Текст книги "Лукавый ангел"

Автор книги: Сандра Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Возьму две пачки.

– Возьми три – хорошее, круглое число.

– Ладно. Элис, ты сейчас упадешь и заснешь. Иди, до утра время еще есть.

Дженис обняла Элис за плечи.

– Пошли, дорогуша. У тебя глазки в кучку. Это все пиво. Я сама его варю. Вам стелить…

– Отдельно!

Они рявкнули это хором, с одинаковым испугом. Дженис вздернула бровь, а потом рассмеялась.

– Дело вкуса. Тогда пошли. Даг, тебе придется лечь на диване в гостиной.

– Отлично.

Элис мечтала о горячем душе, но смогла только почистить зубы – закрывались глаза и наливались тяжестью руки. Она рухнула на широкую приземистую постель, успела еще накрыться подбитым мехом одеялом – и провалилась в бездонный колодец сна. Ее разбудила Дженис – она подергала Элис за босую ногу. В окна сочился серенький тоскливый рассвет.

– Вставай, дорогуша. Мой бандит выправил твоему копу ксиву и сейчас собирает вам жратву в дорогу. Не возражаешь, если я покурю у тебя? Оззи очень ругается.

– Конечно. Ой… что это?

– Мои лыжные брюки. Хорошо, что я не успела их укоротить. Сверху подвяжешь веревочкой, а в длину будет в самый раз. Твои джинсы не для зимней Монтаны. Ополоснись, только голову не мой, у меня нет фена, а с мокрой головой ты враз закоченеешь.

Элис вскочила и зашлепала в ванную. Дверь запирать не стала, чтобы иметь возможность поболтать с Дженис. Странно, но разбитная обитательница лесного дома внушала доверие…

– Дженис… а вы давно здесь живете?

– Я местная, а Оззи приехал сюда семь лет назад. Твой Даг его и привез. По программе защиты свидетелей.

Элис вздрогнула.

– И вы с ним познакомились уже здесь?

– Нет, я его знала давно. Мы сошлись еще в Новом Орлеане – я туда после школы умотала. Тогда мне казалось, что хватит с меня елок и снега. Пела в рок-группе, блюз тоже пробовала. Оззи положил на меня глаз на одном из концертов. Потом он сел, а меня стало неудержимо тянуть на родину. Сказать по правде, жара гораздо хуже мороза. Лучше уж ходить с холодным носом, чем в вечно мокром от пота лифчике. Я вернулась, работала официанткой… Оззи мне писал. Потом он освободился, я к нему в Чикаго ездила, но не сложилось. Думала – все, но тут он влип по самые помидоры, а Даг его вытащил, привез сюда, прятаться. Ну, попрятался он тут, попрятался – да я его и нашла. С тех пор мы вместе.

– Он говорил про должок…

– Конечно! Если бы не Даг, Оззи отмотали бы по полной, вплоть до пожизненного. А Даг его отмазал. Оззи механик от Бога, с машинами может возиться сутки напролет. Конечно, первое время тут было скучновато, но зато теперь он – уважаемый гражданин, все дела. А если ты насчет ксивы или пушки… Знаешь, на свете уйма самого разного народу. Бывает, что с виду – чистый уголовник, а человек хороший. А бывает – костюмчик за штуку баков, запонки алмазные, три высших образования – а сам дрянь.

– Да, Дженис. Бывает. Это я и сама знаю…

Дженис, Оззи и Волк провожали их, стоя у ворот. Даг обменялся с бородачом крепким рукопожатием, расцеловал Дженис.

– Оззи, может статься, сюда доберутся те, кто нас ищет…

– Копы от меня ничего не услышат, Даг.

– Я не только о них. И даже не о твоем молчании. Будьте… повнимательнее. Вероятность – одна на миллион, но если все же… Словом, будьте начеку.

– Лады. Не боись, прорвемся. Удачи вам.

– Спасибо. Спасибо за все.

Кремовая Ласточка неожиданно легко взяла с места, покатила по утрамбованному снегу и вскоре скрылась за поворотом.

Три дня спустя Дженис развешивала во дворе мокрое белье. Выхваченное из таза с горячей водой, оно мгновенно каменело на морозе, раскачивалось с жестяным треском. Дженис мурлыкала себе под нос песню Армстронга.

