Текст книги "Алиби"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Глава 23

Было уже поздно, когда Хэммонд приехал в прокуратуру. На ходу попросив секретаршу принести ему чашку кофе, он вошел в кабинет и обнаружил там Стефи, которая ждала его, полулежа в низком кожаном кресле. Его раздражение еще усилилось, когда, бросив на него внимательный взгляд, Стефи поинтересовалась небрежно:

– Что, бурная была ночка?

Хэммонд хотел ответить какой-то резкостью, но промолчал. Он вернулся домой только под утро и, решив полчасика вздремнуть, проспал несколько часов. В результате он опоздал на работу, и то, что Стефи напомнила ему об этом, отнюдь не улучшило его настроения.

– Что у тебя с пальцем? – снова спросила она, заметив пластырь, которым Хэммонд заклеил порез.

– Поранился, когда брился.

– У тебя такие волосатые руки?

– Что тебе нужно, Стефи?

– Смайлоу отправил в Центральную лабораторию волосы и еще кое-какие улики. Он надеется получить стопроцентное подтверждение.

Она захихикала, а Хэммонд почувствовал, как у него от страха подогнулись колени. Чтобы выиграть время, он аккуратно положил свой кейс на край стола, потом стал так же медленно снимать пиджак. Усевшись наконец в свое кресло, он принялся просматривать сложенные на столе бумаги, письма и сообщения о телефонных звонках.

– По какому делу? – спросил он наконец.

– Ты что, не проснулся? По делу Петтиджона, разумеется, – раздраженно бросила Стефи.

В это время в кабинет вошла секретарша с кофе и тостами. Пить кофе Хэммонду расхотелось, но это была лишь отсрочка, еще одна возможность взять себя в руки.

– Хочешь кофе? – спросил он, принимая чашку.

– Нет! – Вскочив с кресла, Стефи почти вытолкала секретаршу из кабинета и захлопнула за ней дверь. – Ну вот, когда ты сел за стол и получил свой утренний, гм-м… дневной кофе, может быть, мы все-таки обсудим последние новости?

– Какие?

– Черт тебя возьми, Хэммонд!.. Ты действительно дурак или прикидываешься?

– Я давно знаю, что Смайлоу нашел в номере Петтиджона человеческий волос, – буркнул Хэммонд. – И что он хотел отправить его в Центральную лабораторию, мне тоже известно… Разве он до сих пор этого не сделал?

– Сделал, но…

–..Но у него не было с чем его сравнить.

– Зато теперь есть! – с торжеством объявила Стефи. – Сегодня утром он провел обыск в доме Юджин Кэрти и изъял ее расческу, в которой запуталось несколько волос…

Хэммонд вздрогнул так, что чуть не пролил кофе на бумаги.

– Обыск?!

– Да. Он получил ордер и сразу отправился к ней. Пока ты дрыхнул, – закончила она едко.

– Я даже не знал, что Смайлоу нужен ордер… – медленно сказал Хэммонд, все еще пытаясь переварить услышанное. – А ты?

– Я тоже узнала об этом совсем недавно.

– Почему же Смайлоу не обратился ко мне? Или по крайней мере не поставил меня в известность? Ведь это мое дело, Стефи!

– Возможно, Мейсон действительно поручил его тебе, только ты ведешь себя так, словно не имеешь к нему никакого отношения, – парировала она, слегка повышая голос.

– С чего ты взяла? – удивился Хэммонд, слегка, впрочем, опешив.

– Сам посуди: ты являешься на работу в двенадцатом часу и не набрасываешься на меня с руганью из-за того, что тебя не разбудили, когда дело сдвинулось с мертвой точки. Это выглядит по меньшей мере странно. Хэммонд сердито посмотрел на нее через стол. Ему было не по себе от сознания того, какой дружный тандем неожиданно составили Стефи и Смайлоу. Они работали над делом практически вдвоем, и это злило Хэммонда, хотя в словах Стефи был свой резон. Он действительно дистанцировался, практически самоустранился от дела, от которого зависело так много лично для него. Это было по меньшей мере неразумно, к тому же он ничем себе не поможет, если будет срывать на Стефи свое раздражение.

– Что-нибудь еще? – спросил он гораздо более миролюбивым тоном, – Он забрал и блюдо с апельсинами, – сказала Стефи.

