Текст книги "Алсу и озеро Нети (СИ)"

Автор книги: Сания Шавалиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

До окончания смены с завода выехали еще пятнадцать машин. Роман умылся, переоделся в серые мятые брюки, футболку с надписью «Я толстый», сдал смену новой команде и в 7.15 вышел за ворота.

Двинул по старому городу, по улице Коцюбинского. В это время она пустынна, потому что погружалась в глубокий, буржуазный сон около двух часов ночи и теперь отсыпалась до обеда.

Старый город – это такое капризное диковинное сплетение кривых узеньких улиц, на которых невозможно проехать на машине, только пешком, на велосипеде или самокате. Всякие хозяйственные отбросы, мусор, окурки, жестяные банки – все валялось рядом с переполненными урнами. И совсем не редкость – остатки собачьих выгулов. Запаха нечистот не слышно, его глушил дым завода. Есть в старом городе такие узкие переулки, в которых он селился навеки, через него бегали, зажав нос руками и затаив дыхание.

Роман зашел в магазин, на него с грохотом повалился стеллаж с кондитеркой.

– Какого лешего? – прорычал Роман, пытаясь удержать полки.

– Ромаша, это ты?! – раздался сиплый девичий голос. – Тебя мне послали боги. Как же я рада! Ромаша, помоги.

– Ты где? – крикнул в глубь магазина. переступая через упаковки с печеньем и конфетами.

– Да здесь… – невнятные и слишком тихие слова шли откуда-то от пола.

Роман обнаружил продавщицу под прилавком.

Пухлая девица сидела на полу и, ругаясь, шарила вокруг себя руками, словно ловила невидимую мышь:

– Чтоб вас всех разорвало! Тут нам ввели новые кассовые аппараты. Я едва не рехнулась, пока с ними разобралась. Еще эти чертовы розетки! Вот с какого бодуна их надо лепить в углу?

– Ты весь магазин разгромила.

– Мой магазин, что хочу то и громлю. – Продавщица поднялась, отряхнула подол, огляделась. – Ёкарный бабай. Сегодня работа в минус. Хоть закрывайся. Ромаша, тебе как всегда?

– Да.

Девица положила на прилавок полбулки черного хлеба, два сырка «Дружба», пакет кефира.

– Есть йогурт, просрочка, минус пятьдесят процентов.

– А печеньки дешевле отдашь? – кивнул Роман на порушенные упаковки.

– Да хоть все забирай. – Продавщица принялась собирать разбросанные упаковки. Самые пострадавшие откладывала Роману. – Бесплатно.

– В бесплатно я не верю. И какова будет отложенная цена?

– Ха! – содрогнулась продавщица всем телом. – Ну скажешь тоже – отложенная цена. Вот прям как ляпнешь, так ляпнешь, не в бровь, а в пузо. Сводишь меня в кино.

– Я не хожу в кино. – Стал складывать в авоську продукты.

– Стесняюсь спросить, – почему?

– Там темно.

– Как же ты по ночам тогда ишачишь?

– Работать я в темноте не боюсь, а отдыхать – да. Ты же зовешь меня отдыхать?

– Конечно. Работать я приглашаю только грузчиков.

– Позови их в кино.

– Чо их звать, сами напрашиваются. А я дама экзальтированная. Люблю все этакое внеземное, пафосное, романтическое.

– Чего во мне романтического? – искренне удивился Роман.

– Одно имя чо стоит. Роман с Романом. О такой любви нужно писать романы.

– Тебя послушать, так я принц.

– Принц не принц, но, если тебя приодеть, побрить, очень даже ничего получится. Смотри, мне вчера клевый спортивный костюмчик завезли. По закупочной цене отдам. Бери, пока есть твой размер. Ткань микрофибра. Китайцы придумали, у нас такую не делают. Летом носишь прохладной стороной, а зимой теплой, прямо как термобелье. Ткань такая ласковая. Сама бы носила, но у меня уже два таких.

– Да у меня есть. Мне напарник точно такой же выкинул.

– Не поняла.

– Ну, хотел выкинуть на помойку, а забрал. Так он обрадовался, говорит, жаль на помойку, сжился я с ним за десять лет. Дальше бы носил, да жена взъелась. Орет: ходишь как шаромыжник, перед девками стыдно.

– А ты, значится, взял?

