Текст книги "Мария (ЛП)"
Автор книги: Сара Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Уходи.
Тодд не понадобилось много времени, чтобы послушаться Луку и убраться оттуда.
Сняв куртку, она бросила ее и сумочку на огромный белый диван, как будто они не были дизайнерскими. Чувствуя на себе взгляд старшего брата, она направилась на кухню и села на табурет перед ним.
Как и она, этот город наградил его собственным прозвищем, которому, по правде говоря, она завидовала. Марию считали глупой, маленькой принцессой в мире, полном чудовищ. Бугимен – это имя шептали на устах все жители этого города. Раньше это была безобидная сказка, которой можно было запугивать детей, чтобы заставить их вести себя хорошо, говоря им, что если они будут плохо себя вести, то бугимен придет за ними посреди ночи. Однако теперь бугимен дышал тем же воздухом Канзас-Сити, что и все остальные, и он был не просто ночным бродягой, который приходил к вам посреди ночи; он ходил по тем же улицам, по которым ходили их дети, когда солнце находилось в самой высокой точке неба, раскаляя черные мостовые. Однако самым большим мифом было то, что он наказывал детей. Бугимен наказывал любое живое существо, и именно так можно было понять, что это настоящее чудовище – если страх взрослого был сильнее страха ребенка.
Мария уставилась на холодный нож из нержавеющей стали, который он держал в руке, и ее зеленые глаза встретились с глазами существа, которое держало в страхе этот город. Дело в том, что сказки о слабых принцессах и злых чудовищах были просто чертовски хороши.
– Что?
Злые монстры просто офигевали от этого.
– Что?
Лука еще мгновение смотрел на нее, прежде чем взял в руку нож из нержавеющей стали и вернулся к нарезке овощей.
– Ничего.
Так же, как она была уверена, что ему не понравилось ее «что», ей не понравилось его «ничего». Он что-то выяснил, и ему не понравилось то, что он собрал воедино.
– Зачем тебе понадобилось идти в школу? – спросил он.
Стараясь изо всех сил не смотреть на Лео, который теперь сидел рядом с ней, она соврала:
– Обычное дерьмо из школы – нас просят либо пожертвовать время, либо деньги, как будто мало заносчивых мамаш, которые не выстраиваются в очередь у дверей, чтобы помочь потратить деньги богатого папочки.
– Это гребаная шутка, – раздался ворчливый голос сзади нее.
Увидев, что вошел ее второй брат Неро, она поняла, что именно он имел в виду. Наследие была пропитанной жадностью средней школой с иерархией, состоящей из суперинтендантов, богатых родителей и учеников, преподавателей и, наконец, менее удачливых, которые смогли проскользнуть сквозь трещины из-за законов, которые хотели, чтобы подготовительные школы выглядели более «всесторонне развитыми». Наследие была такой же коррумпированной, как и семья Карузо.
Лука посмотрел на Лео.
– Они хотели заполучить одного из нас только за это?
– Да, – легко соврал Лео, наклонившись над прилавком, чтобы взять яблоко. – Что на ужин?
– Чили.
– Опять, так скоро? – спросила Мария, скривив губы, точно зная, зачем он это готовит. – Ты отходишь от своих итальянских корней, брат.
– Хлое тоже нравятся рецепты нашей матери, ты же знаешь. – Лео хмыкнул, явно зная, почему Лука тоже готовит это блюдо.
Его свирепые глаза сверкнули на них.
– Тогда ты, блядь, готовь.
Перекинув волосы через плечо, она радостно отказалась.
– Нет, спасибо. – Дело было не в том, что она не умела готовить: честно говоря, она просто не хотела. Это была единственная вещь в ее семье, на которую не распространялись «общественные» гендерные роли, и она собиралась взять то, что могла получить.