– С апельсинами? С какими апельсинами?

– Видишь, ты и этого не знаешь. – Стефи покровительственно улыбнулась. – Помнишь ту то ли крошку, то ли зерно, которое сняли с рукава Петтиджона?

– Да, что-то такое помню.

– Так вот, это оказалась сушеная почка гвоздичного дерева, точнее – ее обломок, а в приемной у мисс Кэрти стоит целое блюдо апельсинов с гвоздикой. Если ты не знаешь, – добавила Стефи с видом знатока, – одинокие женщины обожают всячески украшать и благоустраивать свое гнездышко. Апельсины с пряностями – в особенности с гвоздикой – часто используются как натуральный ароматизатор. Кроме того, Смайлоу нашел в ее домашнем сейфе несколько сот тысяч долларов.

– И что это должно доказывать?

– Я еще не знаю, что это должно доказывать, Хэммонд. Но ты должен признать, что это довольно необычно и… подозрительно. Честные люди не хранят в сейфах столько наличных. Чувствуя, как горло его снова перехватило судорогой страха, Хэммонд выдавши – А… а оружие?

– К сожалению, пока ничего нового.

Его селектор зажужжал, и секретарша сообщила Хэммонду, что на линии – детектив Смайлоу. – Он, наверное, звонит мне, – оживилась Стефи, хватая телефонную трубку. – Я сказала ему, что буду у тебя.

Смайлоу действительно звонил ей. Стефи немного послушала, поглядела на наручные часы и деловито кивнула.

– Мы сейчас выезжаем, – сообщила она.

– Выезжаем куда? – уточнил Хэммонд, когда она положила трубку.

– К Смайлоу. Он привез мисс Кэрти на допрос. Несмотря на то что его стол был сплошь завален письмами, постановлениями, справками и информационными бюллетенями, Хэммонд даже не подумал о том, чтобы отправить Стефи в полицию одну. Он чувствовал, что должен быть там, чтобы слышать, что скажет Юджин, даже если слышать это ему будет не очень приятно.

Да, кошмар, в котором он жил последние три дня, продолжался. И с каждым днем ужас и отчаяние охватывали его все сильнее. Смайлоу было невозможно ни остановить, ни сбить со следа, да и вряд ли разумно было винить его за то, что он хорошо делает свою работу. Юджин… Проклятье! Хэммонд снова не знал, что ему думать, верить ей или нет. Вчера она призналась, что подстроила их встречу специально, чтобы обеспечить себе алиби, но отказалась объяснить, зачем оно ей понадобилось. Ведь Юджин не убивала Петтиджона, если, конечно, верить ее словам. А если не верить… Что еще, кроме связи с Петтиджоном или причастности к его убийству, могло заставить ее искать его общества именно в тот день?

Страх перед неизвестностью подействовал на Хэммонда так сильно, что на протяжении некоторого времени все окружающее представлялось ему далеким и расплывчатым, словно в тумане или во сне. Он смутно помнил, как они со Стефи вышли из здания прокуратуры, как сели в машину. Стефи оставила ее на самом солнцепеке, и в салоне было жарко, как в духовке. Не спасал даже кондиционер, и, когда они подъехали к полицейскому управлению, рубашку и пиджак Хэммонда впору было выжимать. В здании было несколько прохладнее, но он почти не обратил на это внимания – так он был напряжен перед встречей с Юджин.

Коротко стукнув в стеклянную дверь, Стефи ворвалась в кабинет Смайлоу.

– Привет, это мы. Мы ничего не пропустили? Смайлоу, который начал допрос, не дожидаясь их, только покачал головой. Наклонившись к микрофону, он назвал время и число, потом сообщил для записи, что к допросу только что присоединились помощник прокурора округа мисс Манделл и специальный помощник прокурора по особым поручениям мистер Кросс.

Воспользовавшись тем, что внимание Смайлоу и Стефи оказалось отвлечено, Юджин и Хэммонд успели обменяться взглядами. Рано утром, когда он уходил от нее, она поцеловала его, и в ее глазах были томная нега и нежность. Сейчас же в ее взгляде Хэммонд увидел страх, подобный тому, какой испытывал сам.

Когда формальности были закончены, Смайлоу хотел продолжить допрос, но тут неожиданно вмешался Перкинс.

– Позвольте моей клиентке внести кое-какие поправки в ее прежние показания, – сказал он скрипучим официальным голосом.

