Текст книги "Человек, который любил Джейн Остин"

Автор книги: Салли О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 24

– Я стоял и ждал, когда она придумает подходящее место, где бы мы могли спокойно поговорить. И все это время глаза ее брата так и сверлили меня, точно лазерные лучи.

Дарси поднял голову и взглянул на Элизу. Уже смеркалось. Она давно вынула ноги из воды и сидела, подобрав их под себя, чтоб не замерзли. Но и не думала вставать с камня, продолжая внимать Дарси с все тем же всепоглощающим вниманием, точно опасалась пропустить хотя бы мельчайшую подробность этой поразительной истории.

– И что же вы сделали? – нетерпеливо спросила она.

– Джейн в тот момент ничего не удавалось придумать. А потом ее отвлек кто-то из многочисленных родственников, – ответил Дарси. – И до конца вечера нам так и не удалось побыть вдвоем. Но позже, когда она собиралась покинуть дом Эдварда, я…

– Фиц? Ты где?.. Здесь, что ли?..

Дарси тут же умолк и вытер лоб. Пронзительный крик прорезал тихий вечерний воздух.

– Прелестно! – простонала Элиза. – Только этого нам не хватало.

Она обернулась и увидела, что через лужайку, спотыкаясь о кочки, к ним бежит Фейт Харрингтон. Дарси встал, дал Элизе руку и помог подняться.

– Прошу прощения, – сказал он. – Придется закончить рассказ позже.

– Ах, вот вы где! – махнула рукой Фейт и заспешила к берегу. Она успела переодеться, и вместо костюма для верховой езды на ней красовалось ядовито-розовое летнее платье с оборками, которое старило ее и делало менее женственной, чем обычно. – Что за секреты у вас завелись? Уж не маленькая ли интрижка? – спросила блондинка визгливым своим голоском и, подозрительно щурясь, уставилась на Элизу.

Раздраженная этим неожиданным вторжением и нетактичным вопросом, Элиза быстро подхватила свой альбом для рисования и туфли.

– Даже если и так, вряд ли интрижка долго оставалась бы здесь тайной, не правда ли? – сердито парировала она.

– О боже, какие мы, однако, обидчивые! Я всего лишь пришла сказать, что обед подан, – заявила Фейт с видом оскорбленной невинности. – У меня и в мыслях не было помешать вашему маленькому свиданию.

И она, капризно надув губки, зашагала к дому. Дарси с Элизой последовали за ней на почтительном расстоянии.

– Между вами что-то есть, да? – спросила Элиза, когда Фейт отошла на порядочное расстояние и уже не могла слышать их.

Дарси покачал головой и улыбнулся.

– Нет, она просто старый друг семьи и сестра Харва, – ответил он, немного недоумевая, почему это так волнует Элизу. Потом посмотрел вслед быстро удаляющейся фигурке в ярко-розовом и добавил: – Бедная Фейт не выносит, когда вдруг оказывается не в центре внимания.

Элиза рассмеялась. Ей показалось странным такое объяснение плохих манер.

– Надеюсь, на самом деле вы так не думаете?

– О чем это вы?

– О том, – ответила Элиза и указала на Фейт, – что эта женщина больше всего напоминает сейчас нерадивого работника, получившего уведомление об увольнении. – Она понизила голос до трагического шепота. – Скажите, а у вас тут случайно не валяется где-нибудь автоматическое оружие?

– Ну, – усмехнулся в ответ Дарси, – если и завалилось где, так только незаряженное. Что ж, идемте обедать?

Элиза пожала плечами.

– Конечно! Почему бы нет?

Элиза, Харв, Дженни и Артемис уселись на одном конце длинного стола в огромной обеденной зале и с аппетитом поглощали изысканные блюда, в числе которых были крабовый суп-пюре, а также охлажденные жареные цыплята. Тем временем Фейт полностью экспроприировала Дарси. Заставила его сесть рядом с ней за противоположным концом стола и уже полчаса болтала без умолку.

– Признайтесь, вы рады, что остались? – спросил у Элизы Харв Харрингтон и выразительно взмахнул недоеденной куриной ножкой.

Элиза столь же выразительно покосилась на Фейт.

