Текст книги "Мария (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Ты так и не вылечил его?

Покачав головой, он рассмеялся и снова взял руль в руки.

– Просто завернул его сам, и, зная меня, я, вероятно, просто перешел к следующей драке. Ни у кого из нас, детей из Блу Парка, не было денег, чтобы пойти в больницу. Наши родители сказали нам вытереть пыль. Как ни странно, сейчас она мне нравится. Это напоминает мне о том, кем я был раньше.

– Ты был таким плохим? – спросила она, все еще не веря, даже когда доказательства были прямо перед ее лицом.

– Был. Я был близок к тому, чтобы провести остаток жизни за решеткой, как мой отец и брат.

Мария облизнула пересохшую нижнюю губу.

– Насколько близко?

– Чертовски близко, – заверил он ее, на мгновение отбросив свой учительский фасад. – Я пару раз попадал в тюрьму, но в последний раз я подумал, что мог бы остаться там навсегда. А поскольку это было не первое мое правонарушение, они грозились обвинить меня как взрослого. Мне повезло, когда мой учитель выручил меня, поклялся, что поставит меня на путь истинный, и дал мне один шанс. – Он подчеркнул важность последних слов.

– Что, по-твоему изменилось в тебе? – Мария хотела услышать, что он думает, поскольку ей было интересно, поймет ли он, что на самом деле он совсем не изменился, если она увидит, что скрывается под этим.

– Дисциплина. Единственное, чего мне не хватало в жизни.

Опечаленная таким ответом, она действительно чувствовала, что он так хорошо скрывает свою прежнюю сущность, что поверила в это. Кейну казалось, что часть его самого умерла, но Мария видела, что эта часть все еще живет в спящем состоянии, ожидая дня, когда ее воскресят. И у меня есть все намерения разбудить ее.

Изгиб ее губ, вывернутых вверх, заставил его посмотреть в боковое окно.

– А что насчет тебя? Есть какие-нибудь последствия того, что у тебя такой отец, как Данте, и такой брат, как Лука? – спросил он, оторвав взгляд от дороги, чтобы посмотреть на нее.

Услышав о проблемах его отца и брата, она потеряла бдительность и ответила честно. – Нет. Думаю, к счастью для меня, я родилась женщиной, поэтому мне не дали шанса испортить свою жизнь.

В замешательстве он снова и снова поворачивал голову между дорогой и ее лицом.

– Как это?

Пытаясь придумать, как вежливо сказать об этом, не выдавая слишком многого, она потратила секунду, прежде чем заговорить. – Женщины могут быть легкой мишенью в моей семье... в ее сфере деятельности. Моя мать умерла за грехи моего отца, и с того дня меня положили на полку, так сказать, заставили мириться с решениями, принятыми за меня.

Давление, с которым Кейн держался за руль, казалось, ослабло.

– Ничто не мешает тебе сделать свой собственный выбор, Мария.

В его низком голосе прозвучала предостерегающая интонация, и она повернула голову в его сторону. Ей показалось, что Кейн повернул голову и улыбнулся, но, возможно, ей показалось.

– Это не так просто.

– Это никогда не просто. – Кейн поднял руку, чтобы показать мизинец. – Обычно для этого требуется много боли и душевных терзаний.

Мария решила разрядить обстановку, зная, чего ей стоило уйти от своей семьи и так называемой жизни. Это было не то, чего она хотела, конечно, но она все еще была Марией, мать ее, Карузо.

– Сломать мизинец не так уж и больно.

Кейн чуть не зарычал от смеха, повернувшись лицом к дороге.

– Было больно, как ублюдку, и до сих пор больно, когда идет дождь.

– Мистер Эванс, – Мария игриво выпятила челюсть, – я действительно потрясена тем, что грубые выражения продолжают вылетать из вашего рта в моем присутствии.

– У меня есть для тебя новости, Мария, – Кейн одарил ее самой зловещей улыбкой, которую она когда-либо видела от него, – Я не говорил, что оставил все свое детство позади. Тебе еще многое предстоит узнать обо мне.

О, я планирую это сделать. Эта улыбка выбила ее из колеи, вызвав два толчка в грудь, и она пропустила предупреждающий удар, который он нанес ей глазами.