Услышав это, Стефи заморгала. Смайлоу не проронил ни слова, и в лице его не дрогнул ни один мускул.

– Пожалуйста, – сказал он холодно, и адвокат сделал Юджин знак начинать. В наступившей тишине голос Юджин прозвучал уверенно, хотя она не могла не понимать, что говорит вещи, способные только усложнить ее положение.

– В прошлый раз я утверждала, что никогда не была в номере мистера Петтиджона в отеле «Чарлстон-Плаза». Я солгала вам… вынуждена была солгать. На самом деле я поднималась к мистеру Петтиджону в его «люкс» на пятом этаже. Это было в прошлую субботу во второй половине дня. У дверей его номера меня и заметил этот джентльмен из Мейкона… Все было именно так, как он описал.

– Почему вы солгали?

– По соображениям врачебной этики, детектив.

Стефи недоверчиво хрюкнула, но Смайлоу взглядом заставил ее замолчать.

– Будьте добры разъяснить вашу позицию, доктор Кэрти.

– Я встречалась с Петтиджоном по поручению одного из моих пациентов.

– В чем состояло это поручение?

– Я должна была передать ему устное сообщение.

– Какое?

– Этого я не могу вам сказать.

– Удобная вещь – эта ваша врачебная этика. Не так ли, доктор Кэрти?

– Вы можете мне не верить, детектив, но именно за этим я приходила к мистеру Петтиджону.

– Почему же вы не сказали нам об этом сразу?

– Я боялась, что вы вынудите меня назвать имя моего пациента, чего я никак не могла сделать. Его интересы были для меня важнее, чем мои собственные.

– Но сейчас все изменилось, не так ли?

– Да, ситуация стала слишком опасной. Гораздо более опасной, чем я рассчитывала. Обстоятельства вынудили меня открыть то, о чем я по соображениям профессиональной этики предпочла бы умолчать.

– И часто вам приходится исполнять подобные поручения ваших больных? Ведь согласитесь, что не каждый врач согласится разъезжать по городу и передавать друзьям своих пациентов их устные сообщения и просьбы.

– Нет, не часто. Обычно так не делается. В данном случае я пошла на это, поскольку личная встреча с мистером Петтиджоном могла повредить здоровью моего пациента. К тому же выполнить его просьбу мне было нетрудно.

– Итак, вы виделись с Петтиджоном в тот день? Юджин кивнула.

– Как долго вы пробыли в его номере?

– Всего несколько минут.

– Все-таки сколько? Пять? Десять? Может быть, больше?..

– Меньше пяти минут, я думаю.

– Не показалось ли вам странным, что ваша встреча происходила в номере отеля, а не в другом месте?

– Я думала об этом, но так захотел сам мистер Петтиджон. Он сказал, что ему будет удобнее встретиться со мной в отеле, так как он ждал к себе кого-то еще.

– Кого же?

– Этого я не знаю. Впрочем, как я говорила, я не имела ничего против того, чтобы приехать к нему в отель, так как в тот день… в субботу я рано закончила прием. Заодно я прошлась по магазинам, а потом уехала из города. Что было дальше, я вам уже рассказывала.

– В какой раз – в первый или во второй? – вставила Стефи, и Перкинс нахмурился.

– Прошу вас, мисс Манделл, впредь воздерживаться от подобных замечаний. Ваш сарказм неуместен и оскорбителен. Теперь вам должно быть совершенно ясно, почему мисс Кэрти не хотелось рассказывать вам о своем коротком свидании с Петтиджоном. Будучи врачом-психотерапевтом, моя клиентка была обязана сохранить имя своего пациента в тайне.

– Как благородно!

Адвокат хотел сказать что-то еще, но Смайлоу опередил его.

– Какое впечатление произвел на вас мистер Петтиджон? – спросил он у Юджин.

– В каком смысле?

– В каком он был настроении? Был он весел, бодр или, напротив, встревожен, угнетен?..

– Как я говорила раньше, я не была знакома с ним лично, поэтому мне трудно судить, в каком он был настроении. – Она ненадолго задумалась. – По-видимому, в обычном. Во всяком случае, я не заметила никаких признаков депрессии, горя или сумасшедшей радости.

– Какое сообщение вы передали ему, мисс Кэрти?

