Текст книги "Солнце для двоих"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

5

Дебора узнала, что корабль «Фортуна-2» прибудет в Будардалур во вторник днем, а отплывет в десять утра следующего дня.

Во вторник весь день шел проливной дождь. Дебора провела утро в гостинице, болтая о всяких пустяках с Камиллой. Приняв решение уехать, она сразу как-то успокоилась. Теперь для нее самым главным было сохранить невозмутимый вид в момент появления Мартина. Завтра она навсегда покинет Исландию, вернется в Бельгию, к своей работе переводчика, и забудет о взбудоражившей ее душу земле предков, об отвергнувшем ее деде, о мужчине, впервые пробудившем в ней желание отдаться ему.

Пока она обо всем этом размышляла, открылась дверь, вошел Мартин и все ее спокойствие, вся ее уверенность в себе и своем безоблачном будущем испарилась. На нем был непромокаемый плащ с капюшоном, с которого на щеки и ресницы падали тяжелые капли.

– Ламберт ходит злой как черт. Зато Рей напекла столько пирогов и лепешек, что хватит на целую булочную, – с улыбкой сообщил он. – Ради Бога, Деб, угостите меня чашкой чая.

– Как насчет стакана рома? – довольно сухо предложила Дебора.

– Вы еще спрашиваете!

Взяв у Мартина мокрый плащ, Дебора повесила его на крюк и стала смотреть, как он стягивает резиновые сапоги и широкие мешкообразные штаны, под которыми были облегающие бедра джинсы. Из-под спортивного свитера с высоким воротником выглядывали сильные запястья рук и мускулистая шея.

– Подождите, – остановила его Дебора и осторожным движением убрала с его лба мокрые волосы.

На Деборе были узкие джинсы и голубой полосатый свитер, подчеркивавший ее небольшую, но высокую крепкую грудь. Волосы она зачесала назад, скрепив их синей лентой, которую ей дала Камилла.

– Подойдите сюда, – тихим голосом попросил Мартин.

Не задумываясь ни на секунду, она покорно откликнулась на призыв и тут же оказалась в его объятиях. На этот раз ей и в голову не пришло возмущаться приказным тоном. Все случилось так просто и естественно, будто это происходило уже много раз. Как только Мартин наклонился к ее лицу, она подняла голову, подставляя губы для поцелуя. Они слились в объятиях и не заметили, как в кухню вошла Камилла и, улыбнувшись, тихо на цыпочках тут же удалилась.

– Никогда еще в жизни я не реагировала так на мужские ласки, – удивляясь собственной смелости, призналась она Мартину. – Вы заставляете меня забыть обо всем на свете, о том, что в мире есть что-то еще помимо ваших ласк и излучаемого вами тепла.

Крепко прижимая ее к себе, Мартин снова стал целовать Дебору, и через мгновение она почувствовала, как в ее живот уперлось что-то твердое и сильное. Свободной рукой он нашел ее грудь и начал нежно ее поглаживать. И вот тут-то впервые в жизни Дебора внезапно ощутила нечто такое, что открыло ей глаза на то, что же именно произошло много лет назад с Мэри. Наконец-то она поняла, почему ее бабушка, тогда совсем еще юная и невинная девушка, потеряв всякий контроль на собой, презрев стыд и смущение, отдалась молодому, хотя и уже достаточно зрелому и опытному в любовных делах мужчине.

Внезапно Мартин разжал объятия, и Дебора, почувствовав головокружение, едва не упала на пол.

– Мне нужен доктор, – едва слышно прошептала она, стыдливо отворачиваясь. – Кажется, я сейчас упаду прямо к вашим ногам в обморок.

– Я знаю природу вашего заболевания изнаю, как вас вылечить. Боюсь только, что это не совсем по медицинской части и врачи вряд ли одобрят мой метод.

– И что же это за метод? – с широко раскрытыми от возбуждения глазами прошептала Дебора.

– Постельный режим в течение недели, но не в одиночестве, а с автором метода.

– И это поможет? – удивляясь собственному бесстыдству, спросила она.

– Весьма возможно, что поможет, но не исключено, что потом состояние пациента снова ухудшится и тогда лечение придется продолжить. Так что вы думаете о моем предложении? Вы согласны испробовать мой метод?

