Текст книги "Город женихов"

Автор книги: Сандра Стеффен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава шестая

– Соедините, пожалуйста, правые руки.

Семидесятилетний судья выжидательно посмотрел на Мэлоди поверх очков. К сожалению, она не могла перевести взгляд дальше светильника на стене, сразу за правым плечом судьи. Мэлоди решила, что здание суда, в котором она находилась, не хуже других таких зданий в прочих маленьких городках Запада. Просто не в такой обстановке думала она произнести самые важные слова в своей жизни.

Она мечтала о свадьбе с Клейтом с тех пор, как себя помнила. Но в мечтах она была одета в мамино платье, вокруг мерцали свечи, воздух был сладким от аромата гвоздик и хризантем. Сегодня не было ни свечей, ни цветов, ни длинного белого платья. Тусклые светильники не оживляли мрачноватой комнаты, отделанной дубовыми панелями.

Этот день должен был стать самым торжественным в ее жизни, а Мэлоди чувствовала себя так, словно пришла сюда продлить водительские права.

Судья долго откашливался, но Мэлоди очнулась от раздумий, только когда Клейт произнес ее имя. Она взглянула на него. Он был чисто выбрит, волосы подстрижены и приглажены. Он надел свой самый лучший костюм. И несмотря на характерный для Клейта решительный вид, в глазах его Мэл разглядела мягкое, даже просительное выражение, которое замечала у него очень редко.

Мэлоди мечтала о романтике и любви. В этот миг она поняла, что Клейт, хотя и не обещал ей ни того, ни другого, предложил ей войти в его жизнь. И Мэлоди могла только принять предложенное и надеяться, со временем завоевать его любовь.

– Все хорошо? – негромко спросил он.

Она кивнула и медленно вложила свою руку в его. Худощавый сутуловатый судья читал по потрепанной книге, а пухленькая женщина, сняв очки, вытирала глаза платком. Мэлоди в нужных местах произносила надлежащие фразы. Наверное, ей следовало глубже вдумываться в их смысл, но фразы сами по себе значили не больше, чем окружающая обстановка. По-настоящему значение имел только факт, что она наконец-то стала женой человека, которого любила.

– Властью, данной мне штатом Южная Дакота, объявляю вас мужем и женой.

Мэлоди взглянула на Клейта. Изумленная и слегка испуганная простотой и емкостью произнесенных слов, она склонила голову набок. И спросила Клейта с робкой улыбкой:

– Ты не хочешь поцеловать свою жену?

Последовал торопливый и официальный поцелуй. Тогда Мэлоди привстала на цыпочки, обхватила лицо Клейта ладонями и прошептала:

– Ты умеешь это делать и получше.

Затем, впервые в жизни, она первая поцеловала мужчину – пылко и самозабвенно.

Клейт на мгновение оцепенел, но тут же опомнился, обвил рукой ее талию и привлек Мэлоди к себе, отвечая ей с не меньшей пылкостью. Колени у Мэл ослабели, веки сами собой сомкнулись. Ладно, подумала она, может быть, он и не любит ее, но хотя бы испытывает желание. А сколько браков заключается на более скудной основе!

* * *

– Посмотри, какие тучи, – сказал Клейт, въезжая на своем грузовике на вершину холма.

– Дедушка сказал бы, что отряды туч штурмуют небо, – откликнулась Мэлоди.

Клейт взглянул на ее профиль.

– А что он скажет о нас, как ты думаешь?

– Он считает своей заслугой то, что Люк с Джилиан, Вайет с Лайзой создали семьи. Наверное, он и наш брак тоже сочтет своей заслугой.

