Текст книги "Шотландец говорит, что да (ЛП)"

Автор книги: Сабрина Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Послушай, Дункан, – пробормотал Хэмиш. – Ты так и не сказал мне, зачем приехал в Лондон.– И его пристальный взгляд проследил за взглядом Дункана, и его улыбка ясно дала понять, что он все понял. Или, по крайней мере, часть его.

Семь голубоватых адов.Дункан знал эту ухмылку.

И он боялся этого.

Может быть, это и не так уж хорошо, что его друзья все-таки приехали в Лондон.

* * *

Кэтрин всю ночь не сомкнула глаз. Как она могла, воспоминания рук Дункана, его губы на ней, кружились в ее голове? Она слышала истории о занятиях любовью, странные шутки там и тут, вещи, которые она не понимала. Теперь она знала. Или, по крайней мере, у нее было представление об этом.

Она знала, что это было больше, чем то, что она испытала, и у нее было смутное представление о том, что будет дальше.

Чего она не понимала, так это почему от таких мыслей у нее кружилась голова и она чувствовала слабость. И ... желание.

Короче говоря, прозаическое описание акта не соответствовало эмоциональному водовороту. На самом деле, сводясь к самому акту, он не казался приятным ни в малейшей степени. И мысль о том, что ей придется проделывать подобные вещи с Тивертоном или Прюблом, оставляла ее совершенно равнодушной.

Но Дункан?

Ах, совсем не холодно.

Она бросила на него потеплевший взгляд и пришла в восторг, обнаружив, что он наблюдает за ней. Ее губы сами собой изогнулись в улыбке. Ее сердце бешено колотилось, когда он медленно отдал честь в ответ. Его ухмылка была действительно злой, что заставило ее улыбнуться еще шире.

Оглушительный кашель разнесся по комнате, пронзая мгновение. Вздрогнув, Кэтрин обернулась и встретила сердитый взгляд леди Эсмеральды.

Странно, как крышка может так дергаться.

– Леди Кэтрин.– какой ужасный тембр. Никогда еще при звуке собственного имени ее не пробирала такая холодная дрожь. – Не соблаговолите ли вы спеть нам песню на фортепьяно?

Кэтрин постаралась не поморщиться. Вряд ли она была совершенством.

– Конечно, леди Эсмеральда, – сказала она и кивнула, извиняясь перед мужчинами. К ее удивлению и радости, Дункан направился к ней.

– Может быть, я буду переворачивать для тебя ноты? – спросил он.

Как мило.

–Я и не знала, что ты читаешь музыку, – сказала она.

Его ухмылка была лукавой.

–Я не знаю. – Но это шанс встать рядом с тобой.

Ах милый. Как она могла сосредоточиться на нотах, когда он так смотрел на нее? Возвышаясь над ней. Наклонившись вперед. Дыхание ...

Излишне говорить, что она искалечила Моцарта. По правде говоря, даже жестоко обращалась с ним. И это был такой красивый кусок когда-то. Один из ее любимых.

Когда она закончила, все вежливо зааплодировали, но когда она игриво предложила сыграть еще, Мэри и Энн с готовностью вскочили и с чрезмерным пылом заявили, что ее выступление было настолько захватывающим, что они просто не могут больше слушать.

Что вполне устраивало Кэтрин. Она вообще не хотела играть.

Хотя она не могла отрицать, что ей это понравилось.

Она соскользнула со скамейки и повернулась к Дункану.

–Не хотите прогуляться?– спросила она, подмигнув.

Он моргнул, возможно, ошеломленный ее дерзостью.

Возражал ли он против ее дерзости? Или это отталкивало его?

Ей придется спросить об этом во время прогулки.

– С удовольствием, – пробормотал он и взял ее за руку.

Они прошли уже половину комнаты—так близко от этой чудесной двери,—когда что-то похожее на визг остановило их обоих на полушаге. -Я говорю.

Кэтрин оглянулась через плечо на леди Эсмеральду. Выражение ее лица было напряженным.

– И куда же вы собрались?”

– На прогулку, леди Эсмеральда.

– В консерваторию? –  Боже, как эта женщина громко говорить. – Думаю, что нет. Только не без сопровождающей.

– С компаньонкой? Но, леди Эсмеральда, – сказал Дункан. – Мы помолвлены.

