Текст книги "Северное сияние"
Автор книги: Сандра Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Ти Джей впал в состояние, так хорошо знакомое древним викингам. Боевое исступление – вот что это было. Только викинги для достижения оного ели сушеные мухоморы, а Ти Джею Рейли достаточно поговорить с Томасиной Бартоломео!
Одним прыжком он оказался за стойкой и схватил Томми за плечи.
– Так какого же черта...
Ей-богу, он не собирался ее целовать. Более того, он был искренне зол на нее, потому что ненавидел отсутствие логики. Поведение Томми Бартоломео никакому логическому объяснению не поддавалось, и, видимо, это было заразно, потому что и желание поцеловать ее возникло у Ти Джея абсолютно спонтанно, вне всякой логики, ведь, мысля логически, он должен был бы ненавидеть ее, а не...
Их губы слились, а через мгновение стало ясно, что они просто не в силах оторваться друг от друга. Томми всхлипнула и обвила руками шею Ти Джея, а он прижал ее к себе так крепко, словно хотел стать одним целым с ней, раствориться в ней, воссоединиться...
Это продолжалось несколько веков – или несколько мгновений? А потом откуда-то из внешнего мира до них долетел возглас, в котором смешались обида, удивление, злость и еще что-то.
– Томми!
Она отпрянула от Ти Джея, тяжело дыша, дрожа от возбуждения, и в серых глазах, еще подернутых дымкой желания, снова вспыхнуло прежнее сердитое выражение.
– Никогда, слышишь?! Никогда не смей делать этого!
Вероятно, она хотела прокричать это, но получилось только прошептать, и Томми Бартоломео прерывисто и жадно глотала воздух, не понимая до конца, что с ней происходит.
Ти Джей провел рукой по волосам – шапку он где-то потерял – и медленно обернулся.
В дверях гаража стоял высокий молодой парень с совершенно детским лицом. Только вот это дитя сейчас злилось, причем очень сильно. Томми обогнула Ти Джея по большой дуге и вышла вперед.
– Брюси? Что случилось? У тебя опять сломалась машина?
– Брюси должен поговорить с Томми. Это важно. Это очень важно.
Ти Джей медленно перевел дух. Это оказалось нелегко – по жилам все еще струился жидкий огонь, кровь стучала в висках. Он знал, каким-то внутренним чутьем обреченного знал, что никогда уже не сможет забыть вкус ее губ, тепло ее тела, нежный аромат пепельных волос, но теперь нужно было возвращаться в реальность, нужно было заново строить все свои замки и бастионы, отгораживаться от Томми Бартоломео и сладкого яда, таящегося в ее поцелуях.
Возможно, так она целовала и Фрэнки? А потом убила его? Или нет?
Брюси порывисто шагнул к Томми, но в этот момент снаружи послышался шум мотора, потом тишина и бодрый голос шерифа Билла Дайкса:
– Томми, девочка, ты здесь?
Брюси неожиданно метнулся в сторону, пробежал через гараж и скрылся за дверью в противоположной стене. Ти Джей шагнул вперед и схватил Томми за руку.
– Томми? Мне все равно нужно с тобой поговорить. Это касается Фрэнсиса Сомервилля... и некоего золотого медальона, который нашли в кармане его куртки. До встречи.
Ти Джей повернулся и сел в свою машину. Томми проводила его недоуменным и испуганным взглядом и поспешила навстречу шерифу. Ти Джей аккуратно проехал мимо них, даже не повернув головы. В данный момент он был не готов к встрече с представителями закона...
– Привет, дядя Билл! Что-то случилось?
Томми улыбалась и изо всех сил старалась выглядеть, как обычно, благодаря чему выглядела совершенно взъерошенной и растерянной, не говоря уж о предательском румянце, полыхавшем у нее на щеках. Билл Дайкс испытующе посмотрел на нее и кротко сообщил:
– Что-то застучало в моторе, когда я выезжал из низины. На ровной дороге все в порядке, а вот в гору...
– Конечно, я посмотрю...
Томми против своей воли посмотрела вслед машине Ти Джея. Губы горели.
Ее слишком давно никто так не целовал. Нет! Ее вообще никто так не целовал. Никогда.
Медальон. Золотой медальон, к которому она имеет отношение. «С любовью. Джейк». Но ведь он же...
– Кхм... Я говорю, постукивает мотор – нехорошо. Заглохну посреди леса, что тогда?
Томми смотрела на старого друга своего отца, не в силах вымолвить ни слова. Билл Дайкс был готов умереть за своего друга – после его смерти он считал своим долгом охранять и защищать его дочь. Но теперь, судя по всему, даже его защиты может оказаться недостаточно...
Томми прошептала: «Медальон...»
Загорелое лицо Билла исказила страдальческая гримаса.
– Я ума не приложу, откуда произошла утечка информации, девочка. Мне позвонил старый Макфарлан. Сказал, что на покойнике нашли твой медальон. Ты понимаешь, ЧТО это значит?
Она понимала. Это автоматически делало ее главной подозреваемой в убийстве Фрэнсиса Сомервилля. Теперь все понятно... Ти Джей знал это с самого начала.
– Томми, это расследование убийства. Я ничего не могу поделать. Тот факт, что ты была знакома с убитым, только осложняет дело.
– Я понимаю...
– Ничего ты не понимаешь! Разумеется, если бы ты смогла внятно объяснить, откуда у этого Сомервилля взялся твой медальон...
Дядя Билл, надежный и отважный, смотрел на нее с такой тревогой, с таким сочувствием, что у Томми заболело сердце. Он все равно старается защитить ее, он ищет лазейки, но на самом деле он до смерти боится, что в деле всплывут и другие улики, которые намертво свяжут Томми Бартоломео и убитого доктора из Тиссулы.
– Я так полагаю, что этот парень мог просто найти медальон на берегу, верно?
Томми молча смотрела на него. Они оба знали, как смехотворно это объяснение. Билл сдвинул шапку на затылок, вытер вспотевший лоб.
– Только это все равно не объясняет, с какого перепугу он поперся на озеро. А тут еще чокнутая Дарла трещит на каждом перекрестке, что якобы видела тебя и этого парня в тот самый день, когда он пропал. Знаешь, она клянется, что вы с ним... целовались.
Томми медленно провела пальцем по губам, вспоминая совсем другой, недавний поцелуй.
– Дядя Билл... Я могу сказать на это только одно: я не виделась с Фрэнком Сомервиллем в тот день и потому не могла с ним целоваться. Собственно, я вообще не могла с ним целоваться, разве что на прощание или при встрече, в щеку. Это же по-другому называется, верно?
– Ну, мы все знаем Дарлу...
– Она злится на весь свет и больше всех – на меня, потому что Фергюс гулял с ней, а потом женился на Мэгги, а Мэгги моя подруга... Фу, я становлюсь такой же, как она! Не важно. Главное: мы с Фрэнком были знакомы, это правда. Но мы никогда не были в близких отношениях. Мы познакомились, когда я проходила практику на первом курсе, он как раз с нами и занимался...
– Да я помню, помню...
– Он был хороший парень, очень хороший, добрый, отзывчивый, с ним было легко разговаривать. Но мы всегда были только друзьями. Потом я уехала, мы не виделись несколько лет!
– Стоп! Не кричи. Давай думать. Раз вы давно не виделись – не мог ли он, например, вообще забыть про тебя? Просто проезжать мимо, не к тебе в гости, не по делу – просто мимо?! Заехать на озеро, остановиться на ночлег...
– Я бы рада сказать «да», дядя Билл. Но это неправда. И это было бы нечестно по отношению к Фрэнку. Он был моим другом, и он не мог меня забыть. И медальон у него оказался не случайно... только я не знаю, как. Возможно, именно из-за медальона он и приехал.
– Это чтобы тебе его отдать?
– Возможно. Я не знаю.
На самом деле она сомневалась, что это так. Фрэнк прекрасно знал их с Джейком историю. Знал и то, что медальон не представляет для Томми никакой ценности – ни в каком смысле. Возможно, он хотел отдать его ей, чтобы обезопасить? Но от чего?
– Дядя Билл... а не мог он встречаться с кем-то на Темном озере?
– Ну... теоретически... только вот...
Билл в отчаянии закусил седой ус, потом выплюнул его и выпалил:
– Томми, ты уверена, что не звонила ему отсюда?!
Девушка непонимающе посмотрела на шерифа.
– Дядя Билл, ты хочешь сказать... Кто-то звонил Фрэнку отсюда? С этого номера?
Билл Дайкс опустил голову и душераздирающе вздохнул. Томми заломила руки, но тут же сунула их поглубже в карманы.
– Дядя Билл, клянусь тебе именем папы, что я не звонила Фрэнку Сомервиллю ни с этого, ни с какого другого номера. Я клянусь, что мы не виделись несколько лет, и я не встречалась с ним этим летом. Я клянусь... зачем мне скрывать все это?
– Ну, например... Ты не подумай чего, просто следствие, оно же может прийти и к такому выводу? Например, ты не хочешь... не хотела, чтобы кто-то знал о вашей встрече. Совсем никто.
Томми прислонилась к дверям гаража, потому что ноги у нее подогнулись. Точно. Именно так все и выглядит.
Шериф опять вздохнул.
– А самое поганое, девочка, что теперь Макфарланы знают про медальон и будут тявкать, что твои койоты. Ты держись от них подальше, Томми. Если что – сразу звони мне. Обещаешь?
– Обещаю...
Она смотрела вслед дяде Биллу и с тоской думала, что в следующий раз он может приехать, чтобы арестовать ее по обвинению в убийстве. Все из-за Ти Джея Рейли! Все из-за него...
Внезапно в мозгу у Томми прозвенел ясный и звонкий колокольчик. Глазам стало жарко, в желудке пусто.
Возьми себя в руки, истеричка, и посмотри на всю историю со стороны! Ти Джей Рейли – всего лишь один из тех, кто подозревает тебя, не зная истины. Но ведь есть и еще один человек.
Тот самый, кому истина известна лучше всех.
Убийца Фрэнка Сомервилля.
Человек, подложивший ему в карман золотой медальон. Человек, звонивший с номера гаража и назначивший Фрэнку встречу на берегу Темного озера. Человек, пришедший на эту встречу и убивший Фрэнка, привязавший тело проволокой к машине, спустивший машину с обрыва в озеро...
Человек, знающий истину, скорее всего, и распустил слухи, объединившие две смерти, таким образом Томми Бартоломео оказалась как бы виновной в двух убийствах.
Все очень просто. Надо только найти этого человека.
Ти Джей перепутал развилки и свернул немного раньше, чем нужно. К озеру должна вести следующая дорога, а здесь... Он ехал на небольшой скорости и потому отлично разглядел двух целующихся на обочине людей.
Сэм Уиллард крепко и нежно сжимал в объятиях Мэгги Макфарлан. При виде машины они метнулись в сторону леса, но спрятаться не успели. Какого черта! Это что значит? Или ничего не значит?
Ти Джей в ярости надавил на газ. Будь проклят Дриминг-Уотерфоллс со всеми его тайнами! Хватит думать о поцелуях и девичьих локонах! Хватить терзаться угрызениями совести! Он найдет убийцу Фрэнки, добьется ареста, а потом уедет домой, в Майами. И навсегда забудет про богом проклятый городишко, затерянный в угрюмых лесах Монтаны...
8
После отъезда шерифа Томми вдруг поняла, что не в силах сидеть в гараже в полном одиночестве. Она яростно сорвала с вешалки куртку, торопливо причесалась перед маленьким зеркалом – и отправилась поближе к цивилизации.
Сумерки уже реяли в воздухе фиолетовой дымкой, и оттого на душе становилось тоскливо. Томми почти бегом вбежала в «Сосновую шишку» и плюхнулась на свое любимое место у окна. Джеки вопросительно приподняла бровь – Томми громко сообщила, что хочет чаю. Крепкого, черного, с лимоном. Джеки кивнула – и через пару минут подсела к Томми уже с чайником и двумя чашками, исходящими ароматным паром.
И все было бы хорошо, все было бы просто отлично, если бы не раскрылись двери и в кафе не вступил бы Томас Джефферсон Рейли, невозмутимый смуглый гад из Майами, два часа назад так неожиданно поцеловавший Томми Бартоломео – и тем самым отнявший ее покой.
Он неспешно обвел своими темными, внимательными глазами кафе – и все присутствующие, разумеется, побросали свои бургеры и кексы и стали смотреть из всех сил: чего это он приперся? Поесть или что? И почему это Томми Бартоломео сидит красная, как вареный лобстер?
А она действительно вся пылала, она чувствовала это. Горячая волна поползла аж с живота, по груди, по шее, загорелись уши, потом стало жарко всей физиономии – в общем, Томми старалась даже не думать, как она выглядит.
Ти Джей неторопливо нашел ее взглядом и направился к их с Джеки столику. Лицо Джеки немедленно приобрело скорбно-отсутствующее выражение – она как бы здесь, но как бы и не здесь, не слышит и не видит, просто пьет чай и думает о мировом финансовом кризисе...
Ти Джей остановился возле столика и посмотрел на Томми в упор. Потом, довершая его сходство с античным богом, громом в ушах раздались его слова (не сомневайтесь, остальные шестнадцать человек их тоже услышали!):
– Я искал тебя.
И Ти Джей преспокойно уселся напротив. Джеки беспокойно заерзала и начала отползать к краю диванчика... Томми железной рукой вцепилась в ее подол – правда, под столом – и постаралась быть УБИЙСТВЕННО спокойной.
– В чем дело? У вас ОПЯТЬ сломалась машина?
Ти Джей широко улыбнулся и подпер щеку ладонью, не спуская с нее горячих карих глаз.
– Хватит, а? Мы же оба знаем, что моя машина никогда не была сломана. Томми, давай бросим притворяться?
Джеки как-то придушенно всхлипнула, пробормотала что-то насчет пирога в духовке и сбежала, едва не оставив юбку в оцепеневших пальцах Томми. Шестнадцать не доевших пищу земную жителей Дриминг-Уотерфоллс предпочли пищу духовную и обратились в слух буквально всем телом.
А Ти Джей Рейли стремительно и легко переместился на сторону Томми, взял ее руку и стал легонько поглаживать, не спуская с Томми горящих глаз.
– Я скучал по тебе. Особенно после того поцелуя.
Шестнадцать пар ушей потихоньку мутировали в локаторы. Томми забыла, как люди разговаривают. Язык ее не слушался, мозг не функционировал. Единственное, что связывало Томми Бартоломео с миром живущих, – нежное тепло и блаженство, которое доставляли руки Ти Джея, всего-навсего ласкавшие ее ладонь...
Перезагрузка закончилась, мозг встрепенулся и Томми яростно прошипела, не меняясь в лице:
– Я знаю, почему ты это делаешь!
– Потому что я мужчина, а любой мужчина в данных обстоятельствах...
– Заткнись! Я не дура. Ты подставляешься. Ты нарочно притворяешься влюбленным идиотом, чтобы проверить, действует ли проклятие...
– Назовем его так, хотя я по взглядам – материалист.
– Рейли, я...
Его лицо не изменилось, на губах по-прежнему играла улыбка, рука Томми все еще лежала в его ладонях – но в голосе зазвучала сталь, глаза вдруг показались двумя черными провалами в преисподнюю, а пальцы сомкнулись на запястье, словно стальные наручники.
– Если ты невиновна в смерти Фрэнка Сомервилля, Томасина Бартоломео, то почему ты не хочешь, чтобы я нашел настоящего убийцу? Ведь это будет означать, что ты и в самом деле невиновна.
– Я...
– Ты же не дура, Томми. Если убийца не ты – значит, совсем рядом с тобой есть кто-то, кому выгодно поддерживать легенду о лежащем на тебе проклятии. Согласен, это смахивает на безумие, но этот человек весьма последователен. Он убивает всех, кто приближается к тебе. Значит, мне остается просто быть рядом с тобой. И тогда я увижу его в лицо.
– А ты не боишься, что это будет последнее, что ты увидишь в этой жизни?
– Ты знаешь что-то, чего не знаю я, или просто волнуешься за меня, Томми?
– Ты ненавидишь меня...
– Вовсе нет. И, между нами, мне кажется, твое проклятие давно пора снять.
С этими словами он поцеловал Томми в запястье. Тишина в кафе сделалась звенящей. Шестнадцать человек не могли расслышать ни слова – но надежда умирает последней.
Томми беспомощно смотрела на Ти Джея.
– Так нечестно.
– О чем ты?
– Я о книге... Ты ведь хочешь написать обо мне книгу...
– Только если ты окажешься убийцей.
– Ти Джей, пожалуйста... ты даже не понимаешь, как это опасно...
– Ты дрожишь, бедный котенок... Это от страха за меня – или от страха за то, что я могу докопаться до истины?
С этими словами он привлек Томми к себе и поцеловал в губы, потом в шею, снова в губы... Она окаменела, борясь с нахлынувшими чувствами, потом с трудом прошептала:
– Что ты творишь? Теперь все эти люди будут думать, что мы любовники...
– Ну да.
– Но мы НЕ любовники!
– Нет. Пока – нет. Но это лишь вопрос времени.
С этими словами Ти Джей Рейли поднялся, повернулся так, чтобы всем было все видно, наклонился к Томми и в последний раз поцеловал ее в губы. Потом громко изрек:
– Увидимся вечером, сладкая!
Погладил Томми по щеке и вышел. Она ошеломленно проследила, как он садится в машину. Через минуту рядом материализовалась Джеки.
– Ну? И что это было?
– Чтоб меня разорвало, если я знаю.
– Ну и дура. Он потрясающий.
– Джеки, у тебя было пять неудачных браков.
– И я все еще не теряю надежды. Ты бы видела себя сейчас.
Вот этого Томми совершенно не хотелось. Она и так знала, что глаза у нее блестят, щеки горят, а рот приоткрыт.
– Джеки... Я знаю, куда он поехал...
– О чем ты?
– Чертов идиот! Ему нельзя туда!
Через мгновение Джеки с недоумением смотрела вслед Томми Бартоломео, со всех ног бегущей в сторону своего гаража.
Томми торопилась. Эх, надо было ехать в «Шишку» на машине, тогда бы она уже перехватила Ти Джея до того, как...
До того, как он приедет на Темное озеро.
Оно открылось неожиданно – и от его вида захватывало дух. Темное озеро.
С трассы Ти Джей свернул вскоре после указателя, минут пять ехал по вполне приличному асфальту, а потом началась лесная дорога, на удивление ровная и накатанная.
Сузившись, она постепенно превратилась в широкую тропу, которая потихоньку забирала вверх и левее, однако Ти Джей и представления не имел, насколько высоко он забрался, пока сосны неожиданно не кончились и его машина не оказалась на обрыве, с которого и открывался этот прекрасный и пугающий вид – на Темное озеро.
В первое мгновение он испугался. Что, если Томми Бартоломео что-то сделала с его тормозами и машина сейчас сорвется?..
Тормоза работали отлично, машина остановилась, и Ти Джей торопливо вышел из нее.
Узенькая, но довольно пологая тропинка вела вниз, к самой воде. Ти Джей сбежал по ней, с удовольствием поскрипывая снегом. Остановился у самой кромки воды, обвел взглядом озеро...
Оно было идеально круглой формы. Практически весь берег составляли отвесные скальные обрывы, только там, где спустился Ти Джей, был довольно широкий пляж, да еще справа, ярдах в восьмидесяти, виднелась бухточка, наверняка с таким же пляжем. Со всех сторон стеной стоял сосновый бор.
Небо уже стало лиловым, почти фиолетовым, и Ти Джей невольно поежился, признавая эту мрачную красоту: фиолетовое бездонное небо, стена сосен и темное, густо-изумрудное озеро...
Он присел на корточки и тронул воду рукой. Удивительно, но вода казалась почти теплой. Ти Джей знал, что озеро никогда не замерзает благодаря донным источникам.
Здесь, на этом самом берегу, нашел свою смерть Фрэнки. Фрэнки приехал сюда на встречу с кем-то, кому доверял настолько, что согласился приехать...
В детстве Фрэнки едва не утонул в океане – ветром унесло от берега надувной матрас, на котором малыш играл. С тех пор Фрэнки боялся большой воды. Не любил, боялся – и все же согласился встретиться со своим убийцей на безлюдном берегу мрачного лесного озера? Его ударили по затылку чем-то тяжелым, оглушили, а потом привязали проволокой к рулю и спустили машину с обрыва, того самого, на котором сейчас оставил свою машину Ти Джей... Как это было? Некто сидел в машине сзади Фрэнки? Или все случилось именно здесь, возле воды?
Ти Джей не услышал – почувствовал, что кто-то стоит сзади. Инстинктивный, ослепляющий ужас захлестнул его, он упал на бок и перекатился в сторону, почти уверенный, что сейчас на его голову обрушится удар. Вскочил, на ходу выдирая из кобуры «магнум»...
Томми Бартоломео, бледная как смерть, стояла и смотрела мимо него, на изумрудную гладь Темного озера. Бескровные губы шевелились, шепча не то молитву, не то проклятия... На пистолет в руках Ти Джея она даже не обратила внимания.
Трясясь от злости, Ти Джей подскочил к девушке, схватил ее за плечи и несколько раз сильно встряхнул.
– Ты и меня хотела убить, верно?! Что у тебя в карманах, отвечай? Гаечный ключ? Камень? Кастет?
Он силой заставил ее вытащить руки из карманов – и замер. Томми не шевелилась.
Кулаки ее были стиснуты так сильно, что костяшки не побелели – посинели. Ногти впились в ладони, вокруг выступила кровь. Томми Бартоломео была испугана до смерти, до шока. Она не сопротивлялась и не оправдывалась, она просто не отрывала глаз от поверхности воды. Что она сейчас видела перед собой? Как тягач вытаскивает истекающую илом и песком машину, в которой находятся изуродованные останки человека, которого она знала? Подругу детства, которая тонет на глазах у всех и не может выбраться на берег?
– Томми... Посмотри на меня! Слышишь? Посмотри на меня! Это я, Ти Джей. Я с тобой. Нечего бояться.
Он обнял ее, и девушка обмякла в его объятиях. Ее начала бить сильная дрожь. Ти Джей поднял ее на руки.
– Что с тобой? Почему ты приехала? Ты так тихо подошла, что я не слышал ни звука.
– Я... очень испугалась...
– Чего? Что я обвиню тебя в убийстве? Что найду доказательства?
– Я... я не могу видеть это озеро. Мэгги чуть не утонула. Я пыталась спасти ее, но она словно... словно кто-то держал ее под водой. Я не могла ничего делать, а Джейк метался по берегу и крыл нас последними словами. Он так и не полез в воду, это Моника... Она вытащила меня и Мэг. Я ненавижу это озеро!
– Поэтому ты и не хотела ехать сюда в тот вечер с Джейком?
– Да. Он знал, но все равно настоял. Привез меня силой.
– И ты рассердилась? Так сильно, что готова была убить?
– Нет. Ты все равно не веришь мне... Я хотела уехать отсюда поскорее. Я сказала Джейку, чтобы он увез меня, а потом убирался к черту. Я должна была быть с ним в той машине, понимаешь? А Макфарланы уверены, что я что-то испортила в ней...
– А Фрэнк? Почему он оказался на озере?
– Я не знаю. Я ломаю над этим голову, но не нахожу ответа. Фрэнк боялся большой воды, он рассказывал. В детстве его едва не унесло в океан. Он не поехал бы встречаться на озеро. Только не на озеро. Почему здесь?..
Ти Джей осторожно отпустил Томми, провел рукой по бледной щеке девушки.
– Помоги мне, Томми. Я ищу убийцу – но я никак не могу ухватиться. Даже за факты.
– А факты указывают на меня.
– Я не верю, что ты убийца. Но твой медальон был у Фрэнка в кармане. С твоего номера ему звонили и назначили встречу. И он поехал на эту встречу, понимаешь?! С кем, кроме тебя, он мог согласиться встретиться на этом берегу? Почему здесь?
– Я не знаю.
– Томми... вы с Фрэнком были любовниками?
Она вздохнула и устало покачала головой.
– Нет. Мы были просто друзьями. Хотя, вероятно, ты в это все равно не поверишь.
– Есть еще кое-что. Фрэнку звонили на работу. Одна из медсестер видела, как он разговаривал по телефону. Он был встревожен, очень встревожен. Девушка спросила его, в чем дело, и Фрэнк ответил, что его друг... его подруга попала в беду. Потом он взял выходной и уехал.
– Мы никогда не были близки, Ти Джей. Но тот, кто его убил, мог этого и не знать.
– Позволь мне задать тебе несколько вопросов? Я хочу разобраться, а не обвинять тебя и только тебя. Просто факты упрямая вещь.
– Я понимаю. Задавай вопросы.
– Как вы с Фрэнки... с Сомервиллем познакомились?
– Я проходила практику на первом курсе, он был куратором нашей группы.
– Когда это было?
– Незадолго до смерти папы и моего возвращения в Дриминг-Уотерфоллс. Я недоучка, как ты знаешь.
– Насколько близкими друзьями вы были?
– Мы не спали вместе.
– Я не об этом. Вы разговаривали? Делились наболевшим?
– С Фрэнком было легко разговаривать. Он умел слушать и сочувствовать.
– Ты рассказывала ему о здешних делах?
– Какое отношение это имеет...
– Прямое. Ты рассказывала ему про Джейка?
– Да, но...
– Погоди. Дай угадаю. Ты говорила ему, что чувствуешь свою вину в том, что случилось.
– Потому что это правда! Я действительно чувствую вину! Если бы Джейк не психанул и не уехал с той вечеринки, возможно, аварии не было бы!
– Ты не виновата в том, что у него сдали нервы. Только это?
– А этого мало? Он погиб совсем молодым. Он даже не видел своего сына.
– Сын тоже никогда не видел своего отца.
– Ты видел Люка? Он так похож на Джейка... одно лицо.
– И поэтому ты помогала Монике? Знаешь, Томми, на такое способны отнюдь не все.
– Глупости. Я люблю детей. А Моника – моя подруга.
– Она спала с твоим парнем – а ты не держишь на нее зла? Знаешь, ты либо святая, либо...
– Либо дура, да?
– Я этого не сказал.
Они помолчали, не глядя друг на друга. Вокруг стремительно темнело. Внимание Ти Джея вдруг привлекло какое-то темное пятно среди сосен.
– Что это?
– Это охотничий домик Макфарланов.
– «Трах-избушка»?
– Ты слышал...
В ее голосе звучал страх. Ти Джей решительно заявил:
– Я хочу взглянуть на нее.
– Она уже много лет стоит здесь совершенно заброшенная. Там нет ничего, кроме пыли, паутины и...
– И воспоминаний?
Томми закусила губу и кивнула. В глазах ее блестели слезы. Ти Джею было жаль девушку, но он совершенно не собирался выпускать ее из виду.
– Если хочешь, внутрь я зайду один. Пошли.
Она шла следом, ступая по-прежнему абсолютно бесшумно. Ее отец был неплохим охотником... он научил ее стрелять и ходить бесшумно. Ти Джей был зол на весь свет, на себя и на Томми Бартоломео. Он запутался. Он больше не видел ясной дороги.
Все его чувства вопили: Томми Бартоломео невиновна! Разум осторожно напоминал про медальон в кармане куртки Фрэнка и звонок из гаража. Ти Джей разрывался пополам, не говоря уж о том, что существовала и третья сторона. Его собственные мужские инстинкты. Они вообще вели себя кое-как и мечтали только об одном: чтобы Ти Джей перекинул Томми Бартоломео через плечо и унес куда-нибудь, где есть постель...
Охотничий домик выглядел заброшенным, но отнюдь не ветхим. Сложенный из здоровенных бревен, крытый добротным толстым железом, тщательно проконопаченный, он немного врос в землю, но не производил впечатления лачуги. Только вот приоткрытая дверь чернела зловещим провалом в никуда...
Томми схватила его за руку.
– Это небезопасно, Ти Джей.
– У меня есть фонарик. Сейчас я включу его... Смотри!
На деревянном крыльце явственно виднелись следы чьих-то ног. Не то чтобы свежие, но недавние, их было легко различить. В этот момент раздался сухой деревянный треск. Где-то совсем близко, за домом. Томми беззвучно охнула, Ти Джей мгновенно направил в ту сторону луч фонарика. Никого. Секунду спустя – еще один похожий звук, только чуть дальше. Кто-то удалялся от домика, осторожно, но достаточно быстро.
Ти Джей бросил быстрый взгляд на Томми. Ее лицо было бледным и таким напуганным, что ему немедленно захотелось обнять ее и защитить, унести из темного леса на руках, поцелуями прогнать страх...
– Ти Джей, пожалуйста... мне страшно... давай уйдем?
Ти Джей поколебался всего лишь для виду. Хватит с нее на сегодня, да и с него тоже. Он всегда может вернуться сюда при свете дня и осмотреть домик, не пугаясь никаких скрипов и шорохов и не ожидая удара сзади из темноты.
Пока они шли к машине Ти Джея, он поймал себя на мысли о Фрэнки. Возможно, точно так же шел по этому берегу и он, доверчиво подставив убийце беззащитный затылок... Нет, не выходит. Ти Джей больше не представлял Томми Бартоломео в роли хладнокровной убийцы. Не получалось.
Уже возле машины он спросил:
– Почему ты пришла пешком?
– У меня лысые покрышки. Там скользко. Можно дотянуть на сцеплении, но проще и безопаснее – пешком. Моя машина стоит на шоссе.
– Сапожник без сапог... Садись, подброшу тебя до машины.
– Хорошо.
Она села и тут же стала смотреть в окно. Страх все еще не оставлял ее. Ти Джей подумал о том, кто прячется во тьме среди сосен. Гризли? Или убийца? Гризли либо напал бы, либо удалился с куда большим шумом. Убийца... что ж, логично. Сначала он должен удостовериться, что у Томми Бартоломео с приезжим парнем что-то есть, а потом уж...
– Ти Джей, ты все равно мне не веришь, верно?
– Как тебе сказать... мне кажется, что ты никого не убивала. Но факты остаются фактами. И потом – кто-то все равно убил. Если не ты – значит, он все еще рядом и ждет.
– Пожалуйста, не делай больше так, как сегодня в кафе!
– Почему? Тебе не понравилось?
– Ти Джей, это не шутки. Если все так и обстоит... тогда ты в опасности. В большой опасности!
– О, это что-то новенькое. Ты за меня переживаешь. Отсюда до искренней привязанности, а там и до пылкой любви – всего ничего.
Она посмотрела на него своими сердитыми серыми глазищами и фыркнула, как рассерженный котенок.
– Я никого не убивала, но тебя иногда так и хочется... чем-нибудь тяжелым...
Ти Джей рассмеялся. Свет фар выхватил из темноты машину Томми.
– Ваш экипаж, леди. Спасибо за приятный вечер, Бог даст, не последний.
– Поезжай вперед.
– Не-ет, дамы вперед. К тому же ты наверняка ездишь по здешним дорогам более уверенно.
Она не сказала ни слова, просто пересела в свою машину и уехала. Ти Джей пристроился за ней – но Томми действительно лучше знала здешние дороги. Габаритные огни ее машины мелькнули за поворотом – а когда до него доехал Ти Джей, Томми и след простыл.
Ну и ладно. Все равно ему незачем торопиться. Лучше обдумать план действий.
Томми свернула на узкую дорогу, ведущую к просекам, и торопливо погасила фары. Через несколько секунд мимо нее проехала машина Ти Джея. Вот и отлично. Пусть едет в город и продолжает расспрашивать про Томми Бартоломео добрых горожан.
Она вернулась обратно и на этот раз доехала на машине до самого обрыва. Заглушила мотор и некоторое время просто посидела, пытаясь унять сердцебиение.
В отличие от Ти Джея Томми не сомневалась, что в темноте за охотничьим домиком прятался не зверь, а человек. Более того, она была процентов на девяносто уверена, что это – убийца.
Человек, который уже убил Фрэнка и убьет Ти Джея, если тот не уберется из города как можно скорее. Томми знала это наверняка, она только не могла понять ЗА ЧТО? Почему тот человек так ненавидит тех, кто к ней приближается? Ненавидит ее саму?
Она не была наивной идиоткой. Да, большинство жителей Дриминг-Уотерфоллс относились к ней хорошо, кто-то, возможно, действительно считал ее чуть ли не ангелом, но были и те, кому она была безразлична, неприятна, ненавистна. Это нормально, если вы – живой человек. Это и есть один из признаков того, что вы живы.
Однако во всем этом было что-то странное, неестественное. Что-то, не поддающееся объяснению.
Макфарланы ненавидели ее за Джейка, но Томми была уверена: они скорее уж публично оскорбят или ударят ее, сожгут гараж, побьют окна в доме, чем будут изощренно и тайно плести вокруг нее сеть интриги. Да и не способны они на плетение таких сетей. Старый Дермот еще туда-сюда, а уж Фергюс... Фергюс парнишка прямой и незатейливый, вроде черенка от вил.
Дарла Смит тоже ненавидит Томми, но это ненависть обычная, девчачья. Зависть, желание сбросить прирожденного лидера с пьедестала и занять его место... Кроме того, Дарла до смерти боится крови. Если уж она возьмется убивать, то скорее подсыплет крысиного яду в кофе. На чем и попадется.