Внезапно Волк, дремавший в сугробе, поднял голову, поднялся и бесшумно ушел куда-то в лес. Острые уши стояли торчком. Дженис, прервавшись на мгновение, вытащила из кармана револьвер и положила его возле таза. Мурлыканье возобновилось, но теперь Дженис зорко посматривала на дорогу.

Вроде и смотрела все время – но появление этого парня пропустила. Он словно соткался из снежной взвеси. День был солнечный, но при взгляде на худое, бледное лицо с глубоко запавшими темными глазами Дженис почудилось, что вокруг как-то потемнело.

Бледный парень шагнул в ворота и остановился. На тонких губах расцвела улыбка – словно глиняная маска треснула.

– Добрый день, мэм. Извините за дерзкое вторжение, но я нахожусь в затруднении. Мне сказали, что у вас я могу узнать о местонахождении моей знакомой… ее зовут Элис Джексон.

Дженис спокойно посмотрела на незнакомца, не вынимая руки из таза с горячей водой – чтобы не потеряли чувствительность на морозе, если придется стрелять…

– Первый раз о такой слышу. Кто-то вас неправильно проинформировал.

На лице незнакомца явственно отразилась досада.

– Возможно, вы лучше припомните, если я вам ее опишу. Высокая, стройная, светло-русые волосы, карие глаза. Напрягите память, мэм… не то мне придется ее вам освежить.

С этими словами он полез было в карман, но тут же замер. Прямо на него смотрело дуло револьвера. Впрочем, это вряд ли остановило бы Эда Дженеро по прозвищу Херувим. Куда более серьезным сдерживающим фактором было то, что его правую руку словно зажало стальными тисками…

Дженис ласково улыбнулась.

– Мистер, давайте лучше вы угадаете того, кого я вам сейчас опишу. Вес двести фунтов, клыки длиной в три дюйма, шерсть толщиной в руку. Цвет – серо-черный. Самец. Что у вас там в кармане? Магнум? Учтите, вам придется стрелять ему в голову, иначе его не убить, с одного-то выстрела. А теперь прикиньте – много ли у вас шансов против моего кольта и челюстей взрослого волка?

Херувим помолчал, потом кивнул.

– Вы меня убедили. Прошу прощения. Был не прав. Так что насчет моей знакомой?

– Забудьте то, что вам сказали. Я не слишком привечаю дамочек, особенно модельной внешности. Мой муж – большой ходок по дамской части. Всю последнюю неделю я дома, так что за последние семь дней могу ручаться – никого здесь не было, не считая местных байкеров, шерифа и моей свекрови. В ней четыре с половиной фута роста, сто шестьдесят фунтов веса, и носит она шиньон фиолетового оттенка. Годится? Вам я с удовольствием скажу ее адресок.

Херувим улыбнулся.

– Спасибо, нет. Вы не могли бы… отозвать вашего четвероногого друга? У меня немного замерзли ноги.

– А вы быстрым шагом идите – они и отойдут.

– Последую вашему совету. Всего доброго, мэм.

– И вам не хворать.

Херувим осторожно повернулся и зашагал прочь. Волк тенью скользнул вслед за ним, прячась за сугробами. Дженис перевела дух и опустила револьвер. Оззи выглянул из двери, и она торопливо сунула руки в карманы – чтобы муж не увидел, как они дрожат.

– Кто это был, Дженни?

– Ангел, блин. Ангел Смерти…

* * *

Рексвилль, штат Айдахо

Лос-Анджелес, штат Калифорния

Они забирали южнее, чтобы вырваться из зимы. Ласточка вполне оправдывала свое название – летела как ветер. Элис, настроенная поначалу весьма скептически, вскоре задремала, убаюканная ровным ходом машины, а когда проснулась, то едва не вскрикнула от удивления.

По лобовому стеклу барабанил дождь. Снег по обочинам дороги был серым и ноздреватым, да и покров был не сплошной. Даг сбросил скорость, потому что дорога стала скользкой. Элис протерла глаза.

– Заснула зимой, проснулась весной. Где мы?

– Скоро пересечем границу Айдахо.

– Ого! Вот это скорость. А куда делась зима?

– Застряла в Монтане. Ты хорошо водишь?

– Хорошо, но… немного другие машины.

– Глупости. Они все примерно одинаковые. Оззи не соврал, машина – зверь.

– Ты хочешь, чтобы я села за руль?

– Не то чтобы я этого хотел, но иначе я засну за рулем. Невзирая на экстрим. А ночевать в чистом поле не хочется.

– Да уж… Чем здесь воняет?

– Псиной. Там, сзади, отделение для собак. Судя по всему, на этой машине возили целую свору.

– Хм… лучше бы там была кровать. У меня ноги ужасно затекли.

– Я бы предложил тебе прогуляться, но погода не располагает. Потерпи, через пятьдесят миль будет город. Если тебе надо… остановиться раньше, то ищи заправку. Ну что, меняемся?

Элис с сомнением посмотрела на струи дождя, бьющие в стекло.

– Мы промокнем до нитки.

– Ну переползай так. Я снизу, ты сверху, идет?

Элис привстала, упираясь головой в потолок, и неловко полезла на водительское сиденье, Даг – ей навстречу. Ровно посередине он застрял, чертыхнулся, нечаянно толкнул Элис – и она оказалась сидящей у него на коленях. Даг хмыкнул.

– А ты увесистая девица. С виду и не подумаешь.

– Просто я не ожидала… отпусти сейчас же!

– Да я и не держу, это тут ручка…

– Надо было просто выйти и обойти машину! Подумаешь, дождь…

– Ай! Ты куда уперлась?! Моя мама все еще мечтает о внуках!

Она вспыхнула, забарахталась на коленях у Дага, и тут он вдруг обхватил ее обеими руками и прижал к себе. Девушка замерла.

Тепло его тела, немыслимая близость завораживали. Элис чувствовала, как в животе становится горячо, как наливаются жаром руки, как пылают ее щеки. Если бы в машине было достаточно места, она бы могла освободиться, но места не было, и потому они так и сидели – в странной, удивительно интимной, хотя и неловкой позе. Потом губы Дага Брауни коснулись ее волос над ухом, и он тихо пробормотал:

– Элис… поторопись, а то я могу и не сдержаться.

Она опомнилась, отвела его руки и перелезла за руль. Хорошо, что в машине было темно и Даг не видел толком, как горит у нее лицо. Это был румянец не только смущения. Элис чувствовала сильнейшее возбуждение, у нее даже в глазах потемнело. На мгновение мелькнула шальная мысль, испугавшая ее саму, – забыть о приличиях, кинуться к Дагу в объятия, поцеловать его, прижаться к груди…

Морок спал, и Элис осторожно завела мотор, потом повернулась к Дагу, чтобы спросить про коробку передач… Даг спал. Лицо у него было измученное и осунувшееся, трехдневная щетина только подчеркивала это. Он заснул сразу, как только откинул голову на спинку сиденья. Элис вздохнула – и уставилась на дорогу.

Оуэн Клифф полюбовался отполированными розовыми ногтями на левой руке и приступил к нанесению бесцветного лака. Руки свои он всегда холил очень тщательно. По рукам многое можно узнать о человеке. У Оуэна Клиффа руки настоящего аристократа… если бы еще избавиться от дурацкой привычки сгрызать ногти до мяса! А все нервы. Работа у него нервная, вот что. И никто этого не понимает, все думают, владелец ночного клуба должен…

Звонок телефона заставил Клиффа заорать и упустить флакончик с лаком на пол. Идеальный ноготь безымянного пальца был испорчен. Клифф выругался и схватил трубку.

Голос Херувима, как и всегда, заставил его недовольно поморщиться. Было в этом голосе нечто от вилки, скребущей по стеклу.

– Это я. Хьюстон, у нас проблемы.

– Очень верно подмечено, Эд. У тебя проблемы. Потому что третья промашка…

– Никакой промашки пока нет. Я просто излагаю факты. Наша девочка ближе, чем ты думаешь.

– В каком это смысле?

– В том смысле, что она вовсе не бежит на восток. Она едет в Лос-Анджелес.

– Не фокус. Вполне можно было предположить…

– Нет. Нельзя. Клифф, она едет, понимаешь?

– Нет. Да. На машине?!

– Да. Едет из чертовой Миннесоты в чертову Калифорнию на машине, да к тому же и не одна, так что едет быстро.

– О! У нее появился защитник? И кто наш герой?

– Некий Даг Брауни. Коп.

– Не расстраивай меня. В моей платежной ведомости такое имя не значится.

– Вот именно. Он ушел из полиции летом. В Лос-Анджелесе работал недолго, в управлении его знают шапочно.

