Текст книги "Заслужить доверие"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Дура она сама. Нужно было пойти в ресторан «Пьеро».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

На ужин Марни сделала себе сэндвич с ореховым маслом и сыром, что ненадолго скрасило ей жизнь. Вспомнив, что сказала, будто уходит, она действительно прогулялась по пляжу, потом съездила в ближайшее кафе за двойной порцией мороженого и вернулась домой. Световой индикатор автоответчика показывал ноль сообщений. Марни выругалась и легла спать.

На следующий день, сразу после работы, она направилась на Пэйсэс-Лэйк, а вернувшись домой, увидела, что индикатор мигает. Она нажала на кнопку, и в комнате зазвучал голос Кэла.

– Ненавижу автоответчики, – просипел он, – но ты, как видно, не оставляешь мне выбора. Марни, тебе лучше меня должно быть ясно, что в среду ночью мы оба совершили ошибку. Я думал, что смогу примирить вас с Кит, но ошибся. Она ребенок, и я несу за нее ответственность. Прежде всего, за нее. Неужели ты не понимаешь? К сожалению, я был прав, когда говорил, что торопиться нам не стоит. Но я позволил себе расслабиться, позволил желанию восторжествовать над здравым смыслом... Боже, если бы ты знала, как я себя презираю. Мы заедем за тобой завтра днем, около трех. И, Христа ради, обойдемся без интеллектуальных игр, я на них не настроен.

Марни вдруг почувствовала, что жутко устала, злость и обида, смешались с потоком слез – все, больше никакого риска, никаких распростертых объятий. Чего можно ждать от мужчины, которому отдаешь тело и душу, а он идет на попятный сорок восемь часов спустя, оставляя сообщение на пленке.

Разумеется, будь она дома, он говорил бы с ней иначе.

Смахнув с лица волосы, Марни пошла, принимать ванну. Уже лежа в воде, она подумала, что в предстоящие выходные ей придется два дня провести с Кэлом в Конуэй-Миллз. Единственное, что утешало, – они ни на минуту не останутся наедине.

В любом случае, что бы ни случилось, она никогда больше не ляжет в постель с Кэлом Хантингдоном.

Субботним вечером, в восемь тридцать Кэл въезжал в небольшой городок Конуэй-Миллз. Кит спала на заднем сиденье. Марни была несколько обескуражена ее поведением: девочка вновь замкнулась в себе, будто и не побывала позавчера в ее домике.

Что касается самого Кэла, то он держался сдержанно и в разговоры не вступал. Как будто они – два незнакомца, впервые в жизни встретившиеся и ничем не связанные.

– Куда теперь ехать? – спросил он.

– Прямо, в Конуэй-Миллз единственная дорога, – ответила Марни, прилагая неимоверные усилия, чтобы не сжимать руки в кулаки. Когда они повернули за угол у двух церквей, Марни сообщила: – Эта дорога ведет к дому моей матери – его отсюда видно, там, за деревьями.

Кэл поехал чуть медленнее, и она посмотрела в ту сторону. Окна чернели на фоне стены, словно пустые глазницы. Марни вздрогнула и поняла, что хочет быть где угодно, но только не здесь.

Дом Дэйва стоял за поворотом. Он розово-зеленого цвета: Мэри Лу всегда любила яркие краски.

Кэл свернул на дорогу, обсаженную ими. Дорога вела к ферме.

Из-за дома вышел мужчина. Он будто ждал их появления. Худой, с густыми каштановыми волосами и глубоко посаженными карими глазами, он выглядел взволнованным. Марни наблюдала за Кэлом, который с деланным равнодушием осведомился:

– Это Тэрри?

Она кивнула, не в силах что-либо ответить, затем быстро отстегнула ремень безопасности и вышла из джипа. Тэрри обнял ее, поднял над головой, глядя на нее снизу вверх, поставил обратно и горячо расцеловал в щеки.

– Привет, Мар.

– Привет и тебе. – Она подарила ему одну из своих очаровательных улыбок. – Здоров выглядишь.

– А ты еще красивее стала. Как будто вовсе не было прожитых лет. – Он посмотрел мимо нее. – А вы, наверное, Кэл. Я Тэрри Дайсон.

Мужчины пожали друг другу руки. Взгляд у Кэла был неподвижный и холодный.