– Что? – рявкнул Хэмиш. А потом он рассмеялся.

Кэтрин нахмурилась. Заметив это, он плотно сжал губы. Он бросил на Дункана любопытный взгляд. – Но я думал, что ты влюблен в другого человека.—

– Заткнись. – лицо Дункана побагровело. Он взглянул на Кэтрин, а затем сердито посмотрел на Хэмиша.

– Нет, правда. Сколько раз ты говорили о ней—

– Заткнись. Сейчас же.

Бауэр наклонился и прошептал что-то на ухо Хэмишу, что заставило молодого человека замолчать и сглотнуть, а затем бросить полный раскаяния взгляд на Дункана.

Кэтрин не понимала, о чем идет речь, и даже не пыталась понять. Она была слишком подавлена тем фактом, что Хэмиш случайно раскрыл тайну Дункана. Он был влюблен в другую женщину.

Эта мысль сильно ударила ее. Сильнее , чем она могла себе представить.

Боль в груди была почти парализующей.

Это было действительно смешно. Они оба согласились, что не были влюблены. С ее стороны было бы глупо воображать, что он может полюбить ее. Особенно так скоро. После одного свидания, или ... как там это было.

И разве не он настаивал на том, что однажды к ним придет любовь? Это было далеко от ослепительного обожания.

Глупо было ожидать большего.

И он был взрослым мужчиной. Конечно, у него была и другая любовь. По крайней мере, она знала о Сандре. Она не имела права отнимать у них его время или страсть, и не имела права осуждать его за такое прошлое.

Но—если отбросить все эти отчаянные рассуждения—было одно, чего она просто не могла понять.

Если он влюблен в другую женщину, почему так настаивает на женитьбе?

* * *

Дункан сердито посмотрел на Хэмиша. Он пришел и хорошенько все испортил. По выражению лица Кэтрин он понял, что она обижена и, возможно, немного рассержена, но не было никакой возможности поговорить с ней наедине, никакой возможности успокоить ее, потому что она тут же схватилась рукой за голову и потребовала отдыха из-за начавшейся мигрени .

Девочки Сент-Клер вскочили на ноги и сомкнули ряды вокруг нее, хлопая крыльями, воркуя и унося ее Бог знает куда.

– Спасибо тебе большое, – прорычал он своему другу, наблюдая, как его невеста исчезает.

Хэмиш пожал плечами. – Прости.

Мерзавец не знал значения этого слова, но Дункан был бы рад возможности научить его этому.

– Это было крайне неудачное время, – сказал Бауэр, хотя выражение его лица было слишком веселым, чтобы понравиться Дункану.

– Я всегда был импульсивным. И ты это знаешь, – сказал Хэмиш.

– Но сказать моей невесте, что я влюблен в другую женщину?

– Так и есть.–  Для Хэмиша не было никакого повода дуться. Он не был здесь потерпевшей стороной. – Ты все время говорил об этой девушке.

– Только когда я пил.

– Как я уже сказал, все время. Это мой маленький кот. Это мой маленький кот. Ты поклялся, что однажды найдешь ее снова. Ты поклялся, что однажды женишься на ней ... – он замолчал, когда его осенило. А может быть, именно выражение лица Дункана заставило его наконец замолчать. – О,– сказал он. – Он бросил взгляд на дверь. – Ее зовут Кэтрин, не так ли?

– Мне кажется, именно так ее и представила леди Эсмеральда.

В этот момент все трое мужчин поняли, что леди, о которой идет речь, все еще находится в комнате и наблюдает за ними ястребиным взглядом.

– О, продолжайте,– она махнула рукой в их сторону. – Это очень интересно.

– Вас забавляет эта загадка,– пробормотал Дункан.

– Ну конечно, – хихикнула она. – Я люблю смотреть, как мужчины переворачиваются на бок от любви. Очень приятно. Очень приятно.

Он открыл было рот, чтобы ответить, что его едва ли опрокинули на бок, но понял, что это ложь. Все, что касалось Кэтрин, сбивало его с толку.

Тот факт, что он не отрицал своей любви, никто не упустил.

– Ты хочешь сказать, что нашел женщину своей мечты, и она согласилась выйти за тебя замуж, а ты еще не признался ей? – спросил Хэмиш.

Если бы они не находились в гостиной леди Эсмеральды, Дункан мог бы разбить ему лицо.

