Текст книги "Женщина, которую нельзя забыть"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Она убеждала себя, что не хочет, чтобы он ее целовал, касался ее. Но это было ложью. Когда он касался ее, все менялось. Ее страх, ее унижение, которые она чувствовала в его присутствии, все это исчезало.

Ей нужно поговорить с мужем. Так думала она той длинной ночью. Настало утро, первое утро их совместной жизни. Она скажет Каллену, что все обдумала, и решила, что он был прав.

Если они хотят, чтобы из их брака что-то получилось, они должны сделать хотя бы шаг навстречу друг другу.

Она поспала немного, рано проснулась, приняла душ, высушила волосы и причесывала их до тех пор, пока они не легли за спиной темными тяжелыми волнами. Потом она достала из чемодана шелковые брюки на резинке и надела их, затем натянула черную хлопковую футболку. Наконец она глубоко вздохнула и вышла в холл.

Ступила в свою новую жизнь…

Одна.

Женщина на кухне просто сказала, что ее зовут Консепсьон, и посмотрела на ее живот таким выразительным взглядом, что Марисса покраснела. Потом она передала ей записку от Каллена. Записка была такой же краткой, как и приветствие экономки. У него была назначена встреча, которую он не мог отменить. Он увидит ее за обедом.

Встреча, которую не можешь отменить, да еще жена, о женитьбе на которой ты уже пожалел. Даже мужчина, который хотел поступить правильно, в конце концов приходит к убеждению, что ошибся.

Марисса смяла записку в руке.

– Сеньор говорит, что вы его жена.

Марисса кивнула.

– Да, – автоматически сказала она по-испански. Она вспомнила, что ее мать говорила на этом языке. – Я – его жена.

Лицо Консепсьон смягчилось.

– Вы мексиканка?

Марисса посмотрела на экономку.

– Я – ничто, – прошептала она, и слезы побежали по ее щекам.

Если бы она только не заплакала тогда. Если бы она только сохранила самообладание. Она никогда раньше не срывалась. Никогда. Даже когда мать говорила ей обидные слова. Даже когда доктор в больнице сообщил ей, что она беременна, а потом она подписала бумаги, в которых говорилось, что она уходит из института, оставляет все, о чем мечтала.

Со злостью Марисса провела тыльной стороной ладони по глазам. Дура, дура, дура. Почему она плакала в первое утро своего замужества? Почему она плачет теперь? Почему для нее имеет значение, что Каллен делает или не делает?

– Пошли.

Марисса посмотрела вверх. Каллен стоял на верхней ступеньке лестницы. Он сбрил свою утреннюю щетину.

– Пошли? – без выражения сказала она. – Пошли куда?

Он спустился, взял ее руки в свои, нежно поднял ее на ноги и улыбнулся. Этой улыбки было достаточно, чтобы у нее на глаза навернулись слезы.

– Пошли. Сначала к врачу, потом в магазины.

– Но со мной все в порядке. Правда. Это головокружение…

– Беременная женщина должна регулярно показываться акушеру. Не знаю, почему я только сейчас вспомнил об этом.

– Все нормально. Я звонила в бесплатную клинику…

– Я позвонил акушеру и записался на прием.

– Ты записал нас на прием?

– Да, – покраснел Каллен. – Ты простишь меня?

Марисса в изумлении покачала головой.

– Мне нечего тебе прощать.

– Конечно, есть что, – возразил Каллен. – Я втянул тебя в этот брак, а потом пошел на попятный.

– Не понимаю.

– Я получил отставку и отступил. – Он нагнулся к ней, прикоснулся к ее губам, делал это снова и снова, пока не почувствовал, что ее губы смягчились. – Марисса, я женился первый раз в жизни, так же как ты в первый раз вышла замуж. Я так же боюсь, как и ты, но, черт побери, у нас все получится.

– Я не…

– Я знаю. Но нам необходимо попробовать.

Марисса вздрогнула. Он был прав.

– Ради ребенка, – тихо сказала она.

– Ради него, ради нас. Ты плакала. – Каллен запустил пальцы ей в волосы и приподнял лицо. – Как я мог быть таким дураком? Не достаточно дать тебе крышу над головой. Тебе нужен внимательный врач. Красивая одежда. Все, что делает женщину счастливой.

