Текст книги "Ночь под дулом пистолета (Заложница)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

2

– Вы! – Ронни направил на Тайл пистолет. – Идите сюда. Ложитесь на пол. И поторопитесь!

Она уронила пакет с семечками и упаковку кока-колы, пробралась на указанное место и легла на пол лицом вниз, как было приказано. Изначальный шок прошел, и ей пришлось прикусить язык, чтобы не спросить его, зачем он к похищению присовокупляет еще вооруженное ограбление. Однако Тайл сомневалась, что в данный момент юноша благожелательно отнесется к вопросам. К тому же пока не выяснилось, какую судьбу он заготовил ей и другим свидетелям, может, лучше и не признаваться, что она репортер и знает, с кем имеет дело.

– Идите сюда и тоже ложитесь! – приказал Ронни пожилой паре. – И вы там, двое! – А потом направил пистолет на мексиканцев. – Немедленно! Шевелитесь!

Пожилые люди сразу же повиновались. Мексиканцы же не двинулись с места.

– Я вас пристрелю, если вы не ляжете на пол! – прокричал Ронни.

Тайл сказала, не поднимая головы:

– Они не говорят по-английски.

Ронни Дэвидсон легко справился с языковым барьером и объяснился с мексиканцами, махнув пистолетом. Мужчины медленно, неохотно присоединились к Тайл и пожилой паре, лежащим на полу.

– Руки за голову!

Все повиновались.

Тайл не раз приходилось писать о случаях, когда невинные прохожие, оказавшиеся случайными свидетелями преступления, очень часто оставались лежать лицом вниз с пулей в затылке, казненные исключительно за то, что оказались в неподходящем месте в неподходящее время. Неужели и ее жизнь так закончится?

Странно, но Тайл не была слишком напугана и не злилась. А ведь она не сделала еще очень многого из того, что собиралась сделать. Как, наверное, замечательно, уметь кататься на сноуборде, но у нее не было времени попробовать. Вернее, она жалела на это времени. Она никогда не была в долине Напа. Ей хотелось еще раз побывать в Париже – и не в качестве студентки высшей школы в группе с однокурсниками, а одной – и погулять по тем бульварам, по каким душа пожелает.

Остались и недостигнутые цели. Подумать только о тех историях, о которых она не расскажет в своих репортажах, если ее жизнь кончится здесь! Прямой эфир достанется Линде Харпер, а это очень несправедливо.

К тому же не все ее мечты касались карьеры. Она часто шутила со своими одинокими подругами по поводу биологических часов, но если честно, то ее беспокоило их неустанное тиканье. Если она умрет сейчас, то не сможет завести ребенка – еще одна неисполненная мечта.

И было еще одно. Очень важное, то самое, что давало пищу ее амбициям. Она сделала еще недостаточно, чтобы искупить свою вину. Она до сих пор не могла забыть те резкие и неосторожные слова, сказанные когда-то, которые, увы, оказались пророческими. Она должна жить, чтобы расплатиться за это зло.

Тайл затаила дыхание, готовая в любой момент получить пулю в затылок, но Ронни Дэвидсон был занят кем-то другим.

– Эй, вы, там, в углу! – крикнул он. – Шевелитесь – иначе я пристрелю стариков! Их жизнь в ваших руках!

Тайл слегка приподняла голову, чтобы иметь возможность взглянуть в маленькое зеркало в углу потолка. Оказывается, ковбой не ушел. В зеркале она увидела, как он спокойно поставил на полку книгу, которую рассматривал, и пошел по проходу. Тайл внезапно показалось, что знает его, но она отнесла это ощущение к тому, что видела его несколькими минутами раньше, когда он вошел в магазин.

Ковбой не сводил с Ронни прищуренных глаз, губы его были сурово сжаты. Казалось, на лице его написано: «Лучше не связывайся!» – и Ронни явно разобрал это послание. Он нервно перекладывал пистолет из одной руки в другую, пока ковбой не улегся на пол рядом с мексиканцами и не заложил руки за голову.

Между тем кассирша торопливо выкладывала деньги из кассы в пластиковый пакет. Судя по всему, в этом магазинчике не было даже сейфа, в который после наступления темноты прятали деньги. Насколько Тайл могла судить, в пакете, который Сабра Денди взяла у кассирши, денег было порядочно.