Прежде чем она успела заметить это, ее внимание привлекло движение его Charger, и она увидела вход, через который въезжал Кейн.

– Я так давно здесь не была... – задыхаясь, пробормотала Мария, медленно отстегивая ремень безопасности, пока Кейн выходил из машины.

Озноб пронзил каждый волосок на ее руках, заставляя их и ее застыть на месте. Ну, в ее случае, сидеть на месте.

Открыв дверцу ее машины, Кейн увидел обеспокоенное выражение его лица.

– Мария? – Когда она не ответила, Кейн наклонился и посмотрел на нее более внимательно. – Все в порядке?

– Да, я просто… – Это было странное чувство, или, может быть, это было ощущение, но, глядя на ботанический сад, она как будто увидела привидение. – Моя мама водила нас с Лукой сюда каждый год в марте, когда он открывался на год.

– Он открылся сегодня. – Его голос был мягким, когда он сообщил эту информацию. – Мне очень жаль. Я не... Нам не обязательно оставаться. Мы можем пойти куда угодно, куда ты захочешь.

– Нет, все в порядке. – Она покачала головой, испытывая странное чувство. – Как ты...? – Повернувшись, чтобы посмотреть на него, ее сердце заколотилось от того, как близко его красивое мальчишеское лицо было к ее лицу, когда он наклонился к ней.

– Лео сказал мне, что тебе это может понравиться. Если бы я знал обстоятельства, я бы не взял тебя сюда, Мария. – Он потянулся вниз, взял ее мягкую руку и слегка сжал. – Как я уже сказал, нам не обязательно оставаться.

Глядя на его руку, она почувствовала, как сломался его мизинец. Она начала улыбаться. Она чувствовала, что он странно подходит.

– Нет, это прекрасно. Я и сама не смогла бы придумать лучшего первого свидания.

– Хорошо. – Обеспокоенное выражение лица Кейна медленно исчезло, когда он продолжил держать ее за руку, чтобы помочь ей выйти из машины.

Мария глубоко вздохнула, вспоминая легкий цветочный аромат, который доносился до нее после того, как она не была здесь после смерти матери. Не зная, была ли это ностальгия или афродизиак цветов, она почувствовала, что начинает затихать. Она не могла поверить в то, что сказала дальше.

– Это мило.

– Я или Лео?

Она крепче сжала его руку, которую он еще не отпустил.

– Оба. – Но, возможно, немного больше от Лео.

Она не могла не думать о том, что когда она была маленькой девочкой, ее мама принесла Лео домой из больницы. Увидев его красивые голубые глаза, она поняла, что он выглядит красивее, чем печально известный ребенок Гербера. По ее мнению, и по сей день единственное, чем Бог одарил этот мир, был ее младший брат.

– Я не знаю, называли ли меня раньше милым, но я приму это, если это сделает тебя счастливой.

– Это так, – заверила она его, все еще видя в его глазах нотки беспокойства из-за того, что он привел ее сюда.

Она не хотела говорить ему, что смерть матери не повлияла на нее так, как должна была. Правда заключалась в том, что на Луку она повлияла гораздо больше, чем на нее, и это было настоящим шоком.

Мария вела Кейна, направляя его в свою любимую часть только что разросшихся садов. Каждый раз, когда ветер хоть немного шевелил ветки, на них сыпались похожие на снег цветы вишни.

Прогуливаясь рядом с ним, она не могла сдержать улыбки. Она могла бы поклясться, что ее рука была похожа на руку ее матери, когда она дошла до начала прогулки среди вишневых деревьев. Она была так потрясена тем, что он привел ее сюда, но теперь, с каждым шагом, который они делали, ей казалось, что ее мать дает ей разрешение быть здесь с Кейном.

– Это было мое любимое место, когда мы приезжали сюда. Я заставляла маму и Луку проводить меня сюда, когда они хотели только посмотреть на недавно посаженные цветы.

– Я понимаю, почему. Это красиво. – Когда Кейн говорил это, он не смотрел на идеальный ряд деревьев.