– Этого я не могу сказать.

– Было ли оно неприятным?

– Вы хотите сказать, не огорчило ли оно его?

– А вам показалось, что, услышав его, он расстроился или, может быть, рассердился?

– Если мистер Петтиджон и огорчился, то никак этого не показал.

– Вы уверены, что ваше сообщение не могло спровоцировать, к примеру, сердечный приступ или удар?

– Абсолютно. Мистер Петтиджон воспринял его совершенно нормально.

– Может быть, он все же как-то занервничал, заволновался?..

Юджин улыбнулась.

– Мистер Петтиджон не произвел на меня впечатления человека, которого легко взволновать. Судя по тому, что о нем писали в газетах, его едва ли можно отнести к легковозбудимому типу с неустойчивой нервной системой. Впрочем, я могу и ошибаться, поскольку, как я уже говорила, я не знала его лично.

– Да, это вы уже говорили. – Смайлоу пошевелился, усаживаясь на столе поудобнее. – Скажите, доктор Кэрти, мистер Петтиджон встретил вас дружелюбно? Приветливо?

– Он был вежлив. В конце концов, я была для него посторонним человеком.

– Значит, просто вежлив… – Смайлоу снова задумался. – Скажите, он предлагал вам присесть?

– Да, но я осталась стоять.

– Почему?

– Потому что пришла к нему ненадолго.

– Он предложил вам выпить?

– Нет.

– Переспать с ним?

Этот неожиданный вопрос не оставил равнодушным ни одного человека в комнате, но резче других отреагировал Хэммонд. Подпрыгнув как ужаленный, он вскричал:

– Какого черта, Смайлоу?! Откуда такие, сведения? Детектив хладнокровно выключил диктофон и повернулся к нему.

– Заткнись. Я веду допрос.

– Ты прекрасно знаешь, что вопрос не относится к делу!

– Не могу не согласиться, – поддержал его Перкинс, не меньше Хэммонда разозленный бестактностью и грубостью Смайлоу. – Следствие не представило доказательств того, что в субботу Петтиджон вступал с кем-либо в половое сношение.

– Да, в тот день Петтиджон ни с кем не вступал в «половое сношение», как вы изволили выразиться. Во всяком случае, в спальне его «люкса» мы не нашли никаких следов того, что он ложился в постель с женщиной. Но ведь существуют и другие разновидности сексуальной деятельности, например – оральный секс, – парировал Смайлоу.

– Слушай, Смайлоу!

– Вы занимались оральным сексом с Петтиджоном, доктор Кэрти? Может, вы делали ему минет? Или, наоборот, он ублажал вас руками или языком?

– Ах ты, сукин сын! – Хэммонд бросился на Смайлоу и сильно толкнул его в плечо. – Ну-ка заткни свою поганую пасть!

– Убери руки! – заорал Смайлоу, соскакивая со стола и толкая его в ответ.

– Хэммонд! Смайлоу! Прекратите!!! – Стефи попыталась вмешаться, но на нее не обратили внимания.

– Какое безобразие! – возмущенно воскликнул Фрэнк Перкинс.

– Это удар ниже пояса, Смайлоу! – крикнул Хэммонд. – Ты еще никогда не позволял себе подобных низостей. Если ты и дальше собираешься продолжать в том же духе, то по крайней мере имей мужество включить магнитофон!

– Не нужно меня учить, как вести допрос, Хэммонд!

– Это не допрос, а издевательство. Ты оскорбляешь человека без причины!

– Мисс Кэрти подозревается в убийстве, – возразила Стефи.

– В убийстве, а не в проституции и не в сексуальном мошенничестве.

– Как насчет ее волос, Смайлоу? – спросила Стефи.

– Я как раз собирался об этом спросить… – Смайлоу и Хэммонд продолжали мерить друг друга взглядами, словно борцы перед схваткой.

Детектив первым взял себя в руки. Пригладив волосы, он снова сел на край стола и, включив магнитофон, повернулся к Юджин.

– Доктор Кэрти, в номере Петтиджона мы нашли человеческий волос. Мне только что сообщили из криминалистической лаборатории, что этот волос идентичен тем волосам, которые сегодня мы изъяли в вашем доме вместе с расческой.