– Деньги у меня, Ронни, – сказала дочь самого богатого человека в Форт-Уэрте.

– Тогда порядок. – Он поколебался, будто не знал, что делать дальше, потом сказал, обращаясь к перепуганной кассирше: – Ложитесь на пол вместе со всеми.

Маленькая бледная женщина легла рядом с Тайл. Она была такой худой, что ее кожа, свисающая с костлявых рук, напоминала сафьян. Она периодически икала от ужаса.

Каждый по-своему реагирует на страх. Пожилые люди не послушались Ронни и не заложили руки за голову. Правая рука мужчины крепко сжимала левую руку жены.

«Ну вот, – подумала Тайл. – Сейчас он нас убьет».

Она закрыла глаза и попыталась молиться, но у нее ничего не получилось. Тайл даже вспомнить не могла, когда делала это в последний раз. Ей хотелось вознести страстную молитву, убедительную и настойчивую, которая бы вынудила господа отвлечься от всех других молитв, обращенных к нему в данный момент, и прислушаться к ее просьбе.

Но бог, по-видимому, не одобрял эгоистичных причин, по которым ей хотелось продолжать жить, потому что она ничего не могла придумать, кроме: «Милостивый боже, пожалуйста, не дай мне умереть».

Когда тишину разорвал крик, Тайл решила, что кричит кассирша. Она повернула голову, чтобы понять, что происходит, но лежащая рядом женщина что-то негромко бормотала себе под нос.

Кричала Сабра Денди:

– О господи! Ронни!

Парнишка кинулся к ней.

– Сабра, что случилось? В чем дело?

– Я думаю, это… О господи!

Тайл ничего не могла с собой поделать и подняла голову. Теперь девушка тихо плакала и с ужасом смотрела на лужу под ногами.

– Да у нее же воды отошли! – воскликнула Тайл.

Ронни резко повернул голову и взглянул на нее.

– Что?

– У нее воды отошли, – повторила Тайл. Она старалась говорить спокойно, но, по правде сказать, сердце ее колотилось. Это событие могло оказаться искрой, которая заставит Ронни действовать быстрее и довести дело до конца, – а именно пристрелить их всех, а затем попытаться помочь девушке.

– Совершенно верно, молодой человек. – Пожилая дама, не выказывая никакого страха, села и обратилась к юноше таким же тоном, каким укоряла своего мужа за то, что он не умеет обращаться с камерой: – Ребенок скоро родится.

– Ронни! Ронни! – Сабра зажала подол своего летнего платья между ногами, будто пытаясь помешать природе, и опустилась на колени. – Что мы будем делать?

Девушка явно была напугана. Очевидно, ни она, ни Ронни не были специалистами по вооруженным ограблениям. Равно как и по родам.

Тайл заразилась смелостью пожилой дамы.

– Я предлагаю… – начала она.

– А вы заткнитесь! – заорал Ронни. – Все немедленно заткнитесь!

Держа всех под прицелом, он опустился на колени рядом с Саброй.

– Ты как? Действительно рожать собралась?

– Думаю, что да. – Она кивнула, стараясь сдержать слезы. – Ты извини…

– Да ничего. И как скоро… Когда он родится?

– Я не знаю. Думаю, бывает по-разному.

– Больно?

С глаз Сабры снова покатились слезы.

– Болит уже часа два.

– Два часа?! – воскликнул он.

– Но немного. Чуть-чуть.

– Когда это началось? Почему ты мне не сказала?

– Если у нее уже два часа схватки… – снова подала голос Тайл.

– Я же велел вам заткнуться! – заорал он.

– У нее явно схватки уже какое-то время, – настойчиво сказала она, не отводя от него взгляда. – Ей необходима медицинская помощь.

– Нет-нет! – поспешно вмешалась Сабра. – Не слушай ее, Ронни. – Она схватила его за рукав. – Я в порядке. Я…

Но тут началась очередная схватка. Ее лицо исказилось, она жадно хватала ртом воздух.

– О господи! – Ронни вглядывался в лицо Сабры, закусив нижнюю губу. Рука с пистолетом тряслась.

Один из мексиканцев – тот, что пониже ростом, – улучив момент, вскочил и кинулся к Ронни.

– Нет! – закричала Тайл.

Ковбой попытался поймать мексиканца за ногу, но промахнулся.

Ронни выстрелил.