Ее сердце учащенно забилось, а ноги остановились. Проклятье, этот мужчина был еще красивее, когда говорил ей комплименты.

– Да, поэтому я и заставила их сначала отвезти меня сюда. Если бы они этого не сделали, я бы перестала ходить, пока они не пообещали бы мне, что сделают это. У меня может быть вспыльчивый характер.

Она решила предупредить беднягу, пока он не решил, что она вся такая красивая и без мускулов.

– Немного? – Кейн дразняще улыбнулся, перебирая длинный локон ее светлых волос и накручивая его на палец, прежде чем притянуть ее губы ближе к своим. – О некоторых драках, которые ты устраивала, когда училась в Наследии, ходят легенды.

Моргнув, она не знала, что ее больше ошеломило: то, что он явно не так наивен к ее выходкам, как она думала, или то, что ее собственные драки были легендарными.

– Правда?

Кейн сдержал смех.

– Ты выглядишь весьма довольной собой, мисс Карузо. Учителя обычно хмурятся, когда дерутся.

– А ты нет? – игриво спросила она, глядя на него сквозь длинные ресницы, уже зная ответ.

Уронив волосы, зажатые между кончиками пальцев, он перевел взгляд на ее полные губы.

– Я не бросаю камни.

Разве плохо, что мысль о том, как Кейн избивает кого-то до кровавого месива, возбуждала ее? Да какая, блядь, разница? Это было чертовски возбуждающе.

Преодолевая расстояние между ними, она решила взять пример со своего сна и начать поцелуй, который он еще не принял. Кейн не отстранился, но и не ответил так, как в ее сне.

Подумав, что его мозг наконец-то перерос его храбрость, она позволила своим губам слегка нависнуть над его губами.

– Что случилось, мистер Эванс? Боитесь, что кто-то увидит?

Шепот, прозвучавший на ее губах, заставил его схватить ее за затылок и запустить пальцы в волосы, отливающие золотом.

– Есть только одна вещь в тебе, которая пугает меня, Мария Карузо... и это то, что я начинаю чувствовать к тебе.

Поцелуй, который он ей подарил, превзошел тот, который он подарил ей в ее сне. Кейн не только показал ей, что не боится ее, но и что она должна бояться его.

Накрыв ее рот своим, он раздвинул ее губы и просунул свой язык внутрь, отводя его в сторону, чтобы исследовать и отправить любую мысль о том, что она когда-нибудь сможет поставить его на колени, в ту часть ее тела, которая хотела рывком вернуть его в лес деревьев, чтобы скрыть, как именно она хотела прикоснуться к нему.

Ей пришлось схватиться за переднюю часть его пальто верблюжьего цвета, чтобы бороться за воздух, когда он поднял голову.

– Что-то подсказывает мне, что мне бы понравился мальчик, который ввязывался в драки.

Положив руку ей на плечи, он снова начал вести их по тропинке.

– О, тебе бы понравилось.

Мария прижалась к нему, смеясь.

– Почему ты так уверен?

– Все девушки так делали.

– Самоуверенный, я вижу… – Черт, мне это нравится. – Ну, кроме меня сейчас нет никакой конкретной девушки, не так ли?

Он посмотрел на нее в замешательстве.

– Кендра? – Мария подняла бровь. – Женщина, с которой я видела тебя в кинотеатре. – Это была предполагаемая учительница на замену, о которой Лео предупреждал ее, когда сказал, что она не в его вкусе.

– Нет, – искренне пообещал он ей. – Я приглашал ее пару раз, но между нами ничего нет. Я не виделся и не разговаривал с ней уже некоторое время.

Прости, Кендра. Мария искренне желала ей добра.

Кейн оказался одним из лучших... По крайней мере, пока.

– Хорошо. Тогда, думаю, ты можешь пригласить меня на еще одно свидание.

Кейн бросил на нее свой взгляд.

– Это зависит от того, есть ли еще мужчины, кроме твоего отца и брата, о которых мне следует беспокоиться?

Кейн покачал головой, и в ее голове возник образ татуированного бога с ямочками на лице, который она демонстративно проигнорировала.

– Нет.

– Тогда, завтра? – Кейн не заметил ее лжи, поскольку она сама в нее верила.