– Ну и что? – Юджин спокойно пожала плечами, но Хэммонд видел, что она больше не является пассивной участницей событий. На ее скулах появились пятна румянца, зеленые глаза гневно сверкали. – Ведь я же признала, что побывала в номере Петтиджона, и объяснила, почему поначалу мне пришлось скрыть правду. Возможно, пока я находилась там, у меня выпал волос. Это нормальное физиологическое явление. Я уверена, что в номере Петтиджона вы нашли множество волос, принадлежащих самым разным людям.

– Это действительно так, но…

– Но именно меня вы выбрали в качестве объекта для оскорблений.

«Браво, Юджин!» – хотелось воскликнуть Хэммонду. С его точки зрения, у нее были все основания испытывать негодование и даже гнев. Вопрос Смайлоу, не занималась ли она с Петтиджоном сексом, был чисто психологической уловкой, направленной на то, чтобы потрясти Юджин, заставить утратить над собой контроль и заставить проговориться. И следователи, и даже прокурорские работники частенько прибегали к подобным приемам и по большей части – успешно. Но не в этот раз. Смайлоу не удалось смутить Юджин, он добился только того, что рассердил ее и заставил ответить ударом на удар.

– Вы можете объяснить, как попал на рукав Петтиджона фрагмент почки гвоздичного дерева, которые используются в качестве пряности?

Лицо Юджин неожиданно дрогнуло, и она рассмеялась.

– Мистер Смайлоу, гвоздику используют, наверное, во всех кухнях мира. Я уверена, что и в ресторане отеля «Чарлстон-Плаза» тоже имеется запас этой пряности. А может быть, почка гвоздики попала на рукав мистера Петтиджона у него дома. Почему вы спрашиваете об этом именно меня? Или вы намекаете на вазу с апельсинами и гвоздикой, которая стояла у меня в приемной? И опять-таки я не понимаю, с чего вы решили, что это именно та гвоздика?

При этих словах Перкинс улыбнулся, и Хэммонд понял, о чем думает адвокат. Во время перекрестного допроса Фрэнк наверняка держался бы той же линии, что и Юджин сейчас, и в конце концов заставил бы присяжных хохотать в голос над незадачливым прокурором, которому вздумалось доказывать, будто почка гвоздичного дерева за обшлагом рукава Петтиджона непременно попала туда из дома Юджин.

– Думаю, Смайлоу, вам лучше на этом остановиться, – сказал адвокат. – Вопреки моему совету, мисс Кэрти согласилась отвечать на ваши вопросы и сообщила вам все, что могла. Со своей стороны, позволю себе напомнить, что вы уже причинили моей клиентке достаточно неудобств. Во-первых, ей пришлось перенести на завтра визит нескольких пациентов, которых она планировала принять сегодня. Думаю, эти люди тоже не будут вам за это особенно благодарны, хотя мисс Кэрти и не дантист. Кроме того, вы перевернули вверх дном весь дом мисс Кэрти и нанесли ей прямое оскорбление своими нескромными намеками. Вы должны извиниться перед ней, Смайлоу!

Но если Смайлоу и слышал адвоката, он не подал вида. Продолжая смотреть прямо в глаза Юджин, он сказал:

– Я хотел бы, чтобы вы объяснили, что за деньги мы нашли в вашем сейфе.

– Это мои деньги.

– Где вы их взяли?

– Вы можете не отвечать, Юджин, – быстро сказал адвокат.

– Проверьте мои налоговые декларации, мистер Смайлоу, – ответила она, пропустив совет адвоката мимо ушей.

– Мы проверили.

Она недоуменно приподняла брови.

– Так в чем же проблема?

– Скажите, не разумнее было бы поместить эти деньги в банк? Ведь там они были бы в большей безопасности и к тому же приносили бы вам проценты.

– Вопрос о том, как моя клиентка распоряжается находящимися в ее распоряжении суммами, не относится к делу, – вставил адвокат.

– Это еще неизвестно. – Прежде чем Перкинс снова успел возразить, Смайлоу поднял указательный палец. – Еще один вопрос, Фрэнк, и я закончу.

Адвокат пожал плечами:

– Это ничего не даст.

– Посмотрим… Скажите, мисс Кэрти, когда вас обокрали? Ни Хэммонд, ни Юджин не ожидали этого вопроса. Юджин, похоже, даже не поняла, о чем идет речь.

– Меня никто не обкрадывал.