– Кит проспала всю дорогу, – вмешалась Марни. – Она участвовала в баскетбольных соревнованиях вчера и сегодня днем, поэтому, возможно... о, вот и она.

Кит стояла у машины, и заходящее солнце сияло в ее волосах, отражаясь в карих глазах – глазах Тэрри. Сначала Марни показалось, будто Тэрри утратил дар речи, но потом он сделал пару шагов в сторону Кит и неуверенно произнес:

– Я Тэрри, а ты, наверное, Кит?

Девочка кивнула. Секунды показались Марни часами. Наконец Тэрри спросил:

– Как дела?

– Нормально.

Непоколебимая твердость ее голоса, говорила об обратном.

– Знаешь, это, наверное, самый глупый вопрос, который я когда-либо задавал. Может, завтра прогуляемся, поговорим, познакомимся ближе... если ты, конечно, не против.

– Я была бы рада, – ответила Кит.

– Отлично. А сейчас пошли в дом, я познакомлю тебя с моими родителями.

Тэрри и Кит поднялись на крыльцо и исчезли за дверью. Кэл ревниво смотрел им вслед, и кулаки у него сжались. Марни тут же забыла, что сердится на него.

– Кэл, отцом Кит всегда будешь ты и только ты – неважно, сколько времени она проведет с Тэрри.

Он повернул к ней мрачное лицо.

– Он целовал тебя так, словно вы больше, чем просто хорошие друзья.

– У тебя богатое воображение.

– С кем ты была в четверг вечером?

– С рожком мороженого! – взорвалась Марни. – Мороженое было со вкусом жвачки, если тебя интересует! Надеюсь, в гостях ты не намерен устраивать мне сцену? Да и к чему – на моем автоответчике ты выразился предельно ясно.

– А кто виноват, что мне пришлось общаться с твоей чертовой штуковиной? Ты специально это сделала, да? – проворчал он. – Смоталась из дома под глупейшим предлогом, чтобы съесть порцию мороженого. И не говорить со мной. Не думал, что ты настолько малодушна.

– Значит, ты плохо меня знаешь.

– Тебя-то я как раз знаю слишком хорошо. – Он скользнул взглядом по ее талии и открыл дверь, пропуская ее вперед.

– Не нужно было мне отменять заказ «Пьеро», – прошептала она. – Я надеялась, что смогу быть и с тобой, и с Кит. По-твоему, я слишком многого хотела? Теперь я осталась одна. У тебя Кит, а у меня никого.

И она прошла мимо него в дом.

Субботний вечер и все воскресенье никогда не уйдут из памяти Марни. Дэйв и Мэри Лу делали все, чтобы гости, и особенно Кит, чувствовали себя как дома. Усилия даром не пропали, и Кит, очарованная своими родными, быстро нашла с ними общий язык. Рано утром в воскресенье Дэйв и Кэл, взяв лодку, отправились на рыбалку. Тэрри и Кит, как и было, намечено, пошли на прогулку, а по возвращении два часа играли в баскетбол, используя висящее на стене амбара кольцо.

Марни укрылась от мира на ветвях старого дуба, который в юности делил с ней все ее беды и радости. Сквозь пелену розовых и белых почек, что распускались во фруктовом саду Дэйва, Марни видела Тэрри и Кит и слышала их смех. Не было сомнений, что способность очаровывать даже птиц на деревьях не обошла и его собственную дочь. Кит не обладала иммунитетом против него. Иммунитетом она обладала лишь против Марни.

Кэл не пригласил ее на рыбалку. Он старался избегать ее, словно она превратилась вдруг в сорняк, который надо вырвать и выбросить на помойку.

Марни спустилась с дерева и вернулась в дом. Мэри Лу, увидев круги у нее под глазами, протянула ей скалку и призвала к работе. Через некоторое время, соорудив два пирога и кучу бисквитов к чаю, Марни и впрямь почувствовала некое облегчение и приветливо улыбнулась Тэрри и Кит, когда те вошли в кухню через заднюю дверь.

Марни налила им по стакану яблочного сока и положила теплый бисквит с домашним джемом. Она не заметила, как Дэйв с Кэлом вошли в дом.

– Тэрри отличный игрок, – проговорила Кит, перебрасывая бисквит из одной руки в другую. – Он показал мне пару таких бросков! Скорее бы испытать их в школьной команде... О, привет, папа, ты что-нибудь поймал?

Кэл посмотрел на Кит, потом на Тэрри.

– Лишь упустил двух небольших лососей.

Как он ни старался скрыть внутреннее напряжение, Марни почувствовала его. Тэрри вытер джем с подбородка и сказал с неподдельной искренностью:

– У вас прекрасная дочь, Кэл, вы просто счастливчик.

Кит переводила взгляд с одного на другого. Улыбка ее начала таять.

– Пап, ты потом со мной выйдешь? Я покажу тебе новые броски, меня Тэрри научил.

– Конечно, буду рад посмотреть на них, – ответил Кэл и погладил ее по голове. – Вы случайно не оставили мне пару бисквитов, или я пришел слишком поздно?

Кит ухмыльнулась.

– Ты испортишь себе аппетит перед обедом.

– Я, пожалуй, рискну, – кивнул он и отправил в рот кусочек. – Должен заметить, они великолепны. Мэри Лу, вы превосходно готовите.

– О, что вы, пирог и бисквиты испекла Марни, – отмахнулась Мэри Лу.

Кэл застыл, Марни отвернулась к мойке с посудой, а Дэйв произнес:

– Плохо что-то стало клевать.

День клонился к вечеру, пора было уезжать. Распрощавшись со всеми, Марни села на заднее сиденье. Стоило им выехать на дорогу, как веки у нее отяжелели и она задремала. Проснулась, лишь, когда Кэл притормозил у ее дома.

– Мы уже вернулись? – задала она не слишком удачный вопрос.

Их глаза встретились в зеркале заднего вида.

– Ты спала всю дорогу, я возьму твою сумку.

– Пока, Кит, – бросила она девочке. – Рада, что ты хорошо провела время.

– Увидимся, – ответила Кит.

Ничего не значащая и не выражающая фраза, которой, может, и не было вовсе, подумала Марни и вылезла из машины, надеясь, что успеет добраться до дома, прежде чем разрыдается.

Кэл достал ее сумку из багажника, и Марни осторожно взяла ее, чувствуя, что рухнет в обморок прямо здесь, если он прикоснется к ней.

– Спасибо, – проговорила она спокойно. – Надеюсь, ты не очень устал...

– Ты собираешься в Сэнди-Лэйк в следующую пятницу? – перебил он.

В пятницу начинались праздники, а Марни с Кристин каждый год отмечали их пикником в Сэнди-Лэйк. То же самое делали Кит и Кэл. Не дождешься, подумала Марни и холодно ответила:

– К сожалению, нет. Несколько моих друзей-альпинистов едут в Кейп-Брэтон – думаю, на сей раз, я поеду с ними.

– Марни, так продолжаться не может, я позвоню тебе на неделе и...

– Нет, не надо, – отрезала она. – Ты был прав: мы оба совершили огромную ошибку. Прощай, Кэл.

И она поспешила к парадному входу. К тому моменту как она вставила ключ в замочную скважину, «чероки» уже выехал обратно на дорогу. Она открыла дверь, вошла, плотно закрыла ее и в отчаянии уставилась на плещущие за окном волны.

В понедельник после уроков Марни сообщила Кристин, что в Сэнди-Лэйк она не поедет.

– Почему? – возмутилась Крис.

– Понимаешь, Марио и еще пара ребят, едут в Кейп-Брэтон, я поеду с ними...

– Может, мы с Доном чем-то тебя обидели?

– Господи, нет, конечно, я имею в виду...

– Да уж, давай-ка начистоту!

– Ладно, ладно. Кэл и Кит тоже каждый год ездят в Сэнди-Лэйк, как и мы. Поэтому я не поеду.

– Мы с тобой ездили туда последние три года. И ты позволишь какому-то парню уничтожить традицию, имеющую для меня такое огромное значение? Кстати, с нами едет брат Дона из Торонто. Хочу тебя с ним познакомить – может, он сумеет отвлечь тебя от мыслей о твоем мужлане. Убить его мало, – шутливо заметила Кристин. – Завтра съездим и забронируем место, а в пятницу выезжаем сразу, как только соберем вещи.

Что ж, так тому и быть, подумала Марни. В конце концов, она любила риск. Кроме того, Сэнди-Лэйк-парк довольно большой, и вероятность того, что она наткнется на Кэла и Кит весьма мала.