Пуля с грохотом пробила стеклянную дверь холодильной камеры и большую бутыль с молоком. Все вокруг оказалось заваленным осколками стекла и залито молоком.

Мексиканец застыл на месте. Прежде чем окончательно остановиться, его тело по инерции слегка наклонилось вперед, потом вернулось назад, как будто его сапоги прилипли к полу.

– Отойдите, иначе пристрелю! – Лицо Ронни налилось кровью. Собственно, говорить было необязательно. Мексиканец, который был повыше ростом, что-то сказал приятелю по-испански. Тот попятился и снова сел на пол.

Тайл с яростью уставилась на него.

– Он мог бы запросто прострелить твою дурацкую башку! Оставь свою браваду до другого случая, ладно? Я не хочу, чтобы меня из-за тебя убили.

Мексиканец не понял слов, но общий смысл был ему ясен. Его гордость явно пострадала, если судить по горящим глазам. Надо же, его отчитала женщина! Но Тайл было наплевать.

Она снова повернулась к ребятам.

Сабра уже лежала на боку, подобрав ноги к груди. И не шевелилась. В отличие от нее, Ронни, казалось, вот-вот потеряет контроль над собой. Тайл не верила, что в течение одного дня этот мальчик мог превратиться из школьника, никогда не попадавшего в беду, в хладнокровного убийцу. Она была уверена, что этот парень не может никого убить даже обороняясь. Если бы он хотел попасть в этого мексиканца, готового на него броситься, он бы сделал это легко. Но Ронни, похоже, не меньше других огорчился, что пришлось стрелять. Тайл поняла, что он намеренно выстрелил мимо, – только чтобы подкрепить свою угрозу.

Впрочем, она могла жестоко ошибаться. Ведь, в сущности, ей было очень мало известно о нем.

По данным Галли, родители Ронни развелись; его настоящий отец жил далеко от него, встречались они редко. Ронни жил с матерью и отчимом. Что, если ему с детства не слишком нравилась такая ситуация? Что, если на него скверно подействовала вынужденная разлука с отцом, и он много лет копил в душе ненависть и недоверие? Что, если он научился скрывать свою тягу к убийству так же хорошо, как они с Саброй скрывали ее беременность? Что, если реакция Расселла Денди на новости подтолкнула его к краю пропасти? Так или иначе, он был в отчаянии, а отчаяние плохой советчик.

Тайл не сомневалась, что, если оправдаются самые худшие предположения, ее он пристрелит первой: ведь она посмела открыть рот. Но не могла же она просто так сидеть и ждать смерти и не попытаться что-то сделать, чтобы ее избежать!

– Если тебе хоть сколько-нибудь дорога эта девушка…

– Я уже один раз велел вам заткнуться!

– Я только хочу предотвратить беду, Ронни. – Поскольку они с Саброй обращались друг к другу по имени, он не должен был удивиться тому, что она знает, как его зовут. – Если ты не позовешь врачей на помощь Сабре, то будешь об этом жалеть всю оставшуюся жизнь.

Он слушал, и Тайл решила воспользоваться его явной нерешительностью.

– Полагаю, ребенок твой?

– А чей же еще, черт побери?! Конечно, мой!

– Тогда я уверена, что тебя волнует его благополучие, так же как и здоровье Сабры. Ей нужна помощь врачей.

– Не слушай ее, Ронни, – слабым голосом сказала Сабра. – Уже не так больно. Может быть, тревога ложная. Все будет хорошо, мне бы только немножко отдохнуть.

– Я могу отвезти тебя в больницу, – нерешительно произнес Ронни. – Здесь больница близко.

– Нет! – Сабра села и схватила его за плечи. – Он нас найдет. Он приедет за нами. Нет-нет, мы сегодня же должны быть в Мексике. Теперь у нас есть немного денег, у нас все получится.

– Я могу позвонить папе…

Она покачала головой.

– Мой отец наверняка уже до него добрался. Подкупил, напугал или еще что-нибудь. Мы должны сделать все сами, Ронни. Помоги мне встать. Пошли отсюда. – Сабра попыталась подняться, но тут началась новая схватка, и она схватилась за живот. – О господи, милостивый боже!

– Это все чушь! – Не успев подумать, Тайл вскочила на ноги.

– Эй! – крикнул Ронни. – Сядьте, кому говорят.

Тайл проигнорировала его, прошла мимо и наклонилась над девушкой.