Ее голос будоражил Клейта. Когда успела Мэл сделаться такой пылкой? И с каких пор запах ее духов стал так сильно волновать его? С тех пор, как час назад она поцеловала его с неподдельной страстью? Волосы Мэл были уложены в замысловатый узел на затылке; на веках, щеках и губах виднелись легкие следы косметики. Мэл выглядела необычайно хорошенькой. Он не успел ей об этом сказать, потому что она встретилась с ним глазами и улыбнулась. Клейту почему-то тоже захотелось улыбнуться в ответ. Но все же как странно! Он знал Мэлоди всю свою жизнь. И ей было известно, что его прапрадед, Джаспер Карсон, основал этот городок на горсть золота, которую нашел в Черных Холмах. Оба они хорошо знали историю Южной Дакоты, напоминавшую приключенческий роман. Впрочем, местные жители утверждали, что подлинными героями края являлись простые фермеры, которые держались за свою землю, невзирая на засуху, нашествия саранчи, снежные бураны, предельно низкие цены на мясо и недостаток женщин.

Да, в Джаспер-Галче и впрямь не хватало женщин. И прежде, и теперь. Но Мэл всегда была на месте, она открывала свой ресторанчик в любую погоду, подавала желающим горячие блюда – с шуткой и улыбкой…

Клейт перехватил руль, чувствуя, как на щеке дергается мускул. От легкого прикосновения пальцев Мэл его снова бросило в жар. Клейт медленно поднял взгляд к внимательным глазам.

– Что-то не так? – спросила Мэлоди.

Он снова перевел взгляд на дорогу.

– Я только что подумал – может, тебе не стоит так спешить в свой ресторан? Я тогда смог бы пригласить тебя на настоящий свадебный обед.

– Спасибо, Клейт, но я не могу закрыть ресторан среди бела дня и не вызвать подозрений. Мы ведь решили, что первой о нас узнает Хейли.

– Так тебе и правда достаточно этой церемонии?

Мэлоди хмыкнула.

– Здесь, как будто пахнет гвоздиками.

– Цветы! – воскликнул Клейтон. – Все произошло так быстро, что я совершенно забыл о цветах.

– Ничего страшного. Я понимаю.

– Ты вела себя молодцом, – ответил он с видимым облегчением.

– Что же тут удивительного? Разве жены не должны проявлять чуткость?

– У меня была всего одна жена, и об избытке чуткости со стороны Виктории речь никогда не заходила.

Мэл пыталась уловить в его словах намек на чувство, которое он мог все еще испытывать к бывшей жене. Но, не услышав ничего похожего, спросила:

– Что все-таки произошло между тобой и Викторией? Казалось, – добавила Мэл, – ты безумно влюблен в нее. И вдруг вы подаете на развод.

Клейт молчал. Въезжая в предместья Джаспер-Галча, он снизил скорость.

– Клейт?

Он снова ощутил легкое прикосновение ее руки. И снова испытал непривычное волнение.

– Зачем сейчас говорить о Виктории? – спросил он, накрывая ладонью ее руку. Мэлоди задержала дыхание, услышав в его голосе хриплые нотки… Он остановился в переулке позади ресторана.

– Если ты не собираешься признаться, что все еще любишь ее, у меня нет надобности о ней спрашивать, – произнесла Мэлоди словно во сне.

Он медленно наклонился к ней, и Мэл вся обмякла. Клейт едва слышно прошептал:

– Вот и славно, ведь, кроме того, что она мать Хейли, я не могу вспомнить о ней ничего хорошего. Я давно порвал с ней. Наверное, когда-то я думал, что люблю ее, но теперь понимаю, что это было всего лишь желание. А если говорить о желании…

Едва Мэлоди уловила смысл его незаконченной фразы, как он прижался губами к ее губам. В следующую секунду она почувствовала его ладони на своей спине. Он привлек ее к себе, и Мэл, прерывисто дыша, прошептала его имя. Когда его рука легла ей на грудь, Мэл и вовсе перестала дышать. И непроизвольно прижалась к нему. Он на миг оторвался от ее губ, и Мэл раскрыла глаза.

– Я знаю, – произнес Клейт, – для тебя это такая же неожиданность, как и для меня.

И он снова накрыл своим ее рот… Когда Мэлоди пришла в себя, она стояла на тротуаре. Клейт включал зажигание. В последний момент он выглянул в окно грузовика и так посмотрел на нее, что колени ее подогнулись.

– Ты точно придешь к нам вечером?

– Как договорились, – ответила она.