Потом Хэмиш захохотал, и кулак Дункана сам собой сомкнулся.

Гостиная или нет—

К счастью, прежде чем он успел что-то предпринять, леди Эсмеральда встала между ними и похлопала обоих по груди. Ее ласки продолжались с благодарностью. – Ну-ну, не надо так осуждать, – сказала она, грозя пальцем Хэмишу. – Вы едва ли знаете всю историю.

Дункан фыркнул. – Нет. Конечно нет!

– А ты!– Она резко повернулась к Дункану. – Я настоятельно советую тебе немедленно отвести её в сторону и рассказать ей о своих чувствах.

– Увести ее в сторону? Как я могу отвести ее в сторону, если она охраняется с большим усердием, чем драгоценности короны?

– У тебя ведь не было никаких проблем прошлой ночью, не так ли? – Она приподняла брови, и Дункану стало жарко. К счастью, она не стала настаивать. – Сегодня вечером у лорда Долтри маскарад, и я сопровождаю их туда. Я рекомендую вам присутствовать там и упасть к её ногам.

– У меня нет приглашения.

– Если вы не забудете надеть домино, попасть внутрь не составит труда. Прокрадитесь через сад. – Она замолчала и злобно посмотрела на него. – У вас это так хорошо получается.

Он не обратил на нее внимания. – Было бы гораздо проще, если бы вы оставили Кэтрин дома и позволили мне навестить ее сегодня вечером.

– Чепуха. Вряд ли это правильно.

– А похищение ее на балу-это правильно?

– Глупый мальчишка. Похищение-это такая романтическая штука.

– Так и есть? – спросил Хэмиш. Он бросил быстрый взгляд на Бауэра, который пожал плечами.

– Конечно, это так. Найди ее в толпе. Уведите ее из духоты в сад. Скажи ей, что любишь ее. Что ты всегда любил ее. Она – твоя жизнь. Твоя яркая сияющая звезда. Песня в твоем сердце—.

– Может быть, тебе стоит это записать? – предложил Хэмиш.

– Думаю, я смогу придумать, как сказать ей, что люблю ее, – отрезал Дункан.

– Пока еще нет, – возразила леди Эсмеральда.

Честно. Чем он заслужил такое оскорбление?

Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

– Куда это ты собрался? – крикнул Хэмиш.

– Мне нужно раздобыть домино. И женщину, чтобы победить. – И сегодня вечером он ей все расскажет. Все до единой правды. Каждый отдельный секрет.

Надеюсь, она не возненавидит его.

Глава Седьмая

Они говорят, что подслушивать нехорошо.

Но они часто ошибаются.

На самом деле, можно было бы узнать много блестящих фактов, слушая его.

Кэтрин опустилась обратно в нишу в холле, когда Дункан прошел мимо нее, слишком расстроенный, чтобы даже заметить ее присутствие.

Ее сердце затрепетало при виде его, его сильных мускулов, так плотно сжатых, его решительного настроя, его решительного выражения, когда он направился к двери.

Ей следовало бы остановить его, но тогда ей придется признаться, что она подслушивала. Она не хотела портить этот момент.

Все, что имело значение-это то, что он действительно любил ее.

Он всегда любил ее.

И он собирался объявить ей о себе сегодня вечером.

Головокружительная трель возбуждения пронзила ее при этой мысли.

О, и леди Эсмеральда была права. Похищение-это довольно романтично, если подумать.

Она не могла дождаться, когда он похитит ее.

Но она не станет облегчать ему задачу. Она должна была хоть немного отомстить ему за его зверское обращение с ней много лет назад. И ей нужно было знать почему.

Почему он оттолкнул ее?

Почему он обращался с ней как с маленькой девочкой?

Почему он так старался сделать вид, что не интересуется ею, когда она была ему интересна?

И что хуже всего, почему он вдруг уехал? Однажды он просто ... исчез.

Она была сбита с толку его поведением.

Но потом леди Эсмеральда сказала, что мужчины как порода сбивают с толку, и Кэтрин сочла своим долгом согласиться.

Дверь за Дунканом захлопнулась, и Кэтрин осторожно выбралась из ниши. Это был шок-наткнуться на твердую как камень грудь. Она пискнула, отступив назад, чтобы посмотреть на серьезное лицо Бауэра.

