Текст книги "Солнце для двоих"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Дебора и Мартин внезапно остановились и так стояли, плотно прижавшись друг к другу, не обращая внимания на музыку и перестав подчиняться ее ритму.

Внезапно скрипка замолчала, но тут же заиграла снова, только теперь уже не вальс, а любимую мелодию всех женщин – свадебный марш Мендельсона.

– Эй, вы! Очнитесь! – услышали они громкий оклик Ламберта.

С трудом оторвавшись от Деборы, Мартин с досадой оглянулся и недовольно буркнул:

– Опять мы собрали зрителей!

– Дождемся пятницы, – напомнила Дебора.

Захочет ли Мартин сдержать свое обещание и не приближаться к ней ближе чем на метр. И сможет ли она сама следовать этому уговору. Вряд ли. Скорее всего именно она и выступит в роли искусителя, начнет бесстыдно соблазнять мужчину, ласки которого заставляют ее терять всякий стыд и сдержанность.

– Ламберт, кажется, чем-то недоволен, – заметила она вслух.

– Как это ни странно, но, по-моему, он вас недолюбливает. Что произошло между вами?

– Может быть, Ламберту неприятно, что я напомнила ему о годах войны, – ушла от прямого ответа Дебора. Снова заиграл вальс. – Пойдемте танцевать, – пригласила она своего кавалера, прижимаясь к его широкой, сильной груди и обвивая руками его крепкую шею.

– Да, лучше танцевать, чем возвращаться на кухню. Я просто не в состоянии оторваться от вас, – сдавленным голосом признался Мартин.

Этого он мог бы и не говорить. Дебора и так видела, в каком он состоянии, и это наполняло ее гордостью. Если даже такие невинные ласки действуют на Мартина так возбуждающе, что же с ним будет, если… Даже мысленно она боялась представить это «если»…

И все-таки это еще не любовь, думала Дебора. Просто пришла пора, и заговорил древнейший инстинкт, проснулась так долго дремавшая сексуальность. Инстинкт, который никак не проявлял себя до тех пор, пока она не встретила Мартина.

Ну и пусть! Нельзя жить по принципу – все или ничего. Кто знает, сколько надо ждать, чтобы зов природы и духовная любовь совпали, пришли в одно и то же время, были разбужены одним и тем же человеком. Так можно прождать всю жизнь и умереть девственницей.

Решив для себя это, казалось, неразрешимое противоречие, Дебора облегченно вздохнула и прижалась к Мартину. Их сердца забились так громко, что они больше не слышали звуков музыки. Все вокруг перестало существовать. Все, кроме них самих.

8

На следующий день сразу же после обеда Дебора вышла погулять. Задумавшись, она и не заметила, как оказалась на тропинке, ведущей к дому Норманов. Быстро бегущие низкие облака заслоняли солнце. В воздухе веяло прохладой. Накануне вечеринка кончилась лишь под утро, поэтому она чувствовала себя не выспавшейся. К тому же перед расставанием на ступеньках дома Камиллы Мартин подарил ей жаркий поцелуй, после которого она целый час беспокойно ворочалась в постели и никак не могла заснуть.

На этот раз им никто не мешал, и поэтому поцелуй был особенно чувственным и невыносимо сладким. После него постель казалась пустой и холодной, и все ее существо требовало мужской ласки. Всю ночь ей снились эротические сны, в которых она без устали занималась любовью в самых смелых позах. Проснувшись, Дебора порадовалась, что ее мать никогда не узнает содержание ее снов.

К Норманам она отправилась под тем предлогом, что Камилла якобы попросила ее забрать оставленные там кастрюли, поскольку накануне Дерек немного перебрал, и Камилле пришлось помогать ему добираться до дому. Из-за этого на другой день он выглядел несколько смущенным, что, однако, не повлияло на его аппетит.

Впрочем, Дебора меньше всего думала о Дереке. Приветливо улыбаясь встречным прохожим, она быстрым шагом шла туда, где, как она знала, находится сейчас Мартин.

Плоскодонка Ламберта лежала на траве перед террасой. Вооружившись здоровыми палками, Ламберт и Мартин помешивали кипящую в огромном котле смолу.

Морщась от едкого запаха, Дебора приветствовала обоих:

– Доброе утро всем!

– Неужели вы только что встали? – Мартин приветливо улыбнулся ей. – Мы с Ламбертом трудимся уже с семи часов утра, не так ли старина?

