Текст книги "Алый шелк соблазна"
Автор книги: Сара Беннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 16
Грин-парк был запружен народом, оттуда толпа растекалась на Мэлл и в Сент-Джеймс-парк. Царила праздничная атмосфера. Вымпелы и знамена развевались на ветру, дети размахивали маленькими «юнион Джеками». В этот яркий летний день лондонцы высыпали на улицы, чтобы отдать долг своему национальному герою и поглазеть на королевскую чету и вдову.
Марк, совсем не по-джентльменски размахивая локтями, пробрался почти к самому помосту, сооруженному для королевы и ее гостей.
Мартин О'Доннелли в очередной раз оказал ему услугу, выяснив планы леди Эллерсли.
– Она обязательно там появится, – утверждал детектив. – Ведь будут открывать памятник покойному лорду Эллерсли. Она не может не явиться. Кроме того, королева в последнее время повсюду берет ее с собой. Просто глаз с нее не спускает.
Марк промолчал.
– Простите, сэр, что вмешиваюсь не в свое дело, но почему вы не нанесете ей визит в обычном порядке? – Глаза Мартина горели любопытством.
– Потому что я не хочу с ней разговаривать. Я просто хочу ее увидеть, – бесстрастным тоном объяснил Марк, – И хочу, чтобы она меня тоже увидела. После этого я буду знать, что делать дальше… и будет ли это «дальше».
Ждать пришлось долго. Марку уже казалось, что они никогда не приедут, но вот в сопровождении эскорта подкатила королевская карета. Сама королева показалась Марку изрядно располневшей. «Сколько у нас уже маленьких принцев и принцесс?» – думал Марк, наблюдая, как Виктория опирается на руку принца-консорта. Королевская чета показалась ему очень гармоничной, Альберт и Виктория воплощали идеал семейного счастья.
В следующий момент толпа издала восторженное «У-у-у-у!», и Марк забыл о королеве и ее супруге. Из кареты вышла Порция и направилась к помосту. В сером шелковом платье и такой же шляпке она выглядела очень элегантно. К тому же этот скромный цвет прекрасно оттенял роскошь ее сияющих светлых волос. Ангел во вдовьих одеждах. Но Марк знал, что она вовсе не ангел. Порция, если захочет, способна быть настоящей искусительницей.
Прибывшие высокие лица долго рассаживались на помосте, потом автор памятника – человек известный, но Марк так и не вспомнил его имени – сказал небольшую речь. Затем долго говорил лорд-мэр, очень импозантный в парадной мантии и с золотой цепью на груди.
– Кучка болтунов – вот кто они такие, – сказали за спиной у Марка. Несколько хорошо одетых господ окинули говорящего сердитыми взглядами. Заплакал чей-то ребенок.
Марк смотрел только на Порцию. На лице женщины застыла вежливая полуулыбка – обычная ее маска на парадных мероприятиях. Марку хотелось знать, о чем она сейчас думает, что чувствует, тоскует ли о нем так, как он тоскует о ней?
Не наблюдай Марк за ней так неотступно, он не заметил бы дрожания ее пальцев, когда Порция подняла руку, чтобы поправить выбившуюся из-под шляпки прядь. Заметил он и темные круги под глазами и непривычную бледность в лице Порции. Она стояла, опустив взгляд, словно бы целиком ушла в собственные мысли.
Что случилось с его возлюбленной, пока он был в отъезде? Перед ним была не та Порция, которую он оставил на станции в Литтл-Танли. Не она купалась с ним в море и страстно занималась любовью под синими небесами.
Наконец все речи были произнесены. Королева поднялась со своего кресла и бросила острый взгляд на Порцию, которая от неожиданности тоже вскочила со своего места. Вскочила и вдруг покачнулась. Марк с ужасом увидел, что она теряет равновесие и начинает падать. Голова Порции запрокинулась назад, она взмахнула руками в поисках поддержки.
Марк не успел ни о чем подумать, он просто рванулся вперед, разрезая толпу, как горячий нож разрезает масло. Кто-то из свиты королевы увидел, что Порция падает, и поддержал ее под локоть.
– Порция!
При звуке этого голоса Порция подняла голову и постаралась распрямиться. Ее глаза метались по морю лиц.
– Порция! – снова крикнул Марк.