– Что вы здесь делаете, маленькая кошечка?–  Хотя выражение его лица было мрачным, в его тоне чувствовалась нотка юмора. Она помнила его еще с тех времен, когда жила в Шотландии. Он был трезвым, уравновешенным лэрдом, которого все уважали.

И все же она нахмурилась. – Не называйте меня так, – это было особое имя Дункана. Никто другой не мог им воспользоваться.

Бауэр поклонился. – Прошу прощения, леди Кэтрин. Что вы здесь делаете?

– По-моему, это было очевидно.

– И всё же? – его улыбка стала еще шире. – Подслушивали?

Шмыганье носом. – Вряд ли.

– Вы, конечно, не "вытираете пыль в нише"?

Ее хмурый взгляд превратился в сердитый.

– Не обижайтесь, девушка. Я не стану портить ему настроение и не скажу, что вы уже все слышали. Вы ведь все это слышали, не так ли?

– Да, я так и сделала. Хотя я едва понимаю.

Его брови изогнулись, и она вдруг поняла, что он очень красивый мужчина. Не такой красивый, как Дункан, но симпатичный. – Тогда чего же вы не можете понять? – спросил он.

– Если он всегда любил меня, то почему был так груб со мной?

Бауэр, этот трезвый серьезный человек, запрокинул голову и рассмеялся. Он смеялся и смеялся, пока Кэтрин не шлепнула его по груди.

– Прекрати это.

– Прекратить что?

– Смеется надо мной.

– Я вовсе не смеюсь над вами, крошка. Это больше похоже на то, что я смеюсь над ним.”

– Над Дунканом?

– Ну да. Можете себе представить его страдания?

Нет. Не совсем. Она не могла понять.

– Вот он, конюх, тоскует по дочери лэрда. Вы видите проблему, не так ли? А твой отец ... я встречался с ним несколько раз. Его едва ли можно было назвать добродушным лэрдом.

– Его там не было.

– Мы называли его "хладнокровный британец". И вдобавок ко всему, сколько тебе было?

Она пожала плечами: – Двенадцать.

– И, если мне не изменяет память, вы не делали секрета из своей любви к Дункану Маккею.

– Вряд ли это любовь,– ей было всего двенадцать. А, ну ладно. Она была без ума от него. Она практически пускала по нему слюни.

– Итак, вот он, человек без средств, влюбленный в девушку, которая слишком молода, чтобы это было прилично, и дочь лэрда в придачу. Можете ли вы понять, зачем ему понадобилось отговаривать вас?

Ну и черт с ним. Она могла. Но это не облегчило боль от ее унижения. Даже сейчас. Ее душа все еще болела. Когда он исчез, не сказав ни слова, она была совершенно раздавлена.

Бауэр положил руку ей на плечо. – Если вас это утешит, он всегда клялся, что будет достоин вас. Он заработает свое состояние и снова найдет тебя. И он это сделал. Теперь между вами нет приград.

Кэтрин замерла. В голове у нее все закружилось.

Между ними не было приград.

Какая прекрасная мысль!

Она улыбнулась, когда внезапно мир снова засиял ярким светом. Затем, не колеблясь, она повернулась и побежала к лестнице.

– Куда это вы собрались?” – позвал Бауэр.

“Мне нужно подготовиться к маскараду, – сказала она, смеясь.

Будь прокляты приступы мигрени!

* * *

Подготовиться к маскараду оказалось не так просто, как можно было бы ожидать. Дел было так много, что это заняло практически весь день.

Кэтрин вместе с Элизабет, Энн и вездесущей леди Эсмеральдой провели большую часть дня в лихорадочных покупках, выискивая подходящее платье, идеальное домино, ленты, шляпки и меховые накидки. День был чудесный, особенно если учесть, как Кэтрин предвкушала предстоящий вечер.

Ничто не могло испортить ей настроение.

По крайней мере, она так думала.

И тут она заметила Тивертона и Прейбла, направлявшихся к ним по улице.

Она почувствовала внезапное желание заглянуть в соседний магазин, но это была табачная лавка.

– О, фу, – сказала Элизабет и подхватила Кэтрин под руку в знак поддержки. Она заставила себя улыбнуться, но Кэтрин подумала, что это больше похоже на гримасу.

– Леди Кэтрин. Леди Элизабет, – сказал лорд Тивертон, приподнимая шляпу. – И леди Эсмеральда. Хорошая встреча.