– Сабра, сожми мою руку, пока боль не отпустит. – Она взяла ее за руку. – Может, легче станет.

Сабра сжала ее руку с такой силой, что Тайл испугалась за свои кости. Но она выдержала боль, не пикнув, и они вместе пережили эту схватку. Когда лицо девушки перестало быть таким напряженным, Тайл спросила:

– Лучше?

– Кажется, да. – Сабра открыла глаза, и в них мелькнула паника. – Где Ронни?

– Он здесь.

– Я не брошу тебя, Сабра.

– Полагаю, ты должна разрешить ему позвонить девять одиннадцать, – сказала Тайл.

– Нет!

– Но ты рискуешь своей жизнью и жизнью ребенка.

– Он нас найдет! Он нас поймает!

– Кто? – спросила Тайл, хотя и знала ответ. Расселл Денди. Он пользовался репутацией крутого бизнесмена. Из того, что Тайл о нем знала, можно было сделать вывод, что он так же крут и в семейных отношениях.

– Идите к остальным, леди! – резко сказал Ронни. – Это не ваше дело!

– Ты сделал это моим делом, когда размахивал пистолетом у меня перед носом и угрожал моей жизни.

– Идите назад!

– Нет.

– Послушайте, леди…

Он внезапно замолчал, потому что к автозаправке подъехала машина. Ее фары осветили переднюю часть магазина.

– Черт! Эй, послушайте! – Ронни подошел к кассирше и ткнул ее носком ботинка. – Вставайте. Выключите свет на табло и заприте дверь.

Женщина потрясла головой, явно не въезжая в ситуацию.

– Делайте, как он велит, – сказала пожилая дама. – С нами все будет в порядке, если мы будем его слушаться.

Машина остановилась у одной из колонок.

– Быстрее! – крикнул Ронни. – Выключите свет и заприте дверь!

Женщина неуверенно поднялась на ноги.

– Я не могу закрыться до одиннадцати. Еще десять минут осталось.

В других обстоятельствах Тайл расхохоталась бы над такой слепой приверженностью к правилам.

– Пошевеливайтесь! – приказал Ронни. – Пока он не вышел из машины.

Кассирша зашла за прилавок, шлепая босоножками без задников. Щелчок выключателя – и огни на улице погасли.

– Теперь заприте дверь.

Она прощелкала своими каблуками к другой панели с выключателями и опустила рычажок. Дверь со звяканьем закрылась.

– Как она открывается? – спросил Ронни. «А он не дурак, – подумала Тайл. – Он не хочет попасть здесь в ловушку».

– Вот этот рычажок нажмете, и все, – ответила кассирша.

Ковбой и оба мексиканца все еще лежали на полу лицом вниз, держа руки на затылке. Мужчина, приблизившийся к дверям, не мог их видеть. Тайл и Сабра тоже были не видны через дверь, так как находились между двумя рядами прилавков.

– Всем не двигаться! – Ронни, пригнувшись, подошел к пожилой даме, схватил ее за руку и поднял на ноги.

– Нет! – закричал ее муж. – Оставьте ее в покое.

– Заткнитесь! – приказал Ронни. – Если кто-нибудь пошевелится, я ее пристрелю.

– Он не застрелит меня, Берн, – сказала женщина мужу. – Со мной ничего не случится, если никто не двинется.

Ронни толкнул женщину за цилиндрический охладитель напитков и сам спрятался рядом с ним. Отсюда ему отлично была видна дверь.

Клиент подергал дверь и крикнул:

– Донна! Где ты? Почему ты погасила свет?

Скрючившаяся за прилавком Донна хранила молчание.

Клиент попытался разглядеть через стекло, что происходит в магазине, и заметил кассиршу.

– Я тебя вижу! Что случилось?

– Отвечайте ему, – велел Ронни шепотом.

– Я… заболела, – сказала кассирша достаточно громко, чтобы клиент мог ее услышать.

– Черт, у тебя не может быть такой заразы, которой у меня уже нет. Открой! Мне всего-то надо на десятку бензина и шесть банок «Миллер Лайт».

– Да не могу я! – со слезами прокричала она.

– Будет тебе, Донна. Это займет пару минут, и я уеду. Еще же одиннадцати нет. Открой дверь!