Марии пришлось мысленно придумывать другой способ сбежать от Джерри. Существовала только одна вещь, которую этот здоровяк отказывался делать.

– Как насчет того, чтобы встретиться со мной за поздним завтраком в "Скайз"?

– Это тот ресторан, который вращается на вершине отеля «Плаза» неподалеку отсюда?

– Это тот самый. – Мария усмехнулась.

Кейн остановил их прогулку.

– По какой-либо конкретной причине ты выбрала это место?

Играть с ним в милую, невинную блондинку больше не было возможности.

– Возможно…

Бедный Джерри ужасно боялся высоты. Его вырвало бы в левую почку, если бы ему пришлось подниматься на сто или около того этажей на лифте, сверху которого ехал еще один лифт.

Золото в его глазах дрожало.

– Как долго ты планируешь держать нас в секрете?

– Пока, – Мария не винила его за то, что он выглядел немного облегченным ее ответом. Она не хотела, чтобы ее семья узнала об этом, поэтому и сбежала тайком из спа-салона.

"Я терпеливый человек, Мария".

Порыв ветра сорвал прекрасные, нежные цветы вишни, усыпав землю пылью, в то время как Кейн украл ее губы в смертельном поцелуе. – До тех пор, пока я получаю то, что хочу в конце концов.

Восемнадцать

Похож ли я на человека, который смотрит хоккей?

Открыв дверь большого дома, Мария помахала на прощание Джерри, чья машина завелась еще до того, как она закрыла дверь. Она все еще не понимала, как ей это сошло с рук, ее щеки болели от того, как сильно она улыбалась. Черт, она все еще улыбалась.

Практически паря в воздухе, она чувствовала, что именно так и должно быть под кайфом. Быть такой чертовски счастливой и довольной.

Подойдя к гостиной, она услышала смех, заполнивший пространство. Лео, Неро, Элль и Хлоя сидели вокруг дивана и играли в «Монополию» за огромным журнальным столиком.

Почувствовав сладковато-пряный запах спагетти, ее желудок заурчал от голода, и Мария пошла в другую сторону, на кухню. Она не часто ела углеводы, но сегодня планировала сделать исключение.

– Уже готово? – спросила она Луку, которая стояла за прилавком.

Лука помешивал в кастрюле красный секретный соус.

– Еще нет.

– Блин. – Заняв место за стойкой на своем любимом месте, она была слишком увлечена жизнью, чтобы заметить, что Лука заметил, что выражение ее лица не соответствует ее словам.

Скрестив руки, он прислонился к стойке.

– Как спа?

– Хорошо. – Она повернула голову назад в сторону гостиной, когда услышала хихиканье Хлои, которое стало громче остальных. – Кажется, она счастлива. Повернувшись к своему старшему брату, она подмигнула ему. "

– Полагаю, ты все уладил?

Лука не ответил, вернувшись к помешиванию в котелке.

– Привет, Мария. – раздался рядом с ней приятный голос Хлои. – Как прошел твой день?

– Был расслабляющим. Твой?

Открыв дверцу холодильника, она налила себе воды.

– Все было хорошо.

Нормально? Хм.

– Иди сюда и попробуй это для меня, – сказал Лука сзади, протягивая деревянную ложку, которая была покрыта соусом, а другую руку он держал под ней, чтобы собрать все капли.

Хлоя сделала, как он просил, встала на носочки и отпила из ложки.

– М-м-м... это очень вкусно.

Ладно, это было довольно мило. Подождите. Что? Это мило? Или я схожу с ума?

– Не смей, блядь, класть это обратно в кастрюлю! – закричала Мария, видя, что Лука собирается снова помешать. – Я люблю Хлою и все такое, но это твоя невеста, а не моя.

Отнеся кастрюлю в раковину, он сузил глаза на сестру.

– Я не собирался.

Чушь.

– Ты же не делаешь этого, когда никто не смотрит, не так ли?

Лука смог сохранить прямое лицо. Хлоя, однако, не смогла.

– Ты делаешь! – Мария могла видеть, что это написано на красивом, покрытом шрамами лице. – Это мерзко.

