Текст книги "Лукавый ангел"

Автор книги: Сандра Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Времени на раздумья не было. Элис повернулась спиной к факсу, улыбнулась Элле, которая не обратила на это ни малейшего внимания, так как писала объяснительную, высунув от усердия кончик языка. Элис схватила листок и громко закашлялась, торопливо сминая его в кулаке. Еще через секунду бумага была у нее в кармане.

Даг залихватски расписался под протоколом, еще раз заверил шерифа, что никаких претензий они к Элле не имеют, был удостоен царственной улыбки Эллы и рукопожатия представителя власти, после чего они с Элис вышли на улицу. Здесь Дагу пришлось слегка придержать девушку, потому что Элис едва не припустила бегом.

– Иди спокойно. Вдруг он в окно посмотрит?

– Даг, на той бумаге… там было…

– Не пыхти. Улыбайся. Я знаю, девочка, знаю. Там мой портрет и описание. Ориентировка на розыск. Рассылка началась сразу после убийства Хогана, но сначала ориентировки шли в крупные подразделения, потом все мельче, мельче – вот добрались и до городков типа Рексвилля.

– Что же теперь делать?

– Не паниковать. Половину пути мы, считай, одолели. Только вот о ресторанах теперь придется забыть. Питаться и… хм… умываться будем на заправках. Все будет хорошо, Элис. Правда.

Она кивнула и на мгновение прижалась к его плечу. Даг обнял ее в ответ, легонько поцеловал в висок, и Элис с сожалением подумала, что это всего лишь камуфляж. Они с Дагом просто изображают супругов перед шерифом Кроули…

Даг вдруг притянул ее к себе, жарко и жадно поцеловал в губы, потом в шею, а потом прошептал ей на ухо:

– Элис Джексон, мне чертовски жаль, что у нас совершенно нет времени, потому что все, что мне сейчас надо, – это свободные полчасика и отдельная комната. А в комнате – ты и я. Я понятно изъясняюсь?

– Даг, я…

– Нет, я. Я не могу больше делать вид, что ничего не происходит. Это плохо кончится. Лучше я уж сразу тебе все выскажу, пока ты не можешь меня стукнуть – вдруг шериф все еще смотрит? Так вот, я знаю, что этого не стоит делать, но я тебя хочу. Практически с первой минуты нашей встречи. Я схожу с ума от твоего голоса, аромата твоих волос, прикосновений твоей руки. Я все время хочу тебя целовать. Во сне мне приснилась ты – но я ни за что не расскажу тебе, чем мы занимались. Вот так. Теперь садись в машину и пристегнись, потому что мы выедем из города и помчимся как подорванные. Судьбу искушать ни к чему.

Уже в машине Элис повернулась к Дагу и тихо спросила:

– А зачем ты мне это все сказал, Даг?

– Потому что не мог больше сдерживаться. Знаешь, с некоторых пор я думаю, что большая часть наших проблем заключается в нашей собственной нерешительности. Мы избегаем прямых и честных слов, мы откладываем серьезные разговоры на потом – а никакого «потом» ведь может и не быть.

– Ты меня не любил…

– Я и сейчас не знаю, люблю ли я тебя. Пока совершенно однозначно могу ручаться только за тело – душа в смятении. Между нами еще слишком многое стоит, Элис. Слишком многое.

– Что же? То, что я работала на Оуэна Клиффа?

– И это тоже.

Она отвернулась, помолчала, а потом вдруг сказала ясным и спокойным голосом:

– Если у нас будет время, я хочу, чтобы мы вернулись к этому разговору. Потому что я не желаю, чтобы между нами что-то стояло, Даг Брауни. Я… мне кажется, что я люблю тебя.

Насчет двадцати часов до Калифорнии это Даг погорячился. Первый могучий марш-бросок в семьсот километров (правда, при помощи поезда) оказался и последним их достижением. На скользкой дороге гнать машину было невозможно, а когда пейзаж за окнами окончательно сменился и стало теплее, выяснилось, что у Ласточки, как и всякой женщины, есть свои капризы. Например, она совершенно не переносила тепло – даже столь условное, как стоявшие за окном семь градусов выше нуля. Первый перегрев мотора случился в нескольких милях от города Логан, когда они пересекли границу Юты. Даг съехал на обочину и примерно полчаса потратил на бегание вокруг кремового фургона, от которого валил пар. Элис Джексон тем временем гуляла по округе, заросшей симпатичным подлеском и густым кустарником, с наслаждением разминая затекшие ноги.