– Джентльмены. –  леди Эсмеральда высокомерно кивнула и направилась дальше.

Однако лорд Тивертон резко остановил их, довольно грубо схватив Кэтрин за руку. Она многозначительно посмотрела на его руку, но он не убрал ее. – Что вы, милые дамы, делаете в этот прекрасный день?

– Ходим за покупками, – сказала Элизабет, указывая на лакеев, следовавших за ними с коробками.

– Маскарад Далтри, разве вы не знаете? – снова пренебрежительно кивнула леди Эсмеральда. – Прошу нас извинить. У нас так много дел.

Тивертона не отступал. Он перевел свой острый взгляд на Кэтрин. – Послушайте, я слышал, что вы помолвлены.–  Его нос задрожал, как у крысы, почуявшей гнилые потроха.

– За шотландца,– сказал Прейбл, сжимая свой галстук. – Никогда не думал, что это правда.

– Она действительно помолвлена, – сказала леди Эсмеральда, втискиваясь между Кэтрин и Тивертоном. Волей-неволей он отпустил ее.

– Я не могу передать вам, насколько это тревожно. – Тивертон откинул голову назад, чтобы посмотреть на Кэтрин сверху вниз, давая ей прекрасный взгляд на внутреннюю сторону его ноздрей. У нее хватило присутствия духа заметить, что они напоминают пещеру. И пушистые.

– Дочь барона, выходящая замуж за нищего дикаря, – цыкнул Прейбл.

– Вряд ли он остался без гроша, – заметила леди Эсмеральда с легкой усмешкой. – На самом деле, если то, что я слышала, правда, он мог бы купить вас обоих сразу.

Оба лорда отшатнулись назад, словно оскорбленные до глубины души. Тивертон фыркнул, хотя это было также что-то вроде влажного фырканья. К тому же он был весь мокрый-брызнул слюной и воскликнул: -Да, у него нет титула. Никакого стояния. Этот человек-настоящий дикарь. О чем вы только думали, девушка?

Что он был в два раза больше, чем Тивертон? Может быть, трижды?

– Это возмутительно, говорю вам. Скандально.– Прейбл содрогнулся от ужаса. – Свет никогда не простит вам этого предательства. Все лучшие семьи подвергнут вас остракизму.

По какой-то причине эта страшная угроза не внушала ей никакого ужаса. На самом деле, это было что-то вроде облегчения. Она была довольно раздражена ограничениями "приличного общества", со всеми балами и событиями и банальными разговорами с людьми, которые были слишком одержимы своими собственными последствиями. Насколько приятнее было бы уехать из города и жить в деревне? Возможно, в Шотландии. Ей придется спросить у Дункана, что он предпочитает.

– Скажите же, что вы передумаете, – с пеной в голосе произнес Тивертон.

– А вы можете говорить, что хотите.

– Чепуха. – Завопила леди Эсмеральда. – Помолвка была объявлена.

– Еще не поздно рассмотреть моё предложение,– сказал Тивертон.

– Или моё,– добавил Прейбл. Он проигнорировал сердитый взгляд друга.

Тивертон одернул жилет. – Я уверен, что найду в своем сердце силы простить вам этот безвкусный эпизод.

–Простить? Ах глупый. – Слова сорвались с ее губ. Высокомерие и презрение этих двух мужчин к Дункану заставили ее покрыться мурашками.

А еще у нее мурашки побежали по коже от мысли, что она выйдет замуж за кого-то из них.

Или любой другой, кто не был Дунканом Маккеем, если честно.

Эта мысль ошеломила ее. Не столько суть ее, сколько огромный колодец эмоций за этой мыслью. О, когда же это случилось?

Или, что еще важнее, когда она, наконец, полностью приняла свою судьбу?

Но ведь она знала ответ, не так ли?

Это случилось задолго до оранжерее. За долго до его опрометчивого предложения.

Это случилось у чудесного озера, давным-давно, когда она очнулась с его губами на своих.

– Я так ценю вашу заботу,– холодно сказала она. – Но я уверена, что уже приняла решение. Вздернув подбородок, она проплыла мимо них, желая только одного-как можно больше увеличить расстояние между ними. Остальные поспешили догнать ее.