Людей обычно шокировало, что Лука – он же Бугимен – готовит, да еще и хорошо, но для их семьи это имело смысл. Он был итальянцем, а каждый гребаный итальянец практически воспитывался на кухне, учась готовить пасту. А если они не готовили, то ели. Из всех них у Луки был не только самый большой опыт, поскольку он был самым старшим и провел больше всего времени с их матерью до ее безвременной смерти, но он был и самым разборчивым. Ему нравилось только то, что он готовил, как готовила их мать, и его вкус, безусловно, был самым изысканным, поскольку Лео был более чем счастлив заказывать пиццу каждый вечер. Готовка была для Лук0и чем-то вроде контроля, и только Мария понимала это.
И она понимала это, потому что понимала его.
Понимала его.
Их мать не знала, что с ними что-то не так, пока не родился Лео. Он был самым драгоценным, идеальным ребенком, о котором только могла мечтать мать, и каждая мама считала своего ребенка величайшим даром, когда-либо созданным Богом. И если для Лео это было правдой, то для остальных – нет. Вот почему она не замечала этого, считая, что ее первые трое детей были слишком совершенны для этого мира – пока совершенство не появилось на самом деле. Тогда она поняла, насколько испорченными были ее первые трое.
В детстве Неро провел в кабинете психолога меньше всего времени, в то время как у Марии и Луки сеанс длился гораздо дольше, и им пришлось вернуться на несколько сеансов, прежде чем был поставлен диагноз. Все они были отнесены к той же маниакальной стадии, что и их отец, – антисоциальному расстройству личности, которое было просто красивым словом для обозначения психопата.
Это была редкость для ребенка с таким суровым диагнозом, но это доказывало степень их плохих генов. Гены, которые были присущи многим мафиозным семьям на протяжении всей истории. В их роду деятельности не было ничего необычного в том, чтобы либо родиться с такими генами, либо развить их со временем. Им просто не повезло, что у них было одно из самых страшных психических заболеваний, если таковые вообще существуют.
Все психопаты были разными, и у каждого психопата была своя извращенная версия добра и зла, поэтому они так сильно отличались друг от друга.
Неро был больше всего похож на их отца. У них обоих были гораздо более легкие случаи, чем у двух других.
Лука был таким, какой он есть. Он ни для кого не менялся и приглашал мир видеть его таким, какой он есть. Между ними всеми он был самым нестабильным. Единственное, что в этом чертовом безумном мире удерживало его на земле, а не в аду, была его невеста, Хлоя Мастерс.
Мария была совсем другой историей. После того, как она узнала, что у нее ASPD, ее юная сущность вернулась домой и пробралась в кабинет отца, чтобы прочитать одну из книг о психическом здоровье. В тот день она узнала о себе больше, чем когда-либо. Когда она читала каждую черту, по коже пробегали маленькие мурашки .....
Очаровательность
Нарциссизм.
Хитрость
Манипулятивный.
Неглубокий.
Все черты, которыми, как она знала, обладала, но не знала, что они есть у психопатов. Можно подумать, что они одиночки или даже неудачники, но это не так. Психопаты были победителями.
Последняя черта, однако, была более сложной – отсутствие эмпатии. Не то чтобы у психопатов вообще не было сопереживания, скорее это было описано как наличие переключателя сопереживания, что, в свою очередь, позволяло им никогда не испытывать угрызений совести.
Именно это сделало Луку одним из величайших боссов в истории мафии, поскольку с каждым днем его репутация становилась все сильнее, чем у их отца.
Для Марии же это было тем, что заставляло всех недооценивать ее, а поскольку она была недооцененной женщиной, это помогало Марии держаться на земле.
Не то чтобы у нее не было сочувствия, просто его было очень мало. Единственными людьми, к которым она испытывала настоящие чувства, были женщины в ее жизни и Лео. Не было ни одного мужчины, на которого бы она посмотрела и почувствовала к нему что-то... до Кейна. А вот с женщинами она могла познакомиться и мгновенно сблизиться. Именно поэтому все вокруг, вероятно, думали, что ей нравятся женщины, а она, по правде говоря, никогда не могла представить себя с мужчиной. Как мужчины в семье Карузо ожидали от нее определенных вещей, так и другие мужчины ожидали определенных вещей от женщин и от своих будущих жен. Вот где она, черт возьми, провела черту.
Она уважала очень немногих мужчин, таких как Лука и Неро, но по-настоящему она заботилась только о Лео, и это было потому, что Лео был всем тем, чем они не были. Он не был сломлен и мрачен внутри. Он был чистым и светлым. Таким же, какой была их мать.
Только после ее смерти Мария задумалась, как ее мать оказалась рядом с ее отцом.
Забавно, что после смерти человека все воспоминания, связанные с ним, менялись, как будто смерть наступала под другим углом. Приятные воспоминания, которые раньше воспринимались через розовые очки, стали окрашиваться в серые тона. Новая линза заставила ее усомниться в том, была ли ее мать счастлива с ее отцом, но она не могла вспомнить, была ли она действительно счастлива.
Не было никаких сомнений в том, что ее отец был таким, поскольку для него никогда не было и не будет другого. Хотя он был еще жив, Данте умер в тот же момент, когда его жену убили на парковке.
Наблюдая за тем, как Лука кладет ингредиенты в кастрюлю, он был похож на их отца в том, что у Луки был только один человек, предназначенный для него. Только вот для Луки не было бы жизни, если бы Хлоя умерла. И, если бы был Бог, он бы позволил дьяволу забрать душу Луки первым.
– Сделай мне одолжение, – начал Неро, потянувшись в карман. – Узнай, есть ли у кого-нибудь из учеников, получающих стипендию, какие-либо расходы на обед. Если да, заплати, если Наследию так чертовски нужны деньги.
Глядя на пачку денег, которую Неро положил на прилавок, стало ясно, что мужчины Карузо были прокляты любовью одной хорошей женщины.
Она просто надеялась, что хоть раз быть женщиной в этой семье наконец-то окупится и исключит ее из этого.
Пять
Я буду хотеть танца, принцесса
Нога Марии уже коснулась первой ступеньки, чтобы отправиться наверх на ночь, когда раздался стук в парадную дверь. Задумавшись, кто, черт возьми, может стучать в дверь в такой час, она прошлепала босыми ногами по полу фойе, желая просто посмотреть в глазок. Только когда она заглянула через стекло с рыбьими глазами, она решила, что откроет дверь сама, быстро проведя пальцами по волосам.
Фу, я только что это сделала?
Остановив себя от дальнейшего смущения, она, наконец, открыла его, чтобы увидеть мужчину с другой стороны без странного искажения.
– Привет, принцесса. – Его ровный голос скользил по ее телу, а его лесные глаза рассматривали ее розовые бархатные шорты и подходящую майку. – Я подумал, что даже дома ты можешь носить каблуки и мех. – Он снова скользнул взглядом по ее телу, на этот раз гораздо медленнее, заметив, насколько коротки шорты и как ее топ обнажает тонизированную нижнюю часть живота. – Думаю, нет.
– Мне не нравится, когда меня так называют, Доминик.
Его лицо, казалось, сменило выражение с удивленного на забавное.
– Что ж, очень жаль.
Скрестив руки, она подняла одну из своих кустистых бровей, загораживая дверной проем.
– Могу я тебе помочь?
– Конечно. – Он сделал шаг в дверной проем, встав с ней нос к носу, но его лукавство быстро исчезло. На его месте была серьезность, настолько смертоносная, что застала ее врасплох, позволив ему легко обойти ее. – Ты можешь отвести меня к Луке.
От выражения его лица у нее чуть не перехватило дыхание, особенно после того, как она увидела его вчера впервые за много лет. Она провела с ним несколько часов, но Мария не видела его таким...
...Стук в дверь Лучано доставил ей удовольствие. Ей нравилось портить кому-то день.
Когда дверь распахнулась, ее встретила вторая половина Ангела.
Они могли бы выглядеть как один и тот же человек, но они не могли быть более противоположными. В то время как ей начинал нравиться Ангел, брат Лучано, которого Карузо держали в качестве залога, этот, однако...
– Привет, принцесса. – Брат с ног до головы покрытый чернилами улыбнулся, пробежавшись глазами по ее телу.
Невозможно было не заметить маску, которую он надел, как только открыл дверь и увидел, что это она.
Матиас надел маску, обманывая окружающих, но ее он не обманул ни на секунду. Она видела сквозь эту маску то, чем он был – сломленным.
Тодд, ее телохранитель, ворвался в дверь, оттолкнув брата-близнеца Ангела с дороги, чтобы проверить дом, прежде чем войти.
– Кто ты, блядь, такой? – Доминик, старший брат, встал, когда он вошел.
Мария вошла в дом до того, как Тодд был убит.
– Он со мной.
На этот раз это был Доминик, чьи глаза прошлись по ее высокому телу, рассматривая туфли на высоких каблуках, короткое платье и меховое пальто.
– Какого черта ты здесь?
Прошло много времени с тех пор, как она видела старшего брата Лучано. В то время она была моложе, поэтому не разглядела его как следует. Теперь, рассматривая внешность Доминика, она увидела, что он сильно отличается от близнецов и их сестры Катарины.
В то время как они были бледными, с угольно-серыми глазами, у Доминика была загорелая кожа, которая сочеталась с его шоколадными волосами и оттеняла карий цвет его лесных глаз, но именно прекрасная зелень в них заставляла их сверкать.
– Я... – Ей пришлось на минуту задуматься о том, для чего именно она пришла. – Чтобы увидеть Кэт.
– И что ты хочешь от нее? – Он скрестил свои сильные руки на груди.
– Ну, я подумала, что ей нужно свадебное платье. – Мария подняла идеально ухоженную бровь. – Разве нет?
– Кассиус.
Она повернула голову, когда молодой парень встал с дивана. Он выглядел так, как будто был миниатюрным ребенком Доминика. Оба брата не имели никакого сходства со своим отцом.
– Позови Кэт, – приказал Доминик, не отрывая взгляда от блондинки.
Еще мгновение она смотрела на маленького Лучано, наклонив голову в сторону, и увидела в мальчике что-то другое... почти напоминающее... но потом он ушел.
– Могу я взять твоё пальто? – спросил Матиас, явно желая увидеть ее без него, когда он потянулся, чтобы помочь ей выйти.
– Только тронь меня, и я тебя убью, – пригрозила она с самой милой улыбкой.
Матиас не сделал ни шагу ближе, почему-то зная, что ее улыбка – это притворство.
Старший брат, однако, так и сделал, не боясь ни ее, ни телохранителя, с которым она прибыла.
– Знает ли Лука, что принцесса покинула свой замок?
Улыбка не исчезла с ее лица.
– Думаешь, я была бы здесь, если бы он знал?
– Конечно, нет, – он посмотрел на костюм, который пришел с ней, – если это тот, кто привел тебя.
Прошла минута, прежде чем Тодд понял, что его оскорбили.
Ореховые глаза Доминика снова переместились на нее.
– Надеюсь, бедный сосунок понимает, что все, что ты ему пообещал, не будет стоить того, когда Лука покончит с ним.
– То, чего он не знает, ему не повредит. Поставив один высокий каблук перед другим, она сделала расстояние между ними еще меньше.
– Это может быть нашим маленьким секретом.
Большинство мужчин на этой земле не заслуживали и второго взгляда, но она, наконец, позволила своим глазам скользнуть по его телу.
По какой-то причине он оказался не таким, как она ожидала. Она думала, что он будет слабым, раз согласился на все условия Карузо, но теперь она видела, что это может быть совсем не так...
Из всех братьев Лучано, этот ей нравился. Очень...
...Вчера он был уверенным, но отстраненным. Сегодня он словно поставил между ними кирпичную стену. Однако она чувствовала, как от него исходит едва сдерживаемое тепло, с каждой секундой разрушая кирпич за кирпичом его собственную стену. За двадцать четыре часа все в нем изменилось.
До того как открыть эту дверь, она не считала его опасным. Теперь она задумалась, не совершила ли она ошибку, впустив его в их дом. Ну, почти. Единственное, что говорило об обратном, это то, что привычная пустота в желудке, когда она разговаривала с мужчинами, исчезла.
– Лука ждет тебя...
– Отведи меня к нему, – резко повторил он, не дав ей договорить.
