Текст книги "Солнце для двоих"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

10

В воскресенье Дебора ночевала у Камиллы. Утром они вместе позавтракали, после чего она ушла к Норманам. Все ждали Мартина, но он так и не появился. Потом выяснилось, что он с тремя рыбаками из поселка уехал на рыбалку.

– Видимо, Мартин хотел, чтобы мы могли побыть втроем, – успокаивала Дебору Рей. – Он замечательный человек, не правда ли, дорогая?

Против этого возражать не приходилось. Дебора понимала, что Рей права и что Мартин просто дал ей возможность поближе узнать своих новых родственников. И все-таки она чувствовала глубокое разочарование оттого, что он покинул ее на весь день ради какой-то там рыбалки.

Время прошло незаметно. Дебора и Норманы о многом рассказали друг другу. Дебора помогла Рей обработать грядку спаржи, а Ламберту починить порванную сеть. Было уже совсем темно, когда распахнулась дверь, и вошел Мартин.

– Форель для завтрашнего обеда, – торжественно объявил он, бросая на пол ближе к раковине плетеную корзину с рыбой. – Знаешь, рыбы сегодня мало и клев начался только после обеда, – сообщил он Ламберту. – Зато комаров уйма, и они жрали нас с раннего утра до позднего вечера. А как ты провела день? – обратился он к Деборе.

– Прекрасно, – с подчеркнутой сдержанностью отвечала та, но, не выдержав, добавила – Мне не хватало тебя, Мартин.

– Вот тебе раз! – воскликнул он. – Я думал, что ты захочешь побыть с Рей и Ламбертом.

– Нам было замечательно втроем, но, пожалуйста, в следующий раз не решай ничего за меня.

– Послушай, Деб, разве твоя мать не учила тебя, что некрасиво выговаривать кому-либо на людях? – Мартин покачал головой.

– Она говорила мне, что вообще не следует никому делать замечания.

– У тебя была замечательная мама! – в восторге воскликнул Мартин. – Но мне сейчас не до вежливости. Если не трудно, накорми меня. Уже к трем часам мы с ребятами слопали всю еду, какая только у нас была с собой. Я умираю с голоду, меня всего искусали комары, и я грязный как черт.

Пока Мартин мылся, Дебора положила в миску щедрую порцию жареной свинины с овощами и поставила ее в духовку.

Мартин вернулся на кухню босиком, с мокрыми волосами и в расстегнутой нараспашку рубашке, открывавшей заросшую густыми волосами грудь. Дебора тут же поставила перед ним тарелку с едой. Потом отрезала ему здоровый кусок малинового пирога и поставила заваривать чай.

Как ни пыталась она занять голову хозяйственными заботами, ее мысли то и дело приобретали совершенно иное, чисто эротическое направление. Ее девственное тело просило, требовало мужской ласки, и она со страхом думала о том, что это желание наверняка отражается на ее лице, вследствие чего не остается незамеченным.

Накормив Мартина и вымыв за ним посуду, Дебора облегченно вздохнула.

– Теперь мне пора домой. Увидимся завтра.

– Спокойной ночи, – небрежно бросил Мартин.

Он не предложил проводить ее и даже не поцеловал в щеку на прощание. Как странно устроен человек, размышляла она по дороге. Только что я как о несбыточной мечте думала о дедушке, и вот теперь, когда самое большое желание моей жизни осуществилось, я опять чувствую себя неудовлетворенной. И все только из-за того, что почти незнакомый человек не предложил проводить меня.

Нельзя желать от жизни так много и так сразу. Жадность к добру не приводит. Ты хочешь в один день получить и деда, и любовника, упрекала она себя.

Любовник. Она произнесла это слово вслух и поразилась его звучанию. Кажется, открывается новая страница в ее жизни. Сможет ли она правильно прочесть ее? Она почти совсем неграмотна в таких вопросах. Захочет ли Мартин стать ее учителем? В последний день она была с ним так откровенна. Не отпугнуло ли его то, что она ему рассказала?

Когда на следующий день Дебора снова пришла к Норманам, Ламберт только что закончил разговор с иммиграционной службой.

