Текст книги "Храм любви"
Автор книги: Салли Лэннинг
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Сердце Нила наполнилось множеством совершенно новых чувств. Не пытаясь подобрать им определения, он понес Грейс в спальню. Там уложил в кровать и крепко обнял. Вскоре они согрелись.
Но прошло еще немало времени, прежде чем Нил уснул.
В воскресенье вечером они расстались, и два следующих дня Грейс работала, пытаясь не думать о том, что ее отношения с Нилом заходят слишком далеко. Ей уже трудно обходиться без него, а ведь он даже не позвонил после своего возвращения домой!
Откуда он только взялся на мою голову! – мрачно думала Грейс. Просто наваждение какое-то... Но сама я ему не позвоню, нет!
Еще через день, волнуясь, она взошла на крыльцо старинного особняка, расположенного в лондонском предместье и принадлежащего ее отцу Теду Кэмпбеллу. Под окнами, в цветочных ящиках, буйствовала герань. По обеим сторонам крыльца росли желтые розы.
Нововведение Кэрол, мельком подумала Грейс.
Тед ждал ее. И даже лично открыл дверь.
– Входи, дорогая, – с улыбкой произнес он. – Кэрол нет, так что будем вдвоем. Выпьешь что-нибудь?
Он проводил Грейс через большую гостиную, где она сразу заметила висящую над пианино собственную картину, в меньшую и более уютную, выходящую высокими окнами в сад.
– Не откажусь от стакана воды со льдом, – сказала Грейс.
– Хорошо, хорошо, – засуетился Тед. Удалившись на пару минут, он вернулся с хрустальным стаканом, наполненным поверх кубиков льда минеральной водой. – Я очень рад тебя видеть.
Еще находясь в автобусе, по пути сюда, Грейс репетировала слова, которые собиралась сказать Теду. При этом ей хотелось сохранить спокойствие.
Она взглянула в его глаза и вновь живо вспомнила историю, которую недавно рассказывала Нилу.
– Ты в самом деле рад моему визиту?
Тед неловко рассмеялся.
– Почему же нет? В конце концов, ты моя дочь.
Подобный ответ лишь подогрел ее гнев.
– Я также дочь Дженнифер. Но ты никогда не хотел признавать этого. Помнишь тот вечер, когда ты схватил меня среди лилий? Как тряс и кричал, чтобы я больше не смела петь? Петь!
– Просто ты очень удивила меня тогда. А раньше твоя мать только и твердила о том, как ей хочется петь. Неудивительно, что моя реакция оказалась такой... бурной.
– Но мне было всего семь лет!
– Достаточно много, чтобы кое в чем разбираться.
Тут уж Грейс не вытерпела.
– Ты просто хотел превратить меня в собственную копию! Потому и определил в бизнес-колледж, даже не спросив моего согласия. А ведь мне еще в школе плохо давалась математика.
– Связанные с искусством профессии не приносят дохода, – сдержанно заметил Тед. – Я был бы плохим отцом, если бы поощрял твое желание поступить в школу искусств.
– Все равно я туда поступила.
– Ты всегда была упрямой.
– Мне приходилось такой быть, иначе ты уничтожил бы меня. Превратил бы в нечто такое, чем я не хотела быть. По-твоему, так должен вести себя хороший отец?
– Почему ты решила вытащить на свет эту историю? – хмуро спросил Тед.
– Потому что мне лучше было вообще не иметь отца! – воскликнула Грейс.
Тед со стуком поставил на столик свой стакан.
– Как ты можешь так говорить!
– Очень просто. Ты лгал мне про мою мать. Я росла, думая, что ее нет в живых. Вдобавок ты пытался убить во мне все, что хотя бы отдаленно напоминало тебе женщину, которая сбежала от тебя. И вообще... хотя бы раз в жизни признай правду! Ты ненавидел Дженнифер за то, что она сделала тебе. Тебя коробило, что ты не смог удержать собственную жену, что об этом знали все твои друзья. И тогда ты лишил Дженнифер возможности видеться со всеми тремя своими детьми. По сути, ты обманул нас всех. И все из-за своего извращенного чувства гордости. А также из-за боязни того, что подумают знакомые. – Грейс медленно покачала головой. – Я никогда не могла тебя понять. Но тогда как же мне простить тебя?
– Гордость здесь ни при чем!