Синее небо и яркое солнце совершенно не вдохновляли Дага Брауни. Он нервничал, сам не зная почему. С одной стороны – злился на себя за дурацкое признание Элис Джексон. С другой – слегка недоумевал, почему это она так спокойно себя ведет, хотя и сама только что призналась ему в любви…

Ближе к вечеру следующего дня они наткнулись на потрясающее произведение американской культуры и архитектуры. Ровно посреди абсолютно пустого поля, слегка присыпанного снежком, стоял покосившийся домик, на крыше которого горели неоновые буквы, складывающиеся в слово «Зюминка». Возле домика виднелась бензоколонка, подозрительно сильно занесенная снегом.

Элис вдруг закапризничала и сказала, что они просто обязаны зайти и поесть как люди. Другого шанса у них может и не быть – дальше пойдут куда более оживленные места. Даг нехотя согласился, хотя и сам чувствовал себя совершенно разбитым. Давненько миновали те времена, когда он колесил по Америке на грохочущем джипе и ночевал, закинув ноги на руль, а лицо прикрыв собственной шляпой. Последняя ночевка до сих пор отзывалась болью в пояснице.

«Зюминка» оказалась «Изюминкой», о чем с некоторой гордостью поведал им бармен и хозяин славного заведения, которого звали благочестивым именем Обадия. Почему-то с еще большей гордостью он сообщил, что бензина в колонке нет, телефона нет, компьютера нет и никогда не было, а что касаемо телефона-автомата на заднем дворе, так он чего-то не работает.

Обадия даже представить себе не мог, как обрадовали эти известия молодую пару слегка несвежего вида. Мужчина заказал галлон кофе тройной крепости, а его симпатичная девчонка – или жена, кто их сейчас разберет, – слопала за один присест яичницу с беконом, пончики со сливовым повидлом, сандвич с курицей, кусок пирога с черникой и запила это все зеленым чаем.

Комнаты у Обадии имелись, правда слегка пахнущие плесенью, поскольку последний раз на ночлег в «Изюминке» гости оставались лет пять назад… Несколько смущенный Обадия уже собирался предложить гостям занять его собственную комнату, но тут выяснилось, что удивительная пара разбрелась по разным номерам, да еще и заснула мертвым сном, едва добравшись до коек. Обадия недоуменно пожал плечами и на цыпочках удалился предаваться любимому занятию – смотреть в окно и гладить кошку.

Нельзя сказать, что вода в душе была горячая, но это была вода. Даг вообще на такие мелочи внимания не обращал, особенно с утра пораньше. В соседнем номере визжала Элис Джексон, которая явно предпочитала воду потеплее. Даг улыбнулся, вспомнив Элис на ферме «Елочки» – румяную, мокрую, завернутую в пушистое полотенце…

Они позавтракали, попрощались с Обадией и отбыли. Примерно через два часа началось настоящее столпотворение – учитывая низкую посещаемость мотеля за последние пять лет.

Первым примчался шериф, которого Обадия недолюбливал в связи с крупным проигрышем в покер. Шериф бдительно оглядел абсолютно пустой бар и сообщил Обадии, что власти аж четырех штатов разыскивают опасного убийцу, так что ухо он – Обадия, не убийца, – должен держать востро и в случае чего немедленно сообщить шерифу.

Обадия на это кротко заметил, что почтовые голуби зимой не летают, а тамтамы на таком расстоянии хрен услышишь. Шериф пообещал прислать телефонного мастера за счет городка и отбыл.