На его щеке снова дернулась мышца, но он улыбнулся и произнес голосом, в котором отчетливо звучало желание:

– Тогда я не прощаюсь.

Мэл проводила удалявшийся грузовик взглядом. Какая-то мысль смутно беспокоила ее, но голова до сих пор кружилась, и Мэл не могла понять причину своего беспокойства. Решив, что все объясняется нервным перенапряжением, она поспешила в ресторан. Вот-вот начнут собираться вечерние посетители…

Уже почти стемнело, когда Мэлоди вырулила на дорогу, которая вела к ферме Карсонов, расположенной в двух милях к западу от города. Чтобы вымыть кухню, перевернуть стулья и подмести пол, ей понадобилось в два раза больше времени, чем обычно… Да и с приемом вечерних посетителей она едва справилась. Чуть не сожгла мясо в духовке, а когда Бумер Браун попросил еще порцию кофе, она налила ему и полную чашку, и полное блюдце. Несколько человек из ужинавших, сочувственно поинтересовались, не случилось ли с ней чего плохого. Думая о тонком золотом кольце, которое лежало у нее в кармане, Мэлоди выдавила улыбку и покачала головой. Сегодня днем она стала женой человека, которого любила всю жизнь. Что же в этом плохого?

Когда она подъехала к дому Клейта, отец с дочерью, гарцевавшие в загоне на лошадях, как по команде обернулись к ней. И даже Генерал Кастер, как-то подозрительно на нее уставился. Ох! Может быть, и правда она совершила ошибку?..

– Что, ты говоришь, вы с Мэлоди сделали? – воскликнула Хейли.

Клейт, туго натянув повод, заставил молодую кобылу остановиться.

– Ты же слышала. Мы с Мэлоди сегодня днем поженились.

Хейли слезла с лошади – так, как Клейт ее учил. Сощурившись, поджав губы, она встала у забора.

Клейт искал женщину, которая могла бы заменить Хейли мать, напомнила себе Мэлоди. А что касается его самого – здоровые физические отношения весьма приятное для него дополнение.

Мэлоди подошла ближе, не спуская глаз с Клейта. На нем были выцветшие джинсы, стоптанные сапоги. Подбородок гордо поднят. Клейт Карсон обычно улыбался редко. Сейчас, увидев, что кончики его губ поползли вверх, Мэлоди убедилась, что он рад ей. Другое дело – его дочка.

– Привет, Хейли!

Молчание.

– Ты уже придумала имя для своей лошадки?

Девочка неохотно ответила:

– Я назвала ее Непоседой. Так меня называла мама, когда я была маленькая.

Выдержав ее взгляд, Мэлоди кивнула. Подойдя к забору, она поставила ногу на нижнюю перекладину.

– Хорошее имя. У меня когда-то был конь по имени Весельчак.

Девочка никак не откликнулась на ее слова. Цвет глаз и задорный носик были у нее материнские, но сейчас она гораздо больше напоминала Клейта. Может быть, посадкой головы, прищуром глаз или решительным разворотом плеч. Казалось, она была готова сразиться с целым миром.

– Ты хочешь спросить о чем-то, Хейли? Пожалуйста, не стесняйся.

Глаза девочки на миг округлились. Она посмотрела на отца и снова встретилась взглядом с Мэл.

– Клейтон сказал, что вы с ним сегодня поженились. Но я ему не верю.

Теперь Клейт тоже подошел к забору.

– Разве папа когда-нибудь лгал тебе? – спросила Мэлоди.

Хейли медленно покачала головой.

– Почему же ты не поверила?

– Потому что, – ответила она, надменно вскидывая подбородок, – когда люди женятся, они все время целуются. Например, дядя Люк и тетя Джилиан. Или Вайет с Лайзой. А вчера мы с Джереми Эвертсом видели, как Бумер целовал Дорали перед входом в «Крейзи хоре», а как же вы могли пожениться, когда вы даже никогда не целовались?

