Текст книги "Заслужить доверие"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Ты даже смелее, чем я думал, – прошептал он, касаясь губами ее волос.

Его губы скользнули к ее губам. Марни подумала, что сойдет с ума, если не ответит, и ответила – благодарно, со страстью, которой не испытывала никогда в жизни.

– Ммм, – облизнула она губы. – Обожаю, поцелуи со вкусом сметаны и лука.

Она скорее угадала, нежели услышала его легкий смешок, а потом он мягко уложил ее на диван. Она запустила пальцы в густые волосы Кэла и поцеловала его – пылко и трепетно.

Кэл сорвал с нее футболку и отшвырнул в сторону. На секунду он задержался, взявшись за подлокотник, и посмотрел ей в лицо, потом сорвал с нее лифчик и отшвырнул туда же. Стон вырвался из груди Марни – она ждала Кэла, ждала все время, чтобы познать истинное блаженство, познать истинную страсть между мужчиной и женщиной.

– О, Кэл, – простонала она, – Кэл...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сквозь шум волн за настежь раскрытом окном, послышался ровный шорох гравия под колесами подъехавшего автомобиля. Марни встрепенулась, оттолкнув Кэла, на ее лице отразился ужас.

– Кристин! – прошептала она. – Она обещала привезти мне яиц с местной фермы; я о ней и думать забыла. Если она войдет, то сразу все поймет – это все равно, что выставить на дороге плакат: «У Марни мужчина». Она покраснела, но лицо еще сохраняло выражение счастья и любви.

– Отличная мысль, – ответил Кэл, – я о плакате. Остальные не сунутся.

– Остальных нет, – раздраженно ответила Марни. – Кэл, не смотри на меня так, я...

В дверь постучали.

– Марни, ты дома? – раздался голос Кристин.

Марни вскочила с дивана и, на ходу надевая футболку, кинулась к двери.

– Привет, Крис, – произнесла она.

– У дороги стоит джип. Смею предположить, ты не одна? – В руках у Кристин были два полиэтиленовых пакета. Она заметила стоящего у дивана Кэла, и кивнула ему одарив милой улыбкой: – О, привет.

– Крис, познакомься, – покорно проговорила Марни. – Это Кэл Хантингдон – мой близкий друг. Кэл, познакомься, Кристин Тернер, моя лучшая подруга. Мы вместе преподаем в школе.

– Очень рада знакомству, – кивнула Кристин.

Марни с досадой заметила, что подушки на диване смяты. Кристин, конечно, не упустит такой важной детали.

– Кофе не хочешь? – спросила она с деланной непринужденностью.

– Прости, мне надо ехать. Вот яйца и пара форелей, попали в сети этой ночью. Может, приготовишь Кэлу небольшой ужин.

– Он не останется, – не выдержала Марни. – Форель выпотрошена?

– Слушай, Марни, ты когда-нибудь простишь несчастного Дона за того прошлогоднего окуня?

– Крис, все было так безобразно! Висящие внутренности...

Кэл рассмеялся. Зубы его сияли идеальной белизной на фоне смуглого лица. Шрам над глазом тоже был белым. Подчиняйся Марни не разуму, а инстинктам, она немедленно набросилась бы на него, толкнула обратно на диван, покрыла его тело поцелуями...

Кэл, похоже, ощутил ее порыв или прочел на лице. Улыбка у него растаяла, и он перевел взгляд на ее губы.

– Что ж, – вздохнула Крис, невинно улыбаясь, – я, пожалуй, пойду. – Она протянула Марни оба пакета, из одного все время капало прямо на деревянный пол. – Тебе, я полагаю, нетрудно, будет убрать все в морозилку, до следующего раза.

– Прекрасная мысль, – одобрил Кэл. – Рыба должна быть панированной, вымоченной в домашнем уксусе. На десерт приготовь лимонный пирог.

Кристин рассмеялась:

– Знаете, на всех городских мероприятиях ее лимонные пироги идут нарасхват.

– Крис, Дон, наверное, уже заждался, – намекнула Марни.

– Был рад познакомиться с вами, Кристин, – поддержал ее Кэл. – Надеюсь, до скорой встречи.

– Уверена, что до скорой, – ответила Кристин. – Пока, Марни, не скучай.

Дверь закрылась, Марни глубоко вздохнула:

– Прекрасно, теперь весь пол у двери мокрый, а Кристин знает, что у меня есть личная жизнь.