– Нет. Я не…

– Не спорь со мной, – твердо сказал он. – Мы едем к врачу. Потом поедем по магазинам. Согласна?

– Насчет доктора да. Но не насчет остального. Мне ничего от тебя не нужно.

Каллен улыбнулся. Он ненавидел себя за глупость. За бесчувственность. За трусость. Но он любил слушать, когда Марисса говорила. Любил смотреть, как она поднимает подбородок и смотрит ему в глаза.

Настоящая Марисса была спрятана где-то глубоко. Его очаровательная, прекрасная, упрямая Марисса только собиралась вернуться к нему.

Она все еще говорила что-то, убеждала его не тратить на нее деньги. Он решил не спорить. Он знал более легкий и более убедительный способ успокоить эту женщину, единственный возможный способ.

Он целовал ее и чувствовал, как дрожь пробегает по ее телу.

Потом Каллен обнял свою жену за плечи и повел на улицу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Бен порекомендовал акушера в районе Бэк-Бэй. Каллену повезло – он с первого раза нашел место на стоянке.

– Маленькое чудо, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку. Но у него это плохо получилось. Марисса сама открыла дверь и вышла, прежде чем он успел ей Помочь.

Вид кирпичного здания, в котором располагался офис доктора, можно было сравнить с внешностью бостонских особняков почтенных семей. На подоконниках стояли цветы. Для красоты на черной деревянной двери висел медный молоток, а рядом находился более скромный звонок для повседневного пользования.

– Выглядит сносно, – пробормотал Каллен и подмигнул.

Марисса ничего не ответила.

Каллен подумал, что ему хочется поджать хвост и убежать.

На этот раз его остановило не желание исполнить свой долг, а просто взгляд Мариссы.

Каллен откашлялся.

– Сделаем это, – сказал он.

Он взял ее за руку, ожидая, что она выдернет свою ладонь. К его удивлению, она сжала его пальцы. Он посмотрел вниз. Ее голова едва достигала его плеча. Она была такой маленькой, такой беззащитной…

Такой прекрасной и решительной даже сейчас. Она подняла подбородок и смотрела прямо перед собой.

– Марисса.

Она посмотрела на него. Улыбка Каллена растопила ее неуверенность.

– Все будет хорошо, – пообещал он.

Она кивнула. Каллен вздохнул, нажал на звонок, открыл дверь… и словно оказался на другой планете.

Женщины. Приемная была забита женщинами. Они сидели, прижимаясь локтями друг к другу, на двух черных кожаных диванах, сидели, откинувшись на спинки стульев, стоящих вдоль стен. Одна из женщин стояла около стола регистратуры.

«Везде женщины», – растерянно подумал Каллен. Всех их объединяло одно. Каждая была беременной.

Каллен поежился. Он только начал привыкать, что у него была беременная жена. Но столько беременных женщин сразу – нет, мужчине этого не вынести.

Марисса заговорила, впервые за последний час.

– Ты можешь подождать на улице, если хочешь, – пробормотала она, будто прочитав его мысли.

Каллен с трудом сглотнул.

– Нет, – живо ответил он, – с чего бы мне хотеть этого?

Стерн не был похож на доктора.

У него были румяное лицо, громогласный голос и широкая улыбка. Это был здоровяк средних лет, который, как решил Каллен, когда-то играл в футбол в команде колледжа.

– Миссис О'Коннелл?

Сначала Каллен и Марисса не отреагировали. Потом Марисса вскочила на ноги. Миссис О'Коннелл? Каллен смутился. Никто еще не называл ее так в его присутствии.

– Я – доктор Стерн. Пожалуйста, заходите. Вы тоже, мистер О'Коннелл.

– Я тоже?

– Я не кусаюсь, мистер О'Коннелл, – заверил его Стерн.

Женщины в приемной многозначительно улыбнулись. Каллен почувствовал, что краснеет.

– Это моя жена записана к вам, – сказал он, поражаясь глупости своих слов, и вздрогнул, когда за ним закрылась дверь.

– Конечно, – кивнул доктор. – Но если возможно, я всегда стараюсь познакомиться с мужем. Кроме того, ведь это и ваш ребенок тоже.

«Мой ребенок тоже, – подумал Кален. – Мой ребенок тоже».

– Да, – сказал он и кашлянул. – Да, именно.