Мэлоди и Клейт обменялись красноречивыми взглядами. Клейт скрипнул башмаками, положил широкую ладонь на руку Мэлоди и заглянул ей в глаза. Потом он склонил голову, а она одновременно подняла к нему лицо. Губы их соединились так естественно, словно это движение было неоднократно отрепетировано. Мэлоди пыталась напомнить себе, что этот поцелуй был показной. Но стоило Мэлоди ощутить прикосновение губ Клейта, как все изменилось. От него пахло ветром и простором. Пальцы, лежавшие на ее руке, сжались сильнее, другая его рука коснулась ее волос. Мэлоди стало жарко, голова закружилась.

Генерал Кастер, старый верный сторожевой пес Клейта, залаял. Раздался голос Хейли, в котором прозвучало нескрываемое негодование:

– За мной, Кастер! Идем домой.

– Хейли, – проговорил Клейт, оборачиваясь и глядя на дочь, – Генералу Кастеру не позволено заходить в комнаты.

– Знаю.

Провожая взглядом девочку, вприпрыжку устремившуюся к дому в сопровождении черно-белой собаки, Мэлоди вздохнула:

– Теперь она нам, по крайней мере поверила.

Молчание Клейта заставило ее снова повернуться к нему. Он недвусмысленно смотрел на ее рот. Склонив голову и отдав этим последний долг смущению, Мэлоди сказала:

– Я схожу заберу из машины сумку.

– Если ты подождешь, пока я задам Непоседе овса на ночь, пойдем домой вместе.

– Ничего, – ответила она, – я пойду вперед и посмотрю, что делает Хейли.

Мэлоди быстро достала из машины сумку и торопливо зашагала к дому, по пути потрепав по голове Генерала Кастера. Войдя внутрь, Мэл на миг прислонилась спиной к двери и глубоко вздохнула. Хейли зажгла свет во всех комнатах, но самой ее нигде не было видно. По спине Мэл пробежал холодок. Она прошла через кухню в гостиную, где у телевизора стоял старый диван и глубокое кресло. У противоположной стены начиналась лестница наверх, а рядом находилась дверь, которая вела в спальню Клейта.

Мэлоди крепче сжала ручку сумки и медленно вошла в комнату. На одном из стульев висела рубашка Клейта, у стены стояли две пары его ботинок. Мебель в комнате наверняка служила не одному поколению Карсонов, но тюфяк на кровати был новым. Мэл присела на его край. Чувствуя, что у нее краснеют щеки, Мэл прижала к ним ладони и взглянула на свое отражение в висевшем напротив зеркале. Вот она и замужняя женщина! Но, что же ей следует делать дальше?

Мэлоди вспомнила… Вскочила, пересекла комнату и решительно направилась наверх, в спальню Хейли.

Девочка сидела на полу, обхватив колени руками. Не глядя на Мэлоди, она спросила:

– Зачем тебе понадобилось выходить замуж за Клейтона?

– Ты попросила меня тебе помочь. Тебе больше хотелось бы видеть на моем месте Памелу-Сью? – ответила Мэлоди, осторожно подбирая слова.

Девочка показала ей язык.

– Мне все равно.

Что, конечно же, было не совсем так.

– И как я теперь должна тебя называть?

– «Мэлоди» подойдет.

Хейли пожала плечами и произнесла несколько смягчившимся тоном:

– Ты знаешь, что точно так же он раньше целовал маму?

Мэлоди села на край кровати.

– Ты надеялась, что мама и папа когда-нибудь снова станут жить вместе?

Хейли покачала головой:

– Мама говорила, что он неотесанный… Но почему ты все-таки за него вышла?

Мэлоди не знала, насколько ей следует посвящать девочку в свои переживания. Понизив голос, она просто сказала:

– Я его люблю, Хейли.

Хейли в упор посмотрела на нее: глаза девочки, казалось, говорили: «Да? А меня хоть кто-нибудь любит?»

Прежде чем Мэлоди успела придумать, как успокоить ее, Хейли заявила:

– Я хочу спать.

– Хорошо. Тогда увидимся утром.

Ответа Хейли она не смогла разобрать.