– А мне нормуль. У меня же нет жены, которой за меня стыдно.

Роман усмехнулся, и, меняя тему разговора, спросил про соленую кильку.

– Кильки нет, – огрызнулась продавщица. – Кто ж такую лабуду ест?

Глава 34-36. Куда бежать?

Роман не слышал ответа продавщицы, он уже выскочил на улицу. На него сразу навалился пронизывающий ветер, мелкий дождь. Грязные волосы мгновенно промокли. Роман нацепил на голову старую мятую кепочку, поднял воротник.

Вместе с дождем пришла тревога. Всюду чудилась слежка. Не останавливаясь, шмыгнул мимо открытых подъездов, нырнул в подворотню, наскочил на женщину с детской коляской. Даже заглянул внутрь – там действительно лежал малыш.

Откуда-то появилась музыка, грохот барабанов, гитарных струн. У мусорного бака остановился мужчина, ответил на звонок телефона, стал сразу грубить, орал про мошенников.

Роман увернулся от спешащего навстречу доставщика пиццы, обогнал плетущуюся старушку. Напрягло несоответствие: спина к землице, а руки девицы.

Сегодня лучше перебдить, чем недобдить, решил Роман, развернулся и пошел прочь от дома, к широкому проспекту, где обычно много людей. Из тела будто выдуло усталость, из головы – радужные мысли. Он уже почти бежал.

Осторожность гнала.

В нее вплетался страх… пока невнятный, слишком тихий, но такой упоротый. Из подворотни появилась собака, её взгляд ужалил ледяным потоком. Ее широкий зевок заполнил весь мир. Кинул ей плавленого сырка, сглотнула на взлете вместе с оберткой, на хлебе притормозила, хватанула зубами, попятилась и пропала в провале рухнувшего забора.

Переходя перекресток, Роман обернулся, разглядывая проезжую часть: у светофора толпились машины, к остановке подкатил автобус. Можно проехать много остановок, почти до конечной.

Прытко, словно в ногах появилась новая сила, добежал до автобуса, скользнул в открытую дверь. Створки сошлись за спиной, и машина отъехала от остановки. Роман осмотрел переполненный салон, сонные, усталые лица с пустыми взглядами, густо замешанными на депрессии и равнодушии – никому нет до него дела. Прежде чем страх отпустил, Роман проехал пять остановок, может, и больше, в какой-то момент уснул стоя, уткнувшись лбом в стекло.

Когда вышел из автобуса, дождливая хмарь распалась, осеннее солнце красило клены в яркие цвета. Роман мог насладиться золотистым светом, утренним туманом… мог, но не хотел. Правильнее всего сейчас взять такси, рвануть домой, но лучше уйти пешком, через старый рынок, по заброшкам, темным подворотням.

Каменный дом с провалившимися деревянными ступенями, смотрел на улицу заколоченными окнами первого этаж. Таких домов по всей округе около десятка. Раньше здесь жили рабочие, но постепенно старые жители поумирали, молодежь переехала в современные. У остатка местных обитателей из всего-то добра осталось, что их жалкая, никому не нужная плоть, поэтому здесь больше хозяйничали крысы и одичавшие собаки.

Роман отворил замызганную дверь, шустро проскользнул внутрь. В прихожей было холодно и мрачно: отсыревшие обои полопались и лохмотьями свисали со стен. Половики превратились в дряхлую ветошь, оголяя щелястые доски. Воздух пропах гнилью и сыростью. Повсюду были разбросаны тряпки, рубашки без пуговиц, футболки с рваными рукавами, брюки с пятнами. На облезлом комоде стоял осколок разбитого стекла. Отражение выдало грязные впалые щеки, бледную кожу, только глаза были притягательными: живые, голубые, внимательные. Сколько слез было пролито по ним. Многие плакали, кроме одной…

Сухо треснула дверь холодильника. На полке множество нетронутых бутылок кефира, сырков, пакетов с хлебом. Надо все выкинуть, подумал Роман и выгрузил из сетки свежий кефир, сырок (надо было и второй отдать собаке) захлопнул холодильник. На сегодня хватит.

Телефон словно дожидался разрешения – звякнул осторожно, всего один гудок. Высветилось: «Пронькин». Звонить напрямую – это нарушение правил, чертыхнулся Роман, потом сообразил – наверное, что-то важное. Роман перезвонил минут через пять, когда переоделся в халат, заварил чай.