Через полчаса после шерифа заявились джеймсы бонды. Кино про агента 007 Обадия очень любил и часто пересматривал, так что тайных агентов узнавал с первого взгляда. Четверо с проводочками в ушах выпрыгнули из машины, рассыпались по двору, трое остались на улице, один вошел в бар и сообщил Обадии, что они разыскивают одну симпатичную девушку, которая является важным свидетелем по одному делу. Выглядит девушка вот так – при этом агент сунул под нос Обадии снимок, крепко сжимая его двумя пальцами. Большой палец пришелся как раз на лицо неведомой девицы, но это Обадию совершенно не расстроило, потому что ее фигура ему понравилась гораздо больше всего остального. И платьице ничего, вырез аж до пупка…

Но самым зловещим оказался, как и положено, третий посетитель. Этот приехал через час после отбытия группы агентов 007 и изъявил желание выпить кофе и съесть пирог с крыжовником. Разглядел его Обадия, только когда принес заказ. Незнакомец был очень бледен и худощав, глаза у него были темные, практически без белков, волосы тонкие и пушистые, как у младенца, кожа чистая и как бы слегка прозрачная… В общем, незнакомец до ужаса напоминал одного парня из одного фильма – такие фильмы Обадия тоже очень любил, но никогда не запоминал их названий. Там, короче, падшие ангелы, черти с Люцифером и хорошие люди все время норовят не то разрушить, не то спасти мир.

Вот этот незнакомец и был вылитый падший ангел. Дождавшись кофе, он вдруг схватил Обадию за запястье и вежливо поинтересовался:

– Когда они уехали?

Обадия вытаращил глаза и тут же понял, что совершает большую ошибку. Пальцы у незнакомца были словно из стали. Запястье онемело.

– Я задал тебе вопрос, толстяк.

– Не знаю, мистер, про кого вы говорите. Тут с утра была уйма народу! Я сам удивляюсь…

– Мужчина и женщина. Микроавтобус. Вмятина на бампере. Женщина очень красивая, мужчина… темные волосы, высокий, загорелый. Только не говори, что ты лиц их не разглядел, ладно?

Обадии было очень больно, но каким-то шестым чувством он понимал, что правдивый ответ вовсе не гарантирует ему жизнь и здоровье.

– Они… с чего вы взяли…

Бледный молча сунул Обадии под нос браслет из цветных камушков. Вчера вечером он был на руке незнакомки, это Обадия помнил хорошо. Или сегодня утром?..

– Они просто позавтракали и уехали. Красивая штучка. Должно быть, замок погнулся…

– Когда, имбецил? Когда они уехали?

– На рассвете. Солнце еще не вставало, только слегка развиднелось. Выпили кофе, съели пончиков и уехали.

– Дорогу у тебя спрашивали? Звонили кому?

– У меня телефон не работает, мистер. А дорога тут одна, чего про нее спрашивать. Вдоль озера, потом вдоль гор, до самого Милфорда, а там большое шоссе, пряменько в Аризону…

Стальные пальцы разжались. Несколько секунд из бездонных зрачков незнакомца на Обадию глядела Смерть, потом незнакомец ухмыльнулся и допил кофе.

– Ладно, живи, идиот. Кстати! Кофе – хорош.

Обадия вышел на улицу и долго смотрел вслед машине незнакомца. Его терзала обида. Синдром Дауна – это вовсе не идиотизм, просто немножечко… не так, как у других. Обадия старается, у него почти все получается, никто еще не жаловался.

Честно говоря, Обадия совсем забыл, что рано утром показывал Дагу Брауни, как объехать людные трассы по шоссе-дублеру, затерянному среди холмов и почти никому не известному. На карте оно не было обозначено, просто брат Обадии работал в тех краях на руднике, когда Обадия был еще совсем маленьким…

Через полчаса обида улеглась, через час Обадия начисто позабыл обо всех приятных и неприятных посетителях мотеля «Зюминка». Синдром Дауна в легкой форме имеет свои преимущества. Беды и обиды человек помнит так, как если бы был пятилетним ребенком…

Даг и Элис, не доезжая Милфорда, свернули на заброшенное шоссе, ведущее в горы и дальше – в Неваду.

Федеральные агенты доехали до Ланда и принялись прочесывать отели в поисках Элисон Джексон.

Шериф округа Логан послал своего помощника пожить пару дней в мотеле бедняги Обадии – на всякий случай, чтоб не обидели убогого.

Эд Дженеро по прозвищу Херувим остановился в Милфорде, купил подробную карту Западных штатов и принялся ее изучать.