– Что она там сказала насчет городских мероприятий? – спросил Кэл. – Когда будет следующее? Я куплю твой пирог.

– Ты хочешь купить его на глазах у всех? Прекрасный способ окончательно уничтожить мою репутацию.

– Думаю, что уничтожить твою репутацию – лучшее, что я смогу сделать, – ответил он. – Знаешь, Марни, мне с тобой весело. – Кэл взглянул на часы. – О, дьявол, мне пора! Кит будет дома в четверть седьмого, я должен успеть вернуться к ее возвращению.

Марни вдруг осознала, что в течение получаса вовсе не думала о Кит. Глубокие голубые глаза и прекрасное мужское тело заставили ее забыть о собственной дочери. Пораженная и напуганная своим внезапным открытием, она услышала голос Кэла:

– Почему бы тебе не приехать в субботу, в первой половине дня? Я поговорю с Кит и сообщу ей о твоем визите.

– А из города она не сбежит? – шутливо спросила Марни.

– Нет, я не допущу.

И Марни закусила губу.

– В районе одиннадцати?

– Останешься на обед. И прошу тебя, не бойся. Я все обдумал и полагаю, наша встреча была бы неизбежной, даже если бы я не наткнулся на тебя тогда, у магазина. – Он устало провел рукой по волосам. – Ты думаешь, я не боюсь снова испытать боль утраты? После Дженнифер?

Он взял оба пакета с форелью и яйцами, отнес на кухню и поставил на стол. Марни услышала, как он моет руки. Затем он вернулся и обнял ее, словно это уже стало их доброй старой привычкой.

– Спасибо, что согласилась, – произнес он и поцеловал ее. Потом поднял голову и жестко добавил: – Но одно я тебе скажу: я не успокоюсь до тех пор, пока ты не станешь моей. Береги себя, Марни.

Дверь за ним закрылась, и Марни услышала звук отъезжающего джипа. Она пошла на кухню, завернула форель в фольгу и положила в морозильник. Затем взяла тряпку и вытерла лужу у входа.

В субботу, в четыре минуты одиннадцатого, Марни повернула машину в сторону бунгало с кедровой крышей на Моузэли-стрит. На ней были брюки кремового цвета и легкий вязаный свитер. Роскошные волосы сияли чистотой, а косметики было наложено чуть больше, нежели обычно, дабы подчеркнуть торжественность происходящего. Сердце в груди стучало с силой отбойного молотка.

Что говорить дочери, она не знала. Все, что лезло в голову, казалось либо, чересчур искусственным, либо излишне сентиментальным.

Но она сможет. Должна смочь.

Туман рассеялся всего час назад. Листва деревьев и трава блестели от утренней росы. Ранние тюльпаны, розовые и белые, смешались с окружавшим дорогу к дому можжевельником. Возможно, их сажала Дженнифер?

Дверь открылась, и в лучах весеннего солнца появился Кэл.

– Мне показалось, я услышал твою машину, – тихо произнес он. – Как ты, Марни?

Он не делал ни малейшей попытки поцеловать ее или даже взять за руку. Что и понятно – сейчас она была лишь любовницей – небольшим приключением вдали от дома и рабочей суеты.

– Я боюсь, – коротко ответила она. – А ты как?

– Я в норме, – ответил он с легкой улыбкой. – А твоя помада просто сводит меня с ума.

– Она называется «Мандариновый сок».

– А пахнет тюльпанами.

– Дженнифер любила свой сад?

Слова вырвались у нее прежде, чем она подумала.

– Любила, – ответил он. – Заходи, я покажу тебе дом, а потом мы поднимемся наверх.

Она вошла, едва не коснувшись его лица, и оказалась в просторном, залитом солнцем холле. Огромный камин, сложенный из больших прибрежных валунов, по бокам – массивные книжные полки. На стенах – картины, как художников-реалистов, так и постмодернистов. По первому впечатлению дом выглядел обжитым и уютным.

Они перешли в столовую. Прекрасная мебель вишневого дерева была уже не новой, но удивительно красивой. Марни рассеянно провела пальцем по небольшой трещине на краю овального стола, в центре которого высилась ваза с нарциссами.

– Это Кит, – сообщил Кэл, – ударила по столу садовым совком.

Марни резко убрала руку.

– А где она? – Голос прозвучал почти спокойно.