– Роман Николаевич, – моментально ответил Пронькин. Голос вкрадчивый, возбужденный. – Надо поговорить.

Роман отключил телефон. Выдвинул верхний ящик комода, нажал на верхнюю доску, в прихожей звякнул механизм.

Выбрал серую маску, включил монитор.

Пронькин сидел в ожидании.

– Говори.

– Роман Николаевич. Я нашел ее.

У Романа Николаевича дрогнули плечи.

– Это точно?

– Точнее не бывает.

– Но ты уже один раз ошибся.

– Но это точно она. Смотрите. – Павел включил монитор и на экране появилась Алсу Бесфамильная, в школьной форме, в парике.

– Боже! – вздрогнул Роман Николаевич.

– Это номер один. – И Павел показал второй кадр, где Алсу была с длинными волосами и голубом платье из муслина. – А это номер два.

– Роскошно! Совершенно два разных человека. А ты точно уверен?

– В этом вся и хитрость. У нее два образа: один – для общественности, школы. Прикольно, однако, получается. Поначалу сыкотно даже на нее смотреть, а потом вуаля – и Шамаханская царица.

– Они используют какую-то магическую силу?

– Не. Справляются современной косметикой. Хотя могли и магию замутить. Но это не для моих мозгов. Я тут программу скачал для достоверности.

Программа стала отсекать все погрешности маскировки.

«Да, это действительно не твоего ума. Но хотелось спросить так много, а главное, про магическое зелье». Роман Николаевич заставил сердце биться спокойно.

Глава 35

Дом

В коморке было невыносимо жарко. Здесь сплит-система не предусмотрена.

Разговор с Пронькиным прервал звук мобильного, лежащего на компьютерном столе. Роман принялся лениво читать сообщение.

– У тебя все? Больше встречи со мной не ищи.

Экран погас.

Роман поднялся с кресла и направился к железной двери. Среагировали датчики, дверь вежливо отъехала. Теперь жара не страшна. Весь особняк обустроен кондиционерами. Сразу же обдало морским бризом.

Как же хочется искупаться! А это надо пилить на второй уровень морского корпуса.

Пронькин, мерзавец, разбередил душу.

Мягко подкатил белый электрокар.

Роман устроился на кожаном сиденье, выбрал маршрут на навигаторе.

Его особняк занимал обширную территорию. Снаружи был закамуфлирован старыми постройками, городскими развалинами. Три периметра охраны. Внутри все было по-другому. Роман и сам в точности не знал всей территории особняка, иной раз, попадая в ту или иную точку дома, не переставал восхищаться его удивительной красотой и продуманностью. Здесь все предусмотрено для комфортной жизни: подвесные скамейки, водопады, ручьи с японскими рыбками. Были отдельные зоны для встречи гостей, игры в гольф, теннисные корты. В центре парка построен лабиринт с мягкой травой и ухоженными цветниками.

Электрокар въехал в первый зал. С удивительным мастерством он частично был воссоздан в древнегреческом стиле. Хотя колонны отсутствовали, весь периметр потолка был декорирован листьями аканта. На стенах, задрапированных красным бархатом с изображениями боевых встреч и гербов, висели доспехи и оружие, в углах стояли треножники с пиками. Вдоль стен тянулись мягкие, обитые красной кожей скамейки для созерцания. Гармонию зала немного нарушала фехтовальная дорожка.

Во всем этом великолепии чувствовалась избыточная угрюмость. Скорее всего, излишества в убранстве этого зала были рассчитаны на то, чтобы гость ощутил свое ничтожество и бессилие перед хозяином дома.

Следующий зал был прямой противоположностью предыдущему. Это было огромный сад под стеклянным куполом. Ротонды, беседки, качели, мостики через ручьи. Цветы, вазоны с карликовыми деревьями. Павлины, соловьи, бабочки. Даже присутствовал легкий ветерок. Все то, без чего даже совершенный и справедливый человек не может испытать весь спектр удовольствия. Искусство понимания мира с помощью цветов и звуков.

За Романом увязалась крохотная мартышка.

Шуганул.

Отскочила, повизгивая. Рядом тут же появилась постарше, оскалилась. Все как у людей – мать за отпрыска.

