Текст книги "Где ты, судьба моя?"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Тут она услышала бормотание:

– А ты даже более независимая, чем я думал. – Его губы коснулись ее волос, затем губ.

Брайди подумала, что, если сейчас поцелует его, пиши пропало. И она открылась ему со всей щедростью, на которую была способна и о которой не знала все эти годы.

– О, – протянула она ему в ухо, – сметана и лук – мои любимые чипсы. – Она почувствовала, как у него заколыхалась грудь от смеха.

А потом он подтолкнул ее, и она повалилась спиной на диван. Она запустила пальцы в его шевелюру и страстно поцеловала. Он погладил ее груди, и они сразу набухли, а он продолжал гладить, пока она не выгнулась дугой, застонав от желания.

Падди развязал ее рубашку и теперь уже гладил ее обнаженный живот. Опершись на локоть, он смотрел ей в глаза, снова гладя ее грудь, но успев осторожно стянуть лифчик. Глаза у нее расширились, губы раскрылись. Ничего подобного с Билли она не испытывала. Она ждала Падди. Ждала годами, чтобы испытать это невероятное влечение, которое притягивает друг к другу мужчину и женщину, чтобы почувствовать свое тело.

– О, Падди, – прошептала она. – О, Падди…

8

Звук прибоя за окном нарушил визг тормозов. Брайди с перепуга вскочила, оттолкнув Падди.

– Шэрон! – воскликнула она. – Она же обещала привезти мне яйца с фермы при дороге. Я совсем забыла. Нельзя, чтобы она нас так застала. Она решит, что мы занимались любовью на полу. Это все равно что вывесить плакат: «У Брайди есть мужчина». – Щеки у нее пылали.

– А что, – подхватил Падди. – Хорошая идея. Я говорю о плакате. Это остальных мужчин хоть отпугнет.

Раздался стук в дверь.

– Брайди, ты где?

Брайди слетела с дивана, натянула рубашку и пошла открыть дверь.

– Иду, Шэр, иду! – крикнула она.

– А я смотрю, «лендровер» у дверей. У тебя друзья? – спросила Шэрон. В руках у нее была пара пакетов. Увидев стоящего у дивана Падди, она улыбнулась ему. – Привет.

– Шэр, знакомься, Патрик Корнби… мой приятель. Падди, это Шэрон Роу, моя лучшая подруга. Она преподает в той же школе, где и я.

– Рада вас видеть, – проговорила Шэрон.

Брайди с ужасом заметила, что подушки на диване смяты. Уж Шэрон не упустит такую пикантную деталь.

– Хочешь кофе? – быстро спросила Брайди.

– Нет, не могу. Меня Смит ждет. Вот яйца и пара форелей, которые он поймал вчера вечером. Можешь поджарить и угостить Падди.

– Он тоже уходит, – нервно проговорила Брайди. – А они чищеные?

– Брайди никак не может простить Смиту прошлогоднего окуня.

– Он был страшен как семь смертных грехов, а в довершение всего из брюха кишки торчали.

Падди рассмеялся. На загорелом лице зубы так и сверкали белизной. Если бы она слушалась инстинктов, а не разума, подумала Брайди, она сейчас толкнула бы его на диван и зацеловала до смерти.

Наверное, он почувствовал ее мысли и засмеялся еще заразительнее, глядя на ее губы.

– Что ж, – с ангельской улыбкой проворковала Шэрон. – Пойду, пожалуй. – Она протянула Брайди пакет, который оставил на полу мокрый след. – Тогда сунь их в морозильник до следующего раза, когда приедет Падди.

– Хорошая идея, – подхватил Падди.

Бросив гневный взгляд на Шэрон и Падди, Брайди проговорила:

– Может, перестанете за меня решать, как мне жить…

– При чем тут твоя жизнь, Брайди, – вкрадчиво сказал Падди. – Кто собирается устраивать твою жизнь. Речь идет о рыбе. Я прекрасно готовлю. Пожарю с маринадом собственного изготовления, а на десерт лимонник.

Шэрон улыбнулась.

– Брайди приносила свой лимонный пирог на благотворительный аукцион женского общества, так мужчины разорвали его на куски.

– Рад был познакомиться, Шэрон, – сказал Падди. – Надеюсь, увидимся.