– Идем, – сказал Кэл. – Осторожнее, здесь ступени. Наша уборщица любит тереть их до тех пор, пока по ним не начинаешь скользить.

Они прошли по комнатам второго этажа.

Дух Дженнифер витал над каждой вещью, каждым цветком.

В конце коридора была кухня, и Марни увидела свою дочь.

Кит сидела за кухонным столом и ела оладьи, поливая их топленым маслом и сиропом. Рядом лежал раскрытый журнал для подростков.

– Привет, Кит, – обратилась к ней Марни, моля Бога, чтобы дал ей сил.

Кит сначала проигнорировала приветствие, но, в конце концов, еле слышно пробормотала:

– Привет.

– Не хочешь кофе, Марни? – предложил Кэл.

– Спасибо.

С подростками Марни проводила пять дней в неделю и знала, как с ними обращаться. Она заговорила о содержании журнала, спросила, что за парень изображен на первой странице. Потом спросила мнение Кит об одном из последних фильмов.

– Неплохой фильм, – ответила Кит, и снова принялась за оладьи.

Кэл поставил перед Марни чашку кофе. Она добавила сливок и сахара.

– Кто-нибудь из ваших ребят достал билеты на Селин Дион? Я слышала, будто дети стали выстраиваться в очередь еще три дня назад.

– Шестеро из наших, пойдут, – ответила Кит, вилкой подбирая с блюдца сироп.

Теперь Кит пришлось посмотреть на нее, и у Марни перехватило дыхание. Кэл, видимо считая их разговор слишком интимным, отвернулся, уткнувшись носом в свежую газету. Однако ей было бы сейчас много легче, если бы Кэл на некоторое время исчез.

– Я бы хотела взглянуть на твою комнату, Кит. Может, покажешь мне ее? – Кит только что проглотила последнюю оладью.

– Там беспорядок.

– Неважно.

– Ладно, – ответила она с неохотой и встала, громко отодвинув стул.

Не заботясь о том, идет ли Марни следом, Кит вышла из кухни и пошла по коридору в другое крыло дома. Марни шла за ней, а за ними, тихо ступая и вообще стараясь не шуметь, двигался Кэл.

По дороге Марни мельком заглянула в приоткрытую дверь спальни с большой кроватью, розовыми стенами и окном, выходящим на бухту. Должно быть, именно эту комнату Кэл делил с Дженнифер.

Но Кэл сегодня, не так важен, она приехала ради дочери, чтобы наладить с ней хоть какие-то отношения.

Так почему же ее так интересует все, что связано с ним?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В комнате Кит действительно царил беспорядок. Валялись игрушки, стены были обклеены постерами рок-звезд, а поверхность письменного стола исчезла под обилием книг, журналов и рисунков. Марни прочла название верхней книжки.

– Я тоже читала ее в твоем возрасте, – обратилась она к Кит.

– Школьное задание. Ненавижу ее, – ответила та.

Марни повернулась к ней.

– Ты часто произносишь слово «ненавижу».

Кит равнодушно пожала плечами, но Марни не сдавалась:

– Я лишь пытаюсь узнать тебя получше, Кит, но, кажется, я напрасно просила тебя показать свою комнату.

– Мне наплевать, – ответила девочка.

– Я так не думаю. Не думаю, что тебе плевать.

– Думайте, как хотите.

– Ты груба и бестактна. Тебе не идет, – произнесла Марни, понизив голос.

В глазах, очень похожих на глаза Тэрри, на мгновение промелькнул стыд, потом исчез, будто и не появлялся.

Марни вновь повернулась к книжным полкам, где стоял ряд семейных фотографий, и руки у нее невольно сжались в кулаки. Маленькая Кит, совсем еще младенец, на руках у молодого, и счастливого Кэла рядом с прильнувшей к его плечу женой. Дженнифер. Очень красивая женщина с длинными темными (темнее, чем у Кэла) волосами и очаровательной, милой улыбкой. Кит-первоклассница, в маленьком синем платьице, с торжественно сияющим личиком. Кит и Кэл в байдарке, машут руками тому, кто делает снимок. Кит и Дженнифер на пикнике, сидят за столом и над чем-то хихикают. Последний снимок ранил Марни больше остальных.

– Это было снято в Сэнди-Лэйк-парке? – спросила она.

– Мы отдыхаем там каждый год, в мае, – ответила Кит.