– Та-ак. Один из дружков Хогана, надо понимать?

– Судя по всему, Хоган обратился к нему по старой дружбе. Я попытался сыграть на этом…

– Когда говорят «я попытался», это обычно означает, что ничего не вышло.

– Не совсем. Сейчас этого парня разыскивают власти Миннесоты. За убийство полицейского.

– Чудненько.

– Не совсем. Они смогли пересечь границу штата. Сменили машину. Часть пути проехали на поезде. Одним словом, сейчас они уже недалеко от Айдахо.

– Эдди, мальчик мой, мне неловко об этом напоминать, но… если Элис Джексон доберется до Калифорнии…

– Не доберется. Я обещаю.

– Хорошо. Эд?

– Слушаю.

– Я знаю, что гуманизм не является сильной стороной твоей натуры, просто на всякий случай: Элис Джексон должна исчезнуть. Ее сопровождающий – тоже.

К Рексвиллю они подъехали уже в сумерках. У Элис болела голова от голода, спина затекла, ноги сводило – в общем, сосуд скорби, а не девушка. Собственные страдания притупили в ней сострадание к ближнему, поэтому Дага Брауни она разбудила практически без зазрения совести.

– Приехали. Даг, если мы немедленно не найдем какое-нибудь заведение, где тепло, светло, есть туалет и еда…

– Спокойнее, мисс Джексон. Можем найти «Макдоналдс»…

– Не-ет! Никаких сандвичей на вынос! Никакого кофе в картонных стаканчиках. Я хочу в нормальное кафе с нормальной горячей едой.

– Элис, нам не следует…

– Это Айдахо. Мы в двух штатах от преследователей. Не думаю, что нам что-то грозит. Если ты настаиваешь, я воспользуюсь твоими синими очками, но в кафе мы пойдем!

Мрачный и преисполненный нехороших предчувствий Даг Брауни пожал плечами. Ему и самому хотелось умыться и побриться, так что в этом городишке лучше бы заночевать…

Для начала они остановились на заправке, где Элис умчалась в дамскую комнату и отсутствовала с полчаса, а Даг коротал время, болтая с сонным мальчишкой-пуэрториканцем. Пабло рассказал, где в Рексвилле находится супермаркет, в каком кафе подают лучший омлет и луковый суп, а также подробно осветил конъюнктуру цен на номера в отелях и мотелях городка числом четыре. Даг про себя решил, что мотель «Лесная опушка», расположенный на выезде из Рексвилля, подойдет лучше всего.

Элис вернулась умытая и повеселевшая, волосы карамельной волной струились по плечам, и сонливость с Пабло мгновенно слетела. Он разулыбался, но Даг хмуро взял красавицу под локоток и торопливо увел к машине.

– Я все понимаю, цыпочки Оуэна – лучшие в мире, но больше таких фокусов не устраивать.

– Ты про что?

– Ну… про все. Маскироваться нам надо, а ты тут кудри распустила. Как ты думаешь, скоро он тебя забудет?

– Можно подумать, что его кто-то спросит…

Даг остановился, развернул Элис к себе, резко надвинул капюшон куртки ей на лоб.

– Вот что, красотка. Не надо впадать в детство!

– Я не понимаю…

– Это в детстве можно прикрыть глаза ладошками и сказать: «Меня нет, я в домике». Если до сих пор мы никого из преследователей не видели, это еще не означает, что нас перестали преследовать. За нами идет полиция, за нами идет твой неведомый убийца, и недооценить таких противников – самоубийство. Тебя разыскали в Крукстоне всего за сутки! Еще меньше им понадобилось, чтобы спланировать убийство Билла и свалить вину за это на меня. Это не дилетанты, Элис. Это – профессионалы. У них связи, деньги и информация, с этим нам с тобой тягаться трудно. Наш козырь – неприметность и непредсказуемость. Все ясно?

– Ясно. Не злись.

– Я не злюсь. Нет! Злюсь!

– А я есть хочу.

– О господи! Как ты ухитрилась сохранить такую фигуру при таком аппетите? Сначала поедем в магазин.

– Зачем нам в магазин?

– Хочу напомнить, что у некоторых вещи собраны и лежат в машине, а у некоторых нет даже запасных, пардон, трусов.

– Ой, верно, я и забыла…

– Кроме того, я хочу побриться. У меня вся рожа чешется от этой щетины.