Бросив на Дебору недовольный взгляд, Ламберт молча наклонился над лодкой.

– Доброе утро, Ламберт, – не обращая внимания на его сердитый вид, сказала Дебора. – Бедный Дерек тоже мучается с похмелья и потому, как и вы, ходит мрачнее тучи, – добавила она.

– Мое настроение вызвано вовсе не пивом, – невежливо буркнул Ламберт, старательно замазывая толстым слоем вара щели между досками лодки.

– Правда? – Дебора наклонилась, чтобы заглянуть в глаза Ламберту. – Бедненький, что же с вами? – шутливо воскликнула она.

Тот лишь сердито проворчал нечто нечленораздельное и демонстративно отвернулся.

– А вы сами-то выспались, Деб? – подхватывая игру Деборы и делая вид, что не замечает состояние Ламберта, с невинным видом спросил Мартин.

– Совершенно не выспалась. А вы, Мартин?

– Я вообще почти не спал. – Он многозначительно посмотрел на нее.

Под ветром темно-голубая рубашка плотно прилегла к фигуре Деборы, подчеркивая красивую форму груди и тонкую талию. Камилла выбрала удачную прическу для своей новой подруги. Собрав волосы в высокий пучок на затылке, она тем самым подчеркнула линию скул, что придавало лицу сексапильный вид. Цвет рубашки усиливал голубизну глаз.

– А в котором часу вы встали, Ламберт? – не оставляла попыток вывести его из мрачного состояния Дебора. В этот момент она заметила, как из дома вышла Рей и направилась в их сторону. Стоявшие спиной к дому мужчины не видели ее приближения. На Рей был надет большой передник, раздувавшийся на ветру как парус.

– Мы начали эту работу рано утром, и чем скорее вы перестанете отвлекать нас от дела, тем быстрее мы ее закончим.

– Ламберт! Что с тобой происходит? Почему ты так обращаешься с Деборой? – угрожающе тихим голосом произнес Мартин. – Ни разу ты не поговорил с ней по-человечески.

Бросив мешалку в чан со смолой, Ламберт выпрямился и резким голосом сказал:

– Это мои проблемы, Мартин. Думаю, что и тебе пора ехать туда, куда ты собирался.

– Ламберт! – в ужасе воскликнула подошедшая незамеченной Рей.

– А что ты здесь делаешь? – Ламберт даже подпрыгнул от неожиданности.

– Я пришла предложить вам чаю с печеньем. Какой дьявол в тебя вселился, мистер Норман? Ты никогда еще не был таким негостеприимным.

– Гостеприимство здесь ни при чем, – решительно отвел обвинения жены Ламберт. – Ты помнишь, в первый же день Мартин сказал нам, что он собирается ехать в…

– Замолчи, Ламберт, – прервал его Мартин.

– Собирается куда? – недоумевающе переспросила Дебора.

– Может быть, хватит играть в прятки? – огрызнулся Ламберт. – Мартин должен срочно ехать в Соединенные Штаты. Ему предложили великолепную работу в одной из престижных американских клиник. Если он согласится, то все его финансовые проблемы будут решены раз и навсегда.

– Как вы могли скрыть это от меня, – возмущенно воскликнула Дебора. – И вообще, почему вокруг вас все время какие-то тайны? Если бы не вчерашняя вечеринка, я так и не узнала бы, где вы служили, и эту историю с Финли. Зачем вам эта маска сильной личности, хранящей многозначительное молчание?

– Мартин! Мешай смолу, а то она загустеет, – прервал ее излияния Ламберт, и Мартин послушно наклонился над котлом.

– Я оставлю вас на минуту, – начиная успокаиваться, сказала Дебора. – Мне надо зайти в дом. Когда я вернусь, вы, Мартин, должны будете сказать, хотите ли все еще поехать со мной завтра на озера или нет.

– Могу ответить сразу: хочу, – охотно подтвердил тот. – Извините, Деб, но как-то до сих пор не было подходящего момента для откровенного разговора.

Возмущение Деборы было столь велико, что виноватый вид Мартина ее совершенно не тронул. Она не чувствовала себя готовой простить его.

– Надеюсь, завтра у нас появится возможность для такого разговора. В противном случае между нами все будет кончено, – напуская на себя суровость, предупредила она.

– Давайте встретимся в восемь часов утра, – предложил Мартин.

– Хорошо, – сухо согласилась Дебора и, обратившись к Рей, уже совершенно другим тоном добавила: – Извините, я пришла за кастрюлями Камиллы. Ей не в чем приготовить обед.

Разумеется, это было полуправдой. Просто ей не хотелось задерживаться в доме Норманов, поскольку Рей наверняка стала бы расспрашивать ее о личной жизни. Кроме того, она хотела отложить выяснение отношений с Мартином на завтра, когда рядом не будет свидетелей. Уж очень было неприятно делать ему выговор в присутствии других людей.

Перед тем как вернуться в дом Камиллы, Дебора поднялась на вершину холма, чтобы полюбоваться видом на море, покрытое белыми барашками пены.

Почему же ее так огорчило известие о том, что Мартин собирается в Америку, думала Дебора, сидя на гранитном камне. Сама она тоже скоро уедет в Бельгию, так что какая разница, за сколько тысяч километров от нее будет находиться этот мужчина.

Может быть, все дело в том, что Исландия и Мартин прочно ассоциировались друг с другом в ее сознании. Она часто думала, что Мартин не случайно родился именно здесь, на этом суровом острове. Грубые черты его лица, мощная фигура как нельзя лучше соответствовали суровым, по-своему прекрасным пейзажам этой страны.

И все-таки почему он такой скрытный? Зачем было делать тайну из того, что он собирается уехать в Штаты и в Исландии находится только проездом? Как умело он выяснил все у Деборы, при этом не сказав о себе ни слова.

А между тем совершенно очевидно, что жизнь Мартина была полна приключений. Не раз он рисковал жизнью. Теперь понятно, почему он так мгновенно и решительно реагировал на ее внезапное появление на пустоши. В его работе малейшее промедление могло привести к гибели.

Дебора не сердилась на Мартина за то, что тот не рассказал ей историю спасения Финли.

Она понимала, что он просто боялся выглядеть хвастуном. Вопрос в том, что Мартин вообще ничего о себе не рассказывал.

Ее отец тоже не любил говорить о своей работе, и мать никогда о ней его не спрашивала. В семье исходили из того, что все это чисто мужское дело, в которое женщинам не надо совать свой нос. Но Дебора принадлежала уже к другому поколению женщин. У нее вызывали отвращение любые попытки что-либо скрыть от близкого человека. Близость и скрытность, считала она, несовместимы. Они взаимно исключают друг друга. Именно потому не сложились у нее отношения с Ламбертом и его женой, что их разделяла тайна. Тайна ее происхождения.

Но если она сама не захотела раскрыть Мартину эту тайну, то как же можно требовать, чтобы он рассказал ей все о своей жизни. Все-таки она лицемерка. Нельзя же подходить ко всему с двойными стандартами. Конечно, с ее стороны было бы разумным позвонить Мартину и сказать, что никуда она завтра с ним не поедет.

Так и не придя ни к какому решению, Дебора поднялась с камня и пошла к дому Камиллы.

В тот же вечер они с новой подругой были в гостях в одном доме, где их угощали блюдом, приготовленным из оленины. Хотя в гостиной стоял телефон, Дебора так и не решилась набрать номер Мартина, чтобы отказаться от поездки. На следующее утро ровно в восемь она шла по тропинке, ведущей к дому Норманов. За плечами у нее был рюкзак, на носу темные очки.

Мартина она увидела на террасе, наливающим керосин в канистру. К счастью рядом с ним не было ни Ламберта, ни Рей. Дождавшись, пока он завинтит крышку, Дебора, собравшись с духом, произнесла:

– Доброе утро, Мартин!

– Вы пришли, – подняв голову, не очень приветливо ответил тот.

– Я же обещала.

– Рей приготовила нам столько еды, что ее хватит на неделю.

– Камилла тоже собрала мне полный рюкзак, – вымученно улыбнулась Дебора.

– По крайней мере, один из наших инстинктов будет удовлетворен. Что касается другого, то он мне полночи не давал заснуть. Кстати… На озере сильный ветер. Вы взяли куртку?

– Не только куртку, но и жидкость от комаров, темные очки от солнца, воду, фрукты, еду, бинокль, запасную фотопленку и пару теплых носков, – с готовностью ответила Дебора. – Я полностью экипирована для простой жизни на природе.

– Ну, положим, жизнь с вами нигде не может быть простой, – усмехнулся Мартин. – Вы обратили внимание, что я вас даже не поцеловал в знак приветствия.

– Обратила и все же не думаю, что вы собираетесь постричься в монахи. Двинулись?

Полчаса спустя Мартин сидел за румпелем плоскодонки, медленно скользившей вдоль каменистых берегов, густо заросших папоротником, над которым изредка возвышались сосны и вереск. Дебора с удовлетворением заметила, что ее спутник чувствует себя на воде как дома.

Расслабившись, она устроилась поудобнее и стала рассеянно смотреть по сторонам. Небольшие волны с тихим плеском ударяли о днище лодки. Водяные брызги сверкали на солнце маленькими радугами. Из-за шума мотора и воды разговаривать было невозможно, и на лодке воцарился покой.

Озеро Медное было около семи миль в длину. Со всех сторон к самому берегу подступали холмы или скалы, где покрытые негустым лесом, а где и вовсе голые. В отдельных местах со скал струились небольшие водопады, выглядевшие белыми шевелящимися пальцами. Они почти уже доплыли до дальнего конца озера, как увидели довольно большой водопад, с шумом низвергавшийся с высокой скалы.

– Мы здесь задержимся, чтобы вы могли получше разглядеть это маленькое чудо природы, – предложил Мартин.

Выскочив на берег, Дебора помогла ему вытащить из воды плоскодонку, днище которой с визгом заскрежетало о камни. Мартин взялся за трос, чтобы подтянуть ее поближе и закрепить за растущее почти у самой воды дерево. Дебора бросилась ему помогать, и в этот момент их руки соприкоснулись. От неожиданности она отпрыгнула в сторону, как это делают дети, когда нечаянно дотронутся до чего-нибудь горячего.

– Не бойтесь, ничего с вами не случится.

– Извините, это так глупо, но я в самом деле не нарочно. Поверьте, в этом не было ничего демонстративного, – растерянно пробормотала Дебора.

– Оглянитесь вокруг, – успокоил ее Мартин. – В радиусе по крайней мере пяти миль нет ни единой живой души. Я могу разложить мою куртку на нагретом солнцем камне. Он такой теплый, что вы сразу почувствуете это голой спиной. А сверху я накрою вас собой… Признайтесь, вы думаете о том же.

– Признаюсь! Думаю, хотя и не такими поэтическими образами… Вы все время застаете меня врасплох. Хотите искупаться в водопаде? Там наверху для этого есть удобная площадка.

– Туда не так просто забраться, – с сомнением в голосе заметил Мартин, глядя на низвергающийся сверху пенящийся поток. – Вы умеете лазать по скалам?

Закинув петлю троса на торчавший рядом с площадкой камень, он закрепил его за дерево и скомандовал:

– Лезьте!

Ухватившись обеими руками за трос, Дебора медленно начала подниматься вверх, упираясь ногами в выступы гранитных камней. Кусок заросшей лишайником земли оборвался под ногой. Прямо перед лицом возник стебель голубого колокольчика. В мокрых расщелинах виднелись кустики розовой дикой орхидеи и камнеломки.

Шум водопада становился все громче, притягивая Дебору к себе как магнит. Ее мышцы освоились с трудностями, и карабкаться вверх стало легче. Когда подъем закончился, она оказалась на небольшой, почти ровной площадке.

Отдышавшись, Дебора посмотрела вниз. В нескольких метрах внизу от нее медленно поднимался по скале Мартин. Сердце ее дрогнуло: она заметила, что он опирается только на одну ногу, щадя другую. Дебора понимала, что Мартину будет неприятно, если кто-нибудь увидит, что из-за больной ноги он с трудом преодолевает не такое уж сложное препятствие, и она быстро отвернулась.

Наконец Мартин достиг площадки. Остановившись, он с трудом перевел дыхание и вытер обильный пот со лба. Было очевидно, что его состояние вызвано не усталостью, а той болью, которую он только что испытал при подъеме.

– Зачем вы меня ждали? – недовольно спросил он. – Надо было продолжать идти вверх.

– Я не ждала…

– Не лгите, Деб. Я же видел, как вы оглядывались.

– Послушайте, Мартин. К чему эта гонка? Вы думаете, что, если бы вы добрались сюда пятью минутами позже, что-нибудь изменилось бы?

– Все эти годы я находился в прекрасной форме, – помолчав, сказал Мартин. – Мы с Финли ежедневно бегали по пять миль. Взбирались на скалы и спускались по веревке вниз. И вот теперь я с трудом вскарабкался на этот проклятый холм.

Он провел рукой по взлохмаченным ветром волосам и тихо произнес что-то сквозь зубы.

– Извините, я снова ругаюсь. Вы должны меня понять. Я всегда гордился своей тренированностью. Тем, что мое тело безоговорочно слушалось меня. Я просто не ощущал его, настолько оно было легким. И вот теперь…

– Мартин! Когда вы спасали Финли, вас запросто могли убить, но вы остались живы. И вот сейчас вы стоите и греетесь под горячими лучами яркого солнца, любуетесь такими прекрасными пейзажами, что хочется плакать, глядя вокруг. И вы сами тоже красивы, – добавила она дрогнувшим голосом. – Ваше тело прекрасно, и вы, конечно, знаете, что я счастлива находиться здесь рядом с вами. Счастлива, что вы не лежите в грязной пыли, истекая кровью в далеком Конго.

Мартин молча подошел к ней, приподнял рукой ее подбородок и заглянул в полные слез глаза.

– Деб, дорогая! Не плачьте. Не могу видеть вас плачущей.

Осторожным движением он вытер ей щеки.

– Никогда еще никто не говорил мне таких замечательных слов, потому что я ни с кем не сближаюсь настолько, чтобы это стало возможным. Но вы с легкостью преодолели все барьеры, которые я возвожу в моих взаимоотношениях с людьми.

– Я преодолела их потому, что ненавижу, когда люди скрывают что-то друг от друга.

– Вы сами сплошная тайна.

– Может быть, после того как мы разъедемся – вы в Штаты, я в Бельгию, – я напишу вам письмо, в котором объясню, что привело меня в Исландию. Тогда вам все станет ясно.

– А какой тогда будет смысл в ясности, – разочарованно заметил Мартин. – Америка и Бельгия в разных полушариях. Скажите, вы хотели бы стать моей женщиной?

– Когда я рядом с вами, мне кажется, что хочу, – уклонилась от прямого ответа Дебора. – Но когда я остаюсь одна, меня пугает такая перспектива. В конце концов, не сегодня-завтра вы уедете, и мы можем никогда не увидеться.

– Я встретил вас далеко не в лучшее для меня время, – медленно произнес Мартин. – Мне уже тридцать четыре. Работы нет, дома тоже. Меня постоянно одолевает беспокойство, склонность к перемене мест. Я как олень в брачный период. Эта работа в клинике, конечно, лакомый кусочек, но она так отличается от того, чем я занимался последние восемь-девять лет.

– Но вы сами-то хотите получить эту работу? – требовательно спросила Дебора. – Вам действительно нужно это денежное место?

– Я сам не знаю, что мне нужно. В том-то и дело, что я чувствую себя на распутье… Послушайте, Деб! А почему бы вам не поехать вместе со мной?

– Больше всего я хотела бы остаться здесь, в Исландии.

– Тогда почему вы возвращаетесь в Бельгию?

– Во всяком случае, не из-за денег, – ответила Дебора. Все дело в Ламберте, подумала она. Это из-за него я не смогу обрести вторую родину.

– Исландия – далеко не райское место, – предупредил Мартин. – Здесь довольно высокий уровень безработицы. Основная отрасль экономики рыболовство переживает трудное время. Климат здесь суровый. Что вас так тянет на этот остров?

– Вы родились здесь и тем не менее уехали, как только позволили обстоятельства, – задумчиво сказала Дебора. – Кого вы теперь пытаетесь убедить, что жить здесь не надо? Меня или себя?

– Я уехал в шестнадцать лет потому, что страстно хотел увидеть мир, – горячо возразил Мартин. – Я не мог представить себе, что вся моя жизнь пройдет в маленькой, Богом забытой деревушке на краю света.

– К тридцати четырем годам вы повидали больше стран, чем большинство людей за всю жизнь, – стараясь говорить как можно мягче и убедительнее, сказала Дебора. – Теперь же вы собираетесь обосноваться в тепленьком местечке, в дорогой частной клинике прелестного курортного городка, как будто сошедшего с рекламной картинки. Ей богу, Мартин, по-моему, вы достойны лучшего.

– Не думаете ли вы, что я заслужил передышку?

– Разумеется, но дело не в этом, а в том, что вы себя недооцениваете, если соглашаетесь на такую синекуру.

– Послушайте, почему бы вам не помолчать немного? – теряя терпение, воскликнул Мартин.

– Потому что я не хочу остаться на всю жизнь монашкой, – тоже переставая сдерживаться, воскликнула Дебора.

В ответ раздался громкий хохот. Откинув назад голову, Мартин хохотал так оглушительно, что на какое-то время заглушил шум водопада. Дебора тоже невольно улыбнулась.

– Монашкой? Ни в коем случае! С моей стороны было бы непростительно превратить такую красивую женщину в монашку.

Крепко обняв Дебору, Мартин горячо и страстно поцеловал ее. Она мгновенно вспыхнула и изо всех сил прижалась к его груди.

Первым очнулся Мартин. Отстранив от себя Дебору, он взглянул ей в глаза и тихо спросил:

– Ты предохраняешься от беременности?

– Нет, – растерянно призналась Дебора, тоже переходя на «ты». Для чего ей было предохраняться. Она приехала сюда, чтобы найти деда, а не любовника.

– Я нарочно ничего не захватил, чтобы ты не подумала, что я не умею держать слово.

– Бога ради, пойдем лучше смотреть на водопад, – умоляюще произнесла Дебора и, бросившись вперед, тут же споткнулась о камень. Она с ужасом подумала о том, что ее может ожидать судьба бабки Мэри.

– Осторожно! – Мартин подхватил ее за руку.

– Здесь невозможно ходить, – смущенно оправдывалась Дебора. – Как на минном поле.

– Нет, к счастью, ты не знаешь, что такое минные поля, – возразил Мартин. – Сколько страданий и увечий они приносят людям. Я чуть не сошел с ума от всего этого.

Бедный Мартин, думала она. Каких только ужасов он не насмотрелся. Взяв его за руку, Дебора медленно двинулась в сторону водопада. Ее лицо было мокрым от водяной пыли. Рев воды, падавшей с пятнадцатиметровой высоты, заглушал голоса. Мощные струи воды сделали углубление, напоминающее небольшой бассейн.

– В детстве мы любили купаться в таких водоемах, – прокричал ей на ухо Мартин.

Накопившаяся в Деборе энергия требовала выхода.

– Если нельзя заниматься сексом, будем плавать, – крикнула она в ответ. – Я захватила с собой купальник.

– А я нет.

– Я повернусь спиной, – предложила Дебора и, сев для безопасности на попу, начала спуск к воде. Приблизившись к водоему, она обнаружила уступы, напоминающие естественные ступеньки, встала на ноги и по ним приблизилась к бурлящей воде. Минуту спустя к ней присоединился Мартин.

– Я переоденусь вон за тем кустом, – улыбнувшись, сообщила она ему. – Не бойся, тебе ничего не грозит. Обещаю, что я не наброшусь на тебя.

– Хотел бы я посмотреть, что из этого выйдет на острых камнях и колючках, – засмеялся Мартин. – Но ты можешь это сделать в любом другом, более подходящем месте.

– Скажи, только честно, я тебе нравлюсь? – покраснев от смущения, спросила Дебора.

– Очень.

– И ты мне очень, – призналась Дебора. – Мне кажется, моя мать не любила отца. Уважала его, нуждалась в нем, ухаживала за ним, но не более того. Думаю, мужчина и женщина лишь тогда должны быть вместе, когда они способны вместе радоваться жизни.

– Глубокая мысль, – нахмурив лоб, с серьезным видом заметил Мартин.

– Не смейся надо мной, – возмутилась Дебора. – Пойдем окунемся. Вода, наверное, такая холодная, что сразу отобьет всякое желание даже думать о сексе.

– Ну, отбить мое желание можно только заморозив меня, – усмехнулся Мартин.

Зайдя за куст, Дебора начала медленно переодеваться. Она не спешила, потому что ей хотелось побыть в одиночестве и подумать над тем, как вести себя с Мартином. А еще потому, что она боялась увидеть его обнаженного и ждала, пока он первый войдет в воду.

Она думала о том, что жизнь не баловала этого человека, что все эти последние годы он видел больше плохого, чем хорошего. Ее удивляло и пугало то, каким доверием она прониклась к Мартину, хотя знала его всего лишь неделю. Разве не глупо так поверить в человека, которого почти и не знаешь. Мысль о том, что вскоре они разъедутся в разные края света, казалась ей невыносимой.

Раздевшись, Дебора натянула на себя купальник и, осторожно обходя торчавшие из земли камни, пошла к воде. Мартина нигде не было видно. Дебора оглянулась – вокруг никого. При мысли, что она осталась одна в этом диком удаленном уголке природы, ее охватил страх. Но в тот же момент она уловила движение на дальнем конце водоема.

Мартин стоял к ней спиной. Тяжелые струи воды с шумом обрушивались на его голову и плечи, стекая по узким бедрам и длинным ногам. Голова его была откинута назад, глаза закрыты. Дебора знала, что его поза не имела ничего общего ни с демонстрацией наготы, ни вообще с сексом. Это была поза очищения. Но обмывал Мартин не тело, а душу. Он пытался таким вот образом избавиться от мучительных воспоминаний о тяжелом прошлом, которыми он никогда и ни с кем не делился и которые повсюду его преследовали.

Дебора приблизилась к краю водоема и сошла в воду. Она оказалась такой холодной, что у нее перехватило дыхание. С трудом вдыхая воздух, Дебора повернулась и встала к Мартину спиной. Ее не смущала его нагота. Просто каким-то особым чутьем она поняла, что Мартину надо побыть в одиночестве, потому что его переживания носят настолько личный, сокровенный характер, что никто не должен мешать ему в этот момент.

В течение нескольких минут она плавала вдоль края водоема, любуясь на изысканный рисунок листьев папоротника и яркую зелень мха. И все это время из ее сознания не исчезал вид обнаженного тела Мартина. Однажды она сказала, что у него прекрасное тело. Сейчас она добавила бы, что он похож на мраморную статую античного бога. Но в отличие от холодного мрамора тело Мартина излучало тепло и возбуждало страсть.

Внезапно Дебора почувствовала, как на ее плечо легла рука. Повернув голову, она увидела стоящего перед ней Мартина. Ее поразили его глаза: спокойные, улыбающиеся. Ушло душевное напряжение, и человек преобразился. Сбросив наконец так долго давивший на него тягостный груз переживаний, он чувствовал теперь невероятное облегчение.

– Как ты догадалась, что мне надо побыть одному? Ты не только красива, умна и сексуально привлекательна. Ты деликатна и обладаешь развитой интуицией. Никогда еще не встречал такого тонкого человека.

Наклонившись, Мартин прикоснулся к ее посиневшим от холода губам.

– Ты замерзла? – взволнованно спросил он. – Пора выходить на берег.

Не бойся, он не набросится на тебя, подумала про себя Дебора, а уж сама я тем более воздержусь от необдуманного шага. Ведь у нас нет средств предохранения. Когда-то моя бабушка отдалась минутному чувству, а потом страдала из-за этого всю остальную жизнь. Я не должна повторить ее ошибку.

Дебора оставила полотенце в рюкзаке, поэтому ей пришлось натянуть одежду прямо на мокрое тело. Одевшись, она крикнула Мартину, чтобы тот выходил из воды.

Тот не заставил себя ждать. Выскочив на каменный уступ, он как собака замахал головой, отряхивая с волос воду. Дебора смотрела на него, застыв от волнения. Стройное тело Мартина казалось частью окружавшей ее природы. Оно удивительным образом вписывалось в нее, естественно сочетаясь с водой озера, гранитом скал и бездонной голубизной неба.

В кого же она влюблена? В эти изумительные по красоте места или в этого мужчину? И можно ли вообще отделить одно от другого?

– Когда мы наконец полюбим друг друга, когда наступит этот божественный момент близости, я хочу, чтобы впервые это произошло на лоне природы, – прервал ее раздумья Мартин. – Сам не знаю почему, но ты мне кажешься ее частичкой. Нежным, хрупким и самым прекрасным ее творением.

– Ты не поверишь, но то же самое я думаю о тебе. – Дебора заглянула ему в глаза.

– Отвернись, – срывающимся от волнения голосом потребовал Мартин. – Хотя ледяная вода и охлаждает любовный пыл, ее возможности не беспредельны.

Послушно повернувшись к нему спиной, Дебора смотрела невидящими глазами на водоем, окружавшие его холмы и скалы, на бездонное небо. Мартин сказал, когда наступит момент близости. Он не сказал, если он наступит. Полюбив его, она отдаст ему не только свое тело, но и сердца. И, если им потом придется расстаться, частичка ее сердце уйдет вместе с ним. Так вот как разбиваются сердца.