– Я тоже, со своей подругой Кристин, – сообщила Марни, думая о том, что было бы, столкнись она с Кит, три года назад, в компании с Кэлом и еще живой Дженнифер. – Я пропустила так много в твоей жизни...

– Свой выбор ты сделала сама, – внезапно атаковала Кит.

– Ты ошибаешься, выбор делала не я, – возразила Марни.

Неожиданно заговорил Кэл, и Марни обернулась в сторону двери.

– Почему бы тебе не рассказать Кит всю историю, с начала до конца?

Так он все время стоял и слушал. Шпионил.

– Не думаю, что Кит жаждет ее выслушать. Равно, как и не желает видеть меня в своем доме.

– Думаю, ей просто необходимо узнать обо всем, – отозвался Кэл.

– Кэл, мне бы хотелось, чтобы ты нас ненадолго оставил, – попросила она с некоторым раздражением. – Я и без того здорово нервничаю. Когда ты здесь стоишь и слушаешь, мне труднее.

– Я останусь. Это касается нас троих.

– Нас троих не существует! – крикнула Кит. – Папа, я хочу, чтобы она ушла!

– Меня зовут Марни, – проговорила она строгим и холодным тоном. – Полагаю, «миссис Карстайрс» – слишком длинно, а «мама», возможно преждевременно.

– И следи-ка за своими манерами, Кит, – строго добавил Кэл.

– Простите, – пробормотала Кит и с подавленным видом провела мыском тапочки по ковру.

И Марни начала рассказывать. Рассказ давался ей с трудом. Тэрри, Шарлотта Карстайрс, шестнадцатилетняя Марни... Она смотрела в лицо Кит и видела, что все услышанное ее мало трогает.

Машинально закручивая край свитера, она закончила:

– Мне трудно вспоминать – слишком больная тема. Единственное мое желание – объяснить тебе, что не я виновна в случившемся. Я не могла разыскивать тебя или пытаться вернуть. Иначе я рисковала бы чужими судьбами, понимаешь?

– Папа и мама внушили мне, что за свои действия надо отвечать, – возразила ей Кит с педантичностью взрослой, однако заглянув Марни прямо в глаза. – А не рассыпаться в извинениях и рассказывать небылицы.

– Ты думаешь, что вся история – выдумка?

– Я думаю, что ты меня бросила! Думаю, ты чувствуешь вину! Надо ведь как-то ее загладить.

– Ты говоришь прямо, как твой отец, – ответила Марни с вымученным смешком. – Он тоже так думал при нашей первой встрече.

– Возвращайся в Фолкнер-Бич и оставайся там! Мы с папой прекрасно без тебя обойдемся. Ты не нужна нам и никогда не будешь нужна.

– Не будь я тебе нужна, Кит, ты была бы ко мне сейчас равнодушна, – возразила Марни все так же строго и непреклонно. – И если ты вообразила, что я начну орошать слезами твои стопы, то знаешь меня еще слишком плохо. Да будь я проклята, если позволю тебе вытирать об меня ноги!

Кит откинула назад волосы.

– Только не говори, что не хочешь приударить за моим папой. Здесь, в радиусе десяти миль, нет такой женщины, которая не считала бы, что мне нужна новая мать, а ему – новая жена.

– Тебя это не касается, речь сейчас не о твоем отце, а о нас с тобой. У меня возник отличный план на ближайшие выходные. Мы поедем в Конуэй-Миллз. Я покажу тебе город, где все произошло, познакомлю с людьми, которые знали мою мать и смогут рассказать тебе, какой она была. Может, тогда ты мне поверишь.

– В пятницу и субботу у меня баскетбол.

– Значит, поедем в воскресенье!

– А я поеду с вами, – вставил Кэл не терпящим возражений тоном. – Кит моя дочь, Марни, не могу же я пропустить ее встречу с дедом и бабушкой. А ведь они будут там, верно?

Дэйв и Мэри Лу... Как она забыла о них?

– Нет, ничего не выйдет. – Голос у нее упал. – Они так любили меня, так обо мне заботились... Не могу же я объявиться тринадцать лет спустя с их внучкой, о которой они ничего не знали и которая, ко всему прочему, меня ненавидит.

– Почему бы тебе завтра не поехать к ним, не рассказать обо всем и не договориться на следующее воскресенье? – предложил Кэл. – По-моему, это выход.

– А, по-моему, неплохая возможность распределить роли в грядущем спектакле, – вставила Кит.

Марни с возмущением взглянула на нее.