– Я не в состоянии думать. Наверное, это один из симптомов заболевания.

Мартин нежно, с видимым наслаждением провел рукой по ее губам. В его глазах плясали чертики.

– Где Камилла?

– По-моему, она тактично удалилась в ванную комнату, – предположила Дебора, которая совершенно забыла о том, что они не одни в доме. – Давайте я покажу вам свое колено.

– Как скучно, – скривился Мартин. – Я предлагаю другое, а именно заняться любовью прямо на полу в передней, где я повесил мой мокрый дождевик.

– И вы не боитесь намокнуть, Мартин?

– Я боюсь только вас, – с неожиданной для него самого откровенностью признался тот. – Боюсь, что, если хотя бы раз я пересплю с вами, я уже не смогу уйти от вас.

– Вы знаете, я боюсь того же, – воскликнула потрясенная совпадением Дебора.

– Тогда я предлагаю нам обоим остыть и выпустить Камиллу из ванной.

– Я…я пойду переоденусь, – пробормотала Дебора, – и тут же вернусь.

Войдя в спальню, она взглянула в зеркало. На нее смотрела изумительно красивая женщина, в которой она с трудом узнала себя. Судя по глазам, эта женщина созрела для любви и была готова немедленно предаться ей прямо на полу в передней.

Прекрасно! А что потом? Сможет ли она после этого заставить себя сесть на пароход и уплыть навсегда из Будардалура? А ведь она должна это сделать хотя бы ради спокойствия жены Ламберта.

Порывшись в шкафу, Дебора нашла шорты, переоделась и снова подошла к зеркалу. Теперь на нее смотрела уже совершенно другая женщина: измученная, несчастная, с потухшими глазами и осунувшимся лицом.

Пора было возвращаться. Собравшись с духом и приклеив к лицу дежурную улыбку, Дебора вышла на кухню.

– Мартин, Дебора сказала мне, что вы врач, – услышала она голос Камиллы. – Не могли бы вы осмотреть меня? Ближайший доктор находится за десятки километров отсюда. Нам с Дереком нелегко туда добираться.

– Право не знаю, Камилла, – с сомнением в голосе произнес Мартин. – Я так давно уже не занимался лечебной практикой. Последний раз это было в Канаде.

– У всех женщин беременность проходит совершенно одинаково, – настаивала Камилла.

– Хорошо, – с неохотой согласился Мартин. – Мой чемоданчик с инструментами в передней. Сейчас я вернусь.

Быстро осмотрев Камиллу, он с удовлетворением объявил, что мать и дитя в полном здравии и все должно закончиться благополучно и в положенный срок.

– А теперь покажите мне ваше колено, – обратился Мартин к Деборе. – Все прекрасно, но от купания в реке еще пару дней лучше воздержаться, – посоветовал он.

Выпив с женщинами чаю, Мартин собрался уходить, сказав на прощение:

– До завтра, Дебора. Рей хочет вас видеть на своей вечеринке. Вы ей очень симпатичны.

– Наши симпатии взаимны, – тихо сказала Дебора.

Закрыв за Мартином дверь, она, не удержавшись, прильнула к окну и долго провожала взглядом удалявшуюся по тропинке высокую фигуру. Хорошо хоть, что обошлось без прощального поцелуя, грустно подумала она. Нет, надо уезжать и как можно скорее. Ради Рей. Уезжать навсегда.

В среду утром Дебора встала с постели полная решимости выполнить задуманное. Ныло ушибленное колено, но гораздо хуже было ощущение полной разбитости. Конечно, поведение Ламберта нельзя объяснить лишь тем, что его покой осмелилась нарушить какая-то бельгийка. Скорее всего, дело в том, что она заставила его вспомнить молодые годы, войну и юную деревенскую девушку, любовь которой была так же прекрасна, как и скоротечна. Наверное, он давно уже похоронил в своей памяти события тех далеких лет и вряд ли захочет восстановить их. Ради спокойствия Ламберта, а главное спокойствия его жены, ей лучше уехать.

