Текст книги "Женщина, которую нельзя забыть"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Он почувствовал, что улыбается ей в ответ.

– Тебе нравятся кролики?

Замечательно, О'Коннелл. Как искусно ты начал беседу… Но его жену, по-видимому, все устраивало.

– О да. Когда я была девочкой, мы жили около небольшого парка…

Каллен кивнул.

– Ну, здесь, на этих пустошах, водится много кроликов.

– На пустошах? – Она посмотрела на него, все еще улыбаясь. – Ты хочешь сказать, как в «Грозовом перевале»?

Он понятия не имел, о чем шла речь в «Грозовом перевале», но не собирался признаваться в этом.

– Верно. Так жители называют луга на этом острове – пустоши. – Каллен кашлянул. – Здесь водятся и олени. – Он улыбнулся еще шире. – Иногда на берегу можно увидеть тюленей и морских черепах, – продолжал он, ощущая себя папочкой, который кладет подарки для своего ребенка под елку в Рождество.

– Я никогда… Я имею в виду, в Беркли…

– Ага. В Беркли не так-то много животных, да и в Вегасе тоже.

– В Вегасе?

– В Лас-Вегасе. Там, где я вырос…

Он подъехал к гаражу, выключил двигатель и замер. Что-то происходило внутри него. Он почти понял, почему настоял на том, чтобы Марисса приехала сюда. Почти знал, чего он хотел от себя, от нее…

– Марисса?

– Да?

– Марисса, посмотри на меня.

Прошла секунда, и волшебство исчезло. Когда она взглянула на него… Складочки вокруг ее рта, взгляд глаз… Она посмотрела на него так, будто он был незнакомцем, который едет с ней в одном поезде.

– Да?

Улыбка Каллена тут же исчезла.

– Ничего, – кратко сказал он. Загадка, почему он привез Мариссу сюда, осталась загадкой. Его мысли помрачнели, как мрачнеет берег, затянутый туманом.

Каллен позвонил с заправочной станции супружеской паре, которая следила за его домом, и попросил оставить им кое-какие продукты. Так что у них были стейк и салат на ужин, яйца и бекон на завтрак.

Но больше он ни о чем не подумал.

У него была здесь одежда – джинсы, рубашки, лыжные ботинки, теннисные туфли – но не было ничего, что подошло бы женщине.

Он никогда не привозил сюда женщин.

Его жена была первой. Он собрался было сказать ей об этом, но потом передумал.

Вместо этого он зажег спичку, чтобы разжечь огонь в большом камине.

– Спальня наверху, – отрывисто сообщил он, потом поднялся и посмотрел на нее. – Там еще есть ванная комната и туалет, сразу за кухней. Может, тебе захочется освежиться.

– Какая спальня?

– Не понял?

– Какая спальня – моя?

Она разговаривала с ним, как с посыльным в гостинице.

– Здесь только одна спальня, – напряженно сказал он.

– Какая комната твоя?

– Та, которая выходит окнами на берег.

– Замечательно. – Ее улыбка была еле заметной, но вежливой. – Я займу другую.

Каллен кивнул.

– Да-а, – протянул он. И быстро повернулся к камину, поставил одну ногу на заваленный поленьями коврик и с яростью посмотрел на языки пламени.

Час спустя он постучал в ее дверь.

– У меня есть кое-что для тебя. Мои джинсы и пара рубашек.

Каллен ждал ответа. Но его все не было. Он повесил одежду на вешалку за дверью.

– Обед будет готов через пятнадцать минут.

На эти слова трудно было не ответить.

– Я не голодна.

– Теперь ты должна есть за двоих. Или ты спускаешься через пятнадцать минут, или я поднимусь и сам приведу тебя.

Марисса со злостью посмотрела на дверь. Теперь он заточил ее здесь, в доме, стоящем где-то на краю земли. Дом был наполовину меньше его городской квартиры. Это значит, что они будут постоянно встречаться.

Но сам дом был чудесным.