На берегах озера Мид на границе Невады впервые за сорок лет выпал снег…

* * *

Большой Каньон, штат Аризона

Слипи-Холлоу, штат Невада

Несколько раз сменив друг друга за рулем и пару раз остановившись на заправках, Даг Брауни и Элис Джексон добрались до Большого Каньона. Снега больше не было и в помине, куртки пришлось снять, и теперь Элис наслаждалась теплым ветерком, бьющим в открытое окно. Ветерок играл карамельными прядями волос девушки, и Даг прилагал громадные усилия, чтобы смотреть на дорогу, а не на Элис.

Пейзажи Большого Каньона завораживают – но большим разнообразием не отличаются. Вскоре красноватые скальные стены, простирающиеся вокруг, стали навевать дремоту, и Даг решительно прервал затянувшееся молчание. Элис все это время что-то набрасывала в истрепанном блокноте. Даг заглянул – и был искренне поражен мастерством, с которым девушка создавала эскизы своих будущих изделий. Судя по всему, источником вдохновения для Элис Джексон служил весь окружающий ее мир. Перо орла, причудливое сплетение ветвей дрока, вечнозеленые листья плюща и падуба, суровая красота огромных кедров – все это, как ни странно, легко угадывалось в орнаментах и узорах, нарисованных ее рукой.

Элис заметила восхищение в его взгляде и улыбнулась.

– Похоже, что-то хорошее во мне все же есть?

– О да. У тебя несомненный талант. Ты давно рисуешь?

– С детства. Но учиться начала поздно. Уже в Калифорнии.

– Странно складывается жизнь. Ты могла бы стать художником – но вместо этого работала у Оуэна Клиффа. Дженна, моя сестра, предпочла работу врача…

– Она тоже рисует?

– Рисовала раньше. Сейчас ей некогда.

– У тебя большая семья, Даг?

– Иногда мне кажется, что весь мир наводнен моими братьями и сестрами.

– Сколько же вас в семье?

– Гарри – старший брат, потом Дженна и Сью, потом я, потом Мэгги, Джолли и Аманда.

– Ого! Семеро детей – это редкость по нашим временам.

– Только не в нашей семье. У папиного брата восемь, и все девки. А у маминой сестры четверо сыновей и пять внуков. Представляешь, какой дурдом творится у нас по праздникам?

– Вы празднуете Рождество всей семьей?

– Раньше – обязательно, но в последние несколько лет у меня не получалось приезжать, у Дженны тоже. Она – военврач. Работает на базе в Форт-Браггс.

– Это серьезно. А чем занимаются остальные?

– Мама, понятное дело, домом. Отец – полицейский, сейчас на пенсии. Гарри, Сью и Аманда работают вместе… в детективном агентстве.

– Надо же! И девушки тоже…

– Ну девчонками их уже не назовешь. Аманда младшая, ей двадцать восемь. А что касается выбора профессии – Гарри тоже служил в полиции, потом уволился. Когда в семье трое полицейских, это накладывает отпечаток, знаешь ли.

– Не обидишься, если скажу?

– Не обижусь.

– Ты не очень похож на семейного человека.

– А я им и не являюсь. Я – нечто вроде паршивой овцы, которая должна быть в каждом стаде. Горе в доме. С семнадцати лет жил отдельно, в армию пошел, потом в полицию.

– Они тебя любят?

– Очень. И я их. Но – семья прекрасна, лишь когда она вдали. Я всегда рвусь к ним, скучаю, но уже через сутки не знаю, как побыстрее удрать. Девять ирландцев под одной крышей – это перебор.

– Ты был женат?

– Нет.

– Почему?

– Хороший вопрос. Не знаю. Как-то не хотелось никогда жить с кем-то вместе. Мне проще одному. К тому же… из меня плохой муж.

– Как ты можешь так говорить, если никогда не был женат?

– А кто знает меня лучше меня самого? У меня завышенные требования к спутнице жизни. И я очень авторитарен.

– Годится.

– Что-о?

– Я говорю, что согласна.

– Вот нахалка! А почему ты думаешь, что мне годишься ты?

– Ты сам говорил.

– Я говорил о влечении. О физиологии, если хочешь. Ты привлекательна, от тебя исходит мощнейшее поле…

– Э нет, такие формулировки мне нравятся куда меньше.

– Элис… Можно, я тоже спрошу?

– Конечно.

– Кто такой Микки?

Она помолчала, потом медленно провела рукой по лбу.

– Мне казалось, я никогда и ни с кем не смогу об этом разговаривать… Микки – мой брат.