– Сложный вопрос, Харв, – пробормотала она и начала с аппетитом поглощать густой розовый суп, опуская в тарелку старинную серебряную ложку, нижняя часть которой была отлита в форме миниатюрной раковины.

На красивом лице Харва возникло выражение шутливой озабоченности.

– О боже! Надеюсь, моя старшая сестрица не слишком вас… беспокоила?

– Не больше чем среднестатистический уровень заболеваемости бубонной чумой, – заверила его Элиза. – И вообще, что с ней такое происходит? Ведь не застигла же она нас с Фицем за игрой в доктора на сеновале!

– Нет, ей-богу, Арти, мне нравится эта девочка! – воскликнула Дженни.

Артемис поднял голову от тарелки.

– За игрой в доктора на сеновале? – задумчиво повторил он. – Похоже, я пропустил этот курс, учась в медицинском колледже.

Дженни наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Чуть позже я просвещу тебя на эту тему, дорогой, – торжественно пообещала она. А затем обернулась к Харву: – Харви, будь другом, сделай одолжение, расскажи девушке про Фица и твою сестру.

Обрадованный тем, что раз в кои-то веки его попросили о чем-то рассказать, Харв быстро догрыз куриную ножку и запил большим глотком виски.

– Фиц и Фейт, – вымолвил он наконец. – Что ж, тут все очень просто. Видите ли, Элиза, Фейт возмечтала стать миссис Пемберли еще в самом нежном возрасте, как только научилась читать ярлычки на тряпках от Гуччи…

– А букварем ей служил каталог «Ниман-Маркус»[6]6
  «Ниман-Маркус» – сеть универмагов одноименной техасской компании, основана в 1907 году.


[Закрыть], – не преминул вставить Артемис и потянулся к блюду с цыплятами.

Харв одарил доктора укоризненным взглядом. Потом вновь повернулся к Элизе.

– Итак, как я уже говорил, Фейт воспылала неукротимым желанием захомутать Фица. Но он вовсе не намеревался делать ей предложение. Впрочем, наверное, следует начать с самого начала. Хотя мы с Фейт выходцы из старинной аристократической семьи, былого богатства в ней и следа нет. И пока хотя бы один из нас – упаси господи! – не начнет работать, единственный способ влачить сколько-нибудь пристойное существование, к которому мы пристрастились с детства, – это найти богатого мужа для Фейт или хорошо упакованную жену для меня.

– Состояние которых приблизительно равнялось бы годовому бюджету Аргентины, – вставила Дженни.

Артемис бросил на Харва жалостливый взгляд.

– Этот человек попал в тяжелое положение, – сказал он Элизе. – Я даже посоветовал ему заняться разведением сомов в бассейне фамильного поместья. – Артемису с трудом удавалось сохранять серьезное, даже мрачное выражение лица. – Печальное это зрелище, доложу я вам, – выходец из некогда богатой аристократической семьи, к тому же белый, оказавшийся в таком состоянии.

– Спасибо, Арти, я всегда знал, ты меня понимаешь, – сказал Харв. – И что бы там ни вдалбливали нам разные умники из Американской медицинской ассоциации, в сомах содержится совсем немного жира. Вес прибавляется только от пива и злаковых.

– Это научный факт! – не преминула вставить Дженни.

Харв обернулся к Элизе.

– Ладно, как бы там ни было, Элиза, – продолжил он, – я из кожи лез вон, чтобы обеспечить достойную жизнь сестре как выгодной невесте, которая, в свою очередь, обеспечила бы дальнейшее благополучие нашей семьи. И даже заказал новую кровлю для нашего летнего домика, но, увы, все мало-мальски подходящие кандидаты отказывались от своего счастья. За исключением одного, который сам походил на большого усатого сома.

– Самая подходящая ей пара! – захихикала Дженни. – Потому как твоя сестрица тоже похожа на рыбу.

Харв проигнорировал эту реплику и, откашлявшись, продолжил мрачным тоном:

– Короче, моей сестре не нравится никто, и она продолжает лелеять надежду, что Фиц рано или поздно перестанет упираться и женится на ней. Но единственный способ захомутать его – это напоить до полусмерти и вывезти в Хуарес или какое-нибудь другое местечко, где брак можно заключить за пятнадцать долларов и без всяких там анализов крови.