Наконец она его увидела. Ее взгляд впился в его лицо, а губы беззвучно прошептали: «Нет», – но было поздно. Марк был уже у помоста и мгновенно взлетел наверх. Кто-то схватил его за руку, пытаясь остановить, но он только отмахнулся.
Вот и она. Он схватил ее в объятия и заглянул в смертельно побелевшее лицо. В ее ярко-синих глазах нарастала паника. Для Марка все исчезло – и королевская чета, и внезапно умолкнувшая толпа.
– Марк, я же сказала, тебе нельзя сюда. Все кончено. – Голос Порции звучал едва уловимо.
– Мне можно. – Он стиснул ее пальцы и поднес их к губам. Он хотел бы поцеловать ее в губы, но ему не дали. Толпа разразилась сердитыми криками и подалась вперед. Марка окружили гвардейцы королевы. Не успел он опомниться, как его схватили и грубо поволокли прочь.
– Чудовище! – закричала на него королева с такой злостью, как будто он был насильником или убийцей. Кто-то требовал, чтобы его арестовали, и Марк догадался, что его принимают именно за убийцу. Сквозь шум и возмущенные вопли он расслышал, как Порция негромко выдохнула: «Нет!», но потом раздался властный приказ:
– Арестуйте его.
Марк отчаянно сопротивлялся, но его быстро одолели. На лице осталась пара глубоких ссадин. Он требовал, чтобы его освободили, но никто его не слышал.
Толпа угрожающе окружила Марка. Люди размахивали кулаками и зонтиками, ругали его последними словами, требуя крови.
– Уберите его отсюда, – приказал полицейский констебль. – Иначе его разорвут на куски. Нам не хватит людей удержать толпу.
Марка сунули в тюремный фургон. Дверца захлопнулась, и он оказался в полутьме. Снаружи доносились возбужденные голоса. Чьи-то кулаки стучали в стенку фургона, требуя, чтобы его повесили за то, что он дотронулся до «нашей Порции».
Британская публика, решив, что Марк хотел напасть на их сокровище, требовала крови. Сейчас им ничего нельзя объяснить, они впали в безумие.
Наконец фургон сдвинулся с места. Марк испытал облегчение и закрыл лицо руками. Его гордость была ущемлена. Если раньше он и сомневался в популярности Порции, то сейчас эти сомнения исчезли. Она высоко вознеслась. Тем страшнее ей будет падать.
Может быть, следовало поймать ее на слове и навсегда исчезнуть из ее жизни? Однако Марк не собирался сдаваться, несмотря на тяжелые события этого дня.
Порцию сотрясала дрожь. Ей помогли сесть в кресло. Одна из фрейлин Виктории энергично обмахивала ее веером. Боже, она едва не упала в обморок! Во всем виновата опиумная настойка – лауданум. Утром Порция чувствовала слабость и тошноту, голова кружилась, но пришлось вставать и ехать во дворец.
Там жизнь шла своим чередом. Пришлось разбираться в детских проблемах, выслушивать планы принца Альберта относительно будущей всемирной выставки. Больше всего Порции хотелось уехать домой, но пришлось стиснуть зубы и сесть в карету, направляющуюся в Грин-парк.
Лара и Арнольд были уже там. Глаза Арнольда затуманены, у Лары закушена губа. Сегодня для нее – великий день, и Порция радовалась, что не испортила его.
– Кто бы мог подумать, что старику поставят памятник, – лениво протянул Арнольд. – Ну, через сто лет его все равно забудут.
Порция пристально смотрела на него.
– Почему вы так говорите?
– Моя дорогая Порция, в истории остаются негодяи, а не герои.
– Здесь нет надписи! – воскликнула Лара. – Я думала, будет надпись. Может быть, взять цитату из его дневника?
– «Черт возьми, куда делись эти проклятые сапоги?». Он частенько это повторял, – нежно промурлыкал Арнольд.
Через минуту началась церемония. Порция представить себе не могла, что Марк окажется здесь.
– У меня все в порядке, – пробормотала она, а потом, пытаясь убедить себя и окружающих, повторила более уверенным тоном: – Говорю же вам: все в порядке.
– Он хотел напасть на вас! – гневно воскликнула Виктория.