– Не могу. – Внезапно кассирша выпрямилась. – У него пушка, он нас всех убьет! – крикнула она и упала на пол за прилавок.

– Блин!

Тайл не разобрала, кто из мужчин выругался, но он точно выразил ее чувства. Еще она подумала, что, если Ронни Дэвидсон не пристрелит Донну-кассиршу, она с удовольствием сделает это сама.

Человек у двери попятился, споткнулся и бегом кинулся к машине. Взвизгнули покрышки, машина рванулась с места, развернулась и выехала на шоссе.

– Идиотка! Зачем вы это сделали?! – орал Ронни на Донну, обзывая ее дурой. – Этот парень позовет полицию! Мы окажемся здесь в ловушке. О черт, зачем вы это сделали?

Голос его дрожал от досады и страха. Тайл подумала, что боится он не меньше, чем они все. А может, и больше. Потому что, как бы этf заварушка ни кончилась, ему придется не только отвечать по закону, но и столкнуться с яростью Расселла Денди.

Да поможет ему господь!

Старик заунывно повторял:

– Не трогайте мою жену. Умоляю, не трогайте мою жену. Пожалуйста, не трогайте Глэдис. Не трогайте мою Глэдис…

– Тихо, Берн, ничего со мной не случится.

Юноша велел кассирше выйти из-за прилавка, но Тайл не видела, послушалась Донна или нет. Все ее внимание было сосредоточено на девушке, которая корчилась от очередной схватки.

– Сожми мою руку, Сабра. Дыши. – Разве не так говорят рожающим женщинам, когда они пыхтят и орут так, что едва крыша не рушится? Она не раз видела такие сцены в кино. – Дыши, Сабра.

– Эй! Эй! – внезапно завопил Ронни. – Куда это вы направились? Вернитесь назад и ложитесь на пол! Эй, я серьезно говорю!

Момент был выбран малоподходящий для того, чтобы злить и так рассерженного молодого человека. Тайл собралась было сказать об этом тому, на кого кричал Ронни, подняла глаза – и не вымолвила ни слова. Потому что на пол рядом с Саброй опустился на колени ковбой.

– Отойдите от нее! – Ронни прижал дуло пистолета к виску ковбоя, но тот не обратил внимания ни на пистолет, ни на угрозы. Руки, которым, казалось, только заборы чинить, осторожно ощупывали живот девушки.

– Я могу ей помочь. – Голос был хриплым, как будто он давно не разговаривал, и вся пыль Западного Техаса скопилась на его голосовых связках. – Меня здесь все зовут Док.

– Вы врач? – спросила Тайл.

Он не ответил на вопрос и повторил:

– Я могу ей помочь.

3

– Не смейте ее касаться! – с яростью закричал Ронни. – Уберите от нее свои поганые руки!

Человек, назвавший себя Док, продолжал ощупывать живот девушки.

– Я не знаю, насколько раскрылась матка, так что не могу предсказать, когда она родит. Но схватки довольно частые, так что можно предположить…

– Предположить?

Не обращая внимания на Ронни, Док поощрительно похлопал Сабру по плечу.

– Это твой первый ребенок?

– Да, сэр.

– Можешь называть меня Док.

– Хорошо.

– Давно у тебя начались боли?

– Сначала я чувствовала себя как-то странно, ну, вы понимаете. Впрочем, наверное, нет, не понимаете.

Он улыбнулся.

– Верно, собственного опыта у меня нет. И все же опиши, как ты себя чувствовала.

– Как при месячных. Очень похоже.

– Давление на низ? И резкая боль, будто судорогой схватило?

– Да. Очень сильная боль. И спина болела. Я решила, что просто устала от долгой езды, но мне становилось все хуже. Я не хотела ничего говорить Ронни… – Она взглянула на парня, который возвышался за широкими плечами Дока. Он ловил каждое слово, но не забывал держать под прицелом людей, лежащих на полу, как разбросанные спички.

– Когда появились первые симптомы? – спросил Док.

– Часа в три дня.

– Господи, Сабра! – простонал Ронни. – Восемь часов?! Почему ты мне ничего не сказала?

Слезы снова потекли из ее глаз.

– Потому что это разрушило бы все наши планы. Я хотела быть с тобой, несмотря ни на что.

– Ш-ш-ш. – Тайл похлопала ее по руке. – Не надо плакать, будет только хуже. Подумай о ребенке, который скоро родится. Наверняка уже недолго осталось. – Она взглянула на Дока. – Я права?