Мария не знала, что на нее нашло, но вместо того, чтобы устроить ему ад, как это сделал бы любой другой, она просто кивнула, увидев в его глазах настоятельную необходимость.
Ведя его по дому, он следовал за ней, пока она не подошла к деревянной двери, за которой вился дымок. Когда она открыла дверь, то ожидала увидеть разъяренного Луку, но он, похоже, ждал их.
Марии было трудно закрыть дверь, когда Доминик прошел мимо и вошел в кабинет ее брата. Она не торопилась, надеясь услышать, что они скажут друг другу, но они просто молча ждали, пока дверь не закрылась. Еще труднее было уйти, зная, что она не сможет подслушать без ведома Луки.
Вернувшись к тому месту, откуда она начала свой путь в фойе, она обнаружила, что подняться по ступенькам невозможно, поэтому она села на нижнюю ступеньку, решив подождать и посмотреть, как все это будет происходить.
Доминик был здесь по одной из двух причин – либо сожаление, либо правда.
Если он здесь ради сожаления, то ничего хорошего из этого не выйдет. Придется заплатить за грехи своего отца, а у отца Доминика, Люцифера, было много грехов. За то, что он на всю жизнь запятнал Хлою Мастерс, он умер, но за то, что он чуть не начал войну между семьями, заплатят его сыновья.
Карузо нужны были гарантии, что это никогда не повторится, и они сделали это, похитив Ангела Лучано – до тех пор, пока Доминик не разберется с концами в своей семье и после того, как кровь их семей станет единой; таковы были условия, поставленные ее братом. Новый босс Лучано пообещал женщине Лучано выйти замуж за мужчину Карузо и стать матерью его детей, но он сделал это, не зная, что Лука узнал самый большой секрет Доминика – существование сестры Лучано. Катарина была выбрана мужчиной Карузо, Драго, и их брак по расчету должен был состояться в ближайшие несколько дней. Увидев его вчера с сестрой, она была уверена, что Доминик никогда бы не согласился на условия, если бы знал, что Лука знает о существовании Кэт. Теперь ему предстояла либо война, которую он не выиграет, либо отдать свою сестру.
Мария не знала, смирился ли Доминик со своей участью – возможно, смирился. Однако он также мог быть здесь, чтобы рассказать правду о том, что на самом деле произошло вчера .....
... – Что ты здесь делаешь? – спросила Кэт.
С той секунды, как она вошла через дверь, Мария держала зрительный контакт с Домиником, но через мгновение она прервала его и перевела взгляд на Кэт.
– Я подумала, что ты захочешь свадебное платье, когда пойдешь к алтарю.
– У меня есть белое платье, но оно короткое...
– Ни в коем случае. – Мария остановила ее прежде, чем она смогла закончить слово, совершенно оскорбленная. – Я отведу тебя за покупками прямо сейчас.
– О... Хорошо.
– Я иду с тобой, – объявил Доминик, хватая свое пальто. – Матиас, ты останешься здесь с Кассиусом.
Матиас, который хватал свою куртку, выглядел побежденным, но молчал.
– В этом нет необходимости...
Доминик поднял руку, прерывая ее.
– Я не позволю Луке узнать, что я отпустил вас двоих наедине с этим гребаным идиотом.
Тодду снова потребовалась целая вечность, чтобы понять, что Доминик говорит о нем.
– Извините меня...
– Ладно, – промурлыкала Мария, может быть, даже слишком охотно; она хотела посмотреть, к чему это приведет.
После того как Кэт забрала свою куртку, они все вышли за дверь, оставив Кассиуса и убитого горем Матиаса позади.
Когда Доминик увидел кадиллак, на котором они приехали, он остановился на месте.
– Знаешь что, Тед...
– Тодд, – поправила Мария, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
– Тодд, – поправил он, привлекая внимание охранника Карузо. – Как насчет того, чтобы ты пошел домой, а мы все могли бы притвориться, что Мария улизнула сама? Думаю, мы оба знаем, что я не трону ни одного светлого волоска на ее голове, потому что Лука сделает со мной, если узнает. Я уверен, что это будет похоже на то, что он сделает с тобой, если ты не уедешь.