– Ни черта не понял из того, что они мне объяснили, – смущенно пожаловался он ей. – Сказали, что пришлют какие-то правила. Я потребовал, чтобы не отправляли почтой, а послали с нарочным. Немедленно.

Ламберту с его вспыльчивым, нетерпеливым характером нелегко будет договориться с чиновниками-бюрократами, подумала Дебора.

– Спасибо тебе, дедушка. – Она поцеловала его в седую голову.

Рей объявила, что хочет сварить еще малинового варенья, и Дебора с Мартином отправились в сад собирать ягоды.

– Дебора, ты не сердись, пожалуйста, что я не пошел вчера тебя провожать, – сказал Мартин, как только они остались вдвоем. – Нам обоим надо было немного остыть. Если бы я пошел с тобой, мы могли бы не сдержаться и броситься в объятия друг друга.

Его откровенность и понравилась Деборе, и разъярила ее.

– Излишняя откровенность может иногда принести больше вреда, чем пользы, – заметила она, проклиная собственное резонерство. – Поставив корзину на землю Мартин взял Дебору за руку, как бы предлагая ей прочувствовать всю серьезность момента, и сказал:

– Деб, дорогая! Для меня большая честь и радость, что из всех мужчин ты выбрала меня и хочешь, чтобы я стал первым мужчиной в твоей жизни. Но мой внутренний голос говорит мне: «не делай этого!»

– Ты против секса? – пытаясь понять его, спросила Дебора.

– Отношения между нами приняли такой характер, что речь идет уже не о сексе, а о чем-то гораздо большем.

– И это большее для тебя так важно?

– Конечно важно. Все, что связано с тобой, стало для меня исключительно важным.

– То, что ты говоришь, замечательно, но хочешь ли ты все еще, Мартин, меня как женщину? – радостно улыбаясь и даже не пытаясь скрыть своего восторга, воскликнула Дебора.

– На этот счет можешь не сомневаться. – Мартин погладил ее по волосам. – Понимаешь, ты впервые будешь с мужчиной и надо, чтобы у тебя остались самые светлые и радостные воспоминания об этом важном событии в твоей жизни. Чтобы ничто не помешало тебе почувствовать всю радость и прелесть интимных отношений. Чтобы, когда ты ляжешь со мной в постель, ты не вспоминала о судьбе Мэри и той роли, которую сыграл в ее жизни Ламберт.

– Ты настоящий мужчина, Мартин… Мне кажется, что где бы и когда бы это ни случилось, все будет замечательно. И нам вовсе не нужен для этого свадебный наряд и марш Мендельсона.

Чувство радости и счастья переполняло Дебору. Их отношения больше, чем секс, и она все еще желанна! Ее состояние и чувства важнее для него, чем собственные. Он думает только об одном: как сделать так, чтобы ей было хорошо. Какой смешной! Разве ей может быть с ним плохо.

Вернувшись, они застали Ламберта сидящим за столом и читающим какую-то официальную бумагу. Взъерошенные волосы и растерянный вид свидетельствовали о том, что он столкнулся с какими-то непреодолимыми трудностями.

– Черт знает что! – воскликнул он. – Здесь сказано, что я имею право давать поручительство только за тех, кому еще не исполнилось девятнадцати. Какой идиот сочинил это правило?

Дебора взяла из его рук присланный документ и внимательно прочла. Ламберт был совершенно прав. Граждане Исландии могли поручиться только за тех, кто моложе девятнадцати, кто не женат или сирота. По крайней мере, двум из этих требований я соответствую, подумала она. Это уже неплохо. Право на жительство она могла бы также получить, если бы была женой Ламберта, его невестой, дочерью или, на худой конец, матерью. Двадцатишестилетняя внучка не подпадала ни под одно из этих мудрых правил.

Дебора обессиленно плюхнулась в ближайшее кресло. Ламберт – ее дед, и она ожидала, что Исландия примет ее с распростертыми объятиями. Какой же она была наивной, полагая, что все так легко и просто!

– Тут есть еще какие-то параграфы, распространяющиеся на тех, кто не является членом семьи, – пробормотал Ламберт.