Игриво наорал на строптивую парочку, и тут у них, как обычно, появилась целая куча родственников: синих, розовых и даже в крапинку – с глазастыми фарами, с нежно розовыми мордочками и попками и еще неокрепшей шерсткой.

Но это дело обычное, такими встречами с животными в саду не удивить.

Роман решил сократить путь и после сада свернул в океанариум, тронулся по длинному стеклянному тоннелю. Здесь стоял запах моря, водорослей, рыбы.

К стеклу подплыли пинагоры. Акула медленно покачивалась чуть дальше. В такт ей колыхались мурены и осетровые. Словно ястреб, стал набирать высоту скат. И все это в окружении цветной мелочи морских рыбешек.

На большой скорости к стеклу подплыла нерпа, хлопнула плавником, словно окатила Романа брызгами – так выразила свой восторг.

– Привет, – ответно улыбнулся Роман.

Нерпа от восхищения чуть сквозь стекло не прыгнула.

Сошел с электрокара, двинулся вдоль океанариума пешком. Вся рыбная живность неспешно тронулась следом, как будто отряд воинов. Он не звал, они шли сами. Зубастые, клыкастые…

Раздался смех.

Не особо толстая рыба, порядком состарившаяся, шевелила толстыми губами. И уж конечно, не она разговаривает с Романом. Ей либо скучно, либо безразлично, иначе зачем так таращиться.

Показалось, что позвали по имени, а потом эйкнули.

«Эй!»

Раньше пугался, вертел головой. На сей раз знал, что это зов его воображения. Давным-давно, у водопада, она кричала «Эй!» Но не ему, а сопернику. Мыслимо ли это вспоминать, когда ум за разум заскакивает от обиды и любви. «Эй!» Вышел на площадку, заскулил от ужаса, подставил руку под тяжелые потоки водопада.

«Эй!»

Расправил руки, прыгнул пучину.

Начал погружаться в глубину, неистово забил руками, всплыл. Вода больно била по голове. Тяжелыми гребками он вырулил на ровную площадку озера.

Какая усталость после такого потрясения! Дрожащий Роман выскочил из воды, неверными пальцами стянул мокрые брюки, рубашку, упал навзничь на мягкую траву. Уставился на озеро в распадке между холмами, среди густого ельника.

«Эй..!»

Прочь, прочь, прочь!

Роман лежал на траве и смотрел, как рушится вода, уже много лет… как тогда, когда он увидел их вдвоем под красивейшей тканью воды. Этот водопад был точной копией того, который разлучил их навеки. Это было необыкновенное ложе, сотканное из пенного пуха, достойное только королевы. Водопад пел, восхвалял, благословлял. Смотреть на это было тяжело, но он смотрел.

Глава 36

Семья

Время поджимало. Немного успокоившись, Роман отправился в путь по длинному мрачному коридору. По дороге представилась возможность отдать мелкие приказы слугам. Не успел он дойти до конца прохода, как вдруг дверь слева сама собой отворилась и навстречу ему вышли Королева Маргарита с шестилетней Алсу. На Королеве было розовое платье из шелка, бриллиантовое колье и диадема. Все необыкновенно ей шло. Алсу – с бантиками, в сарафане. Дочь шла чуть в стороне от Королевы, опасаясь наступить на шлейф.

Руки Алсу разлетелись, как крылья птицы, и ласково обняли Романа.

– Па! Как ты? Мы с мамой соскучились.

– Выходит, вы меня любите? – вздохнул Роман, ткнулся губами в щеку Королевы.

Королева смутилась и поправила волосы. В ее программе было заложено пятьдесят движений «поправки волос», – это было тридцать седьмым. Эмоций смущения – двадцать восемь. Капризные губы – тридцать два…Улыбка – сто шесть.

Неделю назад программисты добавили еще двенадцать изменений.

Вообще, новая перезагрузка принесла Роману много сюрпризов. Вчера Королева по-королевски, со всей дури ухнула дорогущий сервиз. Оттолкнула с силой, вроде как в шутку. Однако…

Андроид «шестилетняя Алсу» обладала большими способностями. Но и стоила гораздо дороже Королевы. На нее ушло целое состояние и шесть лет труда программистов. Оно, конечно, того стоило, «Алсу» практически не отличалась от настоящей. Имелся только один минус – настоящая Алсу выросла, а андроид Алсу вот уже восемь лет пребывала без изменений.