– Кто же, в таком случае, взломал замок на вашей кухонной двери?

– Ах вот вы о чем!.. Я думаю, это были… подростки. Скорее всего – подростки. Они ничего не взяли, поэтому я не стала заявлять в полицию.

– И когда это случилось?

– Я… я не помню. Кажется, несколько месяцев назад.

– Гм-м, допустим. Благодарю вас, мисс Кэрти. – Смайлоу пристально посмотрел на нее и выключил магнитофон. – На сегодня достаточно.

Перкинс придержал стул, помогая Юджин встать.

– Ты слишком спешишь, Смайлоу. Смотри, не ошибись, – сказал он. – Как насчет извинений?

– Никаких извинений… пока. Я расследую убийство.

– Ты идешь по ложному следу, Рори, и оскорбляешь ни в чем не повинную женщину, в то время как настоящий убийца заметает следы.

Адвокат подтолкнул Юджин к выходу, и Хэммонд отступил в сторону, давая им обоим пройти. Он был не в силах отвести взгляд от Юджин, и она, должно быть, почувствовала это, поскольку, проходя мимо него, не выдержала и оглянулась. Они как раз смотрели друг на друга, когда Смайлоу небрежно спросил:

– Кстати, как зовут вашего приятеля? Юджин повернулась к нему:

– Приятеля?

– Да, вашего любовника.

На этот раз стрела попала в цель. Юджин утратила обычную сдержанность и ответила чисто рефлекторно:

– У меня нет любовника, мистер Смайлоу. Детектив ухмыльнулся.

– Тогда как вы объясните, что у вас в доме мы нашли простыню со свежими пятнами крови и спермы? – спросил он.

* * *

– Эта история о том, что она ходила к Петтиджону по поручению своего пациента – чистейшая выдумка, – фыркнула Стефи, как только Перкинс и Юджин вышли из кабинета. – Я считаю, что мы уже сейчас можем предъявить обвинение.

Но ни Смайлоу, ни Хэммонд не слышали ее. Набычившись, они смотрели друг на друга, словно два гладиатора перед последним и решительным боем. Кто выживет, тот победит.

Хэммонд пошел в атаку первым.

– Какого черта ты позволяешь себе так с ней разговаривать? – спросил он с угрозой.

– Это что? Официальный протест прокуратуры? – парировал Смайлоу. – Знаешь, Хэммонд, я не вчера родился. Не тебе учить меня, как вести допрос. Я выбрал эту тактику потому, что уверен – она приведет меня к успеху.

– А по-моему, ты только того и добиваешься, чтобы Перкинс вчинил управлению иск об оскорблении и потребовал публичных извинений. Поверь, это будет похуже, чем требование о возмещении морального ущерба. Если ты не перестанешь лезть в ее личные дела, Перкинс займется тобой всерьез. Он докажет, что следователь запугивал свидетельницу, подвергал ее моральному давлению, и присяжные ее оправдают. Тебе будет очень и очень плохо, Смайлоу, так что попридержи язык и моли бога, чтобы она забыла о том, что ты здесь только что сказал. Грязная простыня! Тьфу! Посмешище!..

– Не забудь, там был еще и халат, – вставила Стефи. – Наша мисс Белоснежка трахается, не снимая домашнего халата.

Гневно сверкнув глазами, Хэммонд повернулся к ней, чтобы что-то сказать, но Смайлоу отвлек его.

– Почему же она сказала, что у нее нет любовника? – спросил он.

– Откуда мне знать?! – завопил Хэммонд, не в силах больше сдерживаться. – Да и тебе тоже? Почему ты решил, что это может иметь какое-то отношение к убийству? Она же сказала, что сейчас у нее нет любовника. Все. Точка.

– Но пятна спермы… – начала Стефи.

–..Не имеют ничего общего с ее встречей с Петтиджоном в прошлую субботу, – отрезал он.

– Может быть, и нет, – сказала Стефи неожиданно кротко. – Возможно, пятна крови на простыне действительно появились после того, как мисс Кэрти брила ноги и порезалась. Кстати, именно так она это и объяснила, хотя я считаю, что для порядка следовало бы все же сравнить группу крови. Но сперма есть сперма. И мне тоже кажется, что приятель мисс Кэрти каким-то образом причастен к убийству Петтиджона, иначе она не стала бы его выгораживать и говорить нам, что ни с кем не встречается.