– Нет, – возразила Порция, – уверяю вас, ваше величество, нет. Я… я немного знаю его. Он увидел, что я сейчас упаду… Он не покушался. Он хотел помочь.
Виктория подозрительно прищурилась.
– Я думаю, леди Эллерсли права, ваше величество, – раздался чей-то голос. – Он испугался, что леди Эллерсли станет дурно.
– Как его имя? – Виктория не сводила глаз с Порции.
– Мистер Марк Уорторн, мадам. Он брат графа Уорторна. Возможно, вы его знаете. Жена графа – сестра леди Монтгомери.
Виктория поняла, кто есть кто, но продолжала сердиться из-за задержки церемонии.
Лара тоже была недовольна. Прищелкивая языком, она выглядывала из-за чьего-то плеча, и ее выразительный взгляд без слов говорил Порции, что думает ее падчерица о той, которая украла у нее возможность быть в центре внимания в этот знаменательный день.
– Очень странный способ прийти на помощь, – продолжала меж тем королева. – Перепрыгнуть через барьер, толкая невинных зрителей. Он что, не в своем уме, леди Эллерсли?
Порция закусила губу.
– Нет, ваше величество. Просто слегка несдержанный.
Вокруг зашептались и захихикали. Королева явно была недовольна.
– Полиция во всем разберется, – закрывая тему, провозгласила она. – А теперь продолжим. Подайте мне ножницы, я перережу ленту. Если, конечно, еще какой-нибудь ваш импульсивный знакомый, леди Эллерсли, не пожелает к нам присоединиться.
Порция промолчала.
Памятник быстро открыли. Лара, не желая проигрывать мачехе, припала к груди Арнольда и утерла пару слезинок. Все восхищались сходством памятника и оригинала. Раздались аплодисменты. Через несколько минут свита во главе с королевой Викторией удалилась. Вслед им летели восторженные крики: «Браво, леди Эллерсли!»
Порция была тронута. Наверное, приятно быть героиней толпы, если бы только эта толпа не считала Марка злодеем.
Краешком глаза она посмотрела на Викторию, пытаясь угадать, всерьез ли рассержена королева или просто раздражена. Что же, тут уж ничего не поделаешь, к тому же сейчас есть более важные дела. Как только она окажется дома, надо будет послать кого-нибудь в полицию, чтобы объяснить происшедшее.
Ну зачем, зачем он это сделал?! Зачем он вообще явился в Грин-парк? Порция не верила, что он вдруг заинтересовался статуей покойного лорда Эллерсли. Нет. Марк пришел, чтобы увидеть ее.
Самонадеянный дурак, вот кто он!
Но как он был красив! Порция уже забыла, насколько он хорош собой. Нет, это неправда. Она забыла, как остро ощущает его присутствие, какой голод в ней пробуждает его взгляд. В такой миг она способна броситься ему на шею прямо на глазах у толпы.
«Интересно, как бы это понравилось Ларе и королеве?»
Порция содрогнулась от этой мысли, к тому же она сразу представила, как на такое событие отзовутся газеты. Станут с гневом писать, что она предала память покойного мужа, что совсем не владеет собой… Публика непостоянна. Сейчас ее любят, но, сделай она хотя бы один неверный шаг, могут в одно мгновение сбросить с пьедестала.
Марк больше не должен искать встречи. Надо с ним как-то связаться… написать? Нет, письмо не поможет. Надо встретиться с ним лицом к лицу. У Порции вспотели ладони. В голове немного шумело. Она пойдет к нему и поговорит, чтобы все стало на свои места. Поблагодарит его за то, что он пришел ей на помощь, скажет, что прекрасно себя чувствует и что в его помощи нет нужды.
Поверит ли он?
Должен поверить. Она должна убедиться, что он принял ее решение и согласился с ним. Беда была в том – тут Порция тяжело вздохнула, – что она сама себе не верила. Жизнь без Марка показалась ей тоскливой и бесцветной.
Глава 17
Полицейский участок, в который доставили Марка, располагался в районе Пиккадилли. Его заперли в тесной комнатке дежурного офицера, который сейчас отсутствовал. У дверей остался стоять констебль на случай, если Марк задумает сбежать.