Но Тивертон еще не закончил. Крикнул он ей вслед. – Попомните мои слова. Вы еще пожалеете об этом, моя дорогая. – Злоба в его голосе заставила ее вздрогнуть.

В ответ Кэтрин проигнорировала его.

– Ну, это было досадно, – проворчала леди Эсмеральда, когда они шли по улице.

Кэтрин слегка споткнулась, потому что ее ослепила красная волна гнева. Как они смеют оскорблять Дункана? Как они смеют думать, что он недостоин ее? Её любви? Ни о чем таком?

– Кэтрин, – тихо позвала Элизабет. – Помедленнее.

– О да. Она остановилась и подождала остальных, хотя инстинктивно ей хотелось бежать.

– А ты не знаешь, что нам нужно? – спросила леди Эсмеральда. – Мороженое.

– О да! – воскликнули Элизабет и Энн одновременно.

Кэтрин тоже кивнула, хотя лед ей был не нужен. Не совсем.

Хотя это было прекрасное угощение, оно мало охладило ее гнев на этих ханжей.

Но когда она наконец успокоилась и немного поразмыслила, то почувствовала благодарность к доброму Господу на небесах. Потому что, если бы все пошло по-другому, она могла бы выйти замуж за одного из них, а не за человека, которого любила.

Мужчину, которого она всегда любила.

И так будет всегда.

* * *

Кэтрин не могла дождаться вечера, когда увидит Дункана, но ей было очень досадно, что бал оказался маскарадом. Поскольку все были одеты в домино, невозможно было сказать, кто из них он.

На самом деле, каждый раз, когда к ней приближался высокий мужчина в развевающемся плаще, ее сердце замирало. А потом он заговорит с ней, и ее сердце падало.

– Как же мне его найти? – спросила она Элизабет, когда они остановились у колонны возле столика с лимонадом. – А как он меня найдет? – Взрыв. Но все шло не очень хорошо.

Элизабет улыбнулась: – Не беспокойся, Бауэр и Хэмиш обещали помочь. -Двое мужчин, пришедших на вечеринку по приглашению, которое было послано отсутствующему герцогу, отказались носить домино. На самом деле они шокировали всех—за исключением леди Эсмеральды—тем, что носили килты. Они стояли в противоположных углах бального зала, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, наблюдая за Энн и Элизабет орлиными глазами. Излишне говорить, что они выделялись в толпе, что, как предположила Кэтрин, и было их намерением. Они ясно дали понять, что находятся здесь, чтобы защитить кузин герцога, и ни один человек в здравом уме не осмелится взять подойти к одной из них.

– Чем могут помочь Бауэр и Хэмиш?

– Разве это не очевидно?

Но это было не так.

– Дункан сразу же их узнает. Он пойдет к ним за помощью, и они укажут ему на твой путь.

– О, конечно. Это было бы замечательно.

– А пока давайте выйдем наружу. Здесь уже так тесно.

Это было правдой. От приторного запаха духов, пота и дыма у нее сводило живот. Разговор был оглушительным, и, кроме того, событие было многолюдным. Кэтрин искренне не любила толпы.

Когда они вошли в садовую дверь, она глубоко вздохнула. Воздух был прохладным, чистым и освежающим. – О, гораздо лучше, – сказала она.

– Да. – Элизабет взяла Кэтрин за руки, а затем подняла голову и посмотрела на небо. – Жаль, что здесь нет луны.

– Она за облаками. – Сад был погружен в тень, если не считать редких факелов на дорожке. Они прошли мимо нескольких других пар и спустились по лестнице, медленно пробираясь сквозь кустарник. -Это гораздо приятнее,– сказала она через мгновение.

– Я тоже так думаю.

– Элизабет?

– Да, Кэтрин?

– Как ты думаешь, Дункан предпочел бы жить в городе? – Этот вопрос мучил ее уже несколько недель.

– Похоже, он не из тех, кто предпочитает город. Но тебе придется спросить его самого.

– Я так и сделаю. Но должена сказать, я очень надеюсь, что он предпочитает деревню.

Элизабет кивнула. – Я тоже предпочитаю деревню.

Ее голос звучал печально, и Кэтрин сжала ее руку. – Что случилось?

О, ее вздох был сентиментальным. – Мне предложили руку.

– Но, Элизабет. Это просто замечательно. – Кто это?

– Лорд Твиггенберри.