– Еще как! Дженнифер разлюбила тебя. Отвергла. Выставила дураком. И ты попросту похоронил ее.
– Ну, допустим, – произнес Тед, складывая руки на груди. – В принятом мною решении действительно присутствовала некоторая доля гордости. Но дело было не только в этом. Я любил Дженнифер. Обожал. Боготворил землю, по которой ступают ее ноги. Так было с первой минуты нашей с ней встречи... Вскоре после знакомства мы стали близки. Дженнифер забеременела, и я женился на ней. И тогда она стала моей. Только моей.
– Еще одно приобретение, – усмехнулась Грейс.
– Послушай, ты слишком умна, чтобы произносить подобные глупости. Любое приобретение можно заменить другим. Если что-то портится, ты выбрасываешь это и покупаешь другую вещь, даже лучше чем прежняя. Но Дженнифер была всем, о чем я только мечтал! А потом я потерял ее.
– Ты сам оттолкнул Дженнифер.
– Да она никогда по-настоящему и не принадлежала мне, – глухо выдавил Тед. – Я с самого начала знал: какая-то ее часть всегда будет избегать меня. Самая ее суть. Та, что отдана музыке.
– Значит, ты из-за этого запрещал мне петь?
– А ты сама попробуй пожить с кем-нибудь, кто тебе не принадлежит! – воскликнул Тед с такой горечью, что Грейс стало не по себе. – Зная, что можешь хоть наизнанку вывернуться, все равно не добьешься полной искренности. Просто ад кромешный, вот что это такое!
Это про Нила, ошеломленно подумала Грейс. Точно так я чувствую себя, общаясь с ним. Он не хочет раскрываться передо мной. И настаивает лишь на временных отношениях.
Тем временем Тед продолжал:
– Я имел глупость вообразить, будто, удерживая Дженнифер вдали от артистических кругов, от друзей, ведущих богемный образ жизни, тем самым отвлеку ее от тяги к музыке. Я ублажал Дженнифер, как мог. Создавал все удобства, дарил драгоценности, снабжал деньгами. Дом на острове Мэй был построен специально для Дженнифер. Мы путешествовали по всему миру, и мне начало казаться, что она успокоилась, что кроме семьи ей больше ничего не нужно...
– Но ты ошибся, – тихо произнесла Грейс. – Все, что ты делал для Дженнифер, только отталкивало ее от тебя.
– Верно. В один прекрасный день я вернулся домой из деловой поездки и обнаружил письмо, в котором Дженнифер сообщала, что улетает в Нью-Йорк, чтобы возобновить сотрудничество с музыкальной командой, в которой пела до нашего знакомства. – Тед на миг закрыл глаза. – Бумага, на которой все это было написано, пахла ее духами.
– И ты выбросил Дженнифер из своей жизни...
– Я был убит горем. Впал в отчаяние. Безумно разозлился. И на себя – за собственную глупость, и на Дженнифер – за то, что бросила меня. Временное помешательство... Да, наверное, так можно определить мое тогдашнее состояние. Словом, я решил похоронить для себя Дженнифер. Сказал Берни, что его мать умерла... и знакомым сообщил то же самое. А на Дженнифер натравил своих адвокатов. Те убедили ее, что будет лучше – в первую очередь для нее самой, – если она больше не покажется в наших краях.
К своему ужасу, Грейс увидела, что по щекам Теда бегут слезы. Ни о чем не думая, она потянулась к нему, а он сдавленно добавил:
– Это был очень злой поступок. Сейчас я все осознал. В немалой степени благодаря Берни. И именно поэтому мне захотелось наладить отношения с тобой, дорогая. С Миком мы всегда были близки. Но не с тобой.
Грейс импульсивно обвила руками шею Теда и прошептала:
– Я даже не догадывалась, что ты так страдаешь. Кроме того случая на лужайке среди лилий, ты всегда был таким сдержанным, прохладным...
Тед неуклюже обнял ее.
– Я так жалею обо всем, так жалею... Ты права, я подсознательно стремился убить в тебе все то, что досталось от матери. Мне невыносимо было терпеть рядом это напоминание...
– Но ты ведь любишь Кэрол, верно?
– Да. Кэрол всегда была ласкова со мной. И с тобой пыталась сблизиться. Она не слишком эмоциональна, но по-своему любит тебя.
Грейс знала, что это правда. Она могла бы спросить также, любит ли Тед Дженнифер, но решила воздержаться. Это касалось только ее родителей.
На глаза Грейс навернулись слезы, и, борясь с ними, она сказала:
– Прости, что набросилась на тебя, но я не жалею о нашем разговоре. Давно надо было прояснить отношения.
– Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь. Я лишил тебя матери... хотя двигала мною любовь, пусть и несколько извращенная. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты это знала.
Грейс утерла слезы, которых все-таки не смогла сдержать.
– Я уже простила тебя. – Она шмыгнула носом и улыбнулась. – И я тоже люблю тебя.
По щеке Теда вновь сползла слеза.
– Любовь и прощение, – прерывисто вздохнул он. – Это больше, чем я заслуживаю.
– Я так рада, что здесь есть моя картина. Позволишь мне нарисовать еще одну, для дома на острове?
– Буду весьма польщен.
– Значит, так и сделаем. Знаешь что? Я бы выпила вина. За новое начинание.
– Шампанского, – поправил Тед. – Причем лучшего. Сейчас вернусь.
Грейс с улыбкой посмотрела ему вслед. Направляясь сюда, она не думала, что все так хорошо кончится.
Спустя несколько минут Тед вернулся с бутылкой шампанского. Затем они с Грейс подняли бокалы.
– За тебя, дорогая! – взволнованно произнес Тед. – За твою смелость и самостоятельность.
Грейс с трудом проглотила ком в горле.
– За нас.
Выпив шампанского, они еще немного поговорили на другие темы. Затем Грейс сказала:
– Ну, мне пора домой. Хочу завтра пораньше приступить к работе. Передай Кэрол привет. Как-нибудь на днях я позвоню ей и мы договоримся о совместном ужине.
– Было бы чудесно, – подхватил Тед. – А пока позволь мне отвезти тебя на автовокзал.
Грейс улыбнулась.
– Спасибо, но я прекрасно доберусь и на метро. Это поможет мне собраться с мыслями.
У порога она порывисто обняла Теда и сбежала по ступенькам крыльца.
Спустившись в метро, Грейс неожиданно для себя самой выбрала совсем не ту линию, которая была ей нужна. Через некоторое время она вынырнула из метро, прошагала пешком пару кварталов и вошла в дом, где жил Нил.
Когда позвучал дверной звонок, Нил собирался отправиться в спортклуб. Он открыл дверь в шортах и футболке и увидел на пороге ту, которая занимала все его мысли.
– Ах, ты уходишь... – сказала Грейс. – Наверное, мне следовало позвонить.
– Ничего, я не спешу. Входи. Я и не знал, что ты собираешься сегодня в город.
– Я сама не знала. Просто вдруг решила вчера позвонить Теду и договориться о встрече. А сейчас я прямо от него.
Грейс наскоро пересказала беседу с отцом, а также все, что узнала от него.
– В общем, я простила Теда. Больше не сержусь на него. И ты не поверишь, как хорошо стало у меня на душе! Словно я сбросила тяжкий груз, который долгое время давил мне на плечи. – Она рассмеялась. – Я так счастлива, что того и гляди запою... как моя мать.
Пристально всматриваясь в нее, Нил спросил:
—И ты прямиком приехала сюда, чтобы рассказать мне обо всем?
Слегка опешив, Грейс сказала:
– Ну да... Это же очень важно, разве ты не понимаешь?
Он очень даже понимал. В частности то, что Грейс хочет разделить с ним всю свою жизнь, со всеми радостями и горестями. И при каждой встрече с Грейс Нил словно увязал все глубже. Однако, когда он думал о том, что нужно прекратить отношения с ней до того, как она привяжется к нему еще крепче, каждая клеточка его тела протестовала. А мысль о том, что его место займет другой, вызывала мучительные приступы ревности.
Но он не мог связать свою жизнь с Грейс.
Чувствуя, что пауза слишком затянулась, она неуверенно пробормотала:
– Кажется, мне не следовало приходить. Тебе не интересно слушать о моих взаимоотношениях с Тедом. Ты лишь хочешь видеть меня в постели. И чтобы все было временно, поверхностно...
– Я сам не знаю, чего хочу! – вырвалось у Нила.
Грейс побледнела.
– Я скажу так: полотно – лишь поверхность, на которую наносят краски. Но это действие становится бессмысленным, если душа художника пуста.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – буркнул Нил. – Мой ответ «нет». За минувшие дни я не пытался разыскать свою мать или отца.
– На это могу сказать следующее: со времен нашей встречи я изменилась. Если ты не сделаешь того же, мы никуда не придем.
– А мы должны куда-то идти?
Грейс поморщилась, как от боли, затем убежденно произнесла:
– Все меняется! Люди, растения, само время... Статичность убийственна.
– О, да ты философ!
– Иди ты к дьяволу, Нил Хелнер!
Грейс рассердилась не на шутку. Впрочем, неудивительно, ведь Нил словно притягивал ее одной рукой, в то же время отталкивая другой.
Это западня, подумала она. И мы угодили в нее вдвоем.
– Идем в спальню, – вдруг хрипло предложил Нил. – Мне нужно прикасаться к тебе. Только это сейчас реально для меня, во всем остальном я не уверен.
На миг ему показалось, что Грейс готова отказаться, и его сердце тронул холодок.
– Хорошо, – кивнула она.
Облегченно переведя дух, Нил с горечью произнес:
– Ты смелее меня. Возобновила отношения с обоими родителями...
– Понимаешь, сейчас все это не кажется мне таким уж сложным. Но если ты начнешь поиски отца или матери, то это будет своего рода путешествием в неизвестность. Ведь ты понятия не имеешь, где они сейчас находятся и что собой представляют. Кроме того, тебе придется расшевелить тяжелые воспоминания. Так что в твоем случае дела обстоят сложнее, чем было у меня.
Я всю жизнь только и тем и занимался, что избегал этих воспоминаний, мелькнуло в голове Нила. Всё мои деньги, женщины, успех... разве не было это барьером, возводимым перед собственной памятью?
Он молча притянул к себе Грейс и прижался лицом к ее светлой кудрявой макушке...
Спустя неделю, теплым, но дождливым днем Нил стоял перед старым, обшарпанным доходным домом, блуждая взглядом по окнам.
Он пришел сюда из приюта, в котором ему ничего не смогли сообщить ни о матери, ни об отце. Никаких журналов или иных записей о том времени не сохранилось. Но одна пожилая санитарка сказала, что знает адрес женщины по имени Сара Малоун, которая дежурила в приюте по ночам именно в тот период времени, когда там находились мать Нила и он сам.
Сара Малоун проживала в доме, перед которым стоял сейчас Нил. Если она не сможет ничего рассказать, тогда он окажется в тупике. Не этого ли он втайне и желает?
Нил взбежал по ступенькам, переступая через одну. Он позвонил Саре из приюта, поэтому та знала о его визите.
Когда Нил постучал в дверь, с которой осыпалась красная краска, ему открыла улыбающаяся седовласая старушка.
– Да ты превратился в красивого мужчину, сынок! – ласково произнесла она.
Ему поневоле пришлось улыбнуться в ответ. Сара проводила его в очень скромно обставленную, но опрятную гостиную. Всюду, где только возможно, здесь стояли фарфоровые статуэтки кошек.
– Выпьете чашечку чая, мистер Хелнер? – предложила Сара более официальным тоном. – Заодно и побеседуем.
– Называйте меня просто Нил. А от чая не откажусь, спасибо.
– Ну, тогда прошу на диван. Только сбрось на пол кота, он занимает слишком много места.
Упомянутый кот действительно обладал необычными размерами и вдобавок был невероятно пушист, хвост – особенно. Кот поднял на Нила мрачный взгляд небесно-голубых глаз, и тот понял, что с этим зверюгой лучше не связываться.
– Ничего, я сяду в кресло.
Сара принесла из кухни поднос с чайником, двумя чашками и тарелкой шоколадного печенья.
– Значит, ты Нил... – протянула она, разливая чай. – Похоже, дела у тебя идут неплохо. Я рада.
– Да... Однако мне не дает покоя мысль о судьбе родителей. К сожалению, я не обладаю почти никакой информацией, знаю лишь имена. Кэт и Эрик. А также то, что Кэт оставила меня в приюте и больше ни ее, ни Эрика никто не видел.
Сара слегка нахмурилась.
– Это все твои сведения? Что мать оставила тебя в приюте?
– Говорю же, информации у меня почти никакой.