В аду было особое место для людей, которые облизывали свою посуду, когда кормили группу людей. Это называлось L-A-Z-Y, и все потому, что повар не хотел пачкать новую ложку. Даже если все они были семьей, все равно были члены семьи, после которых она точно не хотела есть. Например, ее брат-шлюха до того, как он сошелся с Элль. Тогда Мария не доверяла даже рукам Неро.

– Я не хочу. – Его ложь была разрушена, когда Хлоя быстро взяла свою воду, вернулась к своей игре и захихикала, как и раньше.

Боже, личность этой девушки с каждым днем становилась все более неузнаваемой. Единственное, что не изменилось, так это ее внешность – она по-прежнему была покрыта прекрасными шрамами. Однако Хлоя была счастлива, а значит, у нее был шанс выжить в той жизни, которую запланировала для нее Лука.

Находясь сегодня в ботаническом саду, ее мысли не покидали мать, этот вечно горящий вопрос все еще грел ее разум.

– Ты не знаешь, была ли мама счастлива с папой?

Лука прекратил свои действия и стоял неподвижно, как лед.

– Что?

Важность ее вопроса в тот момент была единственной причиной, по которой она продолжала задавать его, чувствуя, что это может быть ключом к помощи в ее собственной жизни.

– Я не могу вспомнить, была ли мама счастлива. По-настоящему счастлива... своей жизнью и нашим отцом, – призналась она в том, что хотела бы не забыть.

Поскольку Лкка был немного старше, у него было больше воспоминаний с их прекрасной матерью, чем у остальных братьев и сестер. Больше причин помнить и больше причин никогда не забывать.

Он заговорил своим темным голосом, достаточно низким, чтобы его слышали только ее уши.

– Это единственная причина, которая у меня осталась, почему я не убью нашего отца, Мария. Как бы я ни презирал его, единственная причина, по которой я его не ненавижу, это то, что он сделал ее счастливой.

Торжественно кивнув после того, как наконец-то узнала правду, Мария подумала, что была бы счастлива. Вместо этого она не знала, что чувствовать, не знала, что делать с этой информацией.

Лука вернулся к плите, включил газ, чтобы зажечь пламя под наполненной кастрюлей. Он наблюдал, как кастрюля начала закипать, а затем снова повернулся к сестре.

– Доминик спрашивал о тебе на днях.

Ее глаза поднялись к его глазам, сузились, чтобы молча сказать ему, почему ей не пофиг.

– Хорошо…

– Он просил передать тебе спасибо».

– Ох. – Она не знала, что ожидала от него услышать, но она не думала, что Доминик поблагодарит ее за то, что она рассказала отцу, что он был с ней во время стрельбы. – Ну, тогда ты можешь сказать ему, что благодарить меня не за что. Я просто сказала правду.

– Хорошо.

Мария наблюдала за тем, как Лука в последнее время часто смотрит на нее, и поскольку он уже был здесь, оценивая, она задала еще один вопрос о боссе Лучано.

– Правда ли, что Доминик может разобрать свой «Глок» и собрать его обратно за десять секунд?

– Почему бы тебе не спросить у него? – сказал он ей, поворачиваясь к кипящей кастрюле с водой.

Хотев потянуться в раковину за деревянной ложкой, чтобы бросить ее ему в затылок, она как раз собиралась решиться на это, когда из угла ее глаза показались грязные светлые волосы.

– Лео. – Мария крепко обхватила его руками, пытаясь выжать из него всю жизнь и одновременно не очень. Это был ее способ тихо поблагодарить его за свидание, на которое пригласил ее Кейн. – Я так тебя люблю.

Позволить ей сделать это с улыбкой было его способом сказать ей спасибо.

Мария даже не осознавала, что использовала слово на букву «Л» и не один, а два раза за одну ночь... но Лука осознавал.

* * *

– Это шутка, да? – Мария смотрела на хоккейный Колизей, пока Кейн искал место для парковки на оживленной стоянке.

– Лучше бы здесь проходил концерт, – предупредила она.

– Ты не любишь хоккей?

– Разве я похожа на ту, которая смотрит хоккей? – Мария махнула рукой вниз на свое крошечное и явно перегруженное дизайнерское платье, молча поблагодарив Бога, что взяла с собой шубу.