Лицо ее телохранителя побледнело, когда Мария махнула ему рукой. Он ушел, убегая.
– Пока, Тодд.
Что ж, это должно быть весело.
– Тебе не холодно? – спросила Кэт, увидев, что под пальто на ней было только платье.
– Ты не можешь чувствовать холод, если твое сердце мертво.
Она была потрясена, когда узнала, что Доминик был тем, кто ответил. Она никогда не забудет его убийственную улыбку, когда он открыл для нее пассажирскую дверь своего затемненного Мустанга, а затем продолжил:
– Не так ли, принцесса?...
...Сев в эту машину, она почувствовала, что наконец-то нашелся мужчина, который смог увидеть ее такой, какая она есть на самом деле, и ему не угрожала опасность, и он не видел только ее внешность. Даже сегодня, когда роли поменялись местами, и он был тем, кто ворвался в ее дом, он все еще, казалось, видел ее. Как будто она чувствовала себя... равной мужчине в этом безумном мафиозном мире.
И Мария, и Доминик были важнее других и уступали только Луке, поскольку было ясно, что они оба хотели быть им. Каждый из них хотел власти, которой обладал Лкка, но это была власть, которой они никогда не могли обладать.
Она надеялась, что Доминик не был здесь, чтобы сказать правду; иначе ложь и обещания, которые она давала Луке, были бы напрасной тратой времени. Если Доминик узнает, что она поехала в дерьмовую часть Канзас-Сити и сделала шаг в дом Лучано, вместо того, чтобы сильно преувеличить, как она сказала ему, что взяла такси до торгового центра, чтобы встретиться с Кэт, тогда Тодд мог бы заключить мир с Богом, потому что он не доживет до конца недели.
Услышав шаги в фойе, ее зеленые глаза встретились с зелеными в орешнике, которые теперь были гораздо спокойнее. Пыл Доминика утих после встречи с ее братом. Однако чем ближе он подходил к ней, тем больше она видела обиду, которую он пытался скрыть.
Сожаление.
Зная, зачем он здесь, она осталась стоять на ступеньках.
Мария никогда раньше не испытывала сочувствия, но она была уверена, что, глядя на него в этот момент, она чувствовала именно это.
Она не ожидала, что он скажет ей что-нибудь, зная, что с той ношей, которую он несет, он может только выйти за дверь.
– Увидимся на свадьбе. – Он мрачно произнес эти слова через плечо, собираясь открыть дверь, но прежде чем выйти, он бросил на нее последний взгляд. – Я буду желать танца, принцесса.
Глядя, как он исчезает за большой дверью в ночи, она поняла, что это была не просьба, а требование. Она могла бы поклясться, что он надеялся, и если бы она знала, что значит надеяться... Мария поняла бы, что чувствует то же самое.
Шесть
Кен был немного уродлив, а Барби могла бы быть намного лучше
– Если мои люди увидят, как ты танцуешь с ним, то все, чем Доминик пожертвовал, будет напрасно, – предупредил ее Лука, дав понять о своем присутствии только тогда, когда перекрыл вид на входную дверь прямо перед тем, как пройти мимо нее, поднимаясь по лестнице на ночь.
Она ничего не могла сказать, понимая, что он абсолютно прав.
Внутри она могла бы закричать во всю мощь своих легких от того, что с самого рождения ей было обещано выйти замуж за человека из семьи Карузо. Этого от нее ждали – без всяких слов – хотя отец неоднократно напоминал ей об этом. Либо она выйдет замуж за человека, говорящего на омерте, и станет Карузо, либо вообще не выйдет замуж. Мария давно выбрала последнее, и хотя это был не очень большой выбор... тем не менее, это был ее выбор, и она была им довольна.
Но теперь ее мир начал крениться. Невидимая ось, на которой он держался, начала соскальзывать, и ее пресловутый переключатель для психотипов похоже, не сработал ни с Кайном, ни с Домиником, заставив ее внезапно почувствовать, что ее решение никогда не выходить замуж за мужчину на самом деле не было выбором. Потому что, если ее переключатель не работал рядом с ними, ей не дали выбора, чтобы узнать это.