– Слава богу.

– Да нет, не совсем. Понимаешь… У него с детства была болезнь почек. Пока были живы родители, действовала страховка, Микки часто лежал в больнице, но все шло более или менее… нормально. А потом они погибли, разбились. Мы с братом остались совсем одни. Мне было двадцать, ему двадцать три. Никто не верил – на вид Микки был совсем ребенком. Мы переехали в Лос-Анджелес, я пошла работать, Микки старался работать дома – он хорошо разбирался в электронике. Во-от… А потом болезнь обострилась. Ему понадобилась искусственная почка, это очень дорого: аппарат, больница сожрала все наши сбережения за первый же месяц. Вот тогда я и пошла работать в «Маджестик». Клифф всегда утверждал, что мы – одна большая и дружная семья. Я поверила.

– Элис…

– Да нет, все нормально. Собственно, надо же мне когда-то выговорить всю мою жизнь Подруг у меня, кроме Сэнди, не было…

Даг скрипнул зубами так, что Элис услышала. В недоумении посмотрела на него, слегка пожала плечами и продолжила рассказ:

– Клифф оплачивал безумные больничные счета. Даже при своей новой зарплате я бы не смогла это сделать. Но Микки становилось все хуже, и весной этого года он… сердце не выдержало. Он совсем истаял, мой брат Микки. Как свечка.

– Ты не ушла с работы, потому что чувствовала себя обязанной? Или Клифф сам сказал об этом?

– Да нет… понимаешь, у меня вдруг пропал смысл жизни. Идти мне было некуда и незачем. Родных не осталось, никого. Сначала меня просто оглушила смерть брата, не было сил, я все время спала, похудела, как палка стала… Работа меня встряхнула. Клифф демонстрировал, как я важна и нужна. Наверное, это была обычная трусость, Даг. Я была слишком слаба, чтобы начинать с нуля. К тому же я понятия не имела, как живут… для себя. Мне всегда нужно было о ком-то заботиться. И тут Клифф привел Сэнди…

– Ты стала ее наставницей.

– Да. Это ерунда, на самом деле. Сэнди от природы была абсолютно очаровательным солнышком, ее ничему не надо было учить.

– Элис, как она погибла?

Элис вскинула голову. В голосе Дага прозвучали боль и ярость такой силы, что это буквально резало ей слух.

– Я не знаю точно. Никто не знает точно, кроме того, кто это сделал.

– Расскажи. Сейчас.

– Мы были вечером в клубе. У Клиффа собрались очень важные люди, какие-то переговоры он вел по поводу расширения бизнеса. Сугубо деловая встреча. Из девушек на такие сборища допускались только особо доверенные и проверенные лица типа меня. Сэнди не должна была оставаться, но она очень приглянулась одному из партнеров, поэтому Клифф разрешил. Мы чай и кофе им заваривали, не думай, ничего такого. Собственно, мы исполняли роль красивой мебели. Потом Клифф нас отослал. Мы с Сэнди стояли в баре на первом этаже, когда она заметила, что на ней нет сережек. Я вспомнила, что она их снимала наверху – одна расстегнулась, и замок погнулся…

– И ты послала ее наверх?

– Нет. Я предложила сходить сама. Клифф не любил, когда его приказы нарушают. Он мог накричать на Сэнди. Но она сказала, что подождет до конца и заберет сережки, а меня отправила домой. Мы собирались посмотреть кино и посплетничать. У Сэнди был парень…

Даг похолодел.

– …она хотела посоветоваться. Парень был намного старше, но очень ей нравился. Бедная девочка… что я могла ей посоветовать?! Но она считала, что я разбираюсь в мужчинах. Потом я даже думала, не он ли виновен в ее смерти…

– Нет.

– Откуда ты знаешь? Ее нашли вечером следующего дня, в бухте. В крови обнаружили наркотик. Сэнди не принимала наркотики, но…

– Никогда не принимала. Ее убили.

– Я не понимаю, ты занимался ее делом, что ли?

– Да. Отчасти. Почему ты не сказала в полиции про сережки и про тот вечер?