– Чудесный, – прошептала она, повернулась к окну и посмотрела на море прибрежной травы. Скольких женщин Каллен привозил сюда? Скольких он любил перед камином или на огромной постели в его спальне, куда она заглянула, когда поднималась по лестнице? В его комнате был застекленный потолок. Она могла бы лежать на его руке ночью и считать звезды.

Марисса села на край кровати.

Зачем он привез ее сюда? Она не могла придумать никакого разумного объяснения.

Неужели он хотел соблазнить ее, затащить к себе в постель?

Она повернулась и посмотрела на свое отражение в зеркале. «Нет, – думала она, – нет». Об этом ей не нужно было волноваться. Мужчина не захочет женщину, которая так плохо выглядит.

– Время вышло. – Каллен ударил кулаком по двери.

– Еще не время, – вновь прошептала Марисса. – Но так или иначе момент расставания настанет. Через два года.

Слезы затуманили ей глаза. Она вытерла их, поднялась, глубоко вдохнула и пошла к двери.

Они ели за маленьким столиком, который стоял рядом с камином. «Еда, – думала Марисса, – наверное, безумно вкусная».

Каллен поджарил стейк, испек картошку в мундире и сделал салат.

Марисса клала кусочки еды в рот, пережевывала их и машинально глотала.

Они не разговаривали друг с другом.

– Хочешь?

Марисса моргнула. Но потом поняла, что Каллен говорил о стакане, который протягивал ей.

– Марисса? Хочешь что-нибудь выпить?

Она смотрела на стакан до тех пор, пока ее сердце не успокоилось. Потом вежливо улыбнулась.

– Спасибо, но мне нельзя пить алкоголь. Ребенок…

– Это подслащенная минеральная вода. – Он еле заметно улыбнулся. – Клубничная. Думаю, Пегги Дентон очень удивилась, когда я попросил ее купить пару бутылок и положить их в холодильник.

Марисса сжала стакан.

– Пегги Дентон?

– Пеги и ее муж, Том, смотрят за этим домом. Я стараюсь приезжать сюда пару раз в месяц. Всегда чувствуешь себя спокойней, если знаешь, что за домом присмотрят в твое отсутствие.

– Думаю, тебе трудно следить за двумя домами сразу.

– Это приятно, – сказал Каллен. – Я имею в виду, приятно иметь этот дом. И я не считаю его своим вторым домом – это мой единственный дом. Квартира в Бостоне – как там говорится? Это просто место, где я провожу ночь.

– Да, я понимаю. Здесь очень мило.

Она подняла голову, встретилась с ним взглядом и покраснела. Какая разница? Почему ей должно быть важно, сколько женщин он сюда привозил?

– Никто не видел его, – тихо сказал Каллен, словно прочитав ее мысли. – Только ты.

– Не понимаю.

– Нет, понимаешь. – Он видел ее насквозь. – Ты пытаешься выяснить, скольких женщин я привозил сюда.

– Ты льстишь себе, – ледяным голосом ответила Марисса. – Какое мне дело?

– Не знаю. – Он говорил очень тихо, почти шепотом. – У меня есть некоторые идеи, но только ты знаешь ответ.

– Я правда не понимаю, о чем ты говоришь. Не мое дело, кого ты приглашал сюда…

Она не ожидала, что он нагнется над столом и схватит ее за запястье.

– Ты не думаешь, что пора покончить с увертками?

Марисса отодвинула стул и попыталась встать, но он не дал ей сделать это. Она чувствовала, что сердце у нее уходит в пятки. Какую правду он пытался вытянуть из нее? Что бы она ни думала, она не собиралась признаваться ему в этом.

– Отпусти меня, Каллен.

Каллен встал, поднял Мариссу со стула и прижал к своему горячему телу.

– Я хочу правду. Или ты уже не знаешь, где правда? – Он сжал ее плечи и посмотрел на нее глазами, полными страсти. – Ты свела меня с ума той ночью. Я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с женщиной.

– Прекрати! Прекрати!

– Ты дрожала в моих руках, выкрикивала мое имя. Я был так глубоко в тебе, что не мог бы сказать, где заканчивалась моя плоть и где начиналась твоя. Неужели это все ничего не значит? – Каллен запустил руки в волосы Мариссы и заставил ее посмотреть на себя. – Скажи мне, черт подери, или… или…

– Или что?