– Трудно сказать при первых родах.

– И все же, как вы думаете?

– Через два или три часа. – Он встал и повернулся к Ронни. – Она действительно скоро родит. Легко ей будет или трудно, зависит от тебя. Ей нужно в больницу, в хорошо оборудованную палату, где есть медицинский персонал. Ребенку тоже понадобится уход. Вот такие дела. Что ты собираешься делать?

Сабра снова вскрикнула от боли. Док опустился на пол рядом с ней и следил за схваткой, положив руки на живот. Его хмурый вид обеспокоил Тайл.

– В чем дело?

Он молча покачал головой, давая понять, что не хочет говорить при девушке. Но Сабра Денди была смышленой девицей, она сразу заметила его озабоченность.

– Что-то не так, верно?

Надо отдать ему должное, Док не стал пытаться навесить ей лапшу на уши.

– Да, есть одна загвоздка, Сабра. Все сложнее, чем хотелось бы.

– Что именно?

– Ты слышала про ягодичное предлежание?

Тайл затаила дыхание и увидела, как Глэдис удрученно покачала головой.

– Это когда ребенок… – Сабра с трудом сглотнула. – Это когда ребенок лежит ножками вперед?

Док мрачно кивнул.

– Я считаю, что твой ребенок лежит неправильно.

Сабра тихонько заплакала.

– Что вы можете сделать?

– Иногда не приходится ничего делать. Ребенок сам переворачивается.

– А в худшем случае?

Док взглянул на Ронни, который задал этот вопрос.

– Тогда делают кесарево, чтобы не подвергать мать и ребенка опасности. Теперь ты все знаешь, поэтому попроси кого-нибудь немедленно позвонить девять одиннадцать. Пусть приедут медики.

– Нет! – воскликнула девушка. – Я не поеду в больницу! Ни за что!

Док взял ее за руку.

– Твой ребенок может умереть, Сабра.

– Вы мне поможете.

– У меня ничего нет с собой.

– Все равно поможете, я знаю!

– Сабра, пожалуйста, послушайся его! – взмолилась Тайл. – Он знает, о чем говорит. Роды при ягодичном предлежании могут быть невероятно болезненными. Кроме того, они просто опасны для жизни и здоровья ребенка. Пожалуйста, уговори Ронни послушаться Дока. Разреши нам позвонить девять одиннадцать.

– Нет. – Сабра упрямо покачала головой. – Вы не понимаете. Мой отец поклялся, что ни я, ни Ронни не увидим нашего ребенка после рождения. Он отдаст его на усыновление.

– Сомневаюсь, что это…

Но Сабра не дала Тайл закончить.

– Он сказал, что этот ребенок значит для него не больше, чем щенок дворняжки, которого надо утопить. А если он что-то говорит, то и поступает соответствующе. Он заберет нашего малыша, и мы никогда его не увидим. И нам он не позволит быть вместе! – Она закрыла лицо руками и зарыдала.

– О господи! – пробормотала Глэдис. – Бедные ребятки.

Тайл посмотрела через плечо на остальных. Берн и Глэдис сидели, прижавшись друг к другу, одной рукой он обнимал ее за плечи. Оба печально смотрели на происходящее. Мексиканцы тихо разговаривали между собой, бросая по сторонам враждебные взгляды. Тайл от души надеялась, что они не затевают очередное нападение на Ронни. Кассирша Донна лежала на полу лицом вниз и приговаривала:

– Бедняжка, как же! Едва меня не прикончил…

Ронни наконец решился и обратился к Доку:

– Сабра хочет, чтобы ей помогли вы.

У Дока был такой вид, будто он собрался спорить, но затем, очевидно, передумал, вспомнив, что времени терять нельзя.

– Ладно. Пока нет другого выхода, я сделаю, что смогу. Но начать придется с внутреннего обследования.

– Вы хотите сказать, что…

– Да. Именно это я и хочу сказать. Я должен знать, насколько раскрылась матка. Найдите мне что-нибудь, чем можно было бы простерилизовать руки.

– У меня есть бактерицидные салфетки для рук, – сказала Тайл.

– Прекрасно. Спасибо.

Тайл сделала попытку встать, но Ронни остановил ее:

– Возьмите и немедленно возвращайтесь. Помните, я за вами наблюдаю.

Она вернулась туда, где бросила свою сумку, достала упаковку с салфетками, а затем попыталась привлечь внимание Верна, сделав вид, что держит у глаз видеокамеру. Сначала он ее не понимал, но Глэдис толкнула его локтем в бок и что-то прошептала. Он энергично кивнул и подбородком показал в сторону прилавка с журналами. Тайл вспомнила, что они там что-то разглядывали, когда началось ограбление.

Она вернулась и передала салфетки Доку.

– Нам не стоит что-нибудь под нее подложить?

– У нас в машине есть подкладки для кровати.

– Глэдис! – воскликнул Берн, шокированный этим признанием.

– Они подойдут идеально, – обрадовалась Тайл, вспомнив одноразовые подкладки, которые видела на кровати дяди Пита в доме для престарелых. Благодаря им персоналу не приходилось менять постельное белье каждый раз, когда с пациентом происходила неприятность. – Я принесу.

– Черта с два! – заявил Ронни. – Только не вы. Пусть идет старик. А она, – он пистолетом показал на Глэдис, – останется здесь.

Глэдис похлопала Верна по костлявому колену:

– Со мной все будет в порядке, милый.

– Ты уверена? Если с тобой что-нибудь случится…

– Ничего со мной не случится. У этого парнишки и без меня забот хватает.

Берн тяжело поднялся с пола, стряхнул пыль со своих шортов и направился к двери.

– Ну, через стекло я проходить не умею.

Ронни толкнул Донну, которая снова не поняла, в чем дело, и стала умолять его оставить ее в живых. Он велел ей заткнуться и открыть дверь.

Выходя, Верн обернулся к Ронни.

– Не волнуйся, я вернусь, – сказал он. – Я не сделаю ничего, что могло бы поставить под угрозу жизнь моей жены. – И предупредил его, хотя Ронни Дэвидсон был на полфута выше и фунтов на пятьдесят тяжелее: – Если ты ее тронешь, я тебя убью.

Ронни толкнул дверь, и Верн выскользнул наружу. И побежал. Зрелище было довольно комичное. Тайл посмотрела, как он залез в свою машину, и вернулась к Сабре.

Док разговаривал с ней, стараясь отвлечь от боли. Когда схватка кончилась, девушка расслабилась и закрыла глаза.

– Чем еще можно вам помочь? – спросила Тайл, взглянув на Дока.

– Мне нужны перчатки.

– Я поищу.

– Еще уксус.

– Обычный чистый уксус?

– Гмм… – После короткой пауза он заметил: – А вы неплохо держитесь в такой ситуации.

– Спасибо.

Они продолжали наблюдать за девушкой, которая, казалась, задремала.

– Вы думаете, это плохо кончится? – тихо спросила Тайл.

Его губы сжались в узкую линию.

– Я постараюсь этого не допустить.

– Насколько серьезно…

– Эй! О чем это вы там шепчетесь?

Тайл взглянула на Ронни.

– Доку нужны перчатки. Я хотела спросить Донну, есть ли они у них.

– Ладно, спрашивайте.

Тайл отошла от Сабры и двинулась к прилавку. Донна стояла и ждала, когда надо будет открыть дверь и впустить Верна. Она подозрительно воззрилась на Тайл.

– Что вам надо?

– Донна, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Истерика только ухудшит ситуацию. Пока мы все в безопасности.

– В безопасности? Ха! У меня это уже третий раз.

– Вас третий раз грабят?

– Когда-нибудь мне перестанет везти. В первый раз завалились трое. Вычистили кассу, а меня заперли в морозильнике. Если бы не привезли молоко, конец бы мне пришел. Во второй раз какой-то тип в маске хорошенько дал мне по башке рукояткой пистолета. Сотрясение мозга, полтора месяца не работала, голова ужасно болела. Еще и кружилась. Меня постоянно рвало. – Донна обреченно вздохнула, ее узкая грудь поднялась и опустилась. – Рано или поздно это все равно случится. Мне перестанет везти, и кто-нибудь из них меня прикончит. Как вы думаете, он разрешит курить?

– Если вы так боитесь, то почему бы вам не сменить работу?

Она взглянула на Тайл так, будто решила, что та сошла с ума.

– Но я люблю свою работу.

Если в этом утверждении и была логика, то, вероятно, Тайл и в самом деле сошла с ума.