Похоже, его считали закоренелым преступником, да он и выглядел сейчас как преступник: на щеке ссадина, под глазом синяк, рукав сюртука разорван, пуговиц не хватает. Физических страданий он почти не испытывал, но вот гордость была сильно уязвлена.
Один шаг – и он превратился из повелителя своей возлюбленной в несчастного заключенного. Все сложилось совсем не так, как Марк планировал.
– Вот ты где, мой маленький братец, – раздался знакомый голос.
Марк с облегчением поднял голову.
– Себ! Как ты вовремя!
Констебль бесстрастно наблюдал за встречей родственников.
– Я спешил изо всех сил, – с усмешкой произнес Себастьян, входя в комнату. – Не каждый день моего брата забирают в полицейский участок за дебош в общественном месте. Да, ты отличился!
– Это дурацкая ошибка, – вспыхнул Марк. – Я никому не собирался причинять никакого вреда! Но когда я до нее дотронулся, толпа словно взбесилась. Они буквально жаждали моей крови. Думаю, полиция доставила меня сюда скорее ради моей собственной безопасности, чем по какой-нибудь иной причине.
– Ну разумеется, а как же иначе? – довольно сухо отозвался брат.
Оживление Марка прошло, он опять помрачнел. Он оглядел убогую обстановку своей «темницы» и спросил:
– Ты собираешься выручать меня отсюда?
– Я делаю все, что могу. Потерпи.
В дверях появился некий джентльмен и негромко сказал что-то констеблю, тот сразу ушел. Немолодой, в мешковатом сюртуке, но усталые глаза смотрят остро и проницательно.
– Это старший инспектор Джек Феллоуз из Скотленд-Ярда, – объяснил Себастьян. – Джек, это мой брат Марк.
Старший инспектор чуть заметно поклонился.
– Итак, мистер Уорторн, вы, безусловно, доставили нам немало хлопот. Толпа собиралась отправиться сюда и разнести участок, чтобы добраться до вас. Мы едва предотвратили беспорядки. Причем учтите, пришлось вызвать более сотни полицейских, чтобы удержать этих людей.
– Если бы мне сразу позволили объяснить…
– Они не стали бы вас слушать. Они еще не забыли, как на ее величество напал сумасшедший с тростью. Рядовые лондонцы начинают думать, что по улицам бродят дюжины этих монстров, чтобы нападать на приличных женщин. Газеты же только подливают масла в огонь. Люди готовы к взрыву, а вы сегодня, схватив леди Эллерсли, спустили курок. Скажите спасибо, что вас не разорвали на месте.
– Я не хватал ее. Мне жаль, что так получилось.
– Ваши действия нанесли полиции значительный финансовый ущерб, – продолжал инспектор. – А ведь мы спасли вашу шкуру.
– Марк, ты должен извиниться, – прорычал Себастьян.
Марк вздохнул. Что толку спорить? Надо выбираться отсюда.
– Инспектор Феллоуз, я прошу извинить меня за все причиненные неудобства. Я благодарен, что меня арестовали, чтобы спасти мою жизнь.
Старший инспектор улыбнулся.
– Рад это слышать, мистер Уорторн. Я отлично понимаю, что вы хотели помочь леди Эллерсли. Именно так все было изложено газетчикам. Будем надеяться, что это напечатают в вечерних выпусках и публика поверит. Я бы не хотел, чтобы вы стали жертвой бесчинства толпы. А сейчас вы свободны.
– Свободен?
– Вы ведь не арестованы. Мы говорили с леди Эллерсли, и она подтвердила то, что вы нам сообщили. Мы вас отпускаем, а ваш брат взялся доставить вас домой.
Марк встал.
– Надеюсь, это послужит вам уроком, – добавил инспектор.
– Уроком? – снова вспылил Марк. – Я не сделал ничего плохого!
– Марк! – резко одернул его Себастьян и с чарующей улыбкой обернулся к инспектору: – Джек, я очень вам благодарен за помощь.
– Рад был помочь, мистер Уорторн, – произнес Феллоуз, обращаясь к Себастьяну так, как обращались к нему до получения им титула. – А за этим присматривайте. Очень уж горяч. – Инспектор мотнул головой в сторону Марка. – Такому надо чем-нибудь заниматься.
Марк, стиснув зубы, вышел из участка, чтобы не совершить очередной глупости.
На улице уже темнело. Себастьян отослал экипаж, не желая привлекать к себе внимания. Братья зашагали к дому. Оба спешили, но по разным причинам: Марк считал, что Себастьян хочет скорее увидеть жену, а сам он торопился вымыться, переодеться и отправиться на Гросвенор-сквер. Даже если Порция прикажет его не пускать, он должен попытаться ее увидеть.
Марк сам точно не знал, что ей скажет. Он старался обдумать предстоящий разговор, но Себастьян постоянно прерывал его мысли.
– Думаю, ты понимаешь, на какие рычаги мне пришлось нажать, чтобы освободить тебя.
– Спасибо, брат.
– Почему это ты принялся бросаться на знатных дам в общественных местах? Это совсем не в твоем стиле.
Марк бросил на Себастьяна быстрый взгляд.
– Она чуть не упала в обморок. Я пришел ей на помощь. Мне и в голову не могло прийти обидеть ее.
– Да, она тоже так мне сказала.
– Ты ее видел? – Марк застыл на месте, удивленно глядя на брата.
– А как ты думаешь, чем я занимался все это время? Я отлично понимал, что мне потребуется помощь леди Эллерсли, если я хочу выручить своего маленького брата. Кстати, она уже собиралась послать к тебе своего поверенного, но я убедил ее, что так будет хуже. Бульварная пресса тотчас за это ухватится. Начнутся вопросы, которые лучше не задавать.
Марк рассеянно кивнул. Значит, она собиралась посылать поверенного ему на выручку. Его неприятности ей небезразличны. Эта мысль бальзамом пролилась на его измученную душу.
– Как она себя чувствует?
– Немного раскраснелась, но только после того, как я поцеловал…
– Что?!
– …поцеловал ее руку.
Увидев потрясенное лицо Марка, Себастьян хохотал до тех пор, пока слезы не выступили у него на глазах. Марк молчал, но в глазах его была обида.
– Прости, – отсмеявшись, сказал Себастьян.
– Очень забавно, – холодно отозвался Марк. Себастьян заговорил серьезно:
– Она – птица не твоего полета. На твоем месте я бы присмотрел кого-нибудь попроще.
Теперь, не без горечи, рассмеялся Марк.
– Значит, Себ, ты считаешь, что я недостаточно хорош для нее?
– Наоборот. Я полагаю, ты ничем не хуже ее, вы абсолютно равны, просто тебе ее не отдадут. Она – священная корова общественных верований, ангел во вдовьих одеждах. Думаю, публика предпочла бы, чтобы она умерла от горя, чем видеть ее счастливой и цветущей с твоим сыном на коленях. Им нужен символ, чтобы ему молиться, живая женщина из плоти и крови никого не интересует. Она для тебя недоступна, но не ты этому виной, а она.
– Спасибо тебе за совет, брат, но я предпочитаю делать собственные ошибки.
– Подыщи себе дочку баронета. Или наследницу трактирщика. Зачем убиваться из-за единственной женщины, которую не можешь получить? Это какое-то извращение.
– Однако сам ты вел себя именно так.
– Черт возьми, Марк! Вы с леди Эллерсли находитесь в ситуации, которая никому ничего, кроме горя, не принесет. Ты моложе меня, я всегда за тобой присматривал. Если ты думаешь, что я хочу тебя обидеть, то сильно ошибаешься. Я хочу тебя защитить.
Наконец Марк расслабился и улыбнулся:
– Ладно, буду иметь это в виду, когда меня арестуют в следующий раз.
Себастьян выругался сквозь зубы, но дальше разговаривать было некогда – они подошли к дому. Франческа ждала в холле.
– О Марк! – бросилась она ему на шею. Он ответил на ее объятие.
– Все в порядке, Фрэн. Полицейские оказались милейшими людьми. Себ нажал на кое-какие рычаги и теперь никогда не даст мне об этом забыть.
Франческа бросила любящий взгляд на мужа, который снимал шляпу и перчатки.
– Мы так волновались! Я не могла усидеть на месте. Леди Эллерсли то и дело смотрела на часы.
– Леди Эллерсли? – изумился Марк.
– Ты разве ему не рассказал? – Франческа с удивлением обернулась к мужу.
– Что рассказал? – нетерпеливо спросил Марк, переводя взгляд с одного на другого.