Без четверти десять Дебора стояла на палубе «Фортуны-2». Она нарочно перешла на ту сторону судна, где ее нельзя было увидеть с причала. К счастью, Камилла ушла в магазин за овощами, из которых она собиралась сделать запеканку к званому обеду у Норманов. Перед уходом Дебора оставила на столе записку, в которой попыталась объяснить свое внезапное исчезновение. Как ни противно было лгать, но и всю правду сказать она тоже не могла. И вот теперь, стоя рядом с лежавшим на палубе рюкзаком, она нервно ожидала сигнала к отплытию.

Вода в море была гладкой, как разлитое масло. Густой туман смягчал суровые очертания скал. Вокруг царила тишина и покой, но на душе ее было тревожно. Она знала, что ей нельзя оставаться, что ее появление может нанести непоправимый вред дружной семье Норманов, так долго проживших в любви и согласии.

Только теперь, в последний момент перед отъездом, стало ясно, насколько же сильно было ее желание найти в этой далекой суровой стране новую семью, которая окружила бы ее тем теплом и любовью, которых она была лишена в семье собственной.

Еще более сильную и необъяснимую боль вызывали мысли о Мартине. Каким образом всего за несколько дней он смог занять такое место в ее жизни? Пробудить в ней такие чувства, о существовании которых она даже не подозревала?

Сможет ли теперь она забыть его?

Сзади о металлические ступеньки сходен застучали тяжелые сапоги. Дебора интуитивно сразу же догадалась, кому принадлежат эти шаги. Она обернулась, и ее глаза встретились с потемневшими от злости глазами Мартина. На нем, как и вчера, был все тот же желтый непромокаемый плащ и свитер. Его лицо пылало гневом.

– Я знал, где вас искать, – сердито буркнул он.

– Мне следовало запереться в туалете, чтобы вы не нашли меня, – тоже начиная сердиться, резко ответила Дебора.

– Напрасно надеетесь, – немного смягчаясь, парировал Мартин. – Уехать, даже не простившись! Вот уж не знал, что вы такая трусиха, – сказал он, беря ее за рукав.

– Напротив, я уезжаю именно потому, что я не трусиха, – все более раздражаясь, крикнула Дебора.

– Кто вам сказал, что вы уезжаете? – мрачно возразил Мартин.

– Знаете, я не собираюсь скандалить с вами в общественном месте. Прощайте, Мартин!

– Камилле вы оставили записку, а мне черкнуть пару слов у вас духу не хватило?

– Просто я не знала, что сказать вам на прощание, – упавшим голосом призналась Дебора.

– Почему бы вам не сказать наконец правду? Хотя бы разнообразия ради.

Мужчины, переносившие на судно грузы, замедлили темп работы. Вышедшие из салона пассажиры тоже с явным удивлением прислушивались к их перепалке. Но Дебору это не смущало. Она никогда больше не увидит этих людей, поэтому ей было совершенно безразлично, что они могут подумать.

– Хотите знать правду? А зачем? Между нами ничего не было, и вы должны чувствовать себя совершенно свободным. А всю правду я вам сказать все равно не смогу, – упавшим голосом призналась Дебора. – Поверьте, дело не в моем дурном характере и я не играю с вами ни в какие игры. Просто все это очень личное, семейное, – с грустью закончила она.

Мартин стоял так близко, что Дебора ощущала на своей щеке тепло его дыхания и отчетливо видела биение жилки на шее. Засунув сжатые в кулаки руки в карманы и тяжело вздохнув, он спросил:

– Билет до Брюсселя у вас куплен на определенный день?

– Нет, – ответила она, – мой билет с открытой датой.

– Вы говорили, что никакой мужчина вас не ждет в Европе, это так?

Дебора молча кивнула.

– Значит, вам некуда торопиться, и поэтому выслушайте меня. Вы произвели на Рей очень благоприятное впечатление, и она ждет вас сегодня. Не знаю почему, но Норманы заинтересовались вами. Вы представить себе не можете, сколько вопросов задавала мне о вас Рей. На большинство из них я не мог ей ответить, поскольку почти ничего о вас не знаю. Когда вчера Ламберт ушел спать, Рей призналась мне, что она очень жалеет о том, что не могла иметь детей. То ли она решила, что именно вы можете заполнить эту пустующую в ее жизни нишу, то ли каждый, кто попадает в ее дом, пробуждает в ней материнские инстинкты. Не знаю. Но мне точно известно, что, если вы не придете хотя бы попрощаться; вы нанесете ей глубокую травму. Не думаю, что вы хотите этого.

Дебора в замешательстве взглянула на Мартина. С капитанского мостика раздался громкий гудок, означающий сигнал к отплытию. А что если появление родной внучки принесет Норманам столько радости, что это перевесит огорчение Рей от неверности мужа?

– Мартин, вы плывете с нами? – раздался чей-то голос. – Нам пора отдавать швартовы.

Дебора взглянула вверх и увидела добродушно подмигивающего ей капитана. Собравшаяся вокруг толпа пассажиров с любопытством ждала ответа.

– Откуда я знаю, что мне делать! – в отчаянии вскричала Дебора. – Пока вы, Мартин, не появились, мне все было ясно. А теперь?..

Наклонившись, Мартин поднял ее рюкзак и забросил его за спину.

– Теперь вы сойдете на берег и проведете сегодняшний вечер у Норманов. Вот, что вам надо делать, – решительно заявил он. – Поторопитесь! Мы задерживаем людей.

Один из матросов отвязал цепь и перебросил ее на борт. Раздался скрежет металла о метал.

– Опять вы мне приказываете, – с обидой заметила Дебора.

– Да, черт побери! Приказываю!

– Да еще и ругаетесь, – не унималась Дебора. Улыбнувшись, Мартин крепко поцеловал ее в губы и направился к другому борту. Перекинув ее вещи одному из стоявших на пристани мужчин, он вернулся, поднял Дебору на руки и пошел обратно.

– Пит! Ты удержишь эту дамочку? – крик нул он своему приятелю, здоровенному детине в пестрой ковбойке с сильными руками борца.

– Спрашиваешь, – ухмыльнулся тот, поигрывая мышцами. Обреченно закрыв глаза, Дебора почувствовала, как она плывет по воздуху, передаваемая из рук в руки. Потом ее осторожно поставили на ноги, и она снова ощутила под собой твердую землю. – Спасибо, Пит, – открыв глаза, подчеркнуто вежливо поблагодарила Дебора. – Не за что, крошка, – отозвался довольный Пит и протянул огромную ручищу Мартину, чтобы помочь тому прыгнуть с судна на пристань.

Оказавшись рядом с Деборой, Мартин обнял ее за талию и с хитрой улыбкой предложил:

– А теперь, дорогая Деб, давайте как следует поблагодарим наших зрителей.

– Мартин! Я думаю достаточно, – вспыхнула та.

– Им понравилось, как мы целовались. Повторим на бис, – настаивал Мартин и, наклонившись к Деборе, к удовольствию толпы, крепко поцеловал ее. Все вокруг громко зааплодировали. Капитан снова дал сигнал, и «Фортуна-2», вспенивая носом воду, начала медленно выходить из бухты.

Кажется, я не уехала, с явным опозданием сообразила Дебора.

Толпа зрителей начала медленно расходиться.

– Увидимся у Рей. – Пит кивнул на прощание, влез в свой джип и укатил.

Дебора пребывала в полном смятении, не зная, плакать ей или смеяться. Противоречивые, взаимоисключающие чувства бушевали в ее душе: паника и радость, надежда и отчаяние.

– Помогите, пожалуйста, отнести мои вещи к Камилле, – дрогнувшим голосом попросила она Мартина.

– Деб! Да не волнуйтесь вы так. Вот увидите, все будет прекрасно.

– Идите вперед, а я пойду в трех шагах сзади, – с достоинством произнесла Дебора, как положено женщине, которая позволила мужчине уговорить себя сделать то, что она сама безумно хотела, не желая, однако, в этом признаться.

– Как насчет того, чтобы пойти рядом?

– Быстрее, Мартин! – повысила голос Дебора. – Я не хочу, чтобы Камилла нашла мою записку.

Взойдя на крыльцо, Дебора наклонилась, чтобы развязать туристские ботинки.

– Что случилось, Мартин? Неужели твоя подружка действительно уехала? – услышала она голос Камиллы.

Сбросив обувь, Дебора не вошла, а ворвалась в дом.

– Нет, нет! Я здесь, – закричала она еще с порога.

– Что, в конце концов, происходит? – удивленно спросила хозяйка гостиницы, протягивая ей лист бумаги с посланием, над которым Дебора долго и, как оказалось, напрасно трудилась.

– Я изменила свое решение, – оправдываясь, сказала Дебора.

– Это я изменил ее решение, – не удержался Мартин.

– Не будьте таким самоуверенным, – оборвала его Дебора. – И вообще, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом!

– Ладно, хватит вам пререкаться, – примирительно сказала Камилла. – Я рада, что ты, Дебора, не уехала, и мы все вместе проведем вечер у Норманов.

– Сегодня Ламберт угостит нас потрясающим пивом. Только он умеет варить такое, – предвкушая удовольствие, заметил Мартин.

– Да, от его пива даже мой увалень Дерек пускается в пляс, – засмеялась Камилла. – А его, поверьте, не так просто расшевелить. Добавь к этому брусничный пирог Рей и скрипку Макфарлейна, и ты получишь полную картину предстоящего веселья.

– Мне совершенно нечего надеть, – прибегла Дебора к чисто женскому аргументу, делая последнюю вялую попытку увильнуть.

– У нас с тобой одинаковый размер. Думаю, мы что-нибудь подберем, – не оставила ей никаких надежд Камилла. – Ты, Мартин, иди сейчас домой, а мы займемся нашими туалетами.

Хитро подмигнув Деборе, Мартин удалился, весьма довольный собой.

– Если только моя беременность не сделала меня полной дурой, мне кажется, что этот парень в тебя втюрился, – заявила Камилла, как только они остались вдвоем.

– Просто он радуется, что все вышло так, как он этого хотел.

– Как бы то ни было, это замечательно, что ты осталась. А теперь помоги мне, пожалуйста, замесить тесто для хлеба и приготовить запеканку к вечернему столу.

– С удовольствием, – ответила Дебора, тронутая искренним дружелюбием и добротой Камиллы.

Так, вместо того чтобы плыть все дальше и дальше от дома Норманов, Дебора провела день в готовке и болтовне с Камиллой. Та рассказала ей, как она познакомилась с Дереком, и как его необыкновенная застенчивость чуть было не разрушила их роман. Потом речь зашла об освоении этого дикого края, о том, какой трудной была жизнь первых поселенцев. Неожиданно для самой себя Дебора вдруг разоткровенничалась и в свою очередь поведала новой подруге о своем детстве, о его тяжелых и радостных страницах. К концу дня кухня благоухала запахом свежеиспеченного хлеба. Посыпанная сверху петрушкой и пармезаном, запеканка отправилась на хранение в холодильник.

Камилла оказалась мастером на все руки. Закончив с хлебом, она тут же занялась волосам Деборы. Собрав их на затылке в пучок, она оставила несколько локонов, с изящной небрежностью подчеркнувших тонкие черты лица Деборы. Прическа получилась очень удачная, и Дебора похорошела прямо на глазах. Затем Камилла поделилась с ней содержимым своей косметички. И, наконец, она принесла сшитое из современного модного материала в цветочек платье с низким вырезом спереди и широкой, развевающейся при ходьбе юбкой. Оно очень шло Деборе, которая чувствовала себя в нем женственной и по-настоящему неотразимой. Нашлась и подходящая обувь, и, сияя от удовольствия, Дебора закружилась перед стоявшим в спальне большим зеркалом.

– Слушай, это просто свадебный туалет! – воскликнула Камилла.

– Надеюсь, свадьба еще не сегодня.

– Как тебе идут туфли на высоком каблуке! Я не носила их с самого начала беременности, – сообщила Камилла. – Так, на всякий случай, чтобы, не дай Бог, не упасть. Ты выглядишь просто потрясающе. Мартин окончательно потеряет голову, – хитро улыбнувшись, заметила она. – Ладно, теперь займись руками и давай освободим ванную для Дерека. Когда закончишь чистить перышки, поставь, пожалуйста, запеканку в духовку. Мы должны принести ее горячей.

Покрыв ногти ярким лаком, Дебора еще раз взглянула в зеркало и осталась довольной. Интересно, что подумает Мартин, увидев ее не в старых джинсах или шортах, а в вечернем туалете. И все-таки, почему он так хотел, чтобы я осталась, думала Дебора. Хотел сделать приятное Рей или сам был в этом заинтересован?

Аккуратно подкрасив губы, она надела золотые сережки, изображавшие чайку с распростертыми крыльями. Эти сережки были единственной экстравагантной вещью, купленной ею здесь, в Исландии.

Полчаса спустя, порезав хлеб и уложив его в плетеную корзиночку, Дебора вместе с Камиллой и Дереком уже направлялись к дому Норманов.

6

Вечеринка в доме Норманов была в полном разгаре. Гости веселились от души, жаль только, что никого из них Дебора не знала. Заметив вновь прибывших, Рей, как и подобает хорошей хозяйке, устремилась им навстречу.

– Я слышала, что ты, милочка, чуть было не уехала, – воскликнула она, радостно обнимая Дебору. – Слава Богу, что этого не случилась. Мы бы страшно огорчились. Правда, Ламберт?

Стоявший сзади жены Ламберт неопределенно хмыкнул и принял из рук Деборы блюдо с запеканкой.

– Говорят, это Мартин уговорил тебя остаться. Я очень благодарна ему, хотя прекрасно понимаю, что сделал он это вовсе не ради меня, – с лукавой улыбкой подмигнула она Деборе.

В льняных черных брюках и облегающей шелковой рубашке Мартин выглядел весьма элегантным. Увидев вошедшую Дебору, он остановился как вкопанный, не в силах скрыть своего восхищения.

– Привет! – небрежно бросила ему Дебора, проходя мимо и даже не взглянув в его сторону.

– Вот уж не думал, что можно выглядеть еще более красивой, чем вы выглядела в день нашей первой встречи, – преодолев напавший на него ступор, произнес Мартин. – Просто нет слов, Деб!

– Должна признаться, что вы сами сегодня просто неотразимы, – отбросив всякое смущение и не обращая внимания на перешептывание гостей, призналась Дебора.

– Вы тоже! – глядя ей прямо в глаза, ответил Мартин.

– Можете всегда говорить мне это, – милостиво разрешила она.

– Кажется, сегодня я вам нравлюсь. Может быть, мне будет разрешено обнять вас?

Уголком глаза Дебора заметила еще одно знакомое лицо.

– Пит тоже помогал мне на пристани, – удивляясь собственной смелости, сказала она. – Так что и он заслужил право обнять меня.

– Нет, уж позвольте! Я не собираюсь ни с кем делить эту привилегию, – решительно возразил Мартин, тут же переходя от слов к делу. Обняв Дебору, он прильнул к ее губам. Ей казалось, что поцелуй длился целую вечность. Когда наконец он отпустил Дебору, гости увидели, что почти вся губная помада перешла с ее губ на губы Мартина.

– Пожалуй, мне стоит предъявить фирме иск, – смущенно пробормотала Дебора, доставая из сумочки бумажную салфетку. – Губная помада должна быть стойкой не только к влаге, но и к поцелуям.

– Боюсь, вы слишком требовательны, Деб, – усмехнулся Мартин. – Разрешите предложить вам домашнего пива.

– Мне всегда нравятся новые ощущения, – снисходительно согласилась она, несколько жеманно хлопая длинными ресницами.

– Приятно слышать, – отозвался на ходу Мартин, пробираясь сквозь толпу к импровизированному бару.

Гости вернулись к прерванному разговору, и Дебора, перестав быть объектом всеобщего внимания, перевела дух. Родители, безусловно, осудили бы ее за эту сцену, а вот бабушка Мэри, наверное, поняла бы. При этой мысли она невольно взглянула в сторону Ламберта и тихо, так чтобы никто не мог ее услышать, сказала:

– Видит Бог, я хотела уехать. Теперь вся вина за то, что может произойти, ляжет на Мартина.

– Нам надо поговорить, – услышала она вдруг чей-то голос и в следующее мгновение поняла, что это к ней обращается Ламберт. Мы можем сделать это позже, когда заиграет музыка, – тихо добавил он.

– С удовольствием, – смущенно пробормотала Дебора, деланно улыбаясь направлявшемуся к ней с кружкой темного пенистого пива Мартину.

Пиво оказалось таким же крепким, как и его поцелуи. Выпив кружку залпом до дна, она тут же почувствовала, как оно ударило ей в голову, и слегка заплетающимся языком сказала:

– Вы отдаете себе отчет в том, что теперь весь поселок целую неделю только и будет говорить о нашем поцелуе? И вообще, что это за манера предаваться публичному сексу! Вы всегда так себя ведете с женщинами?

– Я так давно не имел с ними никаких дел, что просто не помню.

– Хотите, чтобы я поверила, что такой видный мужчина придерживается целибата?

– Вы всегда делаете такие комплименты мужчинам? – Мартин чуть не поперхнулся пивом.

– Я говорю всего лишь правду, как вы и просили. Честно говоря, не всю, потому что вся правда смутила бы вас. Как, впрочем, и меня.

– Следующий пароход отплывает лишь в воскресение. Как вы думаете, у меня хватит времени понять, какие мысли бродят в вашей изящной головке? – спросил Мартин, подводя Дебору к столу с закусками.

– Камилла полдня возилась с моей прической, – перебила его Дебора. – Любуйтесь, завтра ее уже не будет.

– Вам обязательно надо все испортить, – разочарованно отозвался Мартин. – Когда мы испробуем все эти яства, вы пойдете танцевать?

Длинный стол был заставлен тарелками и блюдами с различными салатами, запеканками, бутербродами с морской рыбой.

– Я вижу, исландцы любят поесть, – накладывая понемножку от каждого блюда, – заметила Дебора. Пока она дошла до конца стола, ее тарелка наполнилась доверху.

В большой гостиной вдоль стен были расставлены удобные кресла. Дебора села напротив Пита и его румяной с приятным выражением лица жены Дайонеты. Мартин устроился рядом, и они начали непринужденно болтать о всякой ерунде.

Вскоре, извинившись, Дайонета удалилась на кухню за десертом.

– Я тоже не откажусь от сладкого, – заявил Пит, поставив стакан на освободившееся кресло и вставая. – Кажется, вы не жалеете, что остались. – Он дружелюбно улыбнулся Деборе.

– Только сейчас я поняла, как много потеряла бы, если бы уехала, – откровенно призналась та.

– Вся «Фортуна» видела, как мы с Мартином чуть ли не силой удерживали вас. Теперь об этом узнает пол-Исландии. Мы живем в маленькой стране, и подобные новости распространяются мгновенно.

– Значит, я прославлюсь, хоть и не надолго, – глубокомысленно заметила Дебора.

– Когда я начинал ухаживать за Дайонетой, – с таинственным видом продолжал Пит, явно на что-то намекая, – мне пришлось долго ей доказывать, что я не такой уж грубиян, каким кажусь.

Довольный собственным красноречием, он гордо удалился на кухню.

– Что-то я разболталась с вами, – суше, чем она хотела, заметила Дебора. На стоявшем за креслом Пита столике она заметила фотоальбом, и ей вдруг захотелось посмотреть фотографии. Она открыла альбом и на одной из страниц увидела фотографию двух улыбающихся молодых людей в военной форме цвета хаки и голубых беретах. Один из них был Мартин, только моложе и беспечнее. У другого были ярко-рыжие, почти красные, волосы.

– Это и есть ваш друг, о котором вы мне говорили?

– Не знал, что Рей хранит эту фотографию, – ухмыльнулся Мартин. – Да, это Финли.

– Вы здесь в военной форме. Где вы снимались?

– В Камбодже. Вам положить что-нибудь еще?

– Нет, спасибо. Оставлю место для десерта. А что вы делали в этой стране?

– Обеспечивали проведение свободных демократических выборов.

– Это там вы повредили ногу?

– Нет, – неохотно ответил Мартин.

– Расскажите мне, пожалуйста, что с вами произошло, – как можно мягче попросила Дебора.

– Терпеть не могу рассказывать об этом, – буркнул Мартин.

– Я осталась здесь только из-за вас, – выразительно взглянув на Мартина, призналась Дебора. – Думаю, что вы снесли меня на руках с судна не для того, чтобы вести пустой светский разговор.

– В ногу меня ранили в Конго. Финли, меня и семь других ребят в течение нескольких дней держали в заложниках. Перед этим меня ранил снайпер.

– А что случилось с Финли?

– Вскоре его перевели в другое место, и перед расставанием он просил меня навестить Ламберта и Рей, которые фактически воспитали Финли, так как его собственные родители утонули, когда он был еще совсем ребенком. У меня как раз было свободное время, вот я и приехал.

– Вы были в Камбодже в составе медицинской группы?

– Да, – кивнул Мартин. – Пойдемте за десертом. Я не люблю вспоминать о том, что мне пришлось там видеть и пережить.

– Могу себе представить. Я читала в газетах и следила за новостями по телевидению. Вы поехали туда добровольно?

– Да, но не делайте из меня героя. Вначале я подписал контракт всего на шесть месяцев, но пока я там находился, Марианна, девушка, с которой я был обручен, связалась с моим другом. Тогда я расторг нашу помолвку и решил остаться в Камбодже до конца миссии.

Марианна! Дебора сразу же возненавидела это имя, а еще больше носившую его женщину. Видимо, Мартин был сильно влюблен, если сделал ей предложение. Как же она могла оказаться такой легкомысленной и обмануть Мартина, да еще с его другом. Дебора взглянула на Мартина и удивилась, с каким спокойствием он говорит о своей неудачной любви, как будто все это совершенно ничего для него не значило.

– Как она могла так с вами поступить, – не выдержав, возмущенно воскликнула Дебора. – Могу представить, каким это явилось для вас ударом.

– Только вначале, – удивленный ее эмоциональной реакцией, ответил Мартин. – Несколько дней и ночей я почти не спал и все думал, как мне жить дальше. Но в конце концов пришел к выводу, что мой друг оказал мне добрую услугу. Насколько было бы хуже, если бы я обнаружил, что она за человек, уже после женитьбы.

– Вы так равнодушно говорите об этом, но ведь вы наверняка любили эту женщину, раз хотели на ней жениться.

– Думал, что любил, – поправил ее Мартин. – Учтите, Деб, я был так молод. Моложе, чем вы сейчас. К тому же все мои друзья к этому времени уже обзавелись семьями, и я казался самому себе белой вороной. И еще одно немаловажное обстоятельство, – добавил он, с улыбкой глядя на Дебору. – Марианна была восхитительна в постели, а я слишком доверчив и наивен, чтобы задуматься над тем, откуда у нее в таком юном возрасте столько опыта в интимных делах.

Дебору передернуло от такого признания. Ей совершенно не хотелось ничего слышать о сексуальных достоинствах Марианны.

– Почему вы не женились потом? С тех пор прошло столько времени.

– Все эти годы я провел за рубежом. Сначала в Камбодже. Потом Ближний Восток и, наконец, последним было Конго. При таком образе жизни нелегко завязывать серьезные отношения.

– По-моему, эта Марианна поступила по отношению к вам просто возмутительно.

– Вовсе нет. – Мартин улыбнулся. – Если бы я не знал вас, то мог бы подумать, что вы ревнуете.

Краска стыда залила щеки Деборы. Она действительно ревновала, бесстыдно и зло.

– Давайте попробуем ягодного пирога Рей, – сменила она тему разговора. – А то, боюсь, нам ничего не достанется.

– Сегодня утром вы собирались уехать, даже не попрощавшись со мной, а сейчас вы, кажется, готовы убить мою бывшую невесту. Как же все это понимать?

– Не знаю, я сама ничего не понимаю. Хотите кусок пирога?

– Пожалуйста.

Дебора направилась в кухню, задержавшись по дороге на минуту, чтобы переброситься парой слов с Дереком. После разговора с Мартином ей многое стало ясно в его поведении. Так по крайней мере ей казалось. Теперь ей хотелось остаться на какое-то время одной, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Ягодный пирог, покрытый сверху толстым слоем заварного крема, выглядел таким аппетитным, что перед ним, наверное, не устоял бы приверженец самой строгой диеты. Положив на тарелку еще и кусок шоколадного торта, Дебора вернулась к Мартину.

– Или мы идем танцевать, или я засну после такого обилия вкусных вещей, – со вздохом призналась она.

– Лучше танцевать, – улыбнулся одними глазами Мартин. – Макфарлейн уже достает скрипку.