– Устал? – спросила Королева.

Как ему хотелось услышать настоящую заботу, наполненную любовью, страстью, откровенным переживанием. Те слова, которые произносила Королева, были пусты, безжизненны. Они жили где-то внутри её механизма и появлялись не от эмоций, а по прихоти программистов. Таких моментов предусмотрено было тысячи, и они были изучены Романом до умопомрачения. После слова «рада» – легкий реверанс, кивок, правая рука вверх на двадцать один градус, уши должны просветиться розовым, якобы в нежном смущении. «Как вы себя чувствуете?» – вышло из недр груди Королевы, на самом деле, она лишь беззвучно открывала рот. И как Роман ни старался, никак не мог к этому привыкнуть. Он словно стоял на обрыве, а ветер уносил её слова в море.

– Хорошо, что сегодня ты не опоздал к завтраку, – вздохнула она, – так жалко тебя, дурашку, все работаешь и работаешь.

Роман рассмеялся, «дурашка» – слово старшей воспитательницы. Мысленно поблагодарил программистов; все не понимал, чего они пристают, пытаются вытянуть из него светлые воспоминания детства. С одной стороны, это приятно, с другой не очень, воспитка и любимая женщина – это все-таки разные вещи. Упс! Создания…Дураку ясно: вообще разные!

– Я просила накрыть на веранде орхидей. Окунемся в атмосферу изящества…

– Замолчи! – Банальностей не хотелось.

– Это грубо.

– Солнышко, как твои дела? – обернулся Роман к Алсу. Ему все время хотелось взять её на руки, приласкать. Но Алсу весила 426 килограмм, меньше, чем первоначальный вариант, но тоже не хило.

– Па. С мамой скучно. Можно я пойду в школу?

– Снова в первый класс? Не надоело?

– Мне надоело здесь.

«Тебе не может надоесть, – чуть не сказал Роман. – Блин, сейчас бы было столько визгу!»

– Почему твои руки стареют, а мои нет? – пытливо уставилась на Романа Алсу.

– Зачем тебе?

– А вчера Инесса Львовна чавкала за обедом. Зачем?

– Ее бы и спросила, – удивился Роман.

– Сказала, что задавать такие вопросы неприлично. Па, что такое «неприлично»? Инесса Львовна так аппетитно чавкала, что я тоже научилась. Только не понимаю зачем? – и Алсу громко зачавкала, показывая, какая она замечательная ученица.

– Прекрати, – потребовал Роман. – Лучше сыграй что-нибудь на рояли.

– Опять! – вытянулось лицо Алсу. – Я уже отбарабанила тебе всего Бетховена, Моцарта…

Роман поднял руку, останавливая Алсу. Этот список до утра.

– …композиторов не осталось, – подвела итог Алсу и вдруг предложила. – Хочешь, я тебе свою композицию за-ба-ба-ха-ю, сыграю, воспроизведу, придумаю…?

– Не надо! – вздрогнул Роман и подумал, какое в следующий раз даст задание программистам. Пусть научат Алсу превосходно складывать мелодию. Надо подобрать список предпочтений.

– Я пригласила Большой театр, – встряла Королева. – Надо только уточнить, какой спектакль.

– Не хочу Большой театр! – Роман чуть не подавился кофе.

– А какой? Метрополитен-опера? Три раза в этом году были. Ты только скажи, они сию секунду тут будут. Из Чехии, Австралии каждую неделю звонят.

– Не надо балета!

– Предлагают Щелкунчика, Баядерку, Летучую мышь, – словно не слыша Романа, продолжила Королева.

– Летучая мышь – оперетта! – возразила Алсу.

– Ох! Простите. Конечно же, Лебединое озеро.

Оба-на! – удивился Роман. – Королеву научили ошибаться. Это круто. Честно говоря, безупречная правильность обрыдла.

– Я тебе подготовила костюм.

Тут же подъехала тележка. На её площадке стоял красавец с напомаженными волосами в обтягивающей фигуру синей форме, на фоне которой выделялась белая портупея с большим черным пистолетом. На голове – стильная фуражка с высокой тульей, на которой сверкал серебристый факел доблести, на ногах – лаковые штиблеты.