Кейн воспользовался возможностью и скользнул взглядом по ее телу.

– Да, наверное, мне следовало предупредить тебя, что будет прохладно...

Она прекрасно знала, что он подумал об этом, но решил не делать этого ради своей выгоды.

– К счастью для тебя, я не могу замерзнуть.

Его брови сошлись в замешательстве.

Мария постучала тонким пальцем по своей голове.

– Если ты остаешься холодной, то не сможешь замерзнуть.

– Я буду честен, Мария, иногда ты меня пугаешь. – Открыв дверь своей машины, он обошел вокруг, чтобы открыть ее. – Вот почему я привез тебя сюда.

Приняв его слова как комплимент, она, тем не менее, не понимала, какое отношение это имеет к хоккею.

Толпа внутри была настолько большой, что неудивительно, что ее семья никогда не посещала спортивные мероприятия, которые не смотрели из ложи. Если бы Лукк узнал, где она без костюма, она была уверена, что он заставит ее закончить последний семестр колледжа дома.

Поерзав на холодном сиденье, она попыталась устроиться поудобнее, когда толпа начала хором кричать, что игроки выходят на лед. Она начала планировать их будущие свидания прямо здесь и сейчас, потому что не собиралась больше встречаться с таким зрелищем.

Толпа была слишком шумной, игроки были с ног до головы одеты в громоздкую форму, и она не могла разглядеть, как выглядят мужчины, чтобы оценить игру. Когда она смотрела бейсбол дома по телевизору, толстые, мускулистые игроки вскружили голову даже ей. Вот это спорт.

От испуга Мария подпрыгнула на своем месте, когда один игрок врезался в другого, и оба упали в пластик. Брызги крови забрызгали его, а передний золотой зуб разлетелся. Единственная причина, по которой она знала, что он золотой, заключалась в том, что они повторяли это снова и снова на джамботроне.

Мария не повернулась, чтобы посмотреть на Кейна, боясь, что пропустит еще одну атаку, если сделает это.

– Я покупаю нам абонементы.

Девятнадцать

Кем мы могли бы стать

Мария смотрела на себя в зеркало во весь рост, разглаживая белое твидовое платье с золотой строчкой. Прострочку украшали большие золотые пуговицы, которые дополняли ее прическу. Кроме того, короткое платье делало ее похожей на три ее любимые вещи: умную, сексуальную и богатую. Это был один из ее любимых дизайнеров.

Обув свои стройные ноги в туфли, она была готова к полудню, чтобы успеть на занятия.

Бросив последний, самодовольный взгляд на себя в зеркало, она через отражение увидела, как за ней открывается дверь спальни.

Подумав, что она сейчас грезит, она повернулась лицом к своей иллюзии.

– Что ты здесь делаешь?

Он вошел в ее детскую комнату, и осознание того, что она на самом деле не грезит, пришло только после того, как он закрыл за собой дверь.

Мария топала каблуками по роскошному ковру, не желая, чтобы он заходил дальше; она встретила его прежде, чем он успел ступить в ее комнату.

– Какого черта ты здесь делаешь, Доминик?

– Лука дал мне разрешение. – Его лесные глаза заверили ее, говоря ей, что он не такой уж и тупой, в конце концов.

Она не могла поверить в его дерзость – в то, что он думал, что ему нужно только разрешение ее старшего брата, чтобы вальсировать в ее комнату, как будто он был там раньше, как будто он, блядь, владел ею настолько, что преградил ей путь к двери.

– Тогда я закричу, если ты не уйдешь.

– Кричи, – осмелился Доминик, позволяя Луке спасти ее. – Но у тебя больше никогда не будет десяти минут наедине со мной, принцесса.

Даже в реальной жизни Лучано, должно быть, желал ей смерти... и ей стало интересно, что еще из ее сна было реальностью. Это удивление было единственной причиной, по которой она не открыла рот, чтобы закричать.

– Я не думал, что ты так поступишь. – Он шагнул ближе и почти улыбнулся.