– У нее могла быть тысяча причин, чтобы скрывать наличие любовника.

– Назови хоть одну.

– Пожалуйста! – Хэммонд наклонился к ней и, брызжа слюной, прошипел прямо в лицо Стефи:

– С кем она спит – никого не касается. Чем тебе не причина?

Шея его напряглась, лицо покраснело, а на виске снова появилась пульсирующая синеватая жилка. Стефи уже приходилось видеть Хэммонда в гневе, когда он, бывало, злился на полицию, на судей, даже на нее. Но еще никогда он не приходил в такую ярость, и это серьезно ее озадачило. Впрочем, Стефи тут же решила, что обдумает возникшие у нее вопросы потом, когда будет одна и ей никто не будет мешать. Пока же она станет просто наблюдать и собирать факты, которые могут пригодиться ей в дальнейшем.

– Это еще не повод орать, – сказала она спокойно. – Что ты бесишься?

– Просто я знаю, на что он способен. – Хэммонд ткнул пальцем в Смайлоу. – Он изобретает доказательства на ходу, лишь бы скорее закончить дело.

– Эти доказательства мы изъяли во время законного обыска, – заметил Смайлоу сквозь зубы. Хэммонд зло усмехнулся.

– Ты способен сам спустить на простыню, чтобы сделать из нее доказательство вины.

Смайлоу готов был броситься на Хэммонда, и лишь невероятным усилием воли ему удалось сдержаться. Ноздри его, однако, продолжали раздуваться от гнева, и Стефи поспешила вмешаться.

– Как часто, по-твоему, наша чистюля мисс Карта сдает белье в стирку? – спросила она.

– Думаю, каждые три-четыре дня, – ответил Смайлоу, продолжая с ненавистью глядеть на Хэммонда.

– Все равно это чушь. – Хэммонд снова прислонился спиной к стене с видом стороннего наблюдателя.

– Значит, – продолжала Стефи, не обращая на него внимания, – мисс Кэрти занималась сексом совсем недавно. Но почему-то скрыла это от нас. Когда ты, Смайлоу, упомянул о любовнике, она не просто отказалась назвать его имя. Она не сказала, что это не имеет отношения к убийству Петтиджона. Эта Кэрти заявила, что у нее вообще нет любовника, а когда мы приперли ее к стенке, стала юлить и выкручиваться, уверяя, что она, дескать, не это хотела сказать. Если верить ей, то в настоящее время у нее нет постоянного возлюбленного. Если верить…

И Хэммонд, и Смайлоу, казалось, внимательно слушали ее, но, поскольку ни один не сказал ни слова, Стефи продолжала:

– Наша образованная мисс Кэрти пытается играть с семантикой, как это делают политики. Она не лжет открыто, но и не говорит правды. По ее словам, получается, что она не совсем поняла вопрос. Возможно, с формальной точки зрения слово «любовник» действительно означает человека, с которым женщина регулярно встречается на протяжении долгого времени с намерением создать семью. – Тут она насмешливо глянула на Хэммонда. – Но на самом-то деле ее спрашивали, с кем она трахалась в последний раз, и она это прекрасно поняла. Может быть, мисс Кэрти вообще предпочитает разнообразие и не имеет постоянного партнера…

– Вряд ли это так, – возразил Смайлоу, сдвинув брови. – Мы не нашли в доме ни противозачаточных таблеток, ни внутриматочных колпачков, ни даже презервативов – ничего такого. Ничто не указывало на то, что мисс Кэрти принимает гостей. Поэтому я был удивлен, когда в бельевой корзине мы наткнулись на эту простыню.

– Но ты, наверное, держал в уме что-то подобное, когда спрашивал ее, спала ли она с Петтиджоном или нет. Иначе бы ты, наверное, не задал ей этот вопрос…

– Да нет, в общем-то, ни о чем таком я не думал, – неохотно признался Смайлоу. – Откровенно говоря, я имел в виду скорее Люта, чем ее…

– А я уверен, что с твоей стороны, Смайлоу, это была просто очередная бесчестная попытка поймать мисс Кэрти на противоречии.

Стефи не обратила внимания на замечание Хэммонда.