– Итальянский карабинер, – предупреждая вопрос Романа, пояснила Алсу.

– Я вам что, клоун?

– Хороший вариант! – задумалась Алсу, – очень большое поле для фантазий.

– Фиг с вами, я в тренажерку.

– Я с тобой? – захлопала глазами Королева.

– Тебе надо?

– У меня нет на это ответа, – искренне призналась Королева.

– Тебе не надо. Я тебе уже говорил. Ты идеальна до скуки.

– Андроид 246, вам надо меняться, – механическим голосом произнесла Алсу, обращаясь к Королеве, и рассмеялась.

«Шутка 1422. – быстро вскочил со стола Роман. Это было жутко».

Глава 37-39. Сомнения

Алсу приоткрыла глаза и увидела расшагивающего по комнате аиста. Высокого, на тонких ногах, такого изящного, с радужными перышками. Птица ненадолго погрузила свой длинный клюв в стакан с водой, а затем вылетела в открытое окно…

От ветра хлопнула створка, разбудила Алсу.

А ведь она точно помнит, что окно было закрыто. Огляделась. Никакой птицы – понятно, что аист просто приснился. Закрыла окно, задернула штору, позвала мать. Никто не ответил. Вышла на веранду. Королева спала в кресле, поджав ноги от холода. Теплый плед одним краем свисал на пол.

События последних дней не лучшим образом сказались на них, особенно, на Королеве. В конце концов, весьма вероятно, что придется менять школу, поселок. Когда Алсу вчера разговаривала с матерью, то слышала в ее голосе напряжение. Она явно чувствовала себя ответственной, в некотором смысле даже виноватой, потому что до сих пор не нашла этого Романа и не договорилась с ним по-хорошему.

Королева боялась правды. Она ее избегала.

Алсу поняла, что в этом нет вины Королевы, для нее важнее семья, страна. А про однокурсника она забыла, или делала вид, что забыла. И ожидала от него того же.

– Мам.

– Я не сплю, – пробормотала Королева заплетающимся языком. – Просто замерзла.

– Ты что-то придумала?

– Есть варианты. Но надо дождаться вестей от Янотаки. Не зря он пропал. Все-таки надеюсь, он в поисках отца.

Поднявшись с кресла, Королева укуталась в плед, закрыла глаза, с наслаждением вдохнула утренний аромат осени. Было слышно, как с деревьев сыплется листва. Как было бы чудесно остаться здесь, забыть о недругах, раствориться в этих запахах и звуках.

– Мне придётся на пару дней отлучиться в королевство. Одна справишься?

– Ну ма…

– Ты же понимаешь, это необходимо. Отец с Янотаки пропали.

Одной будет сложнее, подумала Алсу. Она, конечно, справится. Только теперь не расслабишься, весь день будет расписан поминутно. Янотаки скорее всего не вернется, пока не выяснит, что произошло с отцом. С каждой минутой острая тоска медленно разгоралась. Любовь к родителям увеличивала страх за них.

Все проблемы со школой ушли на второй план. Алсу чувствовала – пока родители заняты делами, враг по-прежнему будет кружить рядом и сжимать кольцо.

– Я пришлю тебе других воинов.

– Пока не надо. Постараюсь справиться одна.

«Не следовало, наверное, отказываться», – думала Алсу в сотый раз, пока переодевалась в спортивки, пока бежала по тропинке вдоль берега. Хотя понимала, что матери не будет всего два дня. Да и самой надо учиться принимать решения, накапливать в себе запас прочности, приближаться к своему пределу. Для этого она здесь. Прошёл год, а она все еще не научилась находить верные решения. И с каждым днем казалось все менее и менее вероятным, что это когда-нибудь произойдёт.

Тело Алсу жадно радовалось пробежке, чего нельзя было сказать о голове.

Отвлеклась на собаку. В этот раз она не тронулась следом. Сидела и тихо подвывала, словно попала в капкан. Остановилась помочь. Подвывание превратилось в оглушающий рык. Собака явно прогоняла Алсу вон.

– Что ж! Хотела как лучше! – Алсу побежала дальше и не могла отделаться от ощущения, что упустила что-то главное, необходимое. Свернула с тропы, затаилась в кустах.

Просидела минут пятнадцать, пролетело четырнадцать березовых листов, проскакала две жабы.