Дебора взглянула на вторую страницу. Зеленая улица предоставляется инвесторам, но для этого надо иметь полмиллиона долларов. Вычеркиваем. Предпочтение отдается также всем тем, кто работает не по найму, но для этого необходимо иметь собственное дело. Чтобы открыть собственное дело, потребуются годы, в отчаянии подумала она.

– Сейчас я им позвоню, – услышала она голос Ламберта. – Неужели моя родная внучка не имеет права жить в моем доме. Быть такого не может!

– Может быть, это лучше сделать мне? – осторожно предложил Мартин.

– Это мои проблемы, и я уж как-нибудь с ними справляюсь. – Ламберт бросил на него сердитый взгляд.

– Вот этого-то я и боюсь, – мягко возразил Мартин. – Когда хотят избавиться от домашних муравьев, в качестве приманки используют мед, а не уксус.

Что-то сердито буркнув, Ламберт неохотно передал ему трубку. Мартин подробно объяснил сложившуюся ситуацию, выслушал ответ, задал пару вопросов и попрощался.

– Плохие новости, – сообщил он, немного помолчав. – Поскольку мать Деборы незаконнорожденная, Дебора не может быть признана внучкой Ламберта. Право жить в Исландии на основании семейной принадлежности исключается.

Ламберт буркнул что-то нецензурное, Рей побледнела, а Дебора с трудом удержалась, чтобы не расплакаться как ребенок.

– Можно подать заявление на общих основаниях, но его рассмотрение потребует много времени и в этом случае Дебора должна вернуться в Бельгию.

На Рей было жалко смотреть. Быстро поднявшись с кресла, Дебора подошла и обняла ее.

– Не расстраивайтесь так. Я буду приезжать часто. Мы больше не потеряем друг другу. Обещаю!

– Спасибо, моя девочка, но это не то, как если бы ты жила с нами, – грустно возразила Рей, и Дебора не могла с ней не согласиться.

– Приготовь нам чай, – попросил Ламберт, – а мы пока еще раз тщательно ознакомимся с этим шедевром бюрократического творчества.

Просмотрев присланный документ, они так и не нашли в нем правила, которое бы их устраивало.

– Послушайте, все равно мне необходимо съездить домой – с нарочитой бодростью сообщила Дебора. – Надо договориться не платить арендную плату за квартиру за тот период, что я не живу в ней, решить некоторые денежные проблемы. Дело в том, что после смерти матери я больше не получаю страховку за отца. Кроме того, я хотела продать наш дом, но для этого нужно, чтобы суд утвердил завещание, по которому он переходит в мою собственность.

Пока Ламберт продолжал поносить бюрократию, а Рей возилась на кухне, Дебора еще раз от начала до конца пробежала глазами документ.

Самый простой способ получить право проживания в Исландии – это выйти замуж за исландца. Мартин имеет исландское гражданство, но он собирается уехать в Америку. Положив бумаги на стол, огорченная Дебора рассеянно слушала телевизионные новости.

– Один мой приятель давно предлагает мне свой баркас, чтобы сплавать на нем в Островную бухту, – прервал затянувшееся молчание Мартин. – Почему бы нам не отправиться туда завтра, Деб? Хорошая прогулка сейчас нам не помешает. Глядишь, и настроение поднимется.

– Я слышала об этой бухте. Говорят, что это старый заброшенный порт и что там изумительно красиво, – отозвалась Дебора.

– Если мы возьмем с собой твою палатку, то можем остаться там с ночевкой и вернуться только на следующий день, – продолжал Мартин.

Сердце Деборы беспомощно затрепетало, как крылья неопытного птенца. Его слова означают, что он хочет меня, думала она. Там, в заброшенной удаленной бухте, мы найдем те самые идеальные условия, при которых никто и ничто нам не помешает.

– С удовольствием отправлюсь с тобой на прогулку, Мартин, – проглотив комок в горле, ответила она.

– Имейте в виду, что по прогнозу послезавтра на море ожидается сильный ветер и падение температуры, – вмешался в разговор Ламберт.

– Я буду осторожен, – обещал Мартин, – тем более что со мной едет Дебора.

Сердце Деборы колотилось так громко, что ей казалось, все в комнате слышат его биение.