Элиза снова услышала хихиканье Дженни.

– Знаете, я жалею, что попросила вас, – сказала она Харву, который опять принялся за виски. – Короче говоря, у Фица нет ни малейшего намерения участвовать в этой благотворительной программе, верно?

Харв отпил большой глоток, закатил глаза и снова приложился к рюмке. Но все же умудрился выдавить в ответ:

– Ни малейшего! – И, набрав в рот побольше воздуху, добавил: – Напоить до такой степени нам его не удалось.

– Но разве она ему ни чуточки не нравится? – спросила Элиза.

– Ну почему же, – проворчал в ответ Артемис. – Наверное, все же хоть немного нравится, раз он брал ее с собой в Англию.

– Так она была с ним в Англии? – воскликнула Элиза, ощутив укол ревности.

Дженни уловила тревогу в ее голосе и решила сменить тему.

– Да, в желтой прессе только о том и писали, но на самом деле это Харв уговорил Фица взять Фейт с собой. Сам тоже поехал, проследить, чтобы с сестрой не случилось неприятностей.

– Ага, только вышло так, что неприятности выпали на долю другого, – вставил Харв.

Элиза взглянула на него удивленно, и Дженни принялась объяснять.

– Как раз тогда с Фицем и случилась эта странная история. Он исчез. Сколько тогда шуму понаделала желтая пресса!

– Эти паршивые газетенки все переврали, – заметил Харв. – Лично я уверен, Фиц никуда не пропадал. Он попросту сбежал от моей дорогой сестрицы, потому что больше не мог ее выносить. Я и сам был готов сбежать на край света, так она мне тогда надоела.

Элиза вспомнила рассказ Фица, выражение его лица, когда он говорил о первых встречах с Джейн Остин, и снова, к собственному удивлению, поняла, что ревнует его.

Погруженная в свои мысли, она тихо пробормотала:

– Нет, он же влюбился…

И тут же осеклась, заметив на себе изумленные взгляды троих собеседников. Она и сама не могла объяснить, как и почему у нее вырвались эти слова.

Элиза резко поднялась из-за стола, извинилась, пожелала всем доброй ночи. И торопливо поднялась к себе, в Розовую спальню.

Чуть позже Элиза сидела на ковре в комнате, подобрав под себя ноги, и вспоминала события первого своего дня в Пемберли. Лучше всего ей думалось за работой, а потому на коленях лежал альбом для рисования. Почему вдруг в ней проснулась ревность к мужчине, с которым они знакомы всего-то несколько часов? К тому же она ревновала его к женщине, которая ему вовсе не нравилась. И еще к одной – той, что умерла почти двести лет тому назад. Но это же полный абсурд! Ей хотелось смеяться над собой.

Поглядывая время от времени на прелестный портрет леди Роуз Дарси, Элиза рисовала первую хозяйку Большого дома в Пемберли такой, какой ее описывала Дженни. Красавица стояла на балконе Розовой спальни в шелковом халате и вглядывалась вдаль в ожидании своего мужа.

Пытаясь как-то привести в порядок путаные мысли, Элиза энергично работала карандашом и пастелью. Следует рассуждать логически. Итак, одного из предков Дарси можно считать кандидатом в главные герои романтической классики Джейн Остин. С другой стороны, по словам Дженни и всех остальных, путешествие в Англию, предпринятое Фицем три года тому назад, стало началом бурного его увлечения писательницей.

Элиза вполне серьезно пыталась рассмотреть возможность того, что невероятная история, рассказанная хозяином дома, правдива. Закрыв глаза, она представила себе лицо Дарси, когда он пересказывал ей все эти невообразимые события, – казалось, он в тот момент пребывал в состоянии, близком к трансу. Причем речь шла о событиях двухсотлетней давности. Могло ли такое случиться на самом деле?.. Элиза старалась придумать какое-то другое объяснение, поддающееся логической проверке.

Но ее размышления вдруг прервал стук в дверь. Элиза поднялась, отложила альбом на кровать и подошла к двери.

– Кто там? – тихо спросила она.

– Это я. Фиц.

Элиза отворила дверь и увидела, что он стоит в темном коридоре с высоким серебряным подсвечником в руке.