Доктор проводил их в маленький кабинет, стены которого были обиты светлыми деревянными панелями. Дипломы и сертификаты в рамках висели на одной стене. На другой висели фотографии новорожденных.

– Я принимал их, – весело прощебетал Стерн, показывая на фотографии.

Каллен посмотрел на маленькие сморщенные личики и почувствовал, что внутри у него все перевернулось.

Вынесет ли он все это? Брак, а теперь и отцовство?

– Милые малыши, да?

Каллен посмотрел на улыбающееся лицо доктора.

– Да, – хрипло сказал он. – Милые.

– Итак. – Стерн указал им на стулья, уселся за столом, сложил руки на животе и улыбнулся Мариссе. – Миссис О'Коннелл. А можно мне называть вас Марисса? Хорошо. Расскажите мне о себе, Марисса. Я понял, что вы только недавно переехали в наши края.

Врач задавал вопросы один за другим. Просил рассказать ему, как протекает беременность. Спрашивал Мариссу о семье, матери, о ее отце и добился такой фразы: «Я ничего не знаю о моем отце».

Этот ответ застал Каллена врасплох. Данный факт многое объяснял в биографии Мариссы. Женщина, которую отец бросил в детстве, вполне могла ожидать такого же обращения от парня, который сделал ее беременной.

Каким нужно быть мерзавцем, чтобы бросить женщину? К тому же с ребенком на руках? Он хотел притянуть жену к себе, обнять ее…

– …так как вы не принесли с собой никаких записей, мы запросим их у вашего врача. С вашего позволения, конечно.

Марисса кивнула.

– Могут возникнуть сложности, – мягко сказала она.

Стерн приподнял брови.

– Вообще-то вы правы. Понадобится некоторое время, чтобы получить данные. – Врач перевел взгляд с Мариссы на Каллена. – Я полагаю, они сделали ультразвук?

– Да.

– Все нормально?

– Да. Мне делали ультразвук и амниографию.

– Зачем? Разве не было достаточно сделать ультразвук?

Марисса заметила, что тон доктора Стерна резко изменился. Его вечно моргающие глаза стали смотреть более твердо поверх очков.

Каллен взял ее руку и успокаивающе незаметно пожал ее.

– Это только формальность, – ровным голосом сказал он. – Не было никаких проблем, доктор.

Стерн кивнул, потом облокотился о стол.

– Уверен, все таки и есть. Вы не будете против, если мы еще раз сделаем ультразвук? Прямо сейчас. Как вы уже без сомнения знаете, это совершенно безопасно для ребенка и для матери.

Каллен посмотрел на жену.

– Марисса? – тихо спросил он.

Она повернулась к нему.

– Это дорого, – прошептала она, ее лицо горело. – Врач в клинике сказал…

– Сделаем, – сказал Каллен Стерну.

– Замечательно. – Стерн встал со стула. – Знаете что, мистер О'Коннелл? Сначала я осмотрю вашу жену. А когда мы будем готовы делать ультразвук, я попрошу медсестру проводить вас.

– Меня? – глупо спросил Каллен.

– Конечно, – усмехнулся доктор. – Уверен, вы захотите еще раз взглянуть на вашего ребенка.

– Конечно, – спокойно сказал Каллен. – Это будет… это будет великолепно.

Время тянулось медленно.

Вошла медсестра с парой глянцевых журналов.

– Я думаю, это займет вас на время, – бодро сказала она и закрыла дверь прежде, чем Каллен смог ответить.

Займет на время? Он открыл один журнал, увидел десяток фотографий каких-то младенцев.

Святой Иисусе!

На лбу у Каллена выступила испарина. Он закрыл журнал.

– Мистер О'Коннелл? – Бодрая медсестра вернулась назад.

– Да. – Каллен вскочил на ноги. Журналы упал на пол.

– Доктор пригласил вас, сэр.

Каллен кивнул. Выхода нет, подумал он и вышел в холл. Ему показалось, что холл был бесконечно длинным. Он вошел в маленькую комнату, взглянул на Мариссу, лежащую на столе. Увидел нежный изгиб ее живота, увидел экран…

И увидел своего сына в чреве матери. Увидел крошечные пальцы на ногах и руках. Увидел щелочки глаз. И почувствовал, что это крошечное существо навсегда завладело его сердцем. Слезы навернулись ему на глаза.

