи о слабоумии лорда Ривенлоха.
Дейрдре долго размышляла над этим делом и в конце концов вынуждена была признать правду. Хотя рыцари Ривенлоха храбрые и умелые, они ни разу не сражались в настоящей битве, с тех пор как она родилась на свет. А теперь жадные до чужого английские бароны угрожают приграничным землям шотландцев. Не далее чем две недели назад один английский барон-сорвиголова нагло напал на шотландское владение в Мирклоане, всего в каких-нибудь пятидесяти милях от Ривенлоха. В самом деле, Ривенлоху не помешала бы помощь закаленного в битвах воина, кого-то, кто может посоветовать, как лучше подготовить войско и крепость к обороне.
Но в послании с королевской печатью, которое было доставлено на прошлой неделе, содержалось также требование выдать замуж за управляющего одну из дочерей Ривенлоха. Ясно, что король хочет, чтобы нормандский рыцарь остался здесь навсегда.
Эта новость поразила ее, как удар в сердце. Мысли сестер, поглощенных ответственностью и заботами по управлению замком, были весьма далеки от замужества. То, что король выдает одну из них за иностранца, было непостижимо. Неужели Давид сомневается в преданности Ривенлоха? Дейрдре могла лишь молиться, чтобы в основе этого принудительного брака было стремление короля оставить владение, по крайней мере, наполовину, в руках ее клана.
Ей хотелось в это верить, как же иначе? Иначе она тоже может попытаться обнажить меч и присоединиться к своей горячей сестре в крестовом походе против норманнов.
Элена ушла с головой под воду, охлаждая свою злость, потом неожиданно вынырнула, отплевываясь и тряся головой, как собака, обдав Дейрдре каскадом брызг.
– Я придумала! Что, если мы подкараулим этого норманна в лесу? – с энтузиазмом предложила она. – Захватим его врасплох. Воткнем меч под ребра. Спишем его смерть на какого-нибудь бродягу.
Несколько мгновений Дейрдре молча глядела на свою кровожадную сестру, которая, она боялась, говорила это всерьез.
– Ты готова убить человека исподтишка и обвинить в его смерти простого вора? – Она грозно нахмурилась и снова взяла мыло. – Нет, – объявила она, – никто не будет убит. Одна из нас выйдет за него замуж.
– Но с какой стати мы должны это делать? – надулась Эл. – Разве мало того, что мы вынуждены уступить наш замок этому сукину сыну?
Дейрдре сжала руку сестры, требуя, чтобы та посмотрела на нее.
– Мы никому ничего не уступим. Кроме того, ты же знаешь, что, если одна из нас не выйдет за него, Мириель предложит себя. И отец позволит ей это сделать. Мы не можем этого допустить.
Элена тихо чертыхнулась, потом пробормотала:
– Проклятый норманн. У него даже имя дурацкое. Ну кто назовет ребенка Пэганом?
Дейрдре не стала напоминать сестре, что сама она откликается на имя Эл. Но и Дейрдре вынуждена была согласиться, что Пэган – не из тех имен, что порождают в воображении образы ответственного и надежного руководства. Или чести. Или милосердия. Поистине, так можно назвать какого-нибудь варвара-дикаря.
Эл тяжело вздохнула, потом кивнула и забрала у сестры мыло.
– Значит, это буду я. Я выйду за этого сукина сына.
Но Дейрдре видела убийственный блеск в глазах Эл, который говорил о том, что ее новоиспеченный муж едва ли доживет до конца брачной ночи. И хотя Дейрдре не стала бы скорбеть о кончине незваного норманна, ей совсем не хотелось лицезреть, как король четвертует ее сестру за убийство.
– Нет, – возразила она, – это мое бремя. Я выйду за него.
– Не дури, – отрезала Эл. – Я больше подхожу для этого. Кроме того, – сказала она с хитрой усмешкой, потирая кусок мыла между ладонями, – пока я буду ублажать ублюдка, ты сможешь подготовить войско для неожиданного нападения. Мы отвоюем у него Ривенлох, Дейрдре.