– И тебе никто никогда не рассказывал большего?
Нил озадаченно взглянул на нее.
– Нет... А что, должны были?
Сара ответила вопросом на вопрос:
– У тебя есть какая-то причина разыскивать Кэт и Эрика?
Сам не зная почему, Нил вдруг разоткровенничался:
– Я никогда не был женат. И принял решение не обзаводиться детьми...
Он умолк, и в наступившей тишине Сара вдруг произнесла:
– Значит, ты встретил женщину. Она... подходит тебе?
– Вы очень проницательны, – хмуро заметил Нил.
– Что ж, ты пришел сюда не для того, чтобы говорить о погоде.
Нил пожал плечами.
– Да, эта женщина мне подходит, но я видел, что брак сделал с моими родителями. И не хочу стать похожим на своего отца.
– У тебя есть проблемы с выпивкой?
Только с вашим чаем, подумал Нил, качая головой.
Он едва не поперхнулся после первого же глотка, настолько крепкий напиток приготовила Сара.
– Ты колотишь свою подружку? – продолжала допытываться та.
Нил рассмеялся.
– Ее поколотишь! И вообще, я ни разу в жизни не поднял руки на женщину.
– В таком случае я не вижу причин для беспокойства.
– Но Эрик был моим отцом! В моих венах течет его кровь. И мне известно, что он был пьянчуга, которого временами словно охватывали припадки бешенства.
Сара пристально взглянула на него.
– Знаешь, я очень легко могу успокоить тебя. Дело в том, что Эрик Хелнер не был твоим отцом.
Нил едва не выронил чашку из рук.
– Что?
– Видишь ли, Эрик сошелся с Кэт после того, как та овдовела. В то время она уже носила тебя под сердцем. Твой настоящий отец был пожарным. Звали его Джеф Ричардсон. Он трагически погиб во время тушения пожара. А родом был из Рединга, если мне не изменяет память.
– Эрик не мой отец? – ошеломленно произнес Нил.
– Нет. Кэт рассказала мне про Джефа во время одного моего ночного дежурства. Ей не спалось, и мы разговорились. Она любила Джефа, а тот просто обожал ее. Хороший был парень, так она сказала.
Нил растерянно потер лоб.
– А я всегда называл Эрика папой... И он ни разу не поправил меня. И Кэт тоже.
– Просто Эрику не хотелось, чтобы кто-то другой усыновил ее ребенка. Он был тот еще сукин сын, прости меня за эти слова.
Нил махнул рукой.
– Не извиняйтесь, я и сам о нем того же мнения. Значит, Эрик избивал мою мать из ревности?
– Там была и ревность, и пьянство, и врожденная жестокость. Некоторые парни просто не могут без драки, Эрик относился к их числу.
– Но почему Кэт жила с ним?
– Она осталась без средств к существованию, образования особого не имела, да еще была беременна, когда познакомилась с Эриком. Тот обладал смазливой внешностью и в трезвом виде мог произвести хорошее впечатление. А потом родился ты, и Кэт оказалась связана по рукам и ногам. Она рассказала, что в приют решила уйти, после того как Эрик сильно ударил тебя, так, что ты улетел в другой конец комнаты. Это стало для Кэт последней каплей. Она любила тебя больше всего на свете, хотя и нечасто говорила об этом. Впрочем, Кэт вообще была неразговорчива.
Сердце Нила дрогнуло. На миг он как будто вновь стал малышом, ударившим игрушкой большого пьяного человека.
– Но почему Кэт бросила меня в приюте, если так любила? – спросил он с болью в голосе.
Сара сокрушенно покачала седой головой.
– Удивительно, что ты ничего об этом не знаешь. Не понимаю, почему тебе не рассказали... – Она вздохнула. – Видно, придется это сделать мне. Всю картину тогдашних событий восстановить не удалось. – Сара впервые за время беседы отвела взгляд в сторону. – В ночь накануне своего исчезновения Кэт сказала мне, что хочет вернуться в вашу квартиру, чтобы забрать кое-какие свои вещи. Несколько фотографий, старое кольцо, которое принадлежало еще ее бабушке... Я уговаривала Кэт не ходить. Но она стояла на своем. Видишь ли, у нее были планы относительно вас обоих. Вы должны были сесть на автобус и укатить куда-нибудь далеко, где можно начать новую жизнь, не боясь, что Эрик вас найдет.