– Красивая свеча, – с улыбкой заметила она. Затем осторожно выглянула в коридор и оглядела его, проверяя, не притаилась ли где коварная Фейт Харрингтон, готовая нанести удар. – А где же ваша леди Макбет? – спросила художница.

– Надежно заперта в подземной темнице, – с добродушной улыбкой ответил Дарси. – Не желаете ли прогуляться немного?

Элиза ответила ему улыбкой и подумала, что противостоять обаянию этого человека невозможно.

– Прогуляться! – воскликнула она. – Прямо как в каком-нибудь готическом романе, где хозяин дома – это вы – выискивает способ ворваться в спальню героини с единственной целью – сорвать с нее корсаж. Героиня – это, конечно, я.

Дарси расхохотался.

– А что, вполне возможно. Обычно я так и делаю. Прохожу мимо гостевой комнаты, спрашиваю, не хочет ли девушка прогуляться. А вот насчет того, чтобы сорвать корсаж… есть тут у нас один умелец по этой части. Могу позвать Харва.

– Ладно, – усмехнулась она. – В любом случае платья с корсажем здесь у меня нет. Не захватила, не думала, что может пригодиться.

Дарси отступил на шаг.

– Если вам угодно, прошу. – Он поклонился и указал рукой на широкий и длинный коридор. – Сюда, пожалуйста.

Элиза вышла из комнаты и последовала за ним.

– Куда мы направляемся? – шепотом спросила она.

Он обернулся и подмигнул ей, в мерцающем пламени свечи точеные черты его лица казались особенно прекрасными.

– Идем туда, где нас уж точно никто не побеспокоит, – ответил он.

Несколько минут они спускались по узкой темной лестнице, затем вышли из дома через заднюю дверь.

Здесь дорогу им освещала полная луна, и Дарси повел Элизу по узенькой тропинке к напоминавшему амбар деревянному сооружению, что виднелось впереди среди деревьев. Подойдя, Дарси ухватился за ручку и медленно отворил тяжелую дверь, крепившуюся на огромных и скрипучих металлических петлях – такие нынче увидишь разве что в фильмах ужасов. Элиза робко шагнула за ним в темноту и стояла, выжидая, пока он нащупает и зажжет фонарь, висевший на петле возле входа.

– Мне что, должно здесь понравиться? – спросила она и поежилась. – А летучих мышей тут случайно нет?

– Есть несколько. Живут где-то там, наверху, – ответил Дарси, всматриваясь в чернильную тьму под потолком, где угадывались очертания балок. – Но сейчас, по всей видимости, улетели искать пропитание.

– О, замечательно, – буркнула она в ответ и нервно передернула плечами. – Чувствую себя почти в безопасности.

Тут вдруг ожил и замигал язычок пламени в фонаре. И осветил огромное помещение, поделенное перегородками на отсеки. Элиза сощурилась, заморгала, а потом вдруг удивленно приоткрыла рот при виде зрелища, представшего перед ней.

Вдоль стен тянулись в два ряда не меньше дюжины карет и экипажей, просторных, отделанных лакированными деревянными панелями; в свете фонаря поблескивали ярко начищенные медные заклепки и ручки.

– О, как же здесь красиво! – воскликнула она.

– Фамильное наследие, все как одна удобные, – с гордостью заметил Дарси.

Он поднял фонарь повыше и медленно двинулся по проходу, мимо скаковых колясок, тяжелых карет для долгих путешествий и легких двухместных кабриолетов с колесами, спицы которых поблескивали, точно серебристая паутина.

– Выбор за вами, – сказал он Элизе.

Та медленно шла мимо элегантных карет и колясок, время от времени останавливалась, разглядывала мягкие кожаные сиденья, проводила пальцами по сияющим красным и черным лаком панелям с искусной резьбой. И в самом конце прохода остановилась возле изящной кареты цвета бургундского, со стеклянными окнами, украшенными искусным цветочным рисунком. Внутри потолок, стенки и сиденья были обтянуты замшей серовато-голубого оттенка.

– Вот эта, – сказала она.