Никогда в жизни не отступая ни от кого, она сделала один шаг назад, плотный ковер под ее каблуками заставил ее шататься, и ей пришлось сделать еще один шаг, и еще, пытаясь устоять не только на полу, но и в его присутствии.

Ей не понравился его взгляд. Такой же был у него, когда он приходил к ней домой перед свадьбой сестры.

– Чего ты хочешь?

– Увидеть тебя... Чтобы понять, правда ли это.

Если что правда? Она сузила на него глаза, пока добиралась до одной из стен, где наконец-то смогла успокоиться.

– Если бы ты действительно влюбилась. – Ему было так же трудно произнести слово на букву «л», как и ей обычно. Зеленый цвет его глаз обжег ее кожу, когда он взглянул на легкий румянец на ее щеках.

– Полагаю, это правда.

– Я не знаю, что ты…

– Не надо. Не смей, – приказал Доминик ее молчанию. – Не смей играть со мной в чертовски глупую блондинку.

Яростные зеленые глаза Марии, беспомощно сверкавшие на него, смягчились от того, что он наконец-то увидел ее. Он выглядел разъяренным и печальным. Слишком серьезным, но сломленным. Как будто ему было больно. В нем было столько боли и гнева одновременно. Она заметила гнев только тогда, когда он пришел сюда по поводу Кэт. Теперь она поняла, что пропустила боль, когда он впервые вошел сюда все эти недели назад, и увидела грусть, когда он уходил. В отличие от нее и Луки, Доминик, казалось, чувствовал все…

Внимательно наблюдая за его переполненным болью лицом, Мария размышляла, какая из их судеб хуже: не чувствовать ничего? Или чувствовать все и сразу?

– Сколько свиданий прошло? Два? Три? – с любопытством спросил он, когда она ничего не ответила.

У нее не хватило духу сказать ему, что они уже были на четырех.

– Я говорила тебе, что произойдет, Доминик. – Она знала источник его чувств, которые он не мог скрыть. Ни за что на свете она бы не догадалась, что Доминик Лучано испытывает к ней столь сильные чувства – дочери и сестре мужчин, которые были источником всех его проблем. Фамилия, украшавшая ее первую, должна была заставить его отвращаться от самой мысли о ней, заставить его навеки заклясть фамилию Карузо. Однако она видела в его глазах полную противоположность, когда он смотрел на нее... Вот только она предупреждала его.

– Но ты запер дверь.

Она не знала, что вспыхнуло в его глазах от ее признания – боль или гнев, но и то, и другое сбило ее с дыхания, и она даже не поняла, что каким-то образом прижалась спиной к стене.

– Ты меня совсем не знаешь. – Он яростно произнес слова, в которых была такая печаль. Кулаком он слегка ударил по стене, ближайшей к двери рядом с ней, блокируя ее и не давая ей сбежать. Покачав головой, он бросил на нее жалостливый взгляд. – А ты совсем не та женщина, за которую я тебя принимал...

Тело Марии закричало:

– Почему? – Разочарование на лице Доминика было еще труднее принять, чем на лице Луки.

В его следующих словах не было печали, только гнев.

– … Нет, если ты выбрала Кейна Эванса.

Она должна была кричать о кровавом убийстве во всю мощь своих легких, набрасываясь на то, что мужчинам было дороже всего на свете, но услышав это имя из его уст, она ошеломленно спросила:

– Ты знаешь его?

– Я владелец Блу Парка, принцесса... Или ты забыла об этом, как только покинула мой никчемный дом? – Наблюдая, как она качает головой, он не стал дожидаться белой лжи, которая вот-вот должна была вырваться из ее уст. – Мы с Кейном учились в одной школе, и я знаю его настоящего. Я знаю его больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Значит, это была правда. Если его мизинец не был достаточным доказательством, то теперь она знала. Кейн Эванс был таким же плохим, как он ей рассказывал.

– И что дальше? – Мария пыталась говорить с сарказмом, но она не была уверена, что это выходит именно так. – Ты хочешь сказать, что Доминик Лучано – лучший выбор?

Потянувшись вверх, он погладил ее лицо изогнутой рукой, используя переднюю часть пальцев и позволяя верхушкам ногтей слегка касаться ее идеальной кожи, в то время как его глаза танцевали по каждому дюйму ее лица. Казалось, он запоминал его, как во сне.