– Зато ты совершенно непохож на себя. Я имею в виду, когда я впервые тебя увидела…

Даг с подозрением посмотрел на нее, но Элис доверчиво улыбнулась – и он не смог удержаться от ответной улыбки.

– Я помню. Я тебе не понравился.

– Нет, не то. Ты… ты явно злился на меня за что-то. Наверное, за то, что я нарушила мерное течение твоей жизни? У тебя в каждом взгляде и жесте проскальзывало… почти отвращение.

– Ну это ты загнула. Просто я немного офигел, когда увидел, какую цыпу привез с собой Билл Хоган.

– Даг Брауни, ты разговариваешь, как трудный подросток.

– В каком-то смысле это так и есть. Просто я – пожилой трудный подросток. Все, сиди в машине, я скоро.

В небольшом магазинчике Даг купил все, что ему было необходимо: пару футболок, носки, трусы, бритву, крем для бритья и одеколон. Последний стоил столько же, сколько все остальные покупки вместе взятые, но в этой слабости Даг отказать себе не мог. Хороший парфюм – единственное, к чему смогли приучить его мама и сестры…

В ресторанчике на главной улице города народу было много, в основном приезжие. Это Дага устраивало, но на всякий случай он постарался выбрать для них с Элис место в углу, под прикрытием развесистого фикуса с глянцевыми мясистыми листьями. Они заказали суп, тушеное мясо и омлет с черносливом, персонально для себя Даг попросил сварить кофе двойной крепости. Симпатичная девчушка-официантка приняла заказ и предложила налить кофе еще и в термос. Даг согласился – на другой стороне улицы он приметил супермаркет, где можно было купить термос. Впрочем, официантка Кэти вызвалась сбегать за ним сама.

– Мне не трудно, а вы с дороги. Отдыхайте, сейчас я принесу омлет и схожу за термосом.

В этот момент очень толстая дама в куртке на меху, сидевшая за соседним столиком, громко и несколько визгливо произнесла:

– Милочка, я же просила салат с моццареллой, а здесь крошки рокфора! Я ненавижу рокфор! Он воняет кошачьей мочой! Что за обслуживание?! Все эти молодые шлюшки только и заняты тем, что вертят задницей перед дальнобойщиками…

Кэти вспыхнула, но не сказала ни слова в ответ, просто забрала у дамы тарелку и ушла на кухню. Толстуха повернулась к Элис и Дагу, призывая их в свидетели.

– Видели? Хамка! И кофе у них холодный.

Элис подняла голову и ответила неожиданно твердо и спокойно:

– Мне кажется, вам стоит извиниться перед девушкой и вести себя чуть тише. Если не нравится еда – всегда можно найти другой ресторан, но это не повод для хамства.

Дама онемела от возмущения, а Даг торопливо передвинул ногой горшок с фикусом, загородив их столик от назойливой собеседницы. Элис вздохнула. Кэти принесла омлет и кофе, грустно улыбнулась в ответ на горячую благодарность Дага и отправилась за термосом. Даг покосился на свою спутницу, с аппетитом уплетавшую пышный омлет.

– Элис Джексон, с тобой одни неприятности. Зачем ты будишь лихо?

– Ненавижу таких, как эта тетка. Самодовольные, наглые – эти люди полагают, что официантка это нечто вроде столового прибора, прилагающегося к еде.

– Так переживаешь за официанток? Не волнуйся, большинство умеет за себя постоять.

– Ты уверен? Может, это большинство просто лучше владеет собой, а в душе все равно переживает?

– Ты так говоришь, как будто знакома с внутренним миром официанток.

– А что, непохоже?

– Честно? Нет.

– Очередной промах, мистер Брауни. Я работала официанткой, и не один раз. Когда только приехала в Лос-Анджелес, потом уже в Сент-Поле.

– Надо было заниматься бижутерией.

– Официанток на свете тьма, а дизайнеров украшений – мало. Я пряталась…

– Я имел в виду Лос-Анджелес.

– Ну тогда я еще только училась. К тому же мне очень нужны были деньги. Большие деньги. Микки… словом, зарплаты официантки мне было мало.

– Кто у нас Микки?

Элис грустно покачала головой.