– Ты рехнулась. – Дейрдре брызнула водой в свою безрассудную сестру. Слепая бравада Элены выводила ее из себя. Иногда Эл хвасталась, как какой-нибудь горец, полагая, что всю Англию можно завоевать с дюжиной храбрых шотландцев. – Такова воля короля Давида – одна из нас должна выйти за норманна. Что ты станешь делать, когда здесь появится его армия?
Эл задумалась над словами сестры.
– Хорошо, – сказала Дейрдре, прежде чем Эл успела выдвинуть очередной опрометчивый план. – Я возьму этот крест на себя.
Элена с минуту дулась, потом попробовала прибегнуть к иной тактике, лукаво поинтересовавшись:
– А если он предпочтет меня? В конце концов, у меня больше того, что так любят мужчины. – Она поднялась из воды, полностью обнажив перед сестрой свои девичьи прелести в качестве доказательства. – Я моложе. Мои ноги стройнее. Груди больше.
– Рот у тебя больше, – возразила Дейрдре, оставшаяся равнодушной к попытке Эл раззадорить ее. – Ни одному мужчине не нравятся женщины с острым, как змеиное жало, языком.
Эл нахмурилась. Потом глаза ее снова вспыхнули.
– Ну, хорошо, тогда я буду сражаться за него.
– Со мной?
– Победитель выходит за норманна.
Дейрдре закусила губу, всерьез задумавшись над вызовом. У нее неплохие шансы одолеть Эл, потому что она сражается с гораздо большим самообладанием, чем ее вспыльчивая сестрица. Да и глупость Эл достаточно раздражала ее, чтобы принять вызов и немедленно уладить это дело.
Но еще предстояло разобраться с соглядатаями на холме. И если она не ошибается, Мириель спешит к ним через луг.
– Тише! – прошипела Дейрдре. – Мириель идет. Мы больше не будем говорить об этом. – Дейрдре отжала волосы. – Норманн прибудет через день-два. К ночи я приму решение. А пока подержи Мириель здесь. Мне надо кое-чем заняться.
– Мужчинами на холме?
Дейрдре заморгала.
– Ты заметила?
Эл сардонически вскинула бровь.
– Разумеется. Звуки их капающих на землю слюнок мертвого разбудят. Уверена, что тебе не нужна помощь?
– Их там не больше двух-трех.
– Двое. К тому же крайне заняты похотливыми мыслями.
– Вот и хорошо. Продолжай отвлекать их и дальше.
– Хвала Господу, – пробормотал Колин себе под нос. – Вот и третья идет. – Он кивнул в сторону стройной фигурки, спешащей через поросшее травой поле, спускающееся к озеру. Темноволосая девушка на ходу сбрасывала с себя одежду. – Иисусе, как она хороша, маленькая и изящная, как спелая вишенка!
Пэган подозревал, что у последней сестры, возможно, не хватает либо какой-нибудь конечности, либо зубов. Либо мозгов. Но хотя девушка выглядела хрупкой и менее внушительной, чем ее статные сестры; она тоже обладала телом, которому позавидовала бы сама богиня любви. Ему оставалось лишь изумленно покачать головой.
– Святая Мария, Пэган, – проговорил Колин со вздохом, когда третья девица прыгнула в озеро, и все они начали плескаться, словно резвящиеся сирены. – Чью задницу ты поцеловал? Самого короля?
Пэган нахмурился, согнув стебель вереска между пальцами. Чем он заслужил такую королевскую щедрость – выбирать среди этих роскошных красавиц? Да, он несколько раз сражался на поле брани за Давида, но встречался с королем Шотландии только один раз, в Морее. Давид, кажется, благоволил к нему, ведь в тот день Пэган спас нескольких людей короля, которые едва не угодили в ловушку мятежников. Но разумеется, так поступил бы любой военачальник. Просто чудеса какие-то.
– Тут что-то не так.
– Разумеется, – согласился Колин, наконец оторвав взгляд от трех дев, чтобы посмотреть на Пэгана. – Ты растерял свои мозги.
– Разве? А может быть, в этом райском саду прячется змей-искуситель?
Глаза Колина плутовски сузились.
– Единственный здесь змей – тот, что извивается под твоей портупеей, Пэган.
– Расскажи мне еще раз, что конкретно доложил Бонифаций.
Пэган никогда не выезжал на поле боя вслепую. Именно это помогало ему выжить во множестве военных кампаний, через которые он прошел. Два дня назад он отправил Бонифация, своего верного оруженосца, под видом жонглера разузнать все, что можно, о Ривенлохе. И именно Бонифаций сообщил им о намерении девушек искупаться в пруду этим утром.
Колин задумчиво потер подбородок, пересказывая, о чем доложил оруженосец.
– Еще он сказал, что рассудок лорда замутнен. Он питает слабость к игре в кости с высокими ставками и часто проигрывает. И, ах да, – внезапно припомнил Колин. – Оказывается, у старика нет управляющего. Он намерен передать замок своей старшей дочери.
– Дочери? – Для Пэгана это было новостью.
Колин пожал плечами.
– Они же шотландцы, – сказал он, как будто это все объясняло.
Пэган задумчиво сдвинул брови.
– Сейчас, когда Стивен утвердился на английском престоле, королю Давиду нужно, чтобы войсками приграничных земель командовали опытные и сильные военачальники, а не женщины.
Колин щелкнул пальцами.
– Так вот в чем дело. Ну конечно, кто будет лучше командовать Ривенлохом, чем прославленный сэр Пэган? Всем известно, что рыцари Камелиарда не имеют себе равных. – Колин повернулся, чтобы продолжить увлекательное занятие.
В озере внизу девушка с пышной грудью игриво тряхнула головой, обдав брызгами свою улыбающуюся сестру и двигая обнаженным торсом так, что Пэган мгновенно возбудился. Колин рядом с ним застонал от нахлынувшего блаженства.
Внезапно осознав значение этого стона, Пэган двинул его в плечо.
– За что? – зашипел Колин.
– За то, что пялишься на мою невесту.
– А которая из них твоя невеста?
Они оба вновь устремили взгляды к озеру.
Позже Пэган никак не мог простить себе того, что инстинкт воина на мгновение изменил ему. К тому времени, когда он услышал тихие шаги позади себя, было уже поздно что-либо делать. А Колин и вовсе их не слышал, услаждая свои глаза соблазнительным зрелищем.
– Постой. Я вижу только двух. А где блондинка?
Позади них женский голос отчетливо произнес:
– Здесь.
Глава 2
Пэган не осмелился повернуться, чтобы посмотреть. Острие ее меча твердо упиралось в пульсирующую вену у него на шее. Рядом с ним Колин удивленно забормотал и, опрокинувшись на спину, уставился на нее. Если бы Пэган не был страшно зол на себя за потерю бдительности, то мог бы рассмеяться над этим забавным зрелищем.
– Не староваты ли вы, парни, чтобы подглядывать за девушками во время купания? – Голос ее был гортанным, тон насмешливым. – Я думала, что найду здесь безбородых юнцов, а не взрослых мужчин.
Умная девушка, должно быть, обогнула холм у основания, поднялась наверх и напала на них сзади. Уши Пэгана горели от унижения, и усугублял его тот факт, что Колин, вместо того чтобы прийти на помощь, приподнялся на локтях с благоговейным выражением, которое говорило, что вблизи блондинка даже еще красивее. Интересно, по-прежнему ли она обнажена?
– Вы пришлые, – догадалась она. – Что вы делаете на этих землях?
Пэган отказывался отвечать. Он не обязан ничего объяснять этой женщине. «Эти земли» скоро будут принадлежать ему.
Но падкий до красоток Колин, чертов предатель, явно не собирался молчать.
– Мы не хотели никого оскорбить, миледи, – проговорил он, как только немного пришел в себя. – Уверяю вас. – Он улыбнулся, и в его изумрудных глазах заплясали чертенята, что всегда производило неизгладимое впечатление на девушек. – Видите ли, мы друзья Бонифация… жонглера.
Воспользовавшись тем, что Колин отвлекает ее, Пэган медленно заскользил рукой вниз по ноге. Если ему удастся достать кинжал из сапога…
Колин сделал невинное лицо и продолжал болтать:
– Трактирщик сказал нам, что он прошел этим путем. Мы просто хотели встретиться с ним. У нас и в мыслях не было вторгаться в…
Острие меча внезапно вонзилось в шею Пэгана в ужасном контрасте с мелодичным звуком женского голоса, который проливался на него, как вересковый мед.