– Сначала я вообще ничего не соображала. Все было так страшно… все повторилось, Даг. Я снова потеряла человека, за которого отвечала. К тому же меня никто ни о чем и не спрашивал. Клифф даже не знал, что я была в клубе, когда Сэнди поднялась наверх. Через неделю примерно я почувствовала, что не могу больше молчать. Я пришла к Клиффу…

– Что ж вас всех несет совершенно не туда, куда нужно!

– Даг, это теперь я знаю, что он убийца, хладнокровный мерзавец, но тогда – тогда он был для нас для всех просто босс, симпатичный, обаятельный, да еще и в высшей степени порядочный.

– Ха!

– Ничего не ха! Ни одна девочка не жаловалась на домогательства, все были обеспечены деньгами, квартирами, машинами. Я – как это ни страшно звучит сейчас – обязана ему, Даг, больше других! Ведь благодаря Клиффу Микки прожил на два года дольше! Разве я смогла бы обеспечить ему надлежащее лечение? Нет, Даг, я шла к Оуэну Клиффу посоветоваться, я надеялась на его поддержку и помощь – и именно поэтому ничего не сказала в полиции. Я верила ему, пойми!

– Ну и дура.

– Знаю. Знаю… лучше, чем ты можешь себе это представить. Но тогда Клифф меня убедил. Полиция мною не заинтересовалась, сама я ничего не сказала. А потом Клифф убил Бобби – и я убежала.

Даг аккуратно съехал на обочину, выключил зажигание и сказал:

– Вот и сказочке конец.

– Ты мне не веришь?

– Верю. Чему тут не верить? Просто… как странно все складывается… Знаешь, ведь парнем Сэнди был я.

– Что?!

– Да, я. Именно обо мне она собиралась с тобой советоваться в ту ночь. Я привез ее в клуб, высадил у дверей. Наверное, ты была совсем рядом. Мы с тобой были очень близко друг от друга, Элис. А потом… когда Сэнди…

– Ты считал меня виновной в ее смерти. Ты поэтому меня ненавидел?

– Я читал дело. Я не сомневался ни секунды, что она убита – Сэнди никогда не употребляла наркотики. Насчет же тебя я знал, что ты доверенное лицо Клиффа и что ты в ту ночь была в клубе. Мне Сэнди сказала, что вы будете работать вместе.

Элис закрыла лицо руками, глухо пробормотала:

– Но если ты вел дело… почему ты не вызвал меня на допрос?

– Я не вел дело, я знал подробности от Билла. Элис, я был не совсем обычным полицейским. Многие годы я работал под прикрытием. В Лос-Анджелес я приехал из Нью-Йорка, чтобы уж наверняка не быть узнанным. Билл знал, еще несколько человек… После смерти Сэнди я просто положил значок на стол. По сути дела провалил операцию.

– Какую?

– Мы – особый отдел – уже три года вели Оуэна Клиффа. Все знали про него, только вот доказательств не было. Сэнди хотела мне помочь.

– Господи…

– Получается, я и только я был виновен в ее смерти, но в тот момент мне казалось, что во всем виновата ты – тем, что промолчала, что не пошла в полицию.

– Даг…

– Элис…

Она вдруг стремительно кинулась в его объятия, обхватила руками крепкую шею, прижалась лицом к груди. Даг обнял ее, замер. Элис всхлипывала, лихорадочно гладила его по спине руками.

– Даг, бедный, так ты из-за этого уехал на ту ферму, да? И тут Билл привез к тебе меня, ту самую, из-за которой…

– Я дурак, Элли.

– Нет! И ты прав. Я виновата, я должна была пойти в полицию.

Скалы Большого Каньона вздымались к небесам красноватыми монолитами песчаника. Вечнозеленые кедры и сосны, растущие высоко наверху, казались маленькими кустиками. Небо постепенно меняло свой цвет, наливалось густой бирюзой сумерек. Элис и Даг этого не замечали. Время остановилось для этих двоих, сделав им подарок. В конце концов, они так много этого самого времени потеряли в прошлом…

Эд Дженеро по прозвищу Херувим протер красные от усталости глаза и хищно ухмыльнулся, обнажая очень белые, очень мелкие и очень острые зубы. На столе лежала карта, заляпанная пятнами кофе.

Это очень просто – искать хороших людей. Проще искать только плохих. Плохие обычно неизобретательны, банальны и однообразны. Впрочем, хорошие тоже не блещут воображением.