«А знаешь ли? – усомнилась в себе Алсу. – Может, ты сходишь с ума? Какой-то мнимый человек, который даже не обладает магией, терзает тебя. Его не видно и не слышно, а ты сама себе устроила казнь, даже не догадываясь об этом». Тоненький внутренний голосок заставил выйти из укрытия и продолжить пробежку.

В этот раз осталась в купальнике. Прежде чем войти в воду, оглянулась. Вздрогнула.

На песке в развязной позе лежал Костя Сидоров.

– Знаешь, – выплюнул он травинку. – Я почему-то так и думал, что встречу тебя здесь.

– Почему? – убрала влажную прядь со лба Алсу.

– Сердце подсказало. – Сидоров поднялся. – Есть во мне чуйка звериная. А без тряпок ты выглядишь гораздо аппетитнее. – потянулся к веревкам купальника. – Я тебя запомнил. Запах, белую кожу.

– Да брось, ты, – усмехнулась Алсу. – Ты ошибся. Я не знаю тебя.

– Но ведь это ты спасла меня?

Он лениво провел пальцем по ее бедру. В бикини с ярким цветочным рисунком, с длинными ногами, блестевшими от пота, длинными волосами, собранными в хвост, она выглядела безумно сексуально. Алсу и в голову не приходило, что чувства Сидорова могли возникнуть так быстро и оказаться настолько сильными.

С другой стороны, жизнь Алсу в последнее время стала сплошной цепью сюрпризов, отчасти непонятных, отчасти ужасных. Она стала мастером по встречам с неожиданностями или, по крайней мере, по умению приспосабливаться к новым условиям.

– Ты что-то хотел? – спросила Алсу. – Считай, что я тебя спасла и не требую благодарности.

– Кто ты?

– Случайно. В гостях. Через несколько дней, возможно, уеду.

Глава 38

Почти правда

Про отъезд походило на правду. Хотя Алсу толком и сама не знала, что будет через несколько дней. Но она добивалась того, чтобы Сидоров испарился с ее горизонта. Пройдет несколько дней, и он о ней забудет. Все исчезнет, за исключением шрама на его лбу. Но сейчас такие технологии, придумают оригинальную возможность избавиться от шрама раз и навсегда.

О небо, о чем она думает! Надо послать куда подальше этого подростка, самоуверенного до безобразия, только потому, что его папа богат. Это так похоже на стиль современной молодежи. Их оглушительная поступь в интернете, да и вообще везде, только подтверждала это.

Тем временем, Сидоров по-прежнему настойчиво кружил вокруг Алсу и как будто примерялся, хватит ли ему сил охмурить деваху. Настолько ли он смелый, даже безрассудный, чтоб сорвать такой куш? Игра может быть невероятно изощренной, дойти до высочайших пределов жесточайшей драмы. Деваха может не покориться, и тогда его надежда может быть разбита, как зеркало. А это очень плохая примета.

– Иди сюда, – Костя притянул Алсу к себе и крепко обнял за талию, неуклюже прикоснулся губами к шее. – Пожалуйста, побудь со мной хоть немного. Ты мне так нужна.

– А не оборзел ли ты? – Алсу обуревали эмоции. И ни одна из них не была положительной. Все чувства, которые ее поглотили, были скорее разрушительными, их стоило держать в узде.

– Чего рыпаешься? Я же по-доброму. От души.

– Искупаемся? – Отступила Алсу к воде.

– Что?

– Вода чудесная!

– Да я как-то…не хочу.

– Испугался?

– Возможно, – согласился Костя и вновь возбужденно шагнул к ней. – Но если это поможет сблизиться...

– Ты можешь попробовать. Вдруг я сейчас тупо начну тонуть и у тебя получится вернуть долг. Любишь азартные игры? Считай, что получил приглашение.

– А можно проще? – скептически улыбнулся Костя. – Давай в кафешку забуримся. На мотике покатаю. У меня хаймер.

– Ого! – деланно восхитилась Алсу. – Значит, даже попробовать не хочешь. Или папы боишься?

– А он тут причем?

Алсу нахмурилась. Зашла в воду, намереваясь плыть.

– Стой! – Схватил ее за руку Костя. – Подожди, я сейчас.

Алсу увидела, как напряглись его плечи, губы сжались. Напряжение сменилось раздражением.

