Текст книги "Храм любви"

ISBN 5-7024-1839-5

Переводчик: Данько Л.М.

Аннотация

Давняя история удивительным образом и связала, и разъединила Нила и Грейс. Встретившись вновь, они убедились, что их нестерпимо тянет друг к другу. Но, как ни странно, он не намерен предлагать ей ничего, кроме взаимно приятного времяпрепровождения, а она не желает иметь с ним интимных отношений. Мотивы их благовидны и корнями уходят в детство, в семейные неурядицы прошедших лет... Как же важно бывает подчас, не замыкаясь в себе, выяснить обстоятельства и смысл пусть даже болезненных событий, выслушать кого-то и, если можно, понять и простить. А уж тогда любовь возьмет свое...

Салли Лэннинг

Храм любви

1

Как бы я хотела, чтобы мне никогда не попадалось на глаза то объявление о лекции, да вдобавок с крупно напечатанным именем лектора! – в сердцах подумала Грейс, бросая в общую кучу очередной вырванный с огородной грядки сорняк.

В кронах плодовых деревьев за ее спиной зашелестел ветерок, над ухом прожужжала пчела. В залитом солнцем садике, находящемся за домом Грейс, царили тишина и покой. А сама она была крайне раздосадована.

Виной всему был вчерашний телефонный звонок брата, Берни, напомнившего ей о существовании человека, которого она старалась забыть в течение нескольких последних лет.

Тогда, в вестибюле лондонской школы искусств, ее взгляд прежде всего остановился на крупных буквах имени – Нил Хелнер. Оно находилось в верхней части напечатанного типографским способом объявления о лекции по кибернетике.

Нил Хелнер был лучшим другом обожаемого старшего брата Грейс, миллионером, сделавшим состояние на проектировании и производстве промышленных роботов.

Суть его лекции находилась за гранью понимания Грейс. В первую очередь ее внимание привлекла фотография Нила, расположенная сразу под именем. Густые светлые волосы, серые глаза, взгляд которых, казалось, приникает прямо сквозь тебя, запоминающиеся черты лица, высокие скулы, подбородок с ямочкой, который Грейс сразу захотелось нарисовать.

Это лицо притягивало ее как магнит.

Но Грейс знала, что лучше взглянуть на самого Нила. Снимок может лгать. Не исключено, что, увидев Нила воочию, она найдет его внешность вполне ординарной. И тогда внезапное желание нарисовать этого человека улетучится так же быстро, как возникло.

Осознав, что она таращится на изображение Нила, как какая-нибудь меломанка на плакат с изображением всемирно известной рок-звезды, Грейс поспешила на занятия по рисованию акварелью.

Следующим вечером, втайне от подруг, она отправилась на лекцию. Расположилась Грейс в последнем ряду аудитории. Отсюда можно было незаметно наблюдать за Нилом.

Тот стоял на сцене, освещенный двумя софитами, и его внешность оказалась даже еще более многообещающей, чем на фотографии.

Я должна нарисовать его, – вертелось в голове Грейс. – Должна! И дело было не только в красивом лице Нила. Низкие, бархатистые звуки его голоса вызывали мурашки на коже Грейс, шутки смешили и даже помогали понять кое-что из того, о чем он рассказывал в своей лекции.

Когда все кончилось, Нила окружили студенты. Грейс держалась в сторонке, ожидая, пока он ответит на все вопросы и к нему можно будет подойти. Она решила не сообщать ему, что приходится сестрой его другу, Берни Кэмпбеллу, иначе он быстро вычислит ее возраст – семнадцать лет.

Если Нил узнает, что она так молода, он не воспримет ее всерьез и игра закончится, даже не начавшись.

Когда он попрощался со студентами и принялся укладывать бумаги в кожаную папку, Грейс с гулко бьющимся сердцем приблизилась к нему.

– Меня зовут Тина, я изучаю изобразительное искусство. Можно мне угостить вас коктейлем? Э-э... и я бы хотела нарисовать ваш портрет, если позволите.

Нил пристально взглянул на нее. Увидев так близко его красивые серые глаза, Грейс судорожно глотнула воздух...