– Моя любимая! – заметил Дарси. Похоже, он действительно был доволен ее выбором. – Эта карета принадлежала первой хозяйке Пемберли…

– Роуз, вашей прапрапрабабушке! – захлопала в ладоши Элиза.

– Совершенно верно, – откликнулся Дарси. Он распахнул дверцу и с поклоном пригласил гостью садиться. – Устраивайтесь поудобнее. Я через минуту вернусь.

Шагнув в высокое отделение для пассажиров, Элиза блаженно устроилась на мягком, точно пуховом, переднем сиденье и закрыла глаза. «Теперь я представляю, как чувствовала себя Золушка, – подумалось ей. – Нет, подруга, расслабляться не советую. К хорошему слишком быстро привыкаешь».

Затем она открыла глаза и высунулась из дверцы посмотреть, не идет ли Дарси.

– Вы где?

Дарси так внезапно возник у окна с противоположной стороны, что Элиза даже вздрогнула. Открыл дверцу, влез в карету, уселся на сиденье напротив. В руках он держал раскупоренную бутылку шампанского и два бокала из тонкого стекла.

– Вот, держите, – сказал он и протянул ей бокал.

Элиза следила за тем, как он быстро и ловко наполнил сначала ее бокал, потом – свой, а бутылку поставил на маленькую деревянную полочку.

– А вы твердо уверены в том, что все это не является прелюдией к бурному роману или пошлому заигрыванию? – шутливо спросила она его, следя за тем, как играют пузырьки в светло-золотистом напитке.

– Клянусь честью джентльмена, это не так, – ответил он и чокнулся с ней. – Я подумал, подлинная атмосфера начала девятнадцатого века будет неплохо сочетаться с моим рассказом.

– Шикарный джентльмен, шампанское при свечах! – Элиза отпила глоток холодного золотистого вина, сочла его превосходным и отпила еще. – Мечта каждой женщины!

Дарси слегка изогнул бровь, и Элиза тут же покраснела от смущения – глупейшее замечание в ответ на его романтический жест. На губах Дарси заиграла улыбка, и девушка почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки. Нет, надо немедленно взять себя в руки. И она строго выпрямилась на сиденье, слегка склонила голову набок и принялась изучать его точеные черты.

– Скажите, Фиц, могу я задать вам сугубо личный вопрос?

– До сих пор, Элиза, – заметил он, – все заданные вами вопросы носили, как мне кажется, личный характер. – Наступила пауза. Он заметил легкий испуг на ее лице. Видимо, она боялась отказа. – Но я не против. Давайте, спрашивайте.

– Вы влюбились в Джейн?

Глаза Дарси блеснули.

– Означает ли этот вопрос, что вы поверили моей истории? – с надеждой спросил он.

– Ну, скажем так. Я начинаю верить в то, во что поверили вы сами, – уклончиво ответила она. – И все же ответьте, вы в нее тогда влюбились, верно?

– Не уверен, что могу искренне и правдиво ответить на этот вопрос, – сказал он. – Во сне очень легко влюбиться. И если то был сон… во всяком случае, так мне сейчас кажется…

Тут Дарси умолк, отпил глоток шампанского, закрыл глаза и погрузился в воспоминания.

– Как я упоминал чуть раньше, нам с Джейн в тот вечер так и не удалось остаться наедине и поговорить, и она уже собиралась уезжать из дома Эдварда…

ТОМ ТРЕТИЙ

ГЛАВА 25

Старинные напольные часы в отделанном мрамором вестибюле Большого дома в Чотоне пробили половину одиннадцатого. Джейн с Кассандрой вышли на широкую веранду и смотрели, как гостям подают кареты.

В ночном воздухе веяло прохладой. Джейн что-то искала в сумочке в мигающем на ветру свете факелов, что были вставлены в железные канделябры по обе стороны веранды. Просьба Дарси о встрече почему-то встревожила ее. И весь остаток вечера она старалась избегать его, держась поближе к другим гостям и членам семьи.

Но вот вечер подошел к концу, и Джейн всем сердцем стремилась поскорее оказаться в уютной тишине коттеджа. Там можно будет перевести дух и подумать, что делать дальше с дерзким американцем.

– Перчатки, мои зеленые перчатки, – бормотала она, шаря в сумке. – Я совершенно уверена, что положила их сюда…

В этот момент из дома вышел Дарси, держа в руке пару дамских перчаток.