– Что леди Эллерсли ждет тебя в библиотеке. Она хочет с тобой поговорить, – объяснила Франческа с распахнутыми от любопытства глазами.
Марк уставился на дверь библиотеки.
– Она приехала инкогнито, – с улыбкой добавила Франческа. – А если кто-нибудь ее увидит, Себастьян все уладит, объяснит, что вы почти друг друга не знаете, просто ты из толпы увидел, что она падает в обморок, ну и так далее. Теперь недоразумение разъяснилось. Себастьян говорит, что завтра о тебе уже все забудут.
– Снова никто, – бесстрастным тоном прокомментировал Марк.
– Марк, ты же отлично знаешь, что ты не «никто».
– Франческа, хватит его утешать, – нахмурился Себастьян. – А ты… – он проницательно взглянул на брата, – иди, поговори с леди Эллерсли и держись подальше от проблем.
Порция невидящими глазами смотрела в первое издание «Клариссы», которое она взяла с книжной полки, чтобы успокоить нервы, но стремление героини умереть, а не жить с позором, действовало ей на нервы, и Порция перестала читать. Ей было о чем подумать.
Брат Марка, граф Уорторн, убедил ее положиться на него, потому что он лучше справится с этим делом. И Порция доверилась ему. Именно этого ей не хватало в Марке, но все же они с братом были очень похожи.
– Мне надо повидаться с Марком, – сказала Порция, пытаясь сдержать дрожь в голосе и сохранить привычный светский тон. Инцидент на открытии памятника потряс ее, и она до сих пор не пришла в себя.
– Вы считаете, это благоразумно, миледи? – Темные глаза Себастьяна смотрели с удивительной проницательностью.
– Мне обязательно надо с ним поговорить.
Граф посмотрел на нее с жалостливым выражением, а потом кивнул в знак согласия.
– Мой брат обладает поразительной способностью привлекать дам, мне бы не хотелось, чтобы вы думали…
«Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вы у него единственная».
Порция улыбнулась вымученной улыбкой.
– Вам нечего опасаться. Я не слепа к его недостаткам, несмотря на всю свою привязанность к нему. Я могу потерять гораздо больше, чем он.
Себастьян сменил тему:
– Что вы придумали?
– Я пока не знаю, – Она неопределенно помахала рукой. – Может быть, нанять карету? Или инкогнито снять комнату у реки.
Себастьян улыбнулся.
– Наемная карета в полночь у реки? Да, в том, что касается романтических фантазий, вы с моим братом пара. Нет, будет лучше, если вы приедете к нам в дом и там подождете. Моя жена Франческа с удовольствием составит вам компанию, пока мы с Марком не вернемся.
Подумав, Порция согласилась, но, выезжая из дому, надела черную траурную шляпку с густой вуалью, чтобы не быть узнанной. Прессе уже было известно об аресте Марка, и, хотя не было никаких сплетен о романтической подоплеке этих событий, Порция не желала давать никакого повода для сплетен.
Она наконец захлопнула книгу, решив, что Клариссе не хватало мужества. Минни могла бы дать ей весьма полезный совет. И в этот момент раздался его голос.
Порция была готова вскочить, распахнуть дверь, но сдержалась. Распахнуть дверь и… что? Броситься к нему в объятия, чтобы всем стало ясно, что она совсем потеряла голову?
Нет, так не пойдет. Между ними все кончено. Она пришла, чтобы сказать ему об этом.
Ему ни к чему знать, сколько часов она провела в тоске и сомнениях. Конечно, она взрослая, опытная женщина, но ее жизнь зависит от мнения других людей. Сказав себе эти слова, Порция решила, что она ничем не лучше Клариссы, такая же слабая и беспомощная. С другой стороны, если подумать, кто они, эти люди – королева Виктория, принц Альберт, жители Лондона, – то все покажется не так просто. Она сделала выбор много лет назад – решилась взвалить на свои плечи обязанности, которые были неотделимы от титула леди Эллерсли. Только сумасшедшая женщина способна все это бросить ради человека, обладающего такими сомнительными достоинствами.
Порция заставила вести себя хладнокровно и практично. Конечно, Марк очень привлекателен. Ее тело поет и тает в его объятиях. Но ведь этого недостаточно! Не должно быть достаточно! Тогда почему у нее на глазах слезы?