Сердито сопя, она с корнем выдернула из земли кустик лебеды и швырнула в кучу сорняков. Даже сейчас ее взволновало воспоминание о том, как она впервые встретилась с Нилом взглядом. А что было бы, если бы они действительно вновь увидели друг друга, как того желает Берни? Впрочем, брату даже невдомек, что Грейс знакома с его другом.

Самое интересное, что у нее не возникло никаких дурных предчувствий, когда сегодня вечером, часов около семи, зазвонил телефон. Ничего не предвещало дальнейшего кошмара. У Грейс даже сомнений не появилось, иначе она удрала бы в спальню и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать телефонных трелей.

Вот и толкуй после этого о пресловутой женской интуиции!

Грейс только что закончила работу над очередной картиной, потому что свет за окном начал меркнуть и легко было ошибиться в выборе цвета. Она вытерла о тряпку испачканные краской пальцы и взяла телефонную трубку.

– Да?

– Привет, сестричка, – сказал Берни. – Есть минутка свободного времени?

Улыбаясь, Грейс села на ближайший стул.

Берни был старше нее на шесть лет, обладал степенью доктора наук в технической области и жил в Оксфорде с женой Тришей и сынишкой Джуниором трех недель от роду.

– Для тебя время найдется всегда, – сказала Грейс. – Как поживаешь? Или лучше спросить, как там Джуниор?

– Думаешь, мною верховодит собственный сын?

– Конечно. Джуниор умнее тебя.

– С этим мне трудно спорить. Он уже научился улыбаться и хватает меня за палец. Молодчина, правда?

– Правда, – серьезно произнесла Грейс.

– Из-за Джуниора я и звоню. Через три недели мы собрались его крестить и хотим, чтобы ты приехала. А еще – чтобы ты стала крестной матерью нашего малыша.

Совершенно растроганная, Грейс улыбнулась.

– Очень мило с вашей стороны. Но ведь тебе прекрасно известно, что я совершенно не умею обращаться с детьми. Даже когда ты дал мне подержать Джуниора в родильном доме, я едва дождалась возможности вернуть его обратно – все боялась уронить.

– Ничего, научишься, – ответил Берни. – Тем более что Джуниор быстро выйдет из младенческого возраста. Так приедешь?

Грейс замялась.

– А где состоится церемония?

– Так и знал, что ты спросишь! – ворчливо произнес Берни. – На острове, у Теда и Кэрол. – Речь шла об их отце и его второй жене, которые проживали на острове Мэй. – Грейс, ну сама подумай, разве не пора вам с Тедом наконец зарыть топор войны? Тем более что уже растет новое поколение Кэмпбеллов!

Она должна была согласиться. Иначе Берни обидится. В детстве Грейс боготворила старшего брата, потом это чувство сменилось уважением. И хотя она почти не виделась с Тришей, женой Берни, к той тоже испытывала искреннюю симпатию. Триша едва не потеряла ребенка, находясь на четвертом месяце беременности, в результате им с Берни пришлось временно отказаться от переезда в Шотландию. И Грейс прекрасно понимала, как дорог сынишка Трише и Берни.

Что страшного, если церемония крещения пройдет на острове Мэй? Разумеется, она, Грейс, сумеет остаться в рамках приличий, общаясь с отцом, от которого в прочее время бегает как от чумы.

Но не успела она открыть рот, как Берни добавил:

– Существует еще одна причина, из-за которой я жду твоего приезда. Мы попросили Нила стать крестным отцом нашего Джуниора. Ты ведь знаешь, о ком я говорю? Нил Хелнер, мой старый школьный друг.

От лица Грейс сразу отлила краска, сердце молотом застучало в груди, пальцы судорожно впились в телефонную трубку.

Тем временем ничего не подозревающий Берни продолжил:

– Кажется, вы с Нилом не встречались... хотя это очень странно, ведь я знаю его с двенадцати лет. Ну да ничего, заодно и познакомитесь. Нил отличный парень, думаю, вы с ним поладите.

Тут Берни ошибался. Однажды Грейс уже встретилась с Нилом, и поладить им не удалось. Впрочем, разуверять брата она не стала. Некоторые секреты лучше держать при себе. Особенно, если они касаются интимной близости с Нилом Хелнером.

Плохо только, что сохранение тайны влечет за собой необходимость лгать, грустно подумала Грейс. Она не собиралась приближаться к Нилу больше, чем на десять миль, но брату сказать об этом не могла.

– Грейс? Ты где? Почему замолчала?

Наконец ей удалось собраться с мыслями. Нужно как-то вывернуться из этой истории, следовательно, придется соврать. Иного выхода нет.

– Прости, Берни, – произнесла Грейс, стараясь говорить как можно убедительнее, – но я не смогу приехать, времени в обрез. До острова путь неблизкий, а у меня в начале июля выставка в галерее Джима Бредфорда. Ты ведь понимаешь, как много это значит для меня.

– В галерее Бредфорда? Замечательно. Ты делаешь успехи.

Сама Грейс не была в этом уверена. Но не начинать же сейчас дискуссию о творческом застое!

– Мне выставили условие: к концу июня галерея должна получить двадцать моих картин. Поездка на остров займет дня три-четыре, а это сейчас для меня недопустимая роскошь.

На другом конце провода наступила тишина. После некоторой паузы Берни произнес тоном, который Грейс редко доводилось слышать от него:

– Ты ничего не скрываешь от меня, сестренка? Может, все-таки причиной твоего отказа является Тед? Конечно, я понимаю, его трудно назвать идеальным отцом...

– Нет, дело не в нем, – твердо произнесла Грейс, радуясь, что хотя бы сейчас говорит правду. – Выставка очень важна для меня. Благодаря ей я надеюсь сделать себе имя. Альтернативой являются безвестность и забвение. Я слишком много работала в течение двенадцати лет, чтобы сейчас упустить такой шанс. Пойми, я наконец смогу вынырнуть на поверхность!

Грейс сказала это и вздрогнула. Как раз двенадцать лет назад она встретила Нила в школе искусств.

– Мне очень жаль, что я не приеду. Но... главное ведь в том, что я люблю Джуниора, верно?

– Триша очень расстроится.

– Ты тоже, судя по твоему голосу.

– Да... Тебя и на нашей свадьбе не было...

Разумеется, ведь Нил был там свидетелем со стороны жениха.

Выругавшись про себя, Грейс сказала:

– Как только выставка закроется, я обязательно навещу вас. Если после всего вы еще захотите со мной разговаривать.

– Брось, тебе прекрасно известно, что мы не такие. Знаешь что? Давай я оплачу тебе самолет? Тогда все путешествие займет один день.

– Но я и так должна тебе кучу денег. Мне не хотелось бы увеличивать эту сумму.

– И не нужно. Считай, что это подарок. Никаких финансовых обязательств.

– Нет, Берни, я больше не могу брать у тебя деньги... просто не могу!

Наступила еще одна напряженная пауза. Затем Берни произнес:

– В таком случае тебе придется принять титул отсутствующей крестной. Потому что мы не хотим приглашать никого, кроме тебя.

Глаза Грейс защипало от слез. В свое время ее мать бросила семью. Сама она тогда была совсем крошкой, и ее отец сделал все возможное, чтобы подавить в ней – своей единственной дочери – все родственные импульсы. Одновременно он открыто демонстрировал любовь ко второму своему сыну, Мику. Грейс и Мик – близнецы, но в настоящее время почти не общались. Единственной опорой и защитой для Грейс в детстве был Берни, даже несмотря на долгие периоды отсутствия в связи с пребыванием в интернате. Ей сейчас, как и всегда, очень не хотелось разочаровывать брата. Однако Нил так сильно унизил ее в номере отеля «Баркли»... Разве можно после такоговстретиться с этим человеком вновь? Это даже не подлежит обсуждению. Нет и нет!

– Э-э... сколько Джуниор весит сейчас? – немного невпопад спросила Грейс. – А Триша по-прежнему не высыпается?

Берни с готовностью принялся рассказывать о жене и сынишке, которых просто обожал. В свою очередь Грейс поведала подробности заключенного с галереей контракта и похвасталась успехами, достигнутыми в саду и огороде. Наконец, к ее огромному облегчению, Берни попрощался. Услышав в трубке короткие гудки, Грейс медленно положила ее на телефонный аппарат.

Ей вновь удалось избежать встречи с Нилом Хелнером, но слишком высокой ценой. Она чувствовала, что в глубине ее души нарастает возмущение.

Но против кого? Против Нила? Или против той, кем была она сама двенадцать лет назад – юной, впечатлительной и ранимой девушкой?

Тогда, в студенческой аудитории, она едва выдержала, пока Нил неспешно оглядывал ее. Сердце Грейс билось как сумасшедшее. Она знала, что предстало перед взором Нила: ее стриженые волосы, кончики которых были выкрашены в оранжевый цвет, изощренный макияж и вызывающего вида, расшитый бисером кожаный костюм – жакет и мини-юбка. Все вместе взятое намекало на сексуальность, которую в действительности Грейс пока в себе не ощущала.

Едва ли не впервые она пожалела, что, поддавшись влиянию однокурсниц, начала одеваться подобным образом.

Словно догадавшись, о чем Грейс думает, Нил произнес с усмешкой:

– Значит, изучаете изобразительное искусство? По-моему, вы сами как картинка!

Грейс многозначительно взглянула на его строгий деловой костюм и безупречный галстук.

– У вас одна униформа, у меня другая. Ваша более забавна.

– Неважно, как мы одеваемся, главное, что скрываем внутри.

– То есть без одежды мы практически одинаковы?

Грейс прикусила губу, не совсем понимая, на что Нил намекает.

– Я этого не говорила.

– И какую часть меня вы хотите нарисовать?

Грейс вспыхнула. И одновременно разозлилась. Нил играл с ней как кошка с мышкой. Она могла бы сказать правду, мол, хочу нарисовать портрет – голову и плечи. Но вместо этого произнесла:

– Настоящий художник никогда заранее не сужает для себя поле деятельности.

– То есть вы открыты для возможностей?

– Конечно.

Искорки в глазах Нила действовали на Грейс так, что она ощущала слабость в коленках. Даже будучи девственницей – что было большой редкостью среди ее сверстниц, – Грейс все же прекрасно понимала: Нил флиртует с ней.

– Я должен попрощаться с организаторами лекции, – сказал он. – Не подождете меня несколько минут?

Грейс кивнула.

– Я пока наточу карандаши.

Он рассмеялся, блеснув белыми зубами, его лицо оживилось под воздействием внутренней мужской энергии, и Грейс затрепетала.

– Постараюсь вернуться как можно скорее, – пообещал Нил, направляясь к группе беседующих профессоров.

Наблюдая, как он разговаривает с организаторами лекции, Грейс постепенно успокоилась. Она собиралась пригласить Нила в ресторан или бар, где кроме них будут и другие посетители. При таких условиях ей не о чем беспокоиться.

И все же она испытывала странную тревогу. Нил был крупным молодым мужчиной. Возвышаясь над Грейс, он невольно заставлял ее чувствовать себя маленькой и женственной.

Что же это происходит? – беспомощно подумала она.

Пока Нил пересекал зал, направляясь к Грейс, та поняла, что должна удирать отсюда сломя голову.

Не о чем беспокоиться? Это в присутствии Нила? Пустые надежды! Я слишком много на себя беру, продолжала думать Грейс. Но, с другой стороны, она всего несколько месяцев назад сбежала из дому, увлекаемая душевным порывом, который призывал ее следовать своему предназначению. Не поздновато ли искать безопасности? Искусство вообще невозможно без риска. Как она собирается рисковать в области живописи, если станет избегать острых ситуаций в личной жизни?

Постаравшись придать себе как можно более искушенный, «взрослый» вид, она спросила:

– Ну что, вы готовы?

– Меня ждет автомобиль. Поедем на нем.

Нил взял Грейс под локоток, и от того места, к которому прикасались его пальцы – даже сквозь рукав – разошлись пронзительные импульсы.

– Куда мы поедем? – пролепетала она. – Можно отправиться в какой-нибудь бар, только достаточно освещенный – чтобы я видела, что делаю.

– Нет, – небрежно обронил Нил. – Поедем в мою гостиницу. Я временно поселился в отеле «Баркли», пока у меня дома идет ремонт. В номере нас никто не потревожит.

– Я просто хочу сделать с вас зарисовку, только и всего!

– Да? В самом деле, Тина?

Они покинули зал. В пустынном коридоре Нил на минутку остановился и провел кончиками пальцев по губам Грейс, затем прикоснулся к ее щеке.

Глаза Грейс расширились, каждая клеточка тела как будто начала пробуждаться к жизни. Оглушенная собственным сердцебиением, она непроизвольно потянулась к Нилу.

Тот тихо произнес:

– Несмотря на весь твой боевой камуфляж, ты удивительно красива.

Грейс поняла, что он говорит искренне. Его слова выходили за рамки обычного флирта. Нил хотел ее.

Нил Хелнер, миллионер, желал ее, Грейс Кэмпбелл, семнадцатилетнюю девственницу.

– Ой, я забыла в зале этюдник! – воскликнула Грейс. – Одну минутку, я...

Нил рассмеялся.

– Должен заметить, это что-то новенькое!

Выходит, он не верит, что я просто хочу нарисовать его портрет? – пронеслось в мозгу Грейс. Вот негодяй! Как он смеет?

Возмущение ее было так велико, что она не сразу сумела сосредоточиться на том, что продолжал говорить Нил.

– Расскажи немного о себе, Тина, – попросил он. – Что привело тебя в школу искусств? Наверное, ты очень талантлива и спустя несколько лет твои картины станут мечтой любого коллекционера живописи?

Со страстью, удивившей ее саму, Грейс произнесла:

– Мне не хочется идти проторенными путями. Если я поплыву по течению, мои работы всегда будут вторичны. Я же собираюсь рисовать то, что соответствует моему личному мироощущению. До сих пор я подчинялась лишь своей интуиции. Возможно, мои картины не идут в ногу с модой, ну и что? Меня это не заботит.

Она неожиданно умолкла, плотно сжав губы.

– Интересно, – протянул Нил. – А твоя интимная жизнь тоже подчинена подобным принципам?

У Грейс не было интимной жизни. И Она никогда всерьез не пыталась ее начать... до того как встретила лучшего друга своего брата.

Пока они спускались по лестнице, она остро ощущала близкое присутствие Нила и невольно задавалась вопросом: верными ли мотивами она руководствуется? И правильно ли их понимает? Действительно ли ей хочется нарисовать портрет этого человека, или она просто желает избавиться от своего невежества в области близких отношений между мужчиной и женщиной?

Проще говоря, откуда проистекает порыв, заставивший ее подойти к Нилу, – из сферы искусства или из области сексуальных инстинктов? А может, это смесь того и другого?

Ощущая сильную сухость во рту, Грейс сказала правду:

– Я захотела вас в ту самую минуту, когда увидела вашу фотографию на объявлении о предстоящей лекции.

Последовала короткая пауза, потом Нил заметил:

– Я состоятельный человек.

Грейс ахнула и отшатнулась от него, потрясенная намеком, содержащимся в этих словах.

– Я не охочусь за вашими деньгами! Они меня вообще не интересуют.

Несколько мгновений Нил пристально смотрел ей в глаза.

– Ты в самом деле так думаешь, верно?

– Разумеется!

Он усмехнулся.

– Ты бы удивилась, если бы узнала, какое количество женщин смотрит на меня, а видит мои банковские счета.

– Я не из их числа. – Грейс пожала плечами.

– В таком случае я приношу извинения.

Она слегка покраснела.

– Правда? Или вы говорите это из вежливости?

– Почему мы здесь стоим? – слегка раздраженно произнес Нил. – Если нас ожидает... э-э... мимолетное романтическое приключение, то нечего обсуждать любые другие вопросы... Какая разница, интересуют тебя мои деньги или нет?

«Мимолетное приключение»! Пусть даже «романтическое» – все равно звучит унизительно.

– Я никуда с вами не поеду! – запальчиво заявила Грейс. – Мне действительно хотелось нарисовать ваш портрет, а вовсе не переспать с вами.

– Послушай, я ведь извинился. – Нил крепко взял ее за руку. – Чего еще ты хочешь?

Его стиснутые зубы выдавали плохо сдерживаемое нетерпение, которое взывало к чему-то тайному и древнему в организме Грейс... и находило у нее отклик!

– Не люблю, когда меня обвиняют во лжи, – буркнула она.

– Но я поверил тебе на слово. Ты сказала, что не охотишься за моими деньгами, и я принял твое заявление. Разве этого не достаточно?

– Думаю, да. – На щеках Грейс алели пунцовые пятна.

Неожиданно Нил обнял ее, плотно прижал к себе во всю длину тела и прильнул к ее губам. Этот его страстный порыв мгновенно вытеснил из сердца Грейс все остатки злости. Взамен она испытала чрезвычайно сильный прилив чувственности, что стало для нее совершенно новым ощущением.

Окунувшись с головой в волнующие эмоции, Грейс прильнула к Нилу, изо всех сил обняла его за плечи, а тот еще крепче стиснул ее. Затем она ощутила первое движение его языка – как будто ее губы лизнуло пламя. И тогда Грейс непроизвольно раскрыла их. В ту же минуту ее словно подхватил смешанный поток изумления и удовольствия. Грейс вдруг поняла: Нил требует того, что она и так готова и рада дать.

Так же внезапно, как только что обнял, он отпустил ее и глухо произнес:

– Автомобиль ждет перед входом. Идем!

Грейс последовала за ним на ослабевших ногах, думая о том, что за время этого короткого поцелуя узнала о власти над ней мужского тела больше, чем прежде способна была вообразить.

Нил очаровал ее, выбил почву из-под ног, заворожил. Ничего подобного Грейс не ожидала еще хотя бы десять минут назад.

Нил усадил ее на пассажирское место золотистого «порше» и молча ввел автомобиль в транспортный поток. Спустя некоторое время, словно разговор и не прерывался, он сказал:

– Ты должна кое-что знать обо мне. Завтра мне предстоит отправиться в аэропорт и вылететь в Хельсинки. И еще... я не признаю длительных отношений и всегда пользуюсь презервативом.

Его тон вновь разозлил Грейс.

– Вы... ты нарочно так говоришь? Чтобы не показаться романтичным?

– Нет, просто ввожу тебя в курс дела. Если тебе что-то не нравится, еще не поздно отказаться. Я угощу тебя в баре, и мы расстанемся без взаимных обид.

Так, легко и небрежно, Нил предоставил Грейс возможность выпутаться из ситуации, к которой та явно не была готова. Ей бы воспользоваться этим и бежать – потому что стало уже совершенно ясно, что не следовало даже садиться в этот автомобиль, не то что ехать в гостиницу, – но она вдруг вспомнила сказочные ощущения недавнего поцелуя, который в считанные мгновения, казалось, превратил ее из девушки в женщину. Разве от такого убежишь?

С едва заметной дрожью в голосе Грейс ответила:

– Использование презервативов – мое первое правило.

– Замечательно. А каково второе?

На этот раз она сказала чистую правду:

– Я не позволяю никому, кроме себя самой, контролировать мою жизнь.

– В таком случае у нас одинаковые принципы, – кивнул Нил.

Грейс откинулась на спинку сиденья, стараясь унять дрожь во всем теле. В данный момент ею владело сомнение, что она сможет контролировать события, которые вскоре должны произойти в номере Нила.

Но если так, что же ее ожидает?

Движущийся в соседнем транспортном ряду таксист нажал на клаксон, и Грейс нервно вздрогнула. К этому моменту она окончательно уверилась в том, что несколько следующих часов совершенно изменят ее жизнь, – и дело тут не только в потере невинности.

У Грейс не было иллюзий относительно собственных действий: она собиралась лечь в постель с лучшим другом своего брата. Это был сумасшедший план. Безумный. Но еще никогда в ее крови не кипело столько страсти. Позволю Нилу лишить меня девственности и уйду, размышляла Грейс. Если даже он когда-нибудь узнает, кто я, то вряд ли расскажет обо всем Берни.

В этом она не сомневалась. Равно как и в том, что гораздо лучше лишиться невинности с опытным человеком, чем с каким-нибудь неумелым сверстником, который лишь оставит у нее чувство разочарования, и только.

– Домой я отправлюсь на такси, – сдержанно произнесла Грейс.

Нил бросил на нее короткий взгляд, оторвавшись от дороги.

– Сколько тебе лет?

Ее ресницы дрогнули.

– Двадцать один.

– Значит, ты скоро заканчиваешь учебу?

– Нет... я поздно поступила.

Нил вздохнул и заметил ворчливо:

– Не понимаю, что ты собой представляешь... Обычно женщины для меня открытая книга, а с тобой я затрудняюсь... – Он не договорил.

– Может быть, не все открытые книги стоит читать! – Грейс повела бровью.

Он вновь покосился на нее.

– В тебе есть какая-то тайна. Или некий парадокс. Или и то и другое. – Немного помолчав, Нил добавил: – Через пару месяцев я вернусь в Лондон. Дашь мне свой телефонный номер?

– Нет.

Этот ответ, как и все остальное, что случилось в течение последнего часа, был результатом действия интуиции.

– Ты в самом деле независимый человек, – заметил Нил. – И действительно контролируешь свою жизнь.

Взвинченная его близким присутствием и словесной пикировкой, Грейс вдруг произнесла с вызовом:

– Разве у меня есть повод отказаться от привычной линии поведения?

Нил медленно снял руку с баранки и провел ладонью по обтянутому чулком бедру Грейс.

– Надеюсь, никто из нас не пожалеет о сегодняшнем вечере.

– Не вижу причин для сожалений, – сказала она, больше для себя, чем для Нила.

При этом Грейс больше не предпринимала попыток скрыть охвативший ее трепет.

Так и не убрав руки, Нил сказал:

– Осталось два квартала.

Спустя минут десять он привел Грейс в свой гостиничный номер. Она успела мельком отметить натертый до блеска паркет и пушистые персидские ковры, прежде чем Нил спросил с плохо скрываемым нетерпением:

– Может, хочешь что-нибудь съесть? Или выпить?

Грейс взглянула на него, потом сбросила туфли, встала на цыпочки и поцеловала в щеку.

– И съесть, и выпить... тебя!

С удивительной, завораживающей легкостью Нил подхватил ее на руки и понес через всю обширную гостиную. Все это время Грейс чувствовала приятную твердость его мышц и чуть глуховатое, подчеркнуто мужское сердцебиение. Интимность этих звуков заставляла ее трепетать от предвкушения.

Толкнув дверь спальни, Нил зашагал по мягкому ковру к кровати и осторожно уложил на нее Грейс. Затем выпрямился и рванул узел галстука.

Будто зачарованная, она наблюдала, как он сбросил пиджак, галстук и рубашку. Затем на ковер полетели туфли, носки и брюки. Часы, стоимость которых наверняка превышала оплату целого года обучения Грейс в школе искусств, Нил положил на тумбочку. После чего, оставшись в одних черных трусах, негромко произнес:

– Разденься, Тина.

Тина, повторила мысленно Грейс, Тина... Вымышленная, несуществующая девушка. В то время как мне хочется быть самой собой.

Она села и расстегнула молнию на своем черном кожаном жакете. Через мгновение он присоединился к лежащим на ковре вещам Нила. Под жакетом не оказалось ничего, кроме черного бюстгальтера. Сбросив короткую юбку, Грейс медленно, не сводя глаз с лица Нила, стащила с длинных стройных ног чулки. Затем, слегка задыхаясь, сказала:

– Хочу, чтобы ты снял с меня остальное.

Несколько мгновений Нил блуждал взглядом по изгибам ее тела.

– Какая ты красивая!

Сгорая от нетерпения, Грейс раскрыла объятия. Нил не стал медлить. Опустившись на кровать, он щелкнул застежкой лифчика, снял его и бросил на пол.

Ее грудь была упруга и высока. Нил прикоснулся языком к нежному соску, и тот отвердел в считанные секунды. Грейс ахнула от пронзившего ее удовольствия, непроизвольно выгнувшись навстречу Нилу.

Вскоре он стянул с нее трусики, уложил ее на спину и расположился сверху. Их тела слились, идеально совпав друг с другом. Грейс ощутила в области живота прикосновение отвердевшей мужской плоти – подтверждение желания Нила.

В следующую минуту тот принялся целовать ее, лихорадочно блуждая руками по всему телу. Грейс вплела пальцы в волоски, покрывающие его грудь, отчаянно желая продлить удовольствие, от которого трепетала каждая клеточка ее тела. В то же время она страстно жаждала полного слияния, хоть и имела о нем лишь приблизительное представление.

Ничуть не стыдясь наготы, Грейс плотно прижала ноги к бедрам Нила. Тот постепенно спустился ниже, ежесекундно прикасаясь губами к упругим выпуклостям ее груди, животу и соблазнительной ямке пупка. Затем он последовал дальше...

Она выкрикнула имя Нила и тут же непроизвольно принялась извиваться, подчиняясь ритму, который доставлял ей ни с чем не сравнимое наслаждение.

Внезапно он отстранился и потянулся к лежащему на тумбочке маленькому пакетику.

– Подожди меня, – хрипло слетело с его губ. – Я хочу, чтобы мы испытали удовольствие вместе.

Грейс ждала такого человека давным-давно, с тех пор как удрала из дома, в котором прошли ее детство и юность. Ждала любовника, способного пробудить в ней истинную страсть.

Она широко раздвинула бедра, и расположившийся между ними Нил двинулся вперед, прижавшись мускулистым торсом к ее нежной груди.

В следующее мгновение Грейс почувствовала, как что-то твердое уперлось в ее лоно, затем ей стало больно и она охнула.

Нил сразу отодвинулся. Взглянув на нее сверху вниз, он резко произнес:

– Ты девственница!

– Да. Но я очень хочу тебя. И не возражаю, если ты...

Он удерживал вес своего тела, упираясь локтями в постель.

– И ты никогда раньше не делала этого?

– Нет... Ну и что? Какая разница?

Слова последовавшего ответа посыпались тяжело, как кирпичи.

– Ты дала мне понять, что опытна в подобных вещах.

– Неправда!

– Не словами, разумеется, а своим общим обликом. Я не ищу приключений с девственницами, Тина. Это не в моем стиле. Мне нужна женщина, знающая правила игры.

Сердце Грейс болезненно сжалось, затем ее бросило в дрожь, будто промокшего под холодным дождем котенка.

– Ты ведь хотел меня независимо от того, обладаю я сексуальным опытом или нет. Ты не можешь этого отрицать!

– Рад, что ты употребила прошедшее время, – холодно произнес Нил.

Грейс схватила его за руку.

– Пожалуйста, не останавливайся... Я целый семестр ждала такого человека как ты, кого-то, кто сумеет пробудить во мне страсть и понимание собственной сути. Мне хочется, чтобы ты стал моим первым любовником. Пожалуйста!

Нил решительно и даже с оттенком брезгливости разжал ее пальцы. Потом встал с кровати. За его спиной, в гостиной, горел свет.

– Одевайся, – велел он, поднимая с ковра свои вещи. – Я отвезу тебя домой.

Затем сразу же ушел в ванную и закрыл за собой дверь.

Грейс медленно села на постели.

Все кончено. Нил больше не желает ее.

Со стоном досады она собрала свою разбросанную по ковру одежду и быстро натянула на себя. Ее руки дрожали.

Никудышная из меня получилась любовница, вертелось в мозгу Грейс. А как женщина я просто несостоятельна. Смех да и только...

Она возилась с молнией на юбке, когда Нил, полностью одетый, вернулся в спальню.

– Так чего ты добивалась на самом деле? Собралась меня шантажировать? Известный предприниматель насилует девственницу?

Грейс побледнела, глаза ее изумленно расширились.

Он такой же, как Тед, подумала она, живо вспомнив своего отца. Неужели все мужчины одинаковы? Пожалуй, исключением является один Берни. К несчастью, он лучший друг Нила... Что же мне делать? Разреветься? Или вспомнить, как не раз бывало прежде, о своей гордости?

Нет, плакать перед Нилом Хелнером Грейс не могла. Выпрямившись во весь рост, она процедила сквозь зубы: