Текст книги "Агония (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Люк останавливает машину возле моего здания. Я смотрю на него, зная, что меня там ждет.

Пустая квартира.

– Спасибо, что подвез и спас, – говорю я ему, отстегивая ремень безопасности.

– В любое время. Хочешь, я поднимусь и составлю тебе компанию на некоторое время? – спрашивает он.

– Да. – Мой ответ настолько быстр и нетерпелив, что это вызывает смех. И он действительно смеется. – Боже, я такая жалкая, не так ли? – простонала я. – Я взрослая женщина, которая боится оставаться одна, если вдруг поддастся порыву, побежит в ближайший бар и напьется до потери сознания.

– Ты не жалкая, Ари. Ты человек. И смелая, раз признаешь, что боишься.

– Спасибо. – Я грустно улыбаюсь ему.

– Я был там, помнишь? Черт, я все еще там. Я знаю, каково это. И еще, я не могу позволить тебе пойти в другой бар в таком виде. – Он проводит жестом по моему лицу, ухмыляясь.

– Придурок. – Я хихикаю.

– Пойдем, – говорит он, отстегивая ремень безопасности и выключая двигатель. – Можешь сделать мне кофе.

Люк поднимается за мной по ступенькам к моему дому и входит в мою квартиру. Я отпираю входную дверь, впуская нас внутрь.

Я снимаю туфли и иду на кухню, чтобы включить чайник.

– Ты не против, если я быстро приму душ и приведу себя в порядок? – я жестом показываю на беспорядок, который я собой представляю.

– Конечно, нет. Валяй. Вообще-то, ты голодна? Я пропустил обед, и умираю с голоду.

– Я могу поесть. О чем ты думаешь?

– Китайская кухня.

– По-моему, неплохо. На углу моего квартала есть китайская закусочная.

– Отлично. Ты иди прими душ, а я схожу за едой. Что-нибудь конкретное?

– Яичные рулетики.

– Яичные рулетики?

– Я люблю яичные рулетики.

– Понял. – Он направляется к двери.

– Тебе нужны деньги? – спрашиваю я его.

Он бросает на меня взгляд, который говорит мне, что это однозначное «нет».

– Хорошо. Тогда возьми с собой мои ключи на случай, если я все еще буду в душе, когда ты вернешься. – Я бросаю их ему, и он ловит их.

– Скоро вернусь.

Я поворачиваю по коридору в ванную, когда слышу, как захлопывается входная дверь. Я закрываю дверь в ванную и включаю душ, чтобы он нагрелся.

Я вижу себя в зеркале в ванной.

Боже, в каком я беспорядке.

И я имею в виду не только состояние моего лица.

Я отворачиваюсь от зеркала и снимаю с себя одежду. Залезаю в душ и подставляю голову под струю.

Ощущение горячей воды – то, что мне нужно, чтобы очистить свой разум от проблем.

Плохо только то, что все они останутся там и после душа.

Я поворачиваюсь лицом к струе и смываю макияж с лица. Затем я намыливаю волосы шампунем и прочесываю их кондиционером, после чего намыливаю тело своим любимым средством для тела с ароматом малины, а затем смываю его.

Я стараюсь не задерживаться в душе, так как не хочу быть в полотенце, когда вернется Люк, а я не взяла с собой в ванную одежду.

Я выключаю душ и выжимаю лишнюю воду из волос. Я беру полотенце с поручня и накрываю им свое тело.

Я только открыла дверь в ванную, как услышала стук в дверь.

Это уже Люк? Но он взял с собой мои ключи, так почему же он стучит?

Мужчины. Я мысленно закатываю глаза.

– Открой ключами, – кричу я. – Я только что вышла из душа.

Нет ответа. Но еще один стук.

Господи.

Я натягиваю полотенце, подхожу к двери и распахиваю ее.

– Ты не потеряла мою кл… – Слова замирают на моем языке при виде Ареса, стоящего передо мной.

– Привет, – говорит он. Его глаза неторопливо пробегают по моему телу, обмотанному полотенцем, вызывая мурашки по всему телу, а затем возвращаются к моему лицу. – Я не потерял что?