– Надеюсь, ты тянешься туда, чтобы почесаться.
Пэган стиснул кулак. Проклятие! Его, отважного воина, командовавшего рыцарями, удерживала на острие меча женщина… Господи, как же это унизительно! И без сомнения, Колин никогда не даст ему забыть об этом.
– Чего ты хочешь? – прорычал он.
– Чего я хочу? – задумчиво проговорила она. – Гм… Чего же я хочу? Думаю… – Она вскинула меч и непочтительно шлепнула плоской стороной Пэгана по бедрам. Но прежде чем он успел среагировать, меч уже снова упирался ему в горло. – Твои штаны.
У Колина вырвался сдавленный смех. Она тихо усмехнулась в ответ:
– Твои тоже.
Улыбка Колина застыла на лице.
– Мои? Вы хотите, чтобы я снял… штаны?
– Да.
Пэган не на шутку разозлился.
– Болван! – рявкнул он на Колина, который, судя по всему, получал удовольствие от всего происходящего. – Отбери у нее меч! Ад и все дьяволы, она же всего лишь женщина, слабое существо.
Колин рассмеялся:
– Она отнюдь не слабая, правда, девушка? Кроме того, если леди хочет мои штаны, буду только рад услужить. – Он расстегнул и бросил на землю портупею, стащил сапоги и начал расслаблять завязки на рейтузах. – В конце концов, это справедливо. Я же имел удовольствие полюбоваться на ее лучшие части.
Энтузиазм Колина, когда тот снимал с себя штаны и чулки, только еще больше распалил злость Пэгана. Но к удивлению обоих, когда Колин наконец смело и дерзко встал перед ней и его возбужденный член натянул длинную тунику, как центральный шест павильона, женщина осталась равнодушна к его мужским достоинствам.
Свободной рукой она подобрала портупею с мечом и швырнула ее вниз с обрыва, где она застряла в зарослях чертополоха.
– Теперь ты, – приказала она, ткнув в Пэгана острием меча.
Пэган не собирался подчиняться. Если Колину нравится изображать из себя комнатную собачку и стоять, глупо ухмыляясь, в одной тунике, это его дело, но Пэган не собирается ни в чем уступать женщине.
– Нет, – сказал он.
– Ну же, давай, – подгоняла она. – Это справедливая плата за ваше подглядывание.
– Не преступление подглядывать за тем, что так бесстыдно выставляется напоказ, – возразил он. Она уже ранила его рыцарскую гордость, и Пэган не намерен позволить ей одолеть его еще и в столкновении характеров.
В ее голосе зазвучали жесткие нотки.
– Снимай штаны. Быстро.
– Нет, – также холодно ответил он.
Ни на секунду не убирая клинок с его шеи, женщина позади него переместилась, чтобы прошептать ему на ухо:
– А ты упрямый…
От ее теплого дыхания дрожь пробежала по телу Пэгана, а запах свежевымытой кожи был опасно привлекательным, но он отказывался признавать это. Тогда она присела перед ним на корточки, оказавшись прямо у него перед глазами. Ему ничего не оставалось, как посмотреть на нее. От того, что он увидел, сердце сбилось с ритма, а во рту пересохло.
Слава Богу, она больше не была нагишом, иначе похоть выдавила бы из него всю волю. Но и без того ярость Пэгана мгновенно растаяла, и мысли его стали путаться. Она оказалась прекрасна, как росистое летнее утро. Волнистые локоны казались позолоченными солнцем, а глаза сияли, ясные и голубые, как небо. Кожа такая золотистая, что хотелось протянуть руку и ощутить ее тепло, а бледный розовый цвет губ так и молил о том, чтобы сделать его ярче поцелуями. Он опустил взгляд в прелестную ложбинку между грудями.
Голос ее теперь был мягок.
– Неужели это и вправду стоит твоей жизни? – В глазах промелькнуло любопытство, словно она никак не могла поверить, что он откажется выполнить ее требования.