– Это случайно не ваши, мисс Остин? – вежливо осведомился он.

– О да, – ответила Джейн, и глаза ее гневно сверкнули, хотя голос звучал спокойно. – Премного благодарна, мистер Дарси, – громко, специально для Кассандры, добавила она. – Это мои любимые. Подарок Фрэнка.

Джейн протянула руку за перчатками. Дарси шагнул к ней поближе, вложил в руку перчатки вместе с еще каким-то мелким предметом. Она опустила глаза и увидела на ладони сложенный в несколько раз квадратиком листок бумаги.

И не успела произнести и слова, как Дарси отошел и поклонился.

– Надеюсь, что мы еще встретимся. Скоро, – с особым значением произнес он это последнее слово.

И улыбнулся.

Джейн видела, что на другом конце веранды Эдвард и Фрэнк о чем-то беседуют с одним из кузенов. Метнув в сторону Дарси гневный взгляд, она сжала в кулаке бумажный квадратик и ответила на почтительный поклон американца небрежным кивком головы.

Тут к дому подкатила карета Эдварда, остановилась у самых ступеней. Грум Симмонс помог Джейн и Кассандре усесться в закрытое ландо, сам вскарабкался на место возницы. Стегнул лошадей, и экипаж с грохотом покатил по дорожке, усыпанной гравием. Джейн обернулась и увидела Дарси – тот стоял на ступеньках и провожал карету взглядом.

– Этот мистер Дарси совершенно невозможен! – сердитым шепотом заметила Джейн. – Никогда в жизни мне еще не доводилось встречаться со столь самонадеянным, наглым и упрямым человеком!

– Разве, Джейн?

Та подняла глаза и поймала на себе немигающий взгляд сестры.

– Неужели ты думаешь, я не заметила этой вашей маленькой игры с перчатками? – спросила Кассандра.

– Не понимаю, о чем это ты, – ответила Джейн, нервно теребя сумочку.

Кассандра вздохнула.

– Но, Джейн… всего минуту назад я видела, как Дарси вложил тебе в руку записку. – Не дождавшись ответа, она указала на крепко сжатую в кулачок руку сестры. – Так ты собираешься ее прочесть или нет?

Джейн поняла, что проиграла. Развернула листок бумаги, поднесла его поближе к тусклой каретной лампе и прочла несколько торопливо нацарапанных строк.

– Этот невозможный мистер Дарси пишет, что ему необходимо повидаться со мной, причем срочно. В полночь, – добавила она и покосилась на сестру. – И еще он пишет, что будет ждать меня в рощице за домом и чтоб я пришла на ту встречу одна.

– В рощице? Одна, в полночь? – хриплым шепотом воскликнула совершенно потрясенная Кассандра. Она не верила своим ушам. – Да этот мужчина определенно из ума выжил!

Лишь через несколько секунд Джейн догадалась, почему так возмущена сестра: Кассандра решила, будто Дарси приглашает ее на свидание с чисто романтическими, даже непристойными намерениями.

– Да, наверное, он сошел с ума, – заметила она с загадочной улыбкой. – Ибо трава по ночам мокрая от росы, и я наверняка заболею пневмонией и умру.

И без того негодующая Кассандра едва не задохнулась от возмущения.

– Джейн, ты что, тоже окончательно выжила из ума? – вскричала она. – Даже думать не смей ни о каком свидании с этим человеком!

– Почему же? Я непременно пойду, – решительно заявила Джейн, пытаясь представить при этом, что почувствует, когда Дарси ее поцелует.

Она тут же устыдилась этой мысли, и краска бросилась ей в лицо. А сердце лихорадочно заколотилось. Кассандра тем временем не унималась.

– Но почему, зачем это, Джейн? – возмущенно спросила она. – Ты сама только что говорила, что презираешь этого человека!

Джейн, увидев, что сестра взволнована и расстроена не на шутку, лишь отмахнулась зажатыми в руке перчатками.

– Ах, Касс, прошу тебя, не надо больше об этом! – сердито воскликнула она. – Можешь ты наконец помолчать?.. Ничего не спрашивай. Я сама расскажу тебе, только позже. А сегодня мне все же придется встретиться с этим самоуверенным мистером Дарси.