– Что? – я заикаюсь в шоке от того, что он здесь.

– Ты сказала: «Ты не потерял мои…» что-то. Что именно я должен был потерять?

– Э-э… – Видимо, это теперь девять десятых моего словарного запаса. – Ничего. Я, эм, думала, что ты кто-то другой.

– О. – Его глаза тускнеют. – Ты кого-то ждешь?

– Что? Нет! Нет, конечно, нет. – Мой взгляд устремлен на лестничную клетку.

Почему я лгу ему?

Потому что ты взбалмошная пьяница, и твоему спонсору только что пришлось прийти и спасти тебя из бара, а он все еще здесь, потому что тебе нельзя доверять, когда ты одна.

Глаза Ареса следуют за моими через его плечо к лестнице, а затем возвращаются ко мне. Он бросает на меня подозрительный взгляд.

Черт.

– Как ты попал в мое здание? – спрашиваю я, мой голос звучит неестественно высоко.

– Главная дверь была открыта. Охрана в твоем здании – полный отстой, Уголовница.

Я втягиваю губу в рот и киваю головой в знак согласия.

Затем между нами возникает неловкая, странная пауза.

Я переминаюсь с ноги на ногу, держась за свое полотенце.

– Так… что ты здесь делаешь? – Боже, это прозвучало гораздо резче, чем я хотела сказать.

В его глазах мелькает дискомфорт, и мне хочется дать себе пощечину.

– О, да. Я не получил твое сообщение, пока не вернулась в город. Батарея моего мобильного села, и мне пришлось заряжать его в грузовике по дороге домой. В общем, я решил заехать и убедиться, что у тебя все в порядке. И… я принес тебе это. – Он протягивает контейнер с супом на вынос, о котором я даже не подозревала до сих пор. – Это суп, – говорит он мне, звуча неловко, что странно для него, потому что он никогда не был не уверен в себе. – Куриная лапша. – Он почесывает щеку. – А суп помогает, когда ты болеешь, верно? Так что я принес тебе… суп.

– Это… очень… приятно… спасибо. – Но я все еще не взяла у него суп. Я просто стою здесь, уставившись на него, как будто он собирается отрастить крылья и улететь.

– Я… – начинаю я, но веселый голос Люка обрывает меня:

– Привет.

Арес переводит взгляд на Люка, и выражение его лица… оно ужасно.

Смятение быстро переходит в понимание, а затем в гнев и разочарование.

Все это ударяет меня, как удар в солнечное сплетение.

Я чувствую себя обессиленной. И больной.

Люк, конечно, совершенно не замечает того факта, что я отменила вечер с Аресом, сказав ему, что мне нездоровится, потому что я была полной и абсолютной трусихой, поскольку не хотела говорить Аресу правду о своем срыве, и Люку пришлось прийти и спасти меня из бара, в котором я сидела, уставившись в бокал вина, как алкоголик, которым я и являюсь.

Теперь Арес здесь, он милый, принес мне суп и был действительно хорошим другом, а Люк здесь с китайской едой. И Арес будет думать, что я отшила его ради Люка и солгала ему об этом.

Что я и сделала.

Но если я скажу ему правду… почему Люк здесь… я буду противна Аресу. Он вспомнит, что я – все то, что он презирает, и больше не захочет быть моим другом.

А я не хочу его терять.

И еще, перед ними обоими я все еще в одном чертовом полотенце.

Святой Иисус, пожалуйста, сядь за руль.

– Эй, чувак. – Люк останавливается перед Аресом, который стоит рядом со мной, и улыбается ему. – Я Люк. – Он протягивает руку Аресу, чтобы тот пожал ее.

Арес смотрит на руку Люка так, будто она вся в дерьме.

На мгновение я думаю, что он не собирается пожимать ему руку, но потом он пожимает.

Он берет руку Люка и пожимает ее.

– Арес, – говорит он, голос глубокий и грубый. Мурашки пробегают по моей коже от этого звука.

– Футболист, верно? – Люк улыбается. – Что ж, рад познакомиться с тобой, парень. Ари, я отнесу это на кухню и приготовлю блюдо. – Затем Люк проходит мимо меня и входит в мою квартиру, оставляя меня стоять здесь с Аресом.

На которого я не решаюсь посмотреть.

Я рискую взглянуть на него, и его лицо словно каменное. Глаза самые голубые, какие я когда-либо видела. Челюсть как гранит.

– Я…

– Думаю, тебе это не понадобится, – говорит он голосом, который холоднее, чем задница белого медведя. Он отходит от меня, забирая с собой суп.

– Арес…

Он обрывает меня пустым смехом и качает головой, как будто именно этого он ожидал все это время… что я его подведу.

– Боже, какой же я долбаный идиот, – говорит он негромко.

– Нет. – Паника в моем голосе ощутима. – Ты не понимаешь…

– Оставь это, – огрызается он. – Меня не интересует ничего из того, что ты хочешь сказать. – Его взгляд переходит на меня и, предположительно, на Люка. Затем они возвращаются ко мне, холодные и жесткие. – Приятного вечера, – с горечью добавляет он. Затем он уходит, идет по коридору, сбегает по лестнице и скрывается из виду.

А я стою здесь, мое сердце бьется в груди в болезненном ритме, глаза смотрят на пустое место, где он только что был.

Черт.

Я все испортила.

Он думает, что я солгала ему.

И ты соврала ему, идиотка.

Черт.

Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

Люк стоит на кухне, подавая еду. Его глаза поднимаются на меня.

– Все в порядке? – спрашивает он.

– Да… нет.

– Хочешь поговорить об этом?

Настала моя очередь сухо рассмеяться.

– Нет.

– Хорошо, но…

– Но, что?

– Ну, ты уверена, что вы двое просто друзья?

– Эээ… – Ну, мы были. Но теперь я не так уверен. – Да. Конечно. Почему спрашиваешь?

– Ну, мне просто интересно, знает ли он об этом. Потому что на мгновение я не был уверен, пожмет ли он мне руку или сломает ее.

– О.

О.

Глава 17

После ухода Ареса я пошла в свою комнату и переоделась в черные штаны для йоги и черную футболку. Я завязала свои влажные волосы в беспорядочный пучок, а затем пошла в гостиную и села с Люком есть китайскую еду, которую он принес.

Слова Люка крутились у меня в голове все время, пока мы ели.

Он вел светскую беседу. Я ковырялась в своей еде, которую почти не ела, потому что после визита Ареса у меня пропал аппетит.

Затем я получила сообщение.

Никогда еще я так быстро не подходила к своему мобильному, надеясь, что это Арес.

Но это был мой отец, проверяющий меня после нашей ссоры.

Никакого упоминания о самой ссоре или о том, что я сказала. В основном он проверял, не пьяна ли я. Он не совсем так написал – в сообщении было написано:

Ты в порядке?

Но у меня было достаточно таких сообщений от отца после аварии, и я знаю, как читать между строк.

Это раздражало меня еще больше. Но я не хотела оставлять его в подвешенном состоянии или волноваться, если он вообще способен на такое. Поэтому я написала ответ.

Я в порядке. Я ужинаю со своим спонсором.

Я знала, что это успокоит его.

Так и вышло. Он ответил:

Хорошо.

Люк настоял на том, чтобы помочь мне с посудой, а когда все было готово, я сказала, что чувствую себя лучше, нет страха, что я побегу к бутылке, так что он может идти. Я слишком зациклилась на себе после того, что случилось с Аресом, чтобы быть хорошей компанией.

Люк долго смотрел на меня, но то, что он увидел на моем лице, убедило его, что я в порядке, и он ушел, взяв с меня обещание заглянуть к нему завтра.

А сейчас я просто сижу здесь, в своей тихой квартире, уставившись на черный экран телевизора, который я так и не удосужилась включить, и думаю о том моменте с Аресом. Почему он был так зол. Как мне плохо от того, что я солгала ему о том, почему я отменила наши планы. И почему Люк вообще решил, что Арес видит во мне больше, чем друга. Он не дал ни единого намека на это. Если уж на то пошло, он дал понять, что я совсем не в его вкусе.