– В котором часу мы отплываем? – сдерживая охватившее ее волнение, спросила она.

– Думаю, после полудня. К этому времени баркас будет готов.

– Замечательно! – воскликнула Рей. – Приходи к нам на ланч, Дебора. Я приготовлю вам еду с собой.

– Я провожу тебя, Деб. – Мартин встал со стула.

– Скажи, ты действительно хочешь уединиться со мной в Островной бухте? – с надеждой спросила Дебора, когда они вышли.

– Разумеется. Ты не уедешь в свою Бельгию, пока не узнаешь, что такое любовь. Я не прощу себе, если мы расстанемся, не подарив друг другу радость. И не беспокойся, я сделаю все, что нужно, чтобы ты не забеременела.

– Меньше всего я думаю об этом.

Он обнял ее за плечи и поцеловал со страстью изголодавшегося по женской ласке мужчины.

– Не жди от меня каких-либо разумных объяснений, но, если ты сейчас скажешь, что не хочешь отдаться мне, мы завтра просто никуда не поедем.

Мартин стоял в тени, и на фоне густых деревьев его фигура казалась ей огромной. Все еще ощущая вкус его поцелуя, забыв обо всех своих опасениях и сомнениях, Дебора едва слышно прошептала:

– Хочу!

– Повтори, – требовательно сказал Мартин, снова заключая ее в объятия.

– Да, милый, хочу! – неистово воскликнула она.

– Я сделаю все, чтобы ты почувствовала себя счастливой женщиной, – произнес он, беря ее лицо в свои ладони.

– Я знаю, – сказала она, осторожно освобождаясь. – А сейчас нам пора идти. Камилла и Дерек рано ложатся, и мне не хотелось бы их тревожить.

– Двадцать четыре часа мы проведем вместе. Вдвоем. – Мартин мечтательно улыбнулся.

Эти двадцать четыре часа перевернут всю мою жизнь, думала Дебора. Не этого ли она боится?

Баркас, носивший имя «Луиза», имел маленькую каюту на носу и большую открытую палубу. Он был свежевыкрашен в белый и бирюзовый цвета. Хорошо отлаженный двигатель, по словам Мартина, урчал, как сытый кот. За кормой тянулась привязанная на тросе маленькая шлюпка.

Прогноз обещал на завтра плохую погоду, но пока небо было чистым и лишь несколько белых облачков не торопясь плыли в вышине, а легкая волна слегка покачивала бакены, меланхолично звеневшие своими колокольчиками. Баркас шел вдоль берега, рассекая носом встречную волну и оставляя за кормой мраморный след.

Широко расставив для равновесия ноги, Мартин стоял за рулем, держась за спицы колеса. У него был вид по-настоящему счастливого человека. Дебора тоже чувствовала себя счастливой. Утром она проснулась с одним единственным желанием: находиться рядом с Мартином. Все сомнения и страхи исчезли без следа. Она жадно вдыхала запахи моря, подставляла разгоряченное мыслями о предстоящей ночи лицо нежному дуновению соленого ветра, но главное всем своим существом ощущала присутствие рядом с ней мужчины, сумевшего пробудить ее тело к новой жизни.

– Я чувствую себя человеком, который счастлив уже одним тем, что может быть рядом с тобой. Единственной женщиной, рядом с которой я хотел бы находиться.

Держась обеими руками за борт, она с трудом удерживала равновесие. Смеясь над собственной неловкостью, Дебора оторвалась от точки опоры и, шагнув в сторону Мартина, обвила его руками за талию.

– Я чувствую то же самое, – промурлыкала она.

Они поцеловались. Поставив Дебору к рулю, Мартин стал учить ее управлять баркасом. Прямо над ними кружилась стая бакланов. Потом их нагнали толстощекие с красными лапами буревестники и какие-то большие черные птицы, которых Мартин назвал акулами небес. Свежий морской ветер играл их волосами.

– Ты не представляешь, сколько раз за последние три года я мысленно видел себя стоящим на палубе судна. Может быть, только поэтому я сохранил рассудок.

– Твое место здесь, в этих краях, – с вызовом сказала Дебора.