Из холла снова донесся голос Марка. Слов было не разобрать. Потом послышались приближающиеся шаги, его шаги. Несмотря на всю свою решимость, она почувствовала, как заколотилось сердце.
Дверь распахнулась, и в дверях появился Марк: один рукав оторван, волосы взлохмачены, щеки исцарапаны, в глазах – отчаянный блеск.
– Леди Эллерсли… – произнес Марк со сдерживаемой страстью.
Другая женщина упала бы в обморок, но Порция нашла в себе силы и с притворным спокойствием начала произносить заготовленную речь:
– Мистер Уорторн, я пришла поблагодарить вас…
– Вы могли бы написать письмо. – Он смотрел на нее так, как будто хотел повалить на ковер прямо здесь и…
Порция сжала сердце в кулак. Она чувствовала, что краснеет, и забыла про вуаль, надежно скрывающую лицо.
– Я хотела увидеть вас. Поблагодарить лично. Вы были очень добры, а все подумали о вас дурно. – Она откашлялась. Марк молчал. – Я не могла не прийти.
Марк не говорил ни слова в ответ. Порции становилось все труднее смотреть ему в глаза. Про вуаль она так и не вспомнила.
– Присядьте, пожалуйста. Вы ранены? У вас ссадины на лице. Марк, пожалуйста…
Неожиданно Марк упал в кресло.
– Вам не о чем беспокоиться. Это всего лишь царапина. Сколько времени вам пришлось ждать?
– Час или два. Леди Уорторн была очень добра.
– Наверное, ты очень хотела меня увидеть, раз так долго ждала. Интересно почему? – со злобой проговорил Марк.
– Марк, – сцепив руки, произнесла она. – Я думаю, ты знаешь почему. Я хотела уговорить тебя… убедить… Все, что между нами было, закончилось. Сегодняшний случай не должен повториться.
– Простите, миледи, что я доставил вам столько неудобств, пытаясь помочь вам.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне и так больно. Не старайся сделать больнее.
– Почему я должен облегчать твое расставание со мной? Или ты нашла кого-нибудь и поэтому так стремишься избавиться от меня? Какого-нибудь гвардейца из Колдстримского полка, который будет являться по первому зову и не станет претендовать на твое сердце? Или кого-нибудь из дворца, кому приказали сделать леди Эллерсли счастливой и держать ее подальше от таких, как я.
Порция вздрогнула. Марк мотнул головой и потер лицо.
– Прости меня. У меня дурное настроение. Мне стало бы лучше, если бы я увидел твое лицо без этой проклятой вуали.
Порция приподняла вуаль и не спеша закрепила ее на шляпке, стараясь выиграть время и успокоиться. Марк говорил обидные вещи, но он ведь был очень расстроен, поэтому она прощала ему эти слова.
– Мне пришлось опустить вуаль, – ровным голосом начала объяснять Порция, – чтобы никто не узнал меня, когда я буду входить в твой дом.
– Ну разумеется! – с сарказмом воскликнул Марк. – Ужасно, если бы толпа поняла, что вы заботитесь о человеке, который еще жив.
Марк сам чувствовал, что говорит грубые, обидные слова, но ничего не мог с собой поделать. Когда он увидел ее здесь, догадался, что она в очередной раз станет уговаривать его забыть ее, его кровь закипела. Он с гневом наблюдал, как она надевает привычную маску вежливой сдержанности. Черт возьми, почему она с ним не спорит? Почему не закричит, не выйдет из себя? Тогда бы он понял, что небезразличен ей.
– Твоя невестка рассказала мне, что ты уезжал из города. Тебе, должно быть, неизвестно о последнем покушении на королеву? ~ светским тоном осведомилась Порция.
– Известно. Я старался быть в курсе всех новостей. Даже в Норфолке есть связь с внешним миром.
Марк видел, что Порция почти не слушает. Это и понятно. Скорее всего она думает о собственных проблемах. Но он хотел, чтобы она его слушала! Хотел рассказать ей о том, чем занимался, что предпринял. О своих мыслях и планах на будущее. Ведь сейчас у него наконец есть будущее, будущее, о котором он совсем не думал, когда впервые встретился с Порцией. Она должна его выслушать! Еще стоя на дамбе и глядя на Давелл-Холл, он решил поделиться с ней этими мыслями. А она думает о другом.