Алсу ворвалась в воду, как фурия, и захлопала по воде руками, словно рвала ее на куски. За ней сыпались брызги, шли мягкие волны.

«Она очень хороша, – подумал Костя. – И такая молодая, смелая. Огонь!»

Он догнал ее у серого камня. Но больше всего его поразило выражение снисходительности на лице с яркими, чуть тронутыми улыбкой губами. Она сидела на камне, опираясь на ладони и подставив лицо солнцу. Поза её казалась расслабленной, но чувствовалось, что она могла сорваться с места в любой момент.

– Ты всегда здесь плаваешь?

Он сказал это тоном, который приветливым не назовешь. Хотя его можно понять. Еще, наверное, не отошел от того падения.

– А ты всегда здесь караулишь? – улыбнулась Алсу.

– На самом деле, я здесь случайно, – бесхитростно ответил Сидоров. – Мне показалось, что именно здесь должна обитать русалка. Отсюда самые четкие виды на заливные луга.

– Случайно… показалось.

– Как тебя зовут? Меня – Костян.

«Знаю, – чуть не выдала себя Алсу».

– А тебя?

– Вот догадайся с трех раз.

– Давай по честноку, – обиделся Костян. – Я не гадалка.

– Но ведь ты угадал, где можешь меня встретить.

– Кристина.

– Почему Кристина?

– Не знаю. Но мне кажется, что я прав.

– Бинго! – улыбнулась Алсу.

– Реально? – Костян протянул руку. – Давай лапу, приятно познакомиться.

К его удивлению, Алсу тепло её пожала.

– И мне.

Это была игра. По крайней мере, Алсу постаралась ее поддержать, даже добавила веселых ноток в голосе.

Что бы там ни было, но сидеть на камне становилось холодно.

– На берег?

Костян нахмурился.

Алсу скользнула с камня в воду. Прохлада обожгла кожу. Как всегда, она плыла безупречно: жёсткие взмахи, крепкие ноги. Каждое движение – выверенное до предела. Из-за этого то, что происходило дальше, казалось не вполне реальным, обманчивым и противоестественным.

В какой-то момент Алсу почувствовала, что кто-то схватил ее за ногу. Невольно испугалась, отбрыкнулась, чтобы избавиться. Схватили за вторую.

Мелькнула мысль, что это Костя затеял дурацкую игру. Обернулась. Он далеко. Это сбило с толку. Алсу занервничала.

Дернули вниз. Погрузилась в воду, отчаянно забила руками, ногами. Вырвалась, вынырнула, заметила изумленные глаза Сидорова. Видно, что понял, напуган, старается доплыть. И не успевает…

Вновь схватили за ноги. И вновь порывистое погружение. Глотка воздуха достаточно, чтобы согнуться и рассмотреть того, кто держит: это что-то туманное, черное и это, кажется, руки человека в перчатках. Приходит единственно правильное решение – сопротивляться. Но чужие руки сильнее. Гораздо сильнее нее.

Интересно, на сколько хватит сил противостоять. Кажется, увидела ноги Сидорова. Показалось! Принялась отчаянно звать на помощь. Эй! Помогите кто-нибудь! Она извивалась, орала и, подчиняясь чужой воле, опускалась на дно. А оно уже рядом, в тине видна шина, ржавая рама велосипеда.

В какой-то момент ей показалось, что она справилась. Почувствовав свободу, рванула вверх. И может, это было ошибкой. Если бы догадалась метнуться в сторону, в поднятый со дна ил, все бы получилось. Но утратив способность отличать правильное от неправильного, поступила автоматически, и ее разгадали, не прикладывая усилий, догнали. Она уже видела в просветах воды солнце, Костю, который нырял, разыскивая ее, чуть в стороне. Еще немного и он бы ее нашел.

И уже стала надеяться на спасение, как вдруг почувствовала удар по голове. Обжигающая боль пронзила виски, словно их насквозь пробило стрелой.

Да такое просто невозможно!.. последнее что подумала Алсу, и погрузилась в темноту.

Глава 39

Спаситель-погубитель

Королева всполошилась, когда увидела во дворе дома незнакомца с Алсу на руках. Руки и ноги дочери болтались безвольными тряпками, а волосы – спутавшимися космами. Королева ощутила, как в затылок ударил мерзкий страх.