Судьба Марии была предрешена в день ее рождения. Это было как "написано на звездах", и она не осознавала всей серьезности этого до этого момента...
... – Что ты здесь делаешь? – спросил ее отец, обнаружив ее в своем кабинете, спрятанную за деревянным столом. Подойдя к ее любимому месту на большом кожаном кресле, он поднял маленькую неуклюжую Марию, чьи ноги были слишком длинными для ее молодого тела, напоминающего детеныша жирафа. Посадив ее на свой стол, он сел напротив нее.
– Мне казалось, я говорил тебе, что ты не должна сюда входить.
Ее брови, похожие на гусеницу, нахмурились, не понимая, почему это так важно, когда она хочет притвориться, что похожа на папу, а не на маму.
– Но ты позволяешь Луке приходить сюда, когда он хочет.
– Ну, он старше тебя. – Он выбрал карточку старше вместо карточки потому что ты девочка, надеясь, что это продлится еще год.
– Ты позволял ему сидеть на твоем стуле, когда он был такого же роста, как я! – Этого не произошло.
Вздохнув, он понял, что время пришло.
– Это потому, что однажды, когда Лкка подрастет, он примет от меня семейный бизнес.
– А как же я? – спросила она, глядя на своего отца, у которого еще не было ни одного седого волоса.
Данте разгладил ее платье.
– Ну, если ты похожа на свою мать, то на тебе захочет жениться каждый мужчина, работающий на меня, и выбор будет за тобой.
Ее маленький носик сморщился.
– Почему?
– Потому что, моя белла Мария, это твоя судьба.
Она слышала, как все девочки ее возраста уже спорили о том, кто выйдет замуж за Кена, когда они играли в Барби, но она всегда считала, что Кен немного уродлив, а Барби может быть намного лучше него. Поэтому она молчала, позволяя другим девочкам спорить о нем.
– А что, если я не хочу ни за кого выходить замуж?
– О... – Ее отец усмехнулся, всезнающий, как будто он думал так же, когда был в ее возрасте. – Ты выйдешь…
Мария бессознательно направилась на кухню, глядя на пачку денег, которую Неро оставил на прилавке.
К черту судьбу.
Она ступала по полу, словно на задании, дошла до ступенек и наконец поднялась. В коридоре она увидела Луку, стоявшего у спальни Неро.
– Я скоро лягу спать. Я просто помогаю Элль закончить работу. – Спокойный, приятный голос доносился изнутри.
Лука кивнул и направился в спальню в конце коридора.
Подойдя к месту, которое только что покинул ее брат, она увидела, что подружки сидят на краю кровати и смотрят на ноутбук. Душ в ванной дал ей понять, что Неро там, и все чисто.
– Насколько важна эта бумага?
Клубничная блондинка первой подняла глаза от экрана.
– Судя по выражению твоего лица, – Элль с волнением закрыла крошечный серебристый компьютер, – это определенно может подождать.
Мария сразу же после знакомства с Элль поняла, что ее брат-мудак Неро ее не заслуживает, а Хлоя и подавно..
Обе девушки встали, быстро и тихо прошли за ней в спальню и закрыли за собой дверь.
Заняв свои места на краю кровати, они смотрели, как Мария вышагивает перед ними, пока красавица со шрамом не выдержала.
– Что это?
Правда заключалась в том, что она не знала, с чего начать. Протянув мизинец с длинным овальным ногтем идеальной формы, она стала смертельно серьезной.
– Мне нужно, чтобы вы пообещали мне, что никому не расскажешь о том, о чем мы собираемся поговорить.
– Никому, – это были ее братья.
– Я обещаю. – Элль сначала обхватила мизинец своей руки.
Она посмотрела в серые глаза, скрытые за длинным шрамом.
– Вы оба.
Зная, что Хлое не нравится прикасаться или быть тронутой, она делала это с Лукой, и время от времени с Элль, если ей это было нужно. А сейчас ей нужно было прикоснуться к Марии.