– Ты думаешь? А может, я просто пытаюсь вернуть прошлое? – неопределенно пожал широкими плечами Мартин, и Дебора явственно ощутила скрытые рубашкой мышцы.

– Видишь просвет в скалах? Это и есть Островная бухта.

Бухта была небольшой, но исключительно Красивой, если бы не вид заброшенного жилья, наводящий на грустные размышления о бренности человеческого существования. Некоторые дома переехали с их жильцами на новое место. Другие просто развалились, и высокая трава выглядывала в проемы, которые когда-то были окнами. Дворы заросли травой и цветами. Прямо за ними вздымались в небо высокие скалы, защищавшие бухту от северных холодных ветров.

Бросив якорь, Мартин подтянул за канат шлюпку, и они поплыли к песчаному берегу.

– Что, если поставить нашу палатку прямо здесь, на самом берегу? – предложила Дебора. – Я так люблю убаюкивающий шум волн.

– Конечно, дорогая. Сейчас только схожу за дровами.

Недалеко от воды возвышались остатки фундамента двух домов, окруженные кустами одичавших роз, чей терпкий запах наполнял воздух сладковатым ароматом. Дебора смотрела, как Мартин собирает выброшенный на берег сушняк, и думала:

– Можно ли заниматься любовью с тем, кого не любишь? Если нет, тогда почему же ей так хочется отдаться этому мужчине. Может быть, она в него все-таки влюблена?

Так и не ответив на этот вопрос, Дебора открыла мешок с палаткой, чтобы поставить ее на том небольшом и единственном кусочке пляжа, на котором росла трава. Накануне Мартин одолжил у кого-то из друзей двойной спальный мешок. Разложив его поверх надувного матраса, Дебора отстегнула оконные застежки, чтобы внутри проветривалось, и выползла наружу.

Мартин заканчивал сооружение очага из камней рядом с кучей собранных им дров.

Может, именно так и надо начинать семейную жизнь, подумала Дебора. Вдали от цивилизации, вдвоем на необитаемом острове, где все так просто и естественно.

Впрочем, о чем это она? Они же не собираются пожениться. Очень скоро их будут разделять тысячи километров. Но любить его сегодня ночью я буду. И спать рядом с ним. А утром проснусь в его объятиях.

Взволнованная такими мыслями, Дебора побрела вдоль берега, подбирая на ходу выброшенные волнами сучья и вспугивая отдыхавших на песке птиц. Набрав большую охапку, она повернула обратно.

Какое-то время Мартина нигде не было видно. Минуту спустя она увидела его вылезающим из палатки. Дебора пошла сначала быстрее, а потом и вовсе побежала, бросая на ходу сучья. В двадцати шагах от него она остановилась и стала ждать его приближения. В этот момент для нее не существовало ничего кроме этого мужчины, которого она так страстно желала. Она знала, что все эти чувства написаны у нее на лице. Но это почему-то совершенно ее не смущало.

11

Мартин взглянул на Дебору. Ее щеки пылали, в широко раскрытых глазах не было и тени смущения или притворства. Вся ее поза и выражение лица свидетельствовали о желании и готовности предаться любви.

– Ты невыразимо прекрасна, Деб, – произнес Мартин, кладя пальцы на ее губы.

– Какое замечательное место ты выбрал! – оглядевшись вокруг, сказала Дебора.

– Ты хочешь сказать, какое хорошее начало. – Глаза Мартина потемнели от желания. – Я хочу, чтобы ты легла со мной в постель. Прямо сейчас.

Взявшись за руки, они пошли к палатке. Дебора встала на четвереньки и первая заползла внутрь.

– Каждый раз ты застаешь меня врасплох, – раздался ее дрогнувший голос. – Никогда не видела ничего более романтичного.

Вдоль стен палатки лежали розы, образуя рамку, в центре которой находилось их ложе.

– Надеюсь, что не занес вместе с цветами еще и муравьев, – стараясь скрыть смущение, произнес Мартин.

– Вот это будет уже совсем не романтично. – Дебора рассмеялась.

– Все, что связано с тобой, всегда романтично.