Когда Мэлоди спустилась вниз, Клейт как раз вошел в дом через заднюю дверь и вешал на крючок шляпу. Потом он неторопливо приблизился к Мэлоди своей упругой, раскованной ковбойской походкой.

– Как Хейли? Приняла новость спокойно? – спросил он.

Мэлоди пожала плечами.

– Пока – да. Но все трудности впереди.

Он сделал еще шаг, протянул руку. Мэлоди быстро отступила и встала за кресло. Что-то очень тревожило ее. Но пока Клейт смотрит на нее таким взглядом, ей ни за что не понять, в чем тут дело. Она сжала руки, чтобы унять нервную дрожь.

– Может быть, ты сходишь наверх пожелать Хейли спокойной ночи? А я пока приму ванну.

– Хорошо, – проговорил он медленно. – Не спеши. Когда ты будешь готова, я приду к тебе.

Если он хотел этим ее успокоить, то не слишком преуспел. Мэлоди быстро зашла в спальню за ночной рубашкой и проследовала в ванную. Закрыв дверь на задвижку, она присела на край старинной ванны и открыла краны. Когда ванна наполнилась, Мэлоди с блаженным вздохом погрузилась в горячую воду. Тут из-за крашеной деревянной двери до нее донесся голос Клейта:

– Да, малышка Мэл Мак-Калли. Я знаю… Да, мы с Викторией поженились под влиянием минутного порыва. Но поверь, папа, тут совсем другое.

Он говорит о ней с родителями! Но у нее нет причин беспокоиться из-за этого. Тем не менее неотвязная подсознательная тревога только усилилась.

– Да, она отлично ладит с Хейли. Знаю… Я помню. Хорошо, папа, передай трубку маме.

Когда вода совсем остыла, Мэлоди вытащила пробку, вытерлась и надела короткую белую ночную рубашку и длинный махровый халат. Открыла дверь ванной. В комнате работал телевизор, но свет почти везде был потушен. Мэлоди уже почти прошла через комнату, когда сзади раздался голос Клейта:

– Родители передают тебе горячий привет и самые наилучшие пожелания.

Она круто повернулась, полы халата взметнулись у ее щиколоток. Клейт успел снять сапоги и рубашку, его плечи, ничем не прикрытые, казались еще шире, мышцы живота были отлично развиты. Мэл почувствовала, как ее обдало жаром, мысли потекли медленно.

– Значит, твои родители не огорчились?

Он подошел ближе, качая головой.

– Мама сказала, мне следовало жениться на тебе десять лет назад.

Мэлоди не сознавала, что пятится от него, пока не наткнулась на кресло. Клейт шел к ней, не сводя глаз с ее лица.

– Может быть, она права, – добавил он негромко.

Десять лет назад он женился на Виктории. Мэл не могла забыть тот день, потому что тогда она едва не покинула Джаспер-Галч. Мэл помнила, как стояла на углу центральной улицы, глядела на пыльную дорогу, выцветшие тенты, крашеные фасады магазинов и думала о своем будущем. Дедушка стареет, родители давно умерли, любимый человек женился на другой. Лучшая ее подруга уезжает в Абердин. Мэл размышляла, не отправиться ли ей вместе с подругой. Нечаянно ее взгляд упал на ресторанчик, который стоял закрытым уже почти год. Тут мужество, свойственное всем Мак-Калли, вернулось к ней, и Мэл поняла, чего хочет. И сейчас она страстно желала, чтобы инстинкт подсказал ей, как следует поступить в данную минуту.

– Клейт, нам нужно поговорить.

Он сделал еще шаг вперед.

– Я знаю. Мы толком ничего не обсудили. Я понимаю, что ресторан отнимает у тебя много времени, но не беспокойся, я вовсе не жду, что ты станешь вести здесь все хозяйство. Нам обоим придется приспосабливаться к новым условиям, но я постараюсь, насколько могу, облегчить тебе жизнь. – Он перевел взгляд на ее губы, потом на грудь… – Кстати, с какой стороны кровати ты больше любишь спать?

– Клейт… – пробормотала Мэлоди.

– В чем дело? Ты из тех, кто предпочитает спать посередине?