У Кэтрин отвисла челюсть. – Твиггенберри? Он – настоящая находка.–  Такой красивый, почти симпатичный, с двадцатью тысячами годового дохода и лордом королевства в придачу.

– Наверное.

– Ты полагаешь? Разве не каждая дебютантка мечтает заполучить себе такого мужа?

– Наверное.

Кэтрин остановилась, обхватила ладонями щеки Элизабет и пристально посмотрела ей в глаза.

– Тогда в чем же дело?

Ей было больно, что на глаза Элизабет навернулись слезы.

– Даже не знаю. Я просто не ...

– Что не?

Она наклонилась к ней и заговорщицким тоном прошептала: – Просто он мне ... не нравится.

– А ты с ним уже познакомилась? Помнишь, я совсем не любила Дункана, когда он снова появился в моей жизни. И как все изменилось!

– Уверяю тебя, он совсем не похож на Дункана.

– Ты всегда можешь сказать "нет".

– О. Я не могу? Все рассчитывают, что я сделаю блестящую партию.

– Но не ценой своего счастья.

– Тетя Эсмеральда совершенно непреклонна в том, что он совершенен. И, по-видимому, он был одобрен герцогом....

– Тогда пусть герцог выйдет замуж за него сам.

Смех Элизабет был влажным. – Не говори глупостей. Герцог уже женат.

– Я сомневаюсь, что твой кузен захочет, чтобы ты вышла замуж за того, кто тебе безразличен.

– Люди делают это каждый день.

Элизабет была светлой душой, волшебным созданием, которое было бы раздавлено тяжестью такого несчастья. – Завтра я поговорю с леди Эсмеральдой.

– О, а ты бы могла?

– Ну конечно.– Кэтрин обняла подругу. – Ну конечно.

– А можно мне переехать жить к вам с Дунканом, когда я останусь старой девой и навсегда останусь на полке?

Кэтрин откинула голову назад и рассмеялась. – Совершенно верно. На самом деле, мне бы очень хотелось чтобы мы были вместе.

Они взялись за руки и начали спускаться вниз по тропе, настроение значительно улучшилось. Не только Элизабет чувствовала себя более непринужденно, но и Кэтрин тоже. По правде говоря, она нервничала из-за встречи с Дунканом сегодня вечером, но теперь она была более чем готова.

На самом деле, она не могла больше ждать.

Когда перед ними замаячила темная фигура, ее сердце застучало в груди, а дыхание перехватило.

– Леди Кэтрин?

Она вздрогнула от неприятного голоса Тивертона. А потом вздохнула. – Да, милорд.

– О, черт, – пробормотала Элизабет.

Тивертон не обратил на нее внимания. Он вышел на свет и сосредоточился на лице Кэтрин. – У меня ужасные новости.

Она приподняла бровь, хотя он не мог разглядеть этого под маской.

 -И что это такое?

– Ваш брат, дурак. Он участвовал в дуэли.

Ее сердце дрогнуло. – Нет.

– Он тяжело ранен. Он попросил меня привести вас к нему.

– О, это ужасно, – Кэтрин взглянула на Элизабет. – Мне пора идти.

– Ну конечно. Мы все пойдем. Подождите здесь, а я приведу Бауэра и Хэмиша.

– Благодарю вас.

Кэтрин обмахивалась веером, глядя, как Элизабет вбегает в дом. Жар и беспокойство захлестнули ее. Ей следовало бы повнимательнее следить за братом, но трудно было понять, чем он занимался, пока она жила в Сент-Клер-хаусе. Дункан уверял ее, что держит Питера на коротком поводке, но с его планами на сегодняшний вечер ее брат явно ускользнул.

– Скажите мне, лорд Тивертон. Насколько все плохо?

Его улыбка действовала на нервы. От этих слов у нее по спине побежали мурашки.

– Лорд Тивертон?

Но он не ответил. На самом деле, его взгляд блуждал по ее плечу, и он кивнул кому-то невидимому.

Кэтрин резко обернулась и увидела двух дюжих мужчин в рабочей одежде, приближающихся к ней. Один из них держал мешок, который он накинул ей на голову, заглушив ее крик. Прежде чем она успела отреагировать, мужчина перекинул ее через плечо и побежал.

Глава Восьмая

Кэтрин застонала, когда ее голова ударялась о спину похитителя с каждым шагом, заставляя его кружиться и заставляя ее горло подниматься.