Ее шепот повис в воздухе. Он посмотрел в ее бездонные глаза, на ее дрожащий рот и понял, что мог взять ее сейчас. Он понял, что правильно догадался – под гневом она скрывала свои желания.

Она хотела его.

Она хотела его так же сильно, как он хотел ее… Но он не возьмет ее так.

Не в гневе, не тогда, когда она отрицает, что их тянет друг к другу. Его жена придет к нему сама. Откроет ему свои объятия. Прошепчет его имя, как шептала его той ночью, когда они зачали ребенка.

Черт, что происходит с ним? Он чувствовал себя так, будто стоит на краю пропасти, которая готова поглотить его.

Каллен отпустил ее плечи и отошел.

– Уже поздно, – резко сказал он. – Иди спать.

– Каллен… – прошептала Марисса и почувствовала соленый привкус на губах.

– Сделай нам обоим одолжение, ладно? – Он отвернулся и вцепился в скатерть. – Иди наверх.

Марисса посмотрела на незнакомца, который был ее мужем. Потом повернулась и тихо вышла.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Призрачные полоски лунного света переливались на темной поверхности моря. Звезды мерцали холодным серебряным светом на ночном небосводе, и их свет проникал через застекленную крышу в спальню.

Когда Каллен смотрел на ночное небо, он представлял свой дом быстроходным судном, бороздящим безбрежное море луговой травы, клонящейся под порывами ветра.

Этой ночью, в первый раз с тех пор, как он пристроил застекленную террасу, он не получал удовольствия от созерцания звезд.

Он мог думать лишь о Мариссе и о том, что их брак никак не клеился.

Он очень устал за этот длинный день и еще более длинный вечер.

Зачем он привез ее сюда?

Почему он думал, что ее приезд все изменит? Более того, почему он вообразил, что из их брака вообще что-то получится?

Каллен перевернулся на живот и взбил подушку.

Он слышал громкое уханье охотящейся совы. Слышал скрип досок на полу и размеренный шорох океана, когда его волны бились о берег.

Но Каллен хотел слышать дыхание своей жены, хотел обнять ее.

Каждый раз, когда он закрывал глаза, он представлял, что она лежит рядом с ним. Он хотел почувствовать ее рядом с собой.

Но Марисса спала в другой комнате, и их разделяла стена непонимания. Спала ли она? Может, она ждала его?

Каллен сел на кровати и схватился за голову.

Если она и ждала чего-то, так это первой возможности сбежать из этого дома.

Каллен ругнулся, встал с постели и натянул джинсы. Какую же кашу он заварил, женившись на женщине, которая не выносила его. И ради чего? Ему нужно было послушать Сина. Ему следовало дать ребенку свою фамилию, предоставить финансовую поддержку, и если бы он захотел, то время от времени навещал бы сына. Многие мужчины поступали именно так.

Может, еще не поздно все изменить?

Каллен посмотрел на будильник, который стоял на ночном столике. Была почти половина четвертого. В это время начинается рабочий день для тех, кто живет на этом острове, находящемся далеко от берега штата Массачусетс. Море предопределяло их ритм жизни. Рыбачьи лодки скоро отплывут из гавани на промысел. Им вслед отправятся яхты рыболовов-любителей.

Холодный ветерок трепал шторы и обдувал его тело. Каллен передернул плечами и закрыл окно. Было прохладно, несмотря на то, что он включил обогрев ради Мариссы.

Было ли ей тепло?

Может быть ему стоило еще раз постучать в ее дверь? Спросить ее, все ли с ней в порядке? Может…

Кого он обманывал? В Бостоне он не спал ночами и думал, что будет, если он войдет в ее комнату, закроет за собой дверь, подойдет к ее кровати.

Он прекрасно знал, что случится: Марисса встретит его с той же теплотой, с какой встретила бы принцесса великана-людоеда, который пленил ее. Поэтому все размышления подобного рода он заканчивал, стоя под благотворной струей ледяного душа.