Сглотнув комок в горле, Хлоя подняла руку, слегка покрутив мизинцем.
– Обещаю.
Каждый убрал свою руку, и Мария просто вышла с ним. Никаких гребаных сожалений.
– Ты была в классе Кейна Эванса, верно?
– Мистер Эванс? – Клубничная блондинка, казалось, была сбита с толку тем, о чем они говорили и за что клялись жизнью. – Да... А что?
Мария откинула прядь светлых волос за плечо.
– Ну, я просто хочу, чтобы вы двое рассказали мне все, что знаете о нем.
– Ну, все девушки были влюблены в него...
Да, да, да, я знаю это. Мария махнула рукой, желая, чтобы она пропустила это мимо ушей, потому что ей не нужно было слышать эту часть снова.
Элль не поняла намека, продолжая:
– Он очень, очень симпатичный... О Боже, Мария!
Длинные темные волосы были сметены с ее бледного лица, и Хлоя могла прекрасно видеть ее раскрытый рот.
– Шшш! – Посмотрев на дверь позади себя, Мария убедилась, что в нижней щели двери нет тени. Она не понимала, почему ей приходится постоянно отгонять людей из-за того, что ей может нравиться мужчина. – Тише, а то они тебя услышат.
– Ну, мне нравится мистер Эванс. Он был очень мил с нами, – сказала Хлоя то, что, в кои-то веки, не касалось его внешности.
– Правда?
– Да, он защитил нас однажды, и я думаю, что он всегда заботился о нас. – Она посмотрела на свою подругу, чтобы убедиться, что та все правильно вспомнила.
Мария и не подозревала, что горячий учитель может нравиться ей больше. Она слышала о школьном опыте Хлои и Элль, и он значительно отличался от ее собственного. Над ними издевались каждый день, пока Неро не проникся чувствами к Элль и не набрался смелости, чтобы остановить то, что с ними происходило. Черт, Мария даже помогла принять участие, засунув каблук своей шпильки прямо в рот Кассандре...
– Да, и именно поэтому это не сработает. Элль серьезно посмотрела на Марию.
Это заявление застало ее врасплох.
– Что?
– Мистер Эванс очень умен и ни на секунду не купился на мою ложь. Да, он хороший, и я очень благодарна ему за то, что он сделал для нас, но у него сильное чувство добра и зла. – Прочистив горло, она заговорила мягче: – И, учитывая вашу фамилию... Я просто думаю, что тебе нужно быть осторожной, вот и все.
Изучая ее, казалось, что Элль хотела сказать что-то еще, но остановилась на том, чтобы мягко отпустить ее.
– Это правда. – Хлоя на секунду задумалась, казалось, подбирая слова, прежде чем произнести их. – Но я думаю, если он тебе нравится, значит, в нем есть что-то такое, что делает его еще более особенным, чем мы думали.
Медленная улыбка склонила губы Марии на это милое замечание, она не ожидала, что Хлоя будет на стороне мистера Эванса. Если уж на то пошло, она ожидала, что это будет обычно милая Элль. Несмотря на то, что у этих двух девушек были совершенно разные мнения, она была благодарна им за это. Это дало ей две возможности для рассмотрения и предупреждение, о котором она еще не подумала.
Дверь ее спальни распахнулась, и они все вскинули головы, увидев вошедшего мокроволосого и растрепанного Неро.
– Вот дерьмо. – Увидев лицо своего парня, Эль отреагировала иначе, чем когда увидела лицо Марии.
– Мы как раз разговаривали! – Мария набросилась на брата, когда он вошел, взял Элль за руку и стащил ее с кровати.
На нее смотрели такие же изумрудные глаза, как и у нее.
– Не знаю, что ты там замышляешь, Мария, но сегодня я не в настроении для этого.
– Мы не делали! – шипела она, когда он захлопнул за ними дверь, явно не веря в это ни на секунду.
– Мне тоже лучше лечь спать. – Хлоя нервно покрутила большими пальцами, прежде чем спрыгнуть с кровати, ожидая, что Лука придет туда и сделает то же самое.