– У вас в магазине имеются латексные перчатки? Такие, как носят врачи?

Донна отрицательно покачала копной взбитых перманентом волос.

– Только резиновые, для домашней уборки. Еще ко всяким моющим средствам иногда прикладываются перчатки.

– Спасибо. Держитесь, Донна.

Проходя мимо Глэдис, она нагнулась и шепотом спросила:

– У вас в камере есть пленка?

Пожилая дама кивнула:

– На два часа. И перемотана. Разве что Берн что-нибудь напутал, когда возился с камерой.

– Если я смогу передать ее вам…

– Эй! – закричал Ронни. – О чем вы там шепчетесь?

– Она боится за мужа. Я ее успокаиваю.

– Вот он! – вмешалась Глэдис, показывая на дверь.

Донна открыла дверь, и вошел Берн. Из-за груды постельного белья и подкладок виднелись только его тощие ноги. Ронни велел ему бросить все на пол, но Берн воспротивился:

– Здесь все чистое, а леди требуется стерильность. Я принес еще две подушки, два одеяла, чистые простыни и несколько банных полотенец. Нужно устроить ей удобное место, чтобы лечь.

– Вы все прекрасно продумали, Берн, – похвалила Тайл. – Ронни, пусть он несет, вы можете проверить эти вещи.

Ронни не нашел ничего предосудительного внутри тюка и разрешил Тайл устроить Сабре удобное место для лежания, пока девушка стояла, тяжело опираясь на Дока.

Тайл воспользовалась только одной простыней, решив оставить вторую про запас. Когда она закончила, Док осторожно положил девушку на импровизированную постель. Она благодарно им улыбнулась. Тайл положила одну одноразовую подкладку ей под бедра.

– Они вовсе не для того, о чем вы подумали, – возвестил Берн.

Тайл и Док одновременно подняли головы и удивленно взглянули на него.

– Мы не страдаем недержанием.

Тайл с трудом сдержала улыбку.

– Да мы и не спрашиваем…

– У нас медовый месяц, – признался Берн таинственным шепотом. – А вы же знаете, как невоздержанны новобрачные. Эти подкладки очень удобны, их можно использовать где угодно.

Он подмигнул, повернулся и по указанию Ронни присоединился к остальным. Молодая жена обняла его и поцеловала в щеку в награду за храбрость.

Тайл вдруг сообразила, что продолжает сидеть с отвисшей челюстью, и захлопнула рот. Взглянув на Дока, она заметила, что его узкие губы искривлены в улыбке.

Увидев, что Тайл на него смотрит, он издал странный звук, который она приняла за смех.

– Так как насчет перчаток?

– Что?

– Вы спросили о перчатках?

– Ах да, вот две пары резиновых.

Док покачал головой.

– Это все равно что кожаные. А уксус нашли?

Тайл спросила у Ронни разрешения порыться на полках и нашла несколько пластиковых бутылок с уксусом, коробку со стерильными ватными тампонами и пакет одноразовых детских подгузников. На обратном пути ее осенило, и она прихватила несколько упаковок краски для волос.

Когда Тайл вернулась к Сабре, та внимательно слушала Дока.

– Удовольствия вы не получите, но я постараюсь не делать вам больно. Договорились?

Девушка кивнула и вопросительно взглянула на Тайл.

– Ты когда-нибудь бывала у гинеколога? – спросила она.

– Один раз. Ходила за противозачаточными таблетками. – Сабра смущенно отвела глаза и вздохнула. – Но потом я бросила их принимать. Я от них толстела.

– Понятно. Значит, тебя раньше осматривали, так что ты знаешь, чего ждать. Не думаю, что это будет хуже первого осмотра, верно, Док?

– Я постараюсь.

Тайл легонько сжала руку девушки.

– Я подожду в сторонке, но если тебе…

– Нет, не оставляйте меня! Пожалуйста. – Она жестом попросила Тайл наклониться к ней поближе и зашептала ей на ухо: – Он очень милый и ведет себя как настоящий врач, но с виду он совсем не похож на врача. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.

– В общем, я немного стесняюсь… Не могли бы вы помочь мне снять трусики?

Тайл выпрямилась и посмотрела на Дока.

– Оставьте нас, пожалуйста, на минуту.

– Конечно.

– В чем дело? – нахмурился Ронни, когда Док встал.