Что может сделать положение еще плачевней?

Все, хватит.

Каллен нашел в ящике свитер с высокой горловиной, надел его, застегнул джинсы и обулся в разношенные мокасины. Он прошел мимо комнаты Мариссы, не взглянув на дверь, включил термостат на площадке на верху лестницы и начал спускаться вниз на кухню.

Даже через мокасины чувствовалось, каким холодным был старый каменный пол. Каллен хотел было подняться назад в спальню за шерстяными носками. Но ему пришлось бы еще раз проходить комнату Мариссы, а он не хотел этого делать.

Может, выпить чего-нибудь горячего?

На кухне было достаточно светло. Он достал тяжелую белую кружку и налил туда кофе, оставшийся после ужина, поставил в печь и включил таймер. Он бы приготовил травяной чай для Мариссы, но она, естественно, откажется его пить.

Так, готово. Он обхватил чашку кофе руками, сделал глоток, почувствовал, как тепло разливается по его телу.

Он уже чувствовал себя лучше.

Смакуя горячую жидкость, Каллен прошел в гостиную и встал около окна.

Скоро начнет светать. Луна зашла, звезды поблекли. Над океаном парили облака. Великолепное зрелище. Похоже, следующий день будет серым, сырым и влажным. Он явно будет отражать его подавленное состояние.

Если к шести часам Марисса не проснется, он постучит к ней в дверь. Нет причин тянуть. Чем быстрее они уедут отсюда, тем лучше.

Каллен направился к лестнице, вспомнил, что ему опять придется пройти мимо закрытой двери комнаты Мариссы, и передумал. Ему не обязательно было возвращаться в свою комнату. Он с тем же успехом мог устроиться здесь и подождать до утра.

Он пошел к террасе. Терраса была его любимой комнатой.

Он пристроил ее тогда, когда застеклил потолок в своей комнате. Это была единственная переделка в доме. Старый дом стоял уже двести лет, он был построен капитаном промыслового судна в те дни, когда в этих водах процветал китобойный промысел.

Каллен не собирался делать этот дом более современным, но хотел, чтобы из него было лучше видно море и небо.

Вообще было неправильно, с точки зрения архитектуры, пристраивать террасу к такому старому дому. Но архитектор очень добросовестно отнесся к своей работе и сделал террасу похожей на сам дом. Пол террасы был обшит досками. Стены сделаны из стекла, как и потолок. Каллен обставил террасу очень скромно: небольшая софа, пара стульев, кофейный столик и, наконец, самое главное – старый телескоп.

Однажды ему может посчастливиться, и он увидит, как киты выпрыгивают из воды.

Дверь на террасу была закрыта. Он повернул ручку, вошел…

И незаметно для самого себя подошел к своей нежной, приятно пахнущей жене.

Марисса вскрикнула. Он отпрянул назад. Кофе, все еще горячий, как угли, пролился ему на пальцы. Каллен сказал нечто, что джентльмен не должен говорить, особенно в присутствии леди.

Марисса сцепила руки на животе.

– Ты напугал меня до полусмерти.

– А ты обеспечила мне ожог третьей степени. Если бы ты включила свет, я бы тебя увидел.

– А если бы ты не крался в темноте? – Она помолчала. – Чем ты обжегся?

– Кофе, – отрывисто сказал Каллен. Он нахмурился. – Ты в порядке?

– Да.

Каллен вздохнул.

– Я не хотел напугать тебя.

– А я не хотела, чтобы ты обжегся. – Марисса немного помолчала. – Где?

– Не беспокойся. Ничего страшного.

Марисса включила настольную лампу. На ней была надета та рубашка, которую он оставил на вешалке. Все пуговицы были застегнуты. Под хлопковой рубашкой был заметен ее живот.

Как только мужская рубашка может выглядеть так сексуально на беременной женщине?

– Где? – снова спросила Марисса.

Каллен моргнул.

– Что?

– О, господи. Где ожог?

«Вот здесь, – подумал он, – в моем сердце».

– Мои пальцы. Но ничего страшного.

