Текст книги "Женщина, которую нельзя забыть"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нет, все-таки он сумасшедший.

Три тысячи миль за шесть часов. Он пересек несколько временных поясов, от западного побережья до тихоокеанского. На Каллена плохо действовал сдвиг во времени. Когда он вышел из здания аэропорта, его обдал такой горячий и влажный ветер, что он сразу понял: погода его родной полосы напоминает арктический рай.

И ради чего он прилетел?

Каллен повесил сумку на плечо. Почему Марисса не отвечала на его звонки?

Эта мысль пришла ему в голову, когда он уже летел над пастбищами Среднего Запада, через несколько часов после отлета.

Надо взять автомобиль. Он довольно легко нашел службу проката.

– Добрый день, мистер О'Коннелл, – сказала клерк. Она улыбалась так широко, будто собиралась вручить ему призовой лотерейный билет.

Четырехдверный седан? Каллен поморщился после того, – как прочитал бумагу, которую она вручила ему.

– Здесь какая-то ошибка, мисс. Я заказывал кабриолет.

Ослепительная улыбка померкла лишь чуть-чуть.

– Да, я знаю. Но сегодня выходной день, вдобавок – праздник.

– И?

– И это все, что у нас осталось.

Глаза Каллена блеснули, он пробормотал что-то о неэффективной работе проката, когда подписывал бумаги. Потом схватил ключи. Он начал спускаться по лестнице, но потом вернулся назад к кассе.

– Извините, – кратко сказал он. – Я в плохом настроении, но не хотел срывать злость на вас.

Ее улыбка стала более мягкой.

– Все дело в погоде, сэр. Не вы один раздражены. Все, что нам сейчас нужно, это хороший проливной дождь.

Каллен кивнул: что было нужно ему, так это хорошая промывка мозгов. Если бы он прочистил их раньше, он сейчас был бы дома. А так как домой возвращаться было уже поздно, он решил выпить большую порцию кофе из автомата около входной двери. Немного кофеина могло бы его взбодрить.

Но не взбодрило.

Отпив кофе, Каллен вылил его в помойное ведро, потому что это был не кофе. И седан был странного цвета, который можно было с большой натяжкой назвать зеленым. Пять минут езды до Беркли – и Каллен понял, что был так же жизнерадостен, как старая развалина под ним.

Каллен застрял за древним грузовиком. По сравнению с ним седан был похож на «феррари».

Каллен сильнее сжал руль автомобиля.

Меньше всего ему хотелось умолять ее. Ни за что. Он встретится с ней лицом к лицу, посмотрит ей в глаза и не позволит ей сорваться с крючка, пока она не объяснит ему свое поведение. Но он не даст ей понять, что умоляет ее вернуться в его жизнь…

Черт возьми! Ему нужны были ответы! Женщина не дает отставку мужчине после такой ночи, которую они провели вместе. Их взаимная торопливость. Ее тихие вскрики. То, как она отвечала ему, то, как она касалась его. Ему казалось, что он впервые открыл для себя нежность. То, как она смотрела на него, как сверкали ее глаза, когда он владел ею…

Неужели это была только игра?

Каллен нажал на гудок, выругался, перескочил на соседнюю полосу, пока не обогнал сопящий грузовик.

Хочет или нет, но Марисса Перес поговорит с ним.

У него был ее адрес – она никогда не давала ему его, но он выяснил все сам при помощи Интернета. Еще поворот… Да, вот он.

Каллен по памяти проехал десять улиц, которые помнил еще со студенческих лет. Здесь ничего не изменилось: немного ветхие у основания, но все же целые и приятные на вид дома. Ему было интересно, в каком районе она жила.

Ее дом стоял на углу. Каллен припарковался, быстро поднялся по ступенькам на широкую площадку и прочитал фамилии под звонками, которых было огромное количество. Фамилии Перес не было. Он прочитал еще раз, нахмурился, затем нажал кнопку, под которой было написано «консьерж».

– Да?

Послышался тонкий голос. Каллен приблизился к звонку.

– Я ищу квартиру Мариссы Перес.

– Она раньше жила здесь, но потом выехала.

– Выехала куда? У вас есть ее новый адрес?

– Нет.

Кто-то должен знать ее номер или ее адрес. Может, спросить в бухгалтерии или у декана…

Или у ее наставника Айана Хатчинса. Каллен откинулся на сиденье и забарабанил пальцами по рулю. Деканат и бухгалтерия закрыты на уик-энд. Логично было бы спросить Айана, но тот захочет узнать, почему Каллен пытается связаться в Мариссой.

Он все больше и больше запутывался. Разумный человек повернул бы и направился домой, но разумный человек вообще не приехал бы сюда.

Каллен завел машину.

Хатчинсы жили в Северном Окленде в большом доме в викторианском стиле.

Со двора за домом слышалась музыка, звуки голосов и смех. В воздухе носились ароматы горящего древесного угля, светлого пива и жарящегося мяса.

Каллен поднялся по ступеням на крыльцо, глубоко вдохнул и позвонил в колокольчик. Спустя минуту жена Хатчинса, Сильвия, открыла дверь.

– Здрасьте, – сказал она. Ее губы улыбнулись вежливой улыбкой, которая секунду спустя стала по-настоящему приветливой. – Каллен О'Коннелл! Какой приятный сюрприз.

– Здравствуй, Сильвия. Извини, что вламываюсь без предупреждения, но…

– Не говори глупостей! – Она, смеясь, взяла его за руку и втянула в вестибюль. – Я боялась, что это начальник местной пожарной охраны. Айан жарит мясо.

Каллен хмыкнул.

– Сожжение мяса по методу Хатчинса. Ничего не изменилось, да?

– Совершенно ничего, – весело сказала Сильвия, – заходи, Каллен. Я не знала, что ты в Беркли. Айан ни слова не сказал.

– Он не знает. Я еще раз извиняюсь, что не позвонил. У вас гости.

– У нас в гостях половина всего залива. Айан пригласил на барбекю своих студентов, весь преподавательский состав, друзей и всех, с кем повстречался на улице за последнюю неделю. Мы всегда рады тебе. Подожди, я сейчас принесу выпить и представлю тебя гостям.

– Вообще-то, я отвлеку Айана лишь на пару минут.

– О, да ну тебя. Здесь есть несколько свободных женщин – уверена, они будут рады с тобой познакомиться.

– Марисса Перес тоже здесь? – Проклятье. Как это сорвалось с его языка? Каллен почувствовал, что его лицо горит. – Я встречал ее здесь в свой последний визит, она сопровождала меня весь уик-энд.

Сильвия приподняла брови.

– Марисса? Нет, ее здесь нет. Вообще-то, я давно ее не видела. – Она подмигнула ему. – Наверняка мы сможем найти замену.

– Сильвия, – тихо сказал Каллен, – если ты просто скажешь Айану, что я здесь… Мне нужно его кое о чем спросить, а потом я уйду.

– Ты действительно не намерен идти на вечеринку? – Улыбаясь, она погладила его по руке. – Я позову Айана. Подожди в кабинете.

Каллен нагнулся и поцеловал Сильвию в щеку.

– Спасибо.

Профессорский кабинет был маленькой комнаткой за вестибюлем. Каллену всегда нравилось бывать здесь. Старая софа, обтянутая цветным ситцем напротив камина; антикварный стол из вишневого дерева в углу. На стенах семейные портреты. Старый ковер в восточном стиле смягчал твердый деревянный пол. Хороший, удобный кабинет.

И когда Айан Хатчинс переступил порог, держа по бутылке безалкогольного пива в каждой руке, Каллен улыбнулся.

– Как всегда, – сказал он, беря стакан из рук Хатчинса, – ты прекрасный хозяин.

– Я подумал, что тебе хочется пить. – Мужчины пожали друг другу руки и сели. – Если бы я знал, что ты будешь в городе…

– Я решил прилететь в последнюю минуту.

– Сильвия говорит, что ты не можешь остаться на нашу вечеринку.

– Нет. Извини. Не могу. Я здесь проездом, и я подумал… – Ближе к делу, О'Коннелл. – Помнишь, я приезжал, чтобы произнести речь?

– Конечно. У нас здесь было много прекрасных отзывов. Дело в том, что я собирался позвонить тебе…

– Женщина, которая сопровождала меня, Марисса Перес.

Хатчинс нагнул голову.

– Да?

– Я пытаюсь связаться с ней. – Каллен откашлялся. – Похоже, она переехала. Я подумал, что у тебя есть ее новый адрес.

– Могу я узнать, почему ты хочешь связаться с мисс Перес, Каллен?

Каллен внимательно посмотрел на старого приятеля, потом поднялся на ноги. Он поставил недопитый стакан пива на стол и засунул руки в карманы брюк.

– Это личное дело.

Хатчинс вздохнул.

– Неужели? К твоему сведению, Марисса сделала все, от нее зависящее, чтобы покончить с университетскими знакомствами.

– Почему? Что происходит? Она перевелась?

– Хуже. Она ушла совсем, и я беспокоюсь за нее.

– Что ты имеешь в виду? Ты говорил, что она одна из лучших твоих студенток. С чего бы ей уйти?

– Она была лучшей. Я не знаю, почему она ушла.

– Что с ней случилось? Наркотики? Алкоголь? – Каллен понимал сам, что говорил грубо. Он откашлялся и быстро улыбнулся. – Мы не можем позволять самым лучшим уходить, Айан. Должна быть причина.

– Я уверен, что причина есть, но она не обсуждала ничего со мной. Призналась, что ей пришлось работать в каком-то ресторане. Кажется, она назвала «Чилибургер». Он находится рядом с телеграфом. Я предложил ей увеличить стипендию, но она отказалась. – Хатчинс нахмурился. – Она выглядела ужасно, Каллен: уставшая, изможденная, прости мне такое старомодное слово. Я спросил, не больна ли она. Она сказала, что нет. – Хатчинс передернул плечами. – Потом она ушла совсем. Я позвонил ей, но она к тому моменту уже выехала.

– Ты ходил в то место, где она работает? В «Чилибургер»?

– Нет. Это Америка, приятель, – улыбнулся Айан. – Люди вольны жить так, как они хотят. Марисса дала понять, что не хочет обсуждать свои проблемы. Я ее наставник, а не отец. Существует определенная черта, которую я не должен переходить.

Каллен почувствовал, что мускул дергается на его челюсти. Хатчинс был прав. Марисса Перес вправе вести свою жизнь так, как считает нужным.

Но он тоже мог делать то, что считает необходимым.

– Ты прав, – кивнул Каллен, направляясь к входной двери, – ты сделал все, что мог.

– Ты собираешься поговорить с ней? Предположим, ты нашел ее, что потом?

Каллен засмеялся.

– Я чувствую, что найти ее гораздо легче, чем заставить поговорить со мной.

Каллен прекрасно знал, где найти «Чилибургер». Это было хорошо известное ему заведение.

Он съел несчетное количество жареной рыбы и бургеров в этих стенах. Он учился за его виниловыми лавками, за деревянными столами, испещренными инициалами по крайней мере четырех поколений студентов.

Он подъехал к ресторану, умудрился найти место на стоянке и вошел внутрь. В воздухе носились запахи лука, чили и пива.

Он высмотрел свободное место у стены и растянулся на сиденьи, обтянутом красным кожзаменителем. На столе до сих пор стояли тарелки и стаканы предыдущих посетителей. Каллен отодвинул их в сторону и потянулся за испачканным меню, поставленным между бутылкой с кетчупом, солонкой и перечницей.

Насколько он понял, столы обслуживала только одна официантка – плотно сбитая блондинка неопределенного возраста. Это была не Марисса.

Немного погодя блондинка подплыла к его столику.

– Коку, пожалуйста.

– Это все?

Каллен улыбнулся. Эта фраза означала: вы собираетесь занимать место за одним из моих столиков, и это все, что вы собираетесь потратить?

– Еще бургер. Фирменный, средней величины.

Он думал, спросить ли блондиночку о Мариссе сейчас или еще подождать.

– Так много народу.

– Да, это точно. Мне нужно управляться со всеми этими столиками.

– Больше с вами никто не работает сегодня?

– Должны работать. – Блондинка закатила глаза. – Просто она еще не пришла, вот и все.

Каллен попытался скрыть возникший интерес.

– Она опаздывает?

– Она всегда опаздывает, – буркнула блондинка, – по крайней мере последнюю пару месяцев. Чем вам посыпать бургер, измельченной мякотью авокадо или каперсами?

– По вашему выбору. Как же так получается?

– Что получается?

– Как получается, что официантка начала опаздывать?

Блондинка дернула плечами:

– Откуда я знаю? Но одно я знаю точно: нужно сильно постараться, чтобы скрыть ее опоздание от босса. Это чертовски сложно.

– Тогда зачем вы помогаете ей?

Что-то в его голосе насторожило блондинку.

– Почему вы задаете все эти вопросы?

– Я просто веду беседу. Вот и все.

– Ну, если у вас есть вопросы касательно Мариссы Перес, спросите обо всем у нее самой. Она только что вошла. Я запишу ваш заказ, а она вам все принесет. Мистер? Мистер, в чем проблема?

Марисса вышла из-за кассы, которая стояла с другой стороны помещения. Но это была не та Марисса, о которой он мечтал каждую ночь.

В ее лице не было ни кровинки, под глазами – темные круги. Ее волосы, которые он запомнил блестящими, как вороново крыло, были тусклыми и безжизненными.

Что-то с ней не так.

Каллен вскочил на ноги.

Она сразу увидела его.

Марисса побледнела, хотя трудно себе представить, что можно было побледнеть еще сильней, мрачно подумал Каллен. Она беззвучно произнесла его имя и попятилась.

– Марисса, – сказал он. Но она не могла слышать его из-за громкой музыки и громких голосов.

Она посмотрела на него, еще раз произнесла его имя. На секунду Каллен подумал, что она собирается уйти. Но в следующее мгновение Марисса нацепила на бескровные губы улыбку и сама подошла к нему.

– Каллен, – сказала она тихим голосом, – какой приятный сюрприз.

Нетрудно было догадаться, что она удивлена. Но приятно ли удивлена?

– Да, – холодно сказал Каллен, – какой приятный сюрприз. – Он схватил ее за запястья. – Ты выглядишь ужасно.

– Ты всегда так скуп на комплименты?

– Поэтому ты не позвонила мне? Ты больна?

– Я не звонила тебе, потому что не хотела звонить. Я знаю, это может тебя расстроить, Каллен, но…

– Поэтому ты ушла из школы?

Она покраснела.

– Что ты о себе возомнил, мистер О'Коннелл? Я не обязана никому давать объяснения. Моя жизнь – это моя жизнь…

– Я хочу знать, что произошло.

– Я сказала тебе, я не обязана… Эй. Эй, что ты делаешь?

Каллен тянул ее по направлению к двери. Марисса пыталась упираться, но он не обращал на это никакого внимания.

– Прекрати! – прошипела она в бешенстве. – Ты с ума сошел? Ты лишишь меня работы!

– Скажи напарнице, что сделаешь перерыв, чтобы поговорить со старым другом, – рявкнул Каллен, когда увидел, что блондинка поспешила к ним.

– Марисса? Все в порядке? Ты хочешь, чтобы я позвала копов?

– Нет, – спохватилась Марисса, – нет, все в порядке. Я просто… я сделаю небольшой перерыв…

Она не поняла, как очутилась в машине Каллена.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Марисса рванулась к Каллену.

– Ты больной? – Ее голос перешел в крик. – Отвези меня назад! Разверни машину и вези меня…

– Пристегни ремень.

– Ты, сукин сын! Ты слышал, что я тебе сказала? – Она набросилась на него и ударила кулаком в плечо. – Отвези меня назад!

Каллен оторвал одну руку от руля и схватил Мариссу за запястье.

– Если хочешь ударить меня, подожди, пока мы остановимся. Попридержи пока руки. И пристегни ремень.

Молодая женщина уставилась на него. Его лицо было будто бы вырезано из мрамора. Он ехал быстро, лавируя между машинами. Марисса поняла, что нет возможности заставить его вернуться в «Чилибургер».

Она положила руку на живот, пытаясь успокоиться, потом пристегнула ремень.

Господи, сначала она бы все отдала, чтобы та ночь повторилась снова. Но теперь все изменилось. Сначала она ненавидела перемены в своей жизни, потом ненавидела себя за слабость и глупость, за то, что повторила ошибки своей матери…

Нет.

Она глубоко вдохнула. Она не изменит своим принципам. Все это осталось позади и не имело никакого отношения к мужчине, который сидел рядом. Кроме того, почему она должна тратить время на эту чепуху? У нее были более важные дела – ее работа. Она опять опоздала сегодня, а две минуты спустя Каллен утащил ее. Возьмет ли Тони ее назад? Возьмет. Должен взять. Она будет умолять его, если нужно – даже кланяться. Ей ужасно нужны были деньги.

Но разве человек вроде Каллена О'Коннелла, который рожден в богатстве и власти, поймет ее?

Она скажет Тони, что Каллен когда-то был ее бойфрендом и теперь приехал в город. Она посмеется, скажет, что ее бывший бойфренд просто-напросто мачо. В Каллене действительно было что-то от мачо. Тони тоже считал себя мачо, но он был другом.

Каллен был привлекательным, но это не давало ему права снова врываться в ее жизнь. Если рассказать, почему она ушла из школы, изменила все свои планы… Нет, этого не случится, она ни за что не скажет ему.

Марисса откашлялась.

– Послушай, я ценю твое беспокойство, но…

– Какая улица?

– Что?

– Я говорю, на какой улице ты живешь? Я везу тебя домой.

– Нет, – быстро сказала она, – нет, мы не поедем ко мне домой. Ты вернешь меня назад в «Чилибургер».

– Ты скажешь мне адрес, или мы будем ездить кругами, пока не кончится бензин?

Каллен посмотрел на нее, пока они стояли на светофоре.

– Ваш выбор, леди.

Леди. Мариссе показалось, что он произнес это слово крайне неуважительно. Его фраза только подстегнула ее упорство.

– Думаю, ты не понимаешь, – сказала она, пытаясь сохранить спокойствие, – мне нужна эта работа.

– У тебя степень бакалавра и ты отучилась три года в юридической школе. – Он самоуверенно улыбнулся и нажал на педаль газа. – Все правильно. Держу пари, тебе чертовски нужна работа в этой забегаловке.

– Как быстро ты делаешь заключения, мистер О'Коннелл. У меня степень по политологии, но ты знаешь кого-нибудь, кому нужны мои услуги? Что касается трех лет учебы… «Извините, мисс Перес, – пропела она высоким голосом, – но у нас нет вакансий для работников без диплома». Она посмотрела на Каллена, ее глаза опасно блестели. – Перевести тебе: «Вы смеетесь? Почему наши адвокаты должны работать с клерком-недоучкой, который думает, что все знает?»

– Так. Найти хорошую работу дело трудное.

Марисса вздохнула и сложила руки на груди.

– Что-то вроде того, – без всякого выражения в голосе сказала она.

– Что насчет стипендии?

– Какой стипендии?

– Айан Хатчинс говорит…

– У меня быластипендия. Нужно ходить на все занятия, чтобы тебе ее платили.

– И?

Посмотрите, как он втянул ее в эту дискуссию! Марисса откинула пряди, которые упали ей на лоб.

– И, – холодно сказала она, – конец беседы.

Они сидели молча в течение нескольких секунд. Потом Каллен посмотрел на нее.

– Я жду. Где ты живешь?

– Не твое дело. Сколько раз мне еще повторять это? Отвези меня назад в «Чилибургер».

– Да, наверняка твоему боссу это понравится. Как он может заставлять тебя работать по двенадцать часов в день?

– Тони согласился добавить мне часы работы.

– Какой принц, – саркастически сказал Каллен. – Он не заметил, что у тебя такой вид, что скоро от тебя останется одно воспоминание?

Марисса рассмеялась. Тони вообще вряд ли знал, как она выглядит. Но она не собиралась говорить об этом Каллену. Она не собиралась вообще ничего ему говорить. Она все решила уже давно. Она могла позаботиться о себе. Всегда могла… за исключением той ночи. Как это могло случиться? Разве она ничему не научилась?

Матери некоторых девочек учат их готовить и шить.

Ее мать научила ее правде о мужчинах.

Когда у нее в первый раз начались месячные, ее мать дала ей коробочку тампонов и присовокупила пару советов.

– Теперь ты женщина, Мэри, – сказала она, – мужчины будут смотреть на тебя, но не позволяй им приближаться. Они все похожи на того сукина сына, который зачал тебя – используют нас, потом застегивают штаны и уходят. Все остальное – твои проблемы. Помни это, девочка. Ничто не продолжается вечно, помни об этом, даже если ты как дура надеешься на обратное.

Она всегда помнила это, пока не встретила Каллена. Почему это произошло? Может, потому, что ее мать упустила из вида маленькую подробность – когда мужчина целует тебя, вся твоя способность мыслить улетучивается. Каллен сводил ее с ума. Один лишь его взгляд – и она обо всем забыла. Он был очень красив, забавен, умен… Каждый раз, когда их руки нечаянно соприкасались, ей казалось, что электрический разряд пробегал сквозь нее.

Не важно. Она не скажет мужчине, который был для нее почти чужим, что он сыграл свою роль в печальной маленькой трагедии, в которой была виновата она сама.

Это только ее вина.

Марисса закрыла глаза.

О да, она должна была помнить слова матери… Но как она могла, если так сильно хотела его? Когда вкус его поцелуев, прикосновение его рук сводили ее с ума? Она обо всем забыла…

– Скажи мне адрес, Марисса. Мы можем провести всю ночь, разъезжая вокруг залива.

Марисса подняла ресницы. Они приближались к заливу, уезжая все дальше и дальше от «Чилибургера». Она подумала, что Тони уже поставил кого-нибудь на ее место.

– Это смешно, – отрывисто прошептала она. – Ты никогда не сдаешься.

– Вот именно, – сказал Каллен так же грубо. – Никогда.

– Ладно. Отвези меня домой, если по-другому ты не отстанешь.

– Так-то лучше.

– Меня не интересует ваше отношение к моим словам, мистер О'Коннелл. Я просто хочу избавиться от вас. Разверните машину на 180 градусов, потом поверните направо на первом светофоре.

Он кивнул и сделал, как она сказала. Марисса сдержала вздох. Еще немного, и она будет в «Чилибургере». Если не считать ее опозданий в последние две недели, она была хорошей официанткой. Тони возьмет ее назад. Должен взять.

Ей нужна работа. Как еще она скопит достаточно денег, чтобы содержать ребенка после родов?

Каллен не представлял себе, куда он приехал. Он притормозил машину и посмотрел в окно. Дома, стоящие вдоль дороги, выглядели так, будто их скоро должны были снести. Кучка детей, одетых в лохмотья, сидели около кирпичной стены, разрисованной граффити. Тощая собака около тротуара переступила опрокинутый контейнер с гниющим мусором.

– Ты здесь живешь?

– Можешь остановиться посередине квартала.

Что же, это был определенный ответ на его вопрос.

– Это не райский уголок.

– Я не хотела, чтобы меня беспокоили фотографы, которые снимают нарядные особняки.

Голос Мариссы был таким же ледяным, как и у него. Она до сих пор была бледна, но приподнятый подбородок говорил о том, что ее самообладание вернулось к ней. Каллен думал о своем самообладании и о том, когда он восстановит его. Он до сих пор сам не знал, почему хотел вытащить ее из всего этого. Что же все-таки произошло?

Она права. Это не его проблема.

Но он мог бы помочь ей. Он помогал другим студентам. Айан иногда звонил ему и спрашивал, нет ли у него знакомых, которые могли бы дать работу его выпускнику. Спрашивал, знал ли он кого-нибудь, кто брал практикантов на время летних каникул. Он мог бы сделать то же самое для Мариссы. Но ему нужно заставить ее поговорить с ним, рассказать, в чем проблема.

Каллен нахмурился, когда подъехал к тротуару перед четырехэтажным домом, который выглядел не лучше остальных домов на этой улице.

С другой стороны, она не хотела помощи. Она ничего не хотела от него. Другой такой женщины Каллен не знал.

Ладно. Он посидит здесь, подождет, пока она не войдет внутрь, последит взглядом за малолетними головорезами и человеком в куче лохмотьев, который выглядывал из-за ближайшей двери.

В следующий момент он передумал. Нормальный мужчина не позволит женщине одной ходить по такой улице.

– Я провожу тебя.

– Это не обязательно.

– Нет, обязательно. Эти мальчишки не похожи на бойскаутов.

– Правда?

Она с такой невинностью посмотрела на него, что он поневоле рассмеялся. На минуту натянутость между ними ослабла. Уголки ее губ готовы были растянуться в улыбке. Он вспомнил, какими мягкими и какими сладкими были ее губы. Их глаза встретились, и он понял – она тоже все помнит.

Тогда почему она не отвечала на его попытки сблизиться?Он выпрыгнул из машины и пошел к тротуару, на который она уже ступила.

– Я провожу тебя до квартиры, – мрачно повторил он. – Если ты попытаешься помешать мне, повторится сцена у «Чилибургера».

В ее взгляде можно было прочитать злобу. Он проигнорировал этот взгляд и подвел ее к разрушенным бетонным ступеням, которые вели к входной двери. Он спросил, если ли у нее ключи. Но потом увидел, что на месте замка была дыра.

– Не могу поверить, что ты живешь в подобном месте, – отрывисто сказал он.

Ее ответ был таким же отрывистым.

– Не могу поверить, что это твое дело.

Снова она права, подумал Каллен. Все, что касалось ее, было не его делом. За исключением ответов, за которыми он пришел и которые должен был получить. Он схватил ее за плечи, когда она толкнула дверь.

– Скажи мне одну вещь, – грубо сказал он, – почему ты не отвечала на мои звонки?

Два багровых пятнышка появились на ее бледных щеках, но ее ответ был мягким. Дрожь в ее голосе показала ему, что она потеряла контроль над собой.

– Не видела в этом смысла.

– Что было той ночью? Просто кувыркание на сеновале? – Марисса вздрогнула, но он не собирался останавливаться сейчас, когда все, что волновало его так долго, выплеснулось наружу. – Это твой стиль? Переспать с парнем и забыть о нем на следующее утро?

Багровые пятна покрыли все ее лицо. Каллен почувствовал, как дернулась ее рука, и понял, что она собирается ударить его. Но прежде чем она успела сделать это, он перехватил ее запястье.

– Убирайся к черту!

– Сначала ответь на мой вопрос.

– Я ни на какие вопросы сегодня не отвечаю. – В ее глазах читалась ярость. – Отойди от меня, или я закричу.

Каллен засмеялся.

– И на твой крик прибежит весь образцовый квартал, верно? – Его лицо помрачнело. Он отпустил ее руку и ударил по двери. – Поверьте мне, мисс Перес, я так же рад в последний раз увидеть вас, как вы меня. Я провожаю вас до вашей квартиры и убираюсь.

Марисса посмотрела на него. Потом повернулась на каблуках, прошла в узкий вестибюль, пропахший капустой, дешевым вином и мочой, и начала подниматься по лестнице.

Второй этаж, третий. Марисса не остановилась передохнуть, пока не дошла до четвертого этажа. Когда она повернулась к нему, ее лицо снова было бледным, дыхание участилось.

Каллен почувствовал, как на него нахлынула тревога.

– С тобой все в порядке?

– Да. Здесь мы расходимся в разные стороны.

– Может, тебе нужно сходить к врачу?

– Может, ты кому-нибудь другому будешь раздавать свои советы?

Она говорила дерзко, но это его не обмануло. Что-то было не так. Что-то случилось. Каллен сузил глаза и посмотрел ей в лицо.

– Ты больна?

– Мое здоровье не твое…

– Не мое дело. Да. Я знаю. – Он посмотрел на исцарапанную и покосившуюся дверь ее квартиры и почувствовал страх за нее. Что она здесь делала? Ему нужны были ответы. – Лестница очень крутая. Как насчет чашечки кофе, прежде чем ты отошлешь меня?

– Как насчет того, чтоб уйти?

Его губы сжались. Марисса Перес была создана для него. Он думал о том, как схватит ее за руки и поцелует. Может быть, тогда она оставит эту отвратительную показную холодность.

Нет, он не сделает этого. Он не предоставит ей шанс сказать ему, какой он дурак. Он и так это знает.

– Я бы выпил стакан холодной воды.

Она скрестила руки на груди. На ее губах уже застыл ответ «нет», но неожиданно она передумала.

Скрипнула дверь. Какая-то женщина в потрепанной комбинации уставилась на них.

– О, – громко сказала она, – извините. Я думала, кто-то пришел ко мне.

Дверь со скрипом закрылась, но все же не до конца. Теперь у них были слушатели.

Марисса пробормотала что-то, потом порылась в кармане в поисках ключей. Когда ее дверь широко открылась, она вскинула подбородок, и Каллен вошел следом. Как только они вошли, она захлопнула дверь и посмотрела на него.

– Хорошо, – прошептала она. Потом положила руки на бедра и посмотрела ему в лицо. – Что мне надо сделать, чтобы избавиться от тебя? Чего ты хочешь?

– Я сказал тебе. Немного воды.

Марисса сузила глаза.

Он зачем-то пришел, но зачем? Приехал ли он по просьбе профессора Хатчинса? Это было бы смешно. В последнюю очередь она сказала бы об этомКаллену. Она носила его ребенка. Первый урок, полученный от матери, гласил: «Если мужчина сделал женщине ребенка, еще не значит, что он признает отцовство».

Марисса поспешила на кухню и вернулась со стаканом воды. Он стоял там, где она его оставила, смотрел на облупленные стены, потрепанную мебель, потертый линолеум.

– Вот твоя вода. – Каллен не ответил, и она ткнула в него стаканом. – Я бы хотела, чтобы ты выпил и ушел.

– Почему?

Его голос был отрывистым, глаза сузились, когда он посмотрел на нее. Она знала, что у нее нет честного ответа на этот простой вопрос.

– Потому что у меня дела, вот почему.

– Проклятье, Марисса! – Каллен поставил стакан. Он не собирался уходить, не получив ответа. – Я хочу знать, что ты делаешь в такой дыре, – продолжал он, хватая ее за плечи.

Каллен почувствовал, как задрожало ее тело, но ее глаза спокойно смотрели на него.

– Я живу здесь. Если тебе это не нравится…

Она вздрогнула, потому что его пальцы врезались ей в плечи.

– Скажи правду, черт возьми. Ты больна? Тебе нужны деньги? Скажи мне, и я помогу тебе.

– Мне не нужна твоя помощь. Меня возмущает твое вмешательство в мои дела. Это моя жизнь. Я могу жить так…

Каллен ругнулся, приподнял ее за плечи и страстно поцеловал. Об этом он мечтал все эти месяцы. Этого он хотел даже сейчас, когда она делала все возможное, чтобы вызвать его гнев.

– Нет, – с трудом произнесла Марисса и отстранилась. Но он притянул ее за голову, запустил одну руку ей в волосы и целовал снова и снова, пока она не всхлипнула и не поддалась ему.

Это случилось снова. Невероятное тепло. Желание, извергающееся как вулкан, пробудившийся от сна под покровом облаков. Он хотел ее, как хотел той ночью, хотел так, как не хотел ни одну другую женщину.

– Марисса, – произнес Каллен. Она прошептала его имя, и он стал целовать ее еще горячее. Он ощущал блаженство. Он пил ее дыхание, как нектар, пил так, будто это могло помочь утолить его неиссякаемую жажду.

Он погладил ее по спине, провел рукой по позвоночнику, потом его рука скользнула за свободную блузку, и он ощутил ее упругую грудь. Ее дыхание коснулось его губ, когда он погладил ее грудь, провел кончиками пальцев по набухшему соску.

– Марисса, – снова сказал он. Она приподнялась на цыпочки, прижалась к нему. Он опускал руку все ниже.

И вдруг под ладонью Каллен ощутил округлившийся живот.

Точно такой же живот был у Кэсси, его невестки, на первых месяцах ее беременности. В тот день они пригласили его к себе на виноградник.

– Хочешь сказать «привет» малышу? – спросила Кэсси и положила его руку себе на живот…

Каллен замер. Он снова посмотрел на Мариссу, ее изможденное лицо, на круги под глазами.

– Господи, – хрипло сказал он. – Ты не больна. Ты беременна.

Марисса вскрикнула и оттолкнула его руки.

Господи, что она наделала?

– Уходи, – дрожащим голосом прошептала она.

– Не уйду, пока не получу ответа! – Каллен схватил ее за плечи и потряс. – Ты беременна?

– Нет. Я не беременна, не беременна.

– Не ври мне, черт побери! Вот почему ты ушла из школы. – Он отпустил ее, боясь сказать то, что хотел сказать.

Когда?

Когда это случилось? Его руки сжались в кулаки. Не потому ли она так быстро покинула его постель той ночью? Ее ждал другой мужчина? Неужели даже тогда она принадлежала кому-то еще?

– Кто он? – спросил Каллен. Эти слова были произнесены ровным голосом. – И где он? Почему он позволяет тебе одной пройти через это?

Марисса прикусила нижнюю губу. Она отвернулась от обвиняющего взгляда Каллена. Ее трясло.