– Ну, ладно, хватит! Дэйв и Мэри Лу – самые милые и умные люди, которых я знала! Они все правильно поймут. Где здесь телефон? Я узнаю, дома ли они завтра.

Кэл внезапно расхохотался.

– Господи, вам бы увидеть себя со стороны! – проговорил он сквозь смех. – Похожи как две капли воды, а помириться все никак не можете.

– Ах, замолчи, – просипела Марни.

– Я не похожа на нее! – закричала Кит. Кэл выбежал на середину комнаты, бесцеремонно взял их обеих за талии и подвел к большому зеркалу. В зеркале честно отразились два комплекта рыжих, кудрявых волос, тонких изящных носиков и нежных подбородков. Марни невольно прыснула со смеху:

– Думаю, ты прав. Правда, у тебя глаза Тэрри, Кит.

На секунду глаза у Кит заблестели, потом все вновь исчезло.

– Австралия на другом конце света, – пробормотала она. – Сомневаюсь, что он специально прилетит, чтобы увидеть меня.

– Не так уж и далеко, – ответил Кэл. – Войти в самолет и выйти из самолета.

Его рука продолжала лежать на талии Марни. Даже сейчас часть ее сознания занимали мысли о том, как прекрасно было бы прижаться к нему, подобно Дженнифер на фотографии, почувствовать его тепло и подарить ему свое.

– Мне нужно узнать их номер, – проговорила она, мягко высвобождаясь из его объятий.

Пару минут спустя она стояла в кухне, слушая гудок телефона. Кто-то снял трубку, и раздался голос мужчины:

– Алло?

Марни оперлась свободной рукой о край кухонного стола.

– Тэрри?

– Да, Тэрри.

– Но каким образом? Разве ты не в Австралии?

– Марни! Не может! А я собирался чуть позже тебе позвонить и договориться о встрече. Как ты?

– В полном порядке, – ответила она. – Ты давно дома?

– Вчера прилетел. На следующей неделе у меня дела в Монреале. Потом, на выходные, вернусь домой, дальше – в Ванкувер, потом в Гонконг.

Тэрри, как всегда полон энергии. Он не из тех, кто сидит дома и выращивает цветы.

– Ты не изменился, – усмехнулась Марни.

– Пять лет мы не виделись, Мар. – Тэрри назвал ее коротким девичьим именем. – Как бы нам с тобой повидаться? Знаю, следовало написать тебе, когда умерла твоя мама, но ты ведь знаешь – я с письмами не на «ты».

Марни закусила губу, в горле у нее пересохло.

– Именно потому я и звоню... Тэрри, кое-что произошло. Ребенок, наша дочь... я нашла ее. Она здесь, стоит рядом со мной. Я...

– Рассказывай, – коротко ответил Тэрри. Его голос и манера говорить не изменились с тех пор, как ей было пять, десять, пятнадцать лет.

Тщательно подбирая слова, она рассказала ему урезанный вариант всего произошедшего за последние три недели.

– Кит, очень расстроена, – закончила Марни. – Не так давно скончалась ее мать. Мы подумали, будет нелишним навестить твоих родителей, но прежде мне хотелось бы подъехать к ним и все рассказать. Не могу же я просто появиться у вас вместе с девочкой и ее отцом! Что ты будешь дома, я не ожидала.

– Они все знают, – ответил Тэрри. И вновь Марни почудилось, что пол уходит у нее из-под ног.

– Они знают?

– Я им сказал...

– Но ведь мы договорились, что ты не скажешь!

– Не перебивай. Если говорить откровенно, то однажды мама просто посадила меня перед собой и прямо спросила, есть ли у нас с тобой ребенок. Ты ведь знаешь, я никогда не мог соврать ей.

– А почему они мне ничего не сказали месяц назад, когда я была у них?

– Они ждали, когда ты сама решишься.

– О господи, – выдохнула Марни.

– Я скажу им, что вы приедете. – Голос у него изменился. – Если вы будете здесь на той неделе, я тоже останусь, чтобы встретиться с ней.

О таком повороте событий Марни и не думала. Голова шла кругом.

– Тэрри, подожди секунду, я не могу решать все сама. Сейчас перезвоню.

Она повесила трубку и, тяжело дыша, уставилась в одну точку невидящим взглядом.

– В чем дело, Марни? Что-то не так? – Кэл подошел и положил руку ей на плечо.