– Я знаю, что это так.

Мария никогда не совершала ошибок в своей жизни, так почему же ей казалось, что она могла их совершить? Единственное, что говорило об обратном, это то, что ее сердце еще не билось рядом с Домиником, а билось только рядом с Кейном. Однако все остальное тело говорило ей об этом.

Глядя на него, она даже не была уверена, что, если его губы притянутся для поцелуя, она остановит его. По правде говоря, она и не думала, что остановит. Она хотела знать, так ли он горяч на вкус, как пахнет, и так ли он целуется, как в ее мечтах.

Он убрал пальцы с ее кожи, чтобы перехватить прядь волос, прикрывавшую верхнюю часть ее груди. В отличие от Кейна, который наматывал на палец, Доминик растирал прядку между тремя пальцами. Он словно хотел узнать, каково это на ощупь и реально ли то, что он держит в руках.

– Ты преследуешь мои сны каждую ночь, Мария.

И снова ее тело хотело закричать: «Ты тоже»

Если ему было интересно, были ли ее волосы такими же в его снах, она хотела попросить его улыбнуться... хотела увидеть, превратятся ли ямочки на его щеках, когда он это сделает. Она ненавидела себя за то, что не обратила должного внимания, когда он улыбнулся ей; она могла представить его улыбающимся только в своих снах. Она чуть было не спросила, но тут же одумалась, понимая, что если увидит эти ямочки, то не будет счастлива, пока ее губы не коснутся их, пока ее язык не заполнит идеальные отверстия, созданные Люцифером.

Доминик наклонился к ней еще ниже, позволяя своему носу прошептаться по упругой коже ее шеи. Он не спеша глубоко вдыхал, вдыхая ее сладкий, ванильный аромат, в котором чувствовалась капля бурбона.

– Несколько недель я мечтал о тебе…

Она закрыла глаза, когда он наконец прильнул губами к ее губам. Она бы не стала ждать, если бы его рука не удерживала ее лицо на месте, ожидая, мучая ее до смерти – она была уверена – когда он прошептал своими губами по ее губам так легко, что она почти не почувствовала их.

– И ты даже не дала мне шанса показать тебе, какими мы можем быть. – Он снова приблизил свои губы к ее губам. – А теперь... – Она не знала, что это будет в последний раз, так как он отстранился и сделал шаг назад. – Ты никогда не узнаешь.

Глядя на смертельно серьезного Доминика, который был на шаг дальше, чем того хотело ее тело, она была уверена, что именно так чувствовал себя Тодд и все остальные мужчины под руководством ее отца, которые хотели ее.

В этой жизни только одно можно было сказать наверняка.

Расплата.

Была.

Стервой.

Опустившись на край кровати после того, как увидела спину уходящего Доминика, вошёл Лео. Ее мозг, тело и сердце были в беспорядке.

– Мария, ты в порядке? – спросил он, сузив на нее глаза так, как это всегда делал Лука.

– Да. – Прочистив горло, она наконец посмотрела с двери на Лео. – Почему ты не в школе?

– Я пропустил будильник сегодня утром и подумал, что смогу освободиться от пары уроков, а Джерри подбросит меня по дороге, чтобы отвезти тебя на учёбу.

– Хорошо. – Марии пришлось притворно улыбнуться. – Тогда мы лучше пойдем.

Лео посмотрел на дверь и пустой коридор. – Почему он...

– Не спрашивай.

– Хорошо. – Лео рассмеялся, тряхнув головой, отчего его светлые волосы рассыпались по лицу. Даже он знал, что Мария с каждым днем становится все более запутанной.

На этот раз, когда она встала с кровати, ей не пришлось притворяться, что она улыбается.

– Спасибо.

Схватив с кровати сумочку, они вышли за дверь и направились по коридору; она надеялась, что дала Доминику достаточно времени, чтобы он уже ушел. Однако ее надежды лопнули, когда она поднялась по ступенькам и увидела Доминика, разговаривающего с Лукой. Как она ни уговаривала себя не смотреть на него, ничего не могла с собой поделать.