Он протянул руку к верхней пуговице, осторожно расстегнул ее, потом остальные и решительным движением распахнул рубашку. Под ней не оказалось лифчика, и кремово-розовые груди с темными набухшими сосками явились его восхищенному взору. Сняв с нее рубашку, Мартин привлек Дебору и стал нежно гладить тыльной стороной ладони ее спину. Запустив пальцы в его густые волосы, она прильнула к его губам, одновременно лихорадочно сдирая с него рубашку.

После короткой заминки ей все же удалось это сделать, и прямо перед ней во всей красоте появился мускулистый мужской торс с тугими крошечными сосками и мохнатой грудью. Положив на нее ладонь, она ощутила тепло его кожи и сильное биение сердца.

– Твое сердце стучит так, будто ты только что пробежал марафонскую дистанцию.

– Я уже прибежал туда, куда хотел.

Они обнялись, целуя и лаская друг друга, чувствуя все нарастающее желание. Потом Мартин осторожно положил ее на спину и стал освобождаться от джинсов. Теряя последние остатки терпения, Дебора сняла с головы обруч, рассыпав по простыне волосы.

Она боялась, что будет стыдиться своей наготы, но вместо этого испытала чувство гордости при виде того, с каким вожделением Мартин пожирал ее глазами. Вслед за джинсами он сбросил трусы, и она второй раз только уже вблизи увидела его обнаженным. И не только увидела, но и прикоснулась, потому что теперь он принадлежал ей.

Мартин предстал перед ней во всем великолепии самца в расцвете сил. С гордостью она отметила, как напрягся и прямо у нее на глазах поднялся его член. Она знала, что это ее тело так возбудило Мартина. Тело самки, жаждущее, чтобы им обладали. Неизвестно, что ждет ее в будущем. Зато она абсолютно точно знает, что ей надо сейчас.

Дебора провела рукой по его бедру, коснувшись шрама на колене. Встав на четвереньки, она поцеловала страшный след ранения, затем прижалась к нему щекой.

– Тебя могли бы убить, – прошептала она.

– Меня ни в коем случае не могли убить, потому что тогда я не встретился бы с тобой, – хриплым от волнения голосом ответил Мартин. Он потянул ее за руку и уложил рядом с собой.

От тела Мартина исходил жар. По мере того как они менялись местами, она ощущала его по очереди рядом с собой, над собой и под собой.

– Ты так красив! – восхитилась Дебора, садясь на него сверху.

Она наклонилась, положив руки на его впалый живот, и зарылась лицом в дебрях жестких волос, покрывавших его грудь. От него исходил терпкий запах чистого мужского тела.

Крепко сжав ее бедрами, Мартин впился ртом в грудь Деборы и начал попеременно то покусывать зубами, то ласкать языком соски. Его рука скользнула вниз и нащупала набухшие лепестки, охранявшие вход в ее влагалище. Каждый дразнящий поцелуй возбуждал Дебору все больше и больше, доводя ее до безумия. Она перевернулась на спину и попыталась увлечь его за собой, больше всего на свете желая, чтобы он немедленно вошел в нее и своим мужским естеством до отказа заполнил ее лоно.

– Не спеши, дорогая, – услышала она его горячий шепот. – Впереди вся ночь. Я хочу, чтобы ты была полностью готова.

Неопытная Дебора имела довольно смутное представление о том, что ей надо делать. Она полностью доверилась инстинкту, и тот не подвел ее. Бессознательно, даже не зная, что именно такие движения совершает женщина в момент экстаза, она начала вращать бедрами с такой силой и легкостью, что Мартин буквально взвился от охватившего его желания. Взяв обеими руками его член, она крепко и в то же время нежно сжала его. В ответ раздался чуть не напугавший ее вначале зубовный скрежет. Широко раскрыв рот, Мартин затаил дыхание и, закинув голову, крепко сжал руками ее бедра. Улыбнувшись одними глазами, он глубоко вздохнул.

– Ты как дельфин. Такая же стройная, грациозная и влажная. Как же ты прекрасна, моя любовь!

С неуклюжей торопливостью Мартин достал маленький пакетик из фольги, который он, видимо, заранее припрятал с краю матраса. Стоя на коленях между ее ног, он взял обеими руками ее бедра и приподнял их до уровня своего члена. Она видела, как на его лице отражалась борьба двух желаний. С одной стороны, могучий инстинкт повелевал ему, не считаясь ни с чем, ворваться в ее лоно, сокрушая все на своем пути. С другой – он очень хотел сделать женщину счастливой, разделить с ней радость обладания.