– Я тоже надеюсь, – ответила Шэрон с нажимом. – Пока. Приятного вечера. – Входная дверь за ней захлопнулась.

Брайди проворчала:

– Эти чертовы форели запачкали весь пол, а Шэрон теперь убеждена, что я таскаю мужиков.

– Когда следующий благотворительный аукцион? – поинтересовался Падди. – Боюсь только, мне придется продать часть акций, чтобы купить кусок твоего пирога.

– Ты будешь покупать мой лимонник? При всем честном народе на благотворительном аукционе? Ты хочешь окончательно погубить мою репутацию?

Глаза у Падди озорно заблестели.

– Кто, я? Да чтоб я погубил твою незапятнанную репутацию?! С тобой не соскучишься, Брайди.

Брайди вскинула голову.

– Это ты о визите Шэр, я полагаю. А не о том, чему она помешала.

– И о том и о другом.

– Я была бы обижена до глубины души, если бы ты ответил по-другому. – Брайди сделала большие глаза и попыталась вспомнить, когда в последний раз заигрывала с мужчинами. Давно. Очень давно.

Целых полчаса Брайди не вспоминала о Крис. Мужчина с синими глазами и крепким телом отвлек ее от собственной дочери. Вдруг она с испугом услышала, как Падди сказал:

– Брайди, почему бы тебе не приехать к нам в субботу в первой половине дня? Я скажу ей, что ты будешь.

– Но, может, она куда-нибудь уедет?

– Ну что ты! Это я возьму на себя.

Брайди закусила губу.

– Где-нибудь к одиннадцати?

– Чтобы остаться на ланч. И не бойся ты так. Мне начинает казаться, что я сам понял, что ты непременно встретишься с Крис, как только увидел тебя тогда на стоянке.

– Только вы оба почему-то сражались со мной все время.

– Ты не думала, что я боюсь снова пережить потрясение? После Пегги? – с болью произнес Падди, взъерошив волосы. Она уже знала, что этот жест означает, что он взволнован. – А как же иначе?

– Хорошо, до субботы.

Падди взял из рук Брайди яйца и рыбу и отнес их на кухню. Она слышала шум воды. Это он мыл руки. Потом он вернулся в гостиную и обнял ее, да так естественно, словно это было для них привычным делом.

– Спасибо, что согласилась навестить Крис, – проговорил он и поцеловал ее.

Для Брайди всякая радость ушла, как только он упомянул о Крис. Она стояла не шевелясь и думала только о том, чтобы он поскорее ушел, а она осталась одна и обдумала все, что произошло с момента его появления на берегу.

– Вот, что я тебе скажу, Брайди. Хочешь не хочешь, но я не успокоюсь, пока не затащу тебя в постель. Так что берегись.

Входная дверь снова захлопнулась. Затем Брайди услышала рев мотора, и «лендровер» отъехал. Брайди села в качалку.

Глупо было соглашаться ехать в Гринвуд.

Крис, ее дочь, ее ненавидит, и Брайди не столь наивна, чтобы думать, что с первого раза что-либо изменится. А кроме того, была Пегги, в чей дом ей предстоит войти и чей муж хочет затащить Брайди в свою постель.

С каждой очередной встречей с Падди она все больше запутывалась. Но события зашли слишком далеко, чтобы устраниться.

Брайди пошла на кухню, завернула форели в фольгу и положила в морозильник. Потом протерла пол в передней.

В субботу в четверть двенадцатого Брайди свернула на извилистую подъездную дорожку, ведущую к кипарисовому одноэтажному дому на Уитни-стрит. На ней были кремовые брюки и в тон им вязаный свитер; волосы блестели. На этот раз она позволила себе более щедро использовать косметику.

Она не знала, что будет говорить своей дочери. Что бы она ни придумала заранее, будет звучать натянуто, надуманно, неестественно или сентиментально.

Будь что будет. Придется приспосабливаться к обстоятельствам.

О том, что предстоит встреча и с Падди, она старалась не думать, хотя пару дней назад он проделал путь в сотню миль, чтобы извиниться и попросить ее о помощи. Не все сразу, думала Брайди, выходя из машины.

Туман сдуло в океан всего час назад; на сосновых лапах искрились на солнце капли, лужайка была мокрой от росы. Розовые и белые весенние тюльпаны мелькали среди карликового можжевельника, росшего по обеим сторонам выложенной камнем дорожки, ведущей к дому. Интересно, это не Пегги сажала кустики можжевельника?

Дверь открылась, и Падди вышел на освещенное солнцем крылечко.

– Мне показалось, я слышал машину, – проговорил он. – Привет, Брайди.

Он не подошел поцеловать ее, даже не пожал руки. А ты чего ждала? – подумала Брайди. Он же сейчас при исполнении. А она человек со стороны. Посягает на его и Крис покой. Не здесь ли собака зарыта? Крис видеть ее не хочет. А Падди хочет ее по-своему: сделать тайной любовницей, чтоб комар носа не подточил.

– Я боюсь, – проговорила она. – А ты?

– Крис только что встала. Делает блинчики. Пойдем присоединимся к ней.

– Я спрашиваю, как ты, Падди?

– Мне нравится твой свитер. У него дырки на интересных местах.

Стараясь не покраснеть, Брайди сказала:

– Разве мой вопрос такой сложный?

– Да все в порядке со мной, – проговорил он. – И твоя помада мне нравится.

– Это называется цвет сочного мандарина.

– Так здорово смотрится с тюльпанами.

– Маргарет любила садоводство? – Слова сорвались с ее губ сами собой.

– Да, – блеклым голосом бросил он. – Пойдем, я покажу тебе дом, а потом присоединимся к Крис.

Брайди было невыносимо видеть его отчуждение. Она прошла мимо него в залитый солнцем вестибюль, который вел в гостиную с большим камином, выложенным из огромных прибрежных камней с острыми углами. По обе стороны камина тянулись книжные полки. На полу лежал персидский ковер. Вся обстановка была эклектичной – смесь античного стиля с модерном, на стенах висели картины: там были и пейзажи, и абстрактные произведения. Но в целом у комнаты был уютный, обжитой вид.

Для Брайди все в ней дышало прошлым, здесь царил дух женщины, ушедшей из жизни слишком молодой. Брайди вдруг подумала, что она сошлась бы с Маргарет. И, может, она тоже понравилась бы Маргарет. Но делиться этой мыслью с Падди она не стала.

Падди рассказывал ей о коллекции фигурок из слоновой кости, расставленных на каминной доске. Рассказывал так, словно она нечаянный гость, или забредший сюда агент по недвижимости, или плохо знакомый сосед, приглашенный на чашку кофе. Брайди вдруг рассердилась.

По Падди нельзя было сказать, будто он нервничает. Не верилось, что он не в своей тарелке. Нельзя было даже сказать, что он человек, черт побери!

– Ах какая замечательная комната! – сказала она и последовала за ним в столовую. Мебель вишневого дерева там была не новой, но очень красивой. Она рассеянно скребла пальцем царапину на краю овального стола, на котором стояла высокая ваза с нарциссами.

– Это работа Крис, – бросил Падди. – Ударила по столу садовым совком.

Брайди отдернула руку. История, подумала она. История Крис. Этот дом полон своих тайн. Которые сокрыты от меня. Тут в глаза ей бросились фотографии на серванте. Ее как током ударило. Она отвернулась от них.

– Где Крис? – спросила она, надеясь, что голос звучит естественно.

Ей показалось, что Падди не преминет вставить какие-нибудь замечания по этому поводу, но он просто ответил:

– Туда. Там ступени. Наша дама, убирающая в доме, любит так драить полы, что на них можно на коньках кататься.

Ступеньки тянулись мимо солнечной комнаты со стеклянной стеной, выходящей на океан. Кругом был бамбук и целая роща растений. Здесь хорошо сидеть с хорошей книжкой и наслаждаться солнцем, струящимся через стекло. Она невольно задержалась, любуясь резными листьями папоротника, свисающими с потолочной балки, и восковыми лепестками пышно цветущих бегоний. Она снова почувствовала незримое присутствие Маргарет.

Она обернулась на Падди, желая разделить с ним это чувство. Однако в его позе было что-то такое, от чего слова застыли у нее на губах. Она вдруг поняла, что ее присутствие в доме Маргарет для него грубое вторжение, напоминающее о потере. Присутствие Брайди только усиливает отсутствие Маргарет. Ее это больно ранило.

Стараясь ничем не выдать себя, она проговорила:

– Это тоже восхитительная комната.

– Пойдем найдем Крис.

Знай свое место, Брайди. Для этого тебя вызвали. А не для того, чтобы грубо вторгаться в чужое пространство. Вот что он хотел этим сказать.

Отлично, подумала Брайди и пошла за ним по коридору на кухню. Когда они вошли туда, голова у нее была высоко поднята, а глаза блестели.

Кухня находилась в передней части дома. Крис восседала на высоком табурете за стойкой, перед ней был раскрытый журнал для девочек, а она складывала готовые блинчики в большую чашу с маслом и сиропом. У Брайди перехватило дыхание. Собрав все мужество, она проговорила:

– Привет, Крис.

Крис долго не отвечала и наконец нехотя буркнула:

– Привет.

– Кофе, Брайди? – обратился к ней Падди.

– Спасибо. – На обложке было фото последнего кумира тинейджеров. Брайди пять дней в неделю проводила с девочками-подростками. Она заговорила о голубоглазом идоле с обложки, пытаясь дать Крис время свыкнуться с ее присутствием. Потом она спросила мнение Крис о его последнем фильме.

– Так, ничего себе, – промычала Крис и отправила в рот очередной блинчик.

Падди поставил перед ней чашку кофе. Брайди подлила сливок и насыпала сахара.

– Вы с подружками сумели достать билет на концерт «Чизбургеров»? – спросила она. – Я слышала, ребята по три дня выстаивали за билетами.

– Мы вшестером пойдем, – ответила Крис, водя вилкой в сиропе.

Она еще должна взглянуть мне в глаза, думала Брайди. Она пыталась вызвать девочку на разговор. Падди, решивший, что он здесь третий лишний, взял субботнюю газету и делал вид, что читает. Прямо семья за завтраком в уик-энд, со злостью подумала Брайди. Кого мы пытаемся обмануть? Какая, к черту, семья? Ах этот Падди, чтоб он провалился!

– Я хотела бы посмотреть твою комнату, Крис. Не покажешь мне? – спросила она девочку.

– Там жуткий беспорядок.

– Подумаешь.

– Хорошо, – с явной неохотой промямлила Крис и оттолкнула табурет так, что он заскрипел.

Не оглядываясь на Брайди, Крис вышла из кухни и двинулась по переходу в другое крыло дома. Брайди шла за ней, обуреваемая сомнениями. Она даже не заметила, что Падди тоже пошел за ними. Не очень ли она насела на Крис? Как бы не переборщить. Может, правильнее было бы не совать сюда носа и не слушать Падди?

Брайди даже гордилась своим умением общаться с подростками. Но сегодня не слишком-то я преуспела, с горечью подумала она, краем глаза заглядывая в приоткрытую дверь, мимо которой они проходили. Должно быть, комната Падди и Маргарет. Широкая кровать, вид на океан, мягкие бледно-розовые ковры.

Я здесь не из-за Падди, одернула она себя. Я приехала ради его дочери, приехала наладить отношения с Крис.

Какое ей дело до его спальни?

9

В комнате Крис, хотя она была светлая и просторная, действительно творилось черт те что. Всюду валялись плюшевые и прочие мишки – целая галерея. На стенах булавками были прикреплены постеры с рок-группами и кинозвездами. Стол завален тетрадями, бумагами, учебниками, книгами.

Брайди посмотрела на заглавие одной из книг.

– Я читала ее, когда была в твоем возрасте, – с некоторым удивлением заметила она.

– Приходится, – кратко бросила Крис. – По школьной программе. Терпеть не могу.

Она встала у книжных полок и проговорила, сознательно доставая Крис:

– У тебя через каждое слово «терпеть не могу».

Крис передернула плечами.

Брайди не сдавалась.

– Я просто хочу немного узнать о тебе, Крис, вот и все, но, кажется, я сплоховала. Не надо было просить тебя показывать комнату.

– Мне все равно.

– Не уверена. Думаю, не все равно.

– Думайте, как хотите.

Брайди спокойно заметила:

– Ты сама понимаешь, что ведешь себя отвратительно.

Крис вспыхнула, ей явно стало стыдно, но она попыталась не подать виду. В темно-карих глазах, похожих на глаза Билли, мелькнуло что-то вроде досады на себя.