Мне нужно поговорить с ним, чтобы, по крайней мере, извиниться за то, что была нечестна с ним.

Но если у нас состоится этот разговор, мне придется рассказать ему, кто такой Люк и зачем он здесь.

Это может оттолкнуть его, но он ведь все равно не совсем здесь, не так ли? Так что же я теряю?

– К черту, – говорю я своей пустой квартире.

Я встаю, заталкиваю ноги в кроссовки, надеваю кожаную куртку, беру мобильный телефон, сумку и ключи. Затем я выхожу из своей квартиры, закрываю за собой дверь и выхожу из здания.

Выйдя на улицу, я начинаю идти, пока не вижу такси. Я останавливаю его и забираюсь на заднее сиденье. Я называю водителю адрес дома, в котором живет Арес; я знаю, где он живет, только потому, что он однажды упомянул об этом. Я понятия не имею, в какой квартире он живет на самом деле.

Так что это довольно глупая идея.

Но я должна что-то сделать. Я должна увидеться с ним. Это не тот разговор, который я хочу вести по телефону.

Поэтому я решила, что просто позвоню ему, когда буду у его дома, сообщу, что я там, и, надеюсь, он не откажет мне, и у меня будет шанс извиниться и все объяснить.

Когда через десять минут такси подъезжает к его дому, я вся дрожу от нервов.

Я расплачиваюсь с водителем и вылезаю.

Я слышу, как такси отъезжает от меня, и смотрю на его дом. Он очень красивый. Намного красивее, чем дом, в котором я живу.

Не то чтобы там, где я живу, было плохо. Но его здание кричит о деньгах.

Которые у него есть, благодаря его футбольной карьере.

Я подхожу к главной двери и открываю ее, проходя внутрь.

– Привет. Чем могу помочь?

Я поднимаю глаза на охранника за столом.

В его доме есть охрана, а в моем есть главная дверь, которую некоторые жильцы забывают закрывать.

Черт, закрыла ли я ее, когда уходила?

– Привет. – Я подхожу к столу. – Я здесь, чтобы увидеть Ареса Кинкейда.

– Он вас ждет?

– Нет. Но не могли бы вы позвонить и сообщить ему, что я здесь?

– Конечно. – Он улыбается. – Как вас зовут?

– Арианна Петрелли.

Я жду, пока он берет трубку и звонит Аресу. Моя нога подпрыгивает на месте.

Что, если он не захочет меня видеть?

Тогда ты пойдешь домой, будешь есть мороженое и жалеть себя. Но все будет хорошо.

– Мистер Кинкейд, это Филипп из службы безопасности. К вам мисс Арианна Петрелли. Хорошо.

Он кладет трубку, а я смотрю на него с сердцем в горле.

– Можете подниматься.

Я чуть не порвала лицо, улыбаясь так широко.

– Спасибо, – говорю я, а потом: – На какой этаж? Я здесь раньше не была.

Он улыбается.

– Поднимитесь на лифте на восьмой этаж. Его квартира восемь-один-два.

– Спасибо.

Я подхожу к лифту, нажимаю на кнопку, и дверь сразу же открывается.

Я вхожу внутрь и нажимаю кнопку восьмого этажа.

Я едва могу сохранять спокойствие, пока лифт поднимается вверх. Я судорожно пытаюсь понять, что сказать… как сказать.

Просто начать с правды и идти дальше.

Лифт пикает о своем прибытии. Дверь открывается, и я выхожу.

Мне не нужно ждать, чтобы понять, где находится квартира Ареса, так как он стоит в открытом дверном проеме и ждет меня.

Без рубашки.

Боже правый.

Его большие руки сложены на массивной, твердой как камень груди.

Он босиком, на нем только темно-серые треники, которые сидят низко на бедрах. Я вижу счастливую дорожку темных волос, идущую от его пупка, вниз в брюки и к…

Господи всемогущий. Кажется, из уголка моего рта потекла слюна.

Я прижимаю туда пятку ладони, просто чтобы проверить. И, да, так и есть.

Отлично. Прийти извиниться и начать с того, что облить его слюной.