– Милый, приди ко мне, – шепнула Дебора, и чтобы облегчить ему задачу, широко раздвинула ноги и выгнула тело, вся подавшись ему навстречу. Теперь она была похожа на туго натянутый лук, позолоченный проникающим сквозь желтые стенки палатки светом. Пронзившая ее боль подсказала ей, что она стала женщиной. Она невольно вздрогнула, и Мартин замер. Приподнявшись на руках, он смотрел на Дебору, пытаясь понять ее состояние, угадать ее желание.

– Пожалуйста, не останавливайся, – попросила она и тут же почувствовала, как он снова вонзился в нее глубоко и мощно. На этот раз помимо боли она ощутила еще нечто другое, до сих пор ей неведомое.

Тело Деборы само, без каких-либо приказов с ее стороны, задвигалось в ритм с его движениями. Она обхватила его руками, причем с такой силой, что потом, когда все закончилось, с удивлением обнаружила следы своих ногтей на его плечах. Но в тот момент ей надо было за что-то держаться, потому что, как ей казалось, она стремительно падала в бездну, еще не зная, что падение это закончится ярким, как вспышка молнии, ощущением блаженства, пронзившим всю ее плоть, от корней волос до кончиков пальцев ног. В то же мгновение она почувствовала пульсирование его члена. Его крик восторга слился с ее сладострастным стоном.

В полном изнеможении они какое-то время оставались лежать в той самой позе, в которой их застал оргазм. Обнимая Мартина, Дебора чувствовала себя такой счастливой, что ей хотелось заплакать. Она не знала слов, которые могли бы выразить ее состояние и передать благодарность мужчине, подарившему ей мгновение такого блаженства.

– С тобой все в порядке? – встревоженный ее молчанием, спросил Мартин.

Дебора молча кивнула, отворачивая голову в сторону.

– Как глупо с моей стороны стыдиться слез после того, что только что между нами было, – смущенно заметила она.

– Тебе больно?

– Ты был великолепен, – поспешила успокоить она Мартина, почувствовав, как он весь напрягся в ожидании ответа.

– Ты тоже. Это потому, что ты полностью мне доверилась.

– Я уже говорила, что мне с тобой удивительно спокойно, а в следующий раз и боли уже не будет.

– Ты уже думаешь о следующем разе? – с облегчением сказал Мартин, и украсившая его лицо улыбка сразу сделала его моложе и красивее. – Дай мне, любимая, хотя бы пять минут отдыха. А еще лучше, десять.

Он сказал «любимая», отметила про себя Дебора и, пряча лицо на его груди, произнесла:

– Я так тебе благодарна, мой милый.

Ответом ей был поцелуй, горячий, крепкий и сладкий. После чего они снова занялись любовью. Правда, между первым и вторым разом прошло больше пяти минут, но не намного больше.

Никогда в жизни я не забуду время, проведенное с Мартином в Островной бухте, думала Дебора. Сила впечатлений, острота переживаний были столь велики и интенсивны, что навсегда запечатлелись в ее памяти и душе. Ночь, проведенная с Мартином, изменила ее. Она уже не та женщина, что приплыла накануне на бело-голубом баркасе, со страхом и надеждой ожидая того, что должно было свершиться.

Мартин вернулся к костру, чтобы поджарить гамбургеры, о которых в экстазе любви они совершенно забыли. Он помог ей ополоснуть тарелки в море, а потом долго и с любовью согревал под рубашкой на своем теле ее окоченевшие руки. Неудержимый приступ смеха вызвали у него тщетные попытки Деборы навести порядок в палатке после того, как они в третий раз предались вакханалии любви.

– Для чего ты это делаешь? Все равно мы все перевернем вверх дном.

– Не хотелось бы казаться слишком прозаичной, но если я сейчас не посплю, то, боюсь, начну откровенно зевать, – призналась Дебора.

– Я уже тебе надоел? – игриво поинтересовался Мартин.