Пэган тяжело сглотнул. Если она думала обезоружить его своей красотой, это был хороший замысел. И до некоторой степени он удался. Но, продолжая смотреть в милое, прелестное женское лицо, он понял одну важную истину, обнаружил трещину в ее доспехах. Несмотря на всю ее дерзость и резкие слова, она всего лишь женщина. А женское сердце нежное, сострадательное.
Меч, нацеленный ему в горло, для нее всего лишь игрушка. Она никогда не воспользуется им, чтобы причинить ему вред. Она не опаснее котенка.
– Ты не убьешь меня, – выдохнул он, вызывающе глядя на нее.
Хмурое облачко на мгновение набежало на ее чело.
– Ты не был бы первым.
Пэган ни на секунду не поверил ей. Колин, встревоженный серьезным поворотом разговора, поспешил вмешаться:
– Мир, друзья. Не стоит нам позволять этому делу заходить так далеко. Давай, снимай штаны, будь паинькой, а, Пэган?
При этих словах вспышка мгновенной тревоги, словно стрела молнии, прочертила лицо девушки, исчезнув так быстро, что Пэган подумал, не показалось ли ему.
Она поднялась, возвышаясь над ним, как завоеватель. Колин прав. Слабой ее никак не назовешь. Ростом она, несомненно, почти с него. Чуть пониже. Смелости, похоже, ей не занимать.
– Ваши штаны, сэр. Быстро.
Сузившимися глазами Пэган посмотрел на ее бедра, которые были перепоясаны тяжелой рыцарской портупеей, с кожаными ножнами и железной пряжкой, надетой поверх женского платья из мягкой голубой материи.
– Нет, – вызывающе бросил он.
Долгое, молчание повисло между ними, делая воздух тяжелым, как перед грозой.
А потом ударила молния.
Это случилось так неожиданно и так быстро, что вначале Пэган ничего не почувствовал.
– Матерь Божья!. – ахнул Колин.
Резкая жалящая боль обожгла грудь Пэгана.
Это было невозможно. Невероятно.
Потрясенный, он приложил пальцы к этому месту. Они оказались в крови.
Девушка порезала его. Девушка с нежным лицом, мягким голосом и глазами цвета лазури рассекла его плоть.
Прежде чем он успел прийти в себя и дать отпор, она снова приставила меч к его горлу, и он вынужден был припасть к земле, как раненый зверь, в то время как кровь из неглубокого пореза пропитывала разрезанную тунику.
Он ошибся насчет нее. Очень сильно ошибся. Ни малейшего намека на раскаяние, ничто не смягчило ее холодного взгляда. Ни жалости! Ни милосердия! Она вполне могла убить его, не моргнув и глазом.
Никогда не видел он такой силы воли в женщине. И только у самых жестоких воинов доводилось ему замечать столь ледяную решимость. Это произвело на него впечатление и в то же время бесило. Прижатый к земле, беспомощный, он сверлил ее взглядом, в котором сквозила убийственная ярость, но Пэган не мог решить, что испытывает к ней – восхищение или ненависть.
– Матерь Божья, – хрипло выдавил Колин, – вы понимаете, что вы наделали?
Ее взгляд не дрогнул.
– Я его честно предупреждала.
– Ох, леди, – Колин покачал головой, – теперь вы раздразнили медведя.
– Это всего лишь царапина, – ответила она ему, глядя на Пэгана прищуренным взглядом, и добавила: – Чтобы напомнить ему, кто здесь держит меч.
– Но, миледи, – не унимался Колин, – вы знаете, кто…
– Оставь, – прервал его Пэган, смерив ее таким же немигающим взглядом, и позволил слабой, лукавой улыбке приподнять уголок рта. – Я исполню желание леди.
Пока, подумал он. Но через несколько дней, нет, уже к завтрашнему утру он заявит свои права на Ривенлох. Теперь он выбрал себе жену. Завтра он женится на третьей сестре – маленькой, хрупкой, послушной на вид. Которая, судя по всему, и мухи не обидит. А что касается этой девки, он посадит ее под замок за наглость. Пэган не мог дождаться, когда увидит, как треснет лед ее железного самообладания, когда он сообщит ей, что она проведет следующий месяц в темнице Ривенлоха.