– Значит, ты даже не подумал о том, что, увидев нашу очаровательную мисс Кэрти, Петтиджон мог ее захотеть? Насколько я слышала, такие вопросы он решал быстро. Уж не знаю, как он ее уговорил, что пообещал, только минет – эта такая штука, которая совсем не требует времени. Ему даже раздеваться не надо было – только расстегнуть ширинку.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что этот минет и отправил Петтиджона на тот свет? – рассмеялся Смайлоу. – Хотел бы я быть на его месте, пусть даже это грозило мне инфарктом, Хэммонд в ярости оттолкнулся от стены.

– Если вы собираетесь и дальше обсуждать сексуальную жизнь доктора Кэрти, то я вам больше не нужен – меня ждут дела поважнее. И тебя, Смайлоу, тоже, если ты хочешь поймать убийцу. Настоящего убийцу!

– Тебя никто насильно не держит. – Смайлоу кивнул в сторону двери. – Можешь идти, можешь оставаться.

– А разве мы еще не все обсудили? Кроме сексуальных привычек мисс Кэрти, разумеется?

– Остается еще вопрос о взломе замка на задней двери.

– Но ведь она объяснила.

– А ты и поверил? – Стефи фыркнула, глупость Хэммонда начинала ее раздражать. – Она наверняка врет, как врала все это время. Что с тобой происходит, Хэммонд? Ведь раньше ты чувствовал ложь на расстоянии ста миль!

– Мисс Кэрти заявила, что несколько месяцев назад кто-то забрался к ней в дом и ничего не взял, – сказал Смайлоу. – Но расщепленное дерево выглядит совсем свежим, и царапины на металле не успели окислиться. Да и мисс Кэрти не производит впечатления безалаберной особы – во всяком случае, дом у нее очень ухоженный, а в комнатах царит идеальный порядок. Думаю, она не стала бы мириться со сломанным замком и давным-давно сменила его.

– И все-таки все это только догадки и предположения, – упрямо возразил Хэммонд.

– Возможно, но и закрывать на это глаза было бы глупо. И непрофессионально, – парировала Стефи.

– Непрофессионально валить в одну кучу догадки и фантазии и объявлять их доказанными фактами!

– Некоторые из них и есть факты.

– Послушай, – прищурился Хэммонд, – почему тебе так хочется выставить ее виновной? Ты что, заранее решил, что она убийца?

– А почему ты ее защищаешь? Может быть, ты заранее решил, что она не виновна? Хотелось бы знать, на каком основании?

Последовавшая тишина была столь напряженной, что раздавшийся стук в дверь прозвучал подобно пушечному выстрелу.

– Кто там? – опомнился наконец Смайлоу.

Дверь отворилась, и в кабинет заглянул Монро Мейсон.

– Я слышал, что вы собираетесь снова допрашивать мисс Кэрти, и решил зайти послушать. Похоже, дела у вас идут неважно. Вы орете так, что слышно на улице.

Все трое неловко поздоровались с прокурором округа, потом снова замолчали. Еще некоторое время Мейсон с самым ироническим выражением лица разглядывал всех по очереди и наконец повернулся к Стефи:

– Ну, а ты что молчишь? Язык проглотила? Объясните же мне кто-нибудь, что здесь произошло!

Стефи бросила быстрый взгляд на Хэммонда и на Смайлоу.

– Обыск дома доктора Кэрти дал неожиданные результаты, – сказала она. – Удалось обнаружить кое-что любопытное, и мы пытались выяснить, какое значение могут иметь найденные улики. Смайлоу считает – и я с ним согласна, – что в совокупности эти улики позволяют предъявить доктору Кэрти официальное обвинение.

Мейсон посмотрел на Хэммонда:

– А ты, похоже, с ними не согласен. Хэммонд упрямо мотнул головой:

– С моей точки зрения, эти так называемые «улики» гроша ломаного не стоят. Смайлоу может со мной не соглашаться, но, в конце концов, выходить с этим делом на большое жюри предстоит не ему, а мне.

Стефи, напряженно прислушивавшаяся к тому, что скажет Хэммонд, поняла, что следующие несколько минут могут оказаться ключом к ее будущему. Все зависело до того, насколько умно она поведет себя сейчас. Сегодня утром, когда она озвучила перед прокурором свою озабоченность поведением Хэммонда, Мейсон встал на защиту своего протеже. И если сейчас она будет возражать прокурорскому любимчику, это может серьезно повредить ей в глазах шефа.