Ни в какую Аризону они не поедут, вернее не поедут в глубь Аризоны. В пустыне их драндулет может сломаться, в городах опасно появляться этому копу Брауни – им надо как можно скорее сокращать маршрут и мчаться в Калифорнию. Оказавшись на земле штата, Даг Брауни обязательно проявится, отзвонится в управление, и Клифф будет знать об этом уже через полчаса. А после этого Даг Брауни, скорее всего, никуда уже и не поедет, а заляжет в какой-нибудь дыре и станет дожидаться офицера из группы сопровождения. Конечно, эффектнее было бы прилететь самому Херувиму, но сучка Элис знает его в лицо, не получится. Что ж, значит, район поисков будет примерно здесь…

Красный фломастер с противным писком описал небольшой круг с центром в точке, обозначенной как Слипи-Холлоу. Штат Невада. Озеро Мид.

* * *

Слипи-Холлоу, штат Невада

Сочельник

Дорога ложилась под колеса, убаюкивала, усыпляла. Элис Джексон мирно спала, прижав к груди свой драгоценный блокнот с эскизами. Даг иногда бросал на нее короткие взгляды, улыбался.

После той остановки в Большом Каньоне многое изменилось… нет, не так. Все изменилось.

Карамельная Элис Джексон, Элис Джексон, пахнущая ландышем и корицей, нежная и восхитительная Элис Джексон больше не была чужой и далекой. Их стремительная близость, случившаяся на сиденье кремовой Ласточки в окружении красных скал, была ошеломляющей и прекрасной, после нее у обоих словно спали шоры с глаз.

Все было правильно, так правильно, что у Дага дыхание перехватывало при одной мысли… Не осталось больше ничего, стоящего между ними, и теперь он чувствовал, что из сердца как будто вынули ледяную иглу. Ярче стали краски, звонче – звуки. Дорога ложилась под колеса серым полотном, и Даг думал, что едут они с хорошей скоростью, и маршрут выбрали правильный, и завтра, в сочельник, они уже будут на территории Калифорнии, Доллис пришлет своих людей – одним словом, вся эта история разрешится хорошо, просто не может быть иначе…

Потом на смену этим мыслям пришли отнюдь не столь радужные размышления. Даг снова и снова перебирал в памяти подробности убийства Билла Хогана. Именно здесь таился ключ к безопасности Элис Джексон. Пока Даг не поймет, в чем дело, Калифорния будет небезопасной…

Кого Билл мог впустить в дом с заднего крыльца? Кому собирался варить кофе? Кто мог подойти к старому, стреляному копу со спины так близко, чтобы нанести удар?

Ответ напрашивался сам собой. Билл Хоган подпустил бы к себе своих родных либо своих друзей. Друзей у Билла было немного. Один из них – сам Даг. Еще двое – Фрэнк Солис и Мэтт Фальконе. Мэтт служил в Нью-Йорке, это Даг знал точно… Фрэнк?

Он хорошо его помнил. Фрэнк служил в Лос-Анджелесе и был одним из тех, с кем связывался во время выполнения своего задания Даг Брауни. Мог ли он стать предателем?

Вся штука в этом и заключается. Предателя очень трудно распознать заранее. Фрэнк имел отличный послужной список, массу наград, участвовал во многих операциях… Нет, Фрэнк не мог. Или мог?

Нужно звонить Доллис. В Калифорнии их ждут в основном враги, одна Доллис с ним тоже не совладает. Нужно отсидеться, подождать ее людей, а сделать это можно только в глуши… Где ее взять, эту глушь…

Они остановились на заправке. Элис по обыкновению удалилась в дамскую комнату, а Даг направился к телефону. Только выдержка не позволила ему резко развернуться, когда прямо возле аппарата обнаружилась его собственная фотография.

Что ж, зато никаких иллюзий, подумал он, устало набирая номер Доллис. Теперь его ищут все полицейские Штатов. Не нужно больше выдумывать маршруты и обходные пути. Единственное место, куда они ещё смогут добраться, – это Вегас. Там и затеряться было бы проще, но на самом деле рискованно. Слишком много местных шпиков, шестерок, работающих осведомителями в полиции. Нет, людей Доллис О'Хара придется ждать где-то здесь, в Неваде. Маленький городок? Хижина в лесу?..