– Нет. Дело в том…

– Мэл, не стоит так нервничать. Я знаю, что это у тебя впервые.

Ей не хватило присутствия духа, чтобы обидеться. Клейт приближался к ней и на каждый ее шажок назад отвечал огромным шагом вперед.

– Если это тебя сколько-нибудь утешит, скажу, что я сам давно этим не занимался. Сама же знаешь, что с женщинами в наших краях туго.

– Да. – Она облизала губы. – Я это знаю.

От его неторопливой спокойной улыбки у нее подогнулись колени. Но прежде, чем Клейт успел сделать последний шаг, она вдруг осознала совершенно отчетливо, что ее беспокоило. Мэлоди поняла, что все-таки было неправильным.

В автомобиле Клейт сказал ей, что с Викторией его связывало только желание. Но и к ней самой он не испытывал ничего более серьезного. Если его желание к Виктории не переросло в любовь, что заставляет ее, Мэл думать, что с ней у него будет по-другому? Она почти до тридцати лет хранила девственность – неужели она готова уступить человеку, который хочет овладеть ею, не чувствуя к ней любви?

Мэлоди было приятно, что он испытывает к ней страсть, но гораздо больше ей нужна была любовь Клейта. Мэлоди понимала, что не сможет удовлетвориться первым без второго. Она боялась, что если поторопится лечь с ним в постель, то даст основание Клейту считать связавшие их отношения чересчур простыми. А ведь любовь редко бывает проста.

– Клейт… – сказала она окрепшим голосом.

– Ты даже не представляешь, как звучит мое имя в твоих устах…

Она прерывисто, втянула воздух.

– Я думаю, ты неправильно представляешь себе наступающую ночь. – Она должна положить этому конец немедленно, подумала Мэл. Усилием воли подчиняя себе чувства, Мэлоди произнесла: – Остановись.

Сердце у Клейта стучало, как колеса локомотива, тащившего за собой перегруженный состав, а в голове словно звенел китайский гонг. Мэл перестала пятиться. Глаза ее вспыхнули, она предостерегающим жестом подняла руку.

– Я согласилась выйти за тебя замуж из-за Хейли. Но я не обещала спать с тобой.

– Что ты хочешь сказать? – спросил он, едва слыша ее и себя из-за адского шума в ушах. Она стыдливо отвела глаза, но тут же снова устремила на него взгляд.

– Все произошло так поспешно, что у нас не было времени обсудить подробности нашей совместной жизни.

– Подробности! – Он чувствовал, что сорвался на крик, но ничего не мог с собой поделать. Он давно не приходил в такое возбуждение и вовсе не был настроен вести дискуссии.

– Да, подробности, – повторила Мэлоди. – В этом доме есть еще несколько спален. Будет лучше, если я займу одну из них.

Он так и пригвоздил ее глазами к месту.

– Мы муж и жена. А муж и жена спят в одной комнате. В одной постели.

– Мы поженились потому, что Хейли нужна мать.

– А как же тот поцелуй у загона?

Мэлоди вздернула подбородок.

– Разве он тоже был не ради Хейли?

Клейту наконец удалось перевести дыхание.

Несколько собравшись с мыслями, он уперся в Мэл тяжелым взглядом. Да, они и правда не успели ничего обсудить. Только он полагал… Он считал само собой разумеющимся… О, черт!

Мэл смотрела на него сейчас точно так же, как много лет назад, когда пнула его в голень. Ее голубые глаза пылали, подбородок был надменно поднят. Пусть фамилия ее теперь Карсон, но она по-прежнему остается вздорной и упрямой особой, какой была всегда. Чертыхнувшись вполголоса, Клейт взял в одну руку свои сапоги, а в другую рубашку.

– Клейт, куда ты?

Клейт быстро натянул сапоги, рубашку и буркнул, не глядя на нее:

– Мне нужно на воздух.