Каллен опустился на стул рядом с женой и взял ее за руку.

Марисса сжала его ладонь, на ее губах дрожала улыбка, и он наклонился к ней и поцеловал ее.

– Наш сын, – пробормотал Каллен, не веря своим глазам.

Когда ему было шесть лет, он нашел в зарослях сорняка брошенного щенка. Мать позволила ему оставить его. Тогда Каллен заплакал от счастья. И сейчас, спустя столько лет, он снова плакал и не стыдился своих слез.

Каллен вышел из офиса доктора, неся в руках плетеную корзину, доверху набитую маленькими бутылочками с маслами, мылом, лосьонами и кремами. В его карманах лежали брошюры по всем вопросам деторождения и описание больницы, где родится ребенок. График посещения занятий по дыханию был вложен в его записную книжку.

Марисса смотрела, как корзинка качается на его локте. Она была небольшой, но на фоне мускулистого тела ее мужа выглядела совсем крошечной.

Ее муж.

По спине Мариссы пробежала дрожь удовольствия. Странно, но до этого дня она не позволяла себе думать о нем в этом ключе.

Теперь она по-новому взглянула на него.

Ее муж.

– Ладно, – сказал Каллен и закрыл крышку багажника. – Все в сохранности. – Он посмотрел на нее и ухмыльнулся. – Нам потребуется время, чтобы изучить все это.

Она улыбнулась ему.

– Ага.

– Возможно, нам потребуется переводчик.

– У тебя нет племянниц или племянников?

– Пока нет. Хотя скоро будут. Кир – мой старший брат и его жена ждут появления ребенка со дня на день.

– О!

Марисса замолчала. Каллен посмотрел на нее и откашлялся.

– Скоро ты с ними познакомишься. С моей семьей, я имею в виду.

– Ты уже… ты уже сказал им о нас?

– Нет. Еще нет. Жду подходящего момента.

– Я понимаю. – Марисса заставила себя улыбнуться. – Это не просто – сказать людям, которые любят тебя, что тебе пришлось жениться на женщине, потому что…

Каллен резко свернул на тротуар.

– Мне не пришлось жениться на тебе, – резко заметил он. – Я выбрал тебя сам, так же, как и ты выбрала меня в мужья.

– Потому что нужно было поступить правильно, – мягко напомнила она и посмотрела на него.

Их глаза встретились. Она ждала ответа на вопрос, который не решалась задать. Каллен опять завел машину и выехал на дорогу.

– Да, – сказал он еще более резким голосом. – Так и есть.

Марисса кивнула и сложила руки на коленях.

– Итак, – продолжала она после секундного молчания, – что ты думаешь?

– Об ультразвуке? – Каллен с облегчением вздохнул. – Это самая невероятная вещь из всего, что я видел. Он сосал большой палец. Ты видела?

Марисса улыбнулась.

– Врач сказал, что это совершенно нормально.

– Наш сын, – пробормотал Каллен. – А потом он повернул голову и посмотрел прямо на меня, – усмехнулся он. – Я никак не ожидал этого.

– Невероятно, – кивнула Марисса, и они улыбнулись друг другу.

– Ты можешь простить меня?

– За что?

– За то, что я не с самого начала был с тобой.

– В этом я виновата, не ты.

– Не будем больше говорить об этом. Мы оба делали ошибки, но сейчас это не важно. – Он помолчал. – Правда?

Марисса кивнула. Он был прав. Хватит вспоминать прошлое. Да, сегодняшний день был особенным… Больше всего ей запомнился взгляд Каллена, когда он вошел в кабинет ультразвука.

Ей нравилось, когда он так на нее смотрел. Будто они встретились и влюбились друг в друга, как пишут в книгах. Поженились, потому что не могли жить друг без друга, хотели жить вместе, потому что это было естественным следствием их любви.

Ничего. Он был прав. Из их брака могло что-то получиться. Ей очень хотелось, чтобы все получилось.

– Знаешь, что я думаю? – спросил Каллен.

Марисса посмотрела на него.

– Что?

– Нам нужно обсудить сегодняшний визит к врачу. Поедем пообедаем в какое-нибудь особое место. Но нам придется отказаться от шампанского. Доктор запретил употреблять алкоголь, кофеин…

– Я не пила ничего такого, с тех пор как забеременела.