Нил сжал чашку так, что побелели пальцы.
– Почему она не вернулась?
Глядя в пол, Сара произнесла:
– Ее обнаружили на следующий день. В подъезде, возле лестницы. Со сломанной шеей.
Нил побледнел.
– Кэт умерла... Вот почему она не вернулась за мной... – Он закрыл лицо руками.
– Да, сынок. Твоя мать умерла. Жаль, что мне приходится говорить тебе это.
– Меня всегда мучил вопрос, почему она не вернулась за мной, – сдавленно произнес Нил.
– Вообще-то Кэт ничего не остановило бы. Эрик не показывался... Да и позже его никто не видел. Ведь проводилось расследование. Полиция пришла к выводу, что произошел несчастный случай. Лично я до сих пор в это не верю.
Нил прищурился.
– Думаете, это сделал Эрик?
– Уверена, без него не обошлось. Но доказать не могу. Может, Кэт оступилась и покатилась вниз по ступенькам. А может, ее толкнули.
– Как бы то ни было, она умерла, – прошептал Нил.
– Тебя забрали из приюта до моего следующего дежурства и отвезли в детский дом на другом конце города. Пока я смогла выбраться туда, тебя уже передали попечительской семье. Адреса мне не сообщили, ведь я не родственница.
Нил протянул руку через кофейный столик и сжал пальцы Сары.
– Спасибо за попытку разыскать меня.
Та утерла глаза уголком фартука.
– Одного не пойму, почему тебе не сообщили, что твоя мать умерла? Допустим, поначалу ты был слишком мал... но потом, когда подрос?
– Меня часто передавали из одной попечительской семьи в другую. А потом я попал в частную школу.
– Все равно... Так нельзя. – Сара гневно блеснула глазами. – Попечительские органы не имели права держать тебя в неведении.
Нил вздохнул.
– Я был почти уверен, что родители попросту избавились от меня. Что я был для них обузой.
– Для Эрика – да. Но не для Кэт. Мне нравилась твоя мать, сынок, и я до сих пор горюю, что она так рано ушла из жизни.
– Что ж... я узнаю, где она похоронена, и мы вместе отравимся на ее могилу, чтобы положить букет роз.
– Кэт покоится на кладбище в нескольких кварталах отсюда. Могу проводить тебя туда.
– Значит, вы даже узнали место, где она лежит?
– Да. Хотя бы это мне удалось сделать.
– Если мой отец, настоящий, был хорошим парнем, то вы, Сара, просто святая.
– Брось, сынок. Я обычный человек. Налить еще чайку?
Спустя пару часов Нил покинул дом, где жила Сара, и в свете фонарей побрел по улице. Лишь когда ноги принесли его к «мерседесу», он понял, что нужно сделать.
Усевшись за баранку и захлопнув дверцу, Нил повел автомобиль в сторону деревни Стоунпит. В голове его вновь и вновь прокручивался разговор с Сарой Малоун.
Когда впереди замелькал свет в окнах деревенских коттеджей, вновь пошел дождь. Только сейчас Нил сообразил, что уже довольно поздно. К дому Грейс он подъехал около одиннадцати часов. В окнах было темно.
Наверное, она уже спит... Он откинулся на кожаную спинку сиденья, чувствуя себя так, будто весь день таскал камни. У него не было сил возвращаться сейчас в Лондон. Немного вздремну, потом поеду, решил Нил.
Собственно, ему и незачем было ехать сюда. Что он собирался сказать Грейс? Совершенно бессмысленная поездка.
Стук дождя по крыше автомобиля действовал успокаивающе. Не прошло и двух минут, как Нил крепко уснул.
Грейс разбудил мощный раскат грома. Она открыла глаза в тот самый миг, когда спальня осветилась молнией. В наступившем затем мраке Грейс поднялась с кровати и босиком пошлепала на кухню, чтобы выпить воды.
Дождь все усиливался, гром с каждым разом звучал все ближе. Она подумала, что нужно проверить, закрыты ли окна в гостиной.
Перед калиткой Грейс увидела автомобиль. «Мерседес», такой же, как у Нила. Вновь блеснула молния, и внутри салона стала видна чья-то фигура. Озаренная внезапной догадкой, Грейс ахнула, затем быстро сунула ноги в резиновые сапоги, накинула дождевик и выбежала во двор.
Как Нил оказался здесь посреди ночи? Не заболел ли он? А может, что-то случилось с Берни?
Ей пришлось несколько раз стукнуть кулаком по стеклу, прежде чем Нил проснулся. Выглядел он ужасно, и она приготовилась к самым плохим известиям.
– Идем в дом! – крикнула Грейс. – Скорее!
Нил захлопнул за собой дверцу «мерседеса» и побежал к крыльцу.
– Ты весь промок, – сказала Грейс в прихожей.
– Да... есть немного... Я собирался вернуться в Лондон, но, кажется, уснул.
Она напряженно всматривалась в его лицо. Под глазами Нила залегли тени.
– Что случилось? – Грейс с трудом удалось сдержать дрожь в голосе. – Почему ты приехал сюда так поздно?
– Я раздобыл сведения о своих родителях.
– О родителях? Значит, с Берни ничего не случилось? И с Тришей, и с Джуниором?
– Нет, – удивленно протянул Нил. – Насколько мне известно, с ними все в порядке.
– Ладно, – быстро произнесла Грейс. – Садись, сейчас я принесу тебе старую рубашку Берни...
Она помогла Нилу переодеться, а потом приготовила на кухне большой сандвич с ветчиной и майонезом.
– Ешь, а потом поговорим.
Нил сам не подозревал, насколько проголодался. Справившись с сандвичем, он рассказал Грейс о встрече с Сарой, о том, что Кэт давно нет в живых, а Эрик не был его родным отцом.
– Выходит, Кэт не бросила тебя, – прошептала Грейс.
– Нет. – Нил вздохнул. – Она хотела уехать со мной подальше от Эрика и начать новую жизнь. Я приехал сюда, чтобы рассказать тебе обо всем, но понял, что ты спишь. А потом сам уснул...
– Я рада, что ты здесь, – просто произнесла Грейс. – Если ты насытился, идем в постель.
К ее удивлению, Нил отправился с ней в спальню без всяких пререканий. В постели она обняла его, и он уснул сразу, как, наверное, не раз засыпал в детстве.
Над крышей коттеджа по-прежнему грохотал гром, дождь стучал по оконным стеклам.
Я люблю тебя, подумала Грейс. Влюбилась давным-давно, но только сейчас осознала это. Выходит, она напрасно волновалась, что не способна любить. Сейчас ее окружает множество дорогих ей людей.
К тому же, Нил узнал правду о своих родителях. Может, теперь он позволит себе нечто большее, нежели мимолетный роман? Может, полюбит ее?
Проснулась Грейс поздно. Нежась в теплых волнах чувственности, она поняла, что к ней всем телом прижимается мужчина, который давно готов заняться любовью.
– Да, пожалуйста, – улыбнулась она Нилу.
На его лице тоже возникла широкая улыбка.
– Тебя не нужно упрашивать!
– Только потому, что я с тобой.
Возможно, ей и недоставало смелости признаться Нилу в любви, но она могла выразить это с помощью собственного тела...
Не успели они отдышаться, как на кухне зазвонил телефон.
– Не знаю, кто это, но ему не повезло: я сейчас не в силах ответить... Нил, ты сводишь меня с ума! Мне все время мало...
Грейс умолкла, потому что они с Нилом продолжили ласкать друг друга. Примерно через час вновь раздался телефонный звонок. Но так как примерно за десять минут до этого Грейс объявила, что настал ее черед соблазнять Нила, к телефону вновь никто не подошел.
А спустя еще некоторое время они оба снова уснули.
Было начало четвертого, когда Грейс открыла глаза и увидела, что Нил разглядывает ее, опершись на локоть. Она сонно улыбнулась ему.
– Где мой завтрак? Черная икра с шампанским подойдут.
– А как насчет хлеба с сыром?
– Сойдет и это... Я проголодалась.
– Сначала нужно сполоснуться под душем.
Разумеется, это еще больше отдалило запоздалый завтрак. Грейс с глуповато-счастливой улыбкой нарезала хлеб, а Нил копался в холодильнике, когда во входную дверь постучали.
Грейс озадаченно произнесла:
– Кто бы это мог быть?
Затем, на ходу приглаживая волосы, отправилась в прихожую и отперла замок.
7
– Привет, сестренка! – сказал стоящий на крыльце Берни.
– Ах! Привет... Здравствуй, Триша... и Джуниор. Входите! – Она слегка покраснела. – А мы тут с Нилом готовим завтрак...
Берни прищурился.
– Не поздновато ли?
Из кухни вышел Нил с пучком салата в одной руке и куском сыра в другой.
– Сделать вам по сандвичу? Каким ветром вас сюда занесло?
– Едем в Лондон, на конференцию, – пояснил Берни. – Предпочли отправиться своим ходом. Кстати, по пути мы звонили вам с автозаправочных станций.
– Правда? – Грейс покраснела еще больше.
– Да, несколько раз.
Нил усмехнулся.
– Должно быть, мы были в саду.
– Может, уложим Джуниора в спальне, Триша? – быстро произнесла Грейс, радуясь, что сообразила убрать кровать. – А потом я угощу вас охлажденным чаем.
– Малыш проспит еще часок-другой, – сказала Триша. На ней было элегантное летнее платье, гладкие волосы сияли. – Великолепно выглядишь, Грейс!
– Спасибо, – ответила та. И снова покраснела.
– У нас не было намерения застать вас врасплох, – словно извиняясь, заметила Триша в спальне.
Грейс поспешно схватила со стула и зажала в кулак носки Нила.
– Все это временно, – пробормотала она. – Я имею в виду нас с Нилом.
Триша покачала головой.
– Как знать, дорогая моя, как знать... У Нила сейчас критический возраст.
– Жалко, что вы уезжаете в Эдинбург, – с вздохом произнесла Грейс, наблюдая, как Триша укладывает спящего Джуниора на кровать.
– Ты так говоришь, будто мы отправляемся на другой конец света! Тебе непременно нужно навестить нас... кстати, можешь и Нила взять с собой.
Когда все собрались за столом, Берни сказал, глядя на Грейс:
– Признаюсь, мы надеялись, что ты выручишь нас. Я хотел пригласить Тришу в ресторан при гостинице Келли Баркс. Не посидишь с нашим малышом?
– Хотите, чтобы я присмотрела за Джуниором?! – испуганно воскликнула Грейс. – А если он расплачется?
– Возьмешь его на руки. – Берни пожал плечами. – Вот и Нил поможет тебе. После ужина мы заедем за сыном, а потом вернемся в гостиницу. У нас там зарезервирован номер. Ну, пожалуйста, Грейс! Мы с Тришей так давно никуда не выбирались вдвоем.
– Красное вино при свечах и шоколадное суфле... – мечтательно произнесла Триша.
– И можно держаться за руки под столом, – добавил Берни. – Кроме того, вы с Нилом – крестные Джуниора, так что не отлынивайте от своих обязанностей.
Не прошло и получаса после отбытия Берни и Триши, как малыш проснулся.
– А я-то надеялась, что он проспит весь вечер, – вздохнула Грейс. – Почему бы тебе не взять его на руки, Нил?
– Но ведь ты же женщина и должна больше знать о детях.
– Откуда мне о них знать? К тому же ты мужчина и должен уметь справляться со сложностями.
– Ладно, будем баюкать Джуниора по очереди.
Так они и сделали. Однако малыш и не думал успокаиваться. Тогда Нил подогрел заранее приготовленную Тришей бутылочку с молоком и подал ее Грейс. Джуниор припал к соске, будто не ел несколько дней. Когда он напился, Грейс протянула малыша Нилу.
– Держи. И бутылочку тоже. Пусть допьет. А я пока уберу со стола.
Тот взглянул на нее, даже не пытаясь взять ребенка.
– Что происходит?
– Ничего. Просто сейчас твоя очередь держать Джуниора.
– Я никогда в жизни не кормил ребенка, – взволнованно произнес Нил.
– А малышу все равно.
Джуниор нетерпеливо пискнул, и Нилу поневоле пришлось принять его на руки. Сначала он ощутил тепло тяжеленького детского тельца, потом Джуниор поднял на него голубые глаза. Соска вновь была во рту малыша, и тот довольно причмокивал.
К горлу Нила почему-то подкатил ком. Справившись с ним, он произнес:
– Кажется, это не так уж сложно...
Когда Джуниор опустошил бутылочку, Нил усадил его к себе на колени. Мальчик был таким маленьким, беспомощным...