– Уже никто, к сожалению. Не хочу об этом говорить. Ешь омлет, очень вкусно. А если еще и намазать джем на тост…

– Прямо поражаюсь, как много ты ешь. Я думал, в наши дни молодые девицы уже разучились жевать за ненадобностью. Минеральная вода и листик салата – в Голливуде ведь так питаются? Кстати, а ты не пробовала пойти в актрисы? У тебя вполне подходящая внешность.

– Думаю, актрисе нужен еще и талант, нет? Я очень зажатая. Стесняюсь камеры.

– Значит, все-таки пробовала?

– Не в кино. Клифф выпустил рекламный буклет «Маджестика», все девочки там снялись. Со мной было много проблем. Если бы не Сэнди, фотограф меня, наверное, задушил бы…

Даг почувствовал себя так, словно ему за шиворот неожиданно вылили холодной воды. Только-только он начал привыкать к Элис Джексон… Упоминание о Сэнди всколыхнуло прежнюю боль. Кстати, тот буклет он видел. Собственно, из него и узнал, как выглядит та самая Элис Джексон, которая ни слова не сказала полицейским о последнем вечере жизни Сэнди Милверер…

Даг отпил кофе и спокойно поинтересовался:

– Сэнди – это кто? Твоя подружка?

Элис вздохнула.

– Ты ухитряешься второй раз задать вопрос, на который мне не хочется отвечать. Да, Сэнди была моей подругой, а потом… погибла.

– Вот как? Несчастный случай?

– Не хочу говорить.

Даг едва сдерживался, чтобы не начать задавать прямые вопросы, но в этот момент толстуха за соседним столиком разошлась не на шутку, требуя управляющего. Остальные посетители стали с любопытством поглядывать в их сторону, и Даг забеспокоился.

– Мне это все не нравится, доедай скорее и пошли отсюда.

– Мы поедем или переночуем в городе?

– Думаю, переночуем в мотеле. Пабло подсказал мне адресок.

– Ой, как хорошо! Ужасно хочется принять душ. У меня такое ощущение, что мы в дороге уже месяц.

– Чего же ты хотела? Мы проехали почти семьсот миль – в обычной жизни тебе понадобился бы на это как раз месяц. С завтрашнего утра начинаем рулить посменно. Три часа ты, три часа я. Могу даже четыре.

– Нет уж, давай поровну.

Они оставили Кэти щедрые чаевые и торопливо покинули ресторанчик, оставив позади себя разгорающееся сражение между толстой дамой в меховой куртке и флегматичным менеджером.

Следуя указаниям Пабло, Даг ехал по главной улице Рексвилля, но внезапно из-за поворота вылетел маленький «жучок» нахально-оранжевого цвета. Даг со всей силы ударил по тормозам, Элис с размаху тюкнулась лбом в стекло, фургон пошел юзом… Потом Даг торопливо посмотрел на Элис.

– Ты в порядке?

– Шишка будет. Ох!

– Да чтоб этому…

Далее Даг Брауни в весьма энергичной форме употребил выражения, которые ни в коем случае нельзя употреблять в присутствии женщин. Элис даже про шишку забыла, в восхищении уставившись на своего телохранителя.

В следующий момент в стекло со стороны Дага постучали. Даг и Элис дружно повернули головы.

Маленькая, кругленькая, очень сердитая негритянка в лыжных штанах, бесформенной куртке и красной бейсболке подбоченившись стояла возле Ласточки и грозно хмурила брови. Ей было лет семьдесят… хотя, возможно, и восемьдесят. Волосы у нее были белыми как снег, но кожа на лице гладкая, а сверкавшие яростным огнем глазки вообще могли принадлежать тридцатилетней…

Даг вылез из машины, Элис за ним. Негритянка, доходившая Дагу примерно до груди, воинственно ткнула его пальцем в область солнечного сплетения.

– Что это ты себе позволяешь, дорогуша? Какого дьявола ты вылетел на дорогу перед моим носом?

– Мэм, при всем моем уважении, я ехал по главной, а вы…

– Я езжу здесь уже пятьдесят пять лет, дорогуша, и свои дурацкие правила ты можешь засунуть себе…

Элис робко подала голос:

– Мэм, здесь же даже знак висит – выезд запрещен…

Негритянка немедленно забыла о Даге и переключилась на новую мишень:

– А почему он здесь висит, сказать? Потому что шериф Кроули – гад, засранец и приставала!

– Но…

– Ничего и не «но»! Он нарочно повесил этот клятый знак, чтобы отобрать у меня права, потому как еще его мамаша – ведьма старая! – заимела на меня в шестьдесят третьем году зуб! Видишь ли, я задавила ее курицу! А то, что ее курица была еще глупее своей хозяйки и ходила по всей улице, – это как?!

Ошеломленная Элис спряталась за спину Дага. Тот кашлянул.

– Мэм, если вы не пострадали, то у меня к вам претензий никаких нет, и мы могли бы…

Однако старушку занесло не на шутку.

– …И из-за такой ерунды она со мной не разговаривала, а сыну своему Вику – это и есть наш шериф, помилуй нас, Господи! – наказала покою мне не давать, вот до чего подлая была баба. И этот самый Вик – а я же прекрасно помню, как у него вечно текло из носу, и в школе он сидел с открытым ртом, потому и заеды у него были на губах, еще старая Мэг Баролби лечила их морковным соком, – так вот тот Вик, которому самое место уборщиком церкви работать, вдруг заделался шерифом, будьте-нате, отрастил усы, чтоб никто не видел его открытого рта, и теперь хочет по завету своей мамаши лишить меня прав!

Даг и Элис медленно отступали к машине. Маленькая негритянка набрала воздуха в грудь – и тут же завопила, указывая за спины на Дага и Элис:

– Вот, пожалуйста! Что я говорила? Как койот, он сидит в засаде и ждет, чтобы я дала маху! Больше ничем он не занимается, только пристает ко мне!

Даг обернулся. К ним медленно подъезжала машина шерифа…

Шериф Коули, засранец и приставала, оказался добродушным и на редкость спокойным дядькой лет сорока пяти. Усы у него впрямь были роскошные, но никакой придурковатости на лице не наблюдалось. Он выбрался из машины, кивком поприветствовал Дага и Элис и повернулся к маленькой негритянке.

– Элла, скажи пожалуйста. Когда это прекратится? Ты в восьмой раз за месяц выезжаешь под запрещающий знак. Все мои предупреждения – коту под хвост, а теперь еще и люди пострадали.

Элла тут же возразила:

– А не надо было вешать этот чертов знак на моей улице! Как-никак полвека с лишним я по ней езжу, и вдруг какие-то новшества!

Шериф закатил глаза.

– Элла, этим новшествам уже четыре с половиной года. Кстати, они и появились здесь исключительно потому, что ты чуть не задавила миссис Стаут…

– Я ее даже не задела! Она сама виновата – нечего шляться по улицам, когда живот уже на нос налезает.

– Элла, она родила раньше срока…

– Если она и родила раньше срока, то только на полчасика, не больше. И вообще должна была сказать мне спасибо и в ножки поклониться, потому как у них в семье все бабы рожали по двадцать часов – дохлая порода! А тут р-раз! – и какой хорошенький мальчишечка выскочил! Еще неизвестно, что бы она в больнице родила…

– Ну что ты несешь? Ясно же, что родила бы она его же, только не на улице, а в удобной, чистой палате…

– Вик Кроули! Позволь мне самой судить о подобных вещах, потому как именно я была здешней повитухой в течение последних шести десятков лет, и тебя, к сожалению, тоже принимала я, а надо было не так стараться, глядишь, и обошлось бы.

Шериф воинственно надвинул шляпу на нос.

– Так, все! Терпение мое кончилось. Ты отправляешься со мной в участок, и на этот раз я права у тебя отбираю.

Негритянка немедленно развернулась к Дагу и Элис, которые садились в машину.

– Что я говорила?! Ведь это какой змеей надо быть, чтобы даже сыночка своего недалекого отдать в полицейские – лишь бы мне сделать гадость!

Шериф вовремя вспомнил о свидетелях ДТП и тоже повернулся к ним.

– Надеюсь, ваша машина не слишком пострадала?

Даг поспешно покачал головой.

– Совсем не пострадала, можно и так сказать. Просто все случилось немного неожиданно…

Шериф обошел вокруг Ласточки. У Элис по спине пробежал холодок. Он осматривает номера, пронеслось в голове…

– Из Орегона, значит? Далеко вы забрались. Чем это несет из машины?

Элис мило улыбнулась.

– Псиной. Мы с мужем разводим сеттеров. Отвозили доростков с передержки новым хозяевам, в Айову. Ездить приходится много, но эта машина нас не подводит, хотя и неказиста.

Шериф кивнул.

– Да уж, красотой она не блещет, но если движок хороший, то какая разница, верно?

Даг кашлянул:

– Шериф, мы с женой хотели успеть домой к Рождеству, так что, возможно, если нет никаких вопросов…

– Конечно! Рождество обязательно надо встречать дома. Вы, наверное, за городом живете, раз у вас собачки? Эх, завидую я вам. Сам-то житель городской…

– …С детства трахнутый доской!

– Элла, помолчи. Тебе сейчас лучше обдумать, что ты будешь писать в объяснительной у меня в конторе. Ребята, вас я задержу совсем ненадолго, буквально на пять минут. Только заполню бумаги о нарушении, вы подпишете – и свободны.

– Это так необходимо?

Шериф посерьезнел.

– Это закон, сынок. Мы ведь по закону живем, верно? Да не волнуйтесь вы, это дело трех минут. Мне понадобится только твоя водительская лицензия да документы на машину и страховку – на бампере царапина и вмятина, незачем вам тратить на это собственные денежки. Элла, я все вижу. Не надейся удрать, я знаю, где ты живешь, забыла?

Пока шериф препирался со старой хулиганкой Эллой, Элис и Даг обменялись быстрыми взглядами, после чего Элис едва слышно шепнула:

– Он будет проверять документы…

– Сейчас темно, так что…

– На улице чертовски холодно, ребята, предлагаю проехать в участок и все заполнить в тепле и комфорте. Элла, садись за руль и показывай дорогу, а я поеду сзади.

В машине Элис в панике схватила Дага за руку.

– Он нас подозревает, Даг! У нас проблемы, да?

– Не психуй раньше времени. Оззи – истинный ас своего дела, кроме того, машина не числится в угоне, так что… Пока все нормально.

– А может, рванем с места?

– Куда, в забор? И уж тогда мы точно будем подозреваемыми. Успокойся, Элис. Пока все нормально.

* * *

Рексвилль, штат Айдахо

Логан, штат Юта

Контора шерифа оказалась и впрямь очень уютной. Старинное здание было разукрашено к Рождеству, перед входом стояла наряженная елка. Внутри обстановка была непривычной, старомодной и симпатичной. Деревянные стулья с высокими спинками, дубовая конторка в углу, стол шерифа помещался за высокой стойкой. Единственным, пожалуй, предметом современной экипировки был белоснежный уголок оргтехники – факс, телефон и компьютер. Впрочем, экран монитора не горел. Их встретил помощник шерифа – худощавый юноша в очках, кудрях и прыщах. При виде Элис он открыл рот, уронил папку под конторку, потом полез ее доставать и опрокинул стул, после чего страшно покраснел и предложил Элис присесть. Вместо нее на стул немедленно плюхнулась Элла и продолжила скандалить. Шериф безмятежно и невозмутимо занял свое место под прикрытием стойки и принялся изучать документы Дага. Элис огляделась – ее привлек какой-то странный звук в углу комнаты…

Факс ожил, красный огонек на его панели сменился зеленым, и из щели полезли листы бумаги. Элис незаметно переместилась вбок, отчаянно скосила глаза. Помощник шерифа все еще ползал по полу, собирая рассыпавшиеся бумаги. Шериф внимательно изучал документы.

Он что-то подозревает, в панике думала Элис. Он заметил, что документы поддельные, он сейчас найдет еще какой-нибудь предлог задержать нас…

– Держи документы, парень. Уже практически все – осталось только заполнить протокол. Джонни, вылезай из-под стола и сгоняй за чистыми бланками. Что с твоим компьютером?

– Он завис сегодня утром, а Эрл придет только завтра…

Шериф вздохнул и обратился к Дагу:

– Беда с этой техникой! Ведь обходились же как-то раньше? Хорошо, что я не разрешил Джонни уничтожить старую картотеку, еще на бумаге. Вот перенес он ее в этот несчастный ящик – и что толку? «Завис»… Раньше такое про другие вещи говорили.

Джонни, все еще красный, словно вареный рак, бочком пробрался мимо Элис, шмыгнул в дверь. Она посторонилась, пропуская его, и оказалась совсем рядом с факсом.

С листка, упавшего в пластиковый контейнер, на нее смотрело слегка искаженное и чересчур затемненное – но лицо Дага Брауни.