Брайди подошла к полкам, на которых было много фотографий. Крис ребенком на руках у отца; Падди совсем молодой и счастливый, рядом прислонившаяся к нему Маргарет. Очаровательная. Такая же темноволосая, как Падди, с милой улыбкой. Крис первоклассница, в синем платьице, с важным личиком. Крис с Падди на байдарке, машут веслами на того, кто снимает их. Маргарет с Крис на пикнике улыбаются друг другу с такой любовью, что у Брайди защемило в груди.

– Это, если не ошибаюсь, на Светлом озере, да?

– Мы всегда ездим туда на большой уик-энд в мае.

– Мы тоже с моей подругой Шэрон, – призналась Брайди, а про себя подумала: что было бы, если бы она наткнулась на Крис три года назад, когда Маргарет была еще жива? – Мне так жалко, что я совсем не знаю о твоем детстве, мне все так интересно.

– Но вы же сами так захотели, – с вызовом бросила Крис и вздрогнула, услышав голос отца.

– Почему, Брайди, ты не расскажешь ей, как все произошло? – проговорил Падди.

Оказывается, он все время был здесь. Шпионил за ними.

– Не думаю, что Крис горит желанием узнать это. Как и видеть меня здесь.

– А я думаю, ей это будет интересно, – сказал Падди.

Нашла коса на камень, подумала Брайди, переводя глаза с Падди на Крис. Крис стояла, с вызовом подняв подбородок. Знакомый жест. Ну ладно. Попытка не пытка. Терять ей нечего. А вот получить можно многое, если пробить эту круговую оборону.

– Падди, лучше бы ты газетку почитал, – немного раздраженно бросила Брайди. – Я и так не в своей тарелке, а тут ты еще со своими замечаниями.

– Какие тут газетки. Это все касается нас троих.

– То есть как это троих, – встала на дыбы Крис. – Мне она здесь не нужна, папа.

«Она». Круче не выдумаешь. Крис знает, как доставать. Как будто ее не существует.

– Меня зовут Брайди, – глухим голосом проговорила она. – Мисс Малколм будет уж слишком, а мама явно неприемлемо.

– И, будь добра, Крис, веди себя по-человечески, – резко добавил Падди.

– Простите, – пробормотала Крис и топнула по ковру ногой. Вид у нее был несчастный.

С того самого дня, как они с Падди познакомились и поругались на автостоянке, Брайди поняла, что все тринадцать лет не переставала любить свою неведомую дочь. Сейчас перед ней был не невинный младенец, а строптивая девочка-подросток, но это дела не меняло. Она любит Крис. Да и как могло быть иначе!

Потому она и здесь. Потому и рассказывает свою историю на этот раз самой, быть может, заинтересованной стороне.

Она буквально выложилась. Она обрисовала всех: Билли, Элизабет Малколм, себя шестнадцатилетнюю. Она пыталась оживить их, чтобы найти отклик в сердце своей дочери. Но голос Крис был по-прежнему холоден, да и ей самой история в ее исполнении показалась выдуманной и неестественной. Она видела еле скрываемое презрение в глазах Крис и чувствовала, что проигрывает, безнадежно проигрывает в деле, которое для нее жизненно важно.

Теребя край свитера, она смущенно закончила:

– Я, вообще-то, никому об этом не рассказываю, так что не очень привыкла; я просто хотела объяснить тебе, Крис, что я не бросала тебя. Я не могла искать твои следы и пытаться вернуть тебя. Отца Билли выкинули бы с единственной работы, на которую он был способен, а ему надо было кормить четырех сыновей и жену. А Билли могли так отделать, что родная мама не узнала бы. Не могла я пойти на это, разве тебе не понятно?

– Папа и мама учили меня отвечать за свои поступки, – сказала Крис и впервые посмотрела в глаза Брайди. – А не искать оправдания и лгать.

– Ты считаешь, что все это ложь?

– Ты бросила меня! И тебе за это стыдно. Вот ты и пытаешься хоть как-то приукрасить дело.

– Вы с папой мыслите схоже, – горько заметила Брайди. – Он так же отреагировал на это, когда услышал.

– Лучше вам вернуться в Стилбей и жить там. А мы с папой как-нибудь сами разберемся. Вы нам не нужны. Обходились и обойдемся.

– Если бы, Крис, я тебе действительно была не нужна, ты относилась бы ко мне безразлично, – с силой проговорила Брайди. – А уж что-что, а безразличием все это не назовешь. А если ты полагаешь, что я готова превратиться в тряпку, чтобы ты об меня ноги вытирала, то ты плохо меня знаешь. Я не позволю смотреть на меня свысока. Тебя отобрали у меня, не спросив моего согласия, и это разбило мне сердце: я с тех пор не могла смотреть на мужчин.

Крис отбросила свои рыжие кудри, совсем ее жестом, и проговорила, хотя и не очень уверенным голосом:

– Только не говорите мне, что вы не положили глаз на моего папу. Здесь каждая женщина в округе считает, что мне нужна новая мать, а ему новая жена.

– Это дело касается нас с тобой. Оставь отца в покое. И вот что мы сделаем. Давай в следующий уик-энд съездим в Бернстон, я покажу тебе местечко, где это все произошло; ты сможешь поговорить с людьми, которые знали мою мать, знали, что она за птица. Может, тогда ты поверишь мне.

– В пятницу и субботу у нас баскетбольные соревнования.

– Ну так в воскресенье!

– Я тоже поеду, – проговорил Падди тоном, не терпящим возражения. – Крис моя дочь, Брайди. Не может же она встретиться со своими дедушкой и бабушкой – а ведь к этому дело идет, не так ли? – без моего присутствия.

Верно, Сильви и Грег, как это она забыла.

– Мы не можем туда поехать, – проговорила Брайди глухим голосом. – Они были так добры ко мне. Не могу я явиться к ним на порог после стольких лет с внучкой, которая терпеть меня не может.

– А что, если ты съездишь туда завтра, все им расскажешь и мы приедем в следующее воскресенье? – предложил Падди. – Тогда мы не свалимся к ним как снег на голову.

– Тем более так можно будет и обо всем сговориться, чтобы свести концы с концами, – съязвила Крис.

Брайди посмотрела на дочь.

– Хватит! Сильви и Грег слишком честные люди и не такие уж простаки, чтобы их можно было легко провести. Где телефон? Узнаю, дома ли они завтра.

Падди вдруг рассмеялся.

– Вы бы посмотрели сейчас друг на друга. Вот уж воистину два сапога пара.

– Да замолчи ты! – взорвалась Брайди.

– Нет! – закричала Крис.

Ни слова не говоря, Падди подошел, обнял Брайди и Крис и подвел к зеркалу. На них смотрели двойняшки: рассыпавшиеся рыжие пряди волос, чуть вздернутые носы и воинственно поднятые подбородки.

Невольно улыбнувшись, Брайди проговорила:

– Пожалуй, ты прав. Хотя у Крис глаза Билла.

На миг в карих глазах Крис вспыхнуло любопытство, но тут же погасло.

– Новая Зеландия у черта на рогах. Очень ему нужно возиться со мной.

– Подумаешь, несколько часов на самолете, – проговорил Падди. – Только хорошего помаленьку. Как насчет Бернстона для начала? Новую Зеландию отложим на потом. Пошли на кухню, и оттуда Брайди позвонит.

Его рука все еще обнимала талию Брайди. Брайди резко вывернулась, подумав при этом, что было бы неплохо прижаться к нему, как Маргарет на фотографии в гостиной, чтобы зарядиться от него силой и зарядить его. Утешить его и быть утешенной.

Любить и быть любимой?

Это риск, на который она никогда не шла. Разве не риск пытаться завоевать Падди, который всем существом верен памяти своей покойной жены и считает целью своей жизнью заботу о рыжей дочери?

Она отодвинулась от него.

– Надо узнать их телефон.

Через пару минут она стояла на кухне и слушала в трубке гудки. Она звонила в Бернстон, в дом, где с детских лет получала недостающую любовь и дружбу. Наконец в трубке послышался мужской голос.

Брайди побледнела и схватилась свободной рукой за стойку.

– Билли?

– Да…

– Но ты… ты же в Новой Зеландии.

– Брайди! Вот это да! Я только собирался позвонить тебе, думал, может, удастся повидаться. Как ты?

– Отлично, – проговорила она. – Ты давно дома?

– Вчера прилетел. Я лечу в Нью-Йорк, всю следующую неделю у меня сплошные встречи, а потом к концу недели опять сюда. А потом в Монреаль и Сингапур.