Старый потертый ковер на кухонном полу едва не воспламенился под его ногами. Если бы не сырость, вызванная сильными дождями в прошлом месяце, трава на заднем дворе вспыхнула бы непременно. Клейт вдохнул холодный влажный ночной воздух и принялся седлать любимую лошадь. Обернувшись на свет в окне своей спальни, он снова чертыхнулся, нахлобучил на голову шляпу и вскочил на спину Пилигрима. Лошадь встала на дыбы, а потом понеслась галопом по дороге.

Далеко не сразу мысли Клейта прояснились, но наконец он решил, что поведению Мэл не стоило удивляться – ведь все эти годы она только и делала, что досаждала ему. Клейт погонял и погонял лошадь, но ни злость, ни пронизывающий осенний ветер были не способны успокоить возбужденное тело, на что надеялся Клейт. Только одно могло бы утолить его жажду. Но Мэл решила спать отдельно.

Скверная, вздорная, непостижимая женщина!

– Доброе утро, Хейли, – сказала Мэлоди, наливая кофе. Девочка пробормотала что-то невнятное и придвинула к себе коробку с кукурузными хлопьями. – Я успею приготовить тебе овсянку, прежде чем уеду в ресторан.

– Мне не хочется.

Мэлоди оглядела девочку поверх своей кофейной чашки. На Хейли были красные джинсы, простая белая тенниска и кроссовки с оранжевыми шнурками. Подбородок она низко опустила на грудь. Хейли Карсон явно пребывала в дурном настроении.

Вдруг открылась дверь, и на кухне появился Клейт. Он тоже дулся.

– Есть горячий кофе, – сказала Мэлоди, кивая на кофейник. Клейт встретился с ней глазами, и мгновение Мэлоди ждала, что вот сейчас он смягчится и улыбнется. Но он отвел глаза и взял чашку.

Клейт подошел к холодильнику, достал кусок копченой колбасы и, положив его между двумя ломтями хлеба, опустил в целлофановый пакет – на завтрак Хейли. Добавив еще несколько кусочков печенья, он взглянул на каминные часы.

– Автобус придет сию минуту, Хейли.

– Я могу отвезти тебя в школу, – предложила Мэлоди. – Мне это как раз по пути.

Но Мэлоди не успела договорить, как девочка уже отрицательно мотнула головой. Громко отхлебнув молоко и звякнув ложкой о тарелку, она сказала:

– Джереми Эвертс сегодня хотел принести в школу лягушку. Нам нужно составить план.

Она тут же округлила глаза, когда отец грозно шагнул к ней и произнес, протягивая завтрак:

– Сегодня я не хочу никаких неприятностей от тебя в школе, понятно?

Девочка нехотя кивнула и принялась укладывать пакет в портфель с таким видом, словно предстоящий день безнадежно погиб. Опустив плечи и понурившись, она двинулась к задней двери. Клейт и Мэлоди пожелали ей счастливого пути. И остались одни.

Никто из них, казалось, не знал, о чем следует говорить. Клейт выглядел усталым и более мрачным, чем обыкновенно. Мэлоди слышала, как он вернулся вскоре после полуночи. Дом был прочным, но старым, и при каждом шаге Клейта скрипели половицы. Мэл едва не вскрикнула, когда дверь ее спальни отворилась…

Мэл не знала, как долго он стоял на пороге, не знала, зачем он приходил. Она вовсе не была уверена, что сможет во второй раз сказать ему «нет». Когда Клейт повернулся и спустился вниз, на первый этаж, сердце ее переполнилось благодарностью. Клейт Карсон мог вести себя как последний тупица, но он был, несомненно, человеком порядочным.

После этого Мэлоди долго не могла заснуть, лежала и думала. Клейт женился на ней, и от нее зависело сделать так, чтобы он не раскаялся в своем поступке. Для этого нужно, собственно говоря, единственное: заставить Клейта ее полюбить. Ей внезапно пришла на ум одна из любимых поговорок деда – по поводу упрямства. Можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить.Упрямство было главной чертой в характере Клейта Карсона.

Пытаясь хоть немного растопить лед, Мэлоди спросила:

– Что ты собирался сегодня делать?