Сердце Дейрдре неистово колотилось, но усилием воли она заставила тело не дрожать. Малейший проблеск слабости во взгляде может оказаться смертельным. Она уже зашла слишком далеко и теперь, зная, кто перед ней, не осмеливалась отступить, иначе норманн решит, что она из тех женщин, которых можно запугать.
И все же она сожалела, что не справилась с его неповиновением более дипломатично. Такой ответный удар недостоин ее; подобная бурная реакция больше подходит вспыльчивой Элене. Дейрдре стыдно было признаться, что ее заставили позабыть о благоразумии. Но услышать, что мужчину, которого она считала всего лишь безобидным плутом, зовут Пэган, было самым настоящим шоком. А пристальный, недрогнувший взгляд этих глаз, в которых тлело пламя, – такой бесстрашный, такой оскорбительный, такой дерзкий – окончательно вывел ее из равновесия. В смятении она набросилась на него, пустила кровь.
Дейрдре рассчитывала быстро и легко разобраться с незваными гостями. Приближаясь к ним, она правильно угадала, что ухмыляющийся черноволосый малый безобиден, поэтому нацелила меч на другого, более опасного на вид. Но она недооценила всей степени его коварства. И хотя она скорее бы умерла, чем призналась кому-либо, но когда она наконец увидела лицо Пэгана, то была немало потрясена тем фактом, что он самый потрясающий мужчина, которого она когда-либо видела. Несомненно, она ожидала, что этот норманн-управляющий окажется гораздо более… управляемым. И не таким молодым. И не таким красивым.
Даже сейчас трудно было смотреть на него, стоящего на расстоянии не больше длины меча, и не замечать серо-зеленого цвета его глаз, взъерошенной массы густых рыжевато-каштановых волос, красивого изгиба рта, который, казалось, манил ее… интриговал… завлекал… приглашал к…
Не без усилий она оторвала взгляд от его губ и перевела выше, к глазам. Властители небесные, о чем она думает? Не имеет значения, что он красив. Это ее враг. Тот самый нормандский ублюдок, который пришел, чтобы заявить права на ее замок и ее земли. Горячий трепет пробежал по телу, когда она вспомнила, на что еще он пришел заявить права.
Усилием воли она придала лицу холодное, суровое выражение. Заметил ли он ее слабину, дрогнувшую решимость? Наверняка, ибо в его взгляде появился чуть заметный проблеск чего-то. Это вполне могла быть насмешка. Или удовлетворение. Ни то ни другое не сулило ничего хорошего.
Она призвала на помощь всю свою волю, когда он стащил сапоги, расстегнул ремень и начал расслаблять завязки рейтуз, все с нарочитой медлительностью. Ад и все дьяволы, у нее вспотели ладони. Рукоять меча стала скользкой в руке. Если она не будет осторожнее, то может его уронить.
– Поторапливайся, – пробормотала она.
Его веки опустились с непристойным оскорбительным намеком, когда он снимал рейтузы.
– Терпение, миледи, – отозвался он.
Ее так и подмывало ударить его еще раз, но она сдержалась. Он не должен узнать, как провоцирует ее, иначе она не будет иметь над ним власти. Никогда.
И все же против воли взгляд ее то и дело скользил туда, где его пальцы теперь ловко расслабляли шнуровку клетчатых штанов. Костяшки пальцев были в боевых шрамах, но руки двигались с изяществом и сноровкой, отчего она почувствовала какую-то странную слабость в коленках.
Затем без церемоний и прежде, чем она успела подготовиться, он спустил штаны.
Дейрдре сглотнула. Нельзя сказать, чтобы она никогда раньше не видела почти раздетых мужчин. Видела, и немало. Для нее, проведшей полжизни в учебном манеже, это было привычно. Но даже быстрый взгляд на его обнаженную нижнюю часть тела привел ее в замешательство, ибо, несмотря на то, что природа щедро одарила его, ее красота явно оставила его равнодушным. Что означает, что в ее арсенале на одно оружие меньше.