– Не отпускай меня, – прошептала она, прижавшись к нему. – Не отпускай хотя бы минуту.

Раздался звон разбитой тарелки. Марни, очнулась и увидела Кит, которая могла разбить сотни тарелок одним своим взглядом. Марни резко отшатнулась от Кэла.

– П-прости, – выпалила она, не глядя на него,– я не хотела...

– Не извиняйся, – ответил он глухим голосом, – ты и так слишком долго держалась.

– Тэрри дома, – заговорила она, делая над собой усилие, чтобы голос не дрожал. – И Дэйв, и Мэри Лу знали о ребенке последние пять лет. – Она тяжело опустилась на ближайший стул и склонила голову на руки. – Тэрри сознался.

– Он долго будет дома? – осведомился Кэл.

– Завтра едет в Монреаль, в Конуэй вернется на выходные, перед тем как улететь в Ванкувер. Ты могла бы встретиться с ним, Кит.

Лицо Кит выражало панику и растерянность.

– Только если пожелаешь, – добавила Марни.

Глаза Кит метнулись к отцу.

– Папа? – спросила она неуверенно.

– Если мы все равно едем в Конуэй, почему не испить всю чашу до дна? – отозвался Кэл. Он улыбался, но глаза его не смеялись. – Сразу трое родственников... Неплохой получится отдых.

– Как он выглядит? – выдавила из себя Кит. Марни ответила:

– Высокий, даже выше твоего папы... Он был чемпионом по баскетболу в школьной команде. Красивый брюнет с карими глазами – как у тебя. Его можно назвать гением в области цифр и человеком неиссякаемой энергии. Он хороший человек, Кит.

– Ты собираешься выйти за него?

– Нет. Мы дружим много лет, и все годы я любила его только как хорошего друга.

– Как же тогда появилась я?

– Ну, как?.. Школьный бал, затем берег озера, полная, сияющая луна... Так и происходят подобные вещи. Это разрушило хорошую дружбу. Вот почему мы годами не встречаемся.

Кэл глубоко вздохнул:

– Нужно перезвонить ему, Марни. Скажи, что мы будем в субботу вечером – баскетбол обычно заканчивается около трех. На ночь остановимся в мотеле.

«Остановимся». Слово, произнесенное во множественном числе, на мгновение повергло ее в смятение. Похоже, события начали развиваться помимо ее воли, словно мощный поток нес ее к обрыву. Она снова набрала номер.

– Марни?

– Да, прости за задержку. Могли бы приехать в субботу вечером?

– Конечно. Я поговорил с родителями, вы можете остаться у нас – комнат достаточно.

– Кэл думал, что мы переночуем в мотеле.

– С тех пор как проложили новую трассу, мотеля здесь больше нет.

Выбора не оставалось.

– Хорошо, – промолвила Марни, – увидимся через неделю. Передай привет отцу и матери.

– Передам. Не попадай в истории.

Он произнес коронную фразу их детства.

– Пожелание несколько запоздалое для нас обоих, не находишь?

Тэрри рассмеялся. Она повесила трубку.

– Мотель закрыт, – выпалила она. – Но мы можем переночевать у Дэйва и Мэри Лу.

– В таком случае, все решено, – объявил Кэл. На лице его сияла загадочная улыбка. – А сейчас не соорудить ли нам что-нибудь на ланч?

– Я не могу остаться, мне необходимо вернуться домой. До встречи, Кит, увидимся через неделю. Удачи тебе на соревнованиях.

Кит ответила враждебным взглядом.

– Я провожу тебя, – предложил Кэл.

Марни предпочла бы, чтобы он остался. Она вышла из дома и быстро прошла между тюльпанами, раскрывавшими свои лепестки навстречу солнцу. Однако стоило ей взяться за ручку дверцы, как Кэл взял ее за руку.

– Да не торопись же ты так.

– Мне нужно побыть одной!

– Знаю, Кит показала себя не лучшим образом. Но что-то подсказывает мне, что встреча с отцом и его родителями должна на нее повлиять.

– Тэрри – ее биологический отец. Ее настоящий отец ты.

Он помрачнел:

– Она хочет встретиться с ним.

– Я провела с Тэрри час на озере. Ты провел с Кит, последние тринадцать лет. Уверяю, тебе не о чем волноваться.

– А я и не волнуюсь! Ты свободна в четверг вечером?

Она кивнула.