Он откинулся на стуле, скрестил ноги и ответил, не глядя на нее:

– Засуха сильно сказалась на урожае сена… – Потом поморщился, недовольный подбором слов, прокашлялся и добавил: – Сегодня утром мне должны привезти партию сена, которое я давно заказывал. Мы с Джейсоном Такером его разгрузим и уберем в амбар на зиму.

– Похоже, предстоит тяжелая работа.

В этот миг они взглянули друг на друга.

– Я не боюсь тяжелой работы, Мэлоди, и хотя прошлой ночью мы так и не стали настоящими супругами, я намерен быть хорошим мужем. Я буду трудиться на совесть, как и подобает кормильцу. Я вот что имею в виду: если тебе что-нибудь хочется, скажи, и я постараюсь сделать это для тебя.

Мэлоди мягко улыбнулась ему и проглотила комок в горле. Она хотела только одного, но как раз этого-то он и не мог пока ей предложить.

– Ну что же, – выговорила она после долгого молчания, – наверное, мне уже пора в ресторан.

Клейт не поцеловал ее на прощание и даже не улыбнулся. Весь день Мэл твердила себе, что она вовсе не огорчена этим.

По правде говоря, она была так занята, что времени для огорчений просто не оставалось. Дневные посетители казались более голодными и более требовательными, чем обыкновенно, и Мэл с Лоэттой едва успевали поворачиваться.

– Фу! – вздохнула Лоэтта, ставя поднос на старый кухонный стол. – Дорали спрашивает, все ли у тебя в порядке.

Мэлоди обернулась и увидела, что Лоэтта развязывает тесемки передника и вешает его на перекладину рядом с полотенцем у раковины.

– Лоэтта, ты куда?

– Мама и Изабель минуту назад столкнулись нос к носу, и я видела, что мама вся в слезах. Извини, Мэлоди, но мне необходимо оставить тебя на несколько минут. Я вернусь, как только успокою маму.

Всего месяц назад Изабель Прюит и Опал Грехэм были задушевными подругами. А кроме того – самыми завзятыми сплетницами в Джаспер-Галче. Все просто умирали от любопытства, гадая о причине размолвки.

– Изабель все еще здесь? – спросила Мэлоди.

– Сидит на своем обычном месте, – кивнула Лоэтта. – Не забудь про пирог для Форреста и кофе для Карла Хансона.

– Не забуду. Передай маме привет и возвращайся назад.

Заправив волосы под беретик, который она надевала теперь, когда не могла заплетать их в косу, Мэл принялась выполнять заказы, принятые Лоэттой. Зал был полон.

Проходя мимо одного из столиков, Мэлоди услышала, как Рой Эвертс рассказывал, что его внука Джереми выгнали с урока; мальчишка положил на парту Эми Форрест лягушку.

– Его матери надо лучше смотреть за ним. В прошлом месяце он искупался нагишом с Хейли Карсон. А теперь это. Не знаю, что за бес им овладел.

– Хейли Карсон – вот что за бес, – самодовольно произнесла Изабель Прюит, выдвигая вперед острый подбородок. Мэл наполнила кружку Бумера Брауна, надеясь, что разговор переключится на другую тему. Но тут Эдит Фергюсон часто-часто закивала головой, как делала всегда, когда намеревалась высказать свое нелицеприятное мнение.

– Что, правда, то правда. Дженни Джэкобс говорила, что Мертил Джентри сказала, будто Филлис О’Трейди, которая живет рядом с Джентри, рассказывала, как Хейли Карсон не только купалась в чем мать родила с Джереми, она еще и унесла его одежду. Бедняжка прятался в кустах шиповника, пока Вайет Мак-Калли не принес одежду назад. Эта девочка – сущее наказание.

– И это не единственная ее проделка, – сказал еще кто-то.

– Хорошая порка – вот что ей требуется.

– Я слышала, что Клейтон хочет найти Хейли новую мать, – сказала Филлис шепотом, способным проникнуть за железобетонную стену. Изабель хлопнула по столу сухощавой ладонью.

– Интересно взглянуть на женщину, у которой хватит глупости согласиться взять на себя такую заботу.

– Хочу сообщить вам, – вмешалась Мэл, – что кое-кто уже согласился.