– Как будто не знаешь. – Она взъерошила его волосы.

– Я знаю, что ты, как океан во время шторма, женщина необузданных страстей. Твоя грудь как небесные купола, а бедра напоминают сладкий мед, попробовав который, невозможно оторваться. Твои глаза сияют подобно звездам в ночном мраке.

– О Боже! Мартин, ты не часто говоришь о своих чувствах, но, когда на тебя находит вдохновение, ты становишься поэтом… Я так рада, что именно ты стал моим первым мужчиной. Только благодаря твоей нежности и заботе я смогла в первый же раз испытать то, чего многие женщины ждут годами… Извини, я не слишком красноречива.

– Твой взгляд говорит обо всем лучше любых слов, дорогая, – успокоил он ее. – Ты права, нам надо вздремнуть.

Дебора забралась в спальный мешок и, свернувшись в клубочек, мгновенно заснула, как засыпают набегавшиеся за день дети. Прежде чем сон окончательно сморил ее, она успела удивиться тому, каким естественным ей кажется спать рядом с Мартином. Как будто она всегда так спала.

– Дебора! Проснись!

Ей совершено не хотелось просыпаться. Так было приятно лежать в теплых объятиях Мартина. Закинув на него ногу, она прижалась к нему грудью и пробормотала:

– Еще слишком рано.

– Вставай, соня. Начинается буря, и нам надо поскорее отсюда смываться.

По палатке уже барабанили капли дождя.

– Не хочу уезжать отсюда! – по-женски капризно заявила Дебора.

– Думаешь, я хочу? Надо, Деб. Шторм может продлиться несколько дней. У нас просто не хватит еды, да и Норманы будут беспокоиться. Зная Ламберта, не сомневаюсь, что он вызовет спасательный катер береговой охраны. Зачем создавать столько проблем людям!

Полчаса спустя они благополучно пришвартовались к одному из рыболовецких причалов Будардалура.

– Вы вовремя вернулись, ребята, – приветствовал их стоявший на берегу рыбак. – Погода становится все хуже. Кстати, Мартин, ты нигде не видел баркас Уилберта, – спросил он. – Конечно, Уилберт рыбак от Бога, но больно уж море беспокойное.

– Не видел, но не думаю, что с ним могло что-нибудь случиться, – успокоил его Мартин.

– Так-то оно, конечно, так, но все-таки… Рыбак с сомнением покачал головой.

– Полагаю, тебе сейчас лучше отоспаться у Камиллы, – сказал Мартин Деборе.

– Я что, так ужасно выгляжу, – озабоченно спросила она.

– Не то чтобы ужасно, но на лице у тебя написано, чем ты всю ночь занималась, – рассмеялся Мартин. – Не бойся, я не убегу, пока ты будешь спать, – заверил он Дебору, уловив на ее лице беспокойство.

Где-то уже после полудня Дебору разбудил телефонный звонок. Быстро одевшись, она спустилась на кухню в тот самый момент, когда Камилла клала трубку.

– Нашли Уилберта и его сына, – взволнованно сообщила она. – Три его брата направились на поиски и, как оказалось, вовремя. У него заглох двигатель, и его баркас снесло прямо на скалу. Говорят, что они в неважном состоянии, и на причал срочно вызвали Мартина.

– Знаю, что от меня не может быть никакой пользы, но я все-таки побегу туда, – взволнованно сказала Дебора.

– Тогда и я с тобой, – заявила Камилла. Взявшись за руки, две женщины двинулись к причалу, борясь с сильным встречным ветром. Тем временем пострадавших отнесли в ближайший дом. Через несколько минут на велосипеде подъехал Мартин.

– Пойдем со мной, – позвал он Дебору. – Ты мне можешь понадобиться.

Следующие полчаса надолго запечатлелись в ее памяти. Большое впечатление на нее произвел профессионализм, с которым Мартин моментально поставил диагноз, – гипотермия, или попросту переохлаждение. По его команде принесли бутылки с кипятком и горячий суп. Она взволнованно следила за тем, с какой осторожностью и ловкостью он зашил уродливую рану на бедре сына Уилберта и обработал глубокую царапину на лице Уилберта-старшего.