Оскорбленная таким твердым и даже грубым отпором и уверенная в том, что младшая сестра собралась вступить в опасную связь с красавцем американцем, Кассандра и сама окончательно разъярилась.

– Я считаю, ты ведешь себя глупо! – резко заметила она. – Все эти романтические бредни и дурацкие выходки простительны разве что молоденьким девицам, которые еще ничего не видели и не понимают. А ты давно вышла из этого возраста.

Джейн кивнула – с этим печальным фактом не поспоришь, – отвернулась и уставилась в окно на проплывающий мимо ночной пейзаж. Даже в юности у нее почти не было романтических увлечений.

– Могла бы и не напоминать мне об этом, – тихо сказала она.

– А как же твоя репутация? – продолжала гнуть свое Кассандра, твердо вознамерившаяся выбить все эти глупости из головы сестры и отговорить ее от компрометирующего свидания.

Джейн с горечью усмехнулась.

– Ах, Касс! Репутация незамужней женщины измеряется разве количеством потенциальных мужей. Что же касается меня, то таких перспектив вроде бы не наблюдается. А потому встреча с Дарси не может ни повредить, ни способствовать улучшению моей репутации.

Глядя на ясное, усыпанное звездами небо, Джейн перестала хмуриться, и губы ее дрогнули в легкой улыбке. Ибо, невзирая на обстоятельства, при которых этот невозможный мистер Дарси все же почти выбил у нее согласие прийти на свидание, она вдруг поняла: ей почему-то даже льстит ошибочное мнение сестры, что они с дерзким американцем вот-вот станут любовниками.

– По крайней мере, хоть луна сегодня полная, светит ярко, – весело заметила Джейн.

Это замечание призвано было окончательно вывести из себя бедную сестру.

Карета катила по дороге в ночь, а перед глазами Джейн стоял Дарси, вернее, довольно непристойный его образ. Мужчина со стройным мускулистым телом, таким видела она его в постели и сейчас представляла, какие слова он мог бы шептать ей, если б они действительно стали любовниками.

Луна стояла почти над головой, когда Симмонс вывел из конюшни Лорда Нельсона, чтобы передать его Дарси. Сославшись на головную боль и стремясь избежать очередного столкновения со вспыльчивым капитаном Остином, Дарси чуть раньше отклонил предложение Эдварда выпить по рюмочке перед сном. И, как только гости разъехались, поднялся к себе в комнату.

Полностью одетый, он ждал в темноте и незадолго до полуночи, стараясь ступать как можно тише, вышел из спящего дома и направился к конюшням за своим жеребцом. И к великому удивлению, обнаружил там поджидающего его Симмонса.

– Вы смотрите, осторожней, сэр, – предупредил Дарси молодой грум, вкладывая ему в руку поводья. А потом любовно потрепал черного жеребца по холке. – Не дай бог, еще ступит в ямку в темноте. Так не долго и ногу сломать.

Дарси взял поводья, похлопал Лорда Нельсона по шее.

– Я буду осторожен. Спасибо, Симмонс. – В полумраке он пытался прочесть выражение на лице грума. – А как ты узнал, что я сегодня собираюсь выезжать?

Симмонс улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов.

– Я так понял, вы сегодня собираетесь встретиться с одной леди, сэр, – тактично заметил молодой человек. – По ночам многие джентльмены именно этим занимаются. – И он с понимающим видом подмигнул Дарси. – Даже мой добрый хозяин иногда выезжал по ночам, когда миссис Остин была в положении. Сэр Эдвард говорит, что настоящий джентльмен не станет слишком докучать жене, коли она в положении, если вы понимаете, о чем я, сэр.

Дарси молча кивнул, несколько удивленный тем, с какой открытостью и простотой относились к проблемам супружеской неверности в начале девятнадцатого века. Но тут же напомнил себе, что Викторианская эпоха с ее подавлением сексуальности была в ту пору еще впереди.

– Похоже, твой хозяин действительно очень хороший человек, – заметил он, не вдаваясь в подробности. Ибо надо было торопиться, к тому же не хотелось обижать разговорчивого грума, который запросто мог рассказать о его ночных похождениях Эдварду.