– В ночь с четверга на пятницу Кит ночует у Лизи: им надо готовиться к контрольной. Предлагаю съездить в Галифакс, поужинать, сходить на какой-нибудь фильм и говорить обо всем на свете, но только не о моей дочери и не о твоем друге Тэрри.

– Свидание, – неуверенно произнесла Марни.

– Ты схватываешь на лету.

Идея провести с ним целый вечер приводила ее в возбуждение, схожее с бурлящим кратером вулкана.

– Мы оба с ума посходили.

– Возможно. – Он почесал затылок. – Но ведь отныне мы и так будем видеться часто из-за Кит. Так почему бы нам не узнать друг друга получше?

– Ты говорил, что не сможешь больше привести в свой дом женщину из-за Дженнифер.

– Тогда я сам себя обманываю. – Кэл огляделся по сторонам, будто потерял что-то. Потом опять посмотрел на нее. – Я любил свою жену, – подтвердил он. – Но, ни разу за все годы брака меня не посещало чувство, что я сойду с ума, если не смогу любить ее физически.

Шок отразился на лице Марни.

– Но...

– Ты и я... нечто совсем иное. Вот что я пытаюсь объяснить. В тот день, когда я встретил тебя под дождем, уже тогда, где-то глубоко внутри я знал, что ты нужна мне. Я, конечно, хочу тебя, но дело не только в этом – ты мне необходима. Требуя в тот день, чтобы ты уехала, я почти сходил с ума, думая, что больше мы не увидимся.

– Если у нас с тобой будет свидание и тебе не придется спешить домой, оно закончится в постели, я знаю. Я боюсь, Кэл, – прошептала Марни. – Боюсь, что мужчина вновь причинит мне боль.

– Я обещаю, что ничего не случится. Даю слово, – проговорил Кэл.

– Я боюсь по-настоящему любить тебя...

Она понятия не имела, откуда взялись эти слова.

– Нет, Кэл, – тихо сказала она, – я не могу.

Она поступает правильно, знает, что правильно. Каждый ее нерв подстегивал к бегству, обратно, в свою клетку. Разговор нужно было прервать сейчас, пока она не начала хныкать, как ребенок.

– Увидимся в субботу, – заметила Марни. – Позвони мне, когда будешь готов к отъезду.

– Ты сама себе оказываешь дурную услугу, – сухо ответил он.

– Не уверена, что ты прав.

Он стоял и мрачно смотрел на нее. Он слишком цивилизован для силового решения вопроса, подумала она с тоской, и слишком горд, чтобы просить и настаивать.

– До встречи, – пробормотала Марни и села в машину. Та, к ее огромному облегчению, завелась мгновенно и унесла ее прочь.

Позвонив нескольким приятелям, остаток дня она провела, катаясь на байдарке, а когда стемнело, они пожарили мясо на гриле.

В воскресенье они с Марио занялись скалами на Пэйсэс-Лэйк. Добравшись до вершины первой, Марни позволила себе расслабиться и во время спуска дважды сорвалась, оцарапав колено и локоть.

Воскресный вечер она провела на пляже, играя с Миднайтом, затем, невзирая на боль в колене, позволила себе получасовую прогулку. В понедельник, после школы, совершила дальнюю прогулку в компании нескольких учителей. Потом пригласила их к себе на легкий ужин и выпила чуть больше вина, чем следовало. В результате вторник выдался нескладный и бестолковый. Днем, по дороге к дому, Марни заметила, то линия горизонта исчезла в плотном облаке густого тумана, а волны все сильнее бьются о прибрежные камни. Колокольчики сигнальных бакенов тревожно подрагивали, сирена на маяке завыла, предвещая близящийся туман.

Что она будет делать сегодня вечером? Дома она долго боролась с желанием кому-нибудь позвонить, потом приготовила ужин и съела его, глядя в окно на надвигающийся туман.

Кэл сказал, что она нужна ему. Она тоже хотела его. Сквозь все страхи неумолимо пробивалось безумное желание быть в его объятиях, касаться его, ощущать всем телом его тепло, его силу...

Она прошлась по комнате, достав краски, оставила перед собой начатый холст, на котором своеобразно контрастировали черные и белые тона, и посадила на рисунке большую желтую кляксу – будто солнце встало над черно-белой воронкой. Потом Марни приняла душ, надела джинсы и пурпурный мохеровый свитер, нацепила медные клипсы и новые кожаные сандалии.

Сев в машину, она направилась в Бернхэм.