– Чего бы тебе хотелось съесть? Омара? Салат? Я знаю одно местечко здесь недалеко, в гавани…

Гормоны были виноваты или что еще, но она жила как во сне. Этот мужчина, который занимал ее мысли, принадлежал ей. Они действительно были женаты. Глупо как-то, но эта мысль до сегодняшнего дня не приходила ей в голову.

– Марисса? Милая, ты не слушаешь меня. Ты не голодна? – Он взволнованно посмотрел на нее. – Тебе нездоровится?

– Нет-нет. Все в порядке.

– Тогда мы едем к гавани. Я умираю от голода. И тебе тоже надо поесть. Ты слышала, что сказал доктор?

– Он сказал, что со мной все в порядке.

– Он сказал, что тебе надо бы набрать пару килограммов.

– Он сказал это после того, как ты сказал, что я слишком худая.

– Послушай, я знаю, тебе не нравится, когда тебе говорят, что делать, но…

Да. Ей это не нравилось. По крайней мере раньше. Но теперь все по-другому. Каллен говорил с ней так, будто она что-то значила для него.

Ей нравилось так думать. Она может и не принять его совет, но есть что-то особенное в том, когда ты знаешь, что мужчина заботится о тебе, о твоем благополучии…

Но Каллен думал прежде всего о ребенке. О своем сыне, а не о ней. Она желала лучшего для своего сына тоже, но… но ей хотелось, чтобы ее муж думал о ней как о женщине, а не только как о матери своего ребенка.

У Мариссы сжалось сердце.

Что с ней происходит? Две недели она избегала общения с Калленом. Ее злили перемены в жизни, хотя в глубине души она знала, что логично было согласиться на этот брак.

Теперь просто из-за того, что Каллен держал ее руку во время того, как ей делали ультразвук, из-за того, что у него в глазах были слезы, когда он смотрел, как двигается их ребенок внутри нее, она готова была смягчиться и по-другому относиться к мужчинам. Она становилась такой, какой поклялась себе не быть никогда.

Нет. Этого не случится.

Марисса выпрямилась.

– Ты прав, – холодно сказала она. – Я не люблю, когда мне говорят, что делать.

Каллен взял ее за руки. Она попыталась освободить ладони, но он сжал ее пальцы.

– Ладно. Скажем так. Ты не слишком худая. Тебе просто нужно набрать пару килограммов, чтобы быть еще прекраснее.

– Оставь, Каллен, – процедила Марисса. – Мне не нужно есть еще больше, и я далеко не красавица. Если уж говорить правду, то я выгляжу, как беременный кит.

Каллен хихикнул.

Светофор переключился на красный свет. Он нажал на тормоз, взял ее руку и прижал к губам.

– Прекрасный кит.

О, он прикоснулся губами к ее руке. Неужели он не знал, что делает с ней его нежность? Что она таяла от его поцелуев? Что ей хотелось броситься в его объятья?

Она не совершит такой глупости. Незачем становиться еще уязвимее.

Она даже готова была признать, что Каллен – порядочный человек. Но между ними нет чувств. Есть только долг, чувство ответственности… и ее уязвимость.

Через два года, согласно контракту, они могут развестись. И как только ее мужу надоест семейная жизнь и она сама, он исчезнет из ее жизни, как вчерашний снег. Только дурак мог забыть об этой маленькой подробности.

Марисса выдернула руку и поправила юбку.

– Спасибо за комплимент, – сказала она, не смотря на него, – но я не верю в сладкие речи.

– Это не сладкие речи, дорогая, это правда. Что может быть прекрасней моей жены, расцветшей во время беременности?

Его жена. Их ребенок. Это звучало так чудесно. Так замечательно. Только… Только…

– Я знаю место, где можно пообедать, – мягко напомнил он.

– Я не голодна.

– А я голоден. – Он улыбнулся. – Ну же. Расслабься. Говорю тебе, я хочу отвезти тебя в одно место, где мы сможем отпраздновать наш первый визит к врачу.

– Я хочу вернуться домой.

Каллен увидел непреклонное выражение на лице Мариссы. Она вздернула подбородок, а это предвещало беду. Что происходит? Наверное, гормоны виноваты. Он вспомнил, как Кир говорил ему, что Кэсси сводит его с ума: то она не в меру нежная, то не в меру резкая, то непоследовательная.

Ну ладно. Он не попадется на крючок. Если Марисса хочет ссоры, она не получит ее.

– Знаешь что, – сказал он. Зажегся зеленый свет. – Мы уедем из города. Я знаю одно местечко на побережье…

– Знаешь, что я тебе скажу, – перебила Марисса, – мы все-таки едем домой.

Губы Каллена сжались. «Спокойно», – сказал он себе.

Пошло все к черту.

– Разве нам нечего отметить сегодня?

– Мой сын здоров. Этого достаточно.

–  Нашсын, – мрачно сказал Каллен. – Почему ты постоянно забываешь об этом?

– Как я могу забыть? Ты не даешь мне сделать этого.

– Вот именно, – рявкнул Каллен. – Хватит. – Он принял решение и выехал на автомагистраль, ведущую из города. Самолет доставит их в его дом на острове Нантакет.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Прошел почти час. За окном мелькнул указатель.

Кейп-Код.

Куда они едут, зачем?

У нее не было представления.

Каллен не сказал ни слова с тех пор, как они выехали из Бостона. Марисса пять минут кряду пыталась добиться от него, какого черта он делает. Потом она поняла, что не просто бьется как рыба об лед, но еще и играет ему на руку.

Она сжала губы и откинулась на спинку сиденья, решив прекратить бессмысленные вопросы.

Он останавливался только раз, около АЗС в пригороде Бостона. Каллен демонстративно вытащил ключ из замка зажигания и прошел в магазинчик при заправочной станции.

Марисса скептически подумала: он правильно сделал, что унес ключи, потому что его подозрение оправдалось бы. Она бы завела машину и уехала.

Он вернулся и принес два стаканчика с кофе и два завернутых в бумагу бутерброда.

– Без кофеина, – сообщил Каллен, поставил перед Мариссой на откидную крышку бардачка один стаканчик и положил бутерброд.

Разумеется, она проигнорировала его самого, его кофе и бутерброд. Он тоже не стал есть.

В животе у Мариссы заурчало. Ей казалось странным чувствовать такую заурядную вещь, как голод, когда тебя везли одному богу известно куда.

Мимо промелькнул еще один указатель. На нем было написано «Гианнис». Это название было ей знакомо. Разве дом какого-то президента не находился в Гианнисе? Форда, Джонсона, Кеннеди? Точно, там находился дом Кеннеди.

Марисса еще прямее села на сиденье и скептически подумала, что она не намерена посещать достопримечательности.

Проклятье, почему он ничего не говорит? Еще минута, и она спросит его, хотя ей и не хотелось доставлять ему такое удовольствие.

Проехали третий указатель. Аэропорт «Барнстебл».

Аэропорт?

Это была последняя капля. Плохо, когда тебя везут неизвестно куда, но если Каллен считал, что она сядет в самолет и поднимется в синее небо, не зная пункта назначения, то он сумасшедший.

– Хорошо, – сказала она, пододвигаясь к нему. – Хватит. Я не люблю ездить куда-либо с закрытыми глазами, Каллен. Что мы здесь делаем?

– Подумай хорошенько, – ответил он, паркуя машину, – и держу пари, что ты догадаешься.

– Ты надеешься, что я сяду с тобой в самолет?

– Вот видишь. – Каллен говорил ледяным голосом. Он вышел, обошел машину и открыл дверь с ее стороны. – Я знал, что ты догадаешься.

Он протянул ей руку. Марисса не пошевелилась.

– Если ты думаешь, что я сяду в огромный самолет, не зная, куда…

– Это не будет огромный самолет. Я скажу, куда мы едем. На ленч.

– Мы уже перекусили.

– Нет. – Каллен посмотрел на часы. – Пожалуйста, Марисса, вылезай из машины. Мы теряем время.

– Не вылезу.

– Ты ведешь себя, как ребенок.

– Я веду себя, как взрослый человек, который знает, что делать. Я не вылезу из машины.

– Раз, – спокойно начал считать Каллен.

– Это смешно! У тебя нет права… – Два.

– Неужели ты думаешь, что можешь втолкнуть меня…

– Три, – сказал он и потянулся к замку ремня, которым она была пристегнута. Марисса ударила его по руке, но Каллен не обратил на это внимания и он расстегнул ремень. – Пошли.

– Я сказала тебе, сказала, что я не…

Марисса вскрикнула, когда Каллен поднял ее на руки и захлопнул дверь машины бедром.

– Будь ты проклят, О'Коннелл!

– Может быть, – спокойно сказал он. – Это как вы захотите, леди. Вы пойдете сами, или мне вас понести? – Он дернул головой в сторону. – Мы, кажется, привлекаем к себе внимание. Тебе решать, что они увидят.

Марисса посмотрела на него, потом перевела взгляд на маленькое здание. На здании краской было написано «Воздушное такси Майкла». Двое мужчин стояли около двери и с интересом наблюдали за ними.

– Ну? Ты пойдешь сама?

В ответ она выкрикнула ему пару смачных испанских слов.

Каллен заворчал.

– Как хочешь, – сказал он и зашагал к зданию.

Она еще раз ударила его по плечу и с презрением сказала, что у него интеллект непросвещенной гориллы.

«Умно сказала, – мрачно подумал Каллен, – и, возможно, правду».

Чем дольше он вел машину по дороге из Бостона в Кейп, тем яснее ему становилось, что идея глупая. Он никого не привозил сюда, потому что это было единственное место во всем мире, которое что-то значило для него.

То место, куда они летели, он считал своим единственным домом.

Почему он вез ее туда? Она ненавидела его бостонскую квартиру, ненавидела Бостон, ненавидела его.

Каллен прошел оставшиеся несколько метров до офиса воздушного такси. Марисса притихла, что наводило на подозрения. Два парня, стоящие перед зданием, все еще улыбались.

– Добрый день, – вежливо сказал один из них. Другой шутливо отсалютовал Каллену и открыл дверь.

Каллен пробурчал «здрасьте» и вошел внутрь. Майк, владелец «Воздушного такси», наверняка наблюдал это представление из окна. Когда они вошли, он поднял брови.

– Приятно видеть вас снова, мистер О'Коннелл, – сказал он обычное приветствие. – Сегодня летите на остров, да?

Каллен опустил Мариссу на землю, но одной рукой продолжал крепко держать ее за запястье.

– Да-а! – рявкнул он в ответ. – Мне тоже приятно вас видеть. У вас осталось два свободных места на следующий рейс?

Майк почесал ухо.

– Думаю, что да.

– Прекрасно. Мы купим два билета.

– Он хочет сказать, один билет, – поправила Марисса.

«Ну вот», – подумал Каллен, глядя на жену. О да, гроза надвигается. Она вскинула подбородок так высоко, что Каллен удивился, как она что-то видит.

– Два билета, – тихо сказал он.

– Один, – повторила Марисса. – Только одно место до того пункта назначения, куда вы летите, Майк.

– Я лечу в Нантакет, это остров, – безнадежным голосом сообщил владелец воздушного такси. – Около тридцати миль к югу отсюда.

– Я не лечу с ним.

Каллен выдавил из себя улыбку.

– Познакомьтесь, моя жена.

– Я не его жена. То есть, я жена, но я не… – Марисса перевела дыхание. – У вас есть рейс на Бостон?

– Сейчас нет, – осторожно сказал Майк. – Но в терминале…

– Извините нас, мы на минуту. – Каллен сжал запястье Мариссы и потащил ее в угол.

– Мы не возвращаемся в Бостон, – холодно сказал он. – Мы летим в Нантакет.

– Ты можешь лететь куда хочешь. Я покупаю билет до Бостона.

Ее подбородок был еще приподнят, но в голосе слышалась неуверенность.

Он почувствовал себя сукиным сыном, но останавливаться было слишком поздно.

– Нет, – сказал он и назвал ей цену билета. Вообще-то, он придумал цифру, ну и что с того? Его жена не поедет назад в Бостон, не поедет ни в какое другое место. Не теперь. Он не знал, почему приволок ее сюда, но она была здесь, и, черт возьми, она не уедет, прежде чем он не поймет причину их постоянных ссор. – Поняла, что я имею в виду? Хочешь ты или нет, но ты летишь со мной на мой остров.

Какой у нее был выбор?

«Никакого», – горько подумала Марисса. Черный самолет, который до этого стоял на запасной полосе, стал выруливать на взлетную дорожку.