Первое, что предстало взору Марни в пятницу вечером, было место прямо рядом с ними, зарезервированное на имя К. Хантингдона – пикник на двоих. Обе полянки расположились поблизости от небольшой скалы, на которую Марни уже когда-то карабкалась.

Черт побери, подумала она с досадой, расписываясь в книге посетителей.

Мужчины отправились в душ.

– Что с тобой? – осведомилась Крис деланной наивностью. Марни прищурилась:

– Ты резервировала место, Крис, как могла поместить нас прямо рядом с ним?!

– Вообще-то оказалось довольно просто. Я навела справки.

– Ты испытываешь судьбу!

– Прости, не могу видеть тебя такой несчастной. Может, тебе стоит начать тонуть в его присутствии? Он поспешит на помощь и поймет, как ты ему дорога и как сильно он тебя любит.

– А может, тебе стоит заниматься собственными делами?

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Они оставались на берегу до темноты, а утром поплыли в лодке к другому берегу, вернее к небольшому островку. Территорию Кэла отсюда было видно, как на ладони, но она была пустынна. Днем Марни поднималась на скалу.

На закате она и брат Дона, Уильям – полный и круглощекий в отличие от тощего, как спичка, Дона – решили покататься по озеру. Уильям хотел научиться грести, и Марни обещала дать ему бесплатный урок. Уильям бил по воде веслами с большим энтузиазмом, однако без толку, Марни только успевала удерживать лодку на плаву. Вдруг она увидела другую лодку, плывущую вдоль берега. В лодке сидел мужчина, лучи заходящего солнца обдавали золотом его обнаженную грудь. Глаза его были словно две темные бездны.

Марни опустила весло, легкий ветерок шевелил ей волосы.

– Впереди огромный камень, – предупредил Уильям.

Марни очнулась и взяла чуть в сторону. Стараясь придать голосу естественное звучание, она произнесла:

– Добрый вечер, Кэл.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кэл остановился, вперив в Марни такой обжигающий взгляд, что сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди. Затем он посмотрел на Уильяма.

– Это ты с ним собиралась в Кейп-Брэтон?

Марни улыбнулась про себя. Ей вовсе не хотелось, чтобы Кэл вообразил, будто между ней и Уильямом что-то есть.

– Уильям – брат приятеля Кристин, – ответила она. – Он приехал из Торонто в пятницу утром и вернется туда во вторник. Лазать по скалам не в его стиле – он предпочитает греблю. И только.

– Вы забыли сказать, что мы с вами спим в разных палатках, Марни, – заметил Уильям.

– А, да, теперь вспомнила. Спасибо, Уильям, – ответила она сдержанно.

Уильям добродушно смотрел то на Кэла, то на нее.

– Я так понимаю, вы старые знакомые?

– Вы почти угадали, – ответил Кэл.

– Так почему бы мне не прыгнуть за борт и не вернуться вплавь? Так вы сможете побыть одни, – любезно и искренне предложил Уильям.

– Не стоит, – оборвала его Марни, сверкнув глазами. – Я – всего-навсего ошибка этого человека, он не желает иметь со мной ничего общего.

– Истина далека от того, что вы только что услышали, Уильям, как ни прискорбно, – возразил Кэл, энергично работая веслами и подгребая к ним ближе.

– Где Кит? – спросила Марни, озираясь по сторонам.

– Она на берегу, готовит ужин. Если честно, в баскетбол она играет лучше, вот я и пытаюсь нагулять аппетит.

Марни оценивающе взглянула на его обнаженный торс.

– Ты и сам способен его вызвать. Во мне. Хотя, конечно, тебе безразлично мое мнение.

– И снова мимо, – с горечью возразил Кэл. – Этот голод не угасает во мне день и ночь.

– Но ведь ты сам сказал, что мы совершили ошибку.

– Послушай, Марни, – взорвался Кэл, – есть Кит, и она не хочет, чтобы ты заняла место ее матери. Ты знаешь все лучше меня. Я должен соблюдать осторожность!

– И кто только придумал секс?!

Кэл в сердцах выругался и стал огибать их лодку, активно работая веслами.

– Приятно было познакомиться, Уильям, – проговорил он. – Готов поспорить, после Сэнди-Лэйк Торонто вам покажется довольно скучным местом. Я также уверен, что вы сделаете все возможное, чтобы остаться в своей палатке.

Уильям от души рассмеялся:

– Я и не посмел, бы, поступить иначе. Но когда до вас обоих дойдет, наконец, что вы друг друга любите?

– Неправда! – возмутилась Марни, энергично налегая на весла. Каждая лодка поплыла своей дорогой.

На следующее утро, в восемь тридцать, чувствуя себя совершенно разбитой и не выспавшейся, Марни опять учила Уильяма грести. Лодку сильно раскачивало.

– Нет, не так, Уильям, – инструктировала Марни. – Боже! Если вздумаешь меня утопить, я никогда тебе этого не прощу!

– Марни!

Марни оглянулась. Голос явно принадлежал Кэлу, и в нем слышалась необычайная взволнованность. На нем были все те же голубые шорты.

– Отпусти-ка весла, Уильям, – бросила она и поспешила к берегу. Втащив лодку на песок, она кинулась к Кэлу. – Что случилось?

– Я проснулся и нашел записку от Кит. В ней говорилось, что она хочет забраться на одну из здешних скал. Я побежал туда. Кит застряла на полпути и не может спуститься. А кроме тебя, помочь некому. Ты должна ей помочь, Марни.

Кит в опасности. Кровь застучала, у нее висках, а в горле застрял комок.

– Две секунды, – выпалила она, наконец, ринулась к палатке. На бикини она быстро надела шорты и футболку, мгновенно натянула кроссовки и, подхватив рюкзак со снаряжением, ринулась обратно: – Побежали.

И оба устремились к скалам по ближайшей тропинке.

Марни мгновенно увидела дочь. Девочка попыталась взять штурмом самый простой из склонов, но застряла и теперь не знала, ни как подняться выше, ни как спуститься вниз. Держалась она почти на одних руках.

Марни нагнулась, чтобы надеть альпинистские ботинки.

– Не беспокойся, Кэл, сейчас я сниму ее оттуда.

– Я никогда не прощу себе, если она сорвется, – прохрипел он сдавленным голосом. Марни надела второй ботинок.

– Все будет в порядке, обещаю.

Она поднималась уверенно, не делая ни одного непродуманного движения. Ее тело передвигалось красиво, как будто сливаясь с каменной глыбой и становясь ее частью.

Оказавшись уже довольно близко от Кит, она крикнула:

– Держись, еще немного.

Кит не ответила.

Вскоре Марни оказалась на одном уровне с девочкой и стала осторожно придвигаться к ней, преодолевая один сантиметр за другим. Она улыбнулась Кит, выглядевшей растерянной, страшно смущенной и очень удивленной ее появлением.

– Меня руки уже не держат, – пожаловалась Кит. – И пальцы очень болят.

– Потому что ты делаешь на них слишком большой упор. Перемести вес на левую ногу и, как следует обопрись на нее. Теперь подними вторую ногу и перенеси ее на этот небольшой выступ. У тебя отлично получается.

– Вот здорово, – проговорила Кит, – сразу чувствуется разница!

Марни рассмеялась.

– У тебя талант. Просто ты делаешь типичную для начинающих ошибку – перегружаешь руки. Как себя чувствуешь? Готова продолжать.

– Ага, – довольно ответила Кит. – Только ты показывай дальше, это так здорово.

– Конечно.

Марни продолжала свои наставления. На полпути они сделали небольшую передышку, и Кит довольно сообщила:

– Я даже ничуть не устала. То, что я сделала, просто глупо.

– На ошибках учатся. Такой опыт – самое ценное, для настоящего скалолаза.

Кит передвинула руку, держась и прижимаясь к скале, потом вдруг остановилась и сказала:

– Я была настоящей дурой, когда встретила тебя... Мне очень жаль.

– О, Кит, – вздохнула Марин, и прилив чувств на какое-то время будто отнял у нее силы.

– Ты милая, – продолжала Кит, – очень милая. Может, начнем все сначала?

– Конечно, – выдохнула Марни, – Давай.

Кит подарила ей чудную улыбку:

– Ладно, давай спускаться, пока с папой не случился сердечный приступ.

Марни рассмеялась.

– Верно.

Вскоре они уже стояли на твердой земле. Кит повернулась к отцу.

– Прости меня, пап.

– Ты цела, – глухо проговорил Кэл, и прижал ее к груди. Лицо у него было мертвенно-белым, и Марни попыталась представить себе, каково ему было смотреть на них – ему, боявшемуся даже лестниц.

Кит подняла голову.

– Папа, я хочу брать уроки альпинизма.

– О боже! – взмолился Кэл.

– У Марни, если она будет не против, – продолжала Кит, с надеждой взглянув на молодую женщину.

– Я с радостью стану твоим инструктором, – кивнула Марни, – но последнее слово за папой.

Кэл глубоко. Вздохнул, пожал плечами и посмотрел на дочь.

– Ну, если тебе нравится застревать на полпути, висеть, не зная, что делать дальше, и в кровь раздирать руки...

– Мне не понравилось, что я застряла, но Марни показала мне очень многое, и это по-настоящему здорово, пап. Это даже лучше баскетбола.

Кэл опять вздохнул:

– Ладно, если хочешь – дело твое.

Кит крепко его поцеловала, потом повернулась и подошла к матери.

– Спасибо тебе, Марни, – поблагодарила она.

Дальше сработал инстинкт: Марни распахнула объятия, и Кит прижалась к ней. Марни закрыла глаза – она мечтала о такой минуте тринадцать долгих лет и не верила, что она наступит.

Наконец Кит улыбнулась.

– Когда мой первый урок?

– Думаю, чтобы окончательно не свести с ума твоего отца, нам следует дать ему небольшую передышку, пока... – начала Марни, но вдруг голос у нее сорвался. Она тяжело опустилась на землю, уткнулась головой в колени и зарыдала так, будто сердце ее только, что разбилось вдребезги. Слезы катились по щекам, тело сотрясалось.

Откуда-то издалека до нее донесся голос Кит, и потам Кэл что-то ответил ей. Затем Марни почувствовала, как он склонился над ней и обнял за плечи. Она прижалась лицом к его груди, а слезы все лились и лились.

Постепенно она успокоилась – у нее не осталось больше сил.

– Вот, – тихо сообщил Кэл, – у Кит в сумке нашлось несколько бумажных салфеток. По ее заверениям, неиспользованных. Во всяком случае, грязными их назвать нельзя.

Марни вытерла нос, прошлась по измазанному лицу и, в конце концов, вскинула голову.

– Извини, – пролепетала она, – я не хотела...

Кит подошла и неуклюже плюхнулась рядом, внимательно вглядываясь в лицо матери.

– Ты боялась за меня, да? Иначе ты бы так не расплакалась.

– Конечно, – всхлипнула Марни. – Я умирала от тоски. А когда нашла тебя... О боже, что со мной происходит? Сижу и реву как маленькая! С ума можно сойти. Кэл, скажи мне, чтобы я остановилась!

Его лицо было так близко, что она могла коснуться его.

– Перестань плакать, Марни, – жестко велел он ей, – я приказываю.

– Т-ты ведь з-знаешь, п-приказов я не терплю.

Она повернулась к Кит и попыталась улыбнуться.

– Я верю тебе, – проговорила Кит, – верю, что твоя мать виновата во всем. Теперь я знаю – ты бы ни за что меня не бросила.

И опять к глазам Марни подступили слезы.

– Спасибо, – прошептала она, – ты не представляешь, как много значат для меня твои слова.

Кэл прихлопнул навязчивого комара.

– Ну что ж, мороженого в нашем лагере, к сожалению, нет, но есть пара пачек картофельных чипсов. Почему бы не пойти и не уничтожить их?

– И надо сказать Уильяму, что все в порядке, – добавила Марни. Она чувствовала себя усталой, совершенно измотанной и безумно счастливой. Она соединилась, наконец, со своей дочерью и, может быть, думала она, когда-нибудь она простит свою покойную мать.

– Да, ты права, – согласился Кэл, помогая Марни подняться на ноги, – сначала скажем ему.

На мгновение тела их соприкоснулись, и она почувствовала, как в нее вливаются жизненные силы.

На обратном пути им повстречались Кристин, Дон и Уильям, которые были страшно взволнованны и хотели узнать, что произошло. Кэл все объяснил и сказал, что они идут в лагерь перекусить.

– Отлично, – кивнула Кристин и подмигнула Марни.

– Я буду давать Кит уроки альпинизма, – сообщила им Марни с счастливой улыбкой на лице..– Увидимся позже.

– Пап, ты уверен, что нам надо уезжать уже сегодня? – спросила Кит.

Марни почувствовала разочарование: она-то надеялась, что Кэл и Кит останутся до завтра...

– Н-н-нда, видишь ли, Марни, завтра я должен срочно лететь в Уганду – дать консультацию по работе ирригационных систем. Но вернусь я уже в середине той недели.

– Я останусь у Лизи, – сообщила Кит. – Если б не папин отъезд, то завтра мы с Марни уже могли бы приступить к занятиям.

Марни остановилась, и ветка ели оставила на ее обнаженной руке мелкую царапину.

– Кэл, Кит могла бы остаться с нами до завтра. Я сама отвезла бы ее к Лизи. Если, конечно, этого хочет она, и если мне доверяешь.

Во рту у нее пересохло – она с волнением ждала ответа. Если он ответит «да», то признает ее, как мать своей дочери, занимающую свое законное место в жизни ребенка и пользующуюся его доверием.

Он смотрел на нее, и нельзя было понять, о чем он думает. Кит глядела вверх, то на него, то на нее, затем осторожно вставила:

– Я не против, пап.

Наконец Кэл тихо ответил:

– Я доверяю тебе, Марни. Конечно, доверяю.

– То есть ты согласен? Значит, мы можем приступить к занятиям? – услышала Марни вопрос Кит, чувствуя, что задыхается от счастья.

– Только дайте мне сначала уехать, – попросил Кэл. – Не хочу снова смотреть на все это... – произнес он как бы в шутку, однако что-то в его голосе заставило Марни напрячься. Потом, думала она, я поговорю с ним.

Лагерь Кэла был развернут на маленьком пляже. После того, как все трое дружно уничтожили большой пакет чипсов и осушили бутылочку имбирного пива, Кит сказала:

– Я иду купаться. Кто со мной?

– Я, пожалуй, воздержусь, – ответила Марни. – У меня просто нет сил. Слишком много за один день...

– Я составлю компанию Марни, – сообщил Кэл с такой значительностью в голосе, что Марни почувствовала себя неуютно.

Кит исчезла в палатке и вновь появилась в купальном костюме. Она прыгнула в воду и поплыла на спине.

– Она очень атлетична, – произнесла Марни, чувствуя, что это безмолвие сведет ее с ума. Кэл поднял с песка небольшую ветку.

– Я каждую секунду ждал и боялся, что вы обе сорветесь, погибнете на моих глазах. – Он помолчал, нервно стиснув зубы и продолжая глядеть на реку. – Готов признать, что ты действительно отличный скалолаз, но дело в чувствах. Я полагал, что знаю о них все, что после смерти жены испил свою чашу до дна, но я ошибся. Тогда я был бессилен что-либо изменить, сейчас все зависит лишь от меня: пойти вперед или убежать. – Он молча, переломил ветку. – Я, словно Кит сегодня, застрял где-то. И спуститься страшно, и подняться не могу.

– Может, тебе стоит пустить меня к себе, и вдвоем мы попробуем исправить ситуацию? – Марни наблюдала, как песок сыплется у нее между пальцами.

– Я не уверен, что в состоянии решиться. А вдруг я потеряю тебя, как потерял Дженнифер? Я не вынесу этого.

Что она могла еще добавить? Что жизнь вообще состоит из риска? Что никто не умрет, сначала не появившись на свет? Старые присказки, знакомые всем.

– Я хочу уехать и обо всем поразмыслить, – продолжал Кэл.

– Я не понимаю, – осторожно спросила Марни, – ты хочешь сказать, что я для тебя нечто большее, чем только мать твоей дочери?

Он повернулся и посмотрел на нее:

– Конечно, а как же иначе?

– Как иначе? – переспросила она, удивленно подняв брови. – Я не медиум, Кэл, и мыслей не читаю. А на лице у тебя пока ничего не написано.

– Раньше мне казалось, я знаю, что такое любовь. Пока не появилась ты. Я любил Дженнифер, ты знаешь, но с тобой нечто совсем другое, нечто инстинктивное, как будто все мое существо тянется к тебе. Тянется неумолимо. Я теряю самоконтроль. Это любовь, Марни?

– Почему бы не рискнуть и не выяснить? – предложила Марни и зажала в кулаке очередную горсть песка.

Он схватил ее за локоть.

– Ты чувствуешь то же, что и я? – спросил он требовательно. – Или мне только кажется? Она взглянула на его пальцы.

– Я просто рвусь на части, Кэл, – ответила она. – Все, что я знаю, – ты вносишь в мою жизнь счастье, которого я раньше никогда не испытывала.

Легкий ветерок шевелил ей волосы, теплые солнечные лучи ласкали лицо.

Кэл поднес ее руку к губам и поцеловал один палец за другим.

– Я тоже разрываюсь на части, – прошептал он. – Мой брак с Дженнифер был довольно сложным. Рядом с ней я всегда казался сильным. Многих вещей она просто знать не хотела – она устроила мне чуть ли, не скандал из-за той статьи, которую ты видела, потому, что я не сказал ей, какие опасности могут подстерегать меня в поездке. Но ты другая – ты хочешь, чтобы я оставался самим собой, никакого притворства, я могу делиться с тобой абсолютно всем.

Он отпустил ее руку, будто она вдруг стала раскаленным железом.

– Я не могу спокойно смотреть на тебя, – продолжал он, – когда ты карабкаешься по почти отвесной скале или несешься по реке на байдарке. Так что, выходит, в нашем с тобой случае слабак именно я.

Однако такое признание мог сделать кто угодно, только не слабак.

– Я не брошу альпинизм, ни ради тебя, ни ради кого-то другого, – честно призналась Марни.

– А я никогда от тебя этого и не потребую.

– Я тоже никогда не потребую, чтобы ты перестал уезжать из дома – в Уганду, Гану или Судан. Даже если буду сходить с ума от волнения. Нельзя жить прошлым, Кэл. – Марни взглянула ему прямо в глаза. – Вот сейчас, в эту самую минуту, я сижу рядом с тобой, так в чем препятствие? Я знаю, что ты хочешь меня.

– «Хочу», дорогая Марни, не совсем то, а вернее, совсем не то слово. – Он хитро улыбнулся и, протянув руку, приподнял ее подбородок. – Вопрос на засыпку: хочешь второго ребенка? Моего?

– Что?

– Ты слышала.

У нее перехватило дыхание.

– Да.

– Даже после всей той боли, что ты испытала, родив Кит?

Она покраснела и ответила:

– Я хочу родить твоего ребенка, Кэл.

– Ты такая смелая и красивая, – заметил он, и на лице у него засияла счастливая улыбка. – И ведь не только из-за твоих рыжих волос.

– Каштановых.

Он взял одну прядь и посмотрел на солнце:

– Огненного цвета.

– Как мне будет тебя не хватать, – с тоской выдохнула она.

– Я, наверное, последний дурак, если не бросаю все и не веду тебя к алтарю прямо сейчас, но я должен ехать, Марни. Ты будешь ждать меня?

– Я буду ждать, – ответила она.

– Ты могла бы встретить меня в аэропорту. В среду вечером.

– Звучит, как будто навсегда, – простонала Марни, и он опять улыбнулся, и его улыбка снова заставила все ее тело содрогнуться.

– Не смотри на меня так, – попросил он. – Не забывай, мы не одни. Наша дочь с нами.

Откровения закончились. Каким-то чутьем она поняла, что Кэл уже сказал все, что должен был сказать.

– Обед, – произнесла она волшебное слово. – Почему бы нам не пообедать?

Они поели на пляже, потом Кит собрала свои вещи, Кэл сложил все в лодку и проводил их к лагерю Марни. Пока Кит расстилала в палатке свой спальный мешок, Кэл отвел Марни в тень деревьев и начал ее целовать.

– Увидимся в аэропорту, – успокоила она его, – я покрашу ногти в алый цвет.

– Как мне не хочется уезжать, – прошептал он и снова стал целовать ее.

– Дай мне знать, во сколько именно ты вернешься.

– Я позвоню Андреа, матери Лизи. Береги себя, ладно? О Кит я не говорю – я знаю, что ты позаботишься о ней.

– Спасибо, что позволил ей остаться.

– С кем, если не с тобой? До встречи, Марни.

Последний поцелуй – и вот он уже быстро, словно преследуемый кем-то, шагает по тропинке. Еще немного – и чаща поглотила звук его шагов. Марни плотно сжала губы, чтобы удержаться и не окликнуть его. Десять дней – недолго, а до завтрашнего дня с ней будет Кит. И в следующие выходные тоже.