– Будь с ней осторожен,– отрезал Тивертон. – Она будет моей женой.

О. Ужас. Кэтрин возобновила сопротивление, размахивая руками и ногами. Она ударила своего похитителя в пах—или куда—то мягко-и он споткнулся. Грязное проклятие сорвалось с его губ, и хотя это было ниже ее достоинства, она скорее наслаждалась им.

Но потом человек, который нес ее, передал ее другому, и этот парень стал гораздо осторожнее относиться к ее пальцам.

Она услышала скрип калитки, а затем ее бросили на пол кареты. Экипаж снова накренился—надо полагать, чтобы впустить Тивертона-и затем, по его приказу, рванулся вперед.

Когда он наклонился, чтобы поднять ее на сиденье, она вырвалась, и он рассмеялся. Это был вовсе не смешной смех. – Я действительно люблю женщину, в которой есть немного борьбы, – сказал он, связывая ей руки.

Веревка была грубой и царапала ее запястья.

Только когда он убедился, что она надежно связана, он снял капюшон.

Она сердито посмотрела на него. – Какого черта вы тут делаете?

– По-моему, это было очевидно.

– А Питер? Да, она была совершенно уверена, что это была всего лишь уловка.

Тивертон подтвердил это со смехом. – Ваша единственная слабость.”

– Значит, мой брат не участвовал в дуэли?

Он небрежно дернул плечом.

– Насколько мне известно, ваш брат сейчас в Росс-Хаусе зализывает свои раны. Хотя, должен сказать, обобрать его было совсем нетрудно. Он такой доверчивый парень.

– Это вы обманом заставили его все проиграть?

– Это было совсем нетрудно. Как я уже сказал, он парень доверчивый. Все бы хорошо кончилось, если бы не вмешался этот проклятый шотландец и не предложил свою кандидатуру. Но мы уже положили этому конец, не так ли?

– Ах ты ублюдок! Да как вы смеете?

Никогда в жизни она не была так возмущена.

– Да как я смею? Моя дорогая, я владыка этой земли. И я спасаю вас от вас самой.

– От самой себя?

– Да, – он похлопал ее по руке. Она ударила его. – Вы не выйдете замуж за этого шотландца. Я просто не могу этого допустить.”

– Это не ваше дело.

– Мне кажется, я ясно дал понять, что это мое дело. Потому что я хочу вас. И..,” сказал он, откидываясь на спинку стула, – я беру то, что хочу.

– Я не выйду за вас замуж.

Тивертон усмехнулся. -Конечно, вы

сделаете. Вам придется это сделать.

– Она прищурилась. – Но почему?

– Все очень просто, моя дорогая. Я похитил вас. Я совершенно опорочил вас. К тому времени, как об этом станет известно—а я уже позаботился о том, чтобы все мои друзья знали о моих планах сбежать с вами в Гретна—Грин, – от вашей репутации останутся одни клочья.–  Его улыбка превратилась в поистине ужасающий оскал зубов. – Никто другой вас не возьмет.

– Что за чушь.

– И Дункан тоже. Разве не так?

Даже если она была ... запятнана?

Струйка страха пробежала по ее телу, но она сделала глубокий вдох и намеренно отогнала её. Она не позволит Тивертону иметь над собой такую власть. Она не позволит ему усомниться в любви и преданности Дункана. И она ни за что не позволит этому червяку заставить ее бояться.

На самом деле, в тот момент она решила превратить его жизнь в сущий ад, пока они вдвоем будут находиться в обществе друг друга.

С этой целью она пнула его в голень. Хотя ее туфелька была плохим выбором для такого приветствия, и ее палец болел, она полностью наслаждалась его воем.

* * *

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она ушла?-У Дункана все внутри перевернулось, когда его охватила паника. Он стоял с Бауэром и Хэмишем в отдельной комнате у лорда Долтри. Они отвели его в сторону, чтобы сообщить ему эту новость.

– Ее забрал Тивертон.

Он прищурился, глядя на Хэмиша, как будто сердитый взгляд мог изменить факты. – Что значит, он ее забрал?

– Я говорил с кучерами в конюшне. Они увидели, как Тивертон и несколько человек бросили в его экипаж какой-то сверток.– Выражение лица Бауэра было суровым. – Сверток брыкался и кричал.