Симмонс энергично закивал.

– О да, сэр! – воскликнул он. – Не было у него в услужении никого, кто бы не считал сэра Эдварда добрейшим человеком на всем белом свете. И о бедных сестрах своих он всегда заботился, выделил им домик в Чотоне, поселил там вместе с престарелой матушкой, – продолжал болтать Симмонс, верный чисто деревенской традиции жить слухами и сплетнями. – А ведь большинство мужчин в его положении заставили бы незамужних сестер жить здесь, в Большом доме, где им ничего не принадлежит и нет никакого покоя и возможности уединения.

Затем Симмонс замялся. Хитрые и умные его глазки стрельнули в сторону погруженного во тьму Большого дома, и в следующих словах прозвучали нотки предостережения.

– А вот капитан Остин, он совсем другой человек, будто и не родной брат Эдварду и Генри. Капитан готов на все, лишь бы защитить сестер, и уж больно крут нравом, сэр.

Дарси принял завуалированные предупреждения грума с улыбкой благодарности.

– Похоже, тебе не очень нравится, что здесь происходит, а, Симмонс?

Тот лишь вздохнул.

– Когда вернетесь, заведите лошадь в стойло, хорошо, сэр? А уж я присмотрю за вашим красавцем, будьте уверены.

Он понаблюдал за тем, как Дарси оседлал Лорда Нельсона и медленно отъехал в освещенную луной ночь.

Стараясь ехать по мягкой травке у самой обочины, Дарси верхом на своем жеребце почти бесшумно миновал лужайки и сады поместья и вскоре оказался за воротами. Когда высокие печные трубы на крыше Большого дома скрылись за деревьями и кустарником, он вывел Лорда Нельсона на грязную дорогу и пустил в галоп. До коттеджа было недалеко, но ему не хотелось заставлять Джейн ждать.

Джейн… Вспомнив сердитый взгляд, которым она одарила его, когда он вкладывал записку ей в руку, Дарси поморщился. Он испытывал некоторую неловкость при мысли о том, что ему пришлось чуть ли не силой принудить девушку к свиданию. Он понимал, что для нее оно может обернуться сомнительной, даже опасной ситуацией. Но придет ли она? Это еще вопрос. Ему оставалось лишь надеяться, что свойственные Джейн ум и любопытство возьмут верх над осторожностью. Ибо сегодняшнее столкновение с Фрэнсисом Остином показало: это всего лишь вопрос времени, рано или поздно капитан предъявит ему, Дарси, обвинение в мошенничестве, а возможно, даже в еще худшем проступке.

– Вопрос времени! – произнес вслух Дарси и сам удивился звучащей в этих словах иронии.

Ему нужно найти способ вернуться в свое время, а у Джейн Остин был ключ к этой двери. Прелестная Джейн… Он на миг закрыл глаза и представил, как она стоит у его постели в коттедже, как сидит, склонившись над листом бумаги, и в темных ее глазах отражается и мерцает пламя свечи. А затем он представил еще более соблазнительную картину: Джейн стоит обнаженная за полупрозрачной ширмой, и сквозь ткань в танцующем свете просвечивает ее стройная фигура с пышным бюстом.

И Дарси вдруг ощутил боль и сожаление при мысли о том, что ему никогда не доведется обнимать это стройное тело, узнать тайны, которые скрыты за взглядом прекрасных глубоких глаз этой женщины.

Когда до коттеджа осталось примерно полмили, Дарси направил жеребца в сторону от дороги, по лужайке с сочной зеленой травой. Земля здесь была неровная, ему пришлось немного придержать Лорда Нельсона, чтобы тот перешел на шаг. Впереди, в дальнем конце поля виднелась темная полоска леса. Когда всадник приблизился к лесной опушке, из тени деревьев навстречу ему шагнула Джейн. И молча стояла в ожидании, когда он спешится.

– Я боялся, вы не придете, – пробормотал Дарси.

Он заметил, что волосы ее скрыты под капюшоном плаща. Когда она подняла голову, чтобы посмотреть на него, это бледное лицо в холодном лунном свете и в обрамлении темной ткани показалось Дарси прекрасней, чем когда бы то ни было.