Энергии у Билли было не занимать. Брайди до него было далеко. Его мотало по всему свету.

– Ты не переменился, – усмехнулась Брайди.

– Господи, Брай, – проговорил он, назвав ее как в детстве. – Надо повидаться. Я, конечно, сукин сын, даже не написал после смерти твоей матери, но ты же знаешь меня по части писем.

– Я потому и звоню. Хотела узнать, не могу ли я заехать к вам завтра, а то и сегодня. Билли… тут такое произошло… ребенок… наша девочка… она здесь. Стоит тут рядом. Я…

– Давай все по порядку. – Этими словами он вытягивал из нее все ее тайные радости и огорчения с пятилетнего возраста.

Брайди окинула взглядом залитую солнцем кухню. Крис так и стояла с открытым ртом. Падди застыл словно зверь, готовый к прыжку. Собравшись с мыслями, Брайди вкратце изложила Билли свою версию событий последних трех недель.

– Крис плохо. У нее не так давно умерла мать. Вот мы и решили: а что, если навестим твоих стариков? Но я хотела сначала заехать к ним сама и рассказать о Крис. Не можем же мы свалиться как снег на голову. Но я не ожидала, что ты дома.

– Они знают, – сказал Билли.

– Знают?

– Я им сказал…

– Но мы же договорились, что не будешь…

– Не перебивай! Дай слово молвить. Честно говоря, мама как-то пристала ко мне как с ножом к горлу, скажи ей, был ли у тебя ребенок. Это было еще в мой первый приезд, после того как ты мне сказала.

– Она пристала? – Брайди с удивлением отметила, что повторяет слова Билли как попугай.

– Брай, мои родители не идиоты. Они знали тебя и меня как облупленных. Они видели, что ты исчезла и больше никогда не появлялась. Мама все говорила о том, что у всех ее подруг есть внуки. И вдруг ко мне с этим вопросом насчет ребенка. Что тут было делать? Ты же знаешь, я ей врать никогда не мог.

– А почему же они ни словом не обмолвились об этом, когда я в прошлом году была у них?

– Они ждали, что ты сама обо всем скажешь.

– О Господи, – только и пробормотала Брайди.

– Я им скажу, что ты приедешь. Если тебя это утешит, так знай, что они устроили мне головомойку. Это я насчет ребенка.

Какое тут утешение.

– Раз они уже в курсе, я приеду в конце следующей недели. Вообще-то, в Бернстон меня и калачом не заманишь.

– Понятно, – ответил Билли. – Но, если ты приедешь на следующей неделе, я тоже ее смогу повидать. Я о Крис.

Брайди об этой возможности даже не подумала. В голове у нее все закружилось.

– Билли, у меня ум за разум заходит. Подожди немного, я сейчас приду в себя и через несколько минут перезвоню. – Она положила трубку и некоторое время тупо смотрела на зеленый кафель стойки.

Вдруг около нее вырос Падди. Взяв ее за плечи, он грубо тряхнул ее.

– Что стряслось, Брайди? Скажи, что стряслось?

Голова у Брайди безвольно закачалась, как у куклы, которую трясут. И тут она сделала то, что хотела сделать весь день: она прижалась к нему и закрыла глаза.

– Не отпускай меня, – прошептала она. – Подержи немного.

У него на груди ей сразу стало спокойно и уютно. Она слышала биение его сердца и впервые в жизни почувствовала, что она дома. У себя дома. Потому что нет более надежного дома, чем быть в объятиях Патрика Корнби.

Если бы только она могла остаться в этих объятиях навсегда. Надо позвонить Билли.

На стойке грохнула тарелка. Брайди подняла голову. На лице Крис была такая ненависть, что вся посуда могла разлететься вдребезги. Брайди поспешно отшатнулась от Падди.

– Прости, – пробормотала она, не глядя ему в глаза. – Это не в моем духе…

– Не извиняйся, – проговорил Падди. – Слишком долго ты тянула все одна на своем горбу.

– Билли приехал, – проговорила она и не узнала собственного голоса. – А Сильви и Грег уже пять лет знают о Крис. – Она села на ближайший табурет и уронила голову на руки. – Они догадались сами, если верить Билли. Я же пять лет его не видела, потому и не знала.

– Сколько он там пробудет? – спросил Падди.

Это действительно серьезный вопрос. Она взглянула на Крис.

– Он завтра улетает в Нью-Йорк. Но вернется к концу следующей недели, а потом снова летит сначала в Монреаль, а потом в Сингапур. Крис, ты могла бы повидать его.

Если еще секунду назад Крис выказывала ненависть, то сейчас на ее лице была написана растерянность, а то и паника, отчего она вдруг стала самой собой – маленькой ранимой девочкой.

– Если, конечно, хочешь, – быстро добавила Брайди.

Крис посмотрела на Падди.

– Папа? – вопросительно обратилась она к нему.

– Раз уж мы взялись за дело, останавливаться грех, – бодро бросил Падди. – Дедушки, бабушки, папа… не соскучишься.

– Как он хоть выглядит? – обратилась к Брайди Крис.

– Высокий, почти как твой папа. Он у нас в старших классах был баскетбольной звездой. Очень мил. У него каштановые волосы и глаза, как у тебя. У него не голова, а счетная машина, когда дело идет о цифрах, а что касается энергии, то у него огонь в одном месте. Он славный человек, Крис.

– Ты выйдешь за него замуж?

– Нет, Крис. Мы были с ним хорошими друзьями в свое время, но я его не любила, – задумчиво проговорила Брайди.

– Но у вас была я.

Брайди пыталась найти нужные слова, но это было не просто.

– Мы были совсем юные, был выпускной школьный вечер, на небе над озером сияла луна… Так все уж сошлось, Крис. Но дружба наша после этого развалилась. Потому мы и не поддерживали отношения многие годы.

Падди нетерпеливо вмешался.

– Скажем, мы приедем вечером в субботу. Баскетбольные соревнования обычно кончаются часа в три. Там, наверное, есть мотель. Мы бы там и остановились.

Опять это «мы». Брайди охватила паника. Хочет она того или нет, события начинают разворачиваться помимо ее воли. Мысленно махнув рукой на все, она снова набрала номер.

– Это ты, Брайди?

– Да… извини… Что, если мы приедем в субботу?

– Отлично. Я поговорил с мамой и папой. Вы можете остановиться у них, здесь комнат хватит.

– Падди хотел в мотеле…

– С открытием скоростной автострады мотель оказался не у дел.

– Что ж, – сказала Брайди. – До встречи. Передавай привет маме и папе.

– Ладно. Смотри, без глупостей. – Это было напутствие из их детства.

– Не в бровь, а в глаз, – с горькой иронией парировала Брайди и, положив трубку, сказала: – Падди, мотели закрыли. Мы можем остановиться у Грега и Сильви.

– Час от часу не легче, только отступать некуда, – пробормотал Падди. – Крис, – обратился он к дочери, – боюсь, ты будешь не на высоте на соревнованиях. А теперь не пора ли нам перекусить?

Брайди проговорила с усталым видом:

– Я не могу остаться. У меня такое ощущение, будто я мешки с углем таскала. Поеду домой, прогуляюсь по берегу.

– У нас рядом пляж не хуже.

– Не надо, Падди, – сказала Брайди, заметив торжество на физиономии Крис. – До свидания, Крис, – вялым голосом попрощалась она. – До следующей субботы. Удачи тебя на соревновании. Ни пуха ни пера.

Крис неприязненно посмотрела на нее.

– Я провожу тебя, – бросил Падди.

Брайди быстро направилась к выходу, прошла по дорожке тюльпанов, которые открыли розовые и белые чашечки навстречу солнцу. Но, когда она подошла к машине, Падди взял ее за руку.

– Куда ты летишь?

– Мне надо побыть одной!

– Я понимаю, что Крис достала тебя. Но интуиция мне подсказывает, что встреча с отцом и дедушкой с бабушкой подействует на нее благотворно.

Брайди горячо возразила:

– Какой Билли ей отец. Ее настоящий отец ты.

Лицо Падди стало непроницаемым.

– Она хочет увидеть его.

– Я провела с Билли час на берегу озера. Ты с Крис – тринадцать лет. Какой он тебе соперник. Выкинь ты все это из головы.

– Откуда ты взяла, что я беспокоюсь?

– Я что, не вижу. Ты боишься потерять ее. Только ерунда все это. Знаешь что я, пожалуй, сейчас дома сделаю? Вертикальные линии.

Падди засмеялся.