– Я ездил взглянуть на свой дом в Норфолке, – начал он. – Дом называется Давелл-Холл.
– Вот как? – Порция рассматривала свои пальцы.
– Я надеюсь со временем сделать из него что-нибудь приличное. Конечно, дому требуется ремонт. Там огромное окно. Сейчас оно разбито. Я распорядился, чтобы его застеклили заново. Окружающие земли надо осушить. Ты скажешь, что для праздного джентльмена это слишком тяжелая задача, но я хочу за нее взяться.
Марк засмеялся – он ощущал подъем, смущение, надежду на ее одобрение.
Порция молчала. Он понял, что она его почти не услышала. Его жизнь для нее – ничто. Она вращается в высших сферах, а он – всего лишь младший сын с очень туманными перспективами. Конечно, он неплохой любовник, даже очень хороший любовник, но больше ему нечего ей предложить, да она больше ничего и не хочет.
Эта мысль отрезвила Марка. Будь он слабее, вылетел бы из комнаты или разразился слезами, но Марк выбрал иной путь. Он тут же, на месте, стал обдумывать новый план: как воспользоваться своим единственным преимуществом, чтобы вновь завоевать Порцию. Она ведь несколько раз пыталась порвать с ним, но физическое влечение возвращало ее в его объятия. Если ему не дано удержать ее своими проектами, он сделает это с помощью страсти.
Марк поднялся из кресла и опустился перед Порцией на колени. От неожиданности она вздрогнула. Марк взял ее ладони в свои руки и не позволил встать. Он сразу понял, насколько Порция напряжена в его присутствии и как умело она это скрывает. Под маской скрывается настоящее чувство.
«Отлично», – подумал Марк.
– Марк, я не могу…
– Из-за тебя меня сегодня чуть не убили, – произнес он, наблюдая, как бледнеет ее лицо. – Я рисковал жизнью ради тебя. Некоторые женщины сочли бы меня героем… и даже пылким любовником.
– Я… я сожалею о том, что с тобой произошло, – проговорила Порция, глядя ему в глаза так искренне и серьезно, что Марку захотелось тут же повалить ее на диван. Но пока он сдержался.
– Вот как? – сказал он, с сомнением приподняв бровь.
– Они не имели права тебя арестовывать. Я пыталась объяснить им, но меня никто не слушал. Да никто и не хотел слушать. Все решили считать тебя убийцей.
– Думаю, мне повезло, что конюшие не проткнули меня мечами.
Порция содрогнулась. Казалось, спокойствие покинуло ее. Она выдернула руку из его ладоней и, как видно, хотела поправить локон его темных волос, но вдруг одумалась и сжала ее в кулак. Конечно, ей хотелось дотронуться до него, но она отказывала себе даже в этом маленьком удовольствии. Ну, с этим он точно справится!
– Почему ты оказался в Грин-парке? – с жадным любопытством спросила Порция. – Я никак не могла понять, зачем ты туда пришел.
– Хотел увидеть тебя. Ты здорова? Не могу рассказать, что я почувствовал, когда увидел, как ты падаешь в обморок. – Марк положил руку ей на колено.
У Порции перехватило дыхание.
– Я… У меня немного закружилась голова, но сейчас уже все хорошо. Моя… В общем, я приняла настойку опия, чтобы заснуть, ее действие длилось дольше, чем я рассчитывала. – Она мотнула головой, как будто жалела, что упомянула об этом.
– И почему же ты не могла заснуть? – вкрадчиво проговорил Марк. Порция непроизвольно подалась к нему, и Марк коснулся губами ее щеки, а потом и уголка губ. – Я верну тебе сон, – шептал он ей на ухо, а его рука уже скользнула под юбку.
Порция не сводила с него глаз и как будто не замечала, что он делает, а он мягко поглаживал ее ногу через чулок. Но вдруг она осознала происходящее. Глаза Порции распахнулись, она попыталась отстраниться, но Марк уже целовал ее, не давая произнести ни слова. Она бессильно откинулась в кресле. Его рука касалась нежной кожи ее бедра. Он чувствовал, что она содрогается, желая еще более интимного прикосновения, но боится окончательно потерять контроль над собой.
