Текст книги "Ожившая статуя"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Сандра Филд
Ожившая статуя

ГЛАВА ПЕРВАЯ

За дверью был враг.

Лорен Кортни сделала глубокий вдох и расправила рукой подол юбки. Настоящий враг. Человек, у которого есть доказательства – без сомнения, сфабрикованные доказательства – мошенничества отчима Лорен, которого она очень любила. Поверить в то, что Уоллис Гарварсон лжец? Мошенник? Да скорее солнце взошло бы на западе, чем милейший Уоллис обманул бы кого-то!

Однако Рийс Кэллахэн, владелец огромной телекоммуникационной империи, штаб-квартира которой располагалась в сверкающем небоскребе в Ванкувере, очевидно, был уверен в обратном. Поэтому Лорен пришла к нему в офис, чтобы вразумить его. И защитить репутацию и доброе имя недавно умершего Уоллиса, поскольку сам он этого сделать уже не мог. Ей пришлось соврать относительно цели своего визита в цитадель мистера Кэллахэна – это было неприятно, но необходимо. Девушка понимала: такой жесткий и успешный человек не согласился бы на встречу с ней, знай он истинную причину.

Лорен расправила плечи, поймав свое отражение в высоком окне, смотревшем на Английскую гавань. Ее каштановые волосы были стянуты на затылке, и копна непослушных завитков спускалась до шеи. Темно-серый костюм от известного модельера был даже излишне строгим, с единственной вольностью – шлицей на юбке. Блузка словно пенилась многочисленными рюшками. Дополняли наряд туфли-лодочки из итальянской кожи в тон сумочке, серебряные украшения и довольно яркий макияж.

При обычных обстоятельствах Лорен ни за что на свете не надела бы серое: ей по душе были более радостные цвета. Но дома, в Нью-Йорке, девушка решила, что на этой важной встрече должна выглядеть элегантно и в то же время сдержанно.

Секретарь в приемной открыла массивную дверь, обитую дубовыми панелями, и вежливо произнесла:

– Мистер Кэллахэн, к вам пришла мисс Лорен Кортни.

Лорен вошла в кабинет. Дверь за ней тут же закрылась. Рийс Кэллахэн встал, обогнул большой стол темного дерева и подошел к ней, протянув руку для приветствия.

– Очень рад, мисс Кортни. Я приобрел две ваши скульптуры на выставке в прошлом году. И весьма сожалел, что не застал там вас.

У Кэллахэна было сильное рукопожатие. Уголки его губ дрогнули в формальной улыбке. Холодные голубые глаза остались непроницаемыми. Его лицо сразу заинтересовало ее как скульптора: четкие черты, мощный подбородок, надменные скулы. Слегка волнистые, идеально уложенные волосы были немного светлее каштановых локонов Лорен.

Его тело также привлекло ее внимание, и она честно себе в этом призналась, ощутив внезапную сухость во рту. Сразу чувствовалось, что под идеальным деловым костюмом скрывалось сильное мужское начало, утаить которое было бы сложно.

Кэллахэн был сантиметров на десять выше ее. Рост Лорен составлял сто семьдесят два сантиметра. Она не привыкла смотреть на людей снизу вверх, чувствовать себя ниже собеседника и таким образом оказываться в невыгодном положении, как теперь. Ей это не понравилось. Ни капельки. Напомнив себе, что человек, стоявший перед ней, был врагом, девушка высвободила руку из его крепких пальцев и холодно сказала:

– Надеюсь, скульптуры, которые вы приобрели, по-прежнему радуют ваш глаз.

– Они неплохо смотрятся в моем интерьере. Мне всегда нравилась бронза. А ваши работы особенно.

Получилось, что она набилась на комплимент. Впрочем, его любезность понравилась ей.

– Благодарю вас.

– Я всегда остаюсь доволен, если мои капиталовложения оправдываются. Цены на ваши скульптуры растут с каждым месяцем. И это меня радует.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Лорен.

– Так вы по этой причине купили мои работы? Чтобы вложить деньги?

– А разве могла быть иная причина?

– Я думала, они затронули какие-то струны вашей души.

Мистер Кэллахэн издал смешок удивления.

– Значит, вы ошиблись. Это не по моей части.

Девушка уже и сама начала догадываться о нечувствительности собеседника к любым видам красоты. Но, как бы там ни было, ей придется общаться с ним. Стараясь не показать своего раздражения, Лорен вежливо спросила:

– Позволите присесть?

– Разумеется, прошу вас. Могу я предложить вам кофе?

– Нет, благодарю. – Она грациозно опустилась в кожаное кресло. – Должна признаться, мистер Кэллахэн, что несколько неверно описала причину моего прихода. Это не визит вежливости с целью обсудить мои скульптуры.

– Вот как? А я-то полагал, вы пожаловали, чтобы потребовать комиссионные из-за возросшей цены на ваши работы. Так сказать, собрать свою жатву.

Ее ресницы едва заметно дрогнули.

– Я никогда прежде не занималась подобными вещами и не вижу причин начинать.

– Очень разумно с вашей стороны.

Лорен заставила себя улыбнуться так же формально, как это делал мистер Кэллахэн.

– Вы не стали бы вкладывать деньги в две мои скульптуры, если бы не считали меня талантливой. И должна вам сказать, что даже в самые трудные времена я не позволяла богатым покупателям диктовать мне, как творить.

– Тогда зачем же вы явились ко мне, милейшая мисс Кортни? У богатых много прихотей, но и много дел. Иными словами, меня ждет работа, поэтому я предпочел бы, чтобы вы перешли непосредственно к сути.

Мистер Кэллахэн прислонился к краю стола, и ей приходилось говорить с ним, слегка запрокинув голову.

– До меня дошли слухи довольно неприятного толка. Я очень надеюсь, что вы заверите меня в их полной несостоятельности. В этом случае я покину ваш кабинет в тот же момент.

Он огрызнулся:

– Делать мне больше нечего, как только распространять или опровергать какие-то там слухи. Пересуды в любом их проявлении никогда не интересовали меня.

– Я слышала, вы собираетесь опубликовать доказательства мошенничества Уоллиса Гарварсона.

Мистер Кэллахэн приподнял бровь.

– А, так это вовсе не слухи.

Лорен инстинктивно вцепилась в свою кожаную сумочку.

– Вы не можете располагать подобными доказательствами.

– Это еще почему?

– Он был моим отчимом. И не мог поступить бесчестно. Я обожала его.

– Это скорее говорит о недостатке проницательности у вас, чем о наличии совести у Уоллиса Гарварсона… Вижу, скульптуры вы создаете гораздо лучше, чем разбираетесь в людях.

– Я очень хорошо знала его!

– Однако не взяли его фамилию.

– Он был вторым мужем моей матери, – стараясь не нервничать, объяснила девушка. – Мой отец умер, когда мне было три года. Мама развелась с Уоллисом, когда мне исполнилось двенадцать, но мы продолжали дружить с ним до самой его смерти. Полагаю, вам известно, что он умер год назад и не может защитить себя от ваших нелепых и необоснованных нападок. Поэтому я и пришла к вам – чтобы постоять за его честь.

– И на чем же основывается ваша уверенность в его невиновности?

В пылу словесной пикировки Лорен наклонилась вперед.

– На том, что я знаю, каким замечательным человеком он был. Мы были знакомы девятнадцать лет. И я заявляю: Уоллис не мог обмануть, смошенничать или украсть чьи-то деньги.

– Дорогая мисс Кортни, я тронут вашей горячностью. Хотя вам стоило бы еще подпустить слезу для пущей убедительности. Впрочем, в суде вы можете хоть обрыдаться – это вам не поможет. Я намереваюсь предать огласке, а точнее сказать, опубликовать вполне законные доказательства мошенничества Уоллиса Гарварсона на следующей неделе и таким образом восстановить доброе имя одной из моих компаний. В деловом мире у меня репутация честного человека, и я никому не позволю лишить меня ее. Хотя ваш отчим приложил к этому немало усилий.

– Опубликовать? – только и смогла прошептать обескураженная Лорен. – Вы этого не сделаете!

– Еще как сделаю. – Мистер Кэллахэн отвернул манжету белоснежной рубашки и бросил взгляд на золотые часы. – Если вы больше ничего не желаете мне сообщить, думаю, нашу беседу можно закончить.

Девушка рывком поднялась из кресла.

– Предупреждаю: только попробуйте напечатать эту гнусную ложь о моем отчиме, и я подам на вас в суд за умышленную дискредитацию личности.

– Не советую. Выставите себя посмешищем перед людьми. Да и потом, вы хотя бы представляете, сколько это вам будет стоить?

– А вы все меряете на деньги?

– В данном случае – да. Уоллис Гарварсон выдоил из моей компании пятьсот тысяч долларов.

– Да признайтесь же, мистер Кэллахэн, что вы просто приняли неверное решение. Эта ошибка стоила вам полмиллиона долларов. И теперь вы ищете козла отпущения. Верно?

– Только попробуйте высказывать подобные мысли на людях, и тогда уже я подам на вас в суд. – В его голосе звучал металл. – Мой секретарь проводит вас.

– Нет, я не уйду, пока вы не пообещаете мне, что не станете втаптывать честное имя моего отчима в грязь, чтобы оправдаться в своих промахах!

Он расправил плечи и подошел к ней.

– Вижу, вы не сдаетесь, мисс Кортни. Хочу сообщить вам, что мне известно: вы купили мастерскую на деньги отчима. А еще у вас есть недвижимость на побережье в штате Мэн, которая раньше принадлежала ему.

Лорен вдруг осенила неприятная догадка.

– Вы с самого начала знали, что я его приемная дочь?

– Я всегда навожу справки о мастерах, чьи работы приобретаю. Очень помогает в бизнесе.

– То есть с того момента, как я вошла, вы вели какую-то нелепую игру со мной? Как омерзительно!

– Данное слово относится скорее к вашему поведению, а не к моему. Это вы живете на деньги, полученные вашим отчимом отнюдь не честным путем. Могу поспорить, вам нелегко играть на людях роль бедного скульптора, живущего впроголодь на чердаке, когда вы располагаете такими средствами. Впрочем, вряд ли это представляет для вас какую-то сложность. Не знаю, каков ваш творческий потенциал, но в своих превосходных артистических способностях вы меня уже убедили.

– Мои способности вас вообще не касаются! – взорвалась девушка, разозлившись не на шутку. – Опорочить имя покойного, зная, что я не в состоянии нанять адвокатов, чтобы тягаться с вами…

Его голубые глаза неотрывно смотрели на нее.

– А вы, похоже, совершенно уверены в его невиновности, не так ли?

– Естественно! Разве стала бы я тратить свое время – не говоря уже о вашем, – если бы допускала хоть на мгновенье, что Уоллис мог совершить нечто столь гнусное?

– Что ж, вам придется узнать правду, и она будет горькой для вас. А теперь вынужден просить вас уйти. Через десять минут у меня важная встреча.

И тогда Лорен забыла о гордости и решилась на последний шаг, как бы отвратителен он ни был:

– Может быть, я могла бы сделать что-то, чтобы помочь вам изменить ваше мнение?

Его глаза сверкнули.

– Я удивлен, что при вашей репутации вы не предлагаете мне очевидного в такой ситуации.

Девушка покраснела.

– Вы имеете в виду мою репутацию в отношениях с мужчинами?

– Совершенно верно.

Ее руки непроизвольно сжались в кулаки, так что костяшки побелели.

– Значит, и об этой области моей жизни вы навели справки. И вместе с прочими поверили всем тем гадостям, которые напечатала обо мне желтая пресса. Тем отвратительным выдумкам, которыми снабдил бульварных журналистов Сэндор, мой преподаватель.

– Ваш преподаватель – уважаемый в обществе человек.

– А я всего лишь молодой, никому не известный скульптор. Выскочка. Причем довольно фотогеничная. Газеты любят писать о таких. Вы хоть на минуту задумались о том, почему я умоляю вас не публиковать все эти измышления об Уоллисе? Потому что мне не понаслышке известно, что средства массовой информации могут легко уничтожить репутацию человека… Мне от них досталось, и я никому не желаю попасть под их прицел.

– В прошлом году, когда проходила ваша выставка, вы жили по соседству с галереей. Кажется, с двумя мужчинами одновременно, а может быть, и с тремя. Сомневаюсь, что ваша аморальность – всего лишь сплетни, распускаемые бывшим любовником в качестве мести.

Ее плечи поникли.

– Я пришла сюда не для того, чтобы защищаться от обвинения в беспорядочных связях, – пробормотала Лорен. – Более того, я не собираюсь предлагать вам переспать со мной в обмен на обещание, что вы не станете публиковать сведений, порочащих моего отчима.

– Так что же вы не подали в суд на Сэндора – уж не знаю, кто он там: ваш бывший преподаватель или бывший любовник, – если он оболгал вас?

– Это случилось четыре года назад, – возмутилась девушка. – К тому моменту я продала всего две скульптуры – и то еще повезло. Я понимала, что не готова выйти в большой мир и вынести свои работы на его суд. Кстати, смею вас заверить, у меня есть творческий потенциал, мистер Кэллахэн, хотя вы в этом сомневаетесь. Я не могла попросить денег у Уоллиса. Я была бедна как церковная мышь. А услуги адвокатов, как вы понимаете, довольно дороги.

Сунув руки в карманы, Рийс окинул ее оценивающим взглядом, так что девушка поежилась, словно его ледяные глаза раздевали ее. Но с тех пор, как Сэндор решил смешать с грязью ее репутацию как женщины и как скульптора, прошло несколько лет, и Лорен научилась быть сильной. Она гордо вскинула голову, стараясь дышать ровно.

– А вы не бедно одеты, – констатировал он.

– В районе Гринвич-Вилледж есть чудесные магазины секонд-хенд.

– Понятно. – Рийс непринужденно прислонился к столу. – Может быть, я и изменю свое мнение.

– Хотите сказать, вы поверили мне в том, что касается Уоллиса? – с надеждой в голосе спросила девушка.

– Разумеется, нет. Я о том, что все-таки есть нечто, что вы могли бы сделать для меня. Вы могли бы быть мне полезны.

Она помрачнела.

– А взамен вы обещаете не публиковать ничего о моем отчиме?

– Совершенно верно.

– Я не стану спать с вами, мистер Кэллахэн, – тихо, но твердо сказала Лорен.

– Я вас об этом и не прошу, мисс Кортни.

– Так чего же вам надо?

– Вы могли бы пригодиться мне в течение следующей недели, после чего я отправлюсь в Лондон, а затем в Каир. Но до тех пор у меня здесь запланированы некоторые встречи – скажем так, бизнес пополам с развлечением. Мне такой способ ведения дел никогда не нравился, но иногда приходится считаться с чужими пристрастиями. Так вот, хочу, чтобы вы сыграли роль моей девушки. Выражаясь яснее, моей любовницы. Полагаю, для вас это не составит труда.

Ее ответ последовал сразу, она даже не успела его обдумать:

– Нет! Я скульптор, а не девушка по вызову!

– Не пойму, вы хотите защитить своего отчима или нет? Вы уж определитесь. – Его голос звучал ровно и совершенно бесстрастно.

– Отчего вдруг вам вздумалось показаться на людях с девушкой, репутация которой столь испорчена?

– Вы мне интересны.

– Ах, как это мило! Я вам что, сводка новостей фондовой биржи? Или какой-нибудь новейший микрочип?

– Вы весьма талантливая женщина. И вам это известно. Кроме того, вы хорошо говорите, неплохо одеваетесь и довольно симпатичны для данной роли. Иными словами, вы подходите. Так что выбирайте, мисс Кортни: да или нет.

Довольно симпатична! – мысленно возмутилась Лорен. Без ложной скромности она знала, что не просто симпатична, а красива – об этом ей сотни раз сообщало зеркало, и с ним были согласны многие. Но Кэллахэн, этот надменный индюк с куском льда вместо сердца, находил ее всего лишь «довольно симпатичной».

Девушка заставила себя снова вспомнить об отчиме. Он был настоящим весельчаком и так заразительно смеялся… Уоллис навещал ее редко, но каждый раз это был праздник, который поднимал ей настроение и отвлекал от трудностей и проблем. Юная красота Лорен бесила мать, ее третьего мужа раздражал расцветший талант падчерицы. Всю юность они изводили ее своими придирками, и Лорен ушла из дома сразу после окончания школы. Именно Уоллис поддержал ее и не дал умереть с голода, когда она училась в Школе искусств и работала в мастерской днями и ночами, постепенно раскрывая свои способности.

И свои слабости. Главной из которых оказался Сэндор…

– Позвольте, я вас правильно поняла? Вы хотите, чтобы я в течение недели притворялась вашей девушкой? – настороженно начала Лорен и опасливо окинула его взглядом, отметив про себя дорогой костюм и шелковый галстук с идеальным узлом, которые выдавали в хозяине выпускника весьма престижного университета. – Мне вы совершенно не нравитесь, но, полагаю, найдется немало женщин, готовых закрыть глаза на ваш характер ради ваших несметных богатств. И поскольку я не допускаю мысли, что вы делаете мне такое предложение просто от доброты душевной, сам собой напрашивается вопрос: почему на роль своей подружки вы выбрали именно меня?

Изумленный ее гневом, Рийс усмехнулся.

– А у вас острый язычок.

– Еще один повод для вас избегать моей компании.

– Уверен, что справлюсь с вашей язвительностью.

Ощутив внезапный порыв ударить его что есть силы, девушка все же сдержалась и ответила со всей любезностью:

– Вы кое-что забыли. Вы ведь знаменитая личность, владелец огромных компаний, приносящих немыслимые доходы, – видите, я тоже наводила о вас справки, прежде чем прийти сюда. А я кто? Малоизвестный скульптор, у которого и была-то одна выставка – в Лондоне, год назад. Если мы с вами будем появляться в свете как пара, пресса раздует из этого целый скандал. Пойдут слухи. Все будут злословить о вас, мистер Кэллахэн.

– То есть вы отказываетесь. – Рийс сделал шаг к двери. – В таком случае не забудьте заглянуть в газеты в среду. Вам предстоит познакомиться с совершенно новой стороной натуры вашего отчима. И уж поверьте, в этой статье слухов не будет.

Нет, это просто невыносимо, подумала девушка. Единственный выход – подчиниться его воле.

Лорен не питала иллюзий: даже если бы она располагала достаточными средствами, чтобы подать на него в суд, и если бы – что уж совсем невероятно – выиграла процесс, репутация Уоллиса все равно оказалась бы запятнанной. И его имя навсегда было бы связано с позором.

– Я просто хотела предупредить о тех проблемах, которые могут у вас появиться, – холодно парировала девушка.

– А вы еще и альтруистка!

– Если я соглашусь на ваше предложение, то стану изображать вашу девушку только на людях. А когда мы будем оставаться одни, я не позволю вам и близко ко мне подойти.

– А вы думаете, мне это надо?

Лорен сжала зубы.

– Скажите точно, что от меня требуется.

– Вы поселитесь в моей квартире в районе парка Стенли. В субботу вы пойдете со мной на вечеринку и на ужин, хозяином которого буду я. Один из моих администраторов вбил себе в голову, что его дочь должна непременно выйти за меня замуж. Ваше присутствие должно разубедить его в этом. В воскресенье мой знакомый, которого я подумываю ввести в совет директоров, устраивает званый вечер у себя дома. К сожалению, его жену больше интересую я, чем карьера ее мужа. Вы поможете мне донести до нее мысль о том, что я несвободен. Двумя днями позже мы улетим в Уистлер – там у меня дом. Вообще-то осенью я там почти не бываю, а в феврале езжу покататься на лыжах. Но мне предстоит провести переговоры с японцами по вопросу программного обеспечения. А вы тем временем займете их жен. Затем мы отправимся в яхт-клуб на восточном побережье острова Ванкувер, где меня ждет встреча с коллегой по рынку недвижимости. После чего мы вернемся сюда, и я вас отпущу на все четыре стороны. – Рийс помолчал мгновенье. – Всего восемь дней, не считая завтра.

Страсть к приключениям, никогда не затихавшая в Лорен, теперь и вовсе вырвалась на свободу. Ей доводилось слышать о Уистлере, роскошном горнолыжном курорте, расположенном к северу от Ванкувера. И на острове Ванкувер, похожем на фотографиях на изумруд, покоящийся в голубых водах Тихого океана, она тоже никогда не была.

– Я поняла ваш намек. – Многие женщины интересуются вами, потому что вы состоятельны.

– Ничего не поделаешь. Так сказать, издержки моей профессии.

Лорен улыбнулась уголками губ, ощутив первую волну симпатии к Рийсу. Этого еще не хватало, отругала она себя, отгоняя неуместные мысли.

– Если я соглашусь на ваше предложение, то хотелось бы кое-что прояснить, – строго начала девушка. – Во-первых, вы меня не интересуете, несмотря на ваше богатство. Во-вторых, на публике я буду изо всех сил стараться убедить всех вокруг, что мы с вами без ума друг от друга. На все остальное время я требую предоставить мне отдельную комнату и провести четкую границу, за которую вы не зайдете.

– Смею вас заверить, – сладким голосом ответил Рийс, – с этим проблем не будет.

– Кроме того, я требую письменного соглашения, заверенного вашей подписью, в котором говорилось бы, что вы ни при каких обстоятельствах не станете порочить доброе имя моего отчима.

– Только если вы выполните условия нашего договора.

В ее бирюзовых глазах, казалось, разразился ураган.

– Я выполню их. Даю слово.

– То есть вы согласны?

Она закусила губу.

– Боюсь, мы не сможем довести это до конца. Слишком очевидно то, что мы друг другу не нравимся.

– Вы очень дипломатичны в подборе слов. Скорее, наше отношение друг к другу можно назвать взаимной антипатией. Так ведь точнее, не правда ли?

– Пожалуй, – резко ответила Лорен. – Более того, не похоже, чтобы вы смогли изображать влюбленность.

– Ну это уж не ваша забота. – Просто скажите: да или нет. Что выбираете: восемь дней притворства или бесчестье вашего отчима?

– Я согласна. Вы же с самого начала знали, что я скажу вам «да».

– Вижу, вы настолько же сообразительны, насколько талантливы.

– Тем выгоднее сделка для вас, – съязвила она.

– Поживем – увидим, – сухо ответил он. – В дополнение к основному соглашению я попрошу вас дать мне расписку о том, что вы обязуетесь никогда не обсуждать наши отношения с прессой. Приходите сюда завтра в три часа дня. Документы будут готовы, останется их только подписать. В мою квартиру можете переехать завтра вечером, часов в десять, – я уйду раньше.

– Отлично. – Лорен саркастически улыбнулась. – Очень надеюсь, что весь этот спектакль не окажется для вас разорительным.

– Если в ваших словах кроется издевка, то спешу вас расстроить: я никогда не трачу денег без пользы.

Она сжала кулаки.

– Ваш секретарь должна быть в курсе того, что на самом деле между нами ничего нет. Что мы знакомы только с сегодняшнего дня.

– Мой секретарь получает достаточно денег, чтобы держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов.

– Меня это не удивляет, – в сердцах выпалила Лорен. – Всего доброго, мистер Кэллахэн. Не могу сказать, что была рада с вами познакомиться.

– Не искушайте судьбу: наше соглашение еще не подписано.

– Если Уоллис сейчас видит меня с небес, надеюсь, он оценил то, что я делаю ради него, – раздраженно бросила девушка.

– Обманщики и мошенники не попадают на небеса. – Рийс распахнул дверь. – До встречи.

Прямо перед дверью за столом сидела секретарь Рийса.

– Тогда, полагаю, и вам туда путь заказан, – прошептала Лорен, потом поднялась на цыпочки и поцеловала его в обе щеки. – До свидания, милый, – пропела она, – до завтра. – Девушка повернулась и улыбнулась секретарю: – Не провожай меня, я сама найду дорогу. – Она направилась к лифту грациозной походкой, зная, что в разрезе юбки видны ее стройные ноги. Дверь в кабинет Рийса захлопнулась излишне громко, что не могло не порадовать Лорен.

Как говорится, пустячок, а приятно.

Никогда в жизни она еще не испытывала такого явного отвращения к мужчине. Даже Эдвард, третий муж ее матери, был приятнее: он любил собак, рододендроны и громко смеялся своим же шуткам. А вот Рийс Кэллахэн, кажется, вообще не умел смеяться.

Холодный. Жесткий. Бессердечный. Для него люди – пешки.

Нужно будет внимательно прочитать оба документа, прежде чем подписывать их.