Марисса схватила его руку и обследовала ее так же тщательно, как золотоискатель ищет золотой песок.

– Здесь ничего нет.

Он кивнул.

– Я же сказал.

– Ты сказал, – выдохнула Марисса. – Хорошо, в таком случае…

Каллен сжал ее пальцы, когда она проходила мимо него.

– Куда ты?

– Наверх. В кровать. Куда еще человек пойдет в глухую ночь?

– Не знаю, – лениво произнес он. – Может, вниз, на террасу, потому что не может заснуть. – Он еще крепче сжал ее руку. – Два человека рыскают по дому и страдают бессонницей.

Марисса побледнела.

– Я всегда тяжело засыпаю, когда очень устала за день.

– Черт! – Уголки его губ начали растягиваться в улыбке и тут же приняли прежнее положение. – Конечно, ты слишком устала. Это моя вина.

– Это не из-за тебя.

– Конечно, из-за меня. Сегодня я протащил тебя через весь Массачусетс.

– Я просто устала, вот и все. Я… я плохо спала прошлой ночью.

– Я тоже не мог заснуть. – Каллен поморщился. – У тебя красные глаза.

– Разве? – Она осторожно высвободила свою руку.

Каллен сдвинул брови.

– Ты плакала?

Марисса отпрянула. Можно было подумать, что теперь Каллен обжег ее.

– Конечно, нет! С чего бы я…

– Ты плакала. – Он протянул руку. Она снова отпрянула, но сделала это недостаточно быстро. Каллен провел пальцем по ее ресницам. Его палец стал мокрым от слез.

– Марисса. Ты больна?

– Я в порядке. И чувствовала бы себя еще лучше, если бы ты дал мне пройти…

Каллен сжал ее плечо.

– Почему ты плакала?

Их глаза встретились. Марисса прикусила нижнюю губу.

– Я беременна, – холодно сказала она. – Беременные женщины часто плачут.

– О чем?

– Ни о чем. Ни о чем. – Она отвернулась и усмехнулась. – Хочешь правду? Я слышала уханье совы. А секундой позже услышала этот ужасный тонкий писк…

Ее голос надломился. Каллен вздохнул, взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

– Сове тоже надо жить, – тихо заметил он.

Марисса кивнула.

– Я знаю. Правда, знаю… но я подумала, что, если пищал тот кролик, которого мы видели вечером? Он был такой шустрый. И вдруг, вдруг…

– Когда я был мальчиком, – сказал Каллен, проведя по ее лицу рукой, – восьми или девяти лет, я пошел на рыбалку с отцом. Девочки уехали куда-то с мамой. Во всяком случае, папа взял меня на рыбалку и…

– И, – догадалась Марисса, – вы прекрасно провели время.

Он улыбнулся, слегка коснулся ее губ и сразу понял, что хочет поцеловать ее.

– Мы ужасно провели время. У меня ничего не получалось. Отец показал, как посадить приманку на крючок, а я так и не смог это сделать сам.

Глаза Мариссы раскрылись.

– Как грустно!

– Так все и было, милая. – Каллен убрал завиток ей за ухо. – Но по дороге домой отец припарковал машину около магазина, в котором продавалось лучшее мороженое в городе. Он купил мне клубничный стаканчик – мой любимый. Двойной, с орешками. Я даже не просил орешков. Он сам знал, что я люблю их.

– Видишь? – Она улыбнулась ему сквозь слезы. – Ты все равно хорошо провел время.

Он нежно провел пальцами по ее глазам и вытер слезы.

– Да-а. Но я был слишком маленьким, чтобы извлечь из этого урок. И понял я его только годы спустя.

Марисса приподняла брови.

– Извлечь урок?

Каллен кивнул.

– Жизнь невозможно предсказать. Иногда то, что начинается плохо, кончается хорошо. – Он приподнял ее лицо за подбородок. – Все произошло так, как сложились обстоятельства. Я оказался в лодке вместе с отцом. И нам с тобой пришлось пожениться, хотя никто из нас не ожидал этого. Но что произойдет дальше, зависит от нас. – Он наклонился и снова поцеловал ее. Марисса нежно прильнула к ее губам. – Марисса… У нас все получится, если мы постараемся.