Молодец, Ари.

Я делаю глубокий вдох, собираясь с духом, и начинаю идти к нему.

Он наблюдает за мной, ничего не говоря. Глаза сощурены, отчего они кажутся темнее, чем есть на самом деле.

Я глотаю воздух. Тепло и страх бушуют во мне.

Когда я подхожу к нему, я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть ему в лицо.

Наша разница в росте гораздо более заметна, когда я ношу плоскую обувь. Кого я обманываю? Она заметна, даже когда я на каблуках. Этот парень просто гигант по сравнению со мной.

Я раздвигаю пересохшие губы, увлажняя их, готовая заговорить, и намереваюсь сказать: «Привет» или «Спасибо, что согласился меня принять», но на деле выходит:

– Я ходила в бар.

Его глаза слегка расширяются, но он ничего не говорит, и тогда я начинаю лепетать, пытаясь объяснить свой мозговой пердеж извинениями.

– Я поссорилась с отцом… из-за тебя, вообще-то, … и я сказала кое-что, и это было ужасно, и я была расстроена, я ушла с работы и начала идти к автобусу, и пошел дождь … ты можешь в это поверить? … и потом я просто не переставала идти, а потом я была в городе, в баре, заказала напиток … вино, – я говорю это так, как будто это сделает все лучше, а на самом деле, это сделает прямо противоположное.

– Но я не пила его. Честно. Не думаю, что я вообще собиралась. Но после того, как я заказала его, я позвонила своему спонсору, Люку, парню, с которым ты познакомился. Он приехал, мы поговорили, и он отвез меня домой. Я все еще была не в себе, и я не могла позволить тебе увидеть меня такой, поэтому я написала тебе сообщение, сказав, что мне нездоровится, что вроде как так и было, но не так, как я заставила тебя поверить, и я была не права, и мне очень жаль. Но хочу, чтобы ты знал, что я не отшила тебя, чтобы провести время с кем-то другим, с каким-то другим парнем. Люк просто остался со мной, так как я не была готова остаться одна, и он пошел заказать нам ужин, пока я приводила себя в порядок и принимала душ, а потом пришел ты, и мне было неловко и стыдно за то, что я сделала, пойдя в бар, и я не хотела, чтобы ты думал обо мне плохо и не хотел больше быть моим другом, и… я все испортила. И мне жаль.

Я вдыхаю. Выражение его лица не изменилось. По-прежнему стоическое, ничего не говорящее мне. Его рот застыл в жесткой линии.

– Так что… да… – Я скручиваю руки вместе перед собой. – Я просто хотела прийти сюда и быть честной с тобой и сказать тебе, что мне жаль, что я не была честной в первую очередь. – Я делаю шаг назад. – Ну, спасибо, что позволил мне… сказать то, что мне было нужно. Думаю… я оставлю тебя. – Я поворачиваюсь на пятке, чтобы уйти, мое лицо пылает от грусти из-за отсутствия его ответа.

– Ари.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь на звук его голоса, впитывая его, жаждая его.

Его руки теперь по бокам. Его выражение лица немного мягче.

– Хочешь войти? – спрашивает он, и мое сердце подскакивает.

Я улыбаюсь.

– Да.

Я возвращаюсь к нему, и он отходит в сторону, пропуская меня в свою квартиру.

Господи Иисусе, его гостиная и кухня открытой планировки размером со всю мою квартиру и квартиру моего соседа, вместе взятые.

– Где Мисси? – спрашиваю я его.

– У Зевса и Кам. – Кам – невеста Зевса и мать их детей. – Она сидит с ними. Останется там на ночь. – Он закрывает дверь и проходит мимо меня. – Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает он.

– Воды, было бы неплохо. Спасибо.

Он проходит на кухню, и я снимаю кроссовки. Его полы из вишневого дерева слишком хороши, чтобы ходить по ним грязной обувью.

Я прохожу дальше в его квартиру, подхожу к окну возле кухни, любуясь видом.

– У тебя действительно хорошая квартира, – говорю ему, когда слышу его приближение. Я поворачиваюсь и беру стакан воды, который он протягивает мне. Мой палец задевает его палец, отчего по моей руке пробегает дзинь.

Арес ничего не говорит. Он просто опирается задницей о стойку, наблюдая за мной.

Я делаю глоток воды, а затем упираюсь поясницей в выступ окна, прижимая стакан к груди. Отчаянно пытаюсь не смотреть на его голую грудь. Это труднее, чем вы думаете.

Я обвиняю его наготу в том, что несколько минут назад у меня переклинило мозги и началась словесная рвота.

Как девушка может мыслить здраво, когда перед ней вся эта гладкая, золотистая кожа?

Теперь, когда он ближе, я вижу, что на его груди есть редкая россыпь темных волосков.

Это делает его еще более сексуальным.

Но я здесь не для того, чтобы думать о его сексуальности. Я здесь, чтобы убедиться, что не испортила нашу дружбу своей недостаточной честностью.

И у меня явно плохо получается не пялиться на его грудь.

Я поднимаю глаза на его лицо и вижу приподнятую бровь и искру самодовольного юмора в его выражении.

Он точно знает, что я его разглядывала.

Мои щеки пылают.

Я делаю еще один глоток воды.

– Итак… – говорю я.

– Итак… – повторяет он.

– Мне жаль.

– Ты уже это говорила.

– Говорила. Я просто хотела сказать это снова.

– Хорошо. – Он кивает.

Никаких тебе «Я принимаю твои извинения, Уголовница» или «Ты прощена». Я все понимаю.

Разочарование обжигает мои щеки.

– Ты выглядишь раздраженной. – В его словах звучит веселье.

– Я не раздражена. – Еще один глоток воды.

– Ты уверена?

– Однозначно.

– Хорошо. Потому что было бы немного дерьмово с твоей стороны раздражаться на меня после того, что ты сделала…

– Я же сказала, что мне жаль!

– Уголовница.

– Что?

– Я издеваюсь над тобой.

Я встречаюсь с его глазами, которые теперь стали намного мягче и улыбаются мне.

– Засранец.

– Правда. – Он усмехается. – Спасибо, что пришла сюда и рассказала мне все это. Я ценю твою честность со мной. Но не лги мне больше. Я ненавижу, когда мне лгут. Даже если ты думаешь, что я не захочу это услышать, я предпочту это услышать. Так что с этого момента – полная открытость. Хорошо?

Он все еще мой друг. Мое счастливое сердцебиение ощутимо в груди.

– Хорошо. – Я улыбаюсь. – Полная открытость.

Между нами наступает тишина.

– Итак, этот парень…

– Люк.

– Он твой спонсор?

– Да.

– А вы, ребята, не…

– Нет! Боже, нет! Это запрещено. Абсолютно неэтично. Но, даже если бы это было не так… он не в моем вкусе.

– О. Ну… а кто в твоем вкусе?

Ты, очевидно.

Черт. Я только что согласилась на полную честность, больше никакой лжи. Но я не могу сказать ему, что он в моем вкусе, потому что я не в его; это будет чертовски неловко, и тогда я точно потеряю его как друга.

Я пожимаю плечами, не давая ответа.

– Э… эм… парни.

Он поднимает бровь.

– Какие парни?

Господи. Все мое тело становится горячим. Мое лицо сейчас, наверное, цвета помидора.

– Те, которые… не пьют.

– Я не пью.

– Не пьешь?

Я этого не знала. Мы не были нигде, где бы он пил. Но я просто предположила, что он пьет. Я не знаю, почему я так думала. Он не очень-то любит алкоголь.

Алкоголики. Ты их путаешь, Ари.

– Нет, – говорит он.

– Хорошо… – я запнулась.

– Итак, какими еще качествами должны обладать парни твоего типа?

– Почему ты хочешь знать? – я уклоняюсь от ответа, потому что не могу придумать, что еще сказать, чтобы не выдать своих чувств к нему.

– Мне любопытно.

– Ты знаешь, что любопытство сделало…

– Я рискну. – Он пожимает плечами, на его губах появляется ухмылка.

– Э-э… – Я запускаю пальцы в свой беспорядочный пучок, натягивая его. – Они просто должны… я не знаю. Им должна нравиться я. Нравиться такой, какая я есть. Багаж и все такое.

Он кивает, его глаза смотрят на мои.

– Ты права. Должна.

Моя грудь начинает сдавливаться. Я потираю рукой больное место.

– Хочешь знать, какой у меня тип? – спрашивает он.

Нет. Потому что последнее, что я хочу услышать, это то, что ты описываешь полную противоположность мне.

– Ну, конечно. – Я перестаю потирать больное место и обхватываю грудь рукой, готовая защититься от намеренных ударов, которые он собирается нанести мне.

– Обычно я выбираю блондинок. Высокие. Ногастые. Ты знаешь таких.

Полная противоположность мне.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки и издала звук согласия.

– Женщины с нулевым багажом. Которые не слишком заинтересованы в обязательствах, поскольку у меня действительно никогда не было времени на отношения… Вообще-то, нет, это неправильно. Я должен был сказать, что никогда не встречал никого, с кем бы я хотел найти время для отношений.

Я киваю, все еще покусывая внутреннюю сторону щеки. Я уверена, что она кровоточит.

– Но теперь все изменилось.

– Ты встретил кого-то? – пролепетала я.

Он кивает, пристально глядя в мои голубые глаза.

– Да.

Нож, познакомься с моим сердцем.

Ну, конечно, это должно было произойти в какой-то момент, если мы собирались быть друзьями. Я имею в виду, посмотрите на него, ради Бога. Он великолепен, умен, талантлив, и у него доброе сердце, как только вы преодолеете его мудачество. Он же не собирался вечно оставаться холостяком. Наверное, я просто не ожидала, что это случится так скоро. И когда, черт возьми, он ее встретил? Не то чтобы он был со мной все время, но на прошлой неделе мы провели довольно много времени вместе у меня дома, смотря «Декстера». И за все это время он ни разу не признался, что в его жизни была какая-то… женщина.

Иисус.

Боже, одна мысль об этом причиняет боль. Каково это будет, когда мне придется увидеть его с ней? Она должна быть высокой и красивой, и у нее все в порядке. В отличие от меня.

Я не думаю, что смогу это сделать.

Нет, ты сможешь. Ты его друг. Так будь его другом. Выкуси, Ари. Пришло время трусиков для больших девочек.

– Вау. Это здорово. Я очень рада за тебя.

Ладно, это было не так уж и здорово. Я звучала неискренне, как черт. И если я могла услышать неискренность в своем голосе, то и он, вероятно, тоже.

Но если он и услышал, то не стал меня за это осуждать, за что я ему благодарна.

– Ну, не стоит слишком радоваться за меня. Она еще не знает, что я чувствую… и она может чувствовать себя по-другому.

– Я уверена, что почувствует тоже. Ты должен сказать ей. – Я чуть не прокусила губу, когда сказала это.

Почему я это сказала?

– Ты права. – Он кивает, все еще глядя на меня. Вообще-то, он ни разу не отвел от меня глаз с тех пор, как начался весь этот разговор. – Это забавно, – продолжает он, – Из-за того, что я сказал раньше… ну, знаешь, о том, какой у меня обычный тип. Так вот, эта девушка – полная противоположность. Она брюнетка. Коротышка. У нее грязный рот. У нее багаж больше, чем у Кеннеди. Однако у нас одинаковые вкусы в кино и музыке, ну, кроме Н`синг…

Я резко вдыхаю.

Он не может иметь в виду…

Неужели Люк был прав, что Арес может видеть во мне больше, чем друга?

Конечно, нет.

– Вообще-то, она выглядит и звучит очень похоже на тебя.

Вот. Дерьмо.

– Я… я не… понимаю.

Он отталкивается от стойки и подходит ко мне. Он берет стакан из моей дрожащей руки и ставит его на оконный карниз. Затем он берет мое лицо в свои руки, наклоняет его к себе и смотрит мне в глаза.

– Тогда позволь мне сделать это для тебя очень понятным. – И он наклоняется, и накрывает мой рот своим.