По крайней мере выяснилось, что Каллен преувеличил, назвав остров своим. Слава богу, это не был частный остров. Там были другие дома, небольшой городок, дороги. Она боялась, что их высадят на голой скале, где-то посередине Атлантического океана. На самом деле Нантакет оказался цивилизованным местом.

Каллен вел машину, переключая передачи, беря то вправо, то влево. Марисса поняла, что он часто бывал на этом острове.

– Садись, – отрывисто сказал он, затолкнул ее на сидение и начал пристегивать ремень.

И нечаянно провел рукой по ее груди.

Марисса знала, что он сделал это не намеренно. Но, как только Каллен слегка коснулся ее сосков, мышцы ее живота сжались.

Во всем виноваты гормоны. Простая химическая реакция. Хоть она и считала его тираном, бороться со своим телом она не могла.

Марисса бросила на Каллена быстрый взгляд.

Нет. Она понятия не имела, почему он привез ее сюда, но он, безусловно, не собирался ее обольщать.

Никакого секса. Это было ее условие. И он подчинился. За две недели замужества ничего не произошло. Они спали на отдельных постелях в разных комнатах. И она была рада этому. Конечно, она была рада. Она бы не позволила ему прикоснуться к себе, даже если бы он пришел к ней в полночной темноте, в ту минуту, когда она лежала в тишине и думала о нем. Если бы он пришел к ней тогда, произнес ее имя, присел на кровать рядом с ней и прижал ее к себе, она бы… она бы остановила его.

Без сомнения, она бы остановила его.

Машина сбавила ход.

– Вот и дом, – сказал Каллен.

Марисса моргнула и машинально посмотрела на его лицо. На лоб Каллена падали золотистые лучи заходящего солнца. Его губы улыбались, его прекрасные губы. Она вспомнила, как эти самые губы касались ее кожи. Неожиданно Марисса подумала, что ей нужно вернуться в Бостон, пока не поздно.

– Где? – спросила Марисса и осмотрелась. Ей хотелось говорить и отвлечься от своих мыслей. – Я не вижу…

И тут она увидела.

Дом был довольно старым. Его крыша была покрыта кровельной дранкой. Коттедж Каллена был открыт всем ветрам и стоял среди бушующего моря опаленной солнцем травы. Прибрежный песок виднелся за домом и тянулся бледно-золотистым ковром до синего моря.

– О, – сказала она, пораженная, – Каллен, он прекрасен.

Каллен посмотрел на нее. Она наклонилась вперед, ее лицо сияло. Марисса не отрываясь смотрела на коттедж, который он восстановил собственными руками. Каллен шумно выдохнул. Он не заметил, как затаил дыхание.

Он свернул на длинную подъездную дорожку, сбавил скорость и проехал последние метры медленно, как делал это обычно. За эти несколько секунд он обычно забывал, что он бостонский адвокат.

Он хотел, чтобы Марисса как следует рассмотрела дом. Ее дом. Чтобы она почувствовала тишину, прерываемую лишь вздохами ветра. Чтобы она почувствовала уединенность этих никем не тронутых пяти акров поросшей травой земли и почувствовала безграничность моря.

Каллен сжал губы.

Разве не трогательно? Она сказала, что дом прекрасен. Но что с того? Он видел фотографии Луны, которые тоже были прекрасны. Это не значило, что он хотел бы провести там уик-энд.

У него не было соседей. Не было телевизора. Не было телефона, кроме мобильного. И его секретарь хорошо знала, что ему можно звонить только в самом крайнем случае.

Ему это нравилось. Мариссе не понравится. Черт, она наверняка станет ненавидеть это место, так же, по всей видимости, как ненавидела его. А ведь с утра ему казалось, что все налаживается.

Глупец. Глупо было тащить ее сюда.

Каллен сжал зубы и прибавил ход. Ладно. Доктор ясно сказал ему, что нужно делать, чтобы Марисса была здорова. И он прекрасно понимал, что поступил не самым умным образом, перевозя беременную женщину из одного конца Массачусетса в другой. Может, ему стоит извиниться, повернуть машину, отвезти ее в аэропорт…

– Кролик, – воскликнула Марисса с таким восторгом в голосе, что Каллен вздрогнул и посмотрел на нее.

Она улыбалась. Улыбалась!