– Долли?

– Офис Доллис О'Хара. Меня зовут Меган, я могу вам помочь?

– Можете, если позовете к телефону мисс О'Хара.

– Как вас представить?

– Детектив Брауни.

– Одну минуту.

Он прикусил язык, но было уже поздно. Что ж, будем надеяться, что в ближайшем окружении Доллис предателей нет…

– Привет, неудачник.

– Типун тебе на язык. Ничего плохого пока еще не случилось.

– Где ты?

– В Аризоне, но мне до Невады – минут пять в быстром темпе.

– Ого. Попробую угадать.

– Желательно про себя. Кто такая Меган?

– Стажерка из полицейской академии. Хорошая девочка, из семьи полицейских. Твое имя ей знакомо, кстати.

– Долли, я думаю, нам стоит задержаться и дождаться твоих людей.

– Я тоже так думаю. Там, где ты есть сейчас…

– Нет. Попробую поискать тихий уголок, позвоню оттуда в течение, скажем, пары часов. Примерное месторасположение представляешь?

– Ну да. Хорошо, буду ждать звонка. Мой человек передаст привет от Констанс.

– Хорошо. До связи.

Он повесил трубку и помахал рукой Элис, однако она не улыбнулась в ответ. Лицо у нее было бледное и напряженное, она смотрела куда-то за спину Дагу. Очень медленно и спокойно он повернулся.

Машина шерифа остановилась возле Ласточки, из нее вылезли два дюжих парня и стали неторопливо осматривать номера фургона. Потом один из них повернулся и пошел в магазинчик, а второй остался возле фургона. Даг действовал стремительно. Он развернул Элис, подтолкнул ее в спину, и они вдвоем вбежали в дамский туалет. Здесь Даг аккуратно высадил окно, выпрыгнул сам и подал руку девушке. Они обогнули здание и подошли к своей машине с тыла. Помощник шерифа стоял и смотрел в сторону заправки, так что даже не успел понять, что именно его ударило по голове, мягко осел на землю.

Элис метнулась к машине шерифа, выдрала из гнезда зажигания ключ, зашвырнула его в кусты и стремительно запрыгнула в Ласточку. Даг ударил по газам…

Они выиграли несколько минут, но было ясно, что гонку им не выиграть, даже если они успеют пересечь границу штата. Даг выжимал из машины все, что мог, мотор Ласточки ревел раненым буйволом.

Через полмили Даг увидел отходящую от основного шоссе дорогу и не задумываясь свернул на нее, поскольку она шла через лес.

Сирену они слышали – судя по звуку машина шерифа пролетела мимо, по шоссе. Видимо, шериф решил, что они будут все же стремиться пересечь границу штата. Впрочем, Даг решил не рисковать и продолжал гнать Ласточку. Звук работающего мотора нравился ему все меньше и меньше. Элис тоже напряженно прислушивалась к нему.

– Даг, что-то стучит.

– Слышу. Скоро мотор накроется. Посмотри карту.

– Что же мы будем делать?..

– Пойдем пешком. Некоторое время. Нашла нас?

– Если предположить, что вон то, за деревьями, это озеро Мид, то мы… в округе Слипи-Холлоу.

– Прекрасно. И что нам это дает?

– Ничего, кроме того, что в десяти милях отсюда есть мотель или кемпинг. Прямо в лесу.

– Попробуем дотянуть…

Не дотянули. Мотор умер примерно через милю. Даг вышел из машины, похлопал кремовый бок.

– Прощай, Ласточка. Я буду скучать. Элис, бери вещи, пошли. Доверишь мне теперь свой драгоценный рюкзак?

Она улыбнулась ему в ответ, доверчиво взяла за руку. Даг Брауни ухмыльнулся.

– Пошли, Карамелька. Попробуем добраться засветло до того кемпинга. Надеюсь, у них есть гараж и механики? Как ты относишься к пешим экскурсиям?

– Если я скажу, что терпеть их не могу, это что-то изменит?

– Ну… я могу понести тебя на руках, но недолго. Ты – девушка крупная. К тому же ты много ешь…

Она шутливо шлепнула его по спине.

Через пару минут они дружно шагали по дороге, ведущей, если верить карте, к мотелю или кемпингу под названием «Сломанная подкова».