Марисса посмотрела на него.

– Я не… – Ее голос надломился. – Я знаю, что мы сможем.

Теперь она плакала и не скрывала слез. Слезы текли по ее щекам, и его горло сжалось. Каллен не хотел, чтобы она плакала. И он поцеловал Мариссу.

Он хотел, чтобы поцелуй был нежным. Хотел извиниться за ее слезы. Хотел пообещать, что из их брака что-то получится. Но с ее губ сорвалось его имя. Он притянул Мариссу к себе и забыл обо всем.

– Каллен, – прошептала она. Потом подняла руки, уперлась ему в грудь и раскрыла губы.

Каллен ощутил свежесть луговых цветов, благоухающих меж трав на пустоши летом. Его сердце учащенно билось, его тело напряглось.

– Марисса, – произнес он срывающимся голосом, в котором слышалось желание.

Марисса встала на цыпочки и обняла его за шею.

Каллен застонал, коснулся губ Мариссы и поцеловал ее еще горячее.

– Да, – прошептала она и прижалась к нему… Не было никакого сомнения.

Она хотела его, как хотела той ночью. Как хотела его все эти месяцы.

Ее голова отклонилась назад, когда он коснулся кончиком языка ложбинки на ее шее. Их сердца бились в унисон.

Он расстегнул одну за другой все пуговицы от воротника и до конца рубашки. Он целовал ее ключицы, притягательную ложбинку на ее груди.

Когда Каллен расстегнул последнюю пуговицу и взял в руки ее грудь, он почувствовал, как она утяжелилась. Он припал к ее груди и лизнул набухшие соски. Потом взял в рот сначала один сосок, потом другой. И почувствовал их вкус. Марисса издавала стоны наслаждения.

Каллен поднял голову, посмотрел на лицо жены и провел кончиком пальца по ее соскам. Ее глаза были темными от желания. Ее губы полуоткрылись, ее дыхание было легким и неглубоким.

– Тебе нравится, когда я это делаю? – заплетающимся языком спросил он.

– Да, – прошептала она, – о да, да, да…

Желание увеличивалось с каждым ударом сердца. Он желал обладать ее телом. Но ему нужно было гораздо больше.

Его заполняло желание быть с Мариссой. С ней, только с ней.

Он хотел сказать ей, но как он мог говорить, когда она скользнула руками под его свитер? Когда она отвечала ему желанием, старым как мир, которое не изменилось за тысячи и тысячи лет?

Каллен провел руками по ее спине. Ему нравилось прижиматься своими крепкими руками к ее шелковистой коже. Он коснулся ее бедер, приподнял ее и прижал к своим возбужденным чреслам.

– Ребенок, – прошептала она, и на секунду Каллен испытал ужас.

– Я навредил ему?

Марисса покачала головой.

– Нет. О, нет. Мы не можем навредить ему таким образом. Я просто… Мое тело изменилось, Каллен. Я не выгляжу, как… как женщина, возбуждающая желания.

Да. Она изменилась. Он уже знал это. Он почувствовал спелость ее груди, ощутил округлость ее живота. Но желание она возбуждала.

Он медленно стянул рубашку с ее плеч. Она попыталась схватить ее, но рубашка выскользнула из рук Мариссы и упала на пол.

– Каллен, – сказала она и устало улыбнулась, подняла руки и прикрыла себя.

Он взял руки Мариссы, поднес их к губам, поцеловал ее ладони, нежно отвел их в сторону и посмотрел на жену, на свою прекрасную жену.

Ее грудь была полной и желанной, ее соски были темными, как спелые вишни. Ее живот был округлым. У него даже перехватило дыхание.

– Я… я набрала вес, – с сомнением произнесла она.

Он улыбнулся.

– Надеюсь.

– Я имею в виду… Я выгляжу как…

– Ты выглядишь, как моя жена, – закончил Каллен, схватил ее